Полено с шампанским

                Из цикла «Ностальгические воспоминания»

Почему-то вспомнил про кофе с пирожными. Это было абсолютное комильфо в наше  незабываемое советское время! Кофе, правда, было так себе. Но зато и стоил всего 8 коп. кружка (в конце 60-х уже 20 коп.) И это последнее обстоятельство есть опровержение тому, что цены у нас, якобы, были стабильными на протяжении многих лет. Однако данное замечание касается только кофе. Но пирожные – извините меня!..

В 50-е годы это было шедевром, классикой кондитерского искусства. Мы с отцом специально ходили в знаменитое кафе "Север" на Невском проспекте (благо, что жили в центре) и за 22 копейки я выбирал себе или трубочку с кремом, или эклер, или "картошку", или бисквитное. Всё было шедеврально и невыразимо вкусно. Было чем подсластить нашу не такую уж и сытую жизнь.

Особенно поражал крем. Это было неземное наслаждение. Ничего подобного я больше нигде после не едал. Будь это в новой России, Прибалтике, Австрии или, не дай Бог, в Италии. Всё – ушло то время, ушли и те пирожные. Надо отметить, что уже в начале 60-х годов, упоминаемые мною пирожные стали портиться и потеряли свой первоначальный вкус. И это понятно: сталинские времена сменились на хрущёвские.

Нам ещё повезло – мы хотя бы попробовали. Осталось лишь послевкусие. Говорят, время не выбирают, но пирожные можно было выбирать точно.



Потом, уже в 70 - 80-е все накинулись на "Полено". Появился у нас такой торт в форме полена, состоящий исключительно из разных сортов взбитого крема, завёрнутого, как в свиток, в бисквитную прослойку.

В те времена было высшим классом пригласить именно на "Полено" с «Советским шампанским» (другого тогда не продавали). Главное условие такой "гулянки" – наличие рядом туалета (а лучше двух, чтобы не создавать очередь).

Помню однажды, мы с товарищем  решили кутнуть в одном заштатном кафе-забегаловке: в кулинарии купили килограммовое полено и заказали «Шампани» бутылку. Дело происходило в Питере. (Даже в ленинградские времена его всё равно называли по старой привычке Питером).

Полено под шампанское – это высшее испытание на прочность. По-началу мы его выдержали с честью. Но потом, направляясь на очередную свиданку с девушками, и проходя по набережной Обводного канала, где на всём обозримом пространстве не просматривалось не то что общественного туалета или укромной подворотни, но и вообще шла сплошная стена фабричных зданий без единого закоулка, мы испытали такую нужду, что ни до, ни после я подобного не испытывал.

Выручил нас, конечно, Обводный канал. Другого под рукой ничего не было. Спасибо ему. А также – инженеру Карбонье, по проекту которого он был в своё время вырыт. Иначе то была бы настоящая катастрофа.

Надо сказать, что окрестности этого канала пользуются дурной славой.
Согласно легенде, в древности там находилось карельское языческое капище, разоренное шведами. В 1923 г. остатки капища были найдены рабочими во время ремонта канала и выброшены на свалку. В том же году на Обводном канале началась настоящая эпидемия самоубийств: за год покончили с собой, бросившись в канал с Борового, Новокаменного, Предтеченского мостов и железнодорожного виадука близ Волковки, 88 человек. Следующая волна пришлась на 1933 г. – 107 случаев самоубийств. В дальнейшем рост числа самоубийств приходился на 1943, 1953 гг. и т.д. (в 1993 г. – 303 зафиксированных случая). Согласно высказываниям спасенных, их внезапно охватывало непреодолимое и ничем не объяснимое желание броситься в канал. Отмеченные года оказались лакмусовой бумажкой социальных настроений. И заметьте – нарастание актов суицида шло по восходящей.

Слава Богу, что желания броситься в него у нас тогда не возникло. Наверное, потому, что другое желание заслоняло всё остальное… И на улице вслед за хрущёвской оттепелью стояло непродолжительное, но умеренно тёплое всероссийское лето.