Фантастические приключения индейцев в космосе т. 2

    email:   strokato.343027@yandex.kz                Автор  ЛЕВ  ГОЛУБЕВ
                (Авторское св-во № 21107151449 от 15.07.11 г.)
            
               Фантастические приключения индейцев в космосе
                (фэнтези)

                ТОМ ВТОРОЙ 

                ОГЛАВЛЕНИЕ:
              От автора_______________________________ __стр.  1
              Словарь иностранных слов_____________ _____стр.  1

  Глава первая      Планета  призраков               
  Глава вторая      Пираты               
  Глава третья      Встреча с…               
  Глава четвёртая   Свадьба               
  Глава пятая       От тюрьмы и от сумы               
  Глава шестая      Чёрная дыра               
  Глава седьмая     Домой               
               

 Вы, конечно, помните по урокам истории, что индейская цивилизация  ИНКОВ, как-бы появилась ниоткуда! Но ведь такого быть не может, воскликнете вы! Как это ниоткуда?! Да такого не может быть в принципе! И вы, быть может,  будете правы, а может, и нет!
 По сей день между учёными всего Мира ведутся споры о возникновении цивилизации ИНКОВ: откуда? Почему? Как? И никто ещё не сумел, более-менее правдоподобно объяснить их появление.  А, сколько легенд, версий, предположений ходит по миру! Особенно много о появлении цивилизации ИНКОВ  распространено  в Южной Америке! Не счесть, честное слово! И я подумал, а почему бы и мне не пофантазировать на тему: «Откуда вы, ИНКИ?»
 Инки – это здорово! – решил я, и в результате – Я предлагаю Вашему вниманию уже второй том романа!
Это произведение никак не относится к научному труду, хотя в нём и имеются некоторые полезные даные. В общем – это моё видение появления цивилизации Инков в Южной Америке на территории Перу.
                Автор

                Словарь
                иностранных слов встречающихся в романе.

МИЛЯ: 
 морская (англ.)     мера длинны, равная       1852 м 
 сухопутная                1610 м
 географическая                7420 м.
ЯРД  (англ.)  - мера длинны, равная 0,9144 м., делится на три фута.
ФУТ  (англ.   - ступня)  - мера длинны, равная 12 дюймам или 30,479 см.
ДЮЙМ(англ.)   - мера длинны, равная 2,5399 см.
ФУНТ  (англ.) -  мера веса, равная     453,6 гр.
КОРДЕГАРДИЯ (Франц.)  - помещение для военного караула или содержания заключённых.
ВИРАКОЧА (кечуа)      - Бог-демург – властитель всего сущего.
ИНТИ  (кечуа)         - Бог Солнца.
Мама Килья  (кечуа)   - