Родина

РОДИНА

Земля во мгле.
Фонарь в тумане, словно в целлофане,
Глядит в окно, где я в ночном дурмане,
Как лунь в дупле,
Сижу, пишу,
Глотая пыль пустого красноречья,
Потягиваюсь, расправляю плечи
И тьмой дышу.

Здесь, в тишине,
На пустырях заброшенных околиц,
Пророк промзоны, праздный богомолец,
Чужой в своей стране,
Как вещь-в-себе,
Я познаю, земля, твой тёмный опыт,
Твой скрытый крик, твой непонятный шепот,
Твоё упрямое усердие в борьбе.

Лишь снег и дым.
Глядят угрюмо хилые побеги
Сквозь грязную косоворотку снега.
Под ней, в грязи, –
Худое тело, в оспинах и пятнах,
И немощно, и немо, и развратно, –
Нагая плоть
Моей Руси...

В родной грязи,
Где чвакает под сапогами стужа,
Где голубее неба в поле лужа,
Среди болот,
Где ты лежишь у ног моих, тоскуя,
К чужим краям детей своих ревнуя,
Где примерзает к телу в поцелуе
Твой синий рот, –

Россия, Русь,
Окаменев, став пеплом, прахом, глиной,
Я возвращусь к тебе, под кров единый.
Я чувствую твой нрав крутой, старинный,
Твой дым, – и пусть
Ты спишь, как камень, в Божией руке, –
Но внутреннее солнце не ослепло,
Оно – во мне, оно не зря цвело и крепло,
И вот – я собираю Русь из пепла
В своей строке.

Средь неумех,
Худых, калечных порождений праха,
Где у бездомных, не внушая страха,
Всеведенье, как грязная рубаха,
Глазеет из прорех, –
Мне кажется, я ничего не значу.
Уйдя, я никого не озадачу.
Но я не жалуюсь, я не зову, не плачу:
Ведь жаловаться – грех.

Моя борьба
Шла в тишине, без ропота, без стона.
Сколь праведна она, столь незаконна,
Сколь благородна, столь же и груба.
И ей исхода – нет!
Пусть продают дельцы души излишки,
Пусть мельтешат в крови титана вспышки,
Пусть в недрах головы грохочут вышки,
Качая нефть, –

Но, вопреки
Твоим указам, сводам и канонам,
Твоим упрёкам, ропотам и стонам,
Ловлю я смысл в излуках и затонах
Судьбы-строки.
В глухом мозгу коплю я тайный свет,
Цветет на языке словарь Бояна,
И бродит в венах древний сок побед
Грешно и пьяно.

…Сотри меня,
Сведи к нулю, разбей, развей по ветру
Летучим, быстрым стихотворным метром,
Как семенем, на сотни километров,
На зеленя, –
Я претерплю.
Не крикну. Не ругнусь. Не стану плакать.
Прах Родины, и дым, и тлен, и слякоть,
Плодов твоих незрелых сок и мякоть –
Люблю. Люблю!

Гляжу вперед –
Туда, где я с тобою суть едино,
Где мне твоя кладбищенская глина,
Горька отменной правдою старинной,
Забила рот,
В глухой тоске
Предчувствую под сердцем холод бездны,
Нелепый холод, трепет бесполезный –
Но слышу, как ворочаются песни
На языке!

Я чувствую, сколь многое дано нам.
То, что не пережить, по всем канонам, –
Пережито.
И, твой ключарь, привратник Пётр, апостол,
Просеивая высшей правды просо
Сквозь решето,
Я верю, – ты умрешь. Но ты – воскреснешь.
Я, – сын твой, я, – твой грех, и страсть, и песня,
Твой уголек, твой прах, твой стон безвестный,
Твоё Ничто.

Так говорю
В глухой ночи, безликой и бесследной,
Под свет луны, надраенной и медной,
Под звон мигалок– благовест победный.
Я жду зарю
И, не познав ни робости, ни страха,
Тебя, Россия, из огня и праха,
Из смертного широкого размаха, –
Тебя творю!