Начальная школа. 1972-82

    
    В школу я пошла в 1972 году. Это была моя любимая  Первая  никольская школа. За свою жизнь я училась в четырёх, но -  в  Первую я пошла, её и окончила.

   Первой нашей учительницей была Алевтина Серапионовна Горчакова. Таких учителей мало даже на просторах всей России. Она занималась не только нашим обучением, но и нашим воспитанием. Такое классическое советское образование: знания, навыки, умения по основным предметам и параллельно: вот это плохо, это хорошо, так делать не надо… Она была первоклассным педагогом и очень хорошим психологом. Мне часто от неё доставалось за мои ха-ха. Балованная я была, каюсь. Очень-очень меня любили  мои дедушка и бабушка!

   Начальная школа  тогда располагалась в деревянном здании на Советской улице. Все 3 года мы занимались в разных помещениях на 2 этаже. Второй год мы занимались в  помещении, более тесном, и чтобы туда попасть, надо было бочком  пройти через проходное помещение, где в тот момент занимался 4 класс. Но это была угловая комната, поэтому в ней было много света. На третий год нам выделили самый комфортный класс!

    В первый год наше обучение проходило  в  огромной  классной  комнате,  справа от учительской,   с большими окнами (как мне тогда казалось), выходящими на Советскую улицу.  На стене висела картина с каким-то школьным сюжетом - нарядные дети с цветами и их учительница. Всё о нас! Доска была «на ножках». Но я не помню, чтобы на ней писали. Помню, мы писали в прописях. Это было очень трудно. Алевтина Серапионовна ходила по рядам, подходила сзади, брала нашу руку, в которой была зажата ручка.  И мы  вместе выводили первые и  такие трудные буквы. До чего же сложно было вывести прописные буквы: Б, В!

   Очень сложно было научиться читать. В те годы проводили педагогический эксперимент, который заключался в том, что все дети должны быть одинаково подготовлены к школе, а вернее – одинаково  не подготовлены. Акцент  был на то, что всё наше обучение начиналось одновременно у всех.  Сейчас это делается с точностью  наоборот: детей готовят к обучению в школе с 2 лет! Иначе ребенок  может не  успеть догнать более подготовленных детей. Неподготовленный ребенок начинает в школе скучать, безобразничать и в какой-то момент перестанет понимать учебный материал. Любой взрослый может представить себе состояние  такого ученика, если включит фильм на иностранном языке: все вроде видит, но мало что понимает!  Эти педагогические эксперименты проводили и до революции, и в советское время. Сейчас это актуально как никогда!

   Чтение было мукой! Два года я пыталась научиться читать на скорость. На первом году обучения это было 45 слов в минуту. Читать, четко произнося слова,  и понимать смысл прочитанного. Тексты, которые тогда мы читали, были далеко не русской народной сказкой, а – Ленин, революция, жизнь природы. То есть нам предстояло освоить  огромный пласт незнакомой лексики, сходу узнавать её в тексте.

   Математика в первом классе – сложение и вычитание - выкладывание на стол палочек и  ознакомление с такими нужными счетами: ребёнок видит единицы, десятки, сотни и т.д. В принципе, счёты - очень полезный инструмент. В первом моём, торговом вузе, на 1 курсе мы считали на счётах.  Я  ещё застала то время! По математике у нас были (как и сейчас) рабочие тетради. Таблицу умножения мы учили во 2 классе. Учили, в основном, в группе продлённого дня. У нас была очень хорошая воспитатель. Всё думаю,  как она управлялась с такой оравой:  вся начальная школа была у неё. Нас было много, сидели в одном помещении,  прилежно делали свои уроки. Но таблицу умножения нам помогали  «запоминать»  старшие - это была своего рода  игра. А потом, когда была сделана  домашняя  работа, начиналась творческая часть. Мы учились рассказывать - занимались речевой коммуникацией (как сейчас это называется).

  Воспитатель (помню только её фамилию - Карачёва, но внешне её очень хорошо помню) читала нам вслух. Сейчас понимаю, что все преподаватели были очень хорошо подобраны, видимо, лишь бы кого в то время к детям не подпускали! Мне также  нравилось на продлёнке - поход через весь город, парами в столовую  на ул. Маршала Конева, и обратно. Мы, конечно, шалили, но как же нас умели те учителя мотивировать:  мы не разбегались и не были предоставлены самим  себе?!

Нина Александровна Гомзикова, наша учительница музыки, занималась с нами с 1 по 6 класс. Учила нас музыкальной грамоте, разучивала  с нами песни. Учеников класса делила не только на мужские и женские голоса, но и на 1 (более высокий) и 2 (более низкий) голоса. Разучивала с нами песни именно с учетом особенностей наших голосов. Все патриотические песни мы многократно повторяли: «Ну, что такое  о-ди-на? Где потерялась буква «р»? Так с самого начала и чётко произносите все слова». А ведь как это важно? Только взрослый человек понимает, как важно чётко произносить звуки. Представьте себе, преподавателя или руководителя с плохой дикцией: его не поймут, он не сможет заинтересовать аудиторию.

   Сейчас пишу и понимаю, что основные знания, навыки и умения были нам заложены именно в начальной школе. От наших первых учителей зависит всё, связанное с нашим дальнейшим обучением. Я много-много раз за свою жизнь мысленно возвращаюсь в то время и понимаю, что при воспитании детей, внуков, многое надо брать из того времени: из букв складываются тексты, из цифр - многие науки, из основ природоведения - целостная картина мира.

  Забегу вперёд и скажу, в мае 1982 года на наш последний звонок пришла Алевтина Серапионовна. Во время линейки она стояла рядом. Потом мы фотографировались с ней у памятника Погибшим за Родину. Она сказала,  что  всегда наблюдала за нашими делами и успехами, всегда была  в курсе нашей жизни.