Балашов-2012. Котлован

Пояснение

Балашов – город с населением менее 100 тысяч человек в Саратовской области. Около 15 лет назад здесь снесли старое здание театра и выкопали котлован под строительство нового. В итоге ничего не построили, а котлован огородили забором.

Часть 1

Первым загрохотал «Абакан» Сергея. Экономно. Отсечками по два патрона. Мохнатый паук размером с мотоцикл «Урал» с люлькой упал на брюхо, судорожно задвигал лапами.

Вы спросите, почему ядовитое животное первым увидел Сергей, а не я? Потому что я держу «воздух», а Серега – «землю». И я совсем не бездельничал, пока напарник сражался с пауком. Просто за грохотом «Абакана» было не расслышать, как глухо плюнул свинцом мой «Винторез». Многоножка, величиной с человеческую руку, что быстро перебирала лапками по зданию бывшего поста ДПС, с треском лопнула и превратилась в кроваво-гнойное пятно. Видел я однажды, как такое насекомое присосалась к лицу солдата. Бедолагу пришлось добить из пистолета – вместо лица у него было кроваво-мясное желе. Даже кричать не мог…

- Слышь, Серег! – бросил я напарнику. – Мы с тобой только зашли в Город, а уже такая хрень…
- Ага.

Емкий ответ на емкое замечание…

***

В Город разведка заходила со стороны Барковского блокпоста. От большого мира эту обитель зла без Милы Йовович отделало несколько линий кордона. Внешняя проходила через само село, которое превратилось в военную базу, внутренняя – перед стелой с большими красными буквами «БАЛАШОВ». Почему именно со стороны Барков? Потому что больше заходить и выходить было неоткуда. В направлении на город Ртищево землю изувечил гигантский разлом, похоронивший где-то в своем чреве половину «Долины нищих» - коттеджного поселка, где селились более или менее имущие горожане. Микрорайон Ветлянка превратился в гниющее болото. Относительно безопасное, но просто непроходимое. На Нефтяной какая-то непобедимая дрянь завелась в церкви и совсем уже мерзкая пакость в бывшем доме престарелых. Пробовали бойцы российской армии пробиться к центру через этот микрорайон – головы поотрывало почти всем. Как это случилось – выжившие объяснить не смогли. Ну и блокпост у села Репное. Оба моста (пешеходный и автомобильный) военная авиация уничтожила в первый день Инвазии. На тот берег пришлось бы перебираться на лодках. А кто его знает, какая рыба плавает теперь в мутных водах Хопра? Сожрет вместе с судном… К тому же береговая линия со стороны Города превратилась в непроходимое нагромождение деревьев, земляных и песчаных холмов, паутины и черт знает, чего еще. В этой мешанине было множество дыр, нор, в общем, отверстий, и датчики движения с другого берега постоянно регистрировали активность новых обитателей Города.

Мы с Сергеем тоже всегда заходили со стороны Барков. Нигде больше даже не пытались пролезть. В жизни «сохранений» нет… А здесь места уже хоженые, знакомые (насколько это вообще возможно в постоянно меняющемся Городе). Военные в разведку ходят исключительно квадами – четверками, тяжеловооруженными и закованными в броню, способными «держать» и «воздух», и «землю» и весь «циферблат». Я и Серега квадами никогда не ходили. Не потому что мы «рэмбы». Просто не умеем. А это чревато: а) в суматохе можно подстрелить своего; б) в той же суматохе можно быть подстреленным самому; в) нужна привычка держать в поле зрения строго определенный сектор, у нас с Сергеем этот сектор намного шире, в кваде это будет только мешать.

Я всегда ходил с «Винторезом», «Береттой» и охотничьим ножом. Сергей со своим ненаглядным «Абаканом» с оптикой и «подствольником», АПС и точно таким же как у меня охотничьим ножом.

Броней мы себя никогда не стесняли – простой камуфляж с легким бронежилетом и каской. Камуфляж у Сереги был с изюминкой – на левой руке вместо триколора ярко-красная нашивка с серпом и молотом. На каске старательно нарисованная красной же краской пятиконечная звезда.

***

Раньше с окраины Города до котлована в его центре на машине можно было добраться минут за 20. Это если не нарушать правила. У нас с Сергеем этот путь по прикидкам должен был занять дня три. Это чисто теоретически, потому что до котлована еще пока никто не доходил. Пройдя последний кордон у стелы, мы двинулись по асфальту. Исключительно по асфальту. На нем проще усмотреть трещины, выпуклости, впадины – косвенные признаки подземных ходов, прорытых обитателями Города. Правда, первые признаки Инвазии начинали появляться только в непосредственной близости от Города – окутанное паутиной здание бывшего МРЭО, липкие нити на деревьях вдоль дороги.

Стрелять мы начали на «кольце» - участке дороги с круговым движением на въезде в Балашов. Серега снял паука, я – многоножку. После короткого боя я по привычке взглянул на плакаты, которые раньше встречали гостей Города. Вернее, на то, что от них осталось: вместо улыбающихся лиц и тучных полей с комбайнами – серая с оттенками фиолетового ржавчина, покрывающая стальные листы. Или не ржавчина? Химики вроде брали пробу. Надо спросить как-нибудь…

- Ну что, идем? – буркнул Сергей.
- Двинули, - выдохнул я.

И мы привычным «полуквадом» - напарник впереди держит «землю», я сзади держу «воздух» - пошли в сторону первого «пятачка» микрорайона комбината плащевых тканей.

Часть 2

10 апреля 2012 года, спустя три дня после начала Инвазии, военные спутники зарегистрировали на территории Города странные смещения земной поверхности. Кусок федеральной трассы и часть территории, называемой «Долиной нищих» поглотил Разлом. А площадь перед заводом, называемая «первый «пятачок» начала проседать и заполняться водой…

… Мутной, вонючей, густой водой. А может и не водой вовсе. К этой зловонной яме я подходил только один раз. Это была специальная экспедиция. Сопровождал нас с Серегой квад. Бойцы держали оборону. А напарник держал веревку, которой был обвязан я. Естественно, спускаться в это милое озеро я и не думал. Веревка нужна была лишь на случай незапланированного спуска: ну там, земля осыплется вместе со мной или гигантское щупальце за ногу ухватит. На краю вонючего озера я стоял минут пять. На мутно-коричневой поверхности то и дело появлялись пузыри, которые лопались и источали «пьянящий аромат» свежевыработанной гнили. Когда я понял, что еще немного и «озеро» пополнится моим скромным, еще не до конца переваренным завтраком, и что пора уходить, прямо посредине водоема вздулся и лопнул огромный пузырь. А спустя несколько секунд на поверхности показалось что-то большое и серое. Правда, через мгновение вновь скрылось в мутной жиже…

Больше к Гнилуше (так прозвал это «озеро» Серега) я не подходил. И насколько я знаю, никто не подходил. В этот заход мы тоже решили к нему не соваться. Ну как решили? Был у нас хоженый маршрут, и мы по нему двигались. Не доходя метров 30 до «пятачка», свернули направо и направились в сторону ближайшей многоэтажки на проспекте Космонавтов. Путь короткий, но занял он не меньше получаса. Шли в полумраке – липкие нити паутины почти полностью закрывали небо. Обходили любые подозрительные неровности на земле и коконы. Кто завернут в эти коконы, мы знали еще с первых дней Инвазии. Вернее уже не «кто», а «что»…

На проспекте стало проще. Паутина здесь нависает не в полуметре над головой, а на уровне второго-третьего этажа. И не такая густая. Правда, от того места, где мы выбрались на проспект, до Гнилуши было не больше десяти метров, и ощутимо смердело. Теперь нам нужно было пробиться на противоположную сторону улицы. Сделать это можно было двумя путями: коротким – прямиком через аллею, и длинным – через второй «пятачок». Коротким мы с Серегой не ходили – вся аллея была изрыта ходами Пожирателей – больших черных жуков, которые без труда перемалывали своими жвалами и землю, и железо, и человеческие кости. Сергей Пожирателей принципиально называл Жрунами. А иногда и более эмоционально: «У! Гнида!». Правда, эту свою «У! Гниду!» он периодически адресовывал многим другим обитателям не только Города, но и большой земли.

Шли, как всегда, медленно, внимательно сканируя пространство опытным взглядом разведчиков. Слева – окутанные паутиной деревья, справа – витрины магазинов, почти все целые и покрытые белой, вязкой субстанцией. И повсюду коконы. Высотой примерно в человеческий рост. У нас с Серегой была договоренность. Если вдруг с кем-то из нас приключиться нечто подобное… Другой добьет. И обязательно в голову. Чтоб наверняка.

- Мля! Он пошевелился!

Аж в груди похолодело!

- Серега, ты чего орешь? – шепотом спросил я напарника, уже поняв, что никакой серьезной опасности нет. Случись действительно что-нибудь серьезное, Серега б не орал, а стрелял.

- Блин, извини! Просто вон тот кокон пошевелился! Я с тех, первых, дней ни разу не видел, чтобы они шевелились!

Кокон, прилепленный к асфальту метрах в трех впереди, действительно шевельнулся.

- Вот! Видишь! Опять!

- Да и хрен с ним, пошли дальше!

Но напарника этот кокон зацепил серьезно:

- Слушай, а вдруг там кто живой, а? Помнишь, мы с тобой договаривались, что если вдруг… То обязательно! Знаешь, я добью его!

- Сто..

Ду-дуф! Отсечкой два патрона… Эх, Серега!

Кокон лопнул. И на асфальт посыпались сотни мелких белесых паучков. И не просто посыпались, а шустро так устремились в нашу сторону.

- Наверх! – скомандовал я и бросился на козырек расположенного на первом этаже пятиэтажки магазина.

Серега взлетел туда чуть ли не раньше меня.

- Уф! Во я лоханулся!
- Сережа-мододец! – выдал я дежурную шутку. Обычно при этих словах напарник начинал злиться. Но сейчас проглотил. Ну а что? Виноват.
- Что там внизу, Серег? – я продолжал «держать небо».
- Бегут. Бегут. Бегут. Так. Ага. Все. Утонули!
- В смысле?
- Все в Гнилушу попадали. Бежали-бежали и… прибежали, - Серега широко улыбнулся.
- Ладно, спускаемся.
- Вот поэтому, Кость, - выдал Сергей уже с земли, и продолжил, когда я тоже приземлился на асфальт, - мы, люди – вершина эволюции, а они – насекомые!
- Пауки – не насекомые, - поправил я напарника, продолжая держать под прицелом паутину над головой и окна здания справа.
- Это ученые так говорят. Но ты же сам видишь, что насекомые они… Черт! Держись!

Земля ушла из-под ног. Я ухватился за вытянутую руку Сергея. Рывок. Вновь почва под ногами. «Держу небо».

«У! Гнида!» Ду-дуф! Ду-дуф! Ду-дуф! Напарник поливает свинцом провал в земле.

- Все! Сдох!
- Жрун? Тьфу! Пожиратель? – поинтересовался я, не отвлекаясь от паутины и окон.
 - Он самый… Пошли дальше. Здесь становится как-то небезопасно…

Я только криво усмехнулся.

Часть 3

Гнусь. Так мы… Вернее Серега прозвал территорию бывшего рынка на втором «пятачке». Гнусь была действительно гнусью: там кишели тысячи мелких букашек. «Мелких» по меркам Балашова, разумеется. Многоножки, вроде той, которую я подстрелил на полицейском посту, паучки, жучки, червячки… Крупные экземпляры на Гнусь не забредали. А что делала здесь вся эта мелюзга, я понятия не имел. Жрать там было нечего. А главная цель насекомого – кого-нибудь или что-нибудь схарчить. Если кто думает иначе – выкладывайте аргументы. У меня их все равно больше: каждый из пятидесяти восьми заходов в Город.

Между Гнусью и ходами Пожирателей в аллее был пока еще чистый участок асфальта метра в два шириной. Каждый раз, направляясь сюда, мы с Серегой гадали: изгадили его насекомые или нет? Когда-нибудь доберутся, и нам придется искать новый путь к Центру. И не факт, что найдем.

Обитатели Гнуси были очень милыми букашками – за пределы рынка не выходили, на нас внимания не обращали. А мы и не привлекали его, внимания этого. Без лишнего шума проходили пятачок и двигались дальше. В этот раз получилось иначе.

Паука заметил я. Не такой большой, как на «кольце» (брюхо всего лишь с бычью голову), он прицепился лапами к потолку из паутины на той стороне проспекта. Я вскинул винтовку. Глухое «туф» и мерзкое «шмяк» об асфальт. Все как обычно. Но!..

- Бежим, Костян! - заорал Серега.

Призыв бежать в Городе означает крайнюю степень тревоги. Совсем не учебной тревоги. Потому что бегать по Городу нельзя.

Спина напарника рванулась вперед. Я побежал точно за ним, продолжая обозревать пространство над головой. Но краем глаза увидел, что Гнусь прорвалась: вся эта кишащая масса из тысяч и тысяч существ ползла на нас.

Я отсчитывал шаги. Один. Два. Три… Восемь… Двенадцать.

- Стой! – скомандовал Сергей на двадцатом шаге, - Оторвались.
- «Подержи небо», -  попросил я напарника и обернулся.

Оказалось, эта мелюзга гналась не за нами. Она просто шла кушать. В качестве блюда – только что подстреленный мной восьмилапый кошмар. Тела паука в копошащейся куче видно уже не было. Так это не привычно, когда сожрать хотят не тебя. Прямо на душе теплее стало.

- «Беру небо», - коротко сказал я. – Двинулись.
- Слушай, я вот тут подумал, - задумчиво проговорил Серега, внимательно «отрабатывая» свой сектор. – Пауки ведь по стенам могут лазить.
- Ну да. Ты это только сегодня понял?
- Не ерничай. Я о другом. Если пауки могут лазить по стенам, то какого хрена мы с тобой тогда, спасаясь от паучков из кокона, на крышу полезли? А если б они за нами?..
- Действительно…

… На той стороне проспекта (для нас часть проспекта, находящаяся дальше от блокпоста всегда была «той») была достопримечательность – кусок теплотрассы. Обрубок, обрезок или вообще обкусок ржавой трубы, покрытый кусками изоляции. Есть у меня подозрение, что и во времена прежней жизни Города теплотрасса выглядела не лучше…

Труба лежала поперек дороги. Обойти ее было нельзя: слева аллея с Пожирателями, справа плотная стена паутины. Поэтому через трубу мы перешагивали. Кто-то скажет: много героизма перешагнуть через трубу! Героизма в этом мало, но страха – много! Когда заносишь ногу над трубой, аж сжимается все, ибо появляется паническое ощущение, что вот сейчас из нее, проломив ржавое железо что-нибудь выскочит и… А прыгать было тоже страшно – можно и к Пожирателям сигануть.

Трубу прошли. Впереди опять маячила Гнилуша, но свернули мы раньше, у «Липок». Бывшее летнее кафе было плотно затянуто паутиной.

- Слышь, Серег.
- А?
- Может в «Липки», по пивку!
- Гы!

***

Орджоникидзе! Я люблю эту улицу. За простор, за асфальт, за чистое небо над головой, что дарит она разведчику.

