В погоне за солнцем

     Ко мне позвонила Адиля и попросила встречи. Это была дочь моей первой любви. С её матерью, Лелой, я сохранил  довольно дружеские отношения, но Адиля была не моей дочерью. А жаль. Воспитанная девушка с математическим умом была бы моим лучшим наследником.
Она пришла с пунктуальностью до минуты, несмотря на вечные пробки на дорогах. Пальто цвета карамели, коралловый шарфик оттеняли её большие карие глаза.
- Дядя Эрик, - улыбнулась девушка.
- Входи, Адиля, я очень рад тебя видеть.
-Я принесла пару булочек и пару пирожных.
- Отлично,  у меня есть крекеры, конфеты и свежий горячий кофе.
Я помог ей снять пальто. Она прошла в гостиную. Легкий цветочный аромат духов напомнил ее мать.
Я разлил кофе, выложил печеное на этажерку и сел напротив нее. Адиля лишь пила кофе и нервно покусывала верхнюю губу. Её отец был всегда занят, и как друг, он просил меня забрать ее сначала с садика, потом с колледжа, только в университете Адиля стала самостоятельной. Наверное, я провел с ней больше времени, чем её родители и знал все привычки этой милой девочки.
- Дядя Эрик, - нарушила молчание Адиля, - Ты ведь все знаешь об эндокринологии.
Что греха таить, я был местным светилом. Да, и Адиля многое знала из медицины. Родители были врачами, но она, же вопреки нашему желанию, выбрала точную науку. Поэтому, ели она говорила, это было не лишено причин.
- У тебя проблемы?
- Лично, нет. Но проблема есть.
-Какая?
-С лета я преподаю в Сенвинском университете, и меня не покидает чувство, что что-то не так.
-Тебя зарплата не устраивает?
-Нет, она высокая. Меня не устраивают студенты.
- То есть? Они тебя не слушаются, не вникают в занятия?
- Нет, не в этом дело. Я бы тогда не пришла.
- И?
- Давай я по порядку, а ты не перебивай.

- Детей берут в Сенвинский городок из отказных, то есть без родителей. Сначала их определяют в дома малюток, затем переводят в садики. Потом, школу, колледж, университет, и наконец, на одну единственную в этом городке фабрику. Я интересовалась, ни один ребенок не был взят из семьи. Ни у одного из работающих на этой фабрике нет семьи. Они так и умирают одинокими.
- Кто же пойдет учиться в такой непрестижный колледж или университет.
- Я не об этом. Они учатся в колледже в подростковом возрасте, а в университете – в юношеском.
- Ты говоришь банальности.
- Я просила не перебивать, - нахмурила брови Адиля. – Но они не выглядят молодо! Я об этом! В колледже некоторым лет по двадцать на вид, в университете некоторым лет по сорок. Я заходила на фабрику с ребятами в виде экскурсии. Так вот, работающие там, в подавляющем количестве, пенсионного возраста, хотя, я спрашивала, многим нет тридцати.
- Может производство вредное.
-Хорошо, предположим на фабрике вредные испарения, которые старят! Но в колледже и в университете их нет! Иначе, я бы за год тоже состарилась!

     Да, Адиля, при ее стройности выглядела подростком.
- Мне кажется, это связано с эндокринологией. Я знаю, ты можешь проверить.

Адиля ушла. Я подумал, что это бред. Но, как эндокринолог, заинтересовался этим вопросом. Поэтому, с утра, я позвонил вице-премьеру. Мы с ним часто играем в преферанс по выходным.
И попросил дать доступ для моей научной работы в Сенвинский городок.
Через два дня вице-премьер мне позвонил. Он удивленным голосом ответил:
- Слушай, я не знал, что это так сложно. Сначала мэр Сенвиня отказывал мягко, а затем грубо, пока я не сказал, что тогда заброшу туда всю полицию и армию, если он не захочет добровольно. Короче с понедельника ты можешь провести там тестирование на любом объекте их города, если возникнут трудности, звони.
