Не правильно...

Только 18+


Не правильно всё это!
-Ой, как не правильно – подумал Артём, но опять поймал себя на мысли, что всё-таки ему хорошо.

Так хорошо не было ещё с тех пор, когда Закоптяева Нинка из факультета автоматизации позволила ему поцеловать себя. Потом ещё позволила, но уже не только в яркие и зовущие губы.
Этот первый раз Артём помнит всегда.  Тепло мягко вошло в голову и лёгкое головокружение размягчили тело второкурсника, когда опытные руки подруги начали расстёгивать его джинсы. Громкий смех в соседней комнате совсем не отвлёк от происходящего. Артём закрыл глаза и окунул голову в Нинкины волосы. Её запах пробивался сквозь свежесть духов, которыми она всегда пользовалась. Настоящий запах, своей рукой он провёл по её шее, потом другая рука вдруг легла на ремень, стягивающий её юбку, небольшое замешательство и шёпот, который прошелестел в голове Артёма:
- Ты можешь быть смелее...

Он посмотрел в её глаза. Они улыбались, а её рука взяла его запястье, и положила на свою грудь. Артём её сдавил. Как приятно, легко и хорошо… Вторая рука неуклюже вытянула Нинкину футболку, заправленную в юбку…  А его джинсы уже были стянуты, а в его трусы вошла тёплая и ласковая ладонь подруги, и когда они повалились на скрипучую общажную койку, он вдруг ощутил её тело.
Снятая майка упала на пол, и её соски Артём готов был вдохнуть в себя, так приятно они были напряжены, такие розовые и приятные на вкус, и негромный вздох из Нинкиной груди и звук её бьющего сердца… И рука Артёма, которая уже легла на чуть влажные трусики прямо там, между её ног. Она вздрогнула и сдавила его пальцы своими ногами, расстегнула ремень и стала стягивать с себя юбку. Он начал покрывать поцелуями её пахнущее желанием тело, дошёл до трусиков и раздвинув её ноги, постарался окунуться лицом в то самое, что находится под узкой полоской материи.

 Этот неповторимый запах лишил его сознания, и осмелевшими руками Артём стянул с Нинки эти уже ненужные трусики и погрузился своим лицом в её негу, обхватил её губами  и провёл языком по бугорку, нежно его покусывая. Потом его язык пытался проникнуть всё глубже и глубже, и Нинка движениями бёдер помогала ему в этом. Руками она взяла его за голову и привлекла к своему лицу. Губы сошлись в поцелуе, Нинка взяла его за член и мягко стала притягивать между своих ног, именно туда, где горячо, влажно и глубоко. Непутёвые попытки Артёма наконец-то увенчались успехом, и он вошёл в неё.

Тихий Нинкин стон, её распахнутые ноги обхватили Артёма сзади, её руки легли на его спину, её груди, губы, лицо отдали себя под его поцелуи, язык. Несколько движений бёдрами и  когда двигающийся в женском теле член вдруг резко напрягся, замер и вдруг… Артём закричал, а Нинка ещё шире раздвинула ноги и застонала. Сильными толчками всё, что копилось в Артёме всю его жизнь, излилось в тело подруги, Нинка всё это приняла в себя и в этот момент Артёму казалось, что прекраснее нет на свете женщины, чем Нинка. Она его первая, она будет его единственной и его навсегда.

… Сколько лет прошло с тех пор, а память об этом миге иногда будоражит память Артёма. Годы студенческие унеслись вдаль прихватив с собой Нинку и его друзей, его подруг, его любовниц. А память, как мягкие Нинкины руки держит это воспоминание и не хочет отпускать. Почему всё так – Артёму неведомо. Он уже превратился в брутального инженера механического завода в родном городе, он уже обзавёлся семьёй он стал просто «прекрасным семьянином».
 
Накануне на заводе произошло прекрасное событие. Аудиторская проверка поставила оценку «отлично» финансовому состоянию завода, и руководством был организован небольшой корпоративчик в одном из неброских ресторанов города.
Аудиторская комиссия, в состав которой входило несколько обрюзгших мужиков и одна миловидная дамочка, присутствовала на самых почётных местах. Директор им пел дифирамбы, произносил тосты и Артёму уже начало надоедать его собственное присутствие на этом празднике жизни. Дамочка из аудит-компании, с которой Артём благополучно ругался, и пару раз за её въедливые замечания готов был отвесить «леща», почему-то сейчас на него смотрела. Пристально, и с полуулыбкой. Такой взгляд Артём обычно называл «постельным», на своём веку он встречал много женщин, которые смотрели на него так. После такого взгляда Артём делал вывод и принимал решение в зависимости от обстоятельств. Или это будет его женщина, или нет. Ни разу Артём не ошибся.

- Вас можно? – раздался над головой голос этой стервочки из аудита.
Артём поднял голову, и увидел, что она его хочет пригласить на медленный танец. Песня, которую начала передавать ресторанная акустика, рассказывала о дыме сигарет  с ментолом. При всём желании отказать Артём любимой песне всё-таки не отказал. Дамочка обхватила руками его шею и в танце вдруг назвала своё имя. Алёна. Не какая-то там Алёна Сергеевна, которую Артём на дух не переносил, а именно Алёна. Женщина с бирюзовыми глазами, красивым лицом и не менее красивым вырезом на платье, который притягивал глаза Артёма к тому, что там пряталось и так плотно выделялось, что… Небольшое количество алкоголя, конечно не раскрепощает до такой степени, до которой вдруг раскрепостились руки Артёма. Они начали поглаживать спину этой Алёны, но она почему-то прижалась к нему ещё сильнее…

- Да что ж это такое??? – вертелось в его голове  - Неправильно всё это, не-пра-вильно!!!
Песня закончилась. Артём взял Алёну за руку и повёл её. Такая податливость обескуражила, и она прошла с ним до гардероба. Он помог одеться и они, не говоря ни слова, поехали в гостиницу. Говорить не хотелось, они смотрели друг на друга и так смотреть могут только искренне полюбившие люди. Не влюблённые, а полюбившие!
В гостиничном номере, даже не раздеваясь, они рухнули в кровать. На пол полетела одежда, сорочки, юбка и обрывки женских трусиков. Сильный грудной вздох наслаждения раздался, когда Артём вошёл в Алёну своим языком… Покусывая её бутончик между ног, вдыхая её запах, Артём вдруг… Начал осознавать… Понимать, постигать ту необычную радость и счастье, что на него свалились в эту минуту. Это был тот самый запах. Та самая женщина, которую он искал всю свою жизнь. Обрывками воспоминаний из прошлой жизни, того самого «первого раза» вдруг проявилась полная картина его жизни, в которой не доставало так малого..

Всего! До этого момента.