Шесть секретов митрополита

Во всей истории русского монашества нет другого лица, подобного святителю Филиппу (Федор Степанович Колычев, 1507-1569). Это благодаря его гению знаменитая Соловецкая обитель стала седьмым чудом света, и именно он открыто восстал против опричнины, смело выступив перед царем Иваном Грозным в защиту казненных им. И сам стал невинной жертвой царского произвола. 

Никто не может служить двум господам, ибо или одного будет он ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а другому не радеть

Слова эти, много раз слышанные Федором на литургии, в один летний день 1537 года поразили его своей однозначностью. Продолжительная внутренняя борьба у молодого боярского сына закончилась победой.  Расчетливый ум уступил голосу чистого сердца. Блестящее образование, богатый опыт дворцовой службы и привязанность наследника, семилетнего царевича Иоанна, - все, гарантировавшее большую будущность, Федор оставляет. И в тайне от всех во вретище нищего уходит лесами на Север, чтобы посвятить себя служению Богу. Спустя годы, вернувшись в Москву, уже в белом клобуке митрополита, на приказ царя Ивана Грозного молчать и благословить его кровавый  произвол отвечает изобличением: «Если дерзаешь попирать законы, делай, что хочешь, но, когда настало для меня время подвига, мне непростительно ослабевать».

Не высота служения, а чистосердечная ревность в прохождении его приближает нас к Богу

В этом опыте несть числа ремеслам Федора. Ушедши из дома, он несколько лет пасет овец в глухой деревушке на реке Онеге, потом восемь лет послушником в монастыре безропотно колет дрова, копает землю на огороде, таскает камни, поднимает тяжести на рыбалке и работает на мельнице. Временами из-за непомерных тягот у него гноятся плечи. От неразумных людей он терпит оскорбления и побои. И ни одна душа не знает, чей он и откуда. Монахом с именем Филипп он много лет исправляет обязанности надзирателя в кузне и на пекарне. А став настоятелем, помимо отеческого попечения о братии с любовью болезнует и об узниках обители, заблудших в вере, и опальных, навлекших на себя царский гнев.

Для того Бог дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его

Ни один русский монастырь не знал такого размаха преобразований, как Соловецкий при игумене Филиппе. В кратчайшие сроки он организует полезные ремесла, завозит на архипелаг оленей, осушает болота, всюду проводит дороги, сооружает морскую гавань, садки для содержания и разведения рыбы, объединяет каналами 72 озера в единую водную систему. Строит передовыми методами скотный двор, большой кирпичный завод, каменные келейные корпуса и два уникальных храмовых комплекса. Сам находит мастеров, помогает им проектировать, чертит. Бывает, что вместе со всеми месит раствор и кладет стены. С помощью обширных книжных знаний применяет на деле не виданные до него технические новшества. Так, глину на кирпичном заводе распахивают и мнут волы, материалы на стены построек монахи поднимают с помощью системы воротов и лошадиной тяги, разлив кваса в погреба и бочки осуществляется самостоятельно по системе труб, зерно в огромном сушиле насыпается и веется механически, даже порты иноков отбеливаются на специальной стиральной машине...

Упование на Бога не обманчиво

Если для Трапезного комплекса с самой крупной одностолпной палатой Древней Руси Филипп объявлял сбор денежных средств по всей России и сам выезжал на материк, то начать строительство еще более обширного и великолепного храма в честь Преображения Господня решает неожиданно для всех. Братия в растерянности: «Отец, монастырь терпит недостатки, казна в оскудении, откуда мы возьмем злата на совершение огромного храма!» «Братья, - отвечает Филипп, – упование на Бога не обманчиво; если будет угодно Богу дело наше, Он невидимо подаст нам от неоскудных своих сокровищ, и дом святому имени Его воздвигнется несомненно». И о чудо, все образуется! Молва о мудрости и добродетелях игумена быстро распространилась по всей стране, отовсюду потекла обильная милостыня, царская и народная.

Молчание есть таинство будущего века

Хвалы и почестей Филипп бежал изначально. Ему была страшна и самая тень человеческой славы. «Господь гордым противится, - говорил он. – Смиренным же дает благодать». В разное время, и простым монахом, и уже игуменом, он удаляется в дикий лес для молитвенного собеседования с единым Богом. Проводит там в общей сложности годы. Возвращается в обитель, навыкнув безмолвию и богомыслию. Сработанные в молчании доспехи благодати помогают ему одолевать супостатов.

Пастырь добрый полагает душу свою за овцы своя

На Соловках Филипп делал все возможное, чтобы облегчить братии жизнь в суровых условиях Крайнего Севера. Его старанием «прибыли шти с маслом, да масляные приспели разные блины, пироги, крушки рыбные, кисель и яичница.. да стали в монастырь возить огурцы и рыжики…» И в Москве, став митрополитом, он печется прежде всего о страждущих. За них он печалует с церковного амвона перед всесильным самодержцем и не отступается до самого конца. За это его ругательно низводят с кафедры предстоятеля церкви, сдирают прямо в Успенском соборе Кремля его архиерейское облачение и бросают в страшное узилище Отрочь монастыря. Там он год до кончины молится за осиротевшую паству. Не устрашают его ни голод, ни холод, ни побои и тяжелые кандалы, ни свирепый голодный медведь, ни встреча с палачом, Малютой Скуратовым. «Все сие принял я ради вашего блага, - пишет он в завещании. - Чтобы умиротворилось смятение ваше. Если бы не любовь к вам, ни одного бы дня не хотел я здесь оставаться, но удержало меня слово Божие. Не смущайтесь, вся сия смута от лукавого, но Господь, сие попустивший, нам помощник».