Путь от «Липок» до дороги относительно безопасный. Но долгий – в этот раз мы затратили на него около часа. Пауков и многоножек здесь практически не встречалось, но вот жуки-Пожиратели место облюбовали. Приходилось обходить любые подозрительные неровности на земле. А в Городе любая неровность – подозрительная…

Сектор обзора на Орджоникидзе у нас менялся. Опасности сверху здесь не было, поэтому я держал в поле зрения правую сторону и поглядывал назад, Сергей смотрел вперед и косил налево.

Шли медленно, но гораздо уверенней, чем предыдущую часть пути. Серега даже начал чего-то насвистывать. Шел впереди и свистел. Свистел и шел. А потом с коротким выкриком: «Ё!» исчез. Ну как исчез… Провалился. Угодил в ловушку Пожирателя.

- Костян! Ек-макарек! Вытаскивай! Вытаскивай скорей!

Я упал на пузо. Заглянул в яму. Глубина – метра три. Узкая – Серега в ней стоял, задрав руки с Абаканом вверх. Стрелять в случае чего не сможет. Нужна веревка. Но веревки у нас с собой не было. Также как тысячи других вещей, которые могли здесь пригодиться. А могли и не пригодиться! Поэтому и не было.

- Серег! – я пытался говорить спокойно, хотя самого колотило, плющило и вообще я растерялся. – Ты попробуй по стенкам выкарабкаться.

- Здесь узко! Не раскорячишься особо. Сейчас… Блин. Нет. Тут еще края осыпаются!
- Я что-нибудь придумаю!
- Пока ты там придумаешь, меня пополам перекусят! У гниды!.. Ладно. Есть идея. Я по-жруновски попробую вылезти.
- Чего?
- Да тут ход боковой. Я в него полезу. Наверняка он где-нибудь к поверхности выходит. Они глубоко обычно не копают. Ты только это, фонарик мне дай.
- Да-да!

Я достал из разгрузочного жилета «шахтерский» фонарь и кинул напарнику. Сергей прицепил его каске и со словами «Я обязательно выживу!» ринулся в боковой туннель.

Это были самые отвратительные минуты моей жизни со времен Инвазии. Серега, подозреваю, чувствовал себя еще хуже.

Я ничем не мог помочь напарнику. Даже в случае чего добить не получится… Единственное, что мне оставалось – следить за ходом, в котором только что скрылся мой друг: от Пожирателей, которые могут встретиться впереди, он как-нибудь отобьется, но вот если полезут сзади… Тут-то я и сгожусь!

Я считал удары сердца и смотрел в яму, изредка бросая взгляд по сторонам – непросительная небрежность в Городе. Когда количество сердцебиений перевалило за сто, и я сбился со счета, краем глаза я отметил какое-то движение на обочине дороги. Земля там начала проседать, осыпаться и… на поверхности показалась голова Сереги, а вслед за ней дуло винтовки и рука. Я бросился к напарнику. Схватил за руку и за каску и потянул так, что будь Серега не Серегой, а скажем, хрупкой барышней, то у этой барышни были бы большие проблемы и с рукой и э… с каской, возможно, всю оставшуюся жизнь. А Серега ничего – сдюжил. Даже после того, как я протащил его больше метра по земле, оттаскивая от дыры в земле, он спокойно поднялся, широко улыбнулся и выдал:

- Знаешь, Костян, а ведь меня сегодня могли сожрать!
- Еще не вечер! Хотя…

В Город пришел вечер.

Часть 4

Луч «шахтерского» фонарика вспорол брюхо темноте, обнажив покрытые копотью стены подъезда. Раньше этот дом на Орджоникидзе был примечателен тем, что его первый этаж занимал магазин «Эконом-класс». Теперь здесь находилось одно из двух относительно спокойных мест в этом филиале ада под названием «Балашов» - убежище.

Убежище представляло собой однокомнатную квартиру «улучшенной» планировки на третьем этаже. Окна были плотно заделаны стальными листами, такие же листы перекрывали вход в совмещенную с туалетом ванную. Вернее листы перекрывали выход оттуда: хрен знает, какая дрянь могла подняться по канализационным трубам. Я, кстати, унитазом уже наверное никогда пользоваться не буду… Даже на большой земле. В отхожее место превратили кухню. Здесь стояло несколько био-туалетов, вернее био-унитазов, которые военные меняют регулярно. Провиант и боеприпасы находились в небольшой и пустой комнате: ни одного предмета, за которым мог бы прятаться многоногий враг. Подъезд и квартиру военные обработали огнеметами, а затем постоянно распыляли какую-то гадость. От этого в убежище стоял запах гари и химикатов. Второе убежище находилось далеко отсюда, в районе Рынка.

… Я захлопнул железную дверь. Комнату освещал уже не «шахтерский» фонарик, а лампа «дневного» света, запитанная от одной из нескольких больших аккумуляторных батарей – заряжать их на территории Города было невозможно, поэтому военные постоянно приносили новые с блокпоста. На случай, если емкости аккумуляторов не хватит, здесь была керосиновая лампа и зажигалки.

