Реставратор

Лауреаты Клуба Слава Фонда

ВЯЧЕСЛАВ ЛЕДОВСКИЙ - http://www.proza.ru/avtor/ledovsky  - ПЕРВОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ЗАЗЕРКАЛЬЕ"  КЛУБА СЛАВА ФОНДА

  Фрагмент к фрагменту, кусочек к прорехе, заплатка к просвету....
  В студии пахло летним курортным вечером. Той его порой, когда солнце уже скрылось за каменистыми кряжами, обнимающими льнущий к теплому заливу маленький городок. И соленый морской ветерок смешивается с запахом отходящей от дневного пекла листвы выстроившихся вдоль набережной кипарисов. Нацелившиеся на гостя с полок объективы раритетных, советских времен фотоаппаратов еще больше напоминали о той беззаботной эпохе: двух-трех неделях безмятежного отдыха на раскаленном песке, с мамой, сестрой и папой...
  Который сейчас умирал от рака легких в маленькой комнате онкологической больницы, рядом с двумя столь же безнадежными стариками. И последний шанс его спасти, возможно, находился здесь, в этой комнате. Адрес которой сообщили по большому секрету люди, которым майор ОБЭП Олег Смирнов верил. Друзья его отца по его прежней службе в КГБ и ФСБ. Почему они сами не занялись этим делом, тоже понятно. Не их специфика...
  - Вопрос в цене, - Олег пристально глянул в глаза хозяина комнаты. Несомненно, русского или по крайней мере европейца, но тем не менее внешне больше всего похожего на Конфуция со старых китайских гравюр. А если закрыть глаза, то казалось, что в комнате рядом с тобой находится огромное, заполняющее чуть ли не всю ее пушистое и бесконечно доброе существо. К которому хотелось прильнуть и забыться в баюкающем ощущении безопасности, неизбежности хороших окончаний всех и всяческих дел. Впрочем, умение производить приятное впечатление - это профессиональная черта всех мошенников.
  - Знаете, Егор Петрович, мы уже очень много денег потратили. На лечение отца, - нужды в этом уточнении не было, но Смирнов все же не удержался. - Но если оплата по факту... выздоровления, то мы займем, сколько надо. А сколько надо?
  "Как здесь хорошо и уютно", - подумал Олег. "Словно в другом мире находишься". Там, за дверью по шумному в любое время проспекту с оставшимся от СССР названием "Красноярский рабочий" грохотали трамваи, неслись по своим делам озабоченные горожане с вечно угрюмыми лицами, ждала опергруппа. А здесь ... словно убежище вне времен, тревог и стремлений. И запах курортного лета. То ли от ароматизатора в кондиционере, то ли еще по какой, но абсолютно неважной здесь и сейчас причине.
  - Деньги только вперед, - разрушил идиллию Конфуций. Меланхолично добавил ,- причем я беру только за свою прямую работу. Реставрацию. Да и то, если фото подходящее. А повлияет это на чье-то здоровье или нет, это дело не мое...
  - То есть, я отдаю вам деньги - и никакой гарантии? - срывающимся голосом переспросил Олег. Изнутри стал нарастать холодный ком отчаяния и безнадеги. Все понятно. Надо фиксировать ситуацию. Очередной обман, бессовестная "разводка" для семей, теряющих близких. Все же решил дать шанс хозяину, цепко глянул в карие глаза фотографа. - И вам что... совсем не стыдно за такое?
  - А почему мне должно быть совестно? - удивился Конфуций, - вы платите за работу. Реставрацию фотографий. Я ее добросовестно делаю. Вот и все...
  - А как же исцеления людей, про которые мне рассказывали? Я ведь и сам таких вроде видел. Общался с теми, кто здесь побывал. Если меня не обманывали.
  - Вас не обманули. Но я не занимаюсь лечебной практикой, - развел руки фотограф, - это ведь дело такое. Без лицензии - подсудное. Я только реставрирую старые снимки. А если при этом изображенный на них человек выздоравливает - это абсолютно не мое дело. Сопутствующий и неожиданный эффект, так сказать. На всякий случай уточню - срабатывающий практически всегда. Приятный, конечно. Но при этом я беру на себя ответственность только за качество реставрации. Все остальное - это не ко мне.
  - Хорошо устроились, - съязвил Олег. - деньги взяли, и в кусты. Кстати, сколько? Если бы я все - же согласился? Если что - у меня с собой полсотни...
  Свернутые в трубку, стянутые резинкой и должным образом помеченные десяток "красненьких" лежали во внутреннем кармане. Рядом с удостоверением и записывающим разговор диктофоном. Вдобавок все фиксировала спрятанная в наплечной сумке видеокамера.
  - Ну, - Конфуций придвинул кресло к компу, аккуратно присел, довернул к себе монитор. Щелкнул по клавишам, вгляделся в таблицу. - Вот, можете посмотреть, текущие цены. Пятьдесят тысяч - это только за ребенка до 15 лет. Дальше - каждый год добавляет десятку. То есть, для сорокалетнего стоимость - триста тысяч. За фотосессию в десять снимков.
  - Моему папе шестьдесять... То есть мне нужно заплатить полмиллиона? - таких денег у семьи Олега не было. Разве что взять кредит под залог квартиры. Но он все же добавил, - Я готов заплатить эту сумму. Но только после того, как папа выздоровеет. А полсотни дам авансом сразу, прямо сейчас.
  Грустно добавил, готовясь к неминуемой торговле, выжиманию своего кошелька насухо. - Могу написать расписку, что я вам должен деньги, если отец поправится... или гарантировать как-то иначе...
  - Причем тут выздоровление вашего отца? - Конфуций, похоже, обиделся всерьез. - Это цена фотосессии. Новой, на которую он потом придет. Если захочет. А за первую реставрацию с нового клиента я беру только тысячу рублей. И все.
  - И что,в результате мой папа поправится? - Смирнов искоса глянул на фотографа. Вытащил свернутые в трубку пятитысячные банкноты, вглядываясь в собеседника, повертел ими между пальцами,
  - Я откуда знаю, молодой человек, - теперь Конфуций стал злиться. - Я беру деньги только за реставрацию старых фотографий. Причем исключительно нецифровых. И это - тысяча рублей за штуку. Потому уберите .. все остальное, потом пригодится. Потому как если вашему папе понадобиться вторая... реставрация, на нее нужно приходить только с моим фото. Сделать которое стоит полмиллиона. Но это уже ваше дело - платить или не платить. С чужим фото я второй раз не принимаю..
  Олег шагнул к фотографу. С минуту, не отрываясь и почти не моргая, смотрел ему в глаза. Потом растянул губы в улыбке.
  - Ну, тысяча рублей это вообще - не проблема... Ради бога.
  Вытащил из наплечной сумки конверт с фото, вложил в него зеленую банкноту с изображением памятника Ярославу Мудрому. Аккуратно положил на стол. Прошагал к выходу. Глянул от порога. - Я очень надеюсь, что мы сюда вернемся. Вместе с отцом.
  - А как же, - Конфуций вытащил снимок, на вытянутой руке, прищурившись, стал его рассматривать. Ответно улыбнулся. - Приходите. Ко мне всегда возвращаются. Чек держите, порядок есть порядок...
 
  **
 
  Коллеги Смирнова встретили его на крыльце.
  - Ну что, берем этого жука? - хищно спросил Игорь Ким, перешедший в отдел по борьбе с экономическими преступлениями всего месяц назад и еще не пресытившийся работой.
  - Скользкий, тут без вариантов, - отрешенно отмахнулся Олег. Диктофонную запись прослушали в автомобиле, тут же пришли к выводу, что судебной перспективы такое дело не имеет. Разработку "Студия "Фотоярск" можно было смело сдавать в архив. Ладно, хоть времени на нее немного потратили.
  - А вообще, удачно устроился, - угрюмо резюмировал Ким. - ну, понятно, что кто-то из больных все равно выздоровеет. И тогда его родственники заплатят бешеные деньги за фотосессию, да еще и дополнительную рекламу ему устроят. Но привлечь за такое невозможно. Черт с ним, выскользнул на этом - попадется на чем другом. Бог шельму метит.
  - Вообще говоря, видит, - меланхолично поправил Олег. - Поехали. Мне еще к отцу надо заглянуть. Не знаю, сколько ему еще осталось. Врачи говорят - каждая встреча может быть последней... Ладно, сюда все же не зря съездили. Отрицательный результат - тоже результат. Ну, и фото отца отреставрируют, тоже не лишнее. Может, как раз для памятника и сгодится.
 
  **
  Посетителя Егор Петрович проводил взглядом не очень доброжелательным. Какой-то он был... Не из тех, кто приходит за честной помощью, а с неким вторым дном. А может, и червоточиной. Но зато фото... Оно было ПРАВИЛЬНЫМ. Изображенный на ней человек явно нуждался в поддержке. Причем срочной. Такой, что все остальное, как говаривал дед фотографа, ведун из Нойдалы, последнего прибежища вепсских колдунов, "треба отложить".
  - Потерпи, дорогой, сейчас все сделаем, - стал уговаривать изображение мужчины в белой рубашке и штанах рестарватор. Подумал "Здесь ему лет сорок. Фоном - набережная и кипарисы. Это где-то между Крымом и Адлером" .
  Отсканировал фото. Вывел изображение на монитор. С полминуты подумал, кого взять донором.
  - Ниночка, - решил фотограф. - абхазская серия. Почти те же места, потому оно лучше и сработает.
  Двоюродная племянница погибла три года в автокатастрофе, но снимков ее было более чем достаточно. А жизнелюбием на них двадцатилетняя Ниночка лучилась так, что казалось, будто фотографии ее светятся даже в сумраке.
  - Тебе, милая, уже все равно, а людям ты поможешь, - прошептал Егор Петрович, копируя участок блузки девушки и перенося его на рубашку мужчины, - вот у мужчины что-то явно с легкими, вот сейчас мы их и подлатаем. Как новенькие станут. Если что в следующий раз не выдержит и подведет, так это уже точно не они.
  За монитором хозяин студии просидел до шести утра, и к рассвету вывел на печать отрестраврованную фотографию. А в двух десятках километрах от него больной впервые провел ночь без кашля. Проснулся, не удивив, а ошеломив медиков явной тенденцией к выздоровлению. Ободрил примером врачебного чуда своих соседей по палате, уже считавших его первым и очень скорым кандидатом в морг. Обрадовал заглянувшего на следующий день сына...
  Впоследствие Олег так и не решился потратить полмиллиона рублей на фотографирование отца. Который умер во сне от инсульта через полтора десятка лет после этой весны. Хотя за отреставрированным фото Смирнов-младший зашел, и обещался обязательно появиться еще раз. Впрочем, Егор Петрович на неявку не обиделся. Ему было все равно, приходят ли к нему выздоровевшие пациенты на дорогущие сессии. Фотографировать Конфуций не любил. Потому и назначал за эти услуги запредельные цены. А вот реставрировать обожал и предпочитал тратить на это все свое время. Фрагмент к фрагменту, кусочек к прорехе, заплатка к просвету....