Черное. Белое. Глава 13

     На вчерашний день, который стал самым ужасным в жизни Светланы, было запланировано знакомство с родителями Влада. Такое долгожданное, такое драгоценное событие, к которому они оба шли все эти полтора года. Света чувствовала, что Влад готовит что-то грандиозное, и была уверена в том, что ее любимый наконец-то созрел для предложения руки и сердца, к которому она давно была готова и, чего уж греха таить, которого ждала.
     При полном параде, красивая, ухоженная, роскошно выглядящая, Света подъехала к дому родителей Влада, который располагался в коттеджном поселке недалеко от города. Ворота открыл сам Влад, по такому случаю одетый наряднее обычного, и ее джип въехал на территорию, разбросанную при огромном особняке. Светлана припарковалась, затем молодой человек поцеловал ее и подарил потрясающий букет роз. Пройдя по дорожке, ведущей в особняк, крепко взявшись за руки, и попав в дом, Светлана скинула обувь и верхнюю одежду, и они с Владом проследовали в гостиную. Мама Влада, Евгения Ивановна, выглядела достаточно молодо, хотя, по рассказам своего потенциального жениха, Света знала, что той уже перевалило за шестьдесят. В гостиной сидела и сестра Влада, представившаяся Дианой. Не хватало только отца семейства, который спустился в погреб за коллекционным вином. Но вот послышался шум, кто-то вошел в дом, скинул обувь и двинулся в сторону гостиной, на ходу повышая голос, чтобы его услышали:
     – А вот и я! Сын, показывай невесту!
     Уловив первую фразу, брошенную главой семейства, Света изнутри похолодела градусов на двести и мгновенно превратилась в ничего не чувствующее ледяное изваяние. Ее буквально разорвало на тысячи ледяных паззлов, и она чуть было не бухнулась в обморок от пережитого шока. Все происходящее казалось ей безумным сном. В гостиную вошел Сергей Николаевич, увидел Светлану, и две бутылки коллекционного вина вылетели из его рук, полетели на пол, разлетевшись в разные стороны такими же осколками, какими только что разлетелась судьба самой Светланы.
     Евгения Ивановна всплеснула руками, заохала, шикнула на мужа и запричитала. Диана тут же бросилась на кухню за полотенцем. А Сергей Николаевич и Света стояли и молча смотрели друг на друга. Его лицо, еще мгновение назад казавшееся таким же молодым и совсем не постаревшим с того последнего дня, когда они виделись, резко меняло черты, превращаясь в мертвенно бледное, каменное, полностью уничтожившее в себе все живое. Влад, наблюдающий за переменами, сквозившими во внешности отца, ничего не понимал, да и вряд ли смог бы. В это время Диана прибежала с кухни, и они наравне с матерью принялись вытирать пол от вина и очищать его от осколков разбитых бутылок.
     Одними губами Сергей Николаевич прошептал Светлане всего одно слово, чтобы никто не увидел и не понял, но девушка сумела его расшифровать. Он просил только об одном: мужчина просил ее уйти. Ее прошлое, которое она так тщательно спрятала от всех и которое лишь изредка снилось ей, теперь повылезало наружу, как наружу вылезают тараканы из-под кухонного гарнитура, когда их травят. Она чувствовала себя голой, как несколько лет назад, когда Альберт попросил ее потанцевать, и она крутилась перед ним в чем мать родила. Именно такой же раздетой и беспомощной вновь почувствовала себя Света, находясь в доме Сергея Николаевича. Все надежды на совместное будущее с Владом рухнули, как карточный домик. Все-таки она не смогла убежать от прошлого, не смогла заслонить свою судьбу и полностью отмыть ее от греха. Все в жизни возвращается, все в нашей жизни циклично, и цикл Светы завершился ровно так, как и начался.
     Какой отец позволит своему сыну жениться на проститутке? Какой отец позволит себе захаживать к невестке, пока сына нет дома, и предлагать той деньги за близость? В конце концов, какой отец вообще позволит произойти подобной вакханалии? Если бы Сергей Николаевич не попросил ее уйти, девушка может и попыталась бы разыграть искусную драму первой встречи с родственниками Влада. Но он гнал ее прочь, хотя еще недавно предлагал уехать вместе как муж и жена. Глотая крупные душевные слезы, размазывая их по всем своим внутренностям, подобно живительному бальзаму, Светлана решила разрядить обстановку:
     – Сергей Николаевич, помните ту сказку, которую я рассказывала вам?
     – Сережа, о чем это она? – с тревогой спросила Евгения Ивановна.