- Костян, как думаешь, а почему такая хрень с Котлованом? – Серега методично заполнял автоматный рожок патронами из запасов убежища. Я следующий – даже в относительной безопасности мы никогда не выводили из строя оба ствола одновременно и уж тем более не выходили из строя сами.
- Понятия не имею, Серег. Да и чего б мы с тобой не нагадали, в итоге окажется что-нибудь совершенно другое.
- Но по идее, если в Котловане нет никаких признаков Инвазии. Если туда не забредает ни один паучок, не залетает ни одна паутинка. Если это территория абсолютно чистая, значит, в Котловане есть что-то такое, что может убить всю эту нечисть, чего она боится.
- Либо так, либо с точностью до наоборот. Может это место «святое» для пауков. Ты ведь смотрел на фотографии с военных спутников – вокруг Котлована многоногие прямо кишат… А может, они действительно боятся туда заходить, но не потому что Котлован их убьет.
- А почему?
- Ну, как вариант, - я начал забивать патронами рожок «Винтореза». – Котлован – это источник Инвазии, своеобразные ворота в мир пауков. И если паук или насекомое спустится в Котлован, то из нашего мира его выбросит нахрен!
- А что, вариант, - Серега задумчиво облокотился на упертый прикладом в пол «Абакан». Серегу клонило в сон.
- Ладно, давай спи. Я первый подежурю.
- Спасибо, Кость, - напарник устало улыбнулся и свернулся калачиком на полу, прижавшись спиной к стене.

Спали мы по три часа в два круга: 3 часа сон – 3 часа дежурство, и опять 3 часа сон – 3 часа дежурство. То есть всего 12 часов. И это не потому, что мы с Серегой такие сони. Просто выходить спозаранку в Город, также как бродить по нему вечером, значило изображать из себя камикадзе: потолок из паутины итак создавал на большей части Города полумрак.

Серега миро сопел, я наслаждался покоем, а мысль крутилась вокруг Котлована. Пятно на теле Города людей, он так и остался пятном, он не собирался вписываться в новую, чудовищную действительность. Место, где до основания был разрушен драматический театр и где не появилось более ничего… Даже паутины. Было бы проще зависнуть над Котлованом на вертолете, высадить туда отряд военных, и пусть они проводят разведку. Но… Не летали над Городом вертолеты. Что-то (а может кто-то) выводило из строя любую электронику. Правда, случалось это только на малых высотах. А десантироваться с большой высоты, с парашютом было практически невозможно – слишком большой шанс угодить в паутину и уже никогда оттуда не выбраться. Поэтому такой глубокий и отчаянный рейд, в который мы с Серегой напросились сами. Почему? Каждый из нас оставил ответ на этот вопрос себе…

***

Ку-ка-реку! – прозвучало в какой-нибудь деревеньке часа три назад. А мы с Серегой ориентировались по моим старым и надежным механическим часам. 8 часов утра. Пора выдвигаться. Перекусили сухпайками из запасов убежища. И к двери. Методика открывания дверей у нас с Серегой отработана. Он «держит» дверь, я открываю и в сторону, с линии огня. Так действовали и в этот раз.

- Серег, готов?
- Готов.

Замок. Толчок. И… испуганные, ошарашенные, ничего в этом мире уже не понимающие глаза Сергея.

С одной стороны хорошо, что не стреляет. Но с другой – может новая напасть какая? Парализовало там или еще чего…

Делаю резкий шаг и становлюсь рядом с напарником для того, чтобы застыть с такой же нелепой физиономией. На лестничной площадке, прижавшись спиной к двери квартиры напротив, сидела тщедушная, черноволосая девочка лет десяти.

***

- Ты кто?! Ты кто?! Ты кто?!

У Сереги была истерика. Сейчас еще на курок нажмет. Девчушка смотрела на него нереально большими зелеными глазами.

- Отставить истерику! – и к ребенку: - Ты кто?
- Я Ольга, - девочка посмотрела на меня с надеждой.
- Ольга! Слышал, Костян! Она Ольга! – Серега продолжал нервничать.
- Успокойся, Серег! – ответ Ольги меня не устроил – не то я хотел услышать. – Кто ты?
- Я – девочка!

Опять не то…

- Ты – человек?
- Не знаю,  - Ольга пожала плечами, непосредственно так, ну не знает она и все!
- Зубы покажи! – заорал Сергей.

Девчушка испуганно обнажила два ряда ровных человеческих зубов.

- А ты чего там ожидал увидеть?

Напарник смутился:

- Не знаю… Думал, может маленькие такие, острые…

Я усмехнулся.

- Ольга, заходи.
- Ты уверен, Костян?
- Нет. Ну, чего ты так смотришь? – это уже Ольге. – Заходи.

Когда девочка встала, ее покрытое лохмотьями тельце, показалось еще более худым. Она спокойно прошла под прицелом «Абакана» и «Винтореза» и уселась у стены. Я захлопнул дверь.

- Будешь есть, - Серега не спрашивал.

Ольга замотала головой:
- Нет, спасибо!
- Как это? Ты есть не хочешь?
- Не знаю, - снова пожала плечами девчушка.
- Может, все-таки поешь немного? – спросил Сергей уже растерянно.

Ольга только опять помотала головой.

Я решил продолжить допрос новой знакомой.

