Пастыри глава 20

Несмотря на протесты Тодора, они с Лией провели в Рикколе ещё три дня. На четвёртый Аш, маленький – на голову ниже Тодора, - худой и слегка сутулый старик, провожал их вместе с ещё несколькими магами. Он пытался изобразить ободряющую улыбку, однако выходило не очень, и путники, видя это, спешили распрощаться. Правда, на провизию Аш не поскупился, так что Тодор без удовольствия прикидывал, как будет тащить внушительных размеров сумку.
    
Лиа снова призвала кригаля.
- Долетим на нём до моста, а то потеряли три недели, - сказала она.

- Почему б хотя бы до Южного материка не долететь?

- Слишком далеко от Туманных холмов. Кригаль не выживет далеко от дома. И я не смогу его контролировать так долго – много сил уйдёт. Призвать животное несложно, это умеют и простые маги, не чтецы. А вот контроль… Конечно, если ты очень хочешь, можем полететь. И кригаль прибьёт нас обоих где-нибудь на берегу пролива Дар.

- Ладно, я понял.
    
Ящер донёс их до места за полдня. Лиа погладила его на прощание по чешуйчатой шее и отпустила, внушив лететь домой. День был в разгаре. Солнце пекло, и, несмотря на то, что оба переоделись в летнюю одежду, идти было очень утомительно. Лиа шагала впереди, одетая в безрукавную серую тунику и тёмно-синие короткие штаны, держа в руке посох, рассказывала Тодору о том, о сём. Тодор тащил сумку с провизией, обливаясь потом. Отсутствие рукавов и укороченные штаны из почти невесомой ткани, которые дали ему в цитадели, не спасали. Лиа предлагала нести сумку по очереди, однако Тодора это задело, в связи с чем он и заявил, что вполне справится один.

- Мост очень красив, несмотря на то, что старше Делакарона. Мы не увидим Рукоять – маленький приток Сартона, но у названия есть своя история, - вещала Лиа. – Недалеко отсюда расположена бухта Кровавый топор. Во время эпохи Массовых войн, ну, в один из её периодов, это было излюбленное место стоянки кораблей Корвуда. Того самого, что своей жестокостью и кровожадностью затмил всех тиранов эпохи. Почему Кровавый топор? Однажды – один единственный раз – его люди, кстати отборные садисты, взбунтовались из-за того, что на протяжении полугода они не разоряли никаких деревень. Некуда было им свою больную агрессию девать. Они сказали что-то типа «Стареешь, Корвуд? Становишься мягкотелым любителем покоя?» А Корвуд… Достаточно сказать, что он сумел возглавить огромное количество буйных дегенератов и стать для них авторитетом. Нимало не смутившись, он, чтобы доказать свою состоятельность, зарубил топором у них на глазах одного из собственных сыновей, которых, к слову, было двое. И ещё была дочь. Ядвига. Ага, позже ставшая первой предводительницей отщепенцев. В общем, головорезы славят Корвуда, тот улыбается, блестя золотыми зубами, и поднимает тост за вечную войну, а вокруг корабля расплывается кровавое пятно и кучи рыб спешат попировать… Отвратительно. – Лиа помотала головой, будто прогоняя от себя чересчур яркое видение. – Так и осталось название – Кровавый топор, а Рукоять – потому что речушка течёт между бухтой и Сартоном, как рукоятка топора… Смотри, Терзания уже видны, - она показала на северо-восток, где остро вздымались горные вершины, укрытые прозрачными облаками.

Виден был и мост, они стояли уже прямо перед ним. В очередной раз Тодор восхитился архитектурой магов.
    
Это было величественное сооружение из гранита на высоких опорах с ажурными арками и перилами в виде переплетающихся лучами звёзд. В зелени, на фоне яркого неба и зубчатой полосы гор смотрелось оно, будто ожившая сказка – одна из волшебных, наивных, но немного пугающих историй, что рассказывают старухи в людских городах.
    
