Наш вклад - клад

Счастье-то какое! Наш Кирюша женится! Они подали заявление, свадьба через два месяца! — восторженно сообщила жена, положив трубку на рычаг телефона.
— Ой, не выдумывай, никогда твой сын не женится! — отмахнулся я, не отрываясь от телевизора. — До скончания века будет перебирать.
Жена прошаркала ко мне, вынула из моей руки пульт и нажала на кнопку.
— Он такой же мой, как и твой, — бросила сердито. — Хотя ты часто ведешь себя так, будто Кирюша тебе совершенно чужой.
Я сидел, как мумия, не реагируя, тупо глядя в погасший экран. Не хотелось в очередной раз заводиться, утомился уже. В последнее время мы стали часто ссориться, а ведь раньше жили душа в душу. Старость не радость, конечно, но все же хотелось бы как-то поспокойнее...
— Я тебе говорю, что у Кирюши с Евгешей свадьба скоро, а ты опять за свое! — продолжила жена, так и не дождавшись моей реакции на ее упреки. — Причем здесь «перебирать»? Просто человек искал настоящую любовь. Или ты больше не веришь, что она бывает?! — жена уперла руки в бока и грозно посмотрела на меня.
— Верю, конечно, — сдержанно ухмыльнулся я, но потом все-таки не выдержал — расхохотался. Ну а что? Уж больно потешно выглядела моя совсем уже седая, сморщенная от времени Лида, строго вопрошая, верю ли я в настоящую любовь. В семьдесят лет женщине пора стать мудрой, ан нет, все туда же — в игры играет, о великой любви рассуждает. Тут лишь бы поясница не болела, да кости не ломило, а она... Да, неисправимые оптимистки эти женщины! Хотя... Ведь мы с Лидушкой и правда очень любили друг друга в молодости. А сейчас... Не знаю, привычка, что ли? Да и какая разница, все равно ведь доживать вместе. Вот если бы еще она не так часто цеплялась ко мне без всякого повода... Одному Богу известно, сколько нам осталось, каждым днем надо дорожить, каждым часом наслаждаться... А жена все куда-то спешит, как и раньше, постоянно ей чего-то недостает, вечно в хлопотах и заботах. Причем, по большей части, высасывает проблемы из пальца. И меня в эту бесконечную круговерть втягивает.
— Не знаю, что такого смешного я сказала, ну да ладно, — обиженно произнесла жена, не глядя в мою сторону. — Сейчас не до выяснений, о свадьбе подумать надо. Сын все-таки не каждый день женится. Да и девушка ему попалась замечательная. Не зря так долго ждал, — тут Лида многозначительно посмотрела на меня. Я сохранял невозмутимое выражение лица, с нарочито подчеркнутой уважительностью внимая супруге. — Ну так что, будут у тебя какие-то предложения? — спросила она, снова не дождавшись никакой реакции.
— Предложения? — удивленно спросил я. — А какие тут могут быть предложения? Пусть женятся, я не против.
— Вот спасибо! — саркастично крякнула  жена. — И что бы они делали без твоего разрешения?! Не строй из себя дурака, Юрий, я про деньги на организацию торжества говорю!
— Какие деньги? — я шутливо вскинул брови.
Жена повернулась и молча ушла в другую комнату. Вернулась она с калькулятором, газетой объявлений и документами на наш дом. Уселась за стол, разложила все это перед собой и принялась посматривать бумажки и что-то считать на машинке. Видя, что я даже не шевелюсь, подняла голову и спросила:
— Что, так и будешь сидеть? Или все же соизволишь принять посильное участие?
— Участие в чем? — невинно  поинтересовался я.
— Хватит уже! — окончательно рассердилась Лида. — Иди садись рядом. Разобраться надо. Хочу прикинуть, за сколько можно продать наш дом.            
— Ты не шутишь? — растерянно спросил я (поверить не мог, что она такое задумала!), подошел к жене, опустился на стул рядом. — А где же мы жить будем? Что значит, продать дом?!
— То и значит! Вместо него купим квартирку. Небольшую. И платить не надо будет столько, а то ведь у сына на шее сидим.
— Глупости! Он и должен помогать пожилым родителям!
— Не начинай! — строго выдала жена. — Как сказала, так и будет. Дом все равно продадим. Мне его убирать приходится,  значит, и решение принимать мне. Ты-то все равно на диване целыми днями валяешься, так какая тебе разница, в большом доме или в маленькой квартире? — она посмотрела на меня, но я опустил глаза в стол. — А  за оставшиеся деньги свадьбу молодым справим. Евгеша ведь сирота, ей помочь некому...
— А ты не боишься, что останешься и без дома, и без денег? — острожно начал я в надежде разубедить Лиду. — Знаешь, что нынче творится, сколько мошенников развелось... А мы люди немолодые, нас нетрудно обвести вокруг пальца.