- Откуда ты, Ольга?
- Из трубы.
- Из какой?
- Через которую вы всегда перешагиваете.
- Из теплотрассы?
- Не знаю, - опять это пожимание плечами.
- А ты давно здесь?
- Не знаю, - снова это движение.
- А пауков не боишься?
- Боюсь! – в глазах ребенка и впрямь отразился страх. – А еще многоножек боюсь и всяких жучков! В подвале их много!
- В каком подвале? – вмешался Серега.
- В подвале театра.
- Театра? – в груди у меня похолодело. Как будто происходило что-то важное. А что, я не мог понять.
- Да! Я там жила. Но потом заблудилась. И никак не могу вернуться.
- А где… этот театр? – по спине бегали мурашки, во рту пересохло.
- Там! – Ольга махнула рукой в сторону Котлована.

Часть 5

Мы с Серегой пребывали в растерянности. И пребывали в ней мы на асфальте улицы Орджоникидзе, а не в безопасном убежище. Это несколько уменьшало наши шансы пережить сегодняшний день.

Причиной смятения стал отказ Ольги проследовать с нами на большую землю. «Мне нужно домой», - говорила она и указывала тоненьким пальчиком в сторону Центра.

- Мы тебя сейчас силой поведем! – после нескольких минут уговоров напарник начал горячиться.
- Сергей, безоружная десятилетняя девочка в течение полугода выживала там, где здоровый, хорошо вооруженный мужик не протянет и дня.
- И что?
- Может, стоит к ней прислушаться, - я как-то неожиданно для себя встал на сторону Ольги.

В больших зеленых глазах я увидел благодарность.

- Делай, как знаешь! – буркнул Серега и шагнул в сторону Центра. – Только сам за ней присматривай!

Сергей всегда был бирюком. Но после того, как в первый день Инвазии погибла его девушка Лена, вообще «закрылся». Я знал, что это была маска. Даже не маска, а прочная кевларовая броня на сердце. Но в случае чего, он за этого ребенка отдаст жизнь, без тени сомнения.

…Шли так, как положено разведчику – медленно, но быстро. Сергей впереди, мы с Ольгой следом. Девочка вцепилась рукой в мой разгрузочный жилет и твердо выполняла мой наказ – ни за что не разжимать пальцы.

- Вообще-то детей положено за руку держать, - язвительно бросил Серега.
- По телеку видел? – парировал я.

Пауки встречались, но были они далеко и то ли не видели нас, то ли это были ленивые пауки…

Стрелять в первый раз в этот день пришлось у магазина «Лера» (недалеко от бывшей газовой заправки).

- Прыгун на двенадцать, - резко бросил Серега и вскинул автомат.

Ду-дуф!

- Черт!

Ду-дуф! Ду-дуф!

- Костян! Никак!

- Мой! Бери периметр!

Прыгун. Вообще-то в терминологии военных он зовется Попрыгунчик. Но мы с напарником употребляли Серегину интерпретацию – Прыгун. И если в случае с Пожирателем-Жруном я еще артачился, то здесь принял термин Сергея безропотно. И дело не в моих филологических предпочтениях, а в арифметике.

Представьте, что есть два разведчика К. и С. и есть Прыгун, который, соответственно, прыгает. И прыгает он не на месте, а в сторону разведчика К. Пока все понятно? Хорошо, объясняю дальше. Допустим каждый слог в обозначении этой букашки, которая ростом с теленка, соответствует одному прыжку. Понятно? Дальше будет на примере. Так вот объект «Прыгун» направляет к объекту «К», а объект «С» громким окриком предупреждает объект «К»: «Пры-гун!». Считаем. Два слога – два прыжка. Теперь представим, что «С» прокричит: «По-пры-гун-чик!». Вопрос к задачке: в каком из этих двух случаев у МЕНЯ будет больше шансов выжить? То-то! Поэтому – Прыгун.

За один прыжок эта тварь преодолевала около пяти метров. К тому времени, когда я прильнул к прицелу «Винтореза», между нами и пауком оставалось метров тридцать. Прыжок! Второй! Третий! Туф! Девятимиллиметровый патрон вошел в головогрудь Прыгуна и вышел из брюшка. Паук, который в этот момент собирался сделать очередной прыжок, отлетел назад и замер на спине, согнув лапы.

- Сделал. Беру сектор, - я вернулся к «сканированию» своего участка местности, правда, перед этим бросил взгляд на Ольгу. Казалось, девочку совершенно не интересует картина развязавшегося только что боя, она продолжала держаться за мою разгрузку и водила по асфальту носком старых потрепанных сандаликов. «Выберемся, надо будет новые купить». Какая-то неожиданная мысль…

Ду-дуф! Контрольный от Сереги. Правильно. Если Прыгун жив, то мы оставим в тылу опасного противника…

- Серег, я тут подумал, - сказал я в спину напарнику, когда мы обошли изуродованное тело Прыгуна.
- Чего?
- Давай паука поймаем и будем на большой земле за деньги показывать. Барышень пугать.
- Да ну. Зачем над животным издеваться?

***

Улица 30 лет Победы была почти такой же спокойной, как Орджоникидзе. А вот жилой массив превратился в один большой кокон: паутина окутывала дома, деревья, провода. Пауки в основной массе обитали там, где раньше жили люди. Помню, один летёха по этому поводу сделал предположение: мол, пауки – это бывшие люди, мутанты такие, поэтому и живут там, где привыкли. Но мы с Серегой, пережившие первые дни Инвазии, знали какой этот лейтенант дурак: пауки селились там, где было больше пищи. Жуткая правда… Стрелять почти не пришлось. До самого Рынка.

