История глупого мира

                ПРЕДИСЛОВИЕ
  На протяжении всей своей истории лучшие умы человечества осуждали и клеймили глупость. Еще во втором столетии нашей эры греческий историк Лукиан беспощадно вскрывал ее пороки с позиций здравого смысла. В XV веке немецкий писатель Брандт издал стихотворную сатиру под названием «Корабль дураков», высмеяв разнообразнейшие проявления человеческого недомыслия. Сразу за ним за это весьма неблагодарное дело взялся мыслитель Эразм Роттердамский, который в начале XYI века создал славно известную «Похвалу Глупости». И впоследствии Владимир Даль имел все основания записать в свой толковый словарь: «Глупость — состояние, свойство глупого…»

   То есть земляне всегда активно обличали глупость, но, к сожалению, никто от этого не становился умнее.
   Я, как и каждый гражданин, достигший пенсионного возраста,  имел чрезвычайно широкие возможности для созерцания неравных битв мудрости со скудоумием как в местном обиходе, так и во внешней и внутренней политике родного государства. Более того, анализируя эти комическо-трагические процессы, дошел до совершенно прозаического вывода: если всю жизнь бороться с дураками, она покажется очень длинной, но окажется слишком краткой.
   Имея бесконечное множество подобных примеров и впечатлений, я пытался обобщить их в поисках мотивов и причин загадочной действительности, однако безуспешно. Несмотря на использование новейших теорий и систем, вынужден признать, что полной ясности о глубине и ширине человеческого мышления не достиг.
   Основная причина неудачи в том, что подавляющее большинство наших сограждан в совершенстве владеет таинственной наукой умолчания, которой никто не учит, но все пользуются. Иными словами, мы всегда говорят одно, а думаем другое. Поэтому отличить умника от дурака практически невозможно.
   Во-вторых, надуманное множество должностей и званий содержит непонятную субординацию интеллекта. Старший по должности при любых обстоятельствах считается умнее младшего. Иногда адмирал, умственный коэффициент которого равен нулю, не устает поучать капрала, хотя интеллект последнего составляет весомую цифру.
   Я неоднократно проводил доверительные собеседования с подобными индивидуумами, силясь разобраться в глупости первого и терпении второго. Однако удалось выяснить только то, что у нас ничего не ценится так дешево, как ум подчиненного. Вследствие чего многие умники, прикидываясь дурачками, совсем не беспокоятся, что от этого трудно отвыкнуть.
   В конечном итоге творческие возможности системы не реализуются. Безразмерные, как Вселенная, штаты разнокалиберных контор и кабинетов, пользуясь их терминологией, заняты «черт знает чем». Энергичные и самовлюбленные, продвигаясь по службе, бойко заверяют своих начальников о принятых решениях и досрочно докладывают об их выполнении. Флегматичные и равнодушные творят сознательно усложненные отчеты и сводки, если не пьянствуют и не делятся последними сплетнями и анекдотами. Нетерпеливые и завистливые настойчиво, закусив удила, выслуживаются за счет доносов и сообщений, развлекаясь браками и разводами.
   В этой бесполезной кутерьме хорошо плодятся только чувства враждебности и недоверия, которые, вполне естественно, никакого положительного влияния на замкнутую биосферу министерств и ведомств иметь не могут.
   Уровень развития чиновников низовых подразделений еще более низок. Здесь умный возмущает дурака точно так же, как дурак умного. Все ведут злобную борьбу друг с другом, тратя всю свою энергию и способности. Для самой умеренной рассудительности и здравомыслия ни времени, ни сил уже не остается.



                ГЕРОИ И ВРАГИ
   Все наши социально-экономические и военно-политические беды от того, что и в древней и в современной истории роль и значение своих героев и врагов мы сильно преувеличиваем. Поэтому у нас так много революций, войн, перестроек и… выборов.

