Галина Семёнова 2 3 тур

14.1
Хадко и Наране
http://www.proza.ru/2016/01/29/2340

Нум – верховное божество в ненецкой мифологии;
парнэ – ведьма;
евэй – похлёбка;
ягушка – женская верхняя зимняя одежда;
хадако – бабушка.

         Жил когда-то в одном стойбище бедняк Хадко. Не было у него ни оленей, ни собак. Одна сеть. Ловил он рыбу – тем  и жил. Приглянулась ему дочь  Вадё  и Пуйне –  Наране. Прислал он свата, да отец девушки ничего не ответил и погасил огонь в очаге: не хотел отдавать свою дочь замуж за бедного рыбака. Ушёл сват ни с чем.  А через неделю услышал Хадко, что  Вадё  ведет переговоры о  размере выкупа за свою дочь с богатым оленеводом Ясавэем, отцом Сатако.  Ушёл Хадко из стойбища, поставил на  берегу моря  свой чум и стал жить один.
         Однажды увидел он:  молодая гагара запуталась в водорослях недалеко от берега.  Освободил юноша птицу.
- Спасибо, Хадко! Вижу, печаль поселилась в твоём сердце. Не грусти, к доброму человеку счастье  всегда приходит, -  сказала  гагара человеческим голосом, взмахнула  крыльями и улетела.

          Родители Наране и Сатако  готовились к свадьбе , а девушка сидела в углу и горько плакала: 
- Не хочу за Сатако замуж идти! Не люблю его! Хадко мне мил!
          Мать не могла её успокоить:
- Что Хадко! Рыбак безродный! Мы тебе достойного жениха выбрали, из хорошей семьи!  Выкуп большой за тебя дают!
- Вам бы только выкуп!  А то, что несчастлива буду с Сатако, вам всё равно!– захлебнулась слезами Наране,  вскочила и выбежала из чума.
          Прошло два дня – Наране не вернулась. Собрались Вадё с Пуйне и  пошли искать её. У болота следы девушки оборвались.
- Осиротели мы с тобой, отец,  осиротели, - запричитала мать.
          Скупая слеза скатилась по морщинистой щеке отца. Сели родители на берегу, навзрыд плачут. Вдруг опустилась  рядом с ними гагара  и сказала человеческим голосом:
- Не горюйте, отец и мать. Жива ваша Наране. Парнэ  заманила её в свой чум – прислугу ищет себе.  Чум её за болотом, на опушке  леса. Спасёт её тот, кто любит всем сердцем.
          Улетела гагара, а мать с отцом вернулись в стойбище и пошли к Сатако.
- Сатако,  помоги!  Похитила нашу дочь парнэ. Пройдёшь через болото, а там и до чума её недалеко, -  попросил Вадё.
          Но Ясавэй перебил  его:
- Вы же знаете:  через болото  нельзя пройти. Гиблое это место. Наране не спасёт и сам пропадёт.
- Сатако любит нашу дочь! Неужели откажется от своего счастья? – обезумев от горя, спросил Вадё.
- Да,  нравится мне Наране, нравится, но своей жизнью рисковать не буду, девушек в стойбище много, другую полюблю!-  сказал Сатако.
           Заплакали Вадё и Пуйне. Ясавэй выпроводил их за порог, опустил голову и произнёс:
- Не судите нас. Не хотим рисковать жизнью сына. Один он у нас.
           Опечаленные, вернулись  отец с матерью в свой чум, стали думать, как вернуть дочь.
- Хадко – вот кто поможет нам, - сказала Пуйне.
- Не захочет он нам помочь, - покачал головой Вадё. – Обидели мы его.
           Но мать не согласилась:
- Душа у него есть – не откажет.
           Запрягли они в нарты лучших собак своих и поехали к морю.
           Хадко  сушил  рыбу и не сразу заметил гостей.
- Здравствуй, Хадко, - сказал Вадё  и  поведал  рыбаку о беде.
           Молча  выслушал  его юноша.
- Бери наши нарты, собак, только помоги, - добавил отец.
- Мне ничего не надо, - отказался Хадко. – Люблю Наране, свою жизнь отдам за неё.
           Заткнул он топор за пояс и отправился выручать девушку. Вадё и Пуйне смотрели ему вслед, пока он не скрылся из виду.

           Долог летний день на севере, длинен путь  к счастью.
           Пришёл Хадко к болоту, срубил засохшее деревцо, обтесал его, да куда ни ткнёт своим шестом – нет дна. Опечалился он, сел на берегу, не знает, как быть.  Вдруг опустилась рядом  с ним гагара и сказала человеческим голосом:
- Знаю, Хадко, Наране идёшь выручать. Вот тебе два пёрышка, - птица клювом выщипала два пера и подала Хадко. – Стоит тебе  обмахнуть себя пером  и сказать:  «Помоги мне, Нум, в беде, покорюсь своей судьбе!»  -  превратишься в гагару и перелетишь через болото.  Ударишься грудью о землю и обернёшься человеком.
           Покружилась гагара над юношей и улетела. Удивился Хадко, но решил последовать её словам. Обмахнул себя пером, проговорил  заветные слова и взлетел птицей. Перелетел через болото, ударился грудью о землю и стал человеком.  Воспрянул духом юноша и пошёл по тропе. Лес постепенно редел, и скоро Хадко вышел на опушку. На пне возле ветхого чума сидела парнэ.
- Здравствуй, хадако, - поздоровался с ведьмой Хадко.
- Зачем пожаловал? – спросила парнэ, не ответив на приветствие.
- Невесту свою ищу. Не у тебя ли она?
 - У меня? -  удивилась парнэ.
            Распахнулась дверь, и из чума вышла Наране. Увидела Хадко и побледнела.
- Стара я уж стала, - проговорила парнэ. – Будет Наране мне вместо дочери.
- Нет, - сказал Хадко, - её место среди людей.
- Я здесь хозяйка! Как сказала, так и будет! – закричала парнэ. – Уходи, не серди меня!
- Хорошо, - сказал Хадко, сделав вид, что согласился с ведьмой. – Давай хоть чум твой в порядок приведу, дыры залатаю. Как зимовать будете? Замёрзнете.
            Обрадовалась парнэ, принесла оленьи шкуры,  и принялся Хадко за работу.
            Прошло время, и чум стал как новый, нигде ни щели, ни дыры.
- Вот, - сказал Хадко, - не страшны теперь  вам ни ветер, ни снег. Не покормишь ли работника, хадако? Проголодался я, а путь мой далёк.
- Что ж, Наране сварила евэй. Ешь и убирайся, -  грубо ответила парнэ.
            Она  первой вошла в чум, за ней  последовал Хадко. Сели они у очага. Налила Наране в деревянные чашки похлёбку,  подала ложки. Наелась  парнэ,  и  стало её в сон клонить.
- Что-то устала я, перестели мне оленью шкуру, - зевая, приказала она Наране. – А  ты,  Хадко,  сделай мне новую колотушку, старая сломалась.
            Легла  парнэ  на тёплую шкуру, ягушкой укрылась и крепко уснула.
- Наране, я пришёл за тобой, -  прошептал Хадко. – Бежим!
- От парнэ не убежишь – нагонит, - ответила девушка. 
            Рассказал Хадко, как можно спастись. Вышли они из чума, обмахнули  себя перьями, произнесли  заветные слова и птицами перелетели через болото. Ударились о землю грудью и  обернулись людьми.

            Вернулись Хадко и Наране в стойбище. Высохли слёзы у родителей, когда обняли родную дочь. Поблагодарили они юношу, к очагу пригласили.
            Добрая весть быстро облетела всё стойбище. Узнали о возвращении Наране Сатако с отцом, прибежали к Вадё и Пуйне.
- Как хорошо, что Наране вернулась! Не будем откладывать свадьбу! –  воскликнул Ясавэй.
            Нахмурился Вадё, посмотрел ему в глаза,  ничего не ответил. Повернувшись к Хадко, сказал: 
- Присылай сватов,  отдам за тебя дочь.
- Как? – удивился Сатако. – Наране - моя невеста!
- А ты к другой девушке сватов пошлёшь, -  отрезал Вадё.
            Через неделю в стойбище свадьбу сыграли, и зажили Хадко с Наране  душа в душу.    

14.2
Капля
http://www.proza.ru/2016/01/31/652

     Правил когда-то  одним государством  Великий князь Изяслав. Народ не роптал, налоги исправно в казну текли, жена дворцом умело управляла, да дочь-красавица Велина подрастала. Шло время, уже и заморские женихи стали сватов присылать, но полюбила княжна молодого воеводу Златояра.  Князь уговорил дочь:
- Посмотришь на принцев: никто не понравится - неволить не станем, - а сам отправил воеводу в поход, чтобы княжну не смущал.
     Перед самыми смотринами собрались  служанки в лес по ягоды, и Велина взяла кузовок, побежала с ними. Мамки едва за ней поспевали.  Вот и полянка. Земляника низко к земле припала.  Наклонилась княжна, чтобы ягоду сорвать, а на листе капля застыла. Вдруг она  растеклась по всему листу, а в ней голубые небеса отразились с белыми, бегущими на север облаками. Вот изба какая-то. На пороге девица сидит. Подняла она голову и в упор на княжну посмотрела. Отшатнулась Велина: так ведь это её лик! Вдруг капля звонкой струйкой скатилась с листа и просочилась под землю.  Закружилась голова у Велины, упала  бы она на землю, да мамки вовремя под руки подхватили и во дворец привели.
- Что с тобой, дочушка? – спросила княгиня.
 - Ничего, матушка, -  промолвила Велина, – душно сегодня что-то, - ушла в опочивальню и просидела  там без дела до позднего вечера.
      А как смерклось, луч лунный пробежал по стене и замер. Потом ожил и осторожно коснулся лица Велины, ослепив её. Выбежала княжна из опочивальни, спустилась по лестнице, а луч впереди бежит, словно ведёт её во двор.  Остановилась Велина, и луч замер. Сделала шаг Велина – и луч ожил, побежал вперёд.  Пошла за ним княжна, а луч уж в поле вывел её. Ни о чём не может думать княжна. Идёт за лучом. Привёл её луч к лесной опушке и  исчез. На опушке стояла покосившаяся избушка, заросшая лебедой.  Распахнулась дверь, и вышла  на порог старушка.
- Заждалась я тебя, Велинушка, заходи, гостьей будешь, - прошамкала старая, взяла её за руку и повела в избу.
       У Велины и сил нет противиться. Усадила  старуха девицу за стол, яствами угощает:
- Подкрепись с дороги.
       Съела княжна кусочек-другой и сознание потеряла. Положила её старуха на лавку. Села рядом, зеркальце к её лицу поднесла и проговорила:
- Запомни, зеркальце, красу, своей дочурке отнесу.
       Долго она что-то шептала над Велиной, наконец встала и ушла в светлицу. В кресле у окна сидела девица. Она обернулась.  Серое лицо, тусклый взгляд слезящихся глаз, заострившийся нос могли вызвать жалость у любого.
- Вот,  Невзора, и красота твоя, - проговорила старушонка и поднесла зеркальце к лицу дочери. - Зеркальце, отдай красу, что я дочери несу.
       Вскрикнула Невзора, вскочила с кресла и подбежала к зеркалу. На неё глянула синими чистыми глазами красавица.
- Ах, матушка, счастье какое! – обрадовалась  Невзора.
- Запомни: теперь ты Велина, дочь Изяслава. И жить тебе во дворце. Идём. Время не ждёт. Через  неделю женихи заморские съезжаться будут. Выберешь себе самого знатного и богатого.
- Так у Велины вроде бы есть жених, - неуверенно сказала Невзора.
        Старуха только рукой махнула:
- Что за жених для княжеской дочери  - воевода…   Принцы руку предлагают.
        И мать с дочерью стали собираться к Изяславу.

        А во дворце переполох: пропала  княжеская дочь. Рыщут по округе гонцы, да никто из горожан княжны не видел.
        Вечером открылись ворота и вошли  две странницы: старуха опиралась на посох, а молодая девица её под локоть поддерживала.
- Доченька, - бросились к девице князь с княгинею. – Где же ты пропадала?
- Ах, батюшка, - ответила Невзора, - с девушками за ягодами ходила  да заблудилась. А старушка меня из леса вывела.
        Обрадовались родители, не знают, как старушку благодарить.
- Живи, как родная, -  решили наконец и отвели ей комнату во дворце.
- Благодарствую, - поклонилась старушка.
        Стала Невзора привыкать к новому имени – Велина, к новому образу жизни, а привыкнув, стала ругать слуг,  если что не по нраву ей приходилось. Дивились князь с княгинею – раньше такого за дочерью не замечали.
        Наконец съехались претенденты на руку княжны. Сын короля преподнёс в дар гобелен,  сын барона –  фарфоровую вазу,  а сын раджи Виджей  – жемчужное ожерелье.  После пира  Невзора сказала Изяславу:
- Батюшка, люб мне Виджей. За него замуж пойду.
- Что ж, одобряем твой выбор, дочь, - согласились родители и назначили день свадьбы.
        Неутешные сыновья короля и барона вынуждены были возвращаться домой ни с чем.
        Вскоре вернулся из военного похода воевода.  Прискакал к суженой, да конь перед воротами  на дыбы встал, чуть седока на землю не сбросил.
- Что с тобой, Воронок? – похлопал его по шее Златояр, передал конюху и вбежал во дворец.
        Навстречу ему старуха идёт.
- Напрасно приехал,  Велина к свадьбе готовится, недосуг ей тебя принимать,- проговорила она и пошла прочь.
        Стоит Златояр, не знает, что делать. Увидела его нянюшка, подошла к воеводе.
- Неладное что-то творится, - начала она, но резкий окрик прервал её речь.
- Нечего ему тут делать, -  по лестнице спускалась Велина.
- Велина… - проговорил Златояр и осёкся.
        Солнечный луч пробежал по лицу девицы, и Златояр увидел перекошенное от ненависти лицо. Он повернулся, вышел, вскочил на коня и поскакал в родительский дом.
        Долго не мог уснуть Златояр.  Встал, подошёл к окну и распахнул его. В опочивальню ворвался  свежий ветер, сбросил с полки фолиант, смёл со стола  кувшин. Он кружил над Златояром,  цеплялся за его  волосы, холодил щёки. Снял со стены лук воевода, взял колчан со стрелами и вышел в ночь.  Светила полная луна, бежала к лесу тропа, и шёл по ней молодой воевода.  А ветер  пробирался сквозь кроны деревьев и летел вперёд.  Вдруг  Златояр услышал тревожный вскрик птицы. Поднял голову и увидел, что с ветки падает гнездо горлинки.  Он едва успел подхватить его. Влез на дерево и укрепил гнездо в развилке ветвей.
        Горлинка села ему на плечо и сказала человеческим голосом: 
- Спасибо, добрый человек, погибли бы мои птенцы.
-Живите, - отозвался воевода, слез с дерева и пошёл дальше.
        Вскоре лес расступился, и Златояр оказался на опушке. Покосившаяся избушка одним окном смотрела на него. Вдруг он услышал позади какой-то шум. Обернулся – перед ним стояла старуха, смотрела на него, словно взглядом испепелить хотела.
- Случилось что, старая? С Велиной? -  взволнованно спросил Златояр.
- Случится. С тобой, – сказала старуха и  ударила его палкой.
         Воевода сделал шаг назад, споткнулся и упал. Коснувшись земли, он обернулся  ужом. Вдруг земля под ним провалилась, и он упал в глубокую яму. Старуха засмеялась, засыпала яму землёй и отправилась во дворец.
         Со скрипом отворилась дверь, и на порог вышла девица.
- Кто тут? -  спросила она. 
         Послышался  тихий вздох. Велина огляделась, но никого не увидела. Только земля перед ней словно дышала. Она присела и стала руками разгребать землю. В яме лежал полуживой уж.
- Бедняжка, - прошептала она, взяла ужа на руки, внесла в избу и положила на лавку.
         Всю ночь пролежал уж на лавке. Утром  Велина  налила в плошку воды и поднесла ужу. Но тут взошло солнце, и светлый лучик коснулся головы ужа, ослепив его. Он соскользнул на пол и обернулся воеводой.  Велина уронила плошку  и отпрянула назад. Златояр  увидел серое лицо, крючковатый нос, острый подбородок,  морщинистые руки. Но глаза! Воевода  удивился, как светел взгляд странной незнакомки. Велина закрыла лицо руками.
- Не бойся, - сказал Златояр, - я не причиню тебе вреда. Кто ты?
         Велина ничего не ответила и выбежала из избы.
         Златояр огляделся.  Вдоль  горницы была протянута верёвка, а на ней висели какие-то травы, связанные в пучки. На печи стоял котелок, в нём кипела вода. Вдруг распахнулось окно, и в комнату влетела горлинка. Она покружилась над Златояром, села ему на плечо и проговорила человеческим голосом:
- Брось в котелок траву и дай девице выпить отвар.
         Удивился Златояр, но сделал так, как сказала горлинка. Когда отвар был готов, Златояр налил его в кружку, чтобы остыл. Девица не возвращалась. Воевода встревожился и отправился её искать. Велина пряталась в дровяном сарае.
- Пойдём, - сказал Златояр и взял её за руку.
         В избе он поднёс ей кружку с отваром и сказал:
- Пей!
         Велина выпила отвар и почувствовала, как её тело охватил жар, стало трудно дышать, и она потеряла сознание.  Когда  девица  пришла в себя, она лежала на лавке, перед ней на коленях стоял Златояр и держал её за руку.
- Велина, Велинушка, - шептал он.
         Вдруг с травинки упала капля. Она растеклась по полу. Велина посмотрелась в неё и вскрикнула:  к ней вернулся её облик!
- Ах, Златояр, что было! – и она рассказала воеводе обо всём, что случилось.
         Вернулись они во дворец.  Невзора с Виджеем в саду гуляли.  Увидела  злодейка Велину, позеленела от злости и упала в обморок. Коснувшись земли, она превратилась в грязную лужицу.  Подбежала старуха к дочери, протянула к ней руки и  превратилась в туман. Солнечный луч пронзил его – он и растаял. Коснулся  солнечный луч  лужицы – она и высохла. Испугался Виджей, кликнул слуг и уехал восвояси.  А на ветку вишни села горлинка и проворковала:
- От беды любовь оберегает, - и улетела к своим птенцам.
         На радостях затеяли свадебный пир на весь мир. Нас пригласили, кулебякой угостили, медом напоили да рассказом удивили.