***

Первый день Инвазии, 7 апреля 2012 года, пришелся на субботу. На Дмитриевском рынке было много людей: продавцы, торговцы, рабочие… Прекрасные угодья с идеальным для восьмилапых охотников рельефом: узкие ходы между лавками, где люди в панике бежали, мешая друг другу; навесы прилавков, откуда можно было прыгать прямо на спину своей жертве; завалы вещей, среди которых не сразу различишь ядовитую смерть…

… На рынке было множество коконов. Военные не раз отправляли квады, чтобы выжечь всю территорию рынка. Но всякий раз солдаты встречали жесткий отпор.

Мы с Серегой в сторону Рынка старались даже не дышать. Раз уж не получалось его обойти (улицу Интернациональная вдоль и поперек избороздили Пожиратели), нужно было постараться преодолеть участок тихо. До сих пор получалось.

Началось все с многоножек. Веселою гурьбой они бежали в нашу сторону от магазина «Нюанс». Я в целях экономии боезапаса «Винтореза», достал Берету и открыл по ним суровый, бескомпромиссный огонь. То ли звуки выстрелов, то ли вспышки тепла привлекли внимание пауков, не знаю, но в нашу сторону с Рынка устремился целый табун. Этот сектор «держал» Сергей. Сначала звучало «ду-дуф» «Абакана». А потом Серега провозгласил: «Прикройте уши!».

Я схватил Ольгу. Убрал ее с линии грядущего взрыва, прикрыв своим телом. Серега встал ближе к нам, тоже стараясь прикрыть… А потом еле слышное «пуф» из подствольника и взрыв гранаты как будто прямо под ухом…

… В ушах звенело. Я с трудом повернул голову и увидел, как Серега шпигует свинцом из «Абакана» огромные черные туши. Это я потом уже понял, что напарник попал из подствольного гранатомета прямо в гущу этих тварей, и часть из них взрывом была отброшена в нашу сторону.

Серега что-то кричал. Ольга тянула меня за руку. Большие зеленые глаза…

- Вперед! Костян! Вперед! – надрывался напарник.

Тошнило и хотелось блевать, но я пришел в себя. Мы двинулись вперед.

Шли быстро. Серега рисковал, но выводил нас из этого ада.

Взрыв оглушил пауков, и они на время притихли. Снова в атаку восьминогие пошли, года мы были у здания бывшей газовой компании.

С территории рынка в нашу стороны бежало пять мощных отожравшихся паучьих тел. Серега повторил процедуру обработки территории из подствольного гранатомета…

… Дверь подъезда с шумом захлопнулась.

В голове еще звенело, но окружающую действительность я оценивал адекватно. Лестница, площадка, дальше опять лестница, стены, покрытые копотью… Мы были в нескольких шагах от убежища. Молодец Серега, вытянул…

Второе убежище располагалось в пятиэтажном доме на пересечении улиц 30 лет Победы и Луначарского. Это также была однокомнатная квартира на третьем этаже. Только в отличие от убежища на Орджоникидзе, этой квартире «улучшенной» планировки военные уделяли меньше внимания по причине ее удаленности от кордона. В последний раз квад посетил убежище четыре дня назад. Поэтому, войдя в квартиру, мы были предельно внимательны. И только убедившись, что химическая обработка действует, грудой облаченных в пыльный камуфляж тел свалились на пол.

Оружие перезаряжали как всегда по очереди, но в полном молчании.

Ольга пристроилась у меня под правой рукой: легла на разгрузочный жилет и уснула. Судя по коротким взглядам Сереги, его сей факт задел. Совсем немного. Когда оружие было заряжено, напарник буркнул:

- Ты это, давай, первый спи. Я подежурю.
- Ладно, Серег.

Нужно было хорошо выспаться. Завтра предстоял тяжелый день. Снова.

Часть 6

Свободного пути в Центр не было – повсюду плотная стена паутины. Белая вязкая масса заполнила и Луначарского и Карла Маркса. Где лучше пробиваться, мы понятия не имели. Положились на удачу и Серегин гранатомет.

Взрыв из «подствольника» сделал большую – в два человеческих роста – брешь в паутине на перекрестке улиц 30 лет Победы и Карла Маркса. Сергей шагнул в образовавшуюся дыру, следом мы с Ольгой.

- Назад!

Я не раздумывая выполнил команду напарника. Взрыв! А Сергей уже вставляет в «подствольник» очередную гранату и отправляет ее в сторону Центра. Да что там?!

- Всё, кажись! – Серега водил стволом сверху вниз – пока я находился по эту сторону белой стены, ему приходилось держать и «небо» и «землю» по ту сторону.

Мы с Ольгой шагнули к моему бравому напарнику. Перед тем, как взять «небо», я увидел на кого Сергей потратил две гранаты. Это был паук. Нет, это был ПАУК. Головогрудь стараниями Сереги сейчас превратилось в кошмарное месиво, но брюхо было целым и было оно размером с «КамАЗ». Паук лежал на боку, ноги были поджаты, но даже в таком, «скомканном» виде он почти полностью перекрывал собой дорогу в Центр.

