Глава вторая. Слуга

Кофе был крепким и сладким. Мы сидели с Артемом на его кухне и трепались за жизнь. Воскресное утро было прекрасным. Развиртуализация «Сфинкса» прошла как-то сама и очень естественно. Оказалось Артем, как и я, живет в Москве, и, причем практически на соседней ветке метро. И в итоге, сегодня с утра я проснулся, по дороге купил пирожных, и сейчас завтракаю в гостях.
- Тебе кофе еще сварить? – Артем вопросительно помахал кофейником.
- Давай. Он у тебя очень вкусный.
- Спасибо. Так что у тебя были за вопросы?
- Что такое прошлые жизни?
- Вопрос в лоб. - Артем замер, почесав голову: - Есть несколько теорий на этот счет. Если не грузить тебя всякими религиозными моментами, перерождениями, и сансарой, то проще всего сказать, что есть закон сохранения информации. Соответственно, все наши воспоминания тоже остаются. Хорошо, что ты не физик, а то уже начал бы швыряться сковородками, ибо я антинаучную ересь говорю. Но с учеными всегда так, они свои объяснения реальности считают догмой. Потом наука шагает вперед, старые объяснения отмирают, догмой становятся новые. Знаешь, французские академики однажды отменили метеориты?
- Это как?
- Ну, они логично рассуждали: раз доказано, что небесной тверди не существует, то и камни сверху падать не могут. В итоге метеориты продолжали падать, а ученые считали информацию об этом мракобесием.
- Круто, - я хмыкнул.
- Так вот, память наша остается. Причем в полном объеме. Не только то, что помнил твой корнет, к примеру, а вообще вся. Всё что попало в его глаза, уши и прочие органы чувств. Именно поэтому, когда тебя накрыло воспоминаниями корнета, это было настолько реалистично.
- Не то слово.
- Тут сахар уже есть, - Артем повернулся от плиты и стал разливать кофе по чашкам, - И спасибо за плюшки, очень вкусные.
- Пожалуйста. - Я пододвинул к себе чашку, - А с чего меня начало накрывать памятью корнета?
- Давай, чтобы не путаться, памятью называть то, что помним, а прошлые жизни – записями.
- Ну, хорошо. Так с чего эти записи мне стали сниться?
- Понимаешь, тут уже всякая мистика идет и эзотерика. Ты тогда, не смог пройти важный урок в своей жизни, в контакте с атаманом ошибся. В итоге сейчас этот урок повторился. Это как пересдача экзамена. Только лично тебе повезло, ты смог вспомнить и свою первую двойку, обычно мы вслепую пересдаем.
- Ого. – Я задумался, - погоди, но ведь что получается, я смог переписать прошлое? Я же не умер в итоге на опушке. Жизнь продолжилась, я же что-то наверняка еще сделал, воевал, женился, может.
- Ты про «эффект бабочки»?
- Не понял.
- Бредбери не читал?
- Нет.
- Почитай, хорошо пишет. Так вот. Все что ты изменил, все эти изменения есть только сейчас, а не в прошлом. Прошлое неизменно, корнета ограбили, и тело закопали на опушке. Только от того действия был эффект, - контакт корнета с атаманом влиял на то, как ты общался с шефом. Как его зовут?
- Семен Петрович.
Артем кивнул: - И ты, неосознанно боялся, что Семен тебя убьет, что он, как и тогда, сможет сделать с тобой что угодно. Когда ты во сне победил, твоя реальность изменилась и ты смог поговорить с ним по другому. Кстати, как дела на работе?
- Пока хорошо. Шеф старается не общаться, я анализ в четверг ему отдал, он думать пошел. Наездов больше нет.
- Замечательно. Плюсом у тебя появились свойства корнета.
- Это как?
- Ум наш так устроен, что в него попало – там и остается. А ты записи корнета скачал вместе с его навыками и особенностями. Неужто не заметил изменений?
Я помолчал. Вспомнил проверку документов, то, что стал козырять охране при входе. Так вот это что.
- Сейчас что-то начинает складываться.
- Да, это было настолько естественно, что ты не заметил разницы. Бывает.
Мы еще посидели, поговорили о разном, а потом вернулась его жена с детьми, и я засобирался домой.
- Ты сегодня в игрушке будешь? – Спросил я Артема, одеваясь в коридоре.
- Не могу гарантировать, посмотрим.
И мы попрощались. Да, мне понравилось развиртуализироваться. Нужно будет еще с кем-нибудь из знакомых очно пересечься.

По дороге домой я зашел в магазин прикупить продуктов. Я живу один, и соответственно, один из выходных – это хозяйственный день, уборка, закупка продуктов и тому подобные дела. Вчера как-то больше по дому порядок наводил, потому продукты на неделю - это сегодняшняя задача. И вот, идя с тележкой мимо прилавков, я заметил девушку, которая пыталась достать что-то с верхней полки. Я замер в проходе, не решаясь подойти и предложить помощь. Девушка попрыгала несколько раз, потом заметила меня и попросила:
- Молодой человек, помогите, пожалуйста, вон ту упаковку достать.
Я подошел, дотянулся до того, на что она указывала, снял и протянул ей.
- Ой, спасибо! А то я тут уже минут пять прыгаю. Зачем такие высокие полки делают?
Вот что у меня за фигня такая? Каждый раз, когда возникает необходимость поговорить с девушкой, я ловлю странный ступор. Тушуюсь, блею что-то невразумительное, и от этого еще больше зажимаюсь. Вот и сейчас, единственное, что смог пробормотать, так это:
- Наверное, чтобы больше продуктов разместить. – Ну, прям гений словесности, Цицерон лопоухий.
- А вы мне еще раз сможете помочь, там, на соседнем ряду мне тоже нужно с высокой полки достать?
- Хорошо
И мы пошли по рядам. По дороге она спросила:
- Меня Аня зовут, а вас как?
- Кирилл. – Я старался смотреть себе под ноги.
- Вы всегда такой немногословный?
- Нет, - тихо сказал я, - только по воскресеньям.
Она рассмеялась. Подойдя к указанному месту, я достал с верней полки коробку с какими-то мюсли, отдал ей, и готов был уже свалить, когда она, сказала:
- Наверное, было бы интересно услышать вас в другие дни недели.
Я совсем зажался, буркнул: - Наверное, - и, быстро попрощавшись, свалил к своей тележке. Поворачивая за стеллаж, я заметил, что она как-то задумчиво смотрит мне в след, склонив голову к плечу.
Сколько себя помню, всегда были сложности с девушками, что в школе, что в институте. Как только они обращали на меня внимание, я сразу внутренне зажимался, тушевался, и старался свалить. Интересно, может это иметь какое-то отношение к прошлым жизням? Надо будет у Артема поинтересоваться, да и вообще, раз у меня появилась запись корнета, память прошлого воплощения, то можно ли как-то самому посмотреть, вспомнить что-то еще, не дожидаясь, когда в очередном сне кистень в лоб прилетит. Идя домой с продуктами, я размышлял об этом. Как посмотреть еще что-то в прошлых жизнях? И всю дорогу домой я размышлял о будущих просмотрах.