   Откуда такое неукротимое стремление к громогласному почитанию и беспощадному осуждению трудно определить. Наверное, это что-то генетическое. В крайнем случае, эта своеобразная моральная игривость нашей нации тянется от эпохи к эпохе, от поколения к поколению. Отечественные историки средних веков, как и их предшественники,  восхваляли бренную жизнь и военные подвиги князей, царских генералов да императоров. Советские – воспевали большевистских вождей, командиров и начальников, современные – либо всех хулят, либо всех оправдывают, отдавая предпочтение казакам, десантникам и экзальтированным политикам. Причем каждое новое поколение летописцев спешит прошлых героев признать чуть ли не врагами, а врагов – почти героями. И хуже всего то, что начинает те же отработанные ритуалы почестей и осуждения. Лучших на сегодняшний день награждают орденами, медалями, званиями и  рангами, а худших, то есть, прошлых очень почетных граждан, посмертно осуждают и клеймят наизлейшими эпитетами и метафорами, обогащая великий русский язык полу цензурной или ненормативной лексикой.
 
    Кажется, это всем уже, мягко говоря, изрядно надоело. Героев и врагов у нас действительно слишком много. Их критическая масса становится весьма опасной, поскольку разделяет и дифференцирует общество, повышает его агрессивность, ведет к политическому и даже физическому противостоянию, к скандалам, дракам, недопониманию и ненависти. Есть только один путь для  наведения порядка в этом деликатном деле. Надо попробовать жить без идеализированных и заклейменных людей. Прекратить наконец награждать за традицией и осуждать для удовлетворения.
 
   Для этого необходимо всего лишь не приукрашивать нашу историю и не оставлять на ее страницах белые пятна. Показывать такой, какой она была.

  А была она именно историей борьбы со своими врагами. Наступательной, бескомпромиссной и нескончаемой, потому как мы всегда жили во враждебном окружении. Внешнем и внутреннем. Образы недругов приобретали наиразнообразнейшие формы и окраску. От печенегов и монголо-татар до шпионов и диверсантов, врагов родного народа. Но, как реальные, так и мифические зловредные супротивники, сами того не ведая, только помогали нам, повышая собранность, бдительность и самоотдачу наших людей, пугая при этом незрелых, без идейных, расхлябанных и ленивых обывателей. И главное, учили подозревать и запрещать, карать и миловать. Дошло до того, что разобраться, кто праведник, а кто вор, не представлялось возможным.

   Внешние и внутренние воинственные противостояния на широких просторах нашей необозримой Отчизны становились всё более кровавыми и бесконечными. Большие и мелкие преступления оказались образом жизни людей, населяющих эту территорию. 
               
                БЫЛОЕ
   Каждый земной человек по своему незначителен и мелок, потому как смертен, хорошо это знает и даже чувствует. Но, вместе с тем, каждый нелепо и тщетно натужится подняться выше собственных возможностей, питаясь несбыточной надеждой продлить свои дни далее отмеченного судьбой срока, обретя духовное бессмертие. К тому же его смехотворные потуги резко стопорятся стремлением либо к богатству, либо к власти, которые всегда сокращают время пребывания оного грешника на белом свете, рождая парадокс, заслуживающий умиления.

   Так было всегда. Золото и деньги на протяжении всего земного летоисчисления интересовали людей больше, чем иные порочные склонности. И это понятно. Капитал – та же власть. Его размеры соответствуют его влиянию. Но, как говорят, до поры до времени.

   Так называемая «Великая октябрьская социалистическая революция» расставила новые указатели на путях неудержимых людских побуждения и страстей. Впервые в земной жизни цена власти превысила стоимость злата. Диктатура пролетариата перекувыркнула умы современников, быстро и решительно заменила родовитых и богатых на неизвестных и бедных. Человек с ружьём оказался более приспособленным к суровой и глупой действительности, чем человек с кошельком.

   Голодные и завистливые, обретя главенствующее положение в обществе взбодрились аж до мировой революции. Предоставленная власть помогла им реализовать свои подспудные пороки, доведя их до неуёмной жестокости  и нечеловеческой кровожадности. Впервые в истории желание властвовать оказалось более заразительным, чем желание обогащаться.

   Всё государство поверглось в смуту непререкаемой власти и ничтожества капитала. Золото не выдержало своеобразной конкуренции. Оно умело только разорять и развращать, но не расстреливать. Зато власть рабочих и крестьян оказалась способной буквально на всё, даже на вытравливание из самих себя задуманного творцом высокого содержания, доводя души до совершенной пустоты.

   Бациллы властолюбия проникают во все клетки общественного организма. Авторитет беспрекословных указаний становится единственным и всеобщим эквивалентом человеческих взаимоотношений. Должности, звания, ранги котируются выше самых дорогих товаров и услуг.

