Камень Судьбы, или Сад ослепительных планет Гл. 11

Глава 11. Маски сброшены

Сад, разбитый во внутреннем дворе Дома Совета, окружал небольшое озеро, к которому вели извилистые то неожиданно сходившиеся, то вдруг расходившиеся тропинки. Сейчас берег водоема был освещен лишь изменчивым светом карнавальных гирлянд, вспышки которых ярко озаряли безмятежную гладь озера, раскалывая его поверхность на тысячи радужных осколков.
На берегу были двое. Они, как боевые петухи, на расстоянии пяти метров друг от друга ходили по кругу, принц Витор – по часовой стрелке, Фоль Ур – в противоположном направлении. Оба были вооружены боевыми веерами, у принца их было даже два. Вероятно, драка продолжалась уже давно, и сейчас противники отдыхали, выжидая удобного момента. Но вот Фоль Ур бросился вперед, каким-то немыслимым образом обернувшись вокруг собственной оси и гролонского принца одновременно, выбил из левой руки соперника веер, сравняв количество вооружения. Гелиос окликнул сражающихся в надежде отвлечь хотя бы одного из них, тогда был бы шанс разнять дуэлянтов, но истиец и гролонец, вероятно, даже не заметили его появления. Они были очень хорошими воинами, потомками великих полководцев, которые передали своим наследникам дух триумфаторов, возвращающихся с поля боя либо с победой, либо мертвыми. Встать между ними сейчас означало верную смерть.
Помощи ждать было неоткуда, и Гелиос оглянулся вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы заменить ему оружие или обеспечить защиту, хотя он прекрасно знал, что остановить людей с боевыми веерами голыми руками и в одиночку, даже обладая хорошей реакцией, практически невозможно. Неожиданно под липой в десяти шагах от себя он заметил странный переливающийся мелкими искорками холмик. На секунду ему показалось, что под деревом есть еще кто-то, какая-та полупрозрачная невысокая фигура в серебристом плаще, больше походившая на призрак. Гелиос резко обернулся назад, кто-то из сражающихся глухо вскрикнул, вероятно, получив еще один порез. Когда он вновь отыскал глазами липу, то ничего кроме черной тени на траве не заметил.
Это была Теллуса. Она неподвижно лежала в тяжелых бархатных складках своего пышного платья, припорошенная полупрозрачными черными кружевами и, как ему показалось, не дышала. У нее над головой, глубоко вонзившись в ствол дерева, еще подрагивал веер с красно-черными полосками. Он походил на экзотический ядовитый цветок, влекущий неповторимостью первобытного совершенства и обрекающий на мгновенную смерть. Боевой веер, орудие нападения и защиты, по сути, был набором невероятно острых ножей и кинжалов, часть из которых являлись обоюдоострыми. Лезвия определенным образом были соединены полосками прочной ткани и кожи, которые могли стать надежным щитом в руках умелого бойца. Забыв о сражающихся, Гелиос подбежал к девушке.
- Телла, что с тобой? Ты меня слышишь?
 Она не ответила и не пошевелилась, глаза ее были закрыты, но он немного успокоился, нащупав пульс и услышав легкое прерывистое дыхание. Жива. На левом плече девушки он увидел три довольно глубоких пореза. Кровь, выступившая на коже параллельными рубиновыми дорожками, уже начала сворачиваться.
От девушки Гелиоса отвлек ни с чем не сравнимый вопль, победный клич истийцев. Фоль Ур, сделав еще один блестящий выпад, ранил своего противника в правый бок. Витор продолжал яростно сражаться, уже только  обороняясь. Он был моложе и не имел такого опыта как его соперник, поэтому Гелиос понимал, рано или поздно истиец победит. Противники перемещались очень быстро, в какой-то момент можно было различить только яркие мелькающие плащи и сверкающие, как молнии, звенящие веера. В движениях принца стали проявляться первые признаки усталости, он начал двигаться медленнее, отступая назад к озеру. Гелиосу показалось, что Витор сейчас упадет и все будет кончено, но гролонец, обманув своего опасного врага, увернулся и полоснул его кинжалами по ноге. Фоль Ур зашатался. Это был подходящий момент. Не раздумывая, Гелиос схватил веер, застрявший в дереве, и метнул его, как бумеранг. Красно-черный веер, обогнув дугой истийца, выбил из его рук оружие, протащив веер Ура за собой, и упал примерно в шести метрах от дуэлятнов, оглушенных неожиданным нападением со стороны.
Витор пришел в себя быстрее и угрожающе выпрямился.
- У него нет оружия, – изо всех сил закричал Гелиос, бросившись к гролонцу. Витор несколько секунд колебался, но, когда молодой капитан оказался рядом с ним, он уже опустил свой ощетинившийся смертоносными жалами веер. Расчет Гелиоса был верным: убить безоружного человека веером для истийцев и гролонцев – позор, за это убийцу проклянет его собственная семья. Боевой веер – символ родовой чести, орудие нападения и обороны в честном открытом бою.
- Что же вы делаете, ваше высочество. Что с вами? – переводя дыхание, спросил Гелиос.
- Я не знаю… не помню, – пробормотал Витор, растерянно оглядываясь, точно только что увидел, где он находится.
- Как вы, господин Ур? – обратился Гелиос к истийцу, который теперь сидел на берегу в странной позе, держась одной рукой за голову, а другой – обхватив раненую ногу. Он молчал.
Среди деревьев замелькали серебристые панцири роботов, послышались голоса людей. Гелиос заметил господина О Туна, с ним были Владимир Заро, Авир Яол и группа косморазведчиков, которые только сегодня утром прибыли на Марс. Замыкал шествие Президент планеты Мино Ротвик Опр-юл. По его лицу было понятно, что настроен он решительно. В десяти шагах от него семенила Королева Орана, всегда отличавшаяся неземным любопытством, и несколько ее придворных дам.
