Глава 46

«Проблема в том, что человек не может владеть всем миром. Быть одновременно в нескольких местах, нажав одну-две кнопки. Это все равно, что пытаться съесть сразу все, что лежит на прилавках супермаркета... Ты можешь дерзнуть. Но это непременно тебя убьет! Для счастья нам не нужно все и сразу. Для счастья нам, как правило, нужно что-то одно. Или кто-то один...»
Ей так понравилось собственное умозаключение, что она записала его в тетрадь.
Счастье можно прилагать к каким-то вещам, быту, сытости, удовольствиям... Но рядом всегда должен быть кто-то еще. Ассоциации со счастьем всегда неполные, нечеткие, абстрактные, если в них нет человека... Кого-то, кто наполняет живыми красками твою жизнь. Ради кого все имеет смысл. Даже истинный мизантроп никогда не согласился бы жить на необитаемом острове. Даже откровенный гомофоб не смог бы существовать без объекта своего презрения.
Нет ни одной цели, за которой не стоял бы человек – значимый человек!

Сейчас по всем меркам таким человеком являлся Глеб.
Ни отец, ни мать, ни Андрей, ни Ленка с Женей. Ни Фома.
Именно этот неприступный, самоуверенный, почти нереальный мальчишка.
А она позволила себе, как пишут в книжках – ничтоже сумняшеся – накинуться на него со своей неосторожной правдой, зная наперед, что так нельзя.
Она попыталась «съесть сразу все, что лежит на прилавках супермаркета...»