   Естественные рычаги управления ликвидируются, создаются сверхмощные командные структуры, штабы и главки. Вместо простого самоуправляющегося рынка появляется сложное, многоступенчатое плановое хозяйство. Мелкое и прибыльное частное дело заменяет крупное и убыточное коллективное объединение.

  Громоздкая индустриализация уничтожает ремесленника, деформирует деревню, опустошает сёла, строит огромные промышленные города, с проблемами которых уже никогда никому не удастся справиться.

   Культурная революция не пошла дальше утверждения широких штатов по руководству литературой и искусством.

   Войны унесли миллионы жизней и ещё более укрепили систему беспрекословных директив и бездумного подчинения…

   Рождались и умирали целые поколения, заражённые насилием и нетерпимостью. Установилась уродливая, незыблемая система воспитания. Ещё до появления ребёнка на свет его родители искали наилучший роддом и главврача, дабы властным либо материальным воздействием на него мобилизовать подчиненный ему медперсонал. Потом искали престижную школу, институт, университет, где только и учили зубрить и подчиняться. Рейтинг избранной профессии прямо пропорционально зависел от перспектив будущих должностей. Выращивать хлеб, производить товары повседневного спроса считалось унизительным. Полагать, указывать и запрещать – достойным занятием.

   Для эгоистических побуждений молодых, направляемых расчётливо-холодными устремлениями старших, требовались всё новые тёплые места под солнцем, которые плодились, как грибы после дождя. Бюрократическая монархия цвела и процветала, Пирамида власти и подчинения радовала глаз, бодрила грузные тела, ласкала опустошенные души.

   Всесилие чиновников поневоле притягивало к себе длинную вереницу ходоков и просителей, многие из которых быстро обретали себя, втираясь в доверие, пополняя ряды нужных людей в части обеспечения своих покровителей ценными подарками, денежным содержанием, редкими напитками и деликатесными закусками. Взаимозависимость трансформировалась во взаимно потребность.

   Возникают прочные узлы крепкой коррумпированной связи, кланы и мафия. Порядочность, честь и совесть гибнут пол органикой потных и скользких тел, обладающих изнурительной изворотливостью на крутой тропе, ведущей к новым должностям и званиям.

   Постепенно всё общество погрузилось в непроглядные сумерки, тишину и мрак, которые нарушали только профессиональные организаторы и догматические  идеологи. Они неустанно убеждали, что беспросветная затхлая сырость как раз и представляет собой то светлое, передовое общество, которым нужно гордиться, ибо за его пределами начинается враждебная капиталистическая гниль и прихоть.

   Хуже приходилось тем, кто не попал в номенклатуру избранных. Изгои общества копошились в грязных дворах, неухоженных сквериках и парках, захламлённых подвалах и заброшенных окраинах, выстраивая свою субординацию среди бродяг, пижонов, блатных воров и вымогателей. Совершалось самое страшное, души первых опускались до карьеризма, лести и лицемерия, а вторых – до зависти, жестокости и мести...

   И произошло то, что не могло не произойти, власть срослась с криминалом. Неуёмное желание одних доминировать над другими, как это ни странно, одновременно скрепляло и деформировало до уродства все сферы обитания. Преступная прослойка настолько прижилась и расширилась на благодатной почве экономической и финансовой рыхлости, что слилась с обществом. Порядочных людей почти не осталось, похоже, они вообще перестали рождаться, доказывая, что властолюбие и честность несовместимы.
 
    «Повсюду ходят нечестивые, когда ничтожные из сынов человеческих возвысились» - просто и мудро предупреждал ещё Ветхий Завет. Сбылось и сбывается. Неужели это вечное пророчество?
 
   Но как бы там не было, автократическую, однопартийную империю следовало совершенствовать, а не ломать. Развал даже самой плохой государственной машины грозит ещё более страшным лихолетьем.

  Наивные политики рубежа ХХ-ХХ1 веков допустили главный просчёт – увлеклись политическими реформами, создав полный вакуум в умах и помыслах и без того нищих духом сограждан. И возродили самые страшные, извечные болезни земного человечества – агрессивный национализм и религиозную нетерпимость.

