Прыжок, 1 глава

Глава 1.
* * * * *
Она стояла на самом краю моста, держась обеими руками за перила. Какая-то глубокая душевная боль пронизывала ее сердце. Мысли беспорядочно роились в голове у девушки, усиливая и без того немалое смятение, которое полностью охватило ее естество. Они словно цеплялись друг за друга, и если бы от их трения появлялись искры, то ее душа уже давно бы горела ярким пламенем. Проходящий мимо мужчина среднего возраста бросил на нее отрывистый взгляд и увидел, как по ее бархатным щечкам тонкой полоской вниз струились слезы. Что-то недоброе и даже зловещее было в ее внешнем виде и он сделал шаг в сторону рыдавшей прекрасной незнакомки.
-Извините, девушка, - очень нерешительно начал он, - с вами все нормально?
Она не сразу поняла, что кто-то обращается именно к ней. Ее голова медленно поднялась вверх и она машинально посмотрела  в его сторону. Мужчина, глядя на нее, испытывал очень противоречивые чувства: девушка была одета очень вульгарно и вызывающе, что недвусмысленно указывало на ее ремесло, которым она зарабатывала на жизнь. Вместе с тем, видно было, что с ней происходило что-то неладное, и он, в глубине души движимый чувством сострадания, некоторое время еще колебался, но, вспомнив о своих делах, о своей семье, которая в этот пасмурный осенний вечер ждала его у теплого семейного очага, махнул рукой и зашагал дальше. Да и какое ему действительно дело до переживаний какой-то там уличной путаны!
Она снова осталась одна. Она и была одна, но присутствие посторонних людей рядом еще создавало легкую иллюзию того, что кто-то может ей помочь, что-то она кому-то нужна, пусть даже для своих эгоистичных грязных целей. А теперь она уже точно была невыносимо одинока, даже Бог, похоже, совсем оставил ее. Так думала она, оставшись наедине со своими беспощадными мыслями, которые, видимо, поставили целью взорвать ее разум изнутри, терзая, словно клещами душу.
Она перевела снова взгляд вниз на воду, которая своей бездонной глубиной, усиливавшейся в темноте, как магнит манила и притягивала ее тело. «Вот и все, Альбина, твоя жизнь кончена, - горестно размышляла она. – Никому ты больше не нужна! Твои родители с презрением лишь иногда вспоминают о тебе. До чего ты докатилась! Мама мечтала в детстве, что ты закончишь школу танцев, будешь много тренироваться, выступать, станешь знаменитостью и все родные с гордостью будут произносить твое имя и фамилию. Папа хотел, чтобы ты получила образование заграницей, в Англии. И вдруг такой беспощадный финал!».
И вот все эти мечты в один прекрасный день пошли прахом. Сначала сомнительные компании молодых людей, ищущих смысла жизни в сексе, затем работа в ночном клубе, во время которой она совсем скатилась на путь проституции. Близкие отвернулись от нее, прежние друзья как будто совсем не замечали ее или шарахались от нее, как от зачумленной. Хотя кого винить, она сама выбрала эту скользкую дорожку! Все последние семь лет все казалось дурным сном, она кочевала из постели в постель, где противные похотливые руки стремились завладеть ее телом, пачкая грязью своих блудливых желаний и извращений. Разумеется, они щедро платили ей, но кто может смыть скверну, которая день за днем наслаивалась в ее душе. Она ненавидела эти деньги и бездумно тратила их на все, что попадалось на ее пути, как будто эти деньги были немыми свидетелями ее падений, и нужно было как можно скорее избавиться от них.