Замок горел. Клубы черного дыма поднимались к небу. Нападающие уже захватили пару башен, и сейчас яростная сеча шла во внутреннем дворе замка. Раздавался звон металла, крики. Атакующий отряд, держа строй, оттеснял защитников от сломанных ворот вглубь замка. Сквозь грохот битвы долетали слова:
Falcon: «Народ, лечилки есть у кого?»
Старк: «Отскочи назад, сейчас передам»
СкОлОпЕнДрА: «Кстати, кто смотрел новый ролик, ну там, где парень через зеркало прошел»
Falcon: «Я смотрел, ржака»
Solnce: «Всем привет! Сорь, я опоздала»
Gromozeka: «О! Привет, Ксюш»
Кроха_с_топором: «Салют, Солнышко»
Нубобой: «Зая, мну скучал в разлуке»
Godders: «Не флудим, минут десять осталось, опять половина народу сигнала не увидит. После пообщаетесь»
Сегодня было просто, противник достался легкий. По окончании боя я открыл вкладку статистики атаки. Ну да, неплохо, всего на несколько строчек ниже топовых игроков. Я молодец.
Сходил на кухню, сделал себе чаю, по дороге немного завис, просмотрел на телефоне несколько сообщений из Фейсбука. Вернувшись к компьютеру, я заинтересовался идущим разговором:
Solnce:  Вот, есть в этом мире настоящие мужчины! Всегда готовые прийти на помощь слабой женщине! ; Спасибки!
Godders: ;
Старк: Настоящесть мужчины определяется его кошельком?
Solnce:  А что ты сразу наезжаешь? Что, если попросила 100 золотых то сразу меркантильная сука?
Старк: Ксюш, у тебя что, эти дни? Никто и не думал наезжать
Solnce:  Нет у меня никаких "этих дней"! Просто кругом одни придурки! ;
Falcon: Гони их в шею, а мы тут все хорошие.
Solnce:  Угу. Это точно! ; Только все равно поговорить не с кем. Сидим тут с воблой на бутылку пива пялимся. ;
Gromozeka: Ууу... Вобла с пивом это скучно, приезжай ко мне, будет шампанское и фрукты. Тебе до Краснодара далеко?
Solnce:  Вот был бы ты в Москве, касатик... Москвичи, кто пивка хочет?
Я решился и написал в личном сообщении:
*** Звездочет: Ксюш, тебя кто-то обидел?
*** Solnce: Да просто парень, с которым мы в ссоре, мне назло свои фотки с разными бабами размещает! В фейсбуке.
*** Звездочет: Вот урод
*** Solnce: Угу. А у меня настроения никакого, дома сижу и дохну от одиночества! Тоска...
*** Звездочет: Хочешь, я приеду, и ты разместишь фотку со мной? Отомстишь
*** Solnce: А ты самонадеянный! ; Где живешь?
*** Звездочет: Тебя метро интересует? Перово
*** Solnce: Да... Другой конец Москвы. Ну, приезжай, если не лениво! Мой телефон ****** Я на Алексеевской живу. Еды полный холодильник. Только пива еще захвати.
*** Звездочет: Хорошо. Скоро буду.
Я вышел из игрушки и задумался. С одной стороны, я Ксюшу «Солнце» уже давно знаю, и общались, и вместе монстров гоняли, с другой стороны все это было как бы по другую сторону монитора, не в реальности, а сейчас я уже подписался, что еду к ней домой. Спасать от одиночества, чисто по-дружески, но ведь домой. М-да, похоже, тут будет совсем другая развиртуализация, не так, как с Артемом. Я понял, что тупо сижу и теряю время, спохватился, быстро оделся, и вышел из дома.