— Ничего, не обведут! Я сейчас к Валентине поеду, радостной новостью поделюсь. Заодно и посоветуюсь, как и что... У сестры и брокерша знакомая есть. Так что, все будет в лучшем виде! Мне для единственного сына ничего не жалко!
Лида-Лида, горячая головушка, уж если что вобьет себе в макушку, никакими самыми разумными доводами не выбьешь. Всегда такая была. Хотя, с другой стороны, именно благодаря ее упрямству у нас и сын родился. Десять лет мечтали, ничего не получалось. Она по врачам ходила и меня таскала, и к каким-то бабкам ездила, и на курорты путевки доставала. Но ничего! Я уж было решил, что и ладно, у каждого своя судьба. И тут она объявляет, что беременна, представляете? Мне тогда как раз тридцать семь было, как теперь сыну. Кирилл родился маленьким таким, заморышем. Красный весь, сморщенный. Уж как жена над ним тряслась. И вон какую махину вырастила. Почти два метра ростом, красивый — копия я в молодости. Кандидат наук, между прочим. И зря Лида говорит, что я его не люблю. Люблю и горжусь. И всегда так было. Но трястись над пацаном не считал нужным, боялся, что хлюпиком  станет, за материну юбку всю жизнь держаться привыкнет. Потому и научил его всякой мужской работе. Сам-то я, слава богу, на все руки мастер! И фундамент под наш дом вместе со строителями клал, и стены возводил, и вагонкой гостиную обшивал... Так, стоп... Вагонка... Да у меня же за ней... И как я мог забыть?! Причем напрочь! А там коробка с монетами дяди Пети. И монеты не простые, а золотые!
— Все, я ухожу, — прервал мои мысли голос жены. — Вернусь в воскресенье. В холодильнике котлеты, каша — только разогрей обязательно, холодное не ешь. Творог и колбаса есть. В общем, не помрешь с голоду. И телевизор на ночь выключай.
Отдав распоряжения, Лида ушла. Услышал, как во дворе хлопнула калитка, немного подождал (не вернется ли?) и принялся за дело.
Отодвинул диван (тяжелый стал, а ведь раньше я с ним запросто справлялся), сходил за инструментами. Снял плинтус, вынул несколько досок из обшивки, чтобы добраться до забытой шкатулки. Вот она, голубушка! Как поставил, так и стоит, дядино богатство...
Эх, дядя! Хороший был человек, только умер рано. А когда в больницу попал, попросил меня (других родственников у него не осталось) сдать его квартиру в аренду, чтобы иметь деньги на лечение и лекарства. Но перед этим велел забрать из комода шкатулку, в которой хранил золотые монеты. Откуда они у него взялись, так и не рассказал. А я не задавал лишних вопросов — не по-мужски это. Попросил близкий человек помочь — помог, вот и все.
Из болезни дядя Петя так и не выбрался, и шкатулка осталась у меня. В то время мы как раз вагонкой гостиную обшивали, ну я и спрятал Петино богатство в нишу за доской. Почему тогда так решил, сейчас уже и не вспомню. Да и о самой шкатулке вскоре позабыл, как-то не до нее было. Сначала дом достраивали, потом на машину копили, Кирилла учили, а потом глядь — и старость подоспела, а с ней и усталость пришла.
Но какая же удивительная штука память! Как вовремя мозги прочистила! Ведь мог бы так здесь шкатулку и оставить... Тем, кому наш дом достанется.
Я стряхнул с крышки пыль и стружки, поставил коробку на стол, открыл, осторожно, по одной, достал переложенные байковой тряпочкой монеты, разложил их перед собой.  Золоты-ы-ые, краси-и-ивые... На нескольких — с одной стороны император Николай II, а с другой — двуглавый орел. На всех остальных — мужик в косоворотке идет по полю, разбрасывая зерно, сверху значится — «один червонец», а слева, видимо, год выпуска — 1923. На обратной стороне — серп и молот на фоне колосьев и надпись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Хм... Выходит, после революции выпустили... Не знал, что в то время у нас золотые монеты делали... А может, они и не золотые вовсе? Но похожи как! Да и дядя говорил, что все из золота...
Пока я этим занимался, за окном стемнело. Почувствовав усталость, решил прилечь. На столе все так и оставил. Завтра сложу и куда-то перепрячу. Устроился на отодвинутом от стенки диване (тоже утром на место поставлю, но сначала доску с плинтусом прибью) и не заметил, как заснул. А когда проснулся, было уже светло. Повернул голову, чтобы глянуть, сколько на часах и... увидел сидящую за столом жену! Сначала даже подумал, что мне это снится. Махнул рукой, пытаясь отогнать сон, но Лида никуда не делась, по-прежнему внимательно разглядывала разложенные на скатерти монеты. Взяла одну из них, покрутила, погладила, положила назад... Я испуганно прикрыл глаза, делая вид что сплю — хотел вы-
играть время, успеть придумать что-то, пока жена занята. Ведь сейчас начнет приставать: что, откуда, зачем да почему...
