Перчатки. Глава 5-ая

Яства, под которыми ещё полчаса назад ломился стол, уже приятно наполняли желудки. Адам неспешно обменивался репликами с отцом, я же и мама следили за общением наших любимых мужчин.
-Адам, я так понял, что мой вопрос насчёт Вашего дела несколько смутил Вас. Примите мои извинения, я был ведом исключительно лишь любопытством. Но кое-что,-папа поднял вверх палец, на котором красовался перстень с большим драгоценным камнем иссиня-чёрного цвета,-я всё же по-прежнему хочу спросить.
Адам кивнул.
-Как Вы пришли к тому, чтобы заниматься таким весьма занятным делом, как изготовка имплантатов? Я, конечно, понимаю, что в наш современный век технологический прогресс таков, что люди уже пробуют тягаться с самим Создателем, но это всё же не отменяет специфичности Вашей области.
-Ответ на этот вопрос очень прост, сэр. -Адам пальцами вращал лежавший в его ладони бокал, рассматривая игру света в нём,-Думаю, Вам знакомо ощущение, возникающее в тот момент, когда взгляд опускается на то место, где у инвалида отсутствует часть тела. Вы почти сразу пробуете себе представить то же самое насчёт себя, и по телу холод…Знакомо? В какой-то момент своей жизни я решил, что каждому из них наверняка в жизни уже хватило страданий и постоянных мыслей о своей неполноценности-нужно дать им возможность снова почувствовать себя нормальными людьми. Я начал посещать различные выставки, научные конференции, встретил людей, у которых в голове роются идея такого же толка…И, знаете, мало того, что это как параллельный мир, так ещё оказавшись в нём, ты понимаешь, что и твой мир другой. Всё преобразилось для меня. Наше время предлагает новые возможности помочь людям, я лишь скромно ими воспользовался. Деньги для меня в данном случае не имеют большого значения, но спешу заверить Вас, мой бизнес не работает в минус.
-Адам, это так похвально,-тихо сказала мама, её глаза сияли,-это так прекрасно. Я знала, что дочка не случайно выбрала Вас, но теперь и я счастлива Вашим появление в жизни нашей семьи.
Она подняла высоко вверх бокал, попутно чуть не пролив его на себя-мама в одиночку одолела уже почти бутылку коллекционного вина, и не было похоже, что её что-нибудь остановит. Она купалась в радости.
-За нового члена нашей семьи. Никаких возражений! - пресекла она Адама, который было открыл рот и опорожнила бокал, чуть ли не с вытянутой руки выливая вино. Тот, бывший крайне серьёзным в момент общения с отцом, теперь только и мог, что улыбаться во всю ширину лица. Я прижалась к нему ещё сильнее.
-Мадам, право же…-его щёки залило румянцем,-я очень люблю Вашу дочь, это не подвергается никакому сомнению, но брак...
-А я и не говорю про женитьбу, мой милый. Не беспокойтесь, я не сошедшая с ума мать, которая только и мечтает о выдаче моего ребёнка за, как это порой принято называть, рентабельного жениха.
Тут уже начала улыбаться я. Да, сколько бы лет не прошло, а здесь я всё ещё ребёнок, и тому я счастлива. Мама поставила бокал, подошла к нам и обняла нас, после чего, взяв мою руку и руку Адама, скрепила их вместе, держа их своими.
-Ваша душа нам родная, это важнее всего. И между вами небывалая связь, которую, может быть, вы ещё не до конца и осознаёте.
Адам смотрел на маму и продолжал всё так же улыбаться, я же почувствовала, как улыбка плавно сползает с моего лица. Словно посереди ровной дороги жизни возникла резкая ухабина. Что это? Я, не понимая причин для своей тревоги, без предупреждения зазвучавшей где-то на задворках моего сознания, подобно тревожной мелодии у скрипок, начала осматривать пространство. И тут мой взгляд таки зацепился за то, что меня так взволновало.
Мама ведь держала Адама за руку. За руку…
 Может, она заметила то же, что заметила я тогда на лестнице? Я быстро взглянула на её лицо, но нет, оно было абсолютно безмятежным. Я вновь посмотрела на руки. На его перчатки.
И за всё это время у меня даже не возникало вопроса, почему он их постоянно носит.