Чем ближе я подходил к дому Ксении, тем больше накатывала паника. И что я поперся? Причем сам напросился, с пакетом с пивом. Может отказаться, позвонить, сослаться на какие-то непреодолимые обстоятельства? Нет, так совсем плохо будет.
- Так вот ты какой, Кирилл северный, - Ксюша насмешливо смотрела на меня стоя в дверях, - ну, заходи, раз пришел.
- Привет, - пробормотал я, проходя мимо нее в квартиру.
- Тапочки выбирай любые.
Я завис, оглядываясь в коридоре.
- Не выбрал, тогда проходи босиком, пол чистый, - и Ксюша пошла на кухню, Я пошел за ней, гремя пакетом с бутылками.
- Воблу будешь?
- Буду, - сказал я, доставая пиво.
- О! Гуляем! Я смотрю, не поскупился! Хенекен купит, не какое-то там Клинское.
- Угу
Ксения принялась хлопотать на кухне, добывая из недр холодильника разные вкусности. На столе появились пивные кружки. Были они пузатые, самодовольные и явно привезенные откуда-то из дальних стран.
- Ну, рассказывай! Кем работаешь? Что тебя радует?
- Маркетологом работаю, - реклама, продвижение и тому подобное.
- Ясненько! А девушка то у тебя есть? Хотя, вид у тебя холостяцкий... Смешной ты, Звездочет! И ник себе мечтательный подобрал.
Она потрепала меня по плечу. И сама разлила пиво.
- Тоже мне, кавалер нашелся! Нет бы девушке пива налить! - она мне подмигнула и принялась раскладывать еду по тарелкам.
Я дернулся ей помогать, но в итоге только поправил пару тарелок, и положил вилки.
Потом были долгие разговоры, Ксюша рассказывала свою грустную историю о том, какой козел ее бывший парень, и как он ее обидел, не поздравив с новой работой. Мы пили пиво, ели разную домашнюю еду. Я слушал, иногда поддакивал. Еда была вкусной, я давно уже не пробовал домашнего.
Ксюша мне давно уже нравилась, - бойкая, острая на язык, но при этом иногда очень мягкая и трогательная. Мы просидели так до позднего вечера, потом стали прощаться, ибо обоим надо было рано вставать на работу. Я вызвал такси и поехал домой. По дороге ругал себя по чем зря. Диалогом наш разговор с Ксюшей назвать было сложно, больше Ксюша рассказывала, а я только поддакивал и вставлял отдельные реплики. Если я хочу как-то развивать отношения с ней, а я точно хочу, то нужно убирать в себе эту скованность. Интересно, прошлые жизни помогут?
Вернувшись домой, уже за полночь, я решил попробовать. Лег, закрыл глаза, и стал вспоминать ту прошлую жизнь, что привела к этой моей скованности. Постепенно стало получаться, начали приходить образы.
Конь, доспехи, я въезжаю в город, вокруг толпа народа, все одеты в длинные светлые одежды, светит яркое солнце. Так, а что на мне? Опустив взгляд, я замечаю красный крест, нарисованный на нагруднике. О как, крестоносец! Тогда это крестовый поход, Иерусалим! Я воин господа, поклявшийся защищать святую веру от всяких посягательств. Что там дальше происходило? Я немного напрягся, вспоминая. Вижу в окне, как какая-то милая девушка призывно машет мне рукой, и отвожу глаза. Мне нельзя, я дал обет, что жизнь моя принадлежит теперь только Богу. Я гордо поднимаю голову и, не замедляя своего движения, проезжаю дальше по улице. Я знаю, что путь мой лежит во дворец, где Магистр моего ордена даст мне новое, очень важное задание.
Я вскакиваю с кровати. Вот оно что! Надо запомнить все в подробностях! Оказывается, это обет! Оказывается, вся моя теперешняя скованность при общении с девушками от того, что я был монахом-воином! У меня получилось выйти в прошлую жизнь по моему выбору, и я понял причину!
На следующий день, вернувшись с работы, я решаю поделиться своим успехом с Артемом. Набираю его в скайпе и практически сразу довольно кричу:
- У меня получилось!
- И тебе здравствовать, добрый человек, - Артем смотрит на меня, улыбаясь. - Что у тебя получилось?
- Я смог сам выйти в прошлую жизнь. Я там крестоносцем был!
- Так, давай по порядку.
- Ну, я подумал, что мои проблемы с девушками идут из прошлых жизней.
Артем перебил: - Слушай, не все наши сложности из-за прошлых воплощений! А у тебя проблемы с девушками?
- Ну, я какой-то скованный при общении с ними. Замкнутый.
- Хорошо, я услышал. И что?
- И я вчера, после встречи с Ксюшей, решил посмотреть прошлую жизнь.
- О как, ты с Ксюшей встречаешься! Ксения «Солнце»?
Я отвел глаза и почувствовал, что краснею. Черт, проговорился.
- Да не встречаюсь я, просто вчера пиво вместе пили.
- Ладно, рад за тебя. Так что там с прошлыми жизнями?
Я собрался, выдохнул, поборол в себе смущение и начал рассказывать:
- Я там крестоносец, дал обет воздержания, и всю свою жизнь положил на служение Богу. От девушек отворачиваюсь, только о деле думаю.
- Не части, давай по пунктам. Как вспоминал, что приходило, какие чувства были.
К моему удивлению подробный рассказ моего вчерашнего опыта не занял много времени.
- Я тебя расстрою, - сказал Артем, внимательно меня выслушав. – Это не прошлая жизнь.
- А что?
- Фантазия, ассоциации, и прочая работа ума. Придумать и представить себя мы можем кем угодно. Хоть Робин Гудом, хоть шерифом Ноттингемским, причем одновременно.
- Как ты это понял?
- А ты сам сравни, как это было у тебя с корнетом и как вчера. Усилия, чтобы вспомнить прикладывал? Что чувствовал твой крестоносец, описать можешь?
- Наверное, гордость.
- Ключевое слово - наверное. Ты, когда мне про бой с разбойниками рассказывал, про страх и боль говорил очень прочувствованно, никаких сомнений у тебя не было. Знаешь почему? Потому что ты это ощущал, а не придумывал.
Я задумался, вспоминая. Да, все по-другому было. И ярче, и эмоциональнее, а тут как-то плоско и тускло.
- Давай так, сейчас уже поздно, я деткам своим сказку прочитаю, спать уложу, и минут через сорок тебя свожу в настоящую прошлую жизнь.
- Ты? Как?
- Помогу тебе создать состояние, при котором ты сам вспомнишь.
- Круто! Давай! А что я тебе должен буду за это?
- Квартиру, машину, и правую почку! - хохотнул Артем и вышел из разговора.
Я ошарашено смотрел на рабочий стол компьютера. Вот умеет же он шокировать, несколько раз уже попадался на такие его заявления.

Через час Артем вышел на связь и, извинившись за опоздание, стал объяснять:
- Смотри, моя задача навести транс, это такое полусонное состояние. Ты же сидишь с закрытыми глазами, следуешь за моим голосом, и рассказываешь, что тебе приходит, когда я тебя буду спрашивать. Погружаться в воспоминание ты будешь плавно, поэтому запись будет проявляться по частям. Не жди сразу готовой картинки, может начаться с одного предмета, стола там или куска стены, или с ощущений, звуков, переживаний. Просто смотри.
- Как сидеть?
- Так, чтобы тебе было удобно
- Может мне лечь?
- Нет необходимости, засыпать начнешь. Ну что, готов?
Я кивнул, и Артем начал. Он стал говорить более глухим голосом, медленно, размеренно, просил почувствовать тело, дыхание. Я, выполняя его распоряжения, стал как бы задремывать. И через какое-то время начали приходить образы.