   Местная цивилизация дошла до предела своей глупости и расплачивается бедностью, глобальными эпидемиями, повышением смертности и сокращением рождаемости. Но, вместе с тем, виной тому не только глупые реформы и бездарные политики, такова всесильная историческая необходимость. Такова воля Космоса, а мы продолжаем винить только друг друга, ускоряя процесс своего разложения и гибели. Теперь вопрос только в том, что произойдёт дальше. Необратимая логика Вселенной допускает только совершенствование, запрещая уничтожать даже уродливые формы жизни, ибо на их руинах вырастают лишь плевела.

   Но, похоже, мы этого всё ещё не понимаем.

   Так почему же наша цивилизация оказалась криминальной и твёрдо ступила на путь самоуничтожения? Кому это нужно и зачем? Откуда вышли и потекли истоки современного зла и насилия?...
  Вопросы, как дамоклов меч зависли над головами наших растерянных современников.

                ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ
        Неожиданность и своеобразие текущего момента в том, что все пытаются избежать преступного недомыслия за счёт расширения демократии, хотя каждый её по своему суживает.
   Члены правительства административной горой стоят за всестороннее повышение дисциплины и организованности в тесной среде своих подчинённых. А также за неукоснительный рост собственной требовательности по осуждению их поборов и злоупотреблений властью.
   
    Чиновники среднего звена меняются буквально на глазах. Насупленных и недоступных рыцарей мягких стульев и глубоких карманов замещают импозантными и словоохотливыми обещальниками, которые умеют страстно и громогласно помогать всем, только не каждому. Мило уговаривают, умело успокаивают и ободряют. А некоторые из наиболее стойких в общественно-политических взлётах и парениях решаются даже на митинговые и радиотелевизионные дискуссии.

   Короче, идут в массы, утверждая верховенство своих слабеньких, дрожащих голосков децибелами мощных рупоров, мегафонов и микрофонов. Всё чаще обращаются в суды для опровержения, так сказать, клеветнических измышлений в свой адрес со стороны не сознательных и разболтанных средств массовой информаций. Пытаются очистить свои изрядно запятнанные мундиры искусством дорогих адвокатов, азартно играя на дефиците необходимых доказательств.

   Журналисты и разноликие комментаторы продемонстрировали наивысшую активность в процессе криминальной и сексуальной революции. Получив долгожданное разрешение писать обо всём и всех, навострили перья и микрофоны, бросившись в штыковую атаку за свою популярность и гонорары, насыщаясь тонизирующим нектаром собственных умозаключений и возможностью указывать, что делать, кому и зачем… Но сразу же попали в сети большого капитала новых русских и старых евреев, которые позволяют им писать и говорить лишь то, что позволяют.

   Рабочая среда тоже породила своих лидеров, способных гневно возмущаться и орать у микрофона, качая свои права. И сразу же желание требовать у гегемона возросло, а работать – упало.

   Пошатнулось было и колхозное движение, однако снова окрепло. Предусмотрительно окольцованное чёткой субординацией должностей и окладов, переименовавшись в сельскохозяйственные кооперативы, оно не позволило всяким там разрозненным арендаторам и фермерам составить себе конкуренцию в умении воровать и заверять, принимая очень твёрдые и не очень реальные планы производства продукции полей и ферм.
   
   Бизнесмены и предприниматели своё желание вознестись над миром  удовлетворили с помощью больших денег. Но крупно просчитались, потому как не учли, что находятся здесь, а не там, чем вызвали чувства досадного противоречия со стороны бедных родственников и рекетиров. Спешно ретировались и ушли в подполье, скрывая свой достаток и доходы. Однако с солидным капиталом и чувством собственного достоинства: не пойман – не вор.

   Ну, а депутаты в борьбе за самовыражение и власть наделали столько шуму, драк и недоразумений, что порядком всем надоели, но не устали. И всю свою кипучую энергию продолжают истощать на лозунги и призывы с целью всё переменить и переиначить, убеждая окружающие народные массы, что они явно не понимают, что нельзя переделать то, что невозможно изменить.

   Зато благодаря им мы ежедневно узнаём новые имена свежих политиков и экономистов, одним словом неореформаторов, которые поражают своим числом, эмоциональностью и умом или его отсутствием. К тому же модный плюрализм удваивает их количество, рядом с интеллектуалом всегда должна находиться его альтернатива.   