Чтобы взойти на мост, нужно было сначала подняться по лестнице – противоположный берег представлял собой возвышенность, закрывающую обзор, и чтобы мост был ровным, одна его сторона была поднята над землёй. Сартон приветственно шумел, и Тодор перегнулся через перила, любуясь его могучим течением, в котором то и дело появлялись и пропадали крошечные водовороты. Он был в восторге. Река создала у него ощущение близости дома. Сартон – нечто родное, знакомое с детства. Сила и величие. Но не магические, не мрачно-загадочные и угрожающие, а напротив – оберегающие, несущие покой.
    
Однако умиротворённости Тодора быстро настал конец. Едва они поднялись на мост, взорам открылась невероятная картина. Впереди расстилалась широкая, мощёная большими плоскими камнями дорога. Было очевидно, что это одна из тех, которые проложили маги для сообщения между городами. Серое полотно, разветвляясь, уходило на восток и северо-северо-восток. И на нём было полно народа. Сотни людей, среди которых мелькали несколько посохов. Тодор заметил также две кареты, которые катились по камням, управляемые магией.

- Здесь всегда так… людно? – поинтересовался он с удивлением.

- Нет! Творцы! Видимо, болезнь уже в Нагаире! – Лиа не пыталась скрыть волнение.

- Все бегут от неё на север, - догадавшись, проговорил Тодор. Он рассматривал гомонящую толпу. Часть людей шла налегке, кто-то вёз с собой тачки, гружённые нехитрым скарбом, или нёс дорожные мешки. Одни угрюмо глядели перед собой, другие, напротив, выглядели возбуждёнными и весёлыми. Две стороны одной медали налицо. Два способа смириться с действительностью.

- Нужно добраться до таверны, - скомандовала Лиа. – Если, конечно, там ещё не смели всё вместе с Гершем.

- Зачем идти туда? Я так понял, таверна севернее, а нам…

- Кирт будет там сегодня вечером. – Лиа вздохнула и повернулась к Тодору. – Знаю, как это выглядит, но пойми.

Тодор в ответ сжал губы. Скрестил руки на груди.
- Слушай, я не бесчувственный чурбан и всё такое, но что-то подсказывает мне… - Он разомкнул руки и поднял их вверх, выражая крайнее несогласие. - Можно и подзавязать с любовной ерундой пока мы… Пока всех не спасём. Может, Нагаир этот вымрет, а вы с Киртом будете обжиматься.

- Ох, Тодор! А вдруг мы не сможем! – Лиа смотрела на него без тени высокомерия, без всегдашней непреклонной воли, сквозившей в каждом её движении. – Я иногда думаю о том, что каждый раз, когда мы видимся, может оказаться последним. Ты не любил, тебе не понять нас! Порой я готова десять миров загубить собственноручно, лишь бы Кирт не погиб… Что если произойдёт непредвиденное? Если Творцы вдруг явятся и скажут, что мы все им надоели и разнесут планету на куски?! Творцы очень и очень своенравны, ты даже не представляешь, как они непредсказуемы в свой мудрости! Временами я сомневаюсь. В себе, в тебе, во всём… Тебе никогда не начинало казаться, что… что-то не так?

- Мы… мы делаем, что должны, - неуверенно произнёс Тодор. Неожиданная речь Лии насторожила его.  – Я думал, выполнить вселенский долг – наша задача. Ну, суждено это. Сама посуди: ты Зачинающая, это точно. У тебя это… необычная судьба, ты и лекарь, и чтец. Со мной не так очевидно, но тогда в цитадели один из магов убеждал меня, что не просто так всё совпало. К тому же я Прорицателя видел сам. Он точно указал на меня.

- Да? – встрепенулась Лиа. – А что ещё сказал?

- Думаешь, я знаю! Меня в курс дела не больно ввели, если помнишь. Но моё мнение такое: давай делать, что делаем. Больше мы всё равно ничего не можем. А так хоть попытка будет.

Лиа кисло улыбнулась.