Спиртное давало возможность на короткое время забыть тот факт, кем она была в этой жизни, и на первый взгляд она даже казалась веселой и беззаботной, но в душе она была действительно одинока, ранима и слезы часто душили ее изнутри; хотелось кричать, но она, собрав остатки своей воли, прилагала усилия, чтобы никто не смог проникнуть внутрь ее души и увидеть ее горестное состояние. Мысли о том, чтобы уйти из жизни, все чаще и чаще приходили ей в голову и она все больше и больше внутренне соглашалась с ними, в то же время обдумывая, как это лучше сделать, каким способом, чтобы не так мучительно и страшно перейти в мир иной, в котором, как она думала, нет боли и страданий, а есть полное отсутствие себя самой.
Она не видела смысла в том, чтобы жить дальше. По утрам, когда она смотрела на себя в зеркало ванной, пытаясь смыть с себя чужие мужские запахи, тех самцов, которые уверяли ее, что любят ее, а на самом деле просто хотели использовать ее, купить обманом или деньгами ее тело, ей было все стыднее смотреть на собственное лицо, которое казалось ей каким-то чужим и как будто не принадлежавшим ей самой. Близкие отвернулись от нее, круг ее знакомых был ограничен ее клиентами и сутенерами, зарабатывавшими на ней деньги; простые и чистые радости жизни обходили ее стороной, и все ее существование напоминало бешеный конвейер с конечной станцией в никуда.
В этот ужасный день, обещавший стать избавлением от земного ада, она проснулась впервые за много дней сама и была абсолютно спокойной. Выкурив несколько сигарет кряду, она опрокинула натощак целый бокал бренди и снова заснула. Проспала она около двух часов и очнулась от сна вся взмокшая, после метаний по смятой подушке. Причиной тому был кошмарный сон, посетивший ее: она увидела себя как бы со стороны в красном бархатном гробу. Вокруг стояли родственники и друзья, которые безутешно рыдали о ней. Вдруг в изголовье появился силуэт Эдика, ее последнего сутенера, который наклонился к ней, чтобы поцеловать ее в лоб. Она широко открыла свои глаза, как будто на мгновение ее душа вернулась в тело, и увидела, как язык парня вылез широко из рта и тут же превратился в змеиное жало. Оно угрожающе вилось возле самого ее лица, Альбина что есть силы закричала и ... проснулась, забившись, словно в лихорадке от ужаса.
Сердце ее бешено колотилось, как после хорошей дозы наркотиков. «Тянуть дальше нельзя, иначе я скоро сойду с ума, - решила она. – Сегодняшний день должен стать последним!». Решение было принято, окончательно и бесповоротно, осталось решиться лишь на то, как это сделать. Она успокоилась, стремясь привести свои мысли в порядок, чтобы поскорее покончить с этим фарсом под названием «жизнь». Выпив бокал мартини, она закурила сигарету и стала размышлять. «Может перерезать себе вены в ванной? – подумала она, наливая себе еще бокал вина. – Нет! Я боюсь боли и даже, если я решусь, то где гарантия, что я не открою глаза и увижу себя плавающей в луже крови. Оружия у меня нет. Может оголить провод и взяться за него рукой? А если будет только электрошок и все? Тогда может наглотаться таблеток? А если кто-нибудь из соседей, клиентов или сутенеров вздумает заявиться к ней и вызовет «скорую»? Нет, так не пойдет. Тогда реанимация и может быть инвалидность на всю жизнь. Что же сделать с собой? Влезть в петлю?».
Альбина представила себя жадно ловящей посиневшими губами воздух, и от этой мысли ее охватил такой ужас, что все ее руки и лоб покрылись липкой, противной испариной. «Нет, только ни это! – трясущимися от страха руками она выпила еще бокал вина. – Тогда что же? Выйти на дорогу и броситься под колеса грузового автомобиля? Нет, нужно что-то наверняка, а то могу только остаться калекой. Что же? Думай, Альбина, думай. Мост! Точно – мост!!! Как я сразу не догадалась! Я выйду вечером на набережную реки и брошусь вниз с городского моста! Все, и с этим будет покончено». 
