Рогуль

РОГУЛЬ

Ранним утром Андрей Рогулин, или Рогуль, как за его спиной называли приятели и коллеги по работе, избегая встречи с людьми, спешил домой. Мужчину шатало из стороны в сторону, мутило, раскалывалась голова — он был сильно пьян. По пути Рогулина несколько раз стошнило. Держась за забор, он заметил, что его руки исписаны синим фломастером, а ногти накрашены ярко-красным лаком.
«Кто это сделал? Зачем? — недоумевал он. — Домой! Быстрее попасть домой! — только одна мысль не прекращала витать в его мозгу. — Какой позор! Я так облажался!»
Рогулин задумался и чуть не столкнулся с идущей навстречу старушкой. Та громко ойкнула и перебежала на другую сторону улицы.
Преднамеренно остановив одинокую прохожую, бабка, указав рукой на Андрея, удивленно вскрикнула:
— Боже мой! Что это с людьми делается! Молодой мужчина, а до чего докатился! Просто маньяк какой-то!
Женщина, глянув в след быстро удаляющемуся пьяному Рогулину, непонимающе пожала плечами, не зная, что ей ответить.
— Да… — многозначительно протянула она, и потом ее словно прорвало: — Куда катимся? До чего через пару лет доживем? Просто волосы дыбом встают от нынешней молодежи. Курят! Пьют! Мне знакомая медсестра говорила, что уже среди семиклассниц практически нет девочек!
— Да Господь с вами! Что вы говорите! Этого не может быть! Куда смотрят их родители?! — удивилась старушка.
— Это еще что?! Четырнадцатилетняя соседка моей сестры живет с семидесятилетним мужчиной, — войдя во вкус, сыпала россказнями женщина, — а шестидесятилетняя дама — с шестнадцатилетним подростком!
— О Божечки! Какие страхи! — схватилась за голову старушка. — Это же ужас какой-то!
— Да-да! Не удивляйтесь. Теперь мужчины без стеснения живут с мужчинами как с женами, а женщины с женщинами!
— Как это?..
— А вот так!
— Так они же ничего не могут?..
— Все могут, даже еще как!
Бабка была ошарашена и отказывалась понимать услышанное.
— И тот, который только пошел, туда же?.. — не слушающейся, с нервно дрожащими пальцами рукой она снова указала на Рогулина. — Даже не сразу разберешь, мужчина это толи женщина! Глазищами размалеванными на меня так зыркнул, что я вся обмерла! Думала, от одного его взгляда помру! Не знаю, где сил набралась, чтоб от него убежать?!.
— Пьяный…
— Видимо пьяный… Вы бы только видели его страшное лицо!
— Ерунда. Вот мой сосед так тот действительно страшный. Если его рожа приснится — уж лучше сразу помереть, перед тем как лечь спать! Одну женщину у киоска так напугал, что до сих пор бедняжка слова не молвит! А вы говорите, видели страшную рожу. Если у кого и страшная, так это у моего соседа!
— А где вы живете? — неуверенным голосом уточнила старушка.
— Как выйдете этим переулком на соседнюю улицу, так второй дом справа.
— Божечки! Мне как раз нужно мимо проходить! — всполошилась бабка.
— Не бойтесь, он сейчас, поди, спит. Вечером напился и сейчас точно еще спит. Это у него только рожа страшная, а так-то сам он смирный, — снова успокоила бабушку женщина.
— Знаю, как такие спят, — магазин еще не открылся, а они уже стоят и собирают с миру деньгу на опохмелку. Не дай Бог нарваться! Я лучше обойду логово этого вурдалака другой улицей…
— Как знаете! — хмыкнула женщина и зашагала дальше своей дорогой…

Прохожих на улице становилось все больше и Рогулин, спотыкаясь и пряча руки за спиной, почти бежал.
«Маньяк! Маньяк! — с каждым шагом четким ритмом отбивалось в висках слово, брошенное ему в лицо. — Я маньяк?! Разве я похож на маньяка? — размышлял он, ловя на себе косые взгляды людей. — Ну, наконец-то я и дома!» — облегченно вздохнул Андрей, закрывая за собой входную дверь.
Он включил свет и бросил нечаянный взгляд в висевшее в прихожей зеркало — ему в тот миг захотелось что есть мочи закричать… И он закричал!..