-Что с тобой?
Голос Адама. Я не заметила, как убрала свою руку от их. Мама беспокойно рассматривала меня.
-Ты такая бледная, моя дорогая. Может, тебе дать твой любимый плед? Он наверху, я могу…
-Нет, не нужно,-ответила я, удивившись сухости своего голоса,-Всё в порядке. Я просто…Мне нужно немного пройтись.
В сопровождении их удивленных взглядов я встала из-за стола и вышла из комнаты. Зайдя за угол, где меня точно уже никто не видел, я обняла себя руками. Меня всё никак не оставляли эти сомнения, то почти меня освобождая, то вновь захватывая, как сейчас. У Адама могли быть любые причины на то, чтобы носить перчатки...Почему я никогда не спрашивала? Вдруг они у него покрыты шрамами, или, может, у него какое-то заболевание кожи, или же просто это его прихоть…
Почему я никогда не спрашивала?
В раздумьях я вышла до двери, выводившей к летней террасе, которая находилась позади дома. Оказавшись снаружи, я почувствовала медленные потоки ветра, лениво заигрывающего с моим платьем и перебирающего его складки. Здесь была большая лужайка, на которой справа стоял многолетний дуб, словно державший небосвод своими могучими ветвями. Аккуратно возле него ютились клумбы заботливо высаженных мамой цветов. В этом могучем гиганте я ощущала папин темперамент, в кустах же милых цветов-мамину любовь и ласку, её доброе сердце. Что же я среди всего этого? Те качели, что когда-то висели на этом дубе? Или, может, его жёлуди, которые папа уже устал убирать каждый год? Я же бродила под ветвями, которые много раз с неиссякаемым детским азартом перелазала, и словно пыталась что-то увидеть вверху. Может, ту маленькую девочку, которой я была… Взгляд мой опустился на кучки желудей, беспорядочно расположенные вокруг меня. Я подошла к одной из них и взяла из них пару. Они были такие крошечные по сравнению с их отцом.
-И ты такой же был когда-то?-спросил я у дуба. Тот лишь задумчиво пошелестел листвой.
-И великие тоже были когда-то беззащитными детьми,-прозвучало сзади.
Мамино сердце и в этот раз почувствовало меня именно так, как я себя ощущала. Она подошла, взяла меня за руку и положила голову мне на плечо. Я лишь ещё сильнее стиснула её ладонь. Странно, наверное, так говорить о ком-либо из своих родителей, но для мамы у меня так же всегда был образ, идущий ещё из детства. Словно она плюшевый медведь, который каким-то чудом оказался больше тебя и заботится о тебе-настолько нежными и мягкими всегда были её руки и настолько сильно она любила людей. Теперь же, когда собственная дочь была выше на голову, это ощущалось лишь сильнее.
-Милая, что тебя беспокоит? И даже не пробуй отрицать, я всё вижу.
В её голосе не было укора, просто спокойная констатация факта. Я судорожно выдохнула-не могу же я сообщить ей то, что меня действительно беспокоит-она ничего не заметила. И я буду выглядеть с ума сошедшей. Что же сказать?
-Понимаешь, мам…-выдохнула я ещё раз,- всё-таки мы уже три полных года вместе, и вот только сейчас мы приехали к вам. Нужно было это сделать намного раньше, я уже много что успела себе передумать по поводу того, как будет выглядеть ваша встреча…
Как ни странно, но я почувствовала нечто сродни облегчению. Похоже, я сама не поняла, что и это меня беспокоило тоже. Мама ничего не говорила, она так же, как и я несколько минут назад, смотрела куда-то вдаль, наверное, тоже желая там что-то для себя увидеть.
-И к тому же в последнее время он начал показываться мне новыми, неожиданными сторонами,-продолжила я,-у нас было несколько скандалов на этой неделе. Потом кажется, что всё как прежде, но вновь что-то выясняется…Или я надумываю, но с другой стороны, почему-то же у меня возникают такие мысли.