Двор, мощенный булыжником, каменный забор, высокие, кованые ворота. По правую руку от меня стена дома. Отсюда не видно, но я помню, что три этажа. Целых три! Огромное здание. И этажи высокие, до потолка больше чем два моих роста будет. Я стою около входа, жду. Одежда страшно неудобная: ботинки с пряжками, чулки, штаны, камзол. Ношеный, мне пока новый не дозволен, но все равно красивый. Синего сукна. Слышу голос. Зовут. Я вхожу в дом, вижу немолодую женщину в длинном, светло-зеленом платье, в руках у нее веер. Я кланяюсь:
- Да, госпожа.
- Прикажи коней запрягать. Малый выезд. Мы на прогулку. И поживей давай!
- Как вам будет угодно,- я еще раз кланяюсь, с внешним достоинством поворачиваюсь, и выхожу во двор. Там уже, как только меня не стало видно из комнаты, бегу на конюшню. Вбежав в ворота, кричу:
- Госпожа приказывает коляску запрячь, малый выезд!
Конюх смотрит на меня удивленно.
- Ты чего орешь? Пожар?
- Так приказала, чтобы быстрее было.
- Молодая госпожа, Вероника, рядом была?
- Нет, только графиня.
- А. Так пока молодая госпожа соберется, у нас уже давно все готово будет, - и конюх вразвалку идет вглубь конюшни.
«Сколько тебе лет?» Голос Артема доносится как из соседней комнаты. Я самым краем сознания понимаю, что я сижу в кресле, в своей квартире, из наушников звучат вопросы Артема, но большая часть моего внимания тут, в этом воспоминании.
«Восемнадцать, я уже взрослый»
«Давно служишь?»
«Две недели, совсем недавно из деревни переехал»
«Хорошо, посмотрим, что было дальше. Вспомни…»
К моменту выхода герцогини двор уже кишит людьми. Открытая карета стоит напротив входа, запряженная двумя белыми лошадьми. Кучер восседает на козлах, суетятся еще люди. Во двор, в сопровождении мажордома, выходит давешняя женщина и рядом с ней идет другая, сильно моложе, - Вероника. У меня перехватило дыхание. Я такой красоты в своей жизни еще не видывал. Каждый раз, как она появлялась, я не мог отвести взгляда. Высокая, точеная фигурка, синее платье, подчеркивающее тонкую талию, ниже расходится широкими волнами. На ней красивая шляпка, из-под которой струятся завитые каштановые волосы. И зонтик в руке, затянутой светлой перчаткой. А глаза! Зеленые, с карими искорками, и таящимися в глубине этих глаз бесенятами.
«Да ты поэт»
Мажордом приотстал на шаг и сунул огромный кулак к моему носу.
- Как стоишь, куда смотришь! - прошипел он, и тут же более громким и уважительным голосом, обращаясь к графине,- не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, к вашему возвращению все сделаем в лучшем виде.
«Вспомни, себя через три года»
За стеной домика воет ветер. Весна в горах затянулась. Я сижу за столом и чиню одежду. Очень тяжелая работа. Левая рука с трудом сгибается, пальцы практически не гнутся. Света мало, только свеча на столе, да маленькое и давно не мытое окно. Слышен стук в дверь. Я откладываю штопку и иду открывать.
Вошедший мужчина здоровается, кладет на скамью у входа какой-то мешок.
- Добрый день, Франтишек, принимай гостей.
- И тебе доброго дня, Карел.
Я его знаю, это староста соседней деревни, он приезжает иногда, привозит продукты, новости.
- Как ты, мхом еще не зарос окончательно?
- Нет, мне тут нравится.
Карел хмыкает, возвращается к мешку, чем-то гремит и ставит на стол пузатую бутылку.
- А у меня праздник был, дочку старшую замуж выдал. Всю неделю гуляли, выпили все что было на несколько миль вокруг,- он покачал головой, вспоминая. – Один ты только трезвым оставался. Непорядок!
- Поздравляю. Спасибо.
- Ты одним спасибо не отделаешься, - староста хитро прищурился, - а ну давай на стол накрывай.
«Что было важное в этом визите?»
«Ну, мы пили, он про свадьбу рассказывал. Только под самый конец стал говорить то, зачем приходил»
- Слушай, Франта. Что ты тут засел, как медведь в берлоге? Ну, право слово. Парень молодой, сильный. Негоже так жизнь проживать!
- Карел, не начинай опять. - Меня стало накрывать тоской и внутренней тьмой.
- А я начну! Ты тут уже сколько сидишь?
- Второй год.
- Вот! Уже мог бы и сообразить, что ничего так не высидишь!
- Я лесник, это моя работа!
- В жопу такую работу! – под хмелем Карел начал заводиться, - Человек должен жить с людьми! Ты же не дикий зверь какой! А у меня в деревне мужиков наперечет! С войны много не вернулось. Мы тебе и дом поможем справить и жену найдем!
- Кому я такой нужен? – я поднял левую руку.
- Лучше такой, чем никакого! Что пониже пояса то не отсохло, а? Давно не заглядывал?
Я помрачнел.
- Нет, Карел, не уговаривай. Не нужен мне никто. Лес честнее!
«Сколько ты так прожил?»
«Еще года два»
«Вспомни, как ты умер»
Лес, между деревьями еще остался снег. Склон горы, внизу в ущелье протекает ручей, уже освободившийся ото льда. Я иду по следу, на плече ружье. Мокрая земля под ногами скользит, я теряю равновесие. Левой рукой пытаюсь уцепиться за кусты, делаю движение в их сторону, пальцы только касаются веток, но не цепляются, я лечу вниз. Удар, тьма.
«Возвращайся. Вспомни свою комнату, обстановку в ней, и с глубоким вдохом открывай глаза! Здесь и сейчас.»
- Спасибо. Мне нужен перерыв.

Я стоял на кухне и курил в открытую форточку. Мир был мрачен и безумно тосклив. Состояние - «может в окно выброситься, а смысл?». Да, это совсем не крестоносец, я грустно хмыкнул, вспоминая свою радость по поводу того фальшивого просмотра. Ладно, хватит кукситься. Дело нужно доделать.
- Ты как? – спросил Артем, когда я вернулся к компьютеру.
- Не могу сказать, что бывало и хуже. Такой тоски никогда не было. И главное, очень явное ощущение безысходности.
- Это твоего Франтишека кроет.
- Я понимаю, странное ощущение двойного комплекта эмоций.
- Разумеется, - Артем, понимающе, кивнул, - Ну что, смотрим дальше? Нужно найти корень, с чего это все началось.
- Погнали.
- Начнем с того момента, когда все было хорошо. Итак…

