Предсмертная записка

     Я вообще не понимаю, что происходит. Меня продают за сигарету, да ещё и убеждают, что я сама в этом виновата.
    Я просила мужа не курить так часто, в доме всё пропахло дымом за сорок лет. Он не слушал Всегда не слушал. Всё делал по-своему. И сейчас говорит, что лучше умрёт, но сигарету не бросит. Лучше бросит меня, но не сигарету.

    Сейчас ночь. Он спит в зале на разложенном диване. Это наше брачное ложе. Своей кровати мы так и не купили. А я мечтала о белом спальном гарнитуре. Но он спит и у нет мысли, чтобы позвать меня.

    А мне так скучно, так хочется любви и ласки. Мы одни в квартире. Дети уехали. Но после их отъезда он вовсе перестал со мной разговаривать.

    Я подумала, что надоела ему за сорок лет супружеской жизни, и стараюсь не мозолить глаза. Но чем больше я освобождаю его, тем хуже становятся наши отношения. Фактически их нет совсем.
     В постели я от него отворачиваюсь, чтобы показать, что днём он меня обидел, нагрубил. Он матом меня посылал. Я сказала, что он от курения задыхается, дышит всегда с присвистом, что цвет кожи у него зелёный и морщины раньше времени, что об этом говорят даже другие женщины, например соседка.
     Я же для него стараюсь, хочу, чтобы он хорошо выглядел. Что мне не приятно дышать его перегаром. По телевизору ясно говорили,  что хуже всего тому, кто рядом с курильщиком. И что импотенция рано приходит от курения. А у него и в молодости не было долгого секса, раз два и всё. То теперь и вовсе ничего.
     А как быть мне, его не волнует. Он живёт, ест, спит и всё.  Радуйся тому, что он вообще с тобой в одной квартире. А в последнее время ещё стал посылать меня вон из квартиры. Говорит, тебе не нравится, ты и убирайся куда хочешь.
    И как  после таких грубостей обнимать его? Не будет  никаких желаний у любой женщины от такого отношения.  А он не понимает, не хочет даже призадуматься.  И, кажется, даже рад поводу не быть со мной.
- Не вой, не скули!- вот все его слова утешения, какие я слышала в жизни.
 - Говнулька – это самые ласковые слова.

Никогда он мне не говорил – любимая. Секс у нас был в первые десять лет один раз в год. И я всегда беременела, потому что он не предохранялся. Он говорил - Ты беременеешь, а не я, вот и предохраняйся.

   У меня от частых абортов были постоянные воспаления и я никак не могла вставить спиральку. Вот и делала аборты каждый год. А это так страшно. Если бы он хоть раз побывал в операционной, он бы жалел меня. А так ему меня не жалко.

     Он только себя любит. И детей воспитал такими же. Они меня не уважают. Дочь так и говорит, что я тварь, дрянь,  и бьёт меня кулаками, ногами и за волосы даже таскала не раз. Ей, как и ему, поперёк ничего нельзя говорить.

     Он тоже угрожал не раз. Так и говорил:
- Убью!
 Было такое, что и бил. Потом секс у нас сошёл на нет. В тридцать лет у него были все признаки импотенции. За последние годы секс бывал один раз в десять лет.
    Я настоящей женщиной себя не чувствовала никогда. Даже в хорошие времена он не обременял себя лишними ласками. Давай, говорит, как птички. Быстренько. Потому что на долго его не хватало.
   Я оставалась плакать, а он засыпал. И страшно обижался, когда я ему об этом намекала. Он просто зверел. Плевал в мою сторону. И толкал меня с дивана. Брезгливо смотрел, даже не в мою сторону, а в телевизор. На меня ему даже смотреть не хотелось.
      Конечно, я дрянь. Я его не стою. Так его убеждали все. А почему? Я старалась. Я водила детей в спортивную школу, в музыкальную, в танцевальный кружок, в художественную, на курсы английского языка.
     На все собрания во всех школах ходила. Он не ходил никогда. Я работала на двух дачах, ещё писала стихи на заказ за шоколадки, а потом за деньги. Сама ни одной шоколадки не съела.
    Я уговаривала его возить детей в лес на лыжах зимой, на острова и на турбазу.  У него же и в мыслях никогда не было позаботиться об отдыхе семьи.
   
      Он был уверен, что это должна делать жена. Я много дел делала в жизни, но этого никто не замечал. А вот муж построил гараж и привёз железную будку на дачу – это подвиг.
 
      Вот сейчас он лежит глубоко обиженный. Вместо того, чтобы обнимать и целовать женщину, храпит. Завтра встанет, как ни в чём не бывало, а грустный вид неудовлетворённой женщины примет за плохой характер и окатит меня презрением.
     Даже птичьего секса ему для меня стало жалко. Я не выдержу такого плевательского отношения. Но если я уйду, что меня ждёт? Насмешка всей округи. Все скажут, что это я плохая, а мужик у меня такой хороший. А почему я так боюсь этих сплетен? Зачем я себя так низко опустила? Человек  я или кто?   Осмотрела и смяла предсмертную записку. Не дождутся!