Так оно и вышло. Лидия решительно поднялась и зашаркала ко мне. Я сильнее сжал веки.
— Хватит притворяться, я же вижу, что ты не спишь! — прогремел надо мной ее голос. Во всяком случае мне так показалось, что именно гремел, как из преисподней. — Что это на столе? Где ты это взял? Почему я ничего не знаю?
Тяжело вздохнув, сел на диване. Что говорить так и не придумал, поэтому спросил:
— А чего это ты так рано вернулась? Собиралась же до воскресенья у сестры пробыть.
— Вернулась, потому что Кирюша позвонил мне вчера вечером и сказал, что они с Евгешей сегодня к нам в гости собираются. Надо ведь прибраться, что-то испечь к их приходу. Тем более, вон что ты натворил, стенку поломал.
— Ничего я не поломал, просто временно снял плинтус и вынул доски. Как вынул, так и вставлю, нечего на меня постоянно ворчать, — интуитивно перешел я в наступление, почувствовав, что лучшая защита — нападение. — Вечно ты ко мне цепляешься, все я у тебя не так делаю. Хватит! — решительно вскочил с дивана.
— Ой-ой-ой, разошелся! — усмехнулась Лида уже более миролюбиво. — Ладно, не сердись, Юрик. Но про монеты мне все-таки расскажи, хорошо? Откуда они у тебя?
— Сперва завтрак приготовь, — потребовал строго, словно пытаясь показать, кто в доме хозяин. — Поем, чаю попью, потом расскажу.
Узнав о том, что я столько лет хранил дядино богатство и ничего ей не говорил, жена обиделась не на шутку. Объяснял, что и сам забыл о шкатулке, но Лида и слышать ничего не хотела. Похоже, не верила, что такое могло быть. Из кухни, где она мыла посуду, до меня то и дело доносились ее возмущенные возгласы. Я, как обычно, не реагировал, делал свою работу. Прибил доски, плинтус, ну а монеты, конечно, оставил на столе. За хлопотами и не заметил, что в доме вдруг стало удивительно тихо.
Жена успокоилась, вернувшись в комнату, присела рядом со мной на диван.
— Послушай, Юрик, я вот что подумала... Сколько могут стоить эти монетки, не знаешь?
— Откуда? — хмыкнул в ответ. — Нашла нумизмата! Всю жизнь вкалывал на стройке, не до монет было, ты в курсе.
— Ну ладно, ладно, — она неожиданно погладила меня по руке (давно не замечал за ней таких нежностей). — Главное — теперь можно не продавать дом, просто поменяться с детьми. Мы переедем в Кирюшину комнату, а они сюда. Пусть наши внуки на просторе растут.
— Какие внуки? — не понял я.
— Будущие, конечно! — бодро заявила Лида и продолжила: — А монетки дяди Пети отдадим молодым — пусть продадут, вот им на свадьбу и хватит. Это и будет нашим вкладом в организацию торжества.
— Ага, наш вклад — клад, — ляпнул я первое, что пришло в голову.
— Точно! — радостно подхватила жена. — Как здорово ты это придумал! Так им и скажем!
— Спорить с тобой бесполезно, конечно, — не выдержал я. — Но как они эти монеты продадут, а? Это же опасно...
— Ой, ты всю жизнь чего-то боишься! Ничего не опасно! Кирюша умный, он разберется.
— Да делайте вы, что хотите! — махнул я рукой. — Только оставьте меня в покое, — и включил телевизор.
Вечером в гости пришел сын с будущей невесткой. После ужина и чаепития все сидели на нашей просторной кухне, которую я когда-то с такой любовью обложил кафелем.
— Одну минутку, — сказала жена и вышла. Вскоре вернулась со шкатулкой. — Дети, мы решили отдать вам свой дом, торжественно начала она. — Нам, старикам, и однокомнатной квартиры хватит. И еще — вот! — открыв шкатулку, поставила ее на стол и гордо заявила: — Наш вклад — клад!
Кирилл и Женя изумленно посмотрели на Лиду.
— Загляните, это вам на свадьбу, — уточнила она.
Позже, когда все уже разобрались, что к чему, Евгения, волнуясь, призналась:
— Юрий Сергеич и Лидия Петровна, вы уже сделали мне неоценимый подарок. Кирюша и есть самый настоящий клад! 
Было приятно! Не зря я из него мужика лепил! Получилось!

Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 4, 2016 год