Гламурных губ в Венесуэле с болью диалог. ч-16

(пишу только о себе, о моих чувствах, пристрастиях, о моём самом сокровенном!)
-----------------------------------------------------
Огромная, гламурная постель приятно обнимала моё обнаженное тело в Испанской крепости 17 века Венесуэльского форта "Сан – Фернандо де Атабаро". Моя бессонная ночь, проведенная в постели Мексиканской молодой супружеской пары Афелии и Родригеса в апартаментах крепости, не отпускала меня своими, казалось не реальными, сновидениями. Внутренняя боль, оставленная мне Родригесом в постели, ещё приносила наслаждение моему телу, руки его супруги Афелии казалось по - прежнему касались моего уставшего голого тела.
С трудом открыв глаза в это раннее тропическое утро, с удивлением смотрела на Сюзан у моей постели, которая трогая мои плечи старалась хоть как- то разбудить. Не вставая с постели, откинув одеяло и протянув руки, обняла Сюзан.  Сюзан, сбросив мои обьятия, вырвавшись, села в кресло…
Я поняла… , окончательно проснувшись, накинув халат на голое тело, взглянула в окно…
 Венесуэльское утро уступало права наступающему солнечному дню. Пара красивейших тропических попугаев теснилась в тени моего громадного Венецианского окна, пытаясь скрыться от утреннего солнца, странно выворачивая в ярких красках головы, что-то упорно и безбоязненно рассматривала в моих апартаментах. Сюзан, сидя в кресле, налив в стаканчик "Бурбон", который стоял на столике от моей недавней ночи с Хуаном, затягиваясь сигаретой, ожидала с нетерпением обьяснений по поводу моего неожиданного ухода с Мексиканской супружеской парой из Белого Зала вчера в полночь. Мне, в это раннее, прекрасное утро, совсем не хотелось обьясняться перед 20-ти летней Американкой избалованной судьбой в богатой Еврейской семье.
 Я не считала быть чем – то обязанной Сюзан здесь в Венесуэле за проведенную с ней в моей постели нашу единственную ночь.
Мой уход с супружеской парой Афелией и Родригесом в полночь из Белого Зала Испанской крепости считала моим выбором, моим естественным правом.
Взглянув на молчаливо пылающую в кресле возмущением Сюзан, движением рук  раскинула огромные шторы Венецианского окна моей спальни в Испанской крепости "Aves Del Rio" на слиянии трех Амазонских рек Guaviares, Atabaro и Ориноко.
Утренний туман в слиянии рек рисовал над уходящими в бесконечность джунглями неизведанную мне красоту. Венесуэльское утро придавало утреннюю прелесть белым тропическим орхидеям, усыпавшим столетние лианы. Лианы, усыпанные орхидеями с невероятно крупными каплями утренней росы, оплетали высокое, резное из камня окно, наружные стены, включая мой огромный, каменный балкон. Незабываемость панорамы из окна на текущую тысячу лет величавую реку Ориноко придавала плотная, темно – зеленая кайма обрамляющая реку Колумбийскими и Венесуэльскими джунглями уходящими далеко за горизонт.
Огромный, каменный балкон и стены Испанской крепости под моим окном несли следы ночной деятельности стаи обезьян: разорванные лианы орхидей, оборванные цветы, создавалось ощущение, что обезьяны оставили всё это для продолжения своей деятельности очередной ночью.
Стая обезьян, покинув крепостную стену, не забыла оставить худого, рыжего соплеменника охранять покинутое поле ночной деятельности. Он стоял на задних лапах, обхватив передними лапами каменную кладку зубца крепости, настороженно обозревая окрестности заранее оскалил пасть и поднял облезлый хвост.
Взглянув на Сюзан, поняла, что она с вниманием ждёт мой исповедальный монолог. Я не хотела оставлять наш разговор на потом, приближался день моего вылета в Москву, моя командировка по линии моего "Газпрома" в Венесуэлу заканчивалась, но, что могла сказать я, ей – Американке Сюзан в 20 лет прельщенной Американским образом жизни, которая желает в мои 30 - лет ограничить меня в моём выборе - любить, считая себя подарком судьбы посланным с небес только для меня.