В понедельник, я взял несколько ассистентов для передвижной лаборатории и мы выехали. При въезде в город нас ожидал шлагбаум. К нам вышел офицер.
- Это закрытый город. Въезд разрешен только по письменному согласию мэра города.
- Да? И, почему он закрыт?
- Не могу сказать.
- Я врач.
-У нас есть врачи. Мы не нуждаемся в посторонней помощи. У нас никто не болеет, никто не умирает.
Я хотел продолжить пререкаться, но, взглянув в каменное лицо офицера, не стал, а молча протянул разрешение их мэра. Его лицо выразило недовольство, но он  открыл шлагбаум.
Сенвин был прекрасно озелененным ухоженным маленьким городком. Три параллельных улицы в примерно двести коттеджей, пару городских административных структур, одно кафе, садик, три образовательных зданий и, одно, десяти этажное здание, видимо, их фабрика. Осень затронула и этот город, желтые листья единично покрывали дороги и тротуары. Хотя было около одиннадцати часов утра, но людей не было видно. Мы решили начать с фабрики.
   Наш форд-транзит въехал во двор. Я поднялся к директору фабрики. Его удивленный взгляд был вместо приветствия, видимо чужаки для них из области инопланетян. Он внимательно прочитал несколько раз мое разрешение, скопировал его и, только тогда, позвонил какому-то инженеру, который должен был нас сопровождать.
Мы начали с первого этажа. Там шили обувь. Запах клея, красящийся кожи просто убивал. Я вывел несколько рабочих во двор. Мои работники взяли у них кровь, измерили давление, рост, вес, электрокардиограмму, сделали ультразвуковое исследование большинства внутренних систем. Заминки возникли при исследований генитальных органов мужчин и женщин. Сначала я подумал, что сломался аппарат, но заменив его на другой, увидел ту же картину:
у женщин отсутствовали один или оба яичника, у мужчин один или оба семенника. Мои работники были опытной командой, поэтому никто из нас не проронил ни слова. Мы перешли на работников второго этажа. Это были ткачи. У них была та же картина. К этому времени были готовы исследования крови: показатели были более или менее в норме, кроме шокирующих значений половых гормонов, электролитов, кальция. Мы исследовали за три дня всю фабрику. Работали с раннего утра до поздней ночи. Мы подгоняли себя, страшась посмотреть друг в другу в глаза.
Я не мог понять отсутствие половых желез. При врожденном отсутствии, у них не были бы развиты половые признаки, как при синдроме Шерешевского-Тернера. И они действительно выглядели как пенсионеры,  хотя по возрасту им всего-то ничего.
- Пенсионеры, пенсионеры…  - Это въелось в мой мозг. Рослые люди с отсутствием половых желез, даже не сморщенных, как у людей постклимактерического возраста.
И, тут меня поразила догадка. Я вспомнил одного ученого, который придавал большое значение половым железам в судьбе людей.
Всю ночь пробордствовав, я утром приказал поставить форд в колледже. Но меня уже не интересовали физические и химические показатели студентов. Когда к нам привели первую группу студентов, я принялся изучать их целостность кожи. Она была гладкой и без шрамов. Только у парней сзади на поверхности мошонки были маленькие узелки. Ужас сковал мои мысли.
- У вас тут есть больница или медпункт? – спросил я у студента.
- Да, один госпиталь на весь город.
-А где он?
- Он под фабрикой.
- А там работает профессор  Дуабель?
- Не знаю. Их там много врачей.

Мы развернули обратно наш форд и остановили возле фабрики. Я один прошел к ней, людей своих оставил в машине.
Вход в здание был только один, а так как я там был, то от двери сразу была лестница вверх, то есть никакой возможности пройти вниз.  Я решил обойти фабрику. Едва я зашел за угол, как меня окликнули:
- Эрик Выгнанный? Я знала, что когда-нибудь ты меня найдешь. А ты постарел!
