Счастье. Рассказ 3

        Это  было  утро,   последнего  воскресения  тридцатого  марта  моей  жизни.  Я  с    детьми,  дочкой  Лизой  восьми  лет  и  сыном  Костей  трех  лет,  ехал  в  автобусе  на  загородную  прогулку.  В  сумке  находился  термос  с  чаем  и  большой  пакет  с  бутербродами,  что  позволяло  до  вечера  не  возвращаться  домой.                Жена  с  удовольствием   по  выходным   «выпинывала»   нас  из  дома  на  целый  день,  чтобы  спокойно  навести  в  квартире  порядок  и  отдохнуть  от  семейных  забот,  почитать,  посмотреть  телевизор.  Мне  это  было  на  руку,  я  любил  активный  отдых  и  старался  к  этому  приучить  детей.
     За  окном  автобуса   закончился  город ,  начались  поля  черного  снега  с  белыми  подпалинами  оврагов.    За  полями  пошло  мелколесье  и  вот,  наконец ,  сосновый  бор  с  покачивающимися  корабельными  соснами.                На  ветвях  снега  уже  не  было  -  весеннее  солнце  его  незаметно  слизало,  а  в  тени  сосен  лежал  голубой  снег,  искрящийся  всеми  цветами  радуги  в  тех  местах,  где  на  него  сквозь  ветви  пробивались  солнечные  лучи.                Вот  и  наша  остановка!  Вытаскиваю  из  автобуса   детей,  санки,  сумку,  пристраиваю  на  санки  детей  и  сумку  и  изображаю  лихого скакуна.                Конечной  целью  нашего  путешествия  являлся  летний  дом  отдыха  в  бору  на  берегу  реки.  Летом,  живописно  стоящие  дачные  домики  были  переполнены,  а  зимой,  неутепленные,  без  отопления  дома  стояли  закрытые.  Никто  их  не  охранял,  да  никто  на  них  и  не  посягал   -   социализм.                Весной  это  было  идеальное  место  для  прогулок  с  маленькими  детьми:  оттаявшие  асфальтовые  дорожки  вокруг  домиков,  вкопанные  шведские  стенки,  качели,  горки,  скамейки  и  ни  одного  человека.                Дорога  к  дому  отдыха  проходила  через  бор  и  в,  основном,  была  в  заледеневшем  снегу,  и  лишь  на  открытых  солнечных  местах  стояли  небольшие  лужицы,  которые,  впрочем,  не  мешали  движению  санок.  Опьяненный  смолистым  воздухом  от  солнечных  сосен  и  запахом  талого  снега,  под  восторженные  крики  детей   в  санях,  я  на  одном  дыхании  пробежал  три  километра  до  цели.                Мы  въехали  в  настежь   раскрытые  ржавые железные  ворота  дома  отдыха,  еще  немного,  и  мы  на  берегу  реки  с  высокими  крутыми  берегами.                Я  выбрал  домик  с  сухой  площадкой  и  асфальтовой  дорожкой  вокруг  него,  с  расположенной  на  солнце  скамейкой  со  спинкой,  с  качелями  и  шведской  стенкой.  На  скамейке  я  разложил  газету,  достал  пакет  с  бутербродами  и  разлил  по  стаканчикам  сладкий  чай  с  лимоном.                После  «ланча»  дети  отправились  на  качели,  а  я  достал  томик  Чехова  и  сел  под  солнышком  на  скамейке.                Наигравшись  с  качелями  и  шведской  стенкой  дети  стали   с  визгом   гоняться  друг  за  другом  по  сухой  асфальтовой  дорожке  вокруг  дома.        Я  осмотрел  площадку  и  убедился,  что  ничего  не  представляло  опасности,  единственное,  что  внушало  какие-то  опасения,  это  была  дренажная  канава  до  верху  наполненная  талым  снегом  с  водой,  но  она  была  достаточно  далеко,  метрах  в   пяти   за  дорожкой.                Запретив  детям  выбегать  за  пределы  дорожки,  я  погрузился  в  Чехова.  Веселый  детский  крик  был  успокаивающим  фоном,  говорящим  о  том,  что  все  в  порядке.  И  вдруг  крик  прекратился.  Я  бросил  книгу  и  поднял  голову.  Лиза  стояла  между  дорожкой  и  канавой,  на  лице  ее  были  ужас  и  растерянность.  Кости  нигде  не  было.  Я  понял,  что  он  в  канаве,  и  еще  я  понял,  что  пока  его  ищу,  он  захлебнется  ледяной  водой.                И  я  воскликнул:
     -   Господи,  помоги  мне.  Верую  в  тебя  и  уповаю  на  тебя.