Да, я понимала, что наша единственная ночь была для меня желанная, я ждала эту ночь возможно больше чем сама Сюзан и взяла всё, что могло дать мне её 20- ти летнее тело в эту сказочную Венесуэльскую ночь, но, почему после этого я должна, должна, должна…..
Сев к Сюзан за столик, стоявший посередине спальни, налив себе и Сюзан в стаканчики "Бурбон", подала стаканчик Сюзан… отказалась… , разрезав авокадо, затянувшись сигаретой, взглянув на пылающую гневом Сюзан рукой сделала жест:
 – За тебя!
Выпив, поставив стаканчик на стол, развела руками:
 – Слушаю!
Сюзан, с которой прошлой ночью в моей постели делила мир на любимый и нелюбимый, наслаждаясь её желанием обладать в постели телом взрослой женщины, сейчас взволновано расхаживала по спальне пытаясь найти так нужные ей сейчас слова.
Я смотрела на Сюзан, как в нашу первую встречу: сладостно раздевала глазами, ласкала взглядом худые плечи, высокую шею, маленькие по - детски груди. Она была восхитительна! Рыжие (Ирландские) волосы, собранные в бунтарский пучок и заколотые золотой заколкой изливали невероятный шарм оголенной, тонкой шеи, которая ещё больше придавала сексуальность кукольному лицу с вздёрнутым носиком. Гламурное платье персикового цвета явно от "Dolce & Gabbana " смотрелось на хрупкой Сюзан очаровательно. Женским взглядом заметила дань предпочтения только одному стилю. Сексуальные линии красивого платья, как и того, которое видела в нашу первую встречу, были также окаймлены золотой нитью. Линии платья открывали миниатюрные плечи, подчеркивая маленькие груди опускали V- образный эгоистичный вырез на груди чуть ли не до талии, подчёркивая этим худые бёдра и отрицая беспрекословно любое нижнее белье. Открытые тонкие колени подчеркивали эпатаж её начинающей сексуальности. Ювелирный дом "Tiffani " мог гордиться своим искусством на ухоженных пальцах рук Сюзан, красивые, длинные пальцы придавали произведениям завершенную сексуальность по дому моды "Dolce & Gabbana " бренда мировой эпатажности и сексуальности. Я видела, понимала и знала, что это не Золушка – замарашка украшенная "Dolce & Gabbana " и "Tiffani "- это был Стиль, Стиль жизни данный обеспеченной Еврейской семьёй в США.
Стараясь придать важность нашему разговору, внимательно смотрела на Сюзан.
Сосредоточено расхаживая по спальне, сжимая, маленькие кулачки, стараясь не смотреть мне в глаза, она говорила и говорила:
- Если бы ты только могла себя видеть, когда стараешься быть собой именно сейчас…
- Твои попытки скрыть от меня…, твоя ложь, твоя измена с супружеской парой…..
- Ты слишком занята сочинением собственной жизни, чтобы думать обо мне, которая была с тобой..
- Неужели все твои действия это правда о том мире, в котором мы были вместе единственной ночью…
- Неужели все мои страдания часть твоей мечты…
Выступившие слёзки в глазах Сюзан взволновали моё сердце, я не ожидала такой преданности, такой женской любви, такой бурной реакции на мою ночь с супружеской парой, но, я не хотела принадлежать только ей здесь в Венесуэле!
Взяв руки Сюзан в свои ладони, я говорила, что моя Венесуэла:
- Это продолжение моей мечты, которую постепенно убиваю, когда получаю то, что желаю и кого желаю, моя мечта живет во мне, когда у меня нет никого, когда кто-то есть она постепенно и против моей воли умирает….. . Я понимаю, что  это странно и даже абсурдно, но это так!