Я обернулся. Передо мной стояла женщина лет двадцати пяти-тридцати. Женщина, которую я никогда не желал бы видеть в своей жизни. Эрика Дуабель – женщина, которая относилась к железам, как к манипулятору судьбы. К несчастию, наши имена совпадали. И она, когда я был студентом, втемяшила себе, что мы идеальная пара. Из-за нее я потерял мать Адили. Мне чуть немногим за пятьдесят, и хотя я могу похвастаться спортивной подтянутой фигурой, но возраст все равно выдает. А Эрика, как будто заморозилась. Она выглядела такой же, как когда наши дороги разошлись.
- И что ты тут потерял?
-Я ищу госпиталь.
-Зачем он тебе?
-Хочу поговорить с врачами.
-У нас закрытый город, - перевела разговор Эрика, - как ты проник сюда?
-У меня разрешение вашего мэра.
-Идиот! – усмехнулась Дуабель, скорее на меня, чем на мэра.
-Ты возглавляешь этот госпиталь?
Эрика улыбнулась и ответила:
- Ты уже никогда не сможешь выехать из нашего города, поэтому я отвечу на все твои вопросы. Более того ты сможешь даже тут работать, и даже публиковать свои работы. Естественно, после моей проверки. Я уже и не мечтала тебя тут встретить, но сама судьба привела тебя ко мне. Идем.
Она повела меня обратно. Не доходя до главного входа,  Эрика открыла самое большое окно. Это была дверь. Автоматически, после открытия створки выехали ступеньки, встроенные в стену. Мы поднялись по ступенькам. Белые мраморные стены, яркий свет и специфический запах любых больниц окутал меня с ног до головы. Я заколебался.
- Идем! – ухмыльнулась Дуабель. У нее была своеобразная манера говорить отрывисто, чеканя каждое слово, с металлической ноткой.
Мы прошли в ее просторный кабинет.
- Я тут работаю и живу. Впрочем, мы все тут работаем и живем, не выходя из здания.
-А кто живет в коттеджах?
- Рабочие фабрики, студенты, ученики, учителя и администрация. Было бы странным, если бы в населенном пункте были только специальные здания, и не было бы жилых.
- Я вспомнил твою навязчивую идею по продлению молодости.
-И я её воплотила. Я тебя старше на десять лет, но выгляжу вполовину моложе.
- Ценой молодости других людей?
-Людей? Этих? Кому они нужны? От них отказались родители. Зато они спокойно едят, спят в тепле и уюте.
- Ты же пересаживаешь их железы!
-Да! Зато у тех, кто никогда не оставит своего ребенка на произвол судьбы, есть шанс забеременеть и родить, есть шанс продлить молодость. А у других, у кого нет половых желез, нет агрессий и пустых желаний. Они послушны и миролюбивы. Почтенные тихие граждане, о каких мечтает любое государство.
- Ты сумасшедшая!
- Нет! Я реалистична. Жестока – да, но не сумасшедшая. И мне платят огромные деньги за мою работу. Тысячи женщин обрели материнство и молодость, тысячи мужчин стали папами и молодыми любовниками.
- Но ты украла счастливую судьбу у своих жертв!
- Да, что ты! Я им ее подарила! – скривила губы Дуабель. – У них есть гарантированное жилье, работа.
- Как ты удаляешь яичники у женщин? , - перебил я ее, так как чувствовал, что она закипает, - Я не нашел шрамов. У мужчин, я понял: через заднюю стенку мошонки.
-Через матку. Она им все равно не нужна.
Дуабель повернулась к телефону, еще раздраженная моим натиском, и нажала на вызов. Вошла строгая дама.
- Проводи его в запасную комнату.
- Кстати, – окликнула она меня, - даже не пробуй убегать. Дверь открывается только по моей команде. Твоих людей я уже выслала из города, сказав, что ты остаешься для дальнейшей работы.

   Дама, видимо её ассистент, провела в комнату на третьем этаже без окон. Когда она зажгла мне свет, комната осветилась и я огляделся, это был довольно уютный кабинет с диваном. Дама открыла вторую дверь, где находилась спальня с широкой кроватью и показала мне ванную комнату.
- Господин Выгнанный, госпожа Дуабель приказала мне изъять Ваш телефон. Она с Вами свяжется через микрофонную связь, которые встроены в вентиляционные отдушины.