- Нихренасе! – только и смог выдать я.
- Эта же мысль в голове вертелась, - Серега уже начал продвигаться в сторону огромной туши.

Паук явно был мертв. Но проходить в нескольких сантиметрах от огромных конечностей было страшно. Мы с напарником попытались преодолеть этот участок максимально быстро. Ходов Пожирателей особо не опасались, если жуки и прорыли здесь норы, то паук-гигант давно бы их обозначил.

А Ольга… Ольга, казалось, паука даже не заметила: прошла спокойно, устремив взгляд… куда-то. Но вот куда смотрела эта странная девочка? Или на что? Как будто видела то, чего мы видеть не могли. Или не хотели.

Дальше улица была относительно чистой – паутины было много, но сплошных стен не встречалось. Пауков здесь не было. Очевидно, большой собрат всех распугал или сожрал.

Дошли до улицы Гагарина, повернули налево. По-прежнему чисто. Даже ходов Пожирателей нет.

Улица Ленина встретила нас тремя самыми обычными, так сказать стандартными, пауками – диаметр брюха не более полуметра. Двоих снял я – устроились на девятиэтажном офисном здании, одного безжалостно пристрелил Сергей – гад сидел на крыше опутанного паутиной джипа.

… Забор Котлована Инвазией тронут не был – стоял все такой же покосившийся и никому не нужный, как и год и два назад…

К Котловану вышли по улице Пушкина. С одной стороны обтянутое паутиной, облепленное восьминогими телами здание школы искусств, с другой – цель нашего путешествия.

… Ольга отпустила разгрузку и медленно приблизилась к Котловану. Несколько секунд стояла и смотрела. А потом также медленно повернулась, и, глядя на нас с Серегой с непониманием, спросила:

- А где театр?

И тут началось. Пауки лезли отовсюду: они бежали по дороге с бывшего рынка и с района Низов, они спускались с дома по левую сторону от Котлована, перебирали лапами по оплетенным паутиной стенам школы искусств. Эта была атака. Мы отступили на шаг, прикрывая Ольгу.

Ду-дуф! Туф! Методично, экономно, выбирая самых быстрых…

Ольга дернула меня за разгрузку:

- А где театр?

- Театра... (туф!) больше…(туф!) нет… (туф!)
- Да, - Ольга печально вздохнула, - я его не вижу… Только поле вижу…
- Какое?
- Прыгун. Двенадцать. Крыша!

Молодец Серега! Только один выстрел. На большее нет времени. Прыгун застыл на крыше школы искусств. Я чувствовал, как напряглось его мерзкое волосатое тело, готовое совершить прыжок. Но я оказался быстрее. Туша рухнула вниз, по пути сбивая ползущих по стене сородичей.

Ольга!

- Какое поле ты видишь, Ольга?!
- Зеленое, - такая спокойная, будто не бушует вокруг нее ад из паучьих тел и огня винтовок. – С цветочками.

Многоножку я заметил, когда она была в паре сантиметров от моей ноги. Просто поднял и опустил ботинок, больше у меня на нее времени не было. Под подошвой омерзительно лопнуло…

- Перезаряжаю!

Так! Держать свой сектор и прикрыть Серегу.

- Готов!

Ольга!

- Оленька! Тебе нравится это поле?
- Очень!

Чик. Пустой. Перезарядить. Серегу отвлекать не буду. Уже бессмысленно…
Есть! Туф! Туф!

- Ну тогда иди туда!
- А как же подвал? Там мой дом!
- Подвала больше нет!
- Перехожу на АПС!

Эх, дружище! Считай патроны, чтобы последний остался…

- А мне там понравится?
- Не знаю, но ведь это лучше, чем сырой подвал?
- Думаю, да.
- Тогда иди туда!

Их было слишком много, и они были слишком близко. Туф! Туф! Туф!

- Дядь Кость, дядь Сереж, я пойду. Прощайте!

Атака пауков захлебнулась. Они просто начали падать прямо на ходу. Падали и поджимали лапы. Они умирали. Сами. Я прекратил огонь. Обернулся. У Котлована были только я и Сергей.

Бах! Бах! «Стечкин» не унимался.

- Остановись, Сергей!
- Чего?!
- Все кончено.

Тишина… И удивленный возглас Сереги:

- А где Ольга?!
- Ушла.
- Куда?
- Домой.
- В поле что ли?
- Наверно.

Серега смотрел на меня ошарашено.

- И что? Все? Инвазия закончилась?
- Не знаю, - я коротко пожал плечами… как Ольга.
- Тоже домой двинем?
- Пошли, Сергей. Пошли.

Мы двинулись в обратный путь, стараясь обходить тела пауков, держа «небо» и «землю».

- А может на расслабоне пойдем? – предложил Сергей
- Думаю, не стоит.
- Ну да.
- Серег.
- А?
- Если я когда-нибудь буду сносить здание театра, ты напомни мне одну вещь.
- Какую?
- Чтобы я обязательно проверил, нет ли в подвале кого живого.
- Например, маленькой девочки, которая до жути боится пауков?
- Точно.