Вот такой чудовищный разговор Альбина вела сама с собой, решая собственную участь. До самоубийства оставалось еще около шести часов, потому что она решила это сделать в сумерках, когда никто не увидит ее гибели. Тогда никто не будет искать ее и все со временем вообще забудут о ней. Желая набраться смелости, чтобы совершить поступок с непоправимыми последствиями, она продолжала пить. Через два часа она выпила две пол-литровых бутылки вина, но спиртное не брало ее почти совсем. Ее охватило какое-то дурацкое настроение, больше походившее на беснование обреченного на смерть человека. Она включила громко музыку и стала плясать что есть силы. Через четверть часа она была в полном изнеможении и ей захотелось принять душ. Горячие струи воды, словно прощаясь с ней, нежно ласкали ее измученное тело. Слезы смешивались с такими же горячими, как они, каплями воды и бесследно исчезали.
Выйдя из ванной, она взглянула на часы. Было пять часов. Сделав глоток вина прямо из горлышка, она вдруг впала в полузабытье почти на час. Гулкие шаги и ругательства соседей в коридоре вывели ее из состояния глубокой прострации. Она как-то заторможено посмотрела на окна и увидела, что за окном уже было почти темно. «Пора!» – мелькнула мысль в ее голове и она вздрогнула от страха. Одевшись по-осеннему легко, она навела тщательный макияж на лице. «Должна же я выйти в гриме на последний акт своей трагической пьесы!», - со злорадной усмешкой подумала она и взяла в руки мобильный телефон, чтобы вызвать такси до набережной.
В эти минуты она ненавидела весь целый свет, которому не было дела до ее судьбы, до ее личной трагедии. Направляясь к двери, она услышала звонок мобильного телефона, который она оставила на журнальном столике. Вернувшись назад, она взяла его в руки, затем положила на паркетный пол и с бешеной ненавистью наступила на него острым каблуком своих туфлей.
-Да пошел ты, Эдик! – злобно выругалась она. – Ты больше никогда не сможешь никому меня продать!
Раздался отчаянный треск пластмассовой крышки. Затем хлопнула дверь ее квартиры, чтобы закрыться за ней в последний раз. Как Альбина оказалась на мосту, она помнила с трудом. Все, что она видела из окна своего такси, казалось ей чужим, бессмысленным и раздражавшим ее. И вот она стоит, ощущая холод железа, передававшийся от парапета через руки. «Еще несколько мгновений и меня не будет!?», - думала она и от этих мыслей шел мороз по коже, - если бы я не выпила, то вряд ли бы решилась на это. Однако тянуть дальше нет смысла. Решайся, один шаг и ты в небытии!».
Какая-то волна захлестнула ее сознание, кто-то как будто толкал ее вперед.
-Господи, прости меня грешную! – взмолившись вслух, Альбина упала перед парапетом на колени, и зарыдала со всех сил. Это был даже не плач и не рыданье, а больше похоже на вой больной собаки. Также резко она вскочила на ноги, вскарабкалась на парапет и с криком бросилась в воду. Раздался громкий всплеск воды и все стихло. Несколько мгновений стояла отчаянная тишина...
Инстинкт самосохранения взял свое и Альбина около полуминуты отчаянно боролась за жизнь. Недостаток кислорода дал свое знать, она против воли растиснула зубы и, глотнув воды, почувствовала, что теряет сознание. Картины детства за короткий миг бешеной вереницей пронеслись в ее памяти и наступил черный провал.
*****
На этом в судьбе Альбины можно было бы поставить точку, но в тот же самый миг, когда девушка бросилась в воду, с другого конца моста прыгнул неизвестный молодой человек, оказавшийся невольным свидетелем ее самоубийства. Он настойчиво греб к месту ее прыжка. Его движения выдавали в нем опытного пловца и он, достигнув того места, где тело Альбины скрылось от людских глаз, нырнул в глубину, пытаясь во тьме нащупать ее тело. Недостаток воздуха заставлял его дважды выныривать на поверхность, но парень не оставлял попыток спасти девушку, не теряя веры в то, что ее удастся найти.
