Личное сообщение часть третья 2

Для меня московский митинг стал отличной темой свободной беседы со студентами. Не надо было ломать голову, о чём бы таком поговорить. Вот вам сюжет на злобу дня. Все уроки я начинала одним и тем же вопросом:
- Вы ходили на субботнюю акцию? Да? Нет? Почему?
- Я не то что на акцию, я на выборы ходил один раз в жизни - в армии. Тогда было не отвертеться,  гнали как стадо скота, - ответил  Шустрый и тут же предпочёл обратиться к рассказу о пивной вечеринке с приехавшим из Канады другом.
- Я тоже не ходил, занимался сыном, тьфу, дочкой, ездил в супермаркет за продуктами. И, кстати, повторял французский, - радостно доложил Проснувшийся.
Пончик наморщил упитанный лобик и заморгал:
- Глупости всё это, ходят, маршируют, кричат, я не поклонник демонстраций. И живём мы неплохо, сами не знают, против чего протестуют.
Маргарита, немного подумав:
- Я бы пошла, вероятно, но холод... и у мужа грипп...
Дмитрий к тому времени уже бросил занятия, поэтому свои взгляды на политическую обстановку в стране он навсегда унёс с собой в свой отдел налогообложения.


Алиса отнеслась к вопросу серьёзно. Поправив тонкие дужки очков (меня всегда удивляла её немного старомодная оправа),  она дала развёрнутый ответ:
- Конечно, я слежу за политическими событиями и читала про митинг в Facebook. А не пошла, потому что наши руководители сильные умные личности. Страна хорошо и стабильно развивается и ни к чему всякие революции и перевороты. От добра добра не ищут. Я голосую за стабильность!
Максим, в чьём взгляде светилась снобистская ирония, сказал:
- Полагаю, тебе-то всё равно, что происходит, ведь ты собираешься эмигрировать.
- Не понимаю, почему все вы считаете, будто  я хочу уехать ради карьеры и денег? С чего вы это взяли? - на удивление спокойно произнесла Алиса и начертила в тетради каракулю.
Мы с Максимом переглянулись. Я пояснила:
- Такое впечатление люди выносят с ваших же слов: "Forbes", генеральные директора, люксовая одежда.
Алиса изобразила пару новых змееобразных завитков и также невозмутимо ("неужто в чтении психологических методик есть смысл?" - призадумалась я) сообщила:
- Я хочу уехать, чтобы быть примером, глядя на который иностранцы наконец поймут, насколько русские люди цивилизованы, приятны в общении, умны, талантливы, добры и что мы не дикари.
Все мои лицевые мускулы напряглись в попытке сдержать ухмылку, которая так и норовила нарисоваться, когда в комнате раздалось оглушительное:
- Аxа-ха-ха!


Максим редко улыбался, а смеялся и того реже. Смех делал его неотразимым, хоть и звучал надменно-саркастически. Я испугалась, что вот оно сейчас начнётся, однако ничего не произошло. Алиса скромно потупила взор и поправила на шее цветастый платок c воспроизведёнными картинами Густава Климта. Вкупе с белоснежной блузкой и тёмно-синей юбкой этот аксессуар делал её слегка похожей на сотрудницу авиакомпании. Слава Тебе, Господи! Кажется, проехали!
- Максим, а вы что скажете по теме?
- Насчёт митинга? Я там был, хоть и ушёл до окончания. Ненавижу скопления людей, но достало чувствовать себя обманутым кретином. Пора показать, что не все одобряют аморальные законы, которыми нас задолбали.  И не все живут так хорошо, как служащие иностранных компаний. На случай, если ты не знала, Алиса.
- Скажите пожалуйста! - неподдельно удивилась любительница Климта и бросила чертить загогулины, - в жизни не подумала бы, что ты на такое способен. Второй раз ты меня удивляешь.


Моё сердце скакнуло как пущенный ракеткой пинг-понговый шарик. Я спросила:
- Когда же был первый?
Максим покраснел, кашлянул и принялся разминать пальцы рук.
- А когда я узнала, что у него есть жена и ребёнок. По его поведению этого вообще нельзя заподозрить.


"Да, права Алиса, тысячу раз права. Он... просто хотел развлечься... если б только я дала ему такой шанс..." Я брела по Тверскому бульвару под руку с Олегом. Вокруг разливалось великолепие. Деревья сверху донизу унизаны мириадами крохотных лампочек, словно дружные стаи светлячков, пролетая над Москвой, вдруг осели на мрачных стволах и ветках, породив очаровательный эффект, от которого озабоченные люди вокруг начинали улыбаться, а уж дети только и делали, что перебегали от одного волшебного дерева к другому, дразня друг друга и родителей. В нарядных павильончиках, устроенных в подражание европейским рождественским ярмаркам, продавали шары, гирлянды, северных оленей из валяной шерсти, кустарные ёлочные игрушки, пряники, засахаренные фрукты, вязаные вручную варежки, шоколад в искрящихся обёртках (красных, бирюзовых, золотистых).