Гелиос поспешил к Теллусе, которая все еще неподвижно лежала под деревом, и уже мельком видел, как роботы уводили под руки принца Витора и Фоля Ура, обмякших, как тряпичные куклы, и больше всего напоминавших людей, которые неожиданно очнулись от ужасного сомнамбулического сна.
- Телла! Во имя Млечного Пути... Ты меня слышишь, Телла?
Он сидел прямо на земле под липой и держал голову девушки на коленях. Она была очень бледна. Беспокойство все сильнее сжимало свои железные объятия. Девушка долго не приходила в себя, и он уже собирался унести ее из сада в более теплое помещение зала и найти врача, как услышал:
- Не смей меня носить на руках, Гелиос Гео. Я могу привыкнуть, а тебе потом быстро надоест.
- Телла! Слава небесам всех известных мне планет. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, и буду чувствовать себя еще лучше, если ты все-таки опустишь меня на землю, –  заявила она.
- Телла!
Марго быстро приближалась к ним. За ней гурьбой бежали Селена, Лира Цветова, мильтаорский посол Гир ин Леус, Айра Отон и ромиец Март Эс. Позади пыхтел Квик Нут, восполняя свою медлительность громоподобными возгласами:
- Девочка моя, дорогая, что они с тобой сделали? Позор! На ребенка нападать! И за что…
- Все в порядке. Со мной все нормально, Квик. Ну, что вы так всполошились в самом деле. Пустяки, – успокаивала она друзей.
- Ты называешь это пустяками? Если ты забыла, Телла, я напомню: в тебя кто-то пять минут назад бросил боевой веер, – чеканя каждое слово, сказал Гелиос. – Я думал, что ты умерла, – уже мягче добавил он.
- От этих царапин? – презрительно пожала плечами девушка. – Не дождетесь! – воскликнула она.
- Телла, пойдем, тебе нужна медицинская помощь, – авторитетно заключила Марго голосом умудренного опытом оруженосца, который в нужный момент всегда напомнит своему рыцарю, что его только что чуть не разрубили пополам и пора бы подлечиться всеисцеляющим бальзамом.
- Я помогу, – присоединилась Лира. Сейчас у нее было лицо человека, который за всю свою жизнь пережил меньше событий, чем случилось за один этот безумный день.
- Минутку, – решительно остановила их Теллуса. – Гир, я хотела с вами серьезно поговорить. Пожалуйста...
- Как только вам будет лучше, я приду вас проведать, Телла. Обещаю, – робко улыбнулся посол. – Простите меня... за все.
- Это не ваша вина и... Я не собираюсь долго болеть, Гир. Не люблю этого. Скажите мне лучше, вы были сегодня после Совета в Центральном галактическом музее?
Гелиос издал звук, напоминающий фырканье лошади, которой вместо сладкой моркови опять подсунули сено.
- Да, Теллуса, я был там, – ответил мильтаорец, даже не подав виду, что вопрос удивил его.
- А гролонцы и истийцы? – твердо спросила она.
- Точно сказать не могу. Кажется, я видел кого-то из их делегаций. Думаю, что в музее за последнее время побывали уже многие, Телла. Новая экспозиция все же. Но... почему это вас так интересует? – любопытство все же победило.
- Проверяю одно предположение. Не обращайте внимание, ерунда, все... нормально. Спасибо вам большое, Гир, – ушла от ответа Теллуса. – Кстати, а почему вы все поснимали маски? – проговорила она, нарочито игриво обращаясь к друзьям с нехорошим лихорадочным блеском в изумрудных глазах. – Рановато, друзья мои, рановато. Карнавал еще не закончился! Привет, мам…
Совершенно незаметно для всех, словно соткавшись из искрящегося света, рядом с младшей дочерью появилась Эра Тори. Неподалеку от нее, точно греческие статуи из белого мрамора, возвышались фигуры двух элионцев в белоснежных плащах. Они, не вмешиваясь, очень внимательно следили за происходящим и слушали. Эра была взволнована. Удивительно было наблюдать, как на прекрасном лице элионки в калейдоскопе чувств, почти забытых этим древним бесстрастно богоподобным народом, смешивались беспокойство, сомнение, безотчетный страх за своего ребенка, нежность и любовь матери.
- Теллуса, дорогая моя, – мать ласково прижала к себе голову дочери, провела рукой по волосам цвета электра, прикоснулась к порезам и, не задавая лишних вопросов, ответы на которые она и так знала, обняла Теллу за  плечи и повлекла дочь к Дому Совета. – Пойдем, Телла. Думаю, тебе стоит пожить несколько дней у дедушки.
Девушка молча кивнула, с интересом посмотрев на высоких мужчин в белых плащах. Это были отец и брат Эры, первые элионцы посетившие Солнечную систему за последние десять лет. Все потихоньку потянулись за ними, продолжая обсуждать случившееся. Последними с места тронулись элионцы.
Гелиос, с трудом стряхивая с себя неприятное отупляющее оцепенение, оглянулся и увидел на берегу озера Правителя в золотом домино, но без маски. Он неподвижно стоял и, не моргая, смотрел на воду. Неподалеку о чем-то яростно спорили Барбарам и Авир Яол. Переводя изучающий взгляд с одного спорщика на другого, но не вмешиваясь в разговор, их слушал Ротвик Опр-юл. Слева от них, склонившись над черно-красным веером, в задумчивости застыл О Тун. Гелиос знал, эта ночь будет долгой.