Пришлось отдать телефон. Как только ассистент ушла, я принял душ и лег на кровать. Взгляд мой уперся в платяной шкаф, холодок пробежал по коже, я подскочил и открыл дверцы: там висела одежда с моим размером и со знанием моего вкуса. «Она знала и ждала меня», - пронеслось в мозгу.
     Два дня меня никто не беспокоил. Я обшарил все углы кабинета – ни одной розетки. Мне надо было найти Адилю или хоть мало-мальски намекнуть, что я тут. Но тщетно, даже проволоки не было.
После завтрака, ориентируясь по настенным старинным часам, в двенадцать часов, раздался шум в отдушинах и затем знакомый голос отчеканил:
- Эрик, надень одежду, которая не сковывает движения и выходи.  Люсинда, ты ее уже видел, тебя проводит.
Подойдя к платяному шкафу, я долго разглядывал, что же надеть. Остановился на льняных брюках с резинкой и рубашке-поло.
Возле дверей меня ждала дама-ассистент. Пока мы шли по коридору, я разглядывал персонал: обычные люди всех возрастов. «Что же их тут удерживает? Зарплата? Карьера?»
Мы подошли к дверям, где стояла Эрика.
- Ты давно стоял на операции? – без приветствия спросила Эрика.

     Это откинуло меня на несколько лет назад.
Мы с Лелой решили пойти на разные дисциплины, меня тянуло к эндокринологии, Лелу же на психиатрию. Мой друг, Джош, решил посвятить себя «глазам». В вечер перед первым днем интернатуры мы сидели в кафе, я и предположить не мог, что в скором времени расстанусь с Лелой.
- Хочешь мороженое с моей ложки? – кокетливо спросила, прищуря глаза, Лела.
- Конечно! – воскликнул я. Она тут же засунула мне в рот полную ложечку холодного мороженого.
-Ох. Как мне надоели ваши телячьи нежности, - проворчал Джош.
- Может и тебе? – холодно переключилась на него девушка.
-Вот еще! Я лучше пойду. Хочу немного пробежаться по литературе, а то многое уже забылось, не хотелось бы в первый день выглядеть полным идиотом.
- Подожди, мы с тобой, - поднялся и я, - там, куда меня направили, властвует мегера, надо тоже немного проштудировать. Говорят, она терпеть не может интернов, унижает, что есть мочи.
Лела встала молча. Она никогда ни в чем не перечила мне, если это не касалось ее жизненных принципов. Я рассчитался за всех и мы вышли. Как сейчас помню: солнечный вечер и волосы Лелы, блестящих от бликов небесного светила.

Утром, прибежав в приемную огромной больницы, еле нашел свою группу. Нас провели в гардеробную для сотрудников. А через пять минут я увидел женщину, которую впоследствии ненавидел всю жизнь.
- Встаньте здесь шеренгой, чтобы я могла лицезреть каждого! – женщина в белом халате, с короткой стрижкой выстроила нас в холле, даже не утруждаясь на приветствия и знакомство.
В холле мыли верхние светильники, поэтому стояла огромная лестница, а на ней худой хилый паренек.
- Итак, что вы знаете о железах внутренней секреции?
- Они реагируют на внешние раздражители, такие как Вы! – воскликнул зубоскал Керн.
-Твое имя?
-Керн, - уже тише ответил он.
-А я кто?
- Эрика Дуабель…
-Да, меня зовут Эрика Дуабель! Уяснил? На мои вопросы отвечать прямо и по существу! Если ответов не будет, или они меня не удовлетворят, я не буду вас допускать сначала до теории, потом до практики! А это чем грозит?
     Ответом было молчание, так как каждый страшился таким финалом.
- Керн, как самого смелого, жду ответа от тебя, - приказала Эрика.
- Отчислением…, -совсем сник парень.
-Идемте в учебную комнату. Впредь, не люблю опоздавших и самоуверенных.
