рассказ для внутреннего пользования

                АННА СОХРИНА            

                Р А С С К А З   Д Л Я   В Н У Т Р Е Н Н Е Г О  П О Л Ь З О В А Н И Я

   Моя парикмахерша  Симочка , очаровательная молодая женщина с  веселыми ямочками на щеках, нравилась всем своим клиентам без исключения. Симочка ездила по домам с красным лаковым чемоданчиком , в котором лежали ее принадлежности цирюльника, и стригла , причесывала  и укладывала поседевшие головы  стариков и старушек. Да, я забыла сказать – Симочка работала во  «Флеге» , фирме по уходу за пожилыми.
   Когда-то еще в той жизни, она закончила филологический факультет  университета и даже работала ассистенткой  на кафедре, но кому нужна русская филология в эмиграции? И Симочка, засучив рукава, стала работатать на  плодоносной  ниве парикмахерского  обслуживания. 
   Старички Симочку любили. Во-первых, она была  симпатична,  приветлива , всегда улыбалась и охотно выслушивала длинные рассказы своих пациентов о былых заслугах и подвигах, что и было, честно сказать, самым главным секретом ее профессионального успеха.
  А успех, конечно , был и какой!   
     Мой муж, а я уверена-  и все остальные пациенты, всегда с нетерпением ждал ее прихода. Узнав, что -«сегодня придет Симочка тебя стричь» - он тщательно брился ,  надевал свежую рубашку  и носки, и ежеминутно  с утра выглядывал в окно, вызывая мою всамделешнюю ревность.
    Впрочем, я тоже  с удовольствием c ней общалась и  особенно любила послушать очередную  историю из жизни пациентов. Симочка была прирожденным рассказчиком,обладала  снайперски-точным взглядом на детали и замечательным чувством юмора и , наверное,   при других более благоприятных обстоятельствах могла бы стать неплохим литератором, но... Жизнь распорядилась так, что с утра до всечера ей приходилось зарабатывать на жизнь, щелкая парикмахерскими ножницами.  Однако Симочка не грустила  и ,всякий  раз приходя ко мне, приносила доброе настроение и очередной сюжет.
- Я тебе сейчас одну историю расскажу, ну просто для твоей книжки... Хотя здесь ее публиковать нельзя, чтоб не навредить.  Даже не вздумай! Сама знаешь, главная заповедь пишущего –«Не навреди», как клятва Гиппократа. Это , так сказать, рассказ для внутреннего пользования...
   Итак, одним из Симочкиных постоянных клиентов был пожилой московский режиссер Яков Борисович Н-ский. В былые годы он ставил прославленные оперетты в московских театрах и был на коротке со всем творческим бомондом. Но сегодня после известных всем социальных коллизий, а главное скоропостижной смерти любимой жены –проживал в Берлине в скромной социальной квартире на пособии. Единственной отрадой старого оперного режиссера были походы в филармонию, где Яков Борисович был завсегдаем. В день концерта старик надевал шикарный фрак, оставшийся с благославенных московских времен, лаковые штиблеты и повязывал на шею обязательную черную бабочку . Несколько раз на особо интересные концерты  он брал с собой Симочку, и она с удовольствием принимала приглашения обаятельного старика.
Единственное «но» - на покупку билетов требовались деньги , социального пособия,естественно, не хватало.  75-летнему Якову Борисовичу по гуманным немецким законам полагался уход - два раза в неделю его посещала социальная работница – помыть , приготовить, а раз в два месяца –парикмахер. Раз в год из ведомства приходила специальная комиссия  по назначению количества часов по уходу.  Начальница  фирмы по уходу, разбитная,бывалая одесситка, пообещала режиссеру в случае увеличения количества часов ( а значит соответственно и денег, перечисляемых на счет фирмы), оплачивать билеты в Филармонию. И Яков Борисович  с присущей ему  энергией отнесся к ответственному делу творчески.
-   Все по  Станиславскому,- объявил он Симочке.- Пользуемся методом и режиссируем   жизнь в предлагаемых обстоятельствах.
 И мизансцена после детального продумывания  была   выстроена просто гениально.
   В день прихода комиссии из темного коридора , выполз,подслеповато щурясь и опираясь на палку, трясущийся неопрятный старик с незастегнутой ширинкой. Его бледные щеки покрывала недельная щетина, седые волосы дыбились колтунами над головой. Шамкая беззубым ртом, вставные челюсти  были предусмотрительно вынуты и спрятаны, старик  пробормотал приветствие  и слабым жестом пригласил гостей в комнату.
     В центре гостиной на ковре лежали обписанные памперсы. 
     Комиссия остановилась в понятном замешательстве, боясь двинуться дальше и не зная куда ступить.  Старик, поняв чувства присутствующих, попытался памперсы с ковра убрать, но подскользнулся и едва не упал , в последний момент его ловко подхватила верная парикмахерша, присланная от фирмы.  Комиссия ахнула,поблагодарила Симочку за предотвращение травмы,выразила сожаление ухудшимся состоянием здоровья пациента и назначила большое количество часов. Что и требовалось...
    Как только закрылась дверь, Яков Борисович  выпрямился, застегнулся и, аккуратно  вставив челюсть,отправился в ванную, где  тщательно помылся, сбрил щетину, попрыскался модным одеколоном и аккуратно расчесал волосы. Затем,нацепив изящный фрак и черную бабочку,отправился  в филармонию под руку с Симочкой  на вечерний концерт.
  -«Оскара» не хватает,- щебетала  нарядная Симочка, поддерживая старика..- Яков Борисович , сегодня вы заслужили «Оскара»!