Елена - сияющая, светлая... продолжение

                III

      С наступлением тридцатых годов начались репрессии. Семья была раскулачена. Деда сослали на Беломоро-Балтийский канал без права переписки, где он работал более семи лет, а бабушку с детьми
определили в ссылку под Ачинск, Красноярского края. С началом войны все приёмные взрослые дети
и один из младших, Анатолий, который только успел окончить школу, ушли воевать. А в Ачинске, в
годы войны, умерли от болезни сердца старшая дочь Ульяна и от воспаления лёгких младший сын,
шестиклассник Иван. С фронта пришли первые похоронки, сразу на двух сыновей, и бабушку парализовало от свалившегося горя. Она лежала без движения и даже «без языка» и молча плакала
перед единственной оставшейся с ней младшей дочерью, которой было двенадцать-тринадцать лет на тот момент. К концу войны остались в живых только два сына из семерых…
Нашёл семью и вернулся с каторги на Беломоре, почти ослепший, дед Ефим Романович. После
окончания войны семье разрешили вернуться в Забайкалье. Баба, дед и моя мама, Лия, приехали в районный центр, село Бырку, где жил старший сын Александр Ефимович. Дед устроился на работу.
Бабушка к этому времени совсем уже оправилась от паралича, и к ней вернулась речь. Всю работу
по дому и хозяйству она выполняла сама и много вязала из овечьей шерсти носков, чулок, варежек,
шалей, ведь климат в Забайкалье очень суровый. Вязать она могла даже на ходу и в темноте.
Мама моя во время войны не училась, поэтому 11-й класс окончила уже в двадцать лет, поступила
в Читу в пединститут на филфак. После войны были такие ускоренные программы, обучались в ВУЗах
по 2-2,5 года, чисто профессии, ведь многие студенты были фронтовиками, семейными взрослыми людьми.  Потом переехали все жить в Ново-Цурухайтуй, а вскоре мама стала работать в школе с.Дурой,
и бабушка опять вернулась на свою родину, в родное село, где чуть не в каждом доме была родня…

                IV

      Я помню её всё время в работе, я не видела, когда она ложилась спать и вставала. Всегда было вкусно сварено и много всякой стряпни, в доме и хозяйстве был порядок. Поскольку, смолоду она пряла и вязала, а прялки были ручные, в виде двух дощечек под прямым углом, на горизонтальную садились,
а к вертикальной прикрепляли куделю из шерсти и пряли нить, вытягивая шерсть и скручивая пальцами
левой руки, а правой подкручивали веретено, на которое и наматывалась нить, поэтому моя бабуля была с искривлённым позвоночником и горбатой спиной. А в юности слыла первой красавицей, стройным точёным станом отличалась до старости. Была молчалива и умна. Выполняла любую работу, умела всё, ведь почти всю жизнь прожила без мужа, одна с детьми. Надо было всё самой и решать, и делать.
Вот такой факт говорит о её характере и воле… В ссылку её отправили с грудной младшей дочкой, моей мамой Лией, а трое детей, старшая Уля и сыновья-подростки Толя и Ваня, остались в Забайкалье, у родных, в людях, как говорила баба, ведь всё конфисковали. Бабушку и других раскулаченных привезли
в г.Томск в пересыльный лагерь. Маленьких детей отобрали и поместили в тюремный детдом, где они умирали, как мухи. Бабушка сумела договориться с работницами,  по ночам они пускали её к ребёнку,
у которой было страшное истощение и рахит такой стадии, что она уже не могла ходить, а только сидела, свернув под собой колесом ножки. Бабушка ночью кормила её, жевала сырые картофельные очистки, но уж если удавалось хлебушка кусочек…- то это было счастьем. Когда пришла разнарядка
на поселение в Красноярский край, в Малый Улуй, бабушка опять совершила невероятное – она сбежала
в Забайкалье за детьми и сумела привезти их, стали жить-выживать вместе. А Уля даже нашла в Ачинске работу, была уже двадцатилетней.

                V

Помню, что бабу в селе всегда величали по имени-отчеству, Елена Ивановна, других бабушек звали
- бабка Таня, - бабка Дуня, или по-деревенски, производное от фамилии  - Марья Топорчиха (Топоркова)
и бабушка Бажениха (Баженова), или от отчества – Самошиха,( отец был Самохой, видимо, Самуилом.)
Это в деревне было проявлением уважения. Одним словом, хозяйкой и хозяином в доме была бабушка…
Даже был такой курьёз, немного смешной… Как-то весной, перед днём Победы, к нашей бабе Елене пришла девушка из редакции газеты, мы тогда уже жили в райцентре Приаргунск, деда уже не было, а
дядя, старший сын Александр Ефимович, был председателем райисполкома. От бабушки хотели услышать о нелёгкой судьбе в годы войны, о погибших сыновьях… И в ходе разговора у журналистки
возник вопрос, где же был во время войны дед, о нём не упоминалось… Она и спросила у бабы: -«А где же ваш муж?» Баба посмотрела на неё недоумённо и в свою очередь спросила: -« Чей муж? Мой? Так у меня не было мужа…» Мама не выдержала, засмеялась и говорит бабушке: -«Так откуда же все мы…?»
Тут бабуля и сама рассмеялась и махнула рукой: -« А! Это?! Мой старик-то… ну как же, старик-то был,
конечно…!» Вот сама себе была и голова, и баба, и мужик…
Прожила она со всеми бедами и невзгодами 86 лет. Умерла 1 мая. Очень любила солнце!


                30.01.16г.