«Боже, помоги! Разве можно в такой темноте что-то видеть?» – мысленно обратился к Всевышнему он и в третий раз нырнул во мрак, чтобы попытаться найти ту, которая сама бросилась в реку. Руки некоторое время скользили в темноте и вода с бурлением проходила сквозь пальцы, пока, наконец, они не зацепили ее плащ. Молодой человек быстрым движением нащупал голову девушки, потом перехватил ее за ворот плаща и потащил за собой наверх. Небо, казалось, услышало мольбу парня и то, что ему удалось найти ее, придало ему сил, которые тоже начали оставлять его. Он мгновенно вспомнил все, чему учили его инструкторы по плаванью, завалился на один бок, держа девушку за край одежды на небольшом расстоянии, и лег в мелкий дрейф, гребя свободной рукой, чтобы благополучно добраться до берега.
Несколько сот метров, которые пришлось ему проплыть, показались ему марафонской дистанцией. Оказавшись на берегу, он уткнулся лицом в песок, и находился в таком положении около полминуты. Мысли о лежавшей рядом без сознания девушке заставили его подняться и броситься к ней, чтобы убедиться, жива ли она. Она лежала без движения и первое, что он сделал, это приложил ухо к ее груди. Пульс не прослушивался и тогда он рванул на ней плащ, пуговицы мигом отлетели прочь и парень стал тормошить ее за голову и плечи, но девушка не приходила в себя. Он понял, что ему необходимо сделать ей искусственное дыхание. Сложив замком руки, он стал надавливать ей на грудь и из ее рта порывистыми струйками стала выпрыскиваться вода.
-Милая, ну же борись за свою жизнь! - умолял ее он, продолжая откачивать воду.
Через некоторое время вода перестала выходить из нее и тогда молодой человек склонился над ее лицом, сделал глубокий вдох, набрав побольше воздуха в легкие, и, прижавшись своими раскисшими в воде губами к ее таким же девичьим губам, постарался вдохнуть в нее жизнь. «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» – он мысленно обращался к Богу, каждый раз делая вдох в ее уста. Казалось, в этот момент он пытался уподобиться Самому Богу, Который однажды вдохнул дыхание жизни в ноздри первого человека Адама. После третьего вдоха он прекратил делать это и, наклонившись к ее носу, стал прислушиваться, дышит ли она. Что-то отдаленно похожее на слабое дыхание послышалось из ее уст.
-Слава Богу! – обрадовано пробормотал он.
Девушка начала дышать, но в сознание не приходила. «Нужно вызвать скорую помощь! Они помогут ей прийти в себя и подлечат, если что-то нужно!» - мелькнула у него в голове мысль. Быстрым движением он снял с себя мокрую куртку и, сложив ее пополам, подложил Альбине под голову.
-Ты, ну, не знаю как тебя звать. Одним словом, милая, полежи здесь на берегу, а я сбегаю к телефону-автомату. Тут недалеко, всего пятьсот метров. Минут через пять я вернусь. Только «скорую» вызову и мигом вернусь. Пообещай мне не умирать, а то получится, что я зря мок в холодной воде. Мне не хотелось бы болеть накануне праздника.
Девушка лежала без движения, что парень, по-видимому, расценил как знак согласия и через мгновение под мостом послышались шаги быстро убегающего вдаль человека.
*****
Марку  понадобилось ровно семь минут, чтобы добраться до бесплатного телефона-автомата у ближайшей автозаправки. Перепуганный персонал не стал задавать ему лишних вопросов, а лишь с тревогой внимательно наблюдал за абсолютно мокрым в такую холодную погоду молодым человеком, с которого струей стекала вода. Марк дрожащей рукой схватил телефонную трубку и озябшими пальцами набрал «03».
-Алло! Слушаю, - послышалось в трубке.
-Девушка, срочно нужна «скорая помощь»! – сбивчиво начал кричать в трубку Марк.
