Записки из психиатрической больницы. Глава вторая

-Пойдем скорее. Уже четыре часа!
Я не сразу понял, что происходит, когда услышал ее голос. Голубые глаза были такие же большие и очаровывающие. Как за тем домом, они оставались отражением неба, только теперь между ресницами прятался сильный испуг.
-Я пойду, если ты расскажешь все, что происходит в твоей жизни, расскажешь про людей, которые здесь живут...
-Хорошо, хорошо, позже. А сейчас пойдем скорее!
Мы бежали долго, но пейзаж не менялся, и я чувствовал себя хомячком в колесе.
-Стой, - не выдержал я. – Ты обещала рассказать!
-Еще немножко, пошли…
Видно было, что она очень устала и буквально задыхалась, делая очередной глоток воздуха. Наконец мы добрались до странных домов, которые я уже стал ненавидеть. И все здесь стало вызывать у меня отвращение. Казалось, что внутри моего желудка бегают противные мелкие жучки, перебирают своими мерзкими лапками, а я ничего не могу с этим поделать.
- Все? Теперь-то ты мне все расскажешь?
- Мне нужно спешить, понимаешь? Если я опоздаю хоть немного… - она запнулась, но через секунду продолжила, - Встретимся утром? Например, в 8, идет?
- Ладно…
Я был крайне недоволен, но делать было нечего. Надо-значит, надо.
Жажда все еще скреблась в горле. На улицах стали появляться люди.
Если вы можете представить толпу мужчин и женщин, одинаково одетых и постепенно выстраивающихся кучками, образуя фигуры наподобие снежинок, то вы прекрасно поймете, что предстало моему взору. На всех сверху были брюки, а снизу- рубашки и пиджаки. Но меня удивляло не это, а то, с какой серьезностью они занимаются этим нелепым, глупым делом. Люди, составляющие одну «снежинку», скрылись за горизонтом. Ее нагоняла следующая выстроенная точно таким же образом и так далее.
Я решил подойти ближе. Нужно было узнать, где достать воду. Но, как только я приблизился к ним на расстояние тридцати шагов, их всех будто разом сковородой ударили. Они, открыв рты, вцепились в меня глазами. Я замер. Их лица были пронизаны ужасом. Но никаких лишних движений - построения шли своим чередом. Интересно, они вообще живые?
На всякий случай, я вернулся на свое прежнее место. Жутко… Лучше спрячусь где-нибудь до утра. Курс был взят на красную кирпичную стену. Недалеко от нее росли деревья, и они выглядели здоровыми, а их ветки раскинулись далеко от стволов. Значит, поблизости есть вода. Но я себя только успокаивал этим, надеясь хотя бы пожевать зеленые сочные листья.
Цель была достигнута. Я лежал на траве. Зелень прятала меня от окружающего безумия. Ящерки шныряли под колючками, щебетание птиц ласкало мне сердце. Сейчас я жалел только, что оставил свой портфель у перевернутой скамейки: он мог послужить мне отличной подушкой.
 Почему-то меня постоянно клонило в сон: то ли я так надеялся проснуться в своем обычном мире, например, от криков начальника, недовольного тем, что я заснул на рабочем месте. О, его крик прозвучал бы сейчас, как музыка! То ли такое огромное количество непонятного пошатнуло мое здоровье, и моему организму стало требоваться больше времени на перезарядку.
Я проснулся раньше назначенного времени, но улицы уже успели опустеть. Не понимаю, какой у них режим. Пришлось попрощаться с лесом, но, скорее всего, ненадолго. А наручные часы сообщали мне, что у меня есть еще время на прогулку.
Вскоре я уже стоял у тех домов, где мы впервые встретились. Она опаздывала. Я стал беспокоиться. Весь этот день прошел в ожидании встречи. Чувствую себя как влюбленный. Не думал, что в миг смысл моей жизни окажется заключенным в голубых глазах такого маленького зверька. А в чем он был заключен до этого? Был ли он вообще?
Мои размышления перебил шорох. Я прислушался. Ко мне приближались чуть слышные шаги. На всякий случай, я встал за стену и стал наблюдать. Это была она. Увидев, что я прячусь, неугомонная девчонка залилась смехом.
- Ну вот, что ты смеешься?
- Стра-а-а-ашно? – протянула она.
- Нет. Я просто осторожен.
- Ну хорошо, - ответила она и вновь засмеялась.
Пытаясь отвлечь ее и направить разговор на нужный лад, я предложил ей познакомиться для начала:
- Алексей.
- Называй меня Асей. Мне не нравится подаренное мне имя.
- Хорошо, Ася.
- Расскажи, почему люди так странно вели себя на улице, выстраивались в непонятные фигуры.
- Иначе их сошлют в пустыню. Мы должны выполнять все, что будет приказано Правителем.
- Но мы же там были, и ничего не произошло.
- Люди боятся не вернуться. Боятся, что охрана не пустит обратно, даже если они смогут найти выход из нее. Поэтому не рискуют.
- Какая охрана? Вот тот парень у стены? Да ничего не стоит пройти мимо него незаметно!
- Правильно. Но никто в это не верит. Все верят только Правителю. – она задумалась и продолжила, выставив ножку из-под платья: - А я люблю там гулять… Хочешь расскажу откуда она взялась посреди города?
- Конечно. Мне все очень интересно. И расскажи про Правителя.
- На сколько я знаю, давным-давно была Большая война. Все люди спорили о том, откуда взялись мир и человек, как правильно поступать, говорить и думать. Споры становились все громче и горячее. Тогда один человек не выдержал и убил другого. Никто не знает, кто начал Большую войну, но всем ясно, что избежать ее было невозможно. Война выжгла землю. На ней больше не смогли расти ни травы, ни кустарники, ни деревья. Выжженная земля стала со временем пустыней, а пески приобрели чуть красноватый оттенок: так много здесь пролилось крови. Нам в Доме знаний об этом рассказывали, чтобы мы не смели нарушать установленные таким трудом порядки, ведь новая Большая война может начаться из-за любого из нас. Никто этого не хочет, поэтому четко и беспрекословно все люди выполняют любые, даже самые глупые, указания Правителя.
- А почему именно он оказался у власти?
- Первый Правитель предложил всем жить не так, как раньше. Просто сделать все-все иначе. Это всех устроило. Начали перестраивать дома, чтобы они больше не тянулись к небу, которое посмело допустить это ужасное братоубийство. Его воля, он бы и солнце перекрасил.
Она широко заулыбалась. Ветер ласкал пряди ее песчаных волос. То же простое белое платье обрисовывало плавные контуры ее фигурки. Мне приятно было даже просто молчать рядом с ней. Тем более сейчас, когда у меня в голове появлялся набросок происходящего.
- А какой сейчас год? – опомнился я.
- Две тысячи двухсот двадцать второй.
- Боже… Ты серьезно?
- Абсолютно.
- И тебя не удивляет, откуда я такой взялся? Вот меня очень удивляет, как я перебрался из своего времени сюда.
- Ходит легенда, что, когда цифры обретут гармонию, произойдет чудо. Похоже, ты и есть чудо!
Обрадованная своим открытием, Ася снова засияла.
- Но ведь и ты не такая, как они все. Почему?
- Мне всегда казалось, что меня обманывают. Не может же быть так, чтобы Правитель понимал, что творится в моем сердце. Однажды я проходила мимо кучи древних книг, лежащих для сожжения. Их запрещено читать, но ведь так любопытно узнать, что именно запрещено. И я спрятала несколько под одеждой, чтобы потом закопать в пустыне, где бы их никто, кроме меня, не нашел. Потом я перетащила еще, еще и еще. У меня образовалась целая библиотека! И вот, каждый день, на рассвете, я одеваю это платье, как на картинке в одной из книг, и иду читать, пользуясь тем, что на улице уже светло. Из книг я и узнала, что каждый человек уникален. Это и есть самое большое волшебство природы.
- А если бы тебя поймали с книгой, что тогда?
- Ну, пустыню я не боюсь, как ты понимаешь. А вот в ДЗП я не хочу…
- ДЗП?
- Дом забытых и непонятых.
- Это что-то вроде тюрьмы?
- Слово «психушка» тебе о чем-то говорит?
- Психиатрическая больница? А тюрьмы у вас нет?
- Нет. В тюрьмы людей раньше сажали за преступления, за воровство, верно?
- Верно.
- Но ведь воровать нечего: у всех все одинаковое и всегда эти вещи у всех есть. А убивать не за чем: все же помнят о последствиях, о том, что может начаться. Поэтому в ДЗП попадают те, кто думают иначе, чем Правитель. Так как считать иначе не разумно, таких людей считают лишенными разума.
Мы проговорили несколько часов. Я узнал, что родители у Аси давно умерли, и, когда хотел посочувствовать, получил в ответ очередную улыбку и просьбу не беспокоиться, ведь, как оказалось, она их почти не помнит. Еще я узнал, что здесь все встают в 3 часа дня, а в 4 оказываются различными способами в школах или, как их здесь называют, в Домах знаний и на работе. Различными, потому что единый способ сейчас в разработке, и я как раз был свидетелем испытания очередного такого способа. Ася была обеспокоена тем, что меня видели. Она винила себя в том, что не предупредила меня о возможной опасности. Как я понял, на меня началась охота.