И здесь случилось то, что Эрике снесло голову. Дуабель резко развернулась и телом задела шаткую стремянку. Лестница наклонилась и стала падать, паренек полетел с нее. Автоматически, я бросился к парню. Лестница с грохотом упала, удар по спине был довольно ощутим, санитар после моей поддержки шлепнулся на мраморный пол в целости. Я ойкнул и выпрямился. Тренировки по борьбе не прошли даром, мой позвоночник выдержал, да и паренек был хиленьким.
Половина подбежала к мойщику, проверяя его на переломы, половина подбежала ко мне, тревожась о моем здоровье.
- Красавчик, и как тебя зовут? – нас омыло холодным душем. На меня смотрела Дуабель.
Я посмотрел на нее и промолчал. В мозгу у меня пронеслось: «Вот корова, из-за нее санитар чуть не стал калекой».
- Его зовут Эрик Выгнанный, - ответил за всех Керн.
Потом началось: она несколькими днями не позволяла мне идти домой, забрасывая заданиями. Заставляла дежурить около больных, давала кучу историй болезней, которые нужно было срочно просмотреть. Единственным плюсом было, что она брала меня с собой на осмотр больных и на операции чуть ли не ежедневно.
- Эрик, ты не находишь, что наши  имена как одно целое? – как-то на операции в воздух кинула фразу Дуабель.
- Не, – ответил я, скорее устало, чем агрессивно.
- Я видела твою девушку. Милая особа, но не королева.
-Я тоже из простых.
-Ты? Зря себя не ценишь. Тебе нужна другая.
Я не придал этому значения, а зря.
После дежурства я устал и вздремнул. Проснулся от прикосновения губ к щеке и одновременном щелканий. Рядом со мной была Эрика, она была практически раздета. В руках ее был фотоаппарат. И с этого дня Лела стала ежедневно получать снимки по почте.
- Вот, - кинула ворох любительских фотографий Лела, - там везде ты с ней!
Прошел год с нашей последней встречи в кафе. Больше мы уже никуда не ходили и очень редко виделись: то у меня были дела, то у нее. Лела лишь изредка забегала ко мне на работу повидаться, да и то, минут на пять, не больше.
- А вчера ко мне позвонила сама Дуабель и сказала, что я тебя тяну на дно!
- Не может быть, она не могла.
- Я все придумала?
- Лела, не преувеличивай!
-Я, наоборот, преуменьшаю! Кстати, собирают волонтеров из интернов для помощи в странах с ограниченными возможностями медицинской помощи. Новая экспериментальная программа обучения, так сказать, метод погружения. Я записалась и уезжаю.
-Не делай глупости! Не уезжай.
-Я уже все решила.
Лела резко развернулась и убежала. Как я узнал позднее, Джош как узнал, что она уезжает, сразу же подал документы и уехал вслед за ней. Не знаю, почему, тогда мне это не пришло в голову.
Еще два года я работал под руководством Эрики. Отдать должное, все, что я знаю и умею по эндокринологии, я всё таки обязан ей.
- Ты знаешь, Эрик, эндокринные органы не отторгаются так сильно, как сердце. Не знаю, почему, но их не пересаживают.
- А смысл? Человек без них не умирает.
-Разве смысл жизни: не умирать? Смысл жизни прожить насыщенно и плодотворно. А для этого нужна энергия. А энергия лишь в молодости.
-Пластические операции тоже для эффекта молодости, однако они не возвращают ее. Спорим, Вы всегда будете меня старше.
Дуабель не ответила, а лишь посмотрела  мне в глаза.
Только сейчас я понял, почему она отступила. Я подчеркнул границу возраста. Ординатура моя закончилась уже у другого врача. Дуабель куда-то перевелась, и исчезла, казалось навсегда.
 - Ты давно стоял на операции?
-Давно. Я сейчас лишь преподаю.
- Читала твои работы. Думаешь, Адиля здесь случайно? Нет, это я отослала ей приглашение на работу.  Знала, что это будет наживка. – Она открыла плечом дверь и вошла. Я следом. На столе лежал человек в простыне. – Моемся?
- Да. Сколько у тебя операций в день?