…Четыре года назад Рогулин работал еще на заводе — возил, иногда ночи напролет, непутевого директора. Подобные условия работы и заработок его стали не устраивать. После увольнения он по рекомендации приятелей устроился в частную фирму таксистом. С тех пор его жизнь круто изменилась: появились деньги, а с ними и достаток; в положенный после свадьбы срок красавица жена родила наследника — щекастого веселого карапуза Алешку; родители Андрея переехали жить в деревню, оставив молодым двухкомнатную квартиру; тесть и теща помогли купить подержанную иномарку.
Радуясь обретенному счастью, Рогулин, высокий симпатичный шатен с правильными чертами лица, перестал злоупотреблять алкоголем. За последние полгода он не выпил даже бокала пива, не говоря уже о каких-то более крепких спиртных напитках. А вчера Андрей сорвался — напился так, что ничего не помнил.
Накануне вечером его коллега по цеху Денис Носевич отмечал свое тридцатилетие. Отмечал с особым размахом. На опушке леса, обустроенной для отдыха, собралось более двадцати человек приглашенных. Жарили шашлыки, цыплят, варили уху, вино и водка лились рекой. Уже в сумерках гости стали разъезжаться по домам, до города их быстро домчали таксисты работавшей смены. Человек семь, в числе которых был Рогулин и юбиляр, поехали в диспетчерскую, чтобы продолжить праздник.
В комнате отдыха радушная диспетчер по имени Наташа быстро накрыла стол из привезенных компанией закусок. Рогулин припоминал это уже с трудом. Выпив еще две рюмки, он растянулся на диване и громко захрапел.
Самые стойкие гости, покончив со спиртным, предложили Носевичу переместиться за город в придорожное кафе. Какими только способами не пытались они разбудить Андрея, тот ничком лежал без движения на диване и ни на что не реагировал.
— Рогуль, просыпайся! Кому говорю?! — тряс коллегу за плечи Носевич. Затем, пьяно ухмыльнувшись, предложил: — Давайте ему ногти покрасим? Вот смеху будет! — Предложение всем понравилось, и тогда Носевич крикнул диспетчеру, находившейся в соседней комнате: — Натаха, у тебя лак для ногтей есть?!
— Есть! — отозвалась та.
— Тащи сюда, сейчас Рогулю маникюр делать будем.
Столпившиеся у дивана гости юбиляра одобрительно загалдели.
— Малевать, так малевать! Давайте тогда ему уже и губы подрисуем?! — предложил кто-то из них.
— Накрасим не только губы! — гортанно загоготал Носевич, нанося кисточкой лак на ногти спящего. — Педикюр ему тоже не помешает! Кто-нибудь снимите с его ног туфли и носки…
Бесчувственного Рогулина вскоре действительно разукрасили, как матрешку: накрасили губы, на щеки наложили румяна, а на веки — тени разных цветов, черной краской прорисовали монгольский разрез глаз, на лице и некоторых участках тела оставили отпечатки напомаженных губ. Этого показалось мало, и увлекшиеся коллеги Андрея продолжили свои художества: на теле, руках и ногах нарисовали «татуировки» — рисунки обнаженных женщин, сопровождаемые похабными надписями. В довершение злой шутки Носевич капнул в «мужской резиновый шарик» майонеза и сунул Андрею в разрисованные розочками белые плавки.
Дожидаться, когда проснется размалеванный клоуном приятель, шутники не стали.
— Когда проснется, я вам позвоню, — заверила Наташа, выпроваживая на улицу веселящуюся пьяную компанию.
Она никому так и не позвонила. Ближе к утру желающих вызвать такси не нашлось. Наташа пробовала листать модный журнал, но ее прямо за диспетчерским столом сморил сон. Когда проснулся и ушел Рогулин, она не слышала…

— Так вот почему меня старуха назвала маньяком! — удивленно прошептал Андрей, рассматривая в зеркале свое отражение. — И впрямь маньячило-чекатило!
Услышав крик и шум, в прихожую вошла жена Рогулина Вера. Она без сна прождала его всю ночь.
— Где ты был? — с горькой обидой спросила она. — И не говори, что ты работал сегодня ночью на подсменке! Моя мама звонила диспетчеру, и та ей сказала, что у тебя сегодня выходной. — Подойдя ближе к мужу, она влепила ему звонкую пощечину. — Негодяй! — Заметив на лице Рогуля «макияж», она в ужасе резко сделала несколько шагов назад и воскликнула: — Кто тебя так размалевал?! Ты же похож на монстра! А ну, быстро раздевайся и марш в ванную! — Продолжая разглядывать супруга, молодая женщина только и произнесла: — Кошмар!
— Я… — что-то хотел сказать Андрей.
— Я сказала, марш ванную! — гневно приказала ему Вера. — Посмотри, что у тебя на теле! Где ты шлялся всю ночь, чучело?! А что это у тебя торчит? — спросила она, когда Андрей разделся догола.
— Что? Где? — не понял тот, оглядев в зеркале отражение своего тела.
— В одном месте!..
Рогулин провел рукой по обнаженным ягодицам и вытянул резинку.
— Что это?! Откуда?! — удивленно воскликнул он.
— Ты у меня спрашиваешь?! — злобно сверкнула глазами Вера. — Сам всю ночь балдел с какими-то «голубыми» уродами, а у меня невинно спрашивает, что такого, видите ли, случилось?! Не зря тебя все называют Рогулем. Рогуль, тупой Рогуль и есть! Извращенец! Где были мои глаза, когда я выходила за тебя замуж?! — женщина зарыдала.
От стыда кровь прилила к лицу Рогулина, но вспомнить, что произошло с ним этой ночью, он не смог.
«Меня изнасиловали?!. Кто?!. — лихорадочно пытался сообразить он. — Кто это сделал?!. Скоты!» — хотелось ему снова крикнуть, но он понуро стоял, тупо вертя в руке белый резиновый «шарик».
— Ты «голубой»! «Голубой»! «Голубой»! Почему ты не признался мне перед свадьбой, что ты «голубой»?! — забилась в истерике Вера.
— Да я не «голубой»! Это чудовищная ошибка!
— Какая может быть ошибка?! Посмотри на себя в зеркало, ты же похож на размалеванную дешевую шлюху!
— Послушай, радость моя, это действительно ошибка. Кто-то надо мной так зло подшутил. Прости меня, я ни в чем не виноват! — взмолился  Рогулин.
— Никакая я тебе больше не радость, извращенец! Возвращается домой в непотребном виде, и нагло заявляет, что он ни в чем не виноват?! «Голубец» несчастный! Все решено, я ухожу от тебя!
Этим же утром, забрав Алешку, она ушла…

4 мая 2005г., Слуцк
23 октября 2006г., Минск
15 и 16 октября 2008г., Минск