Глава 3. про корейский дом с помойкой

Моя скромная квартира находится на 22-ом этаже 27-этажной свечки на берегу моря. Скромная, потому что маленькая. Всю жизнь я мечтал иметь квартиру с видом на море. Здесь оно так близко, что можно доплюнуть до него. Сбылась мечта идиота… С таким видом не хочется ничего делать по хозяйству. Непроизвольно ждёшь, что придёт горничная и уберёт в комнате. Но прислуги нет, поэтому, когда на полу появляются шарики перекати-поле, лезешь за пылесосом в кладовку. В лоджии можно было бы жить, если бы по утрам сосед снизу не курил навоз, а по воскресеньям соседи справа не жарили бы то, что курит сосед снизу.
Лифт большой и вместительный, но один на весь дом, поэтому приходится подолгу его ждать. Одно время меня удивляли некоторые жильцы, которые на протяжение 10 минут терпеливо смотрят вверх на скачущую цифру на индикаторе этажности. А когда лифт опускается, то они с радостным гомоном жмут кнопку второго этажа и с наслаждением катятся вверх, закрывая глаза от счастья. Может, они получают сексуальное удовлетворение, но, по крайне мере, на инвалидов, неспособных подняться на второй этаж, они не похожи. Корейцы при заходе в лифт, как и в метро, никогда не дожидаются выходящих, и всегда сталкиваются в дверях. Но что приятно, они признают свои ошибки взаимно, извиняются друг перед другом, раскланиваются до тех пор, пока двери лифта не зажимают кому-нибудь склонённую голову. И после того, как голова, обдирая уши, скрывается за створками дверей, и лифт трогается, наконец, вверх, все присутствующие в кабинке достают телефоны и начинают жать на кнопки. Я думаю, что они каждый раз проверяют, - а не будет ли работать телефон сегодня в этом месте, хотя все знают прекрасно, что в этом танке связи никогда не бывает. Потыкав кнопки, они в раздражении закрывают телефоны. Только дети ведут себя непосредственно в лифте, - скачут по чужим ногам, трогают разные предметы и весело хохочут. Детям в Корее разрешается всё, и это прекрасно.
Отдельной главы заслуживает описание процедуры выбрасывание мусора. Площадка рядом с домом украшена разномастными контейнерами и ящиками для мусора. Первый раз я пришёл сюда, радостно насвистывая, несущий пакет с мусором, но сразу наткнулся на помойную бабушку, осведомлённую о новом жильце и поджидающую меня здесь третьи сутки. Потирая свои руки в огромных перчатках цвета ананаса, она надела марлевую маску от заразы, вырвала у меня из рук пакет и засунула в него свой хищный маленький нос. Я растерялся и начал оправдываться жестами. Бабушку стоит описать. Это типичная корейская бабушка, которую очень трудно различить в толпе корейских женщин этого возраста. Достигнув возраста 55 лет, всем корейским женщинам дарят шаровары неопределённого размера, очень яркую, в розочках, кофту, и завивают на голове волосы в химическую мелкую стружку. С этого момента они все становятся похожими на одно лицо и на одну одежду и ласково называются «хальмони». Корейские женщины, выросшие и приехавшие из России, и достигшие этого возраста, упорно не хотят разукрашивать себя таким способом, и поэтому «хальмони» не признают их своими и не принимают в свою касту. Моя помойная бабушка, провела для меня подробную экскурсию по местной помойке, строго следя за тем, чтобы я не отвлекался, стукая меня радостно по спине своей клюкой. На мусорной площадке стояли:
1. Контейнер для разного, но отсортированного мусора, который надо упаковывать в специальные пакеты, годные только для этого района города.
2. Контейнер для картона
3. Контейнер для газет
4. Ящик для пластика
5. Ящик для другого пластика
6. Ящик для металлических банок
7. Ящик для особых бутылочек, из которых корейцы похмеляются утром.
8. Ящик для других бутылок
9. Контейнер для пищевых отходов
10. Корзина для целлофановых пакетов с лыжной палкой, которой надо утрамбовывать эти пакеты.
Я долго искал в местном магазине пакеты для разного отсортированного мусора, пока не догадался показать продавцу помойное ведро. Оценив визуально его объём, продавец вынул из-под прилавка пачку нужных мусорных пакетов, и я, радостно тряся своей добычей, побежал радовать бабушку. В чём различие между ящиками для разного пластика я не понял до сих пор, но усвоил, что если в этот ящик бросить пластиковую бутыль, в которой осталось хоть немного жидкости, то бабушка выльет тебе это за шиворот. Особые бутылочки, из которых корейцы что-то пьют по утрам, представляют собой малюсенькие стеклянные баночки, из которых мне мама в детстве выдавала аскорбинки. Корейцы пьют эту жидкость по утрам для жизненного тонуса, свято верят в неё, и поэтому этот ящик всегда полон. К мусорной площадке приставлена эта бабушка, которую все очень боятся и уважают. По вечерам она ведёт кружок «Юных Друзей Помойника», в простонародье ЮДП, слушатели которого добровольно помогают бабушке и дежурят с фотоаппаратом по ночам в засаде в мусорных контейнерах. Часто нерадивые жильцы запихивают в свои пакеты что попало, крадучись выходят ночью, и пытаются выбрасывать несортированный мусор. Но храбрецы из ЮДП неожиданно выскакивают изнутри с громким «опаньки» и фотографируют нарушителей помойных правил. Те кричат от неожиданности, закрывают лицо руками, и наутро эти снимки обязательно показывают в популярной утренней передаче «Прожектор Хальмони».