-Что случилось?
-Тонула девушка под мостом возле железобетонного завода. Я вытащил ее из воды, но она не приходит в себя.
-Адрес!
-Да какой адрес, я же говорю, она лежит на берегу напротив моста на другой берег реки, если ехать с мясокомбината на металлургический завод.
-Как зовут девушку?
-Понятия не имею.
-Сколько лет?
-Откуда я знаю, я случайный прохожий. Скорее давайте врача. На улице холодно, она может заболеть и умереть.
-Ждите бригаду. Вызов принят!
В трубке послышался отбой. «Не человек, а просто робот какой-то компьютерный! – с досадой подумал Марк. – Возраст, фамилия! Еще бы цвет глаз спросила или размер обуви. Надо возвращаться и попытаться согреть бывшую утопленницу, а то пока бригада приедет, эта чемпионка по прыжкам в воду может околеть».
Вернувшись к Альбине, Марк пытался нащупать пульс на ее руке. Пульс был таким слабым, словно жизнь неохотно возвращалась в ее тело, будучи непрошеным гостем. Марк стал тереть ее руки, лицо и ноги, чтобы хоть как-то согреть ее. Прошло минут десять, когда рядом с мостом остановилась машина «скорой помощи» с включенной мигалкой и сигналом.
-Сюда! Сюда! Мы здесь! – закричал, что есть силы Марк, подпрыгивая для верности на месте и размахивая руками. Его заметили, и через пару минут наш спасатель увидел рядом с собой бригаду медиков с носилками и чемоданчиками для оказания первой помощи. Один из них, по всей вероятности, главный сразу же подбежал к девушке и стал осматривать ее.
-Жива, - констатировал он, - быстро на носилки и в машину. Иначе ко всем ее проблемам может прибавиться еще и серьезное воспаление легких.
-Будет жить? – с надеждой в голосе спросил его Марк.
-Вы кто, молодой человек? – не отрываясь от Альбины, переспросил его врач.
-Просто прохожий. Я видел, она прыгнула с моста, и бросился за ней в воду сразу же. Мне некогда было раздумывать.
-Она сама бросилась в воду? Думаете, суицид? А может она упала из-за неосторожности или кто-то столкнул ее в воду? – рассуждал врач.
-Какое там столкнули! – Марк даже присвистнул. – Я сам видел, как она залезла на парапет. Я сразу же заподозрил что-то неладное. Она вроде как молилась, а потом бультых в воду! Нужно было ее остановить, а у меня от волнения горло перехватило, чтобы крикнуть ей: не делай этого!
-Вам себя не в чем винить, молодой человек. Вы, похоже, спасли ей жизнь. Не знаю, правда, станет ли она благодарить вас за это? Нам пора увозить ее.
Санитары схватили в руки носилки, на которых беспомощно болталось тело Альбины при быстрой ходьбе, и в темпе понесли ее к машине, стоявшей у обочины перпендикулярно мосту. Марк взялся помогать им нести девушку. В полумраке он пытался рассмотреть ее лицо, чтобы запомнить его, но это удавалось с трудом: видны были лишь отдельные ее черты: белокурые волосы, овальное лицо, небольшие пухлые губы. «Только бы была жива, я обязательно навещу ее», - подумал он, а вслух сказал, обращаясь к врачу, когда Альбину уже грузили в «скорую»:
-Куда вы везете ее, в какую больницу?
-В реанимацию БСМП, - лаконично ответил врач.
-Это здесь рядом на поселке?
-Да, десять минут езды.
-Я приду проведать ее, может быть, у нее совсем нет родных.
-Приходи, парень, - врач внимательно посмотрел ему в глаза, - как знать, может ты ей будешь нужнее всего. Пока!
Хлопнула дверца машины, заработал двигатель и «скорая» плавно тронулась с места, оставляя Марка наедине с трассой и своими мыслями, совершенно обессиленного, но с чувством выполненного долга в груди.