Вечер, на улице зажигают фонари. Это меня восхищает, я вспоминаю свою родную деревню, где по вечерам, особенно после заката, жизнь практически замирает. А здесь каждый вечер красиво, фонари горят. Я сижу на скамейке во дворе рядом с воротами и жду возвращения хозяев. После этого мои дела на сегодня закончатся, и можно будет пойти спать.
- Эй!
Я поднимаю голову и всматриваюсь в тень за воротами.
- Разрешите, я вас отвлеку? – Человек, темный плащ, шляпа надвинута на самые глаза.
- Что надо? – Я неторопливо подхожу к воротам.
- Вы передайте, пожалуйста, это госпоже Веронике, - человек помахал белым конвертом. - Очень важное сообщение, только ей, из рук в руки.
- Что это?
- Письмо. Разве не видно? – Человек говорит очень быстро и с каким-то легким акцентом. Просто письмо. Бумага с буквами. Передадите?
- Хорошо, - я протягиваю руку и беру конверт.
- Только очень важно, чтобы никто кроме Вероники про это не знал. Очень! Вопрос сугубо конфиденциальный.
Так, последние слова я не понял! Но быстро переданная мне монета, убеждает в важности этого письма. Монета была ценная.
- Я вижу, вы сообразительный человек, – мужчина продолжает сыпать словами, - далеко пойдете. Хорошо, не буду вас задерживать, всего вам хорошего. – И, прикоснувшись рукой к краю шляпы, незнакомец откланивается и удаляется в темноту. В руках у меня остается письмо и монета.
«Письмо передал?»
«Да. Они вскоре вернулись, я их встретил у ворот и пошел провожать»
Я иду за Вероникой по коридору, освещая ей дорогу высоко поднятой свечой. Оглянувшись через плечо, вижу, что ее служанка, отстала, слушая какие-то распоряжения графини. Я собираюсь с духом, и говорю тихим голосом.
- Вам сегодня письмо принесли.
- Какое, от кого? – Вероника бросает на меня быстрый взгляд.
Мы начинаем подниматься по лестнице, я достаю из-за пазухи конверт и передаю ей.
- Человек не представился, говорил, что только вам в руки. Я сам записки от моей сестры ее парню носил. Помню, насколько это было ей важно.
Вероника кивнула и спросила.
- А сам-то читать умеешь?
- Да, у нас школа была.
- Это читал?
Я отшатнулся с негодованием:
- Как можно?!
«Очень хорошо. Что было дальше?»
«Нас догоняет служанка. Что-то заподозрила»
- Вы о чем шепчетесь?
Я, оборачиваюсь и обычным голосом отвечаю: - Говорю, осторожнее, тут ступенька шатается, завтра утром починим.
Поворачиваюсь к Веронике, успеваю увидеть ее легкую, благодарную улыбку.
«Что было на следующий день?»
«Работаю в саду. Садовник уехал за рассадой, и я один вожусь с цветами»
- Доброго дня.
Я выпрямляюсь и вижу перед собой Веронику. Наверное, вышла в сад на утреннюю прогулку. Меня опять начинает накрывать каким-то детским восхищением от ее красоты. При этом нужно держаться. Нельзя показать чувства. Нельзя смотреть в упор.
- Доброго дня, госпожа, - я, кланяюсь, пытаясь унять сердцебиение.
- Скажи мне, а когда принесли письмо?
Я задумываюсь:
- После полуночи, где-то за час до вашего возвращения.
- Можешь описать посланника?
- Очень мало, что могу сказать. Небольшого роста, мне по плечо, лица видно не было, широкополая шляпа, и голову держал низко. Очень быстрая речь, причем акцент, я не понял какой. Слова сложные говорит.
«Что ты чувствуешь?»
«Смущение, она гораздо важнее меня, я слуга, а она дочь хозяина.»
Мне кажется, что у нее какая-то проблема Она стоит очень задумчивая, теребит в руках зеленый лист. Может я смогу как-то ей помочь?
- Что-то плохое в письме?
Она произносит задумчиво:
- Плохое. Да. – Она, помолчав, спрашивает: Ты вчера говорил, что своей сестре письма носил.
- Да, было такое, когда за ней ее парень ухаживал.
- А она его любила?
- Так она его и сейчас любит. Они поженились прошлой весной.
Меня накрывает воспоминанием свадьбы. Украшенный дом, счастливая сестра. Рядом ее жених. Сидят, улыбаются. Толпа гостей. Сестра периодически громко смеется.
«Так. Вернись в тот момент, когда ты с Вероникой в саду стоишь и разговариваешь.»
«Хорошо, только ноги затекли»
«Шевелиться можно, главное нить держи, а то тебя в другой момент той жизни вынесло. Итак, ты стоишь в саду, говоришь с дочерью хозяина»
Я восстанавливаю по памяти сад, увитую плющом стену. Рядом стоит Вероника. Разговор продолжается.
Вероника спрашивает с какой-то надеждой:
- Родители были за?
- Его да, а вот маменька наша тут ух что устраивала. Не нравился он ей, уж не знаю почему, по мне так хороший парень, и сестру любит.
- Значит, по любви тоже бывает, - задумчиво произносит Вероника и уходит в дом.
«Как дальше вы общались?»
«Мы стали чаще встречаться, разговаривали украдкой. Вероника приехала, как и я, недавно. Она в каком-то закрытом заведении воспитывалась, и у нее, как и у меня, тут совсем не было друзей. У нее есть старший брат, сестры, но вот друг у нее только я, как оказалось.»
«Только подружились? Вспомни самый важный момент ваших отношений»
Приходит очень яркое переживание. Мы стоим в каком-то закоулке одного из коридоров дома. Поздний вечер, дома тихо, видимо уже многие спят. Мы целуемся. Это непередаваемое впечатление. И любовь, я люблю ее больше, чем кого-либо. И одновременно сильнейшее ощущение опасности, ведь так нельзя! Невозможно! У меня начинает кружиться голова, и я открываю глаза, выходя из просмотра.
Я сижу в кресле, откинув голову, в теле шторм, подкатывает тошнота, голова кружится. Комната вокруг меня вращается. Я закрываю глаза, чтобы прийти в себя, и опять проваливаюсь в запись, вижу глаза Вероники, ее дрожащие ресницы, ощущаю ее руки у себя на плечах, чувствую руками ее талию. Меня опять вышибает из просмотра.
- Кирилл, что с тобой?
- Уфф. Сложно говорить. Накрыло.
- Чем? - Голос Артема звучит как через вату. - Поговори со мной.
- Это очень сильно! Это и любовь, и такой страх, что мама дорогая.
- Дыши! Глубокий вдох, выдох! Сосредоточься на дыхании.
Я начинаю делать, как велит Артем, и меня начинает отпускать. Я смотрю на свои руки. Они дрожат, и все тело начинает бить мелкая дрожь.
- Шоколад дома есть? Или еще что сладкое?
- Есть.
- Сходи, съешь кусочек. Тебе надо заземлиться. Перебрал энергии, так бывает.

Вернувшись за свой стол, я нашел в себе силы пошутить:
- И это еще хорошо, что мы не трахались.
- С чего ты это взял?
- Я бы тогда помер. На самом деле, я сейчас это точно знаю, дальше поцелуев дело не зашло.
- Ты как? Может отложить на потом?
- Нет уж, я хочу досмотреть.
- Боец, уважаю.
Я резко выдохнул, собираясь.
- Поехали.
- Хорошо. Закрой глаза. – Артем опять начал говорить каким-то особенным, размеренным голосом - Запись сейчас очень близка, вернись в нее. Вспомни, как вы расстались…