Моя Венесуэла это то, что я делаю и как делаю, это как музыка, которую пишу только для себя…
Вытирая кулачками слёзы, Сюзан шептала:
- Ксения, я не хочу думать, что мгновения, которые были только наши в прошедшую ночь, оказались только результатом твоего ожидания…..
- Ведь я не миф, в котором ты живешь, я реальная женщина, которую можно любить!
- Ты забрала у меня всё: мою веру, мою ночь, мои ожидания, мою боль, я рада, что пришла, я убедилась, что надежды нет….
- Ночь… останется для меня как женщина, как миф, как мечта, которую я не буду изматывать очередным ожиданием тебя…..
- Мне не надо больше наших минут, мне хватит, что они были у меня…..
Вырвав тонкие руки из моих ладоней, кинулась к двери.
Закрыв дверь за Сюзан, ошеломленная села за столик… налив "Бурбон" выпила…  зажгла сигарету, задумалась…
Звонок Андорры вернул в реальность. Андорра интересовалась, почему я не была на завтраке в Белом Зале. Предложила после завтрака проехаться на её машине к тропическому водопаду возле устья Венесуэльской реки «Venturia» на границе с Колумбией, предложение Андорры меня как – то успокоило от потрясшего разговора с Сюзан.
Андорра уточнила, чтобы обязательно надела форму офицера полиции, которую она выдала мне в Каракасе, так как мошкара и разные твари искусают в джунглях всё тело. Поблагодарив Андорру за милую заботу обо мне, условились встретиться во дворе крепости у фонтана через полчаса.
Надев форму офицера полиции, взглянув в зеркало, ощутила, что неимоверно себе нравлюсь. Новенькая офицерская форма приятно ласкала женское тело, длинные ноги, соприкасаясь с грубой тканью брюк, приносили чувство касания мужских рук! Нахлынувшая сексуальность поднималась от запаха формы, придавая чувство мужских обьятий. Красивая темно-синяя форма, яркие шевроны, серебреные звёзды на погонах, белый пояс с креплениями под оружие, всё придавало чувство моей сексуальной вседозволенности, не выдержав, улыбнулась, смотря в огромное от потолка до пола старинное зеркало. Собрав волосы под полицейской пилоткой с серебряным кантом, расстегнув на груди верхние пуговицы до открывшегося бюстгальтера, красивая, высокая, довольная собой в форме офицера полиции Венесуэлы сидела во дворе крепости под тенью фонтана. В ожидании Андорры, наслаждаясь тенью старинного Испанского фонтана обрамленного цветущими тропическими цветами, отгоняла от себя сорванным цветком надоедливых пчел, любуясь красками высоких цветов с наслаждением вдыхала исходящий теплый, пьянящий аромат.
 Я чувствовала, что совсем не хочется через несколько дней улетать в Москву…
Ажурные ворота крепости медленно открылись, впустив во двор крепости черный «Land Rover», «Land» подьехал ко мне сидевшей у фонтана, затемнённые стекла опустились…..
Афелия и Родригес оставив «Land Rover», раскинув руки в предстоящих наших обьятиях, улыбаясь, шли ко мне. Сдержанные обьятия моих женских плеч Родригесом… зовущая таинственностью улыбка Афелии… всё радовало моё сердечко. Узнав, что ожидаю Андорру и то, что мы собрались ехать к водопаду "Venturiа", оба восторженно рассматривали меня в форме офицера полиции Каракаса, смутившись, обьяснила, что это форма Андорры, которую выдала мне в Каракасе для поездки в джунгли.
- Какая штурмующая женская сексуальность…!! - прижавшись плечом к Родригесу шептала Афелия, заглядывая в его глаза, перебирая ухоженные пальцы от нахлынувших чувств… 
Невероятный блеск в глазах Родригеса, который заметила в его взгляде на меня, говорил мне о многом…..
Я, прильнув к гладко выбритой щеке Родригеса, проводя пальчиком по шеврону моей полицейской форме, шептала:
- Мне быть именно такой в следующий раз… сегодня ночью… ?!
Родригес улыбнулся, смутился, кивнул головой.
Афелия повела бровью, загадочно улыбнулась.
Белый «Land Rover» Андорры остановился возле нас, выйдя из автомобиля, Андорра в форме офицера полиции в чёрных очках полиции США была не отразима!
- Deseo, mi deseo…, (исп. желанная) - заворожено шептала Афелия, прижав руки Андорры к своей красивой груди. Прильнув к Андорре, она что-то шептала целуя в щёчку….  Андорра, смущенно кивала головой… .
Я поняла, вернее догадалась по горящим глазам Андорры, что могли шептать друг другу искушенные предстоящим пороком…
Афелия и Родригес предложили оставить наше мероприятие и через час выехать к местному аэродрому, чтобы вылететь вместе на белой "Сеssne", которая ждёт на городском аэродроме «Сан – Фернандо» к водопаду "Salto Angel". Оказывается, ими заказан на сегодня полёт к грандиозному водопаду «Анхель» с облётом гор Тепуй включая гору Аутану и национальные заповедники Венесуэлы. Предложение вылететь вместе с ними меня и Андорру долго не мучило выбором, дав согласие, договорились встретиться у фонтана через час.
Через полчаса Андорра сидела у меня, решив, что сама Афелия сегодня послана богом Андорре в предстоящую ночь, мы, предвкушая события предстоящей ночи, рисовали в женском сознании умопомрачительные картины предстоящего женского порока Афелии с Андоррой!
Заглядывая мне в глаза, Андорра растерянно повторяла:
- Ксения, вдруг я не оправдаю её надежды… она настолько старше меня…  иногда я чувствую, что это всё не моё… но, так хочется, так невыносимо хочется…
Оборвала Андорру на полуслове:
- …..белого тела и взрослой женщины…
Андорра встрепенулась:
- Откуда ты это знаешь?
Я усмехнулась:
- Если отбросить первое то через второе все женщины, как я знаю, проходят, одни обостренно, другие в неожиданных снах.
Андорра задумчиво протянула:
- Даа….  Ксения, Сюзан на десяток лет младше тебя и … ты получила удовольствие… ?
Обняла Андорру:
- Получила, думаю, что больше чем Сюзан, у меня было наслаждение… у неё только эмоции… вы молоды с Сюзан и в этом искушение.
Андорра обнадеживающе приободрилась:
- Понимаешь… ты меня успокоила перед моей встречей с Афелией, поселила во мне уверенность… спасибо!
Я, зажигая сигарету, из кресла рассматривала задумчивую, наполненную ожиданием женского порока с 35-ти летней Афелией мою 22-х летнею Андорру, хотя в эти минуты сама невольно пыталась совладать с нахлынувшими чувствами в ожидании моей предстоящей ночи с Родригесом.
Чувство моего предстоящего обладания Родригесом настойчиво пьянило женским ожиданием. Сознание того, что Афелия, возможно, будет с Андоррой, наполняло меня желанными обьятиями Родригеса. Любопытство Андорры, как прошла моя прошедшая ночь в постели с супругами Афелией и Родригесом ограничила только божественным поднятием глаз к небу, разжигая неизвестностью горящую ожиданием женскую страсть Андорры.
Мечта раскрытая мне 22-х  летней Андоррой в Каракасе в желании обладать в постели взрослой женщиной была у неё снова в руках.
Я помнила восторг моей Креолки Андорры после исполнения её золотой мечты – обладать БЕЛОЙ женщиной старше её, подарив ей мою 40-летнею белокурую Голландку Кристоферу не равнодушную к Андорре. Мне снова, как и в Каракасе было приятно осознавать ожидание Андорры своей заветной мечты в предстоящей ночи…
Через полчаса водитель с обслуживающего персонала крепости привез на «Lande»  к местному захолустному аэродром «Сан – Фернандо»… подошла военизированная охрана с собакой, отдав честь, вяло поинтересовалась:
- Наркотики… оружие… . -  удерживая собаку с интересом рассматривала Андорру уж очень красивую в форме офицера полиции, не выходя из машины Родригес показал бумагу… не став обыскивать, отдав честь Андорре охрана лениво подняла шлагбаум.
Я облегченно вздохнула, близость Колумбийской границы говорила сама за себя.
Водитель, с обслуживающего персонала крепости, подьехал к взлетной полосы, где стояла "Сеssna". Пилот дал Родригесу подписать пару бумаг, указав рукой на часы, предложил рассаживаться. Сверкающая белая "Сеssna" урчала моторами, мягкие кресла приятно обхватывали тело, застегнув ремни все были готовы.
Разгон, последнее касание земли, полёт – словно паренье, казалось, в полёте мы стоим на месте - земля вращается! Джунгли, джунгли, казалось там свой мир, который ждет, когда мы упадем, чтобы бесследно нас растворить в себе, жуть! Река Ориноко, разделяющая Венесуэлу и Колумбию, предстала во всем своем величии, она казалось огромной змеёй ползучей среди зарослей. Показалась Аутана – столообразная гора, обрамленная кучевыми облаками, напоминала движущего всадника без головы, внушая страх. Попросила приблизиться к плоской верхушке Аутана, пилот показал пять пальцев, т.е. 500 метров, ближе нельзя. Облетая Аутану, заметила экскурсионные самолеты, кружившие вокруг горы. Многочисленные притоки реки Ориноко поразили своим количеством. По изгибу реки узнала приток Ориноко реку «Venturia», где плавали на белоснежном катере «Магдалена» с Хуаном. Андорра показывала и рассказывала где и что мы пролетаем, не уступая в своих рассказах пилоту, проводящему нам обзорный экскурс. Показала красивый водопад со страшным названием "Dragon" высотой метров 500, пролетели над "Сальто Кортино" с двумя падающими каскадами воды. Огромные карстовые провалы – воронки, в которых летали птицы, были невообразимых размеров, по легенде образовавшиеся на месте подземных озёр. Гвианское нагорье… величавая гора Рорайма… Национальные заповедники, всё перепуталось в моём сознании.
Я чувствовала, что я устала.
Показалась цель нашего полета водопад "Salto Angel" открытый случайно Американским летчиком в 1933 году. Масса воды падала с высочайшей горы, на которой не было ни озер, ни рек. Пилот невероятно близко приблизил самолет к падающему каскаду воды. Мощнейшее падение невообразимой массы воды с километровой высоты не поддавалось переработки моему сознанию, голова кружилась, тошнило, казалось, вода падала на самолет, просто случайно его не задевая, попросила пилота подняться выше и отдалиться от водопада. Чувствуя, что моя экскурсия на этом закончилась, откинулась в кресло, видела, как Афелия показала пилоту – возвращаемся.
Закрыла глаза, положив голову на подставленное мне плечо Родригесом. Не помню сколько спала, почувствовала только удар шасси, самолет приземлялся в «Сан – Фернандо» гася скорость. Темнело, ночь, которая приходит в Венесуэле, так как будто выкрутили лампочку, вступала в свои права, оказавшись на земле, почувствовала себя намного лучше. Водитель из обслуживающего персонала крепости, ожидавший нас на аэродроме, быстро доставил в крепость. Пообещав непременно встретиться за ужином в Белом Зале, уставшая поднялась в свои апартаменты.
Приняв ванну, почувствовала наступившее неимоверное облегчение. Перезвонив Шефу на остров Маргарита обрадовалась, что у него всё хорошо, уточнили время прилета в Каракас и наш вылет в Москву, предложил прилететь нам с Андоррой нему на остров Маргарита на ранчо дяди Андорры господина Себастьяна Де Эро и вместе вылететь в Каракас, я задумалась….