                ГРЯДУЩЕЕ
   Согласно предсказаниям древних календарей индейцев, индусов и китайцев наша планета к середине ХХ1 века перейдёт в новое энергетическое состояние, понять которое можно только с глубокомысленно прищуренными глазами и закрытым ртом. Но это нам никогда не удавалось. Короче, мы начнём жить в новом измерении. Вращение Земли несколько затормозится, зато уровень её вибраций значительно вырастет и продолжит расти, достигая критической  массы… Мы будем по новому раскачиваться и колебаться своими потными  или дрожащими от холода телами, больно сталкиваясь лбами, менять себя, окружающую духовную среду и реальную материальную действительность.

   Изменения окажутся разными, неожиданными и поначалу даже революционными. Новые правительства и президенты окажутся вполне способными повысить цены и удешевить жизнь, чтобы обеспечит коренной перелом в борьбе с количеством бедного и лишнего населения.

   Строгих с виду и грозных по натуре губернаторов, вышедших из непростого народа, а потому погрязших в незаконной торговле землёй и сексуальных домогательствах к подчиненным, заменят доброжелательные и очень суетливые начальники, которые будут браться буквально за всё и даже за то, в чём не разбираются. И любить будут всех, только не каждого. Зато определить их склонности и увлечения будет почти что невозможно. Их личная жизнь окажется надёжно спрятанной за крепкими и высокими заборами респектабельных коттеджей и вилл.

   Многообещающих и разговорчивых мэров больших и малых городов, председателей захолустных посёлков и даже заброшенных сёл заменят робкие и молчаливые слуги народа. Их главной сферой деятельности станет мусорная проблема, которая решаться будет быстро и показательно. С улиц, дворов, парков и скверов ученики и студенты, добровольные и сознательные помощники из ничем не занятого взрослого и пожилого населения и даже государственные чиновники по особо мелким поручениям   выгребут на окраины жилых массивов огромные кучи мусора. Однако этому не все обрадуются. Часть вечно недовольной бытовыми неудобствами и конфликтами общественности вновь запротестует. Поэтому мусорные терриконы присыплют землёй, используя новейшую авиационную технику, и засеют травой, чтобы превратить в «скифские курганы», дабы сберечь наши технологические и не совсем культурные отбросы для будущих поколений не в меру любопытных археологов.

   Градус криминальной революции достигнет своего апогея и начнёт снижаться. Не только подсудимых, но и судей будут мучить угрызения совести, которой они по прежнему не будут пользоваться. Преступная среда и теневой бизнес получат более широкое, качественное развитие и распространение. Порядочных людей почти не останется, они вообще перестанут рождаться, доказывая, что власть, бизнес и честность несовместимы.

   Коррупция окажется обычным, само собою разумеющимся житейским делом. Но законодательство, не приспособленное к новому содержанию и формам окружающей жизни, потребует неожиданных возвращений к хорошо забытым старым указам, законам и постановлениям. Будет возобновлена смертная казнь. Этот страшный и совершенно секретный ритуал станет доступным каждому гражданину. Публичные казни  будут демонстрироваться по центральных телеканалах и в рекламных паузах во время трансляции разнообразных капитал-шоу типа «Кто хочет стать миллионером».

   Зато взяточничество будет легализировано, признано коммерческой деятельностью, со всеми вытекающими из этого последствиями. Будет введён государственный налог под названием «временная служебная мзда», намекающий на его постоянство и незыблемость. Его размер для разнокалиберных начальников  будет прямо пропорционален занимаемым должностям и рангам. Деятели образования, науки и культуры будут оплачивать такой же налог и точно так же, в зависимости от званий и места работы.
 
   Мошенничество, финансовые аферы, грабежи и воровство государственной и частной собственности, несмотря на то, что уже всё разделено и разворовано, получат дальнейшее, всё более искусственное развитие, доказывая, что ничего другого мы просто не умеем.

    Криминальная революция найдёт неожиданное слияние с сексуальной. Взрывы и покушения произойдут не только на вокзалах, центральных площадях, улицах и подъездах, но и под тайными, конспиративными кроватями известных руководителей, банкиров и бизнесменов. Причём большинство таких террористических актов будет заказано из законными жёнами.

   Армия и силовые структуры будут сокращаться, а гражданское население вооружаться. Одни для ограблений, другие – для самозащиты. Цены на вооружение и боеприпасы будут расти более высокими темпами, чем на продукты питания.