Это  не  было  упоминанием  господа  всуе,  как  мы  часто  в  разговорной  речи  упоминаем  бога,  не  вкладывая  в  это  никакого  смыла,  и  даже  не  обращая  на  это  внимания:   -   о,  боже;  дай  бог;  слава  богу  ты  пришел.  Это  была  мольба  полная  ВЕРЫ  и  НАДЕЖДЫ,  а  вера  в  НЕГО  у  меня  была  и  до  этого  случая,  и,  тем  более,  после  его.                Все  это  происходило  у  меня  в  голове,  а  сам  я  мчался  к  канаве,  почему-то  зная,  в  какое  место  мне  надо  бежать.  За  несколько  прыжков  я  преодолел  расстояние  между  скамейкой  и  канавой,   сунул  руки  в  снежную  кашу,  нащупал  Костину  куртку  и  вытащил  его  на  свет  божий.                С  того  момента  как  он  провалился  под  снег  и  до  момента,  когда  появился  обратно,  прошла  секунда,  максимум  две.  Костя  не  успел  испугаться,  хватануть  снежной  каши,  он  даже  не  понял,  что  произошло.                Я  расстегнул  мокрую  болоньевую  куртку  и  увидел,  что  свитер  на  нем  абсолютно  сухой,  такими  же  сухими  были  и  колготки  под  мокрыми  болоньевыми  штанами.  Это  было  совершенно  неправдоподобно.                В  голову  мне  пришла  библейская  история  про  апостола  Петра,  который  с  благословения  Иисуса  посреди  моря  вышел  из  лодки  и  пошел  по  воде  ему  навстречу.  Налетел  сильный  ветер,  волна,  апостол  Петр  испугался,  и  тут  же  начал  тонуть.  Иисус  спас  его  и  пожурил:   -   Маловерный,  зачем  ты  усомнился?!
Именно  вера  помогла  Петру  идти  по  воде,  «аки  по  суху» ,  и,  как  только  он  испугался,  что  может  утонуть,  он  начал  тонуть.                Когда  я  увидел  многометровую  полосу  снежного  месива,  в  котором  где-то  был  мой  сын,  у  меня  не  было  ни  тени  сомнения,  что  ОН  и  только  ОН  может  мне  спасти  сына.                Благодаря  безграничной  ВЕРЕ,  НАДЕЖДЕ,  и  ЛЮБВИ  я  сунул  руки  именно  в  то  место  канавы,  где  был  Костя,  именно  благодаря  им,  я  вытащил  сына  сухим  из  воды.                Сняв  с  сына  мокрые  куртку  и  штаны,  я  завернул  его  в  свою  куртку,  взял  на  руки,  в  свободную  руку  взял  веревку  от  санок,  на  которых  сидела  Лиза,  и  мы  быстрым  шагом  отправились  на  остановку.                Я  шел,  почти  бежал  к  остановке,  и  душа  моя  была  переполнена  радостью  и  счастьем   -   я  стал  свидетелем  божественного  спасения  сына.                Я  не  ходил  на  церковные  службы,  не  постился,  не  справлял  церковных  обрядов,  грешил,  но  я  верил  в  НЕГО  и  старался   жить  по  совести.  Эта  ВЕРА  и  спасла  моего  сына.                А  быть  может  и  спасение  и  само  падение  в  дренажную  канаву    было  напоминанием  о  моих  грехах?  И  как  в  случае  с  апостолом  Петром  господь  спас  моего  сына  и  всем  этим  случаем  напомнил  мне:   -   Грешник,  зачем  ты  забыл  о  своей  душе?                Очевидно,  моя  ВЕРА  говорила  ЕМУ,  что  еще  не  все  потеряно  и  ОН  пытался  наставить  меня  на  путь  истинный.
Но  об  этом  я  подумал  потом,   через  много  лет,   когда  у  меня  начались  авария  за  аварией,  причем  другие  машины  врезались  в  мою  в  самых  безобидных  ситуациях,  а  когда  я  на  это  не  отреагировал,  вылетела  на    " встречку"  тяжелая  машина,  превратив  мой  автомобиль   в  груду  металлолома,  не  подлежащую  восстановлению.                И  опять  в  последние  секунды  своей   жизни  я  просил  ЕГО  дать  мне  шанс,  и  меня  вытащили  из  груды   искореженного  металла  без  единой  царапины.                Но  все  это  было  потом,  а  тогда  я  не  анализировал  все  причинно-следственные  связи,    тогда  я  думал   только  о  том,  что  ВЕРА  спасла  моего  сына  и  я,  богом  меченый,  могу  выходить  с  ним  на  контакт.                Я  договорился  с  детьми  ничего  не  рассказывать  матери,  приехал  домой,  сдал  детей  жене  и  лег  спать.

                Январь   2016.