Ну и характер!

          Эта  не придуманная  история  произошла  так  давно  во дворе  моих  родителей,  что  действующих  персонажей  в  живых  уже  не  осталось.  Но  упрямая  память    сохранила  эти  события,  о  которых  я  и  расскажу  своим  читателям.  Не  знаю,  кому  как,  но   меня  они располагают  к  философским  размышлениям  о  единстве  природы  и  человека.  Ну  да  ладно…

        Как  и  все  сельские  жители,    родители  имели  свой  дом с  довольно  большим  двором,  на  котором  располагались  все  необходимые  хозяйственные  постройки.  Куры  несли  свои,  правда  не  золотые  яйца,  прочая  живность  располагалась  в  разных  закутках  и  сараях,  а  дворовый  пёсик,  по  кличке  Жучок,  исправно  нёс  свою,    нелёгкую  охранную  службу. Был  он  небольшого  роста  и  совершенно  чёрного  цвета,  за  что  и  получил  такое  имя.  Слыл  обыкновенной  дворнягой  без  роду  и  племени,  чем  никогда  не  гордился,  Хорошо  знал  своих,  не  пускал  во  двор  чужих,  исправно  получая  вознаграждение  за  достойное  несение  своей  собачьей  службы.    Жил  я тогда  и  работал  далеко  от  родительского  дома,  и  когда  во  время  отпусков  приезжал   навестить  своих  родителей,  и  едва  появлялся  в  проёме  калитки,  как  Жучок   сразу  же  узнавал  меня  и  с  восторгом  проявлял  свои  собачьи  нежности.  Вот  так  и  протекала  собачья  жизнь  в  хозяйском  дворе  чуть  ли  не  два  десятка  лет.  Под  старость  пёс  совсем  оглох  и  ослеп,  но  за  верную  службу  до  конца  дней  своих  получал  провиант.

          И  всё  же… Были  в  однообразной  собачьей  жизни  дворового  пса  и  происшествия,  портившие  ему  нервы  и  настроение.  Вот  те  же  наглые  куры.  Пока  он  сладостно  дремал  где то  в  тени  двора,  какая – нибудь  из  них  умудрялась  оставить  в  его  частной  собственности – будке,  яйцо. Сначала он  принимал  это  как  подарок  судьбы,  но  получив  от  хозяйки  трёпку  за  съеденные  яйца,  понял,  что  куриные  «подарки»  выходят  ему  боком.  И  призадумался  Жучок.  Лежал  в  тени,  превозмогая  сладостную  дремоту,  но  не  забывал  поглядывать  на  своё  жилище.  И когда  ненавистная  курица  вплотную  подходила  к  будке,  то  летели  от неё  в  разные  стороны  перья,  а  сама  она  от  страха  с  громким  кудахтаньем,  бросалась  наутёк.  Услышав  это  шум,  на  помощь  к  ней  прибегал  огромный  красный  петух,  оглашая  двор  истошным  криком.  Потом  шум  утихал  до  очередного  дворового  скандала.  Был  Жучок  еще  дважды  наказан  со  всей  строгостью   за  превышение  своих  полномочий,  потому  как  две  несушки  попросту  им  были  растерзаны.  Возненавидел  он  этих  наглых  кур,  так  и  не сделавших  для  себя  никаких  выводов!  Неспокойная  дворовая  жизнь  продолжалась

              И  вот   в  очередной  раз  приезжаю  навестить  своих  родителей.  В  один  из  дней  небо  вдруг  нахмурилось,  как то  неожиданно  закружилась  дорожная  пыль.  Обитатели  двора  кинулись  врассыпную,  и  на  землю  упали  тяжёлые  капли  летнего  дождя.  А  через  какое – то  мгновение  они  превратились  в  ливневые  потоки.  Я  посмотрел  в  окно  и  остолбенел – рядом  со  своей  будкой  сидел  Жучок,  омываемый  потоками  воды. Бедный  пёсик,  мелькнула  мысль,   наверное  зацепился  за  что - то  цепью.  Накинув  на  голову  плащ,  вышёл  во  двор,  что  бы  освободить  его.  Но  с  цепью  было  всё  нормально.  Заглянув  в  собачью  будку,  всё  понял:  там  лежало  куриное  яйцо.  Не  смог  пёс  простить  себе  эту  глупую  свою  оплошность,  это  было  выше  его  нравственных  и  физических  сил.  А  потому  и  не  мог  поступиться  своими  собачьими  принципами.  Так  и  остался  сидеть    под  проливным  дождём,  хотя  я  и  убрал  это  ненавистное  ему  куриное  яйцо.

          Вот  и  всё.  А  мы  говорим  о  них:  собаки,  такие – сякие  собаки…  Да  любая  дворняга,  не  в  пример  иной  раз   нам,  людям,  сможет  проявить  свой,  настоящий  собачий  характер,  оставив  позади  особь  с  высоким интеллектом.  Вот  об  этом  и  был  мой  рассказ,  в  котором  словам  было  тесно,  а  мыслям  просторно