   Что-то похожее на землетрясение произойдет в коре головного мозга каждого из представителей воинской власти и подчинения. Под давлением раздражённой общественности, возмущённой неравенством зарплат, пенсий и льгот, парламенты стран Нового Содружества примут законы о легализации званий и рангов, по которым генералам и адмиралам, а кое-где полковникам и капитанам первого ранга, необходимо будет доказательно объяснять за что, когда и почему они получили столь высокие звания и даже ордена, медали и льготы. Особенно неловко будут чувствовать себя герои страны. Растерянными окажутся и президенты, пытаясь невнятно известить, кого и за что они так высоко отметили.
 
   Всё кончится тем, что некоторые из особо безвольных орденоносцев и генералов публично покаются, откажутся от своих званий, а президенты в спешном порядке отменят некоторые из своих указов о присвоении и награждении. Остальные высоко посаженные вооруженные чиновники попрячут свои мундиры и даже именное оружие в тёмные чуланы и сейфы. И лишь изредка без свидетелей и электрического освещения будут красоваться сами перед собой у зеркала и с жалостью вспоминать старые добрые времена, в кои разноцветные парады и строевые смотры бодрили дряхлые тела и наполняли радостью неглубокие души.

   Нечто похожее произойдёт и с известными деятелями науки и культуры. Не сумев объяснить почему они заслуженные, знаменитые и народные, многие из этой самовлюблённой когорты обидятся, будут прятаться, поменяют гражданство, а кое-кто даже свой пол.

   Кардинально изменится неописуемый по форме и содержанию шоу-бизнес. Министерство культуры наконец примет решение о утверждении в его широкой и разнообразной структуре должностей психологов и психиатров, которые будут лечить легкоранимые эстрадные звёзды и звёздочки от болезненных поисков самих себя, женихов, невест и поклонников в такой неблагоприятной и непонимающей их окружающей телесной и духовной среде, а также беречь друг от друга.

   Вообще то, весь творческий, пишущий мир начнёт жечь свои рукописи, заблаговременно переведя их в более лёгкие по весу электронные носители. Более того, все писатели и поэты со страхом вынуждены будут наблюдать катастрофическое сокращение читателей. Поэтому, дабы успокоить и примирить творческую интеллигенцию, и выровнять большее количество творцов, чем их поклонников,  власть примет решение об учреждении союза читателей, в котором за весьма незначительное количество прочитанного, будут внедрятся весьма ощутительные льготы, в виде бесплатного проезда в общественном транспорте и лечения в глазных и неврологических   клиниках.
      
   Музыканты и певцы начнут спать только со своими инструментами и микрофонами, доказывая своё целомудрие и полное отречение от такого пагубного и низкого  развлечения, как браки и разводы.

    Конкурсы «человек года» и разно стандартных красавиц  упростятся до элементарной понимаемости. Первых будут определять по личных счетах на родине и в оффшорных зонах, вернее, по умению их спрятать и применить, а вторых – по фактической стоимости их длины, объёма и разницы по ширине.

   Здравоохранение, как никакая иная сфера нашей новой, бурной деятельности, кардинально реформируется до неузнаваемости. Причём, на самой новой научной и методологической основе. Примется наконец во внимание широкое и глубокое социологическое исследование среди всех слоёв местного и чужого населения. Его выводы ошарашат слабосилого и ещё крепкого обывателя. Окажется, что  даже те пациенты, которые лечатся в лучших клиниках и самыми дорогими лекарствами, тоже умирают.

   Поэтому большая часть лечебных заведений будет закрыта за ненадобностью и перепрофилирована в супермаркеты по названием «Береги себя сам», где можно будет приобрести по доступным ценам лекарства и средства для вечной молодости и неувядающей старости. Особо широкое развитие получит пластическая хирургия. Все желающие смогут за весьма умеренную плату разгладить надоевшие морщины, подтянуть самые грустные и облагородить излишне раздражённые лица, отсечь буквально все внешние телесные изъяны. Только попытки удалить глупость и добавить ума окажутся пока еще не осуществимыми.
 
   В крупных городах появятся наконец публичные дома, которые в значительной степени будут способствовать пополнению бюджета и появления в обществе долгожданного терпения и терпимости, поскольку успешно погасят избыточный общественный темперамент.