Комната, голые стены. Я лежу на кровати. Вижу вокруг себя все очень плохо, как сквозь туман. Приходит ощущение боли. Болит все тело, руки, ребра, голова. Рядом находятся какие-то люди. Кто именно, я не вижу. Правда, есть понимание, что это моя комната.
- Что с ним? - Знакомый голос. Не понимаю чей.
- Плохо дело, госпожа, - этот голос я знаю, мажордом, - Его нашли у ворот в таком состоянии.
Зрение с трудом фокусируется на двери. Вижу Веронику – стоит, смотрит на меня. На лице сочувственное выражение. Слышу ее голос:
- Как это произошло?
- Я не знаю. Он отпросился, взял выходной, и ушел в город. Куда именно, не сказал. Видимо напился, и с кем-то подрался. Сейчас лыка не вяжет, и, извините меня, амбре.
Лицо Вероники меняется, становится холодным, отстраненным, и она молча выходит.
«Как это произошло? Куда ты ходил»
Картинка меняется, одновременно с этим меняются ощущения. Я в приподнятом настроении выхожу за ворота нашего дома. Мажордом отпустил до вечера. У меня план, я хочу купить Веронике подарок. Небольшой, я накопил немного денег. На что-то реально соответствующее ее уровню мне не хватит, но интересную и памятную безделушку я смогу подобрать. Я счастлив и, улыбаясь, иду по улице.
«Что купил?»
«Камея. Резная подвеска из камня. Там Богоматерь изображена. Только лицо очень на Веронику похоже»
«Хорошо. Вспомни, как тебя избили»
Вечер, я возвращаюсь домой. Прохожу по узеньким улицам старого города, и тут какой-то человек хватает меня за плечо и вталкивает в подворотню. В проходе стоят двое, третий закрывает дорогу назад. Больше ни души. Одеты хорошо, явно не из бедного сословия. У всех троих в руках трости. Воротники подняты, лица прикрыты платками.
- Что вам надо? У меня ничего нет!
- А нам надо, чтобы и не было, - говорит один из стоящих впереди.
Я получаю сильный удар сзади тростью под колено, падаю, и все трое на меня набрасываются. Я кричу, закрываю голову руками, трость бьет в локоть левой руки. Ударов было много. Последнее, что я помню, как один из нападавших наклоняется надо мной и выливает на меня бутылку какой-то жидкости. Пахнет спиртом. Жидкость, попадая на разбитое лицо, начинает очень сильно жечь, и я теряю сознание.
«Ты их знаешь?»
«Лиц не было видно, но я узнал трость. Резной набалдашник в виде головы льва. Один из них, это брат Вероники.»

«Вспомни, как ты видел ее последний раз»
Утро. Я сижу во дворе на телеге. Прошло уже около недели, я не восстановился, но уже могу перенести дорогу. Меня отправляют. Я никак не могу никому объяснить, что это было просто ограбление. Все считают, что я напился, ввязался в драку, а это урон чести. Очень больно, и тело болит, особенно рука на перевязи, и яркое ощущение несправедливости происходящего. В то, что я не пил, никто не верит. А я, пытаясь объяснить, каждый раз как о стену бьюсь. Вижу, как в доме, напротив окна стоит Вероника, смотрит на меня. В глазах отстраненность и какая-то брезгливость. Сзади подходит ее брат, что-то говорит, склонившись к ее уху. Она смеется, закинув голову. В этот момент телега трогается, и мы выезжаем за ворота.

Я молчу, переваривая увиденное.
- Вот такие, брат, дела. – Артем задумчиво смотрит на меня.
- Слушай, а делать то что?
- Сейчас - ничего. Время уже позднее, пока мы клубок этот размотаем, уже светать начнет, а нам обоим завтра на работу. То, что ты увидел, уже влиять будет.
- Как?
- Ну, сам подумай, странно ведь комплексовать из-за того, что тебя несколько воплощений тому назад из-за девушки побили.
- Думаешь, из-за нее? - Я запнулся, - Ну да, глупый вопрос.
- Самоуверенный ты был, совсем от любви голову потерял, и вокруг себя ничего не видел.
Я кивнул.
- Слушай, а мне теперь уже эта запись будет сниться?
- Возможно. Так же, как и вне сна могут приходить какие-то моменты. Ты, главное, сейчас, как спать пойдешь, не настраивайся. А лучше выпей алкоголя какого. Немного, в терапевтических целях. Под ним записи не приходят.
- Хорошо.
- Выше нос, Кирилл, завтра развяжем узелок твой. Удачи!
- И тебе пока.

Спал я без снов. По дороге на работу вспоминал вчерашнее приключение. Пытался разобраться. Видимо надо будет вносить изменение в наше общение с Вероникой, не начинать с ней сближаться. Игнорировать ее, вести себя только как слуга. Тогда и дружба не завяжется, и проблемы не начнутся. Днем нашел время и решил позвонить Ксюше. Мне показалась, она обрадовалась моему звонку. Немного поговорили, потом ей надо было куда-то бежать по рабочим делам, и мы попрощались.
По мне, так я каких-то явных изменений в своих состояниях не заметил. Также с трудом подбирал слова, придумывал что спросить, какую тему обсудить. Может быть те изменения, которые появятся от просмотра прошлого воплощения, о которых говорил Артем, произойдут не так быстро…
Вечером после ужина, я снова набрал Артему.
- Привет.
- Здравствуй, Кирилл. Как успехи?
- Да, что-то разницы не заметил.
- А как ты ее отслеживал, эту разницу?
- Ну, мы созвонились с Ксюшей, немного поговорили, вроде такие же состояния, тоже не знал, что говорить.
- Кто был инициатором звонка?
- Я.
- Раньше стал бы звонить сам, просто так, без темы?
- Ну да, - я задумался, - Нет.
- Хорошо. - Артем как-то хитро улыбнулся, затем посерьёзнел и продолжил. – Я тут тебя немного расстрою. Одним просмотром и изменением записи прошлой жизни эту задачу не решить. У тебя, как мне кажется, несколько воплощений на эту тему сошлись. Так что, не жди мгновенных результатов.
- Ладно.
- Что думаешь, нужно сделать твоему слуге, чтобы ситуацию улучшить?
- Мне кажется, правильно будет, если я там не буду высовываться. Я слуга, незачем к господам лезть.
- А с любовью к дочке графа что делать будешь?
- Разлюблю, буду игнорировать, вести себя строго в рамках.
- Нет, так не получится по двум причинам. Во-первых, невозможно перестать любить кого-то одного, можно только порвать контакт с самой любовью. И, если ты это сделаешь, то и впредь с женщинами будешь общаться только как с товарищами, в коммунистическом смысле этого слова.
- Не, так не хочется.
- И, во-вторых. Смотри. Ты там от людей прятаться стал после избиения, навешал на Веронику предательство, один жил. Помнишь свои слова – «лес честнее!». Я про это. Если переписывать так, чтобы избежать избиения, то это твою теперешнюю ситуацию не исправит. У тебя же этот барьер в общении с девушками уже есть, и ты ничего не добьёшься, просто «отменив» ситуацию из прошлого воплощения. То, что случилось тогда, уже вошло в это твое воплощение, как задача, которую необходимо решить. Заметь – решить, а не убежать от нее. В той прошлой жизни нужно выходить из леса и идти к людям! Переступать через свой страх и недоверие! И в этом у тебя даже есть подходящий союзник – староста.
- Как это сделать? Не представляю. Я же реально ничего не хочу менять, возвращаться к людям, опять начинать в глаза смотреть
- Сейчас покажу один фокус. Итак, сядь прямо, закрой глаза…