- Верно говоришь. Просто момент слабости. Не бери в голову. Пойдём к проливу.

Однако Тодор повернулся и зашагал по дороге на север. Лиа вначале застыла от удивления, а потом бросилась за ним, запрыгнула ему на спину, обхватив руками.

- Спасибо! Спасибо!

Тодор засмеялся.
- Вот уж не думал обниматься с магом! Мир явно летит в гигантскую дыру.

- Если бы ты знал, как это важно для меня! Никогда не могла поставить общее выше личного… - тут она опустила голову. – Глупо, что я Зачинающая. Я эгоистка на самом-то деле. Вот, на пороге конец света, а я спешу на свидание…

- Ну-у, я бы тоже не отказался сейчас от свидания! Хоть и считаю, что стоило пойти прямо туда… Неизвестно куда.

- Ещё не поздно вер…

- Нет уж, голубки!
    
Через полчаса они увидели таверну – небольшое деревянное двухэтажное здание с хлипким балконом. Даже на расстоянии было понятно, что она набита людьми по самую крышу. Десятка три человек расположились прямо на земле вокруг таверны – расстелили одеяла, разложили еду.
    
Лиа и Тодор прошли мимо них, протиснулись в дверь. Внутри было душно и шумно. Пахло пивом, горелым маслом и потом. Лиа потащила Тодора к стойке, за которой суетился человек лет восьмидесяти, не меньше. Суетился весьма бодро. Увидев Лию, он просиял.

- Ах ты, гидры океанские! Давненько не захаживала! Как дела?

Тодор уже привык не удивляться, так что облокотился на стойку и с демонстративно скучающим видом подпёр рукой щеку. Со всех сторон то и дело толкали.

- Здравствуй, Герш! Всё у нас хорошо. Это Тодор, мой друг.

Тодор кивнул, не отнимая руки от лица.
    
Лиа заказала жареное мясо, салат, две маленькие кружки пива и большой кувшин холодного чая. Мест за столами не было, но старик извлёк откуда-то два высоких табурета и усадил их за стойкой со своей стороны. Пока они жевали, Герш сетовал:

- Мне бы радоваться, что столько посетителей, а я скоро заголошу – всё пожрали! Все запасы на исходе! Я уже Огара попросил отправить кого-нибудь в город, чтоб срочно поставку собрали, но кто знает, когда она придёт! Все галдят, разговоры о конце света… Сил нет! Тьфу! Помощница сбежала… Остались с женой вдвоём. – Он потряс мозолистым пальцем. – Так и знал! Тот маг только появился на пороге, а я уже зна-а-ал, что хорошего ничего не жди!

Лиа с Тодором переглянулись.

- А вы не собираетесь на север? – спросил Тодор старика. Тот фыркнул.

- И что я там буду делать? Спасать наши с женой дряхлые кости? Умереть во время конца света… Мы достаточно пожили, и такая смерть – достойная кончина для доброго человека.

Ответить на это было нечего. Герш пошёл убирать с очередного стола, и путники остались относительно одни.

- Как они тут живут, на отшибе?..

- Ну, Герш не простой человек, - ответила Лиа с набитым ртом. – У него тоже с магами что-то типа соглашения. Лаакан сам наказал ему держать здесь таверну, чтобы путникам было, где перекантоваться. В общем, - она отхлебнула пиво, - Герш помогает путникам, маги за это лечат их с женой. Только детей им было запрещено брать с собой. Потому что потенциально эта престарелая пара – бессмертные. По крайней мере, пока жив Лаакан. Их потомки живут то ли в западном городе, то ли в восточном. Раз в три месяца сюда из Риккола продукты поставляют – зачарованные, чтоб не портились, - и лекарь приезжает.

- Вот те на! А Огар кто?

- Огар – отщепенец. Живёт неподалёку. Он и его семья что-то типа разведчиков – собирают тут всякие новости, слухи… Поэтому отщепенцы всегда в курсе всего.

