Живой труп

               
В навигации 1981 года распределили мне на плавкран матроса Валерку, он был из Уфы, там и завербовался на сезонные работы. Сезонниками были не лучшие представители советского пролетариата, завербованные со всей нашей необъятной Родины, и отношение остальных трудящихся к ним было соответствующее.
          Валерка был, в общем-то, неплохим парнем, не бич и не пьяница, весьма шустрый и компанейский чувак. В армии не служил, а от ответа на дальнейшие вопросы на эту тему деликатно уклонялся.  Курево чаще стрелял, пил в основном только если наливали, а если напивался до средней степени опьянения, то не буянил, но становился каким-то пластилиновым, никому не перечил, не спорил и даже не сопротивлялся чьему-либо воздействию. А наутро уже он ничего не мог вспомнить. В команду вписался вполне органично, с работой справлялся, никаких серьёзных нареканий к нему не было.
  В один прекрасный зимний день стояли мы пришвартованными  у берега. Валерка был на берегу, вахта была не его, а я отлучился в город за провизией и по прочим сухопутным делам. В автобусе случайно встретил Валерку, был он слегка «балдой», мы с ним немного поболтали ни о чём, и я поинтересовался, куда он едет.
- На почту.- последовал ответ.
- Зачем?- спросил я не из любопытства, а скорее для продолжения беседы, да и делать-то ему на почте было нечего.
- Надо.- загадочно и уклончиво повествовал он, а глаза лукаво блестели, как будто он хотел сделать мне сюрприз.
… Прошло несколько дней. Я сменился с вахты и поплёлся в Северный городок, где было моё койко-место в двухэтажном деревянном бараке, официально именуемое «благоустроенное общежитие». На входе в барак встретил комендантшу Люську, Валеркину землячку, на ней лица не было.
- Ой, Закир!- запричитала она.- Что с Валеркой-то случилось? Когда это было?
- А что?- опешил я, почуяв не доброе.- В чём дело-то?
- Так он живой или как?- продолжала допытываться комендантша.
- Вроде живой был.- отвечаю я неуверенно, внутренне холодея от ужаса, что за прошедшие час-полтора теоретически он вполне мог и крякнуть, утонуть, например; матрос не кранмейстер, тем более не капитан, ему крякнуть в любое время, как два пальца обсосать: может свалиться за борт, его могут пришибить при погрузке, зарезать во время совместного распития спиртных напитков на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, может отравиться суррогатами алкоголя, да и мало ли... Сезонник если умер, то такое событие вполне может пройти и не заметно. Ведь мы все живы    теоретически до тех пор, пока вдруг не становимся практически мёртвыми.
- А когда ты его последний раз видел?- утирая слезу, с надеждой вопрошала Люська.
- Да вот только что на вахту заступил, был теоретически жив и практически здоров.- успокоил я Валеркину землячку и стал в свою очередь допытываться.– А что произошло, в конце концов?
- Да вот прилетели его мать и жена по телеграмме, а там написано, что погиб трагически, требуют выдать труп для отправки на родину и для погребения.
- Да ну, что ты, ошибка какая-то, жив-здоров, сыт, весел, слегка пьян и как всегда немного нахален.- поставил я точку в разговоре, окончательно  успокоив опечаленную женщину.
Помимо Люськи  Валеркиным здоровьем интересовались и другие товарищи. Вернувшись, я заступил на вахту и естественно стал пытать Валерку, что произошло.
- Да понимаешь,- поделился он мне своими мыслями,- какая-то  падла телеграмму отправила моей матери следующего содержания «Таранец Валерий Константинович погиб при пожаре на судне. Дымов.» Ты представляешь, мать и жена через Москву прилетели, в диспетчерской шум устроили, требуют допустить к телу, на вахте плачут, фотографию всем показывают, интересуются. Им отвечают, мол, видели Валерку только что, живой, никто не умер, никакое судно не горело, всё нормально.
- Вот это номер.- удивился я.- Надо же такое придумать.
Валерка немного подумал, пару раз глубоко затянулся папиросой и, пристально глядя мне в глаза, спросил подозрительно.
- Слушай, а не ты ли так решил надо мной подшутить, а? Ты ведь мастер на всякие выдумки.
- Да ты чё?- обиделся я.- Разве это шутка? За такие вещи морду в кровь бьют. Да и адреса твоего домашнего я не знаю.- Нашёл я  весьма веское оправдание.
- Ну, положим, адрес в отделе кадров узнать нетрудно.- рассуждал Валерка.- Кому бы это могло прийти в голову, башку бы отвернул. Мало того, не только матери, но ещё и моей любовнице такую же телеграмму послал, каналья. Она пришла к матери и жене и устроила там разборки, что они её возлюбленного погубили.
          - Да! Представляю, что там у них творилось.- поддерживал я беседу, выражая искреннее сочувствие.- Кто бы мог тебе такую подлянку сотворить?
- Ну, предположим   мой домашний адрес можно узнать в отделе кадров, но адрес моей подруги ведь кроме меня здесь никто не знает.- продолжал размышлять Валерка и вдруг спросил.- А помнишь, недавно в автобусе с тобой встретились, я на почту ехал?
- Ну да помню.- не понимал ещё я, к чему он клонит.
- Какого чёрта было мне на почте делать?- Развивал свои  мысли «живой труп», стряхивая пепел с папиросы.- Я ведь даже не знал, где она находится. Наверное, это я сам и послал по пьянке, больше некому.- Сделал единственно правильный вывод мой горемычный товарищ.
-Видимо да.- рассмеялся я и понял наконец-то, почему Валерку признали не годным к воинской службе.