Разговор с психологом

- Почему Вы пришли?
- Я ищу ответы.
- На какие вопросы?
- Кто я? Зачем я пришла на эту землю.
- Как давно возникли эти вопросы?
- Мне кажется, что с рождения. Я не помню себя лет до 5 вообще, есть несколько туманных ощущений, как будто бы связанных с моим ранним детством, но ничего четкого. Лет с 6 я себя уже помню, но все равно очень плохо. Помню, как рассматривала паутину в каплях дождя, как смотрела на облака… Вспоминая свое тогдашнее состояние, окунаясь в него уже будучи взрослой, я понимаю, что это было счастьем! Не было проблем, но это и не важно. Мир был другим – он был сочным, красивым, а главное – удивительным! Все, что меня окружало, все меня вдохновляло! Все было пропитано чудом, магией, везде была тайна.
- А сейчас?
- Сейчас кругом зависимости. Я вижу мир вокруг как наложение нескольких графиков различных функций многих переменных. Бездушно, предсказуемо, плоско, уныло.
- Когда мир потерял для Вас краски?
- Я не знаю… Где-то в период между 10 и 15 годами. К 15 я полностью провалилась в мир своих грез. Мне там было сладко, но я совершенно не помню реальной жизни. Сестра часто обвиняет меня, что я была жестокой по отношению к ней, рассказывает разные случаи, а я их совершенно не помню. Слушаю ее и пугаюсь: неужели это было со мной?! Словно кто-то жил во мне помимо меня и стирал за собой мою память.
-  В этот период Вы задавались вопросами о смысле жизни?
- Нет, тогда я, наверное, не задавалась. Строила теории общего плана… Хотя… Сейчас вспоминаю, как прочла в 8 классе Ежи Жулавского «Лунная трилогия» - и была под большим впечатлением. Я помню, как ходила по берегу реки и размышляла об эфире, о конце научного знания, о границе между наукой и Богом. Вообще этот период своей жизни я больше помню из дневниковых записей.
- Вы вели дневник?
- Да, причем несколько лет. Это была склеенная скотчем кипа тонких тетрадей, туда же я вклеивала разные картинки и обертки от конфет, билетики и прочую мелочевку, которая тогда мне казалась важной. Время от времени я перечитывала его. Было очень интересно записать прожитый день, отлистать назад  – и посмотреть, каким был этот день год или два назад. Почему-то я больше помню свою жизнь, как прочитанную в дневнике.
- Этот дневник сохранился?
- К сожалению, нет… Мне кажется, я потеряла его с переездом. Еще была огромная кипа бумаг «Всякая всячина», куда я записывала понравившиеся стихи и отрывки из прозы, афоризмы и просто запомнившиеся фразы.
- Вы можете что-нибудь процитировать?
- Любовь к себе – начало романа, который длится всю жизнь. Дружба – понятие круглосуточное. Память – единственный капитал, который ничего не боится. У человека два уха и один рот – значит, надо больше слушать и меньше говорить. Было много афоризмов, я запоминала их из фильмов, сериалов, книг и потом записывала. Помню там было стихотворение про любовь земного молодого человека и марсианки. Это был листок из отрывного календаря. Может я ошибаюсь, но там были такие строки:
Как тяжело им будет, людям двух миров!
Любимый мой, почти как нам с тобою.
Еще на родительском телевизоре была газета. Я не знаю, как она правильно называется. При нажатии на отдельную кнопку телевизионного пульта на черном экране появлялись разноцветные тексты. И была там молодежная литературная газета «Зеленая лампа» - я почти всю ее переписывала себе в тетрадь. Помню, что три стихотворения меня очень сильно заворожили. Одно про умирающего околдованного тьмою ангела, про красные розы из крови на белом снегу и конечные строки: «Нежный ангел, проснись!... Умри!» автором был, кажется Евгений Коротков или Молчанов… Не помню. Еще стихотворение, посвященное А.Башлачеву – о том, кто это, я узнала только через несколько лет, когда в университетском читальном зале можно было выходить в Интернет. Дома Интернета не было, и телевизор я не смотрела. Даже не помню, как я отдыхала. Тогда я училась и работала, почти весь световой день проводила в университете, будучи то студенткой, то лаборанткой. Я отвлеклась. Было еще стихотворение про бесконечность, автор подписался как «ВремЯ». Я выучила его наизусть и твердила как молитву, мне казалось, что в нем скрыто что-то очень важное, понятное только избранным. Постараюсь вспомнить:

Зачем кому-то верить в бесконечность?
Когда бездушие, воспетое словами,
Заставило забыть нас про беспечность
И в неизвестность окунуться с головами?

Зачем кому-то верить просто в чудо,
Когда в толпе тебе ломают крылья?
И за стеной нелепого абсурда
Пытаются забить, ровняя с пылью?

Зачем грести против теченья,
Когда река течет туда, куда не надо?
Когда возможность есть стать просто тенью,
Идти как все по выбитым дорогам ада?

И лишь затем, чтобы с толпой не слиться!
И, руки протянув к родному небу,
Увидеть в серой массе лица!
Шагнуть за ту черту, где еще не был!

И ты поймешь, что ни один шагаешь!
По лестнице времен нас очень много!
Для нас ты божество, Максим, и знаешь:
Спасибо, сто помог найти дорогу.

Хм… Сейчас, вытянув эти строчки как длинный невод из памяти, вспомнила, что это стихотворение тоже посвящено какому-то Максиму Цунько, кажется. Я так и не знаю, кто это.
- Что Вас больше всего привлекало в стихотворении?
- Строчка «По лестнице времен нас очень много». Мне казалось, что это послание лично для меня, что не надо отчаиваться – я действительно не одна. Мысли о своей исключительности и особом предназначении всегда согревали мне душу.
- Каким Вы видели свое предназначение?
- Я должна была сделать для мира что-то великое, открыть какую-то тайну.
- Научную?
- Нет, скорее духовную. У меня часто возникали мысли написать книгу о жизни.
- Вы ее начали?
- Нет. Мне не хватало времени и слов, казалось, что я уже на пороге открытия, тайна маячила передо мной и уже виднелся размытый облик ее разгадки, но она всегда ускользала от меня.
- А в чем тайна?
- Я не знаю, как это передать словами. Жизнь всегда воспринималась мною, как некий сгусток энергии, портал в какое-то другое измерение. Жизнь – дверь, и людям лишь нужен ключ. Этим ключом должна была стать моя книга. Но в итоге я, как и все, вслепую, стучалась головой в стену и шарила руками в пустоте. Когда ты слеп внутренне, то жизнь ограничивается рамками твоего тела и мыслей, поэтому дверь не видна, хотя она постоянно перед каждым. Что-то подобное я читала у Кастанеды, он называл это щелью между мирами, утверждая, что она постоянно перед нами. Особенно четко это могут почувствовать женщины во время критических дней - щель между мирами расширяется. До родов у меня были безумно болезненные критические дни, я постоянно мерзла, даже если на улице было 30 градусов жары. И я всем телом ощущала сквозняк, дующий на меня. Этот сквозняк был всегда четко передо мной. По физическим ощущениям это напоминало нахождение перед открытой дверцей холодильника.
- С рождением ребенка что-то изменилось?
- И да, и нет.
- Поясните?
- Я стала очень четко ощущать жизнь рекой. Работа, карьера, успехи, друзья, социум, семья и все, что обычно понимается  под жизнью – это мусор на поверхности реки, разбросанный хаотично или в подобии порядка. Сама река, ее глубина и течение – то, что можно грубо назвать духовной жизнью – это и есть настоящая жизнь: потоки энергий, сила или ее отсутствие.
- Извините, я Вас перебью. Почему Вы называете это духовной жизнью «грубо»? Разве это не духовная жизнь на самом деле?
- Даже не знаю, как Вам объяснить… Самым уместным будет вспомнить Кастанеду и его описание нагваля и тоналя. Духовной жизнью называют мысли, чувства, приверженность к какой-то философской системе взглядов, начитанность, воспитание… Понимаете, этот все тот же мусор на поверхности, просто более утонченный. Сама река, сама жизнь, жизненная энергия, нагваль, оджас – словами описать нельзя. Ведь нельзя же имея в пустом пространстве только мусор объяснить, что такое чистота и порядок!
- Почему? Если сложить в одну кучу мусор и показать на него, а потом на место, свободное от мусора, то методом противопоставления можно объяснить чистоту и порядок.
- Нет, этим Вы объясните только мусор и отсутствие мусора.
- Хорошо, извините, что прервал Вас. Продолжайте…
- Честно говоря, мне не хочется продолжать.
- Поясните?
- Я вижу перед собой очередного человека, который рассматривает мусор на моей поверхности и совершенно не видит внутреннего течения. Вы ведь не понимаете, что я Вам говорю?
- Ну почему же? У меня большой опыт, я имею представление, конечно общее, о подобном Вашему внутреннем состоянии. Вы сами понимаете, что полностью понять человека невозможно: «Чужая душа - потемки».
- Да, понимаю…
- Но ведь Вы пришли ко мне за помощью?
- Да…
- Я хочу Вам помочь.
- Я понимаю…
- Вы говорили, что пишите прозу?
- Да, но прозой это назвать очень сложно.
- Это Ваше мнение или чужое?
- Скорее чужое. Восторженных откликов не было, но имеется несколько критических отзывов, включая отказ от публикации в очень небольшой сельской газете.
- Вас это сильно задело?
- Нет, знаете, вообще не задело. Остался очень неприятный осадок от общения с редактором. Просто очень неприятный человек, который всячески выставлял себя на похвалу, показывал свое снисходительное отношение ко мне. Но не будем об этом.
- О чем Вы пишите?
- О том, что придет в голову. В основном о себе.
- В психотерапии есть прием, когда люди, которые хотят разобраться в себе или проработать какие-то внутренние проблемы, пишут сказки или рассказы, где делают себя и своих знакомых главными героями, пересказывают реальные события или желанные.
- Да, я знаю. К литературе я так и пришла, выплакивалась на бумагу. Поэтому я и боюсь, что писатель из меня не получится.
- Почему?
- Потому что я пишу для себя, соответственно все написанное имеет важность и ценность только для меня.
- Любой писатель в первую очередь пишет для себя, любое творчество является отражением творца.
- Я бы хотела помогать людям, поддерживать их, как когда-то меня поддерживали строчки из стихотворения, что на лестнице времен нас очень много.
- Доход от публикаций Вам не важен?
- Важен, но он стоит на втором месте. Я хочу заниматься любимым делом и жить за его счет. Мне не нужно много средств, в принципе самое необходимое – и все. Но тратить 8 часов рабочего дня на нелюбимой работе ради булки хлеба и дешевых шмоток совершенно не хочется.
- То есть Вы зарабатываете литературой?
- Литературой я не зарабатываю, к сожалению. Я вынуждена ходить на работу и видеть своего ребенка несколько часов утром и вечером рабочего дня и по выходным. Мне этого мало. Я не вижу природы, я не вижу, как сменяются времена года. Не вижу первых признаков весны и осени. Жизнь в кабинете – это ужасно, но с этим приходится мириться.
- Вы счастливы?
- Нет… Раньше всегда отвечала: «да» - я не голодала, крыша над головой есть, друзья и прочее, но все называют мои глаза печальными. Сейчас я понимаю, что да, я несчастлива. Я чувствую себя скованной и обязанной, я не на своем месте.
- А где Ваше место?
- Не знаю… Я даже представить его не могу. Я знаю одно, что на моем месте я буду ощущать себя так же, как в детстве: мир вокруг снова станет наполненным и волшебным. А сейчас страшно жить впустую. В принципе, я за этим к Вам и пришла. Я не знаю, как выпутаться из своих невидимых оков.
- Надо пересмотреть свое отношение к ним.
- А другие варианты есть? Я множество раз пересматривала, я могу найти плюсы и достоинства в самом неприятном месте, но… Даже если я буду улыбаться, глаза все равно будут печальными. Я хочу вернуть счастье внутрь себя, чтобы глаза светились изнутри.
- Это вполне возможно, но требует времени.
- Помогите мне, пожалуйста, в одиночку у меня слишком быстро опускаются руки…