-Милая моя, если мы сами о себе узнаём что-то новое в течение всей своей жизни, что уж говорить про человека, с которым мы хотим идти по жизни рука об руку? Могу сказать, что в тот момент, когда ты переезжала от нас, отец, нам с тобой известный, как самый спокойный человек среди живущих, то начинал плакать, то начинал смеяться. Сначала говорил, что так рад за тебя- ведь ты теперь взрослая и сама творишь свою судьбу, потом тут же через несколько останавливался, и говорил, что наше с ним существование утратило какой-либо смысл-ребёнка родили, ребёнка воспитали, ребёнок уехал.
Я сжала губы. То было несколько лет назад, тогда я только получила актёрское образование и увлеклась балетом. Казалось бы, одно из естественных продолжений того, чему меня учили, но то было сложное время как и для меня, так и для родителей.
-Так что, как видишь, и твоя мама тоже с этим столкнулась с твоим же отцом. Это бывает неожиданно, порой даже глобально, когда что-то происходит в душе человека и он начинает сильно меняться. Но поверь мне, родная,-она начала гладить меня по руке,-лучшее, что ты можешь сделать в такой ситуации-это лишь быть с ним рядом, быть его поддержкой. Вы одно целое, система в балансе. То, что происходит с одним, моментально отзывается на другом. В том и суть того, что люди сходятся,-она улыбнулась,-Помнишь, как в той книжке про лисят? «Печаль одного лисёнка, поделённая на двух лисят…
-…Это ведь совсем не страшно»,-закончила я за неё, поцеловав её затем в макушку,- только в моей сказке ещё есть и мудрая сова, которая помогает мне, стоит мне только запутаться.
Мама заулыбалась и отскочила от меня, подобно школьнице, изумив меня вне всякой меры.
-То есть, ты уже готова вступить обратно в семейный круг? - Казалось, она еле сдерживается от того, чтобы показать мне язык и дёрнуть за косичку. Она быстро подошла ко мне обратно, взяла меня за локоть и потащила за собой. Вот и попробуй пойми в такие моменты, кто младше; впрочем, я понимала, что за её бойкостью стояла великая жизненная философия, мудрость. Мама, как ни странно, мало мне рассказывала о том, что было в её жизни до встречи с папой. Она с неохотой говорила об этих временах и упоминала лишь вскользь, что проучилась в университете четыре курса, на пятом же, во время написания диплома, поняла, что будет крайне неправа по отношению к самой же себе, если будет и дальше писать и читать о жизни, вместо того, чтобы непосредственно жить. Пустившись в странствия, в один день ей довелось оказаться проездом в городе, в котором отец держал лавку. Зайдя в неё и бросив взгляд на отца, она сразу в нём нашла «того волшебника, который всю её жизнь превратит в чудо». Отец, когда мама рассказывала эту историю при гостях, лишь складывал руки на груди и разглаживал двумя пальцами усы, делая вид, что всё это глупости и что познакомились она абсолютно по-другому. Но достаточно было лишь взглянуть в его глаза в этот момент, чтобы понять, как он был счастлив тем днём, когда они в первый раз встретились.
Меж делом эта прекрасная фея всё продолжала тащить меня в дом, я, словно бы нехотя, чуть-чуть упиралась. Всё здесь было одной большой игрой.
-Мама!-окликнула я её.
-Да?
-Папа и Адам отреагировали как-то, когда я ушла?
И тут мама замедлила шаг и повернулась ко мне.
-Да нет. Адам лишь пожал плечами и они продолжили дальше говорить про его бизнес. Видно, за время последних ваших разбирательств он уже привык к твоим подобным выходкам,-веселым голосом объявила она свой вывод.
Меня будто опустили в мешок со льдом. А я ведь и действительно за последнее время несколько раз вела себя подобно истеричке.
-Не время грустить, в жизнь людей случается всякое. Не сбавляем темп!-мама дёрнула меня за руку и вновь потащила за собой. В этот раз я не сопротивлялась, безвольно шагая за ней и крепко задумавшись. Мало ли, что сейчас у него происходит на душе? А я устраиваю ему сцену за сценой. Я должна лишь поддерживать его и не осложнять и без того сложную жизнь. Ну да, я только сейчас узнала, что у него такой бизнес. Ничего же не изменилось оттого, что я не обладала этой информацией. Наши чувства как существовали, так и существуют. Я тряхнула головой-прочь все эти мысли! Только любовь, только с ним, ни смотря ни на что, через все преграды! Мама, почувствовав движение, вопросительно взглянула на меня, я ответила ей улыбкой. Мы подошли к двери, которую она резко открыла. Каково же было наше удивление, когда за ней мы встретили отца, которую держал вытянутой руку, чтобы взяться за ручку. Тот застыл, начав нас лихорадочно разглядывать.