Но мои мысли тянулись прочь из новогодней Москвы, возвращаясь в Москву июльскую, жаркую, но сладостную Москву, в те дни, когда, явившись в офис у театра, я застала Максима флиртующим с девушкой-рецепционисткой. Реакция девушки мне не запомнилась, так заворожили меня искорки игры в его взгляде, когда он старался развлечь свою молодую коллегу. А эти осторожные, но вместе с тем призывные жесты, типичные жесты прирождённого пикапера... При виде их у меня не возникло никаких сомнений относительно цели его действий. А затем последовало то приглашение на обед... и я не пошла, но после часто воображала себе, как бы она могла пройти, наша встреча... Я продолжала сравнивать его поведение с той девушкой и со мной... на меня он смотрит совсем не так, как на ту молоденькую девочку с завитыми волосами. В прищуренных глазах с крохотными лучиками морщинок в уголках нет ни игры, ни кокетства. Он любовался мной, нежность и радость озаряли его лицо. От  крошечного полунамёка в письме, от неформального слова он весь преображался.


Я вернулась домой полная решимости.
- Наконец, хоть что-то умное, - прокомментировал мой настрой Олег. - Мужчина всегда ведёт себя с женщиной так, как она ему позволяет. Вот и позволь наконец больше себе и ему. Перестань теряться. А если что, то... я всегда рядом.
Я взглянула в зеркало и сказала себе: "Упиваешься собственным нравственным совершенством? А мешает-то вовсе не оно, а страх, что за этим мужчиной придётся  ухаживать, тогда как ты привыкла, что ухаживают за тобой. Так что, давай, признайся: на самом деле твоя совесть давно удалилась, даже не сказав "au revoir" (До свидания - франц.). Ты хочешь быть с ним и только с ним, а на остальное плевать. Оставь Евангелие Маше. Пусть она воспитывает в себе нежелание дома, вола, раба и т.п. ближнего своего. А жена Максима мне вовсе не ближний. Я даже не знаю, как она выглядит. Может, мегера какая-нибудь. Я - живой организм или кто? Человек склонен к бессмысленному художественному творчеству, которое нужно лишь горстке людишек, находящих удовольствие в написании картин, музыки, стихов и романов, и другой горстке чуть побольше, потребляющей продукты артистической деятельности первых. Вот и всё наше отличие от животных. Остальное - инстинкты. Такие же, как и те, что управляют зверями. А смысл жизни - размножение".


Я улеглась в постель и там продолжала свой внутренний монолог.
"Ради чего подавлять инстинкт и отказываться от нужной особи противоположного пола?  Может, он ещё подарит мне то, что Олег дать не может. Может, я ещё смогу забеременеть от него... Стоит хотя бы попробовать побороться за это".
Я убеждала себя, что надо спать, но разборки в голове не прекращались. Стройные и не очень мысли вертелись как лотерейные шарики в барабане. Что-то  там выпадет...
Круговорот мыслей-шариков так мешал, что я вновь встала. Выпила воды, включила компьютер.


Вот и она... Зная фамилию и довольно публичную должность, я нашла её быстро. Я уже наблюдала вид сзади на некоторых фотографиях, присланных Максимом. И уже тогда констатировала, что наши спины весьма схожи. Теперь передо мной светилось лицо очень милой женщины. Определённо моложе меня, хотя если нас поставить рядом, то догадаться об этом будет нелегко. Густые каштановые волосы. На одних снимках они мягкими волнами лежали на плечах. На других собраны в строгий пучок или озорной хвостик. Я изо всех сил вглядывалась в живые зелёные глаза и старалась понять: она счастлива? Женщина выглядела радостной, энергичной и одновременно хрупкой. И не читалось на её лице ни меланхолии, ни скрытой грусти. Она смотрела на мир без испуга.  На мгновение я удивилась её скромному, даже целомудренному виду. Я всё ещё находилась во власти того образа Максима, который сложился в первые недели нашего знакомства, когда я была убеждена, что его жена непременно должна оказаться гламурной фифой с толстым слоем косметики и крашеными волосами.


Погасив экран, я вернулась в постель. Глаза наконец слипались. В полусне из глубины времени мутным облаком всплыли воспоминания.
Маленькая девочка печально смотрит на тёмноволосую женщину в сиреневом платье:
- Мамочка, а почему папа так себя ведёт?
- Как, дочка? - нервно спрашивает тёмноволосая.
- Не бывает дома, не помогает нам, - объясняет девочка. - Посмотри, какую тяжёлую сумку мы тащили одни...Он нас больше не любит?
- Ну что ты, - серьёзно говорит мать, обнимая ребёнка. - Тебя он очень любит... только жить мы теперь будем одни, без папы...


Какие-то обрывки о прежних возлюбленных наслаивались один на другой. Образы трансформировались, перетекали друг в друга.
Вот девушка в скромном свадебном платье. Самый придирчивый наблюдатель не усмотрит в выражении её лица никаких признаков страданий. Вполне довольная жизнью, девушка позирует  под руку с новым человеком.
Наступило утро, и этот человек, мало изменившийся за семнадцать лет (разве только раздавшийся на несколько размеров одежды) извлёк жену, тоже оставшуюся почти прежней, из плена опутавшей её дымки воспоминаний.
- Хочешь поехать в Венгрию, а заодно и в Австрию?
Резко выдернутая из размышлений как пробка из сто лет назад закупоренной  бутылки, я не сразу уловила суть вопроса, а когда поняла, то медленно произнесла:
- Моцарт... Штраус... львы над Дунаем... должно быть, интересно, но... сейчас... не знаю...
И вдруг через мгновение, в попытке изобразить радость, воскликнула:
-Классная идея! Да, я хочу, хочу!!

Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/31/64