- Не могу взять в толк – зачем вы… Ну, вы – твои сородичи и ты… Зачем вы грабите людей, если у вас всё есть, маги не трогают, вы все такие пушистые?..

- Развлекаемся, - пожала плечами Лиа. – Люди в городах такие пассивные, что грех их не встряхнуть иногда. Но и практическая польза есть, конечно: мебель, продукты, посуда,  ткани лишними не бывают.

- А когда вы нападали на города, тоже было весело?

- Что ты завёлся? Это давно прошло. Тогда выбрали предводителем мужчину. Умный, спокойным казался… Но у вас так всегда: почувствовал власть и пошло-поехало. Начал забываться. Поначалу мы подчинялись, а потом всем стало ясно – так не пойдёт. Его сместили и выбрали Алво. У людей женщины мудрее. Не бросаются в крайности, больше благоразумия проявляют, не склонны утверждаться за счёт насилия, но могут быть безжалостны, когда необходимо.

- Но у вас-то Верховный – мужчина.

- У нас? А, у магов? Магам без разницы. У них всё гармонично. К тому же они принципиально оценивают личность, а не физиологические признаки.

- Чего?

- А, - Лиа отмахнулась; вытягивая шею, смотрела в сторону двери. Внезапно подскочила.
    
Тодор проследил за её взглядом, и увидел вошедших. Трое мужчин. Он сразу догадался, что Лиа ждала их, и моментально выделил среди них одного.
    
Высокий, стройный красавец всматривался в толпу. Широкие плечи, тело упругое, будто натянутая тетива, светло-русые волосы взъерошены, а левую руку от бицепса до середины предплечья пересекает жуткий рваный шрам. Из-за спины видно укороченное копьё, на бёдрах кожаный пояс, метательные ножи. Из-под жилета из такой же кожи выглядывает безрукавная рубаха, расстёгнутая до середины груди. Уверенность, сила и харизма о двух ногах. Тодор почувствовал укол безотчётной ревности.
    
Лиа продралась через толпу. Счастливые лица, страстные объятия, нескромный поцелуй. Спутники Кирта улыбаются. «Меня сейчас стошнит», - подумал Тодор. Он не собирался подходить, но заметил, что Лиа усиленно ему машет. Делать нечего – одним глотком допив чай, встал и полез, толкая всех локтями, к выходу.

- Вот! Это Тодор. Проводник.
    
Красавец протянул руку; улыбаясь уголками губ, пожал ладонь Тодора. Глаза его – светло-серые, строгие – однако смотрели скорее изучающее, чем приветливо.

- Наслышан, - бросил он глубоким, по-юношески нежным голосом. У Тодора мелькнула мысль, что ему, пожалуй, года двадцать три, не больше.

- Э-э… Взаимно.
    
Лиа куда-то испарилась. Воцарилось молчание. Кирт и его спутники бесцеремонно рассматривали Тодора.

- Что, интересно? – не выдержал тот.

- Ещё бы! – Кирт произнёс это без оттенка иронии. – Ты ж избранный.

«Ну понеслось».

- Махнулся бы с тобой – как раз с Лией вам не пришлось бы бегать друг за дружкой. Но… Такая уж у избранных судьба. Не на кого не перевалишь.

Кирт усмехнулся.

- Мы не бегаем. У меня были дела, но теперь я всегда буду следить за ней, учти. Всегда неподалёку. Мы с ребятами пойдём за вами, незаметно. Лиа не любит контроль, но я просто хочу её защитить, если придётся. Она думает, наша встреча здесь последняя. Пусть.

- И зачем ты мне это говоришь? Ревнуешь что ли?

- О Творцы! – Кирт рассмеялся. – Остынь. Я говорю тебе лишь затем, чтоб ты вёл себя с ней, как подобает, понимаешь? А вот она не должна знать. Нипочём не согласится, чтоб мы шли на юг…

- Правильно сделает. Это верная смерть.