Наступал вечер… . Приведя себя в порядок, поняла, что снова, как никогда себе нравлюсь, но, очень сожалела, что оставила многое из своего гардероба в Каракасе в своём отеле "Centro Lido"». Постучав в дверь вошла ожидаемая  Андорра, её умение производить впечатление всем подобранным по светотипу меня очаровывало. Чёрное платье от Испанского дома моды "Pronovias" в котором она была вместе со мной на Президентском приёме Уго Чавеса в "Боливар-Плаза" в Каракасе было по - прежнему потрясающе! Шикарное платье с вырезом окаймляющим выступающие линии бюстгальтера, распущенные чёрные, переливающиеся волосы, ярко выраженные губы… , духи "Nassom…" окутывающие дурманящим запахом подогретой на костре афганской травки… , комплименты друг дружке с эротическим уклоном настраивали на приятный вечер. Взявшись за руки спешили в Белый Зал по длинному коридору Испанской крепости, разнося стук каблучков по всему каменному коридору уставленному старинными канделябрами бросающих пугающие, причудливые тени полумрака.
Открыв дверь Белого Зала, ощутила восторг от вновь не уходящего исторического великолепия.
Ужин не начинался, нас ждали. Сюзан не было, на мой вопрос, что с Сюзан мадам Лорн, родная тетя Сюзан, развела руками сославшись на её самочувствие, я поняла…..
Пригласили всех к столу, огромный стол, накрытый белой скатертью с фамильными вензелями семьи – Кристиано --, был уставлен серебряными столовыми приборами, Испанскими винами, Венесуэльской кухней, которую я с удовольствием бы заменила на вчерашнюю Мексиканскую. Зажженная серебряная Минора посередине длинного стола придавала торжественность, горящие старинные канделябры при выключенной огромной люстре придавали таинственность наступившему ужину. Родригес, с женой Афелией, которая была в потрясающем белом платье - футляре явно от "Blumari..", сидел за столом напротив нас с Андоррой, предлагая нам белое вино говорил с сэром Феррардом, слушал мадам Лорн…
Афелия, как в первый день нашей встречи, блистала натуральной красотой. Облегающее фигуру белое платье с глубоким декольте, открывало красивые, пышные груди, вкрапления голубых кристаллов в структуру ткани платья, подтверждало мою догадку, что платье от дорогущего Дома Моды "Blumari.." Роскошные, черные волосы были заколоты массивной золотой заколкой говорящей о высоком статусе хозяйки.
Заметила, что Афелия и Андорра были уже необьяснимо увлечены друг другом…
Я, наблюдала за Родригесом, я желала, я хотела его губы, его тело, его запах, его неповторимый запах дорогого мужчины! Красивое, молодое мексиканское лицо с элитарными чертами, красивые, длинные пальцы, сдержанная улыбка, приятные манеры, часы "Patt.. " из розового золота под манжетой белой рубашки от "Brioni", чёрные брюки из ткани – "Чёрный жемчуг" -, чувствовалось, что за его спиной стоит в Мексике бизнес в миллионы долларов.
Любуясь гламурной супружеской парой, в своём женском сознании невольно перебирала мою прошедшую ночь в постели  с Родригесом и Афелией…..
Я знала, что сегодня он будет мой!  Но, то, что я буду для него в постели в качестве шлюхи меня раздражало и одновременно захватывало дух  в отсутствии всех ограничений, которые могли бы быть между нами.
В его глазах, в галантном поведении со мной, я видела, я чувствовала, что он предлагает этой ночью быть временно в качестве его жены, а не просто шлюхи. Он создавал приглашением наш нереальный Миф, в который мы оба хотели верить, я чувствовала, что он желает меня любит, но, не настолько как мне бы хотелось!
Ужин закончился, сквозь высокие окна Белого Зала просматривалось усыпанное звёздами Венесуэльское небо, огромные, старинные, напольные часы в который раз пробили время.
Сославшись на усталость, я, Родригес, Андорра и Афелия покинули Белый Зал, оставив за роялем Сэма Феррарда и мадам Лорн.