В раздевалку пришлось вернуться. Урок закончился и разгоряченные ученики в мокрых спортивны формах высыпались из спортзала.
Девчонки голосили, как на базаре. Их словно весь урок удерживали в положении «смирно», а теперь дали долгожданную команду «вольно». Слетело напряжение и повалил обильный жар.
Надя совсем запыхалась:
– Блин, мне чуть глаз не выбили... Посмотри, у меня лицо поцарапано?
Ее старая застиранная футболка, совсем пегая, сочилась потом. Лера задержала дыхание, когда Надя нагнулась к ней, – таким сильным концентратом можно приводить в чувство вместо нашатырного спирта!
– Нет, ничего не вижу, – ответила быстро.
– Ненавижу баскетбол... Парни толкаются, у девок когти!
Лера подошла к двери, чуть приоткрыла ее в надежде на слабый поток воздуха, потому что маленькие зарешеченные окошки в раздевалке не открывались.
Девчонки собирались очень активно. Еще бы – кто станет тратить хоть одну секунду законной свободы? Болтали без умолку, сбрасывали кеды и чешки, стаскивали прилипшие к попам шорты, майки, нахлобучивали через голову юбки, быстро застегивали пуговки на рубашках и блузках. Хватали сумки и бегом рвались к выходу.
Надя та еще капуша. У нее самая ужасная одежда, но она все аккуратно продевала, тщательно застегивала, одергивала, приглаживала, – прям гейша, исполняющая церемонию.
«А у моих детей в школе был душ!» – подумала Лера. Любая спортивная секция, какой бы она ни была, имеет душ. В ее совдеповской школе это, видимо, являлось непозволительной роскошью. Жировстсвом.
Черт, а на дворе то весна!
В раздевалке осталось только несколько человек, когда туда уверенно вошли три старшеклассницы. Барановская с двумя крепкими подружками. Быстро нашарили Леру глазами и остановились у выхода, многозначительно поглядывая на зевак, что еще не успели смыться при одном только их появлении. Через секунду не осталось уже никого, кроме Валерии и шнурующей ботинки Нади.
– Эй, корова, – крикнула одна из старшеклассниц, рыжая девчонка с начесанным как пакля хвостом, нетерпеливо чавкая жвачкой. – Ты еще долго там?
Надя повернула лицо, только сейчас их заметив. Побледнела. Перевела на Леру испуганный взгляд.
– Бери свои вонючие манатки – и вали отсюда! – снова рявкнула рыжая.
Надя трясущимися руками схватила сумку, не переставая смотреть на Леру, спрашивая взглядом, что делать.
Валерия кивнула, чтобы она уходила. Но Надя продолжала стоять в одном башмаке, оторопело глядя на нее.
– Ты меня уже достала, – крикнула рыжая, резко шагнув к Наде, схватила ее за шиворот и вышвырнула из раздевалки. Подняла уроненный ботинок и кинула в след, наверняка целясь в голову.
Дверь захлопнулась. Они остались одни. Лера и три старшеклассницы, каждая выше на голову и шире ее в полтора раза.
Барановская пожирала ее свирепым взглядом, стоя все это время со скрещенными на груди руками. Теперь она не спеша и угрожающе опустила руки и двинулась к ней.
– Значит, караулишь моего парня у туалета?
Не успела Лера обмолвиться, как девчонка подошла и толкнула ее со всей силы. Лера с трудом удержалась на ногах.
– Черт... послушай, – она начала объяснять, но Барановская толкнула еще сильнее, входя в раж. Лера снова едва не упала, начиная злиться.
– Я тебя сейчас так уделаю, – прошипела Света, – мамуля не узнает!
– Ты можешь послушать?..
В этот раз Лера полетела в стену, хорошенько грохнувшись спиной. Из легких вырвался глухой звук, словно внутри рванула хлопушка. Внутренности мгновенно откликнулись тупой болью.
– Раздери эту мандавошку! – подзадоривали подружки Барановскую. – Порви ей пасть! Будет знать свое место!
– Я сейчас порву, – протянула Света драматически вычурно и зловеще, – сшивать придется...
 Валерия тряхнула головой. Кровь ударила в виски и голова закружилась. Будь у нее возможность решить спор как-то иначе, она бы с удовольствием этим воспользовалась! Но ситуация была жестко накалена, а правила игры изначально определены: либо ты, либо она.
Светка вцепилась в нее, чтобы оторвать от стены и снова с силой шмякнуть о выкрашенные зеленой эмалью кирпичи, но Лера успела впиться в ее предплечья и не позволила этого сделать.
Светка разъяренно взвыла, но все-таки ударила ее о стену, и сразу за этим всадила кулак в живот. Лера задохнулась, сгибаясь пополам.
– Задай, задай, – захлебывались в азарте подружки.
Черт. Почему драться с мальчишками проще, чем с девчонками? Больше изощренности, безжалостности? Светка и впрямь пришла ее «уделать»!
Не успела она закончить мысль, как что-то острое впилось ей в щеку. Коготь!
Исполненная инстинктивной ярости, Валерия резко вскинула обе руки, одной хватая Барановскую за хвост, другой за блузу – и одновременно рванула вниз. Раздался крик и треск. В одной руке остался густой клок волос, в другой – карман блузки. Большего поражения, наверное, просто быть не могло.
Светка завизжала так громко, что Лера оглохла, и в следующий миг они уже катались по грязному полу раздевалки, хватая друг друга за что придется, вырывая волосы, царапаясь, кусаясь и извергая потоки отборной ругани.
Ярость и жажда одержать реванш оказались настолько сильны, что не сразу стало ясно, что их кто-то настойчиво пытается растащить. Светку, оказавшуюся сверху, с силой отрывали от Леры, но обе девушки сопротивлялись этому, буквально впившись друг в друга.
– Хватит, хватит, я сказал!