Плечи Кирта гордо расправились.
- Да, мы в курсе. Но вам хотят помешать. Чем ближе вы будете к цели, тем больше неожиданностей вас ждёт. Мы подстрахуем.

«Все влюблённые такие дураки?»

Между ними снова возникла Лиа.
- Тодор, я договорилась с Гершем. Все комнаты заняты, но он уступит нам с Киртом свою – всё равно, говорит, ночь бессонная будет, - а тебе постелют в коридоре у задней двери. Не волнуйся, через неё только хозяева ходят. А парни к Огару пойдут.

Тодор запротестовал:
- Не пойдёт! Я в коридоре?!

Но услышали это только удаляющиеся спины.
    
Тем не менее, ни жёсткий пол, ни грохот посуды, ни человеческий гвалт не помешали ему отключиться, едва голова коснулась подушки.
    
Проснулся Тодор сам, никто его не будил. По сравнению с вечером, вокруг было спокойно. Видимо, большая часть людей, переночевав, ушла, а остальные спешили мимо, пока до ночи ещё далеко. Он встал, растирая отлёжанные на досках части тела. Судя по свету, пробивавшемуся сквозь маленькое, наполовину закопченное окошко над дверью, было часов девять. Вышел в общий зал. Человек десять завтракали, негромко переговариваясь через столы.

- Как думаешь, маги хоть сейчас-то помогут нам?

- Разбежался! Да они сами передохнут!

- На кой тогда мы идём на север?

- Ну, глядишь, проклятье остановится где-нибудь… в горах.

- В твоих рогах, дубина!
Дружный хохот.
    
Тодор заметил Лию. Они с Киртом сидели вдвоём за столом в углу и обнимались. Он направился к ним, втайне злорадствуя, что нарушит идиллию.

- С добрым утречком. – Уселся напротив.

- С добрым, - ответила Лиа. – Выспался? Решили не будить тебя.

- Да, выспался. Когда дальше пойдём?

- Прямо сейчас. Достаточно расслабились. Я взяла тебе завтрак. – Она со вздохом потянулась за посохом и поднялась.
    
Когда вышли на улицу, молчаливые спутники Кирта уже ожидали. Лиа погладила его растрёпанные светлые волосы, пару минут они постояли, не говоря ни слова. Потом Кирт обнял её, долго не отпускал, а когда наконец она развернулась и пошла к Тодору, тот увидел, что губы Кирта дрогнули. На секунду этот красавец опустил голову, а потом вскинул, и лицо его выражало уже лишь непоколебимую решимость.

***

Таверна осталась далеко позади. Горы – всё ближе и ближе. Чуть к югу дрожала синяя полоса воды – бухта. Часть предстоящей дороги пролегала по побережью, и плеск воды временами доносился до них вместе с порывами ветра.
    
Тодор время от времени оборачивался, гадая, где можно спрятаться на таком открытом пространстве. Тот факт, что за ними следят три пары глаз, изрядно его раздражал. Наконец он решил, что ничем Кирту не обязан.

- Твой принц со шрамом ничего не говорил тебе напоследок?

- Ничего для твоих ушей.

- А мне кое-что сказал. Не для твоих.

Лиа остановилась.
- Выдавать секреты подло. Имей в виду.

- Я решил, ты должна это знать. Кирт со своими дружками идут за нами.

- Он всё-таки сделал по-своему! – насупилась Лиа.

- Да, и я…

- Ты поступил плохо! Кирт тебе доверился.

Тодор опешил.
- Если быть точным, он, по сути, мне пригрозил. Ревность…

- Я его отыщу, - сказала Лиа, зашагав вперёд. – Ночью. – Помолчав, добавила: - Прямо не знаю, сказать тебе спасибо или пнуть хорошенько.
    