   Извечная отечественная проблема дорог и дураков тоже будет решаться весьма своеобразно. Центральные и даже местные путепроводные полосы препятствий будут прокладываться или заменяться только чужестранной техникой и рабочей силой, плохо знающей наши национальные традиции, а потому не склонной к воровству и тяполяповщине.

   А вечный и традиционный вопрос «кто виноват и что делать с дураками?» окажется краеугольным камнем не только внутренней, но и внешней политике. Все начальники будут сначала долго сопеть и думать, а затем полагать и советоваться с народом, чтоб никто не догадался, кто у нас умный, а кто не совсем… И чью глупость будут расхлёбывать будущие поколения.

   Конечно же, по новому, горячо и ярко будут накалятся политические страсти. Эмоциональный фон кандидатов в президенты и депутаты, разогретый большим капиталом, начнёт зашкаливать. Однако, претендентов на столь высокие и тёплые места, которые будут восхищаться собственной хитростью и умом, будет значительно больше от тех, кого будет раздражать собственная глупость. Их доклады, обещания и призывы будут заметно бодрить рядовых граждан или бросать в пропасть затяжной депрессии.

   Но наибольшую мощность социального азарта продемонстрируют партии. Коммунисты с широкими красными флагами и длинными транспарантами будут призывать всех идти вместе с ними едино верным путём и внедрять в жизнь единственно праведные идеи. Предложат для борьбы с мафией наиболее радикальный и проверенный историей способ – революционный террор. Но своими призывами к созданию «троек», оперативному следствию и показательным расстрелам испугают не только чиновников и бизнесменов, но и мелких предпринимателей.
 
   Социалисты тоже будут  шагать под левую ногу, но сворачивать в правую сторону. Они пообещают социальную гармонию, порядок, дисциплину и победу над всеядной коррупцией и даже мелкой преступностью. Правда, средства и методы своих будущих побед оставят в глубокой тайне.

   Зелёные бросятся обустраивать детские площадки и собирать мусор в городах, сёлах и даже на заброшенных отдаленных свалках. Будут так активно разметать по сторонам одноразовую посуду и пустую тару, что уже никто не сможет разобрать, где у нас чисто, а где, как всегда.

   Многочисленные лидеры национал-демократических партий построят свои колонны и пойдут твёрдым, бодрым маршем, но в разные стороны, хотя до последнего вздоха будут призывать к единению и взаимопониманию.

  Крепкие и импозантные вожди либеральных партий быстро и умело перенесут игривые принципы рынка на политическую авансцену. Бедных избирателей будут покупать крупой, фруктами и консервами, а богатых – компьютерами и телерадиотехникой. Сумеют привлечь внимание всех молодых и здоровых, одним словом,  настоящих мужчин, пообещав открыть в каждом населенном пункте стриптиз клубы, бары и даже киоски. Правда, им несколько помешают лидеры женских партий, которые посчитают себя обделёнными и будут требовать развития государственной  и льготной сферы сексуальных услуг для себя.
            
   И только лидеры «правительственных» партий, хорошо взвесив свои силы и возможности, отмобилизовав могучий и непобедимый чиновничий аппарат на широкой платформе удобных посадочных мест и солидных служебных окладов, чётко и ясно укажут когда, кому и за кого нужно голосовать. Они легко приведут свои команды к победе, обещая одно, думая другое и делая третье.

   Наконец, в одну из коротких перемен, после очередных выборов и сомнительных реформ, социально- политическая напряженность пойдёт на убыль. Война компроматов завершится полюбовным мирным договором и общественный материально-духовный пыл угомонится, как женщина после бурной и продолжительной любви. Возмущения, ссоры, крики и драки временно прекратятся, однако ожидаемая мудрость и терпение так и не появятся на шатких весах нашего больного общества. И мы еще долго будем иметь то, что имеем.

   И всё же, многократная, регулярно повторяющаяся бестолковая суета и недопонимание по незыблемым законам бесконечной Вселенной должны породить усталость и просветление, дать нашему современнику ещё одну попытку, по всей вероятности последнюю, стать Человеком.

   Если этого не произойдёт, то извечный вопрос «кто мы, откуда и зачем?»
никогда  не получит положительного ответа.