Поговорили

- Итак, герр Шшш… шшш… - чиновник сверился с бумажкой и произнес фамилию близко к оригинальному звучанию, - вы утверждаете, что не готовили переворот в свежеиспеченной южной республике?

Если вам доведется побывать в шкуре неблагонадежного иностранца, быстро научитесь различать разницу между допросом, опросом и беседой.  Это была беседа. Дружеской, впрочем, ее назвать язык бы не повернулся.

Если бы я готовил переворот, сейчас со мной разговаривал бы кто-то чином покрупнее. Например, министр иностранных дел, - подумал я, но вслух сказал другое:

- Нет. Не готовил. Нам там и без переворотов было хорошо.

Чиновник вздохнул. Предыдущие посетители его кабинета, персы с роскошными
бородами, по видимому, тоже утверждали, что на них возвели напраслину.

- Ну хорошо, - сказал он, что-то пометив в блокноте. – Кем вы были до эмиграции?

- Медиамагнатом, - просто и скромно ответил я.

Чиновник вздохнул еще раз и снова что-то написал в блокноте.

- И где же этому учат? – спросил он. Чуткое ухо уловило бы в его голосе легкую саркастическую ноту. – Что вы закончили?

- Ничего.

Брови чиновника поползли вверх. Он молча воззрился на меня поверх блокнота.

- Бросил институт на последнем курсе. Это было фантастическое время в моей стране. Состояния делались за ночь, а на следующий день терялись. Жалко было тратить время на то, чтобы потом написать на медной табличке у двери «магистр такой-то».
 
Чиновник покраснел. Было ясно, что дверь его дома украшает медная табличка со званием магистра перед именем. 

- Да. Хорошие были времена, - вздохнул я, не слушая призывы внутреннего голоса заткнуться как можно скорее.

Чиновник посмотрел на меня выразительным взглядом, в котором явственно читалось, что будь на то его воля, в этом городе не было бы ни одного выходца ни из свежеиспеченных южных республик, ни из древних восточных царств.

- Вопросов больше не имею, - сказал он, закрывая блокнот. – Желаю вам больше никогда со мной не встречаться.

- Ebenfalls (взаимообразно), - игнорируя вопли внутреннего голоса, ответил я. 

(из ненаписанной книги «Переворот в бункере»)