Ближе к вечеру вышли на побережье. Слева громоздились, вонзаясь скалистыми вершинами в небо, Терзания, а справа внизу, будто в противовес их безжизненной мрачности, мерцала и шумно дышала вода. Тодор подошёл к краю дороги, туда, где земля обрывалась. Было не слишком высоко, и впереди он видел противоположную сторону берега, что окаймлял этот врезавшийся глубоко в сушу клочок моря. Над водой носились птицы с широкими, продолговатыми крыльями. Они бесшумно ныряли в прохладную глубину и бесшумно уносились прочь с рыбёшками в больших клювах.

- Лучше не задерживаться здесь. – Лиа подошла к нему и тронула за плечо.

- Почему? Дай хоть немного насладиться пейзажем.

- Потому. – Она напряжённо посмотрела в сторону гор. – Если быстро и тихо пройдём до пролива, бояться, скорее всего, будет нечего. Люди нередко тут ходят. Но зная, что есть желающие нас остановить, я не удивлюсь ничему. Кстати, очень странно: путников больше не видно… А вчера были толпы…

- До пролива ещё неделю тащиться.

- Значит, неделю надо идти быстро и тихо.

- Что за горы-то такие в конце концов?!

- Ох, лучше тебе не знать… - Тодор злобно упёр руки в бока и испепелил её взглядом. – Хорошо, я расскажу. Но потом, попозже. На привале. Пошли отсюда. И на ночлег будем устраиваться поближе к воде.
    
В пути прошёл ещё час. Солнце медленно катилось вниз, и переливы на воде стали золотиться. Ноги у Тодора просто отказывались идти куда бы то ни было, но Лиа никак не хотела остановиться, хотя было видно, что и её силы на исходе. Наконец он сказал:

- Всё! Хватит на сегодня.

Глядя на горы, как и весь последний час, Лиа согласилась.

- Пожалуй. Давай только дойдём вон до тех деревьев. Они в стороне от дороги и хоть как-то скроют нас… от гор.

Они повернули и поплелись туда, куда указала Лиа.
    
Внезапно Тодор ощутил неясную тревогу. Он обернулся. У подножия гор, серые и немые, лежали валуны, но ему показалось, среди них что-то промелькнуло.

- Погоди, - сказал он Лие. – Там кто-то есть.

Она ничего не произнесла в ответ, но глаза её от страха расширились.

- О нет! – едва слышно прошептала Лиа.

Из-за валунов медленно поднялась тень и двинулась к ним. Одна за другой следом потянулись другие, появляясь прямо из-под земли. Крик невыразимого ужаса застрял у Тодора в горле, сведённом паническим спазмом. Тени приближались, становились чётче, материальнее. Они лишь отдалённо напоминали людей: чёрные, маслянистые, руки короткие, но пальцы… узловатые, длинные, тонкие; вместо ног какие-то обрубки, и Тодор едва не упал в обморок, когда осознал, что передвигаются они, подползая на своих уродливых руках, впиваясь безобразными пальцами в землю. На чёрных лицах – пустые глазницы и зияющие провалы на месте ртов. Рты открываются. Шире, и шире, и шире…

- Бежим! Бежим! – вопль наконец вырвался, и Тодор побежал. Но никого не было рядом с ним.

Он на мгновение обернулся, чтобы убедиться, что Лиа недалеко, и увидел ужасающую картину: она стоит на четвереньках, содрогаясь в конвульсиях, поднимает голову… Творцы! Её глаза чёрные, на месте рта чёрная дыра, и кожа серая, будто эти проклятые валуны.
    
Паника. «Нельзя бросить её! Но что делать? Что делать?!» Он метнулся вперёд, потом назад, и тут одна из теней направилась к нему. Тодор снова побежал. Странное дело – ему показалось, что он бежит на одном месте. Едва успел он подумать об этом, как тень возникла прямо перед ним. Как во сне он увидел её неестественно изогнувшуюся шею, направленное к нему кошмарное подобие лица, которое всё приближалось, приближалось, и вдруг вспышка невообразимой, невозможной боли пронзила каждую его клетку. Где-то далеко-далеко, по ту сторону он услышал полный отчаяния стон: «Дохи!», и его поглотила мука и кровавая тьма.