Перфекционисты

Он смотрит на себя в зеркало.
—Н-да…
Проводит ладонью по щеке, подбородку. Щёткой ещё раз взлохмачивает, пытаясь подблагородить сверх уже сделанного,  рыжую шевелюру.
Пожалуй, сойдёт. А что? Вполне солидный господин с виду. Очень уверенный. Самоуверенный даже. Такого   обычным обухом не перешибёшь. Пусть не надеются те, кто попробует. Не родился ещё пока такой человек. Ну, разве что веки слегка отёкли. Но ведь на то и должность…
Разочарованный вздох.
Нет, всё же не то. Не дотягиваю! Это ж  фасон де парле* — внешность. Визитная карточка.
Может, к Таньке, в её салон красоты? Серьёзная встреча, а я, как босяк из…
Пытается вспомнить для образности (ещё ведь и творческая где-то натура) самое захудалое место в городе, но ничего, кроме Бритовки, на ум не приходит.
—Ну да. Из Бритовки. Именно так!
Хотя татарская Бритовка давно уже элитный коттеджный пригород. Захолустьем она была в 90-е, когда там в частных халупах гнали всякий контрафактный «левак». Иногда по его же заказам.
Он просто давно не бывал там. Всё больше в загранках. Конференции, встречи, переговоры. Светиться же надо повсюду. Иначе забудут.
За свой счёт, конечно, так не разъездишься. Но на то голова!
Телефон… Где? А… Кажется, в ванной. Вчера ж, уже ночью почти, болтал с этим Роберто (не договорили в ресторане, тот девочками в основном занимался). Вечером встреча с его начальником. Как его? Марио, кажется. Поддержит — в церковь схожу, поставлю свечку.
Опять пить…
—Тань, привет! Ты не права. Ну, как забыл? Я всегда тебя помню. Просто закружили дела. Вот завтра в Милан.
Обиды…
Да, был не прав. Нравилась. Очень! Но… На этом фронте ему всегда было некогда.
—Прости…
Промолчала.
Когда-то у неё были серьёзные планы. Не, как у него, на пару-другую свиданий.
Впрочем, он знал ответ. Память не стёрла ещё: «Женщина может простить. Но и только!».
Это было написано в скайпе. По телефону уже ни гу-гу. Что в этот раз откликнулась — чудо.
—Поможешь?
О, женщины… Как часто мы переоцениваем их злопамятность.
—Заезжай. Сделаем из тебя непревзойдённого.
—Я и есть такой.
—Вот и договорились. Будешь теперь Квазимодо!
Итак, внешний вид гарантирован.
Подумал… и рассмеялся.
Через час — уже офис.
Не часто посещают такие мысли, но после Таньки с её обворожительной фигурой и чуткостью эта всё-таки зацепила — чего тебе надо ещё? Венеру Милосскую? Это ж камень, студент!
Надо потом сводить её куда-нибудь. Постель в результате не обязательна. Хотя…
У двери своего кабинета он сталкивается с Фроловым, завотделом внешнеэкономических связей.
—Прекрасно выглядишь, Андрей Борисыч.
—Привет, старина.
—Видел вчера, как отличились наши в четвертьфинале?
—Занят был, Федотыч. Бумаг много. Договора, проекты, пояснения. Пришлось переписывать по три раза!
—Знаем твою приверженность к монументальным трудам. Небесные гонорары! Почти как у Хэмингуэя. Но вот сейчас зачем?
—Коряво слишком.
—Это же не «Старик и море». Простая документация.
—Не скажи. То ж итальянцы, — они любят блеск!
И чуть прищурился, за серьёзностью скрывая улыбку. Из всех бумаг на столе вчера валялось лишь меню, которое он долго переводил одному из итальянских партнёров.
—Так что с этим Гусем? Не подвёл?
—Один: ноль.
—Ну, на безрыбье…
Сам лично он давно уже выгнал бы Хиддинка. За такие деньги пора бы уж вывести сборную в чемпионы мира, а не играть почти вничью с командой какой-то Литвы.
Зашли в кабинет.
Тема одна — командировка в Италию. Фролов тоже едет.
Он в качестве эксперта. Но больше — свадебного генерала, просто представительного ветерана отрасли. Для решения тонких вопросов с ними будет ещё один, настоящий спец.
Таких они в студентах называли «подшипниками», как и вообще всех технарей. Подразумевая при этом, что гуманитарии, конечно, люди более высокого полёта. Во всяком случае, не так скучны в обычных разговорах. Те, правда, тоже в долгу не оставались и называли его А и Б, намекая на разницу не только между буквами инициалов, но и словами и поступками.
С возрастом Андрей Борисович мнение, правда, слегка изменил. Потому что планы планами, но, когда за ними не стоит какой-нибудь подшипник, получается именно так, как выразился однажды Черномырдин**.
Федотыч — душа. Давно уже на короткой ноге со многими нужными итальянцами. А личные связи — это уже другой протокол. Не то что — извините, мы не местные.
—Не переживай, Андрей Борисыч. Всё будет, как обычно.
—Не сопьёмся?
—Обижаете, — сказал коллега и деликатно хрюкнул в кулак.
По его багровой физиономии размером с футбольный  мяч, можно было б и догадаться, что этим его не запугаешь.
С полчаса под кофе согласовывали план поездки. В основном — отели и предстоящие траты. Ветеран настаивал на Трех звёздочках, собеседник склонялся к пяти:
—Ну, мы ж не оборванцы, Федотыч! Что подумает принимающая сторона. Это ж Европа!
—Итальянцы-то?
—Ну да.
—Не смеши, Андрей Борисыч. После литра «Бароло» или «Брускано де Монтальчино»*** подпишут всё. 
—Значит, всё же Три звёздочки?
—А как ещё сэкономить? На минералке не долго продержишься.
А и Б взглянул на свой шкаф. Внутри, на полочке, — полбутылки «Hennessy».
Вскинул руку с часами.
Нет. Впереди ещё — Кадыров.
—Не помешаю?
Генеральный сидел за огромным столом, быть может, чуть меньшим, чем у Президента.
Себя этот парень любил. И было за что! Владелец огромной фирмы, Почётный член сразу трёх престижных клубов Европы, кавалер каких-то немыслимых, но достойных наград (за одну продал «Бентли»). Словом, мачо. Красавчик!
Женщины падали перед ним, как кокосы с пальмы, одна за другой. Но поднял он только трёх, с хорошими перспективами. Одна даже стала его специальным представителем в Бразилии, где он намеривался открыть производство легкомоторных самолётов для родной страны. Старался быть в русле новейших политических веяний****.
Сотрудники знали не всё. Точнее совсем ничего не знали о его музах и фантасмагорических прожектах. Они это просто чувствовали на своих судьбах, получая за расчётом расчёт.
На чаше весов благоденствия долги уже давно перевесили прибыль. Утешало одно — не он один из успешных когда-то угодил в этот капкан и поскользнулся на ровном месте. Банкротство стало национальной идеей!
Кадыров листал рекламный проспект своей фирмы. Не многое в нём осталось от прежде обширного ассортимента.
—Привет, Андрюш. Проходи. Я вот как раз тут мозгую, что предложить итальянцам. Скажем, эта позиция. Взгляни. Было б неплохо и её протолкнуть вместе с той, которую предложил ты.
Зам выручал его постоянно. Более того, когда-то они были в друзьях. Но власть… Она же наркотик. Любовь одуряет не так. И вот отношения стали более сдержанными.
—Я уже видел, Игорь Нургалиевич, — сказал А и Б.
—Зачем же так официально?
—Нет, правда, Игорь. Я просмотрел уже все материалы.
—И что?
—Попробуем. Команда у нас сильная. Да и с итальянцами вроде уже познакомились. К тому же, это их предложение. Значит, заинтересованы.
—И?
—Теперь — только контракт и подпись их босса.
—Милан?
—Милан.
—А здесь нельзя? — скис Кадыров, уже несколько дней переживавший из-за предстоящих затрат.
Деньги были всегда его слабым местом. Он не жалел их только на себя и любовниц.
—Скупой, Игорь…
— Да знаю, знаю. Ладно. Лишь был бы толк. Вы уж там сильно не отвлекайтесь. Понятно, что перед всем не устоишь……
—Игорь… Уж сколько знакомы. У меня дело всегда на первом месте!
—Выгорит, думаешь?
—В лучшем виде!
—Надеюсь. Ты же у нас перфекционист. За что и ценю.
—Ты тоже перфекционист, Игорь. Мыслишь всегда глобально.
Кадыров польщено расплылся:
—О’кэй, иди. Документы возьмёшь в бухгалтерии.

