Ромашка

Странно было не знать этого человека. С первого момента нашей дружбы, о это именно дружба, я знала, что мы всегда были где-то рядом. Знаете, говорят «любовь с первого взгляда», так вот, это была именно она. Любовь. Дружба. «Бывает любовь без дружбы, но дружба без любви – никогда.» (с.). Я помню наше знакомство так же ясно, как свои собственные имена. На самом деле, я думаю, что мы должны были познакомиться гораздо раньше. Играть в принцесс до школы, обмениваться куклами. Но…
Первое сентября. Девятый класс. Я перешла в новую школу и стояла у стенки со своей старой подругой Юлей. Стоило ей достать жвачку из кармана, как подбегает ОНА. Девочка, по-другому и не назовешь. Очки, длинная черная юбка, светло-русые волосы длиной ниже пояса, убранные в хвост. А глаза… никогда не забуду этих глаз. Я взглянула в них и удивилась. Как можно быть такой невинной, наивной и счастливой в нашем мире? В том возрасте я загнала себя в очень узкие рамки ноющего пессимиста, ходила в длинных черных юбках и кроссовках, изображала ненависть к миру, людям и безумно боялась… всего. А здесь… К слову, это был первый и последний раз, когда я видела ее в длинной черной юбке. Она представилась. Регина. Теперь-то у нее тоже много имен, но тогда она была Региной. Только. Это очень важно. Потом, по окончанию дня, она заставила меня записать ее телефон, а через неделю, когда я заболела, почти насильно пришла ко мне домой с моим учебником по английскому и принесла что-то вкусненькое. С тех пор у нас традиция – почти всегда, когда мы ходим друг к другу в гости, то приходим со сладким.
Помню, что еще примерно год нашего знакомства мы часто устраивали дискуссии под названиями «зачем обижаться», «люди не ангелы, а сволочи», «мир жесток». Я очень боялась, что ее сломают. Мне казалось, что ее не изменить и мир просто наступит на нее своей жестокостью, но нет. Чем дальше мы общались, чем чаще я видела, как она сердится на кого-то, как ее трясет от ярости, как проливаются ее первые слезы обиды. По правде, ее слезы я видела лишь четырежды, а слышала их по телефону еще три раза. И все. В конце девятого класса мы вместе пережили потерю лучше друга. С Риной мы пережили многое. Кстати, по началу, Риной ее можно было называть только родственникам.
Со временем она очень изменилась. Надела линзы, научилась сражаться. Пить все еще не научилась. Я, наконец, видела, как она злилась, частенько и на меня.
Мы пережили много кризисов, скандалов, бойкотов и воссоединений, как настоящая семейная пара. Я ведь даже учила ее целоваться. Странный был период и тяжелый если честно. Я тогда сильно запуталась в себе.
Прошла школа, прошел и университет, где мы хоть и учились на разных факультетах, но все равно были будто вместе. Рука об руку. Все мои предсказания, что наши жизненные пути разойдутся, не сбылись. По крайней мере, пока. Но теперь я в это не верю.
Жизнь раскидала нас в разные стороны города, дала нам очень разные работы и приоритеты. Она загрузила нас проблемами, наградила непониманием друг друга. Эта жизнь, сделала, черт возьми, все, чтобы разлучить нас. Она заставила меня сомневаться в Малкиной честности, справедливости, верности, зрелости (да, теперь это еще одно ее имя). Но я жестоко поплатилась за свои подозрения. Я почти потеряла мое солнышко.
Но нет. Она здесь.
Может быть, она живет с другой стороны города, может быть, вечно работает, как и я. Может быть, я считаю ее избранника бесконечно прекрасным, но совершенно не достойным моей Регины. Ведь никто не достоин. Никто не может быть достоин. Даже я. Но она здесь.
Сейчас, когда прошло уже почти 9 лет с нашей первой встречи, я смотрю на нее с восхищением. Она, внезапно для меня, обрела эту легендарную женскую мудрость, научилась держать почти любой удар судьбы и бежать вперед по жизни как оголтелая. Она одомашнилась, стала тяжела на подъем. Но ведь это чудесно. Наше время безумств прошло. Наше время бесшабашных поступков и приключений медленно скатывается под откос. И мне приходится как-то справляться без моей Рины. Должна признаться, это частенько очень тяжело.
А самое страшное, что она больше не моя. Она своя собственная, своего мужчины, своего кота… чья угодно, но только не моя. Ведь Регина, в отличие от меня, умеет перешагивать и идти вперед, а я так и кручусь юлой на одном месте. Но она рядом. Всегда.
Теперь я могу сказать по-другому.
Теперь не она моя, а я ее.