Мы шли через двор крепости… Венесуэльское небо, сплошь  усыпанное звёздами, настраивало на романтическую ночь с Родригесом, теплый ветер, лаская мои открытые плечи, своим веяньем окутывал ароматом духов от Родригеса. Прижавшись к Родригесу плечом, ощущая обнявшую меня руку, я поневоле наполнялась ещё большим нестерпимым женским желанием! Я знала, что именно сейчас я хороша, как бывает хороша женщина в своём ожидании…
В полумраке ночи замечала брошенные украдкой взгляды его жены Афелии на меня с Родригесом, о чём она думала в эти минуты, я могла только догадываться.
Остановившись на развилке аллеи уходящей к апартаментам Андорры и моим апартаментам, расставаясь с Афелией и Андоррой, целуя в щечку Афелию, шепнула в благодарность за Родригеса:
- Gracias! (исп.)
Афелия прильнув ко мне прошептала:
- Только ты… и ваша ночь…
Казалось, искорка сожаления промелькнула на ухоженном лице… но, я не хотела никого жалеть, я хотела, желала…
Целуя Андорру, прошептала:
- Оro sue;o en tus manos – (исп.)
Андорра смутилась, Афелия улыбнулась…
Мы шли с Родригесом к моим апартаментам мимо крепостной стены уже занятой настороженно смотрящим за нами обезьянами, внезапно прекратившими свою шумную деятельность, заметив, что мы остановились.
Прижавшись к Родригесу, заглянув в глаза, спросила:
- Сегодня днём ты видел меня в форме офицера полиции… ты желаешь необьяснимого насилия от меня в форме…
Он смутился, кивнул головой. Искушенная желанием не знала, как поступить, как всё это преподнести, я вспомнила Каракас… синие следы на своих запястьях от наручников Андорры, но это было со мной… с Андоррой….
Полумрак моей спальни, созданный светом старинных канделябров, создавал таинственное настроение, бросая полутени на огромную постель 18 века. Оставив Родригеса за столиком в полумраке спальни, предложив "Бурбон", поставив стаканчики на столик ушла в ванную, прохладная вода сдерживала трепетные, нахлынувшие чувства созданные моим женским ожиданием.
Не став надевать нижнее бельё, надела на голое тело форму офицера полиции Венесуэлы, в которой меня видел днём Родригес. Убрала волосы под полицейскую пилотку с серебряным кантом, расстегнула на груди верхние пуговицы, открыв доступ к обнаженной, набухшей груди с тугими от ожидания ареолами… помадой ярко выделила губы усилив резонирующий фактор на фоне белоснежных зубов…
Осмотрев себя в громадном зеркале туалетной комнаты, поняла, что безумно себе нравлюсь, полицейская форма, одетая на голое тело возбуждала своим касанием голой груди, касанием моих длинных ног.
Я знала, что Родригес ждёт от меня необьяснимого насилия но:
- С чего начать!?  C чего начать, Ксения, Ксения….. - лихорадочно расхаживая по туалетной комнате, задавала себе вопрос, на который не было у меня ответа.
Села за туалетный стол, обхватив голову рукам, смотрела на себя в зеркале. Я любила боль, но не настолько, чтобы быть инициатором:
- С чего начать!? Чистый лист…
Войдя в полумрак спальни, подошла к Родригесу, сидевшему за столиком в ожидании меня с наполненными "Бурбоном" стаканчиками. Увидев меня, как есть, гламурную, какую он хотел и желал сегодня днём, ошеломленный мною, волнуясь, взяв со стола сигару не отрывая взгляда от меня старался её зажечь.
Его желание в сексуальном насилии над женщиной офицером полиции Венесуэлы представляющей закон выдавали мужские горящие глаза. Подойдя, забрала сигару, бросив её на стол, не став садиться за столик, подала стаканчик с "Бурбоном."  Взяв свой стаканчик, предложила выпить… Видела, как в полумраке спальни сделав глоток « Бурбона» и ВАЛЬЯЖНО  расположившись в кресле накрыл меня с ног до головы блуждающим взглядом, я знала этот взгляд, взгляд, которым оценивают элитных проституток!