-Когда как. Иногда даже валюсь с ног и не могу поднять руки. Спрос большой. Всем нужна молодость. Помнишь, как у Омара Хайяма? «Глупость продавали на базаре, молодость давали к ней в придачу! Люди подходили, покупали, убегали, позабыв про сдачу…»
После процедуры наркоза, она протянула мне скальпель:
- Давай. Твой разрез первый. Поработаем без помощников и ассистентов, как раньше?
-А что делаем?
-Сейчас подвезут реципиента.
К нам подкатили известного старого политика, он каждый день проталкивал свою программу во всех СМИ. Люди, по команде Дуабель, оставили нас двоих в зале.
-Вот, а там донор.
Я быстро подошел к донору. Там лежал парнишка лет восемнадцати.
-Возьми скальпель! – жестко повторила Эрика, - Надо пересадить семенники. Осторожнее, не повреди и так тонкие канальца, и бережнее с оболочкой.  Не тяни, давай быстрее, наркоз сам знаешь, имеет и темные стороны.
Я взял скальпель. У меня задрожала рука. Операций в моей жизни было достаточно – я был эндокринологом-онкологом, а рак обожает эндокринные органы. Но этот парнишка только начинал свою жизнь с надеждой на будущее.
Я сделал, то, что посчитал нужным на тот момент. Я вспомнил свою никчемную жизнь, Лелу с солнцем в волосах и сотни работников с проклятого городка с серыми лицами.
Схватив скальпель, я не разрезал донора, а подскочил к Дуабель и резко с силой полостнул по шее.
Она упала вскоре. Я быстро вывел парнишку с наркоза, с политиком пришлось повозиться, он пришел в сознание, но был в прострации.
Я спросил у парнишки:
- -Слушай, как тут можно выйти? Ты знаешь выход?
- Да. Меня сюда по нему привели.
- Тогда бежим.
Одев мальчишку в первое попавшее, мы побежали по длинным коридорам, пока не выбежали на улицу. Это была лицевая сторона фабрики.
- Теперь мне надо найти Адилю! Знаешь такую?
-Да, она у нас такая одна.
-Веди и тоже бегом.
Мы вбежали к Адили. Она сидела в кресле и читала какой-то журнал.
- У тебя документы с собой? – еле дыша спросил ее.
-Да.
- Машина на ходу?
-Конечно!
- Забирай документы и поехали отсюда навсегда.
-А мне можно с вами? – подал голос парнишка.
-Если получиться, давай с нами, - горько усмехнулся я.
Мы быстро собрали вещи Адили и запихнулись в машину. Около выезда из города вдалеке, сквозь прозрачные ограждения, я увидел свой автобус. К нам подошел офицер.
-Ваш пропуск.
-Что, на выезд тоже нужен пропуск?
-Вот мой. - толкнула меня в бок Адиля.
-Он на одного человека, а вас трое.
Поняв, что он нас не пропустит, я быстро соображал.
- Адиля, - шепнул я ей в ухо, – куда-нибудь переставь машину.
Она отъехала.
- Возьми только документы. Парень, ты с нами?
-Да, - ответил он.
-Там незнакомый тебе мир. Там нет крова и работы. Там всё чужое!
-И здесь не родное.
Я хмыкнул про себя: «Эрика, ты опять проиграла».
Мы обошли подальше пост. Забор, ограждающий город, не охранялся на должном уровне, видно не посчитали необходимым. Там, где было сгущение зелени, мы и нырнули.
Когда мы подбежали к автобусу, наши заорали от радости, тем самым, выдав нас заставе. Но, когда те побежали за нами в погоню, мы уже были далеко.
- Почему вы не уехали? – спросил я их чуть позже.
-Мы не поверили им. Поэтому ждали Вас тут. Если бы Вы не появились еще дня через три, мы бы вызвали военных или полицию.
Дело с Дуабель замяли. Меня не посадили, даже не арестовали, видно боясь, что все всплывет. Только попросили нигде не публиковать данные с фабрики закрытого городка. Парень с Сенвиня оказался башковитым и я взял его в свои студенты.
Сенвин так и остался закрытым городом.