Дневник школьницы. Бабушка

 Приехала с Украины бабушка. Родом бабушка была из семьи крупных торговцев. Им принадлежал самый большой дом в Хмельнике. Я не видела этот дом, мама продала его вскоре после войны, до того, как я родилась. Но меня привозили на лето к бабушке, и я помню другой дом: очень ветхий, покосившийся, дунь - и с треском посыпятся  полусгнившие доски. Мне было  стыдно  входить в этот дом, он стоял у дороги, ведущей на кладбище, и мимо чуть ли не каждый день медленно проезжала машина с покойником, а вслед за ней, под похоронную музыку, следовала процессия. Помню удивление приехавшей за мной мамы, когда она услышала, как я напеваю похоронный марш.
- Дочь моя, - ужаснулась она, - что ты поешь?
 А я и не замечала, что пела.
    У бабушки был небольшой садик, всего несколько грядок, где росли цветные ромашки, росли сами по себе, их никто не высаживал. Кругом бегали куры, которых бабушка время от времени, смешно расставив ноги, отлавливала для бульона. Я привыкла к курам, придумывала им имена, и когда видела дымящийся бульон, очень расстраивалась и  отказывалась его есть. Назревал скандал, я плакала. Бабушке становилось жаль меня, мы выходили на деревянное крыльцо, садились на ступеньки, и бабушка, чтобы рассмешить меня, пела. У бабушки было потрясающее отсутствие музыкального слуха, пела она всегда одну и ту же песню с веселым мотивом, и нам обоим становилось смешно, мы смеялись и мирились.
     Бабушка была на год старше двадцатого века, правда, в ее паспорте была допущена самая страшная для любой женщины, кроме моей бабушки, ошибка - ее возраст перепутали с возрастом моего дедушки, который был старше бабушки на восемь лет. Но так как бабушка никогда не отмечала свой день рождения, она никогда и не вспоминала о том, сколько ей лет, так как всегда жила настоящим, и любила нам повторять: «Не умеете вы радоваться сегодняшнему дню».
     Бабушка овдовела в тридцать четыре года, а когда ей было уже под шестьдесят, она умудрилась дважды выйти замуж, объясняя свой поступок скукой и желанием за кем-то ухаживать. А назвать мою бабушку красавицей мог бы только слепой, или человек с очень извращенным вкусом, хотя, ножки у нее были прелестные: ступни маленькие, коленки округлые, щиколотки изящные, - и это все богатство было спрятано в грубые коричневые старческие чулки. Разбираться в женских прелестях меня научила мама лет в одиннадцать, обратив внимание на соседку, может для того, чтоб я не особенно обольщалась на свой счет, а может - из любви к прекрасному.
       Мама очень любила своего рано умершего отца, она была папиной дочкой, и бабушкины виражи ее шокировали. Правда, бабушка довольно быстро вернулась в исходную точку: мужья были в преклонном возрасте, и вскоре бабушка еще дважды овдовела, получив в наследство небольшие деньги. И мама успокоилась.
    Бабушка поселилась в маленькой комнате со скошенным потолком, рядом с ванной комнатой (вода у нас была только холодная). На ночь бабушка открывала кран с водой в ванной, объясняя маме, что ей не хватает воздуха, так как у нее больное сердце. Мама отвела бабушку в ведомственную поликлинику, где ее обследовали. Врачи вынесли общий вердикт: таких здоровых людей в таком возрасте (еще бы, на восемь лет старше, чем ей было) они за свою практику не встречали. Но бабушка, которая никогда ничем не болела, была уверена в обратном. Она очень быстро ходила, и я, будучи выше ее на целую голову, с трудом за ней  успевала.
- Когда я наберу скорость, ты меня останавливай, мне нельзя так быстро ходить, - просила меня бабушка, - у меня же больное сердце.
Однажды, спускаясь с Зеленой горы по бесконечной лестнице, мы с мамой увидели, как кто-то с олимпийской скоростью поднимается наверх.
- Это же наша бабушка, - ахнула мама, - опять экономит четыре копейки на автобусе.
А для местных продавщиц продовольственного магазина наша бабушка была той чудо-старушкой, которая считает стоимость продуктов гораздо быстрее, чем продавцы на счетах, при этом еще очень громко возмущается их нерасторопностью. Генетической способностью мгновенного счета обладал и мой брат в младших классах, жаль, что позже он стал нормальным.   
        Образование у бабушки было — четыре класса, но читать она тоже любила. У нас она читала исключительно детективы, но любимой книгой у нее был роман Чернышевского «Что делать?», а  сон Веры Павловны она знала наизусть.
Ночью бабушка читала свои детективы, а днем спала. При этом в ванной комнате текла включенная ею вода, словно олицетворяя ускользающее время.
      Вскоре бабушке надоело это бесцельное времяпровождение, она сказала, что ей с нами скучно, и уехала в Ташкент к своему сыну, который был младше мамы на тринадцать лет. Бабушка уехала нянчить других внуков, которых по привычке называла нашими именами.