Я поняла, что приятный Миф, который он создавал, предлагая мне быть в роли его жены этой ночью, для него ушел на второй план, он не хотел для меня роли жены, он хотел на время забыть жену, он хотел новое женское тело, нового женского запаха, он желал дорогую шлюху, без ограничений на уровне откровенности, без его и её моральной ответственности……
В мыслях порвала свой сценарий…!
Я желала, я хотела столкнуть с пьедестала его именно сейчас, сейчас, сказать, что он ошибся девчонкой…..
Мгновенным движением руки выплеснула ему в лицо из своего стаканчика "Бурбон", вложив в это движение всё своё самолюбиё, всю свою женскую гордость и женскую боль за неоправданное женское ожидание!
Вскочив с кресла, он стоял в полумраке передо мной, мокрый, растерянный, с разведенными руками от неожиданности....
Наклонившись к растерянному лицу, прошептала:
 - Yo no lloro por las noches en tu almohada! (исп.)
Наотмашь ударила ладонью по его щеке, мгновенно разорвав движением рук до самого пояса его расстёгнутую рубашку от "Brioni", толкнула руками в обнаженную грудь, вложив всю мою женскую силу и ненависть за разрушенный Миф!
- Ты хотел шлюху… без моральной ответственности…
В полумраке спальни видела, как растерянный упал в постель на спину, упала на его обнаженную, мокрую грудь, прильнув к мокрому лицу обхватила губами его растерянные губы, руками стараясь расстегнуть пояс его брюк… резко откинул мои руки… .  Отвергнутая вскочила с постели и словно пантера удерживающая лапами удушающую жертву, надавила коленом на его ещё мокрую грудь, сжимая двумя руками вырывающую шею… моя месть застилала мои глаза!
Обняв, одним движением бросил меня в постели на спину. Удерживая, сжимая коленями мои вырывающие бёдра, разорвал до пояса форму офицера полиции на моей груди… .
 Увидев вырывающееся голое женское тело с обнаженной, высокой  грудью в разорванной форме офицера полиции с безумными глазами прильнул губами к моим розоватым, набухшим ареалам… сдавив одной рукой горло… подавив волю к сопротивлению, другой расстегивал на мне белый офицерский пояс брюк…..
Я задыхалась…  совершенно нечем было дышать, испуг задохнуться окутал мозг, покинутыми силами старалась двумя руками оторвать пальцы Родригеса от моей шеи… сорвав руку с шеи не могла надышаться, судорожно глотая воздух….
Зажатая в постели в неимоверных обьятиях рук полураздетого Родригеса… не имея возможности пошевелиться… уступая, с трудом сбросила ногами мои расстёгнутые брюки Родригесом… мои длинные ноги предательски обвили Родригеса…
Почувствовала ожидаемую, наступающую боль… обняла… капли пота с ухоженного лица Родригеса падали на моё раскрасневшееся лицо… неприличные мысли змеей обволакивали моё сознанье… хотелось неизведанного… неприемлемо низкого между мужчиной и женщиной… и это становилось всё ближе и ближе…!
Обхватив руками за шею, сдерживая… , старалась хоть как-то ограничить мою внутреннюю боль…
Краснея, предложила… совершенно понимая, что не буду себя уважать, если пойду сейчас на поводу моего мимолётного желания однажды мною испытанного….
Я чувствовала приходящую, приносящую Родригесом боль, где-то там внизу живота, но, поднимающую всё выше и выше… хотелось вновь и вновь возрождаться в этом сладком дурмане!
Целуя Родригеса, старалась продлить мгновение, я знала, что этой тропической ночью в далекой Венесуэле развеяла свою грусть на десять столетий вперед, мне было невыразимо хорошо!!!
_______________________
Наступало Венесуэльское раннее утро с криками экзотических птиц и грохотом чего – то упавшего на моем балконе от сумасшедшей рыжей стаи обезьян с крепостной стены, утро восхищенно кралось сквозь шторы, роняя вздохи в большое Венецианское окно моей спальни. Родригес спал, обняв свою и мою подушку, зажгла сигарету… как хорошо принять всё как есть, принять всё как женщина…
Продолжение следует………..