Роскошный «Боинг», просторный как ангар, бесшумно парил в небесах, вдали от приземлённых сует и волнений. Приятное окружение, вино, бизнес-класс. Покой и нега ублажали сей мир как только могли изящными ручками очаровательной стюардессы.
—Excuse me, — привлёк её жестом А и Б. — Pleas whiskey More!****
Он знал английский в совершенстве.
Федотыч запротестовал:
—Мне водки.
—Уод-ки, — повторил по слогам он, имитируя малознакомый язык.
Техспец не пил вообще. Из принципа. Серьёзное дело на носу!
Зато с итальянцами было весело. Как люди уже по профессии искушённые в международном общении они тоже знали язык. Не так хорошо, как этот русский, но разговор поддержать могли любой. Все темы вертелись, однако, вокруг футбола. И женщин, конечно. Без этого никак. Мужики есть мужики. В отличие от политики, это интернациональная склонность. Особенно выделялись экспрессивные жители Апеннин. Они кричали, размахивали руками и после каждого тоста, посвященного какому-нибудь очередному согласию, вопили:
—Bravissimo!
Пили за всё. За тренеров, футболистов, команды. И даже за газон на Миланском стадионе, где завтра предстоял матч местного клуба с испанской «Барселоной».
—Ты всё увидишь, Андрей своими глазами!
—Не верится… Я думал, так всё и будет телевизор в фан-клубе или дома.
Он не стал добавлять, что на свои кровные он старается путешествовать только с женщинами. Да и то, по возможности, совмещая затраты с чужими бюджетами.
—Чудак, скоро Италия. У тебя же билет на матч уже на руках. Ты быстро поверишь, что у нас всё возможно!
—За вас, друзья!
Растроганный А и Б даже прослезился. Ведь именно эти двое, Роберто и Марио, устроили ему столь шикарный подарок и сделали официальный запрос на русских экспертов от своей фирмы. Какой там контракт? Десятое дело! Предлог, на который купился его хитромудрый, но наивный, в сущности,  шеф. Он живёт в облаках. Почему и докатился до ручки.
Увидеть своих кумиров на стадионе — вот главная цель командировки! Остальное — как получится. Не исключено - проскользнёт. Чем чёрт не шутит. Может, и выручат «Бароло»  с «Брускано де Монтальчино.
Ни техспец, ни Федотыч, разумеется, ничего этого не ведали.
Да что мы знаем об истинных намереньях наших вождей…

* (фр.) манера, стиль
** Хотели, как лучше, а получилось, как всегда.
***Лучшие итальянские вина
**** Предложение Д.А. Медведева в бытность президентом создать собственный  парк самолётов для ближних перевозок
***** (анг.) Извините. Пожалуйста, ещё виски!