Помойная бабушка со временем научила меня ловко сортировать мусор, и теперь я пользуюсь у соседей уважением, когда с подозрительным видом отслеживаю сортировку их мусора у баков. Заразительная вещь. Можно устроить соцсоревнование среди жильцов дома под лозунгами: кто меньше оставит капель пива в бутылках, кто лучше чистит варёные яйца и у кого они круче, кто быстрее всех убегает от помойной бабушки, заставшей на месте преступления «неправильного» сортировщика мусора. И, наконец, можно всем домом бороться за звание лучшей помойки. Можно устроить рядом с помойкой маленький загончик для откормки морских свиней. Необходимо наладить в доме выпуск стенгазеты «Наш перчик», в которой будут обличены нерадивые жильцы, и каждый день будет вывешиваться список тех, кому в наказание запрещено на неделю пользоваться лифтом. Было бы свободней ездить. Раньше бабушка, встречая меня, смешно приседала, хохотала, снимала галошу и колотила ей по стенке дома, когда я говорил ей «хай». Но потом, видимо, кто-то ей объяснил смысл этого слова, и она стала в ответ кланяться и почтительно мычать «еееееее».
Каждая квартира в доме оснащена громкой связью, и не очень часто, раз-два в неделю, в 8 утра, дежурный секьюрити гнусным голосом читает важные объявления, может о предстоящем цунами, а может это просто производственная утренняя гимнастика. Ручки громкости на динамике нет, провода спрятаны в стене, поэтому приходится слушать всё до конца. Звук очень сильный и от неожиданности я каждый раз давлюсь завтраком или падаю с горшка.
Для меня остаётся загадкой, почему корейцы мало готовят еду дома и так много едят по вечерам на улице. В городе очень много дежурных забегаловок и ещё по вечерам выкатываются маленькие железные «обжорки» на колёсиках, которые всегда собирают достаточное количество корейцев разного возраста. В «обжорках» что-то шкворчит и жарится. Корейцы макают это что-то на палочке в общую чашку с соусом и обжигаясь глотают, запивая кипящим бульоном из мисочек. Почему они едят всё в таком раскалённом виде? Этого не знает никто, даже сами корейцы… Но по воскресеньям они отвязываются дома в приготовлении пищи. Я чувствую это по гамме запахов, проникающих ко мне через лоджию и вентиляцию. Поэтому дольше 7 утра спать в выходной я не могу, от такого запаха может проснуться даже мёртвый. Поэтому я подскакиваю, закрываю лоджию, включаю кондиционер, и в быстром темпе собираюсь на улицу, на кислород.
Двери квартиры каждый день обклеивают рекламой, и это несмотря на секьюрити внизу. Сейчас в Корее пошла мода на итальянскую одежду и кухню. Корейскому общепиту я посвящу отдельную главу. Итальянская пицца в этих рекламных листах выглядит очень по-корейски, поэтому не вызывает у меня чувство аппетита. Часть корейской молодёжи ходит в одинаковых футболках сборной Италии. Кто-то упорно насаждает здесь итальянскую жизнь. Это заметно даже по речи: когда мой друг Валера высовывается из машины и орёт нагло подрезавшему его корейцу добрые итальянские слова «брутто пьедерасто», то корейские виновники недоразумения радостно улыбаются и шепчут зачарованно «итальяно»…
Утренняя пробежка в Корее меня всегда потрясает до глубины души. Корейцы не бегают по утрам, - они ходят. Иногда можно встретить продвинутого корейца, трусящего по улице, видимо насмотревшегося американских фильмов, но его призирают прохожие, а таксисты пытаются давить. Корейцы ходят по утрам со знанием дела, экипированные с ног до головы в спортивные костюмы, шапочки, перчатки, на случай падения, термосы с горячим зелёным чаем. Ходят они обычным способом, широко размахивая руками, задом наперёд, боком или зигзагами, иногда громко кричат. У всех своя школа ходьбы. Ко мне, бегущему, уже привыкли, - улыбаются, кричат «хай», радостно бибикают и дарят конфеты.
По вечерам, возвращаясь домой, на выходе из лифта, я попадаю ногой в пустые миски или кастрюльки, поставленные предусмотрительно перед дверями лифта. Когда к корейцам приходят гости, то они всегда заказывают еду по телефону, а после торжественного ужина выставляют эти подносы с грязной посудой перед дверями лифта. Поэтому почти каждый вечер я снимаю вместе с ботинком кастрюлю с ноги и босиком захожу в свою квартиру. Я уже привык и не жалуюсь. За это я включаю дома музыку на всю громкость, - соседи мне прощают эту невинную шалость в компенсацию за запахи и кастрюльки.
Я люблю наш дом, и даже приучил всех жильцов здороваться при встрече. Корейцы очень наивны и доверчивы. Они свято верят в рекламу, отсюда все их беды, но об этом - в другой главе.

(c) Юрий Плясов. Пусан, Южная Корея. 2004