-А, вот вы где!-отреагировал он наконец, словно не узнавая нас,-Я как раз отправился вас искать.
-А где Адам, папа?
-Пока вы прогуливались, мы с ними чудесно поговорили, после чего он спросил, нету ли какой-нибудь комнаты, в которой он может немного отдохнуть. Я очень удивился-задавая этот вопрос, он постоянно вытирал со лба испарину. Неужели мальчик настолько мною впечатлен, что уже боится что-либо спрашивать?-папа добродушно засмеялся, после чего подошёл ко мне и погладил меня по голове.
-Он очень хороший, девочка моя. Я крайне доволен, что ты наконец-то нас познакомила с ним,-глаза его сияли, в одном блестела слезинка.
-Да ну ладно тебе, пап…-Я тут же обняла его.
-Боже, как давно я этого ждал…-отец уткнулся в моё плечо и замолчал. Застыв так на пару мгновений, он резко отпустил меня, поправил одежду и прокашлялся.
-Ну да ладно, не будем лишний раз репетировать мыльную оперу. Если хочешь его увидеть, то иди наверх, он расположился в гостевой комнате в конце. Заодно полюбопытствуй, может, ему что-то нужно.
Я кивнула и пошла в дом. Я прекрасно понимала состояние Адама-нам выдалась очень долгая дорога. Как же приятно наконец осознать, что на самом деле всё идёт по правильному пути. Что бы я делала без своей мудрой мамы!
Ступеньки лестницы приятно пружинили под ногами. Слева и справа от выхода с неё стояли шкафы с прочими папиными антиквариатами, в детстве они были сродни ящикам Пандоры-так страшно, но так хочется заглянуть внутрь! Повернув налево, я направилась к одной-единственной двери в дальнем углу. Могло бы показаться на первый взгляд, что мы не любим гостей и оттого комната лишь одна, но на самом деле она занимала всю длину пространства между входом в неё и лестницей-в ней помещались две двуспальные кровати. Подходя уже ближе, я была крайне удивлена-дверь была немного приоткрыта, внутри не было никакого света. Особенно это было странно оттого, что окна комнаты выходят на две самые светлые стороны дома. Поневоле я остановилась, почувствовав, как внезапно заколотилось сердце. Где же тогда Адам?
Я потянула дверь на себя, та нехотя скрипнула. По углам комнаты царила тьма, лишь посередине её был узкий лучик света, пробивающийся сквозь наглухо задвинутые плотные шторы, его всячески сдерживающие. Немного погодя я смогла разглядеть, что кровати всё так же застелены, никто к ним не прикасался. Где же он?
Я подошла, чтобы отдёрнуть одну из штор. Свет сразу влился внутрь, в его лучах неспешно выписывали свои пируэты частички пыли. Взгляд принялся блуждать по зелёному морю, бушевавшему снаружи. Я опустила глаза вниз. Моё дыхание замерло.
Перчатки. На подоконнике лежали его перчатки.
Что…?
-Важный день, воистину. Для всех нас.
Не будь я уже шокирована увиденным, я бы подскочила, внезапно услышав его голос. Медленно поворачиваясь, я сначала увидела его аккуратно сложенные сюртук, жилет и рубашку, теперь видные благодаря свету. Обернувшись до конца, однако, его я не обнаружила.
-Где ты?
Он медленно выступил из темноты. Его торс был обнажён. Руки же неестественно отражали свет из окна, ослепляя меня. 
-Что происходит? - спросила я слабым голосом. Внезапно голова начала кружиться, перед глазами поплыли зелёные круги.
-Происходит то, что…
Дальнейшие его слова я не расслышала, я пыталась удержаться рукой за стену. Несколько мгновений спустя я уже обнаружила себя падающей ничком на пол. Оказавшись на нём, я почувствовала толчки-Адам подбежал ко мне.
Сознание покинуло меня.


29.01.2016. Глохрок.