«Вспомни момент в доме, когда ты со старостой разговариваешь» Голос Артема ведет меня, помогает вспоминать.
Деревянные стены, маленькое окно. За окном дует ветер, слышно, как он гудит. Обстановка в доме очень скудная: стол, пара стульев, шкаф, печка, кровать. Да и сам домик маленький, одна комната всего, да чулан. Я сижу напротив единственного своего знакомого в тех краях, старосты соседней деревни. Он приехал меня проведать и поделиться новостями. Бутылка уже ополовинена, староста заводит разговор о переезде в деревню:
- Слушай, Франта. Что ты тут засел, как медведь в берлоге? Ну, право слово. Парень молодой, сильный. Негоже так жизнь проживать!
- Карел, не начинай опять.- Меня стало накрывать тоской и внутренней тьмой.
- А я начну! Ты тут уже сколько сидишь?
- Второй год.
- Вот! Уже мог бы и сообразить, что ничего так не высидишь!
- Я лесник, это моя работа! – Тоска накатывает все сильнее, я внутренне сжимаюсь.
- В жопу такую работу! – под хмелем Карел заводится, - Человек должен жить с людьми! Ты же не дикий зверь какой. А у меня в деревне мужиков наперечет! С войны много кого не вернулось. Мы тебе и дом поможем справить, и жену найдем!
«Стоп, а теперь останови просмотр, пусть картинка замрет. Что ты чувствуешь?»
«Тоску, недоверие, меня опять хотят втянуть во что-то. Будет только хуже»
«Очень хорошо. А теперь, держа контакт с этой записью, вспомни своего корнета, посмотри его глазами на эту ситуацию»
Я как будто раздваиваюсь. Есть Франтишек, потерянный, тоскующий и жутко одинокий, и одновременно, можно сказать в нем же, проявляется мой корнет, яростный и безбашенный. Переживания начинают меняться, тоска начинает превращаться в злость. Я внимательно прислушиваюсь к изменениям, впитываю их.
«Что хочешь сделать?»
«Согласиться со старостой. И еще что-то сломать хочется! Приходит мысль, что нужно к людям возвращаться!»
«Делай»
Я погружаюсь обратно в прошлую жизнь и встаю из-за стола. Староста внимательно на меня смотрит и тоже начинает медленно подниматься. Видимо что-то в моем лице его насторожило. Я смотрю на стакан в руке, затем со всей силы кидаю его об пол. Перевожу взгляд на Карела, смотрю в его глаза, прищуриваюсь, и с нажимом, очень четко проговаривая каждое слово, говорю:
- Значит так. Если ехать, то прямо сейчас. Иначе ты меня еще год уговаривать будешь!
Староста расслабляется, опускает плечи, затем, хитро прищурившись, кивает головой в сторону двери: - Телега во дворе, лошадь запряжена.
Я с развернутыми плечами выхожу, по дороге толкаю дверь так, что она бьется о стену. В дверях оборачиваюсь через плечо:
- Поехали.
- Может, возьмешь что с собой?
- Тут моего ничего нет!
Староста подхватывается, берет со стола бутылку и свой мешок, и выходит за мной. Сев на телегу, он бросает взгляд на бутылку, что продолжает держать в руке, и бормочет:
- И что старая туда подмешала?
Я, удивленно, на него смотрю, корнет внутри меня хохочет. Староста тушуется, прячет бутылку, и мы трогаемся.
«Посмотри, что происходило через год»
- Я живу в доме старосты. Он выделил мне комнату.
«Чем занимаешься?»
- Помогаю старосте, я же писать умею и, - воспоминания начинают идти сплошным потоком. Я с трудом успеваю описывать приходящие картинки, - и я же два языка знаю. Тут в деревнях говорят на одном языке, а в городах на другом, на немецком. Эта деревня маленькая, и в глуши, а я-то в своей в школе учился.
Образы приходят один за другим. То я сижу, и что-то записываю в большую книгу. Затем как стою вместе с Карелом, он разговаривает с каким-то чиновником, а я помогаю переводить. Следующая картинка - вижу, как какая-то бабка хлопочет над моей рукой, мнет ее, какие-то травы, отвары. Вижу, как гуляю с какой-то девушкой.
Про этот момент давай подробнее. Что за ситуация с девушкой?
Теплый летний вечер. Я стою, устало привалившись к стене дома. Смотрю на поленницу, которую закончил укладывать, и мне хорошо, большое дело сделал. Подходит женщина, прижимается ко мне боком, и кладет голову мне на плечо:
- Ой, спасибо тебе, Франта. Помог вдовушке, я бы тут с этим до самых холодов возилась.
Я машинально ее обнимаю и спрашиваю:
- Марта, что о нас люди подумают, если увидят?
- Да пусть думают. Это за молодыми поглядывают, чтоб все по правилам было, чтоб девка раньше свадьбы никого в подоле не принесла. А мы с тобой все же постарше, да посерьезнее будем. Правда, слышала я, касатик, что ты дочке старосты глазки строишь. Правду люди говорят?
Я улыбнулся: - Брешут люди. Староста, как я из леса приехал, все нас свести пытался. Да только дочка то его с норовом, с первого раза как меня увидала, на руку глянула, на лицо мое, сразу свой нос и вздернула. Так что не стал я ей глазки строить.
Она погладила мою левую руку и вздохнула:
- Обоих нас жизнь пожевала, да проглотить не смогла.
«Кто это?»
«Она вдова, старше меня на несколько лет, ее муж погиб практически сразу после свадьбы. Я к ней захожу помогать по хозяйству.»
«Часто заходишь?»
У меня на лице сама собой расползлась улыбка:
«Часто»
«Вспомни себя через пять лет»
Маленький дом в пригороде. Я занимаюсь торговлей, вожу товары из разных деревень в город. Вижу, как вхожу в дом, шагаю торопливо, очень соскучился. Навстречу выбегает маленькая девочка, года три-четыре. Я подхватываю дочь на руки, она радостно хохочет. В комнату входит улыбающаяся Марта – жена.
«Что за город?»
«Большой, стоит на реке. Мосты, над городом на холме дворец с большим собором»
«Вспомни момент, когда этот город при тебе называли»
Приходит образ: я сижу какой-то харчевне, пью пиво. Через стол от меня сидит мужик, мы с ним о чем-то спорим. Он расплывается в улыбке и говорит: - Это же тебе не какая-то деревня замухрыжная, это…
«Прага!»
«Ты в этом городе слугой был?»
«Нет, тот далеко, я там больше не бывал»
«Как ты умер?»
Я на улице, сижу на скамейке, старый уже совсем, на тросточку опираюсь даже сидя. Мимо проходят какие-то радостные люди, флагами размахивают. Я сильно возмущен, они идиоты. Пытаюсь встать, сказать им что-то вредное. Внезапно появляется резкая сильная боль в груди, и я падаю.
«Хорошо, возвращайся. Восстанови свою комнату, обстановку в ней и открывай глаза. Здесь и сейчас.»