Даже когда дошло, что это Фома, что он старается втиснуться между ними, Лера не могла отпустить Светкины волосы, продолжала клацать зубами и лягаться. Ему пришлось изрядно постараться, чтобы сперва отделаться от подружек Барановской, всячески препятствующих прервать драку, а затем разнять сцепившихся на смерть девчонок – с риском для себя самого.
– Дуры безмозглые! – орал он.
К Лере вернулось восприятие. Она увидела Надю, которая накинулась на Светкиных подружек,  визгливым криком сообщая, что сейчас тут будет физручка, что она ее уже позвала. После чего они смылись. Барановская все норовила прорваться к Лере, но Фома отпихивал ее, как и Леру от Барановской.
– Вы ахренели обе?
– Я ей харю размажу! – рычала Барановская.
– Какого черта, Светка? – спрашивал он.
– Будет знать, сука, как чужих парней караулить!
– Лера? – поворачивался затем к Лере.
– Да пошла ты в жопу... – Валерия обрушила на голову Барановской такие избирательные эпитеты и сравнения, что Светка вместе с Фомой на несколько секунд просто онемели. Когда же посчитала, что выражений достаточно, спокойно завершила:
– Сдался мне твой герой-любовник! Я предостерегла его об опасности...
Барановская снова сделала попытку вцепиться в нее, но Фома выволок девчонку за дверь:
– Все, успокоилась! Потом поговорим. Скажи Глебу, что он ее неправильно понял. И не позорься! Посмотри на себя.
– Она мне блузку порвала, – заверещала Барановская.
– Нечего драки затевать, тогда и волосы будут на месте, и блузки целы. Я все сказал. Иди давай, пока сюда всякий сброд не набежал!
Валерия отвернулась, приводя себя в порядок.
– Ты что это делаешь? – закричал Фома сразу, как захлопнул дверь. – Совсем крыша поехала?
Он подлетел к ней и резко развернул. Лере показалось, что он ее сейчас ударит. В его темных  глазах пылала просто адская ярость.
– Какого хрена ты цепляешься к Глебу? Что ты задумала?
– Ты как здесь оказался? – спокойно спросила Лера, заправляя блузку.
– Что? – Он растеряно уставился на нее.
– Это я его позвала, – вмешалась бледная и перепуганная Надя. – Я поняла, что они тебя бить пришли. И побежала, побежала со всех сил, прямо в одном ботинке. Увидела его на улице и позвала...
– Спасибо. – Сказала ей Лера и посмотрела парню в глаза, хоть это и оказалось чертовки трудно. Он был так зол на нее, что у него дрожал подборок. Давил ее глазами, как если бы хотел задушить, как если бы она предала его. Казалось, он сейчас разрыдается от злости. И ей самой страшно захотелось разрыдаться. Просто упасть ему в объятия и позволить напряжению лопнуть, как мыльному пузырю!
Ты так ничего и не понял!
Но гордость бы не позволила ей сделать это. Она спокойно попросила:
– Проведи меня домой. У меня кажется щека в крови...
– Да, она тебя поцарапала, – взволнованно ответила Надя вместо него. – Наверное шрам останется.
Лера продолжала смотреть ему в глаза.
– У меня нет носового платка. У тебя есть? – спросила она.
– Я тебя сейчас под краном умою, – проговорил он сквозь зубы.
Лера неожиданно рассмеялась.
Фома подхватил ее сумку, обхватил ее за плечи и повел в коридор к умывальнику.
– А почему Леофтина не прибежала на крики? И почему никто из наших не настучал? – удивилась Валерия, умывшись и отряхивая руки.
– Потому что Светку все боятся, – пояснила Надя. – А Лёня в кабинете небось своем заперлась, курит! Ей там не слышно.
– А ты бы правда побежала ее звать?
– Ты что? – возмутилась Надя. – Нам бы потом так влетело. И уже неважно, кто виноват.
– Это точно, – согласилась Валерия, наспех переплетая взлохмаченную косу.
– Так за что она тебя? – спросила Надя.
– Да, – настаивал Фома. – За что? Расскажи нам свою версию.
Валерия вздохнула, забирая у него сумку и закидывая на плече. Плече болело.
– Она подумала, что я пристаю к ее бойфренду.
– К Глебу? – ахнула Надя.
–  Это правда? – поинтересовался Фома.
– Я увидела его в коридоре, – призналась Лера, – хотела просто поговорить... А он что-то ей наплел...
– Просто поговорить? – спросил Фома. Ей показалось тогда, что он нарочно окинул ее издевательским, в высшей степени пренебрежительным взглядом, чтобы ей стало еще досаднее и унизительнее, чем уже было.
– Слушай, мне нельзя с человеком поговорить? – вскинулась она. – Или кто-то должен мне  разрешение давать с кем говорить, а с кем - нет?
– Я даже подумать не могла, что она такая, – изумлялась Надя вслух. – Такая... истеричка злобная!
– Это все ревность, – объяснила Лера. – Хреновая штука.
Фома метнул в нее быстрый взгляд.
– Кстати, – сказала она ему, – я наверное поломала твои планы. Ты можешь идти. Не смею задерживать...
– Тебя может ждать засада. Ты же ее любимую блузку порвала!
– О да, – с издевкой подметила Лера, – я знаю, как наносить поражение...
Фома снова поглядел на нее. С таким невыносимым разочарованием! Лучше бы Надя его не звала. Пусть бы ей все волосы выдрали. Только бы не этот пронзающий, полный отрицания взгляд.
Надя отправилась домой, по-прежнему бледная и шокированная.
Они с Фомой молча шли по залитым солнцем улицам. Лере показалось, что часа два они шагали, не меньше. Бесконечные дворики, углы и закоулки. Смотрели себе под ноги, изредка поднимая голову, отвлекаясь на посторонние звуки и прохожих.
На ней порой задерживал кто-то взгляд из-за расцарапанной щеки, Валерия чувствовала себя почти что Брюсом Ли после «удара тигра». Собственная мысль ее рассмешила, и она тихонько засмеялась, оглянулась на Фому. Никакой реакции.
Он остановился в нескольких метрах от ее подъезда и проследил, чтобы она вошла. Затем молча развернулся и ушел.




Читать дальше (Глава 47): [url=http://www.proza.ru/2016/02/01/1447]


©"Последнее желание" Г.Зарудная