Этажи. Пролетали мимо пришельцы

Пролетали мимо пришельцы
Подражая Александру Тяпкину

     Марина Степановна крупная, даже грузная женщина, сидела за письменным столом карельской березы в своем кабинете и разрезала острыми тонкими ножницами конверты с письмами, что пришли за неделю.
- Нет сил, читать каждый день всякую ерунду, - повторила она фразу, которую говорила каждый раз, начиная это занятие.

   Тонкие нити бумаги падали и на стол и на широкое синее трикотажное платье. Сейчас один кусочек бумаги от конверта попал на шелковый шарф, который являлся неизменным дополнением ее наряда.
- Марина Степанова, пойдемте пить с нами чай, - позвала Светлана Прокофьева, сотрудница отдела которым руководила Марина Степановна.
 
     Подготовка к чаепитию была постоянной обязанностью сотрудницы, женщины возраста и не столь большого,  чтобы уйти на пенсию, но близкого к этой черте. Светлана Прокофьева покупала по дороге на работу что-нибудь из сладкого и немного колбасы, для тех, кто ограничивал себя в сладком. Была она женщиной улыбчивой, светловолосой, носила узкие юбки, к которым подбирала блузки с бантом, который концами свисал всегда до пояса. В давней молодости она окончила техникум, потом ездила в разные экспедиции, а теперь трудилась в научном институте под началом Марины Степановны.
- Скоро приду. Еще не все конверты открыла, - ответила Марина Степановна, держа в руках острые ножницы и конверт, сплошь оклеенный пестрыми марками.
- Не выбрасывай конверт, марки потом отклею, - закрывая дверь, сказала Светлана Прокофьева.
 
     В институте, где всю жизнь проработала Марина Степановна, работал и ее муж, тоже долгие годы. Занимал должность заместителя директора. Был малюсеньким, чуть сутуловатым, добрым и приветливым человеком.
- Вот дали нам задание собирать сведения о неизвестных летательных объектах, - сказал он как-то своей жене, обсуждая дома рабочие вопросы.
- А это еще зачем?
- Говорят, что иностранцы этим озабочены, - ответил Валерий Николаевич, - и мы не должны отставать.
 
- А мы к этому, какое отношение имеем?
- Может вы там, в отделе, этим займетесь? - заметил муж Валерий Иванович.
- Не волнуйся, надо, займемся, - ответила жена.
 
    Разговор забылся, но через три месяца, в отдел Марины Степановны пошел поток писем. И не было ясно, каким образом люди узнавали, куда и кому писать, но писали и рассказывали разные истории. Письма, что приходили, нумеровали, записывали их адресатов в журнал, а сами письма в серые папки, на которых синими чернилами писали, к какому году и месяцу они относятся.
- садитесь, садитесь, - встретила Марину Степановну сотрудница ее отдела Светлана Прокофьева.

     В белой фарфоровой чашке с двумя тонкими золотыми полосками уже остыл чай. На блюдце лежали два бутерброда со свежей вареной колбасой и две конфеты с мишками на фантике. Через несколько минут молчание прервала молоденькая сотрудница Олечка, которая нетерпеливо ожидала обсуждения того что было нового в письмах, что лежали на столе ее начальницы уже целую неделю.
- Что там еще написали? – спросила Олечка, поправляя свою идеальную прическу, короткую гладкую. Черные волосы блестели под включенной лампой, и отсвечивали, каким-то синим цветом.
- Не спеши, - остановила ее Светлана Прокофьева.
- Ничего, ничего. Сейчас расскажу, - ответила Марина Степановна.
- Тогда слушаем, - согласилась Светлана Прокофьева.
 
    Со стола, что стоял почти в центре комнаты, чашки пока не убирали. На одном блюдце лежали скомканные фантики от конфет. Крошек на столе не было, ели все аккуратно.
- Все как обычно. Фантазеров много. И все пишут так отстранено от тех, кто будет читать их письма. Но, на этот раз, появился такой, который хочет с нами общаться.
- Как это? – удивилась Оленька.
- Через пришельцев.

- Где он взял этих пришельцев? – спросила Светлана Прокофьева.
- Пишет, что у его окна зависают частенько.
- А другие их видят? – удивилась Оленька.
- Об этом в письме ничего нет.
- А откуда он сам это фантазер? – задал конкретный вопрос Светлана Прокофьева.
- Из города Долгопрудного, недалеко от нас.
- Так он уже писал нам письма. Могу принести, в папке лежат, - сообщила Светлана Прокофьева.
 
    Она-то помнила, что письма подшила, а вот автору не ответила. Не важным  показались письма, и не всем отвечали. Многие потом никакой связи не поддерживали и по второму разу писем не присылали, видать только по одному разу, и видели пришельцев и их корабли.
- Зря не ответили ему. Грозится с пришельцами пожаловать. Ругался, что плохо работаем, - сообщила Марина Степановна.
- Так на нас все ругаются. Такая доля наша, - с печалью в голосе произнесла горестные слова Светлана Прокофьева.

    Чаепитие закончилось, все занялись своими служебными делами. Марина Степановна вернулась в кабинет, села в удобное мягкое кресло с мягкими подлокотниками. Взяла вновь в руки конверт, обклеенный крупными, цветными марками.  Вытащила листочек в клеточку и еще раз начала читать, написанный крупными, словно печатными буквами текст письма.
- Что-то темно, - сказала Марина Степановна.
 
     Она хотела встать и включить свет. Но комната как-то незаметно потеряла свои очертания, и, действительно, появился свет, но не от лампы, а от большого серого предмета, что занимал сейчас всю комнату, как серое облако. Сделав шаг вперед, Марина Степановна провались в серое и теплое облако.
- Засыпаю на ходу, - мелькнула лучиком мысль.
    Через час в комнату заглянула Светлана Прокопьевна, удивилась, что не увидела своей начальницы. Потом еще раз зашла в комнату уже через полчаса, и вновь той не было на месте. Красивый конверт с марками лежал на столе. Осторожно открепила Светлана Прокопьевна марки от конверта, а конверт положила на стол, где он и  лежал.

- И где наша начальница?  - спросила Оленька, вошедшую с марками в руке, Светлану Прокопьевну.
- Ушла домой, наверное. Странно, что ничего не сказала.
- Странно, - эхом повторила Оленька.
- Даже не попрощалась, - добавила Светлана Прокопьевна.

    До конца рабочего дня вписывала в тетрадь Оленька новые письма о неопознанных летающих объектах, а Светлана Прокопьевна рассматривала чудесные марки, которые собиралась подарить внуку.