- Вот так. - Артем довольно смотрит на меня с экрана. - Что чувствуешь?
- Круто чувствую. Что именно, сложно сказать, но как-то, - я запутался со словами, попытался развести руки, что-то показать.
- Энергия пришла?
- Да, так можно сказать.
- Поздравляю. Молодец!
- И тебе огромное спасибо. - Я задумался. – А, дальше то что?
- Дальше жизнь живи. – Артем улыбнулся, - С девушками общайся, посмотри, будет ли какая разница.
- Хорошо. И все-таки, я повторю вопрос. Ты со мной уже какой день возишься, на вопросы отвечаешь, вот в прошлую жизнь сводил. Что я тебе должен? Только давай сейчас без приколов.
- Почку зажал? – Артем улыбнулся. - Ладно, без приколов, значит без приколов. Я вижу тебе это важно, а мне интересно. Это основная причина. Если нужна еще, то пусть будет так: мы же с тобой в игре в одном клане находимся, ну так для своих у меня бесплатно. Устроит?
- Да, - я покачал головой, - устроит.
- Ты, главное, не комплексуй. Будет еще что интересное, что отловишь после этого процесса – расскажи мне. Я буду признателен.
- Хорошо.
- Вот и славно. Ладно, буду прощаться, жена соскучилась. Пока.
- Бывай! - И я закончил звонок.

Утром я выехал на работу с некоторым запасом по времени. Хоть шеф и поуспокоился в последнее время, все равно дразнить его опозданиями не хотелось. Ехал задумчивый, гонял в голове воспоминания о своем чешском воплощении. Заходя в метро, я машинально придержал дверь для проходящей девушки, и услышал ироничное:
- Спасибо, Кирилл.
Я удивленно посмотрел: девушка небольшого роста, смутно знакомая.
- Аня, да?
- Как приятно, вы тоже меня помните.
- Ух-ты! Надо же, как встретились.
Дорога до работы пролетела незаметно, до пересадки ехал с Аней, разговаривали, она немного рассказала про свою жизнь, увлечения. Я рассказал в юмористическом ключе про недавнее приключение с шефом, опустив все моменты, связанные со снами. Перед прощанием обменялись телефонами и поехали каждый в свою сторону. После я ехал, обдумывая эту встречу. Что-то меня напрягало в общении с Аней. Какая-то повышенная ее внимательность и неестественность. Случайность встречи? Наверное, бывает и так, ну не следила же она за мной, право слово! Ладно, решив, что звонить ей не буду, я постарался настроиться на рабочий лад. А вот с этим было сложно. На работе меня постоянно отвлекало тот момент в воспоминании, в котором я домой вернулся к жене и детям. Очень теплое чувство, что меня дома ждут. Точнее, тогда ждали. А сейчас как? А сейчас дома ждет только компьютер и всякое виртуальное общение, переписка, ну, и нарисованные на экране приключения. Тоже неплохо, особенно если сравнивать с холодным домиком лесника, но все равно как-то не по-настоящему. М-да. Похоже. И выход тоже похож. «Иди к людям», так?
В обеденный перерыв я минут пятнадцать сидел, смотря на черный экран смартфона, пытаясь придумать, с чего начать разговор с Ксенией, как уговорить ее сходить со мной в кафе. Ничего умного и оригинального в голову не приходило. Я еще немного посидел с пустой головой, потом резко выдохнул и набрал номер.
- Привет, Ксюш. Сильно занята?
- О, Кирилл, привет. Вот уж от кого не ждала звонка так это от тебя.
- В этом мире много неожиданностей и случайностей. Посему, продолжая эту тему, я неожиданно приглашаю тебя в кафе сегодня после работы, если на то у тебя будет время и желание.
- Хорошо, где встречаемся?
- А ты где территориально работаешь?
- На Покровке.
Я быстро прокрутил в голове варианты:
- Тогда давай на Проспекте Мира. Есть там одно хорошее место
- Отлично! Буду возле метро в районе восьми и тебе позвоню.
Завершив звонок, я откинулся на спинку кресла. Сердце колотилось, при этом внутри было удивленное - и что, это так просто? Я настраивался на другой разговор. Реально был готов долго уговаривать.
Ксюша опоздала на пятнадцать минут. Вошла в кафе, быстро окинула взглядом зал, и увидев меня, улыбнулась:
- Привет, милое место.
- Привет.
Сидя над кофе и пирожными, мы разговаривали на разные темы. И про игрушку упомянули, и про всякие случаи на работе у каждого рассказали.
- Приятно с тобой, - я смущенно улыбнулся, - много общих тем, интересно...
- С тобой тоже. Ксюша улыбнулась. Умеешь дружить!
Вспомнился вечер в том воплощении, сложенная поленница, и женщина, прижавшаяся к моему плечу.
- Я умею не только дружить, - сказал я и задумчиво посмотрел на Ксюшу.
Ксюша лукаво улыбнулась:
- Ого! Похоже на саморекламу!
Она потянулась через стол и тихонечко дернула меня за ухо.
Я улыбнулся: - Можно я не буду говорить про то, что и на машинке вышивать умею?
Она расхохоталась - А умеешь?
- Барышня изволит батистовые платочки с вензелями на краях? - Я шутливо склонил голову в притворном поклоне.
Ксюша удивленно улыбнулась, и сказала, обмахиваясь салфеткой - Барышня желает домой. И желательно на карете с желтыми шашечками!
Минутное дело, - сказал я, открывая смартфон, - сейчас кликну кучера.
На прощанье, уже стоя возле подъезда, Ксюша шаловливо подставила щечку для поцелуя.
Я мягко притянул ее к себе, коснулся губами щеки. Затем, шагнув назад, галантно кивнул.
- До скорой встречи.