     – Пап, вы знакомы? – присоединился к вопросу матери Влад.
     И только Диана, не обращая внимание на происходящее, продолжала усердно вытирать пол, ликвидируя последствия знакомства стекла и вина с дорогущим ламинатом.
     – Совершенно не понимаю, о чем она говорит, – попробовал было притвориться глава семейства, но это плохо у него получилось.
     – Не понимаете? – ухмыльнулась Светлана и выбросила из рукава сразу все козыри, которые у нее были. – Я вам напомню. Напомню нашу первую встречу. Вы сами попросили рассказать вам сказку. И еще говорили, что я обязательно встречу принца. Вы были правы. Черт возьми, – с придыханием произнесла она эти фразы, затем перейдя на полушепот, – как же вы были правы. Ваш сын действительно принц. Только я вовсе не принцесса. Вы же думали об этом тогда, лежа передо мной голышом? Когда я целовала ваше потное тело, когда обнимала вас через силу, когда ласкала... Думали о том, что никогда в жизни не пожелали бы сыну такую невесту, как я? Вы хотели, чтобы сын женился по любви на Христовой невесте, которая и дышать побоялась бы в интимную сторону! Вы же думали о своей жене тогда, когда овладели мной как мужчина? Как она вам осточертела? Что вы видеть ее не хотите? Думали? Об этом вы думали в ту ночь?
     Евгения Ивановна от услышанного тут же бухнулась в обморок, Диана мигом бросила свое занятие и побежала вызывать скорую, а Влад, в одно мгновение потерявший и отца, и невесту, так и стоял, переводя взгляд то на предавшего отца, то на невесту с внезапно открывшимся богатым прошлым.
     – Заткнись, мерзкая шлюха, – заорал вдруг всегда спокойный Сергей Николаевич, и Евгения Ивановна мигом пришла в себя от такого крика. – Пошла вон из моего дома! Чтобы ноги твоей не было здесь через минуту. Да как ты могла, грязная чертовка? В моем доме! Открывать свой грязный рот! Позорить меня перед родными людьми, унижать, наговаривать какие-то мерзости! Что ты о себе вообще возомнила? – он перевел дыхание и продолжил, обращаясь уже к жене и сыну: – Женечка, Владик! Что вы ее слушаете?! Да вы посмотрите на нее! Она же наркоманка, ненормальная какая-то. Обкололась всякой дрянью. А ты, сынок, тоже хорош. Притащил на порог какую-то тварь!
     Светлана грустно улыбнулась. Теперь ее будущее, на один процент еще казавшееся ей возможным, на все сто процентов улетело в трубу. И терять больше было нечего.
     – Я заткнусь, конечно. Заткну рот вашим же вялым холостым ружьем. Которое после года наших встреч наконец-то вернуло себе былую упругость и пришло в мужскую норму. Благодаря мне! Мерзкой шлюхе! Не вашей жене, писаной торбе. Давайте, рассказывайте своим близким, как я ублажала вас на протяжении года, как вы молодели рядом со мной. Да вы такое со мной вытворяли, о чем никогда никому не расскажете и в чем не признаетесь. Но ведь вы были таким открытым мужчиной целый год: любили меня, носили на руках, дарили подарки и миллионы рублей. Так откройтесь же своим близким, расскажите им всю правду. Не постесняйтесь! Сколько лет вы все здесь во лжи живете?
     Сергей Николаевич побледнел, потом позеленел и сделал шаг назад, присев в кресло. Такого поворота событий он ожидать не мог.
     – Расскажите про свою командировку, – продолжала наседать Света, – и про то, как хотели сделать меня своей женой. Если мы здесь собрались в поисках правды, давайте искать ее вместе, сообща.
     – Свет, о чем ты вообще? – никак не мог взять в толк Влад. – Ты спала с моим папой?
     – Спала? – возмущенно вскрикнула девушка и тут же рассмеялась в голос на всю гостиную. – Я спала с твоим папой? Да, дорогой. Только бери выше – я могла стать твоей мачехой, а сегодня чуть было не стала невестой. Черт, черт, черт! Не бывает такого, не бывает! Где я так нагрешила, чтобы оказаться в такой ситуации?
     – Ах ты старый плут! – завизжала наконец осознавшая всю серьезность ситуации Евгения Ивановна и швырнула в мужа первое, что попалось под руку: мокрое от пролитого вина полотенце. – Я так и знала, кобелина! Так и знала, что ты все эти годы мне изменял. А я думала все ходила, в толк взять не могла, чего это ты счастливый такой домой возвращаешься, помолодевший, довольный, как слон, как будто мазь от геморроя не я тебе втираю, а кто-то еще подрядился на эту процедуру. Ты посмотри на него, посмотри-и-и... Ну надо же, какое отношение! Я ему двух детей родила. Вместе... Вместе же из грязи с тобой выбились. Помнишь с чего сам начинал, дурак? Трусы с носками продавали на морозе с тобой! А я в тебя поверила, полюбила, замуж за тебя вышла, девочкой, между прочим, замуж выходила. А ты... Ну посмотрите же на него, посмотрите. Ни стыда, ни совести. Поднялись мы с ним вместе, детей вырастили вместе, а жить он, видите ли, будет с малолетками и спать с ними же. Хорошо устроился, ничего не скажешь! А если я пойду с молоденькими мальчиками куролесить, как ты к этому отнесешься, черт старый?! Или только тебе одному можно гулять, а мне нельзя, по твоему мнению?
     Мама Влада оказалась достаточно меткой женщиной, и полотенце прилетело прямо в лицо ошарашенному мужу, параллельно оцарапав кожу забившимися в его поверхность осколками разбившегося стекла. И уже нельзя было распознать, что именно стекает по лицу Сергея Николаевича: кровь или вино.
     – Вы метко швыряетесь полотенцами! – похвалила Света маму Влада и жену своего бывшего спонсора. – Котлеты на кухне так же метко готовите?
     Евгения Ивановна чуть было не задохнулась от возмущения и начала жадно хватать ртом воздух, тыкая пальцем на виновницу ее состояния. А Света и не думала униматься, обратившись к вбежавшей в гостиную Диане:
     – Диана, а ты правда раздвигала ноги на Дне рождения своей подруги?
     Сестра Влада как стояла, так и села прямо на пол, лишь хлопая глазами, и каждый взмах ее ресниц был отчетливо слышен в воцарившейся мгновенно тишине. Затем Света повернулась к Владу и подытожила свою оставшуюся на судьбу злость:
     – А про тебя папочка ничего не успел рассказать, любимый. Только то, что ты пил и курил, когда был ребенком. А от наркомании тебя, видимо, успешно излечили. Но эти шалости можно простить настоящему принцу. Если он настоящий, разумеется, – и она улыбнулась ему искренней улыбкой, какой улыбалась всегда, когда хотела произвести впечатление на собеседника. – Ты пойдешь со мной в другую жизнь?
     Но ответа не последовало. Влад стоял и молча смотрел на свою семью, которая на его глазах взяла и просто разрушилась. Диана по-прежнему сидела на полу и хлопала глазами. Евгения Ивановна пыталась восстановить дыхание и что-то сказать, но у нее это не получалось: она лишь открывала рот, силясь выдавить-таки пару слов, но потом тут же его закрывала. А вот Сергей Николаевич откинулся на спинку кресла, по лицу его стекали красные капельки, и он не подавал признаков жизни. Картина во всем своем великолепии вряд ли попала бы в разряд лучших.
     – Кого ты выбираешь, Влад? – перефразировала свой вопрос Света, но вновь не получила никакого ответа.
     Пожав плечами, она вышла в прихожую, оделась и покинула ненавистный ей дом. Устроившись в машине, девушка подождала еще несколько минут, но никто так и не вышел следом за ней из дома. Света завела машину, и вскоре уже неслась по оживленному шоссе, искусно маневрируя из ряда в ряд, иногда вылетая на встречную полосу, чтобы выплеснуть весь накопившийся внутри адреналин.
     По пути домой она заехала в банк и сняла со счета все свои накопленные деньги, включая набежавшие немалые проценты. Затем, приехав домой, Света наскоро собрала все вещи, которые были необходимы на первое время, оставила матери почти все деньги, которые удалось скопить, торгуя своим телом, и которые в конечном счете не принесли ей счастья, и уж точно никогда не принесут. Себе она оставила лишь несколько десятков тысяч рублей на билет в один конец и на съемное жилье в другом городе. В своем городе ее больше ничего не держало. Девушка скинула сообщение Владу и сообщила, что завтра уезжает навсегда. Ответа предсказуемо не последовало.
     Света не стала дожидаться прихода матери. Она написала ей краткую записку, которую положила на пакет с деньгами, затем вышла из дома, села за руль автомобиля и поехала на вокзал за билетом. Купив самый дешевый билет в плацкартный вагон, она переночевала в привокзальной гостинице, бросила открытую машину прямо на стоянке и села в поезд. И вот она тряслась в этом самом поезде почти весь день, попутно развлекая себя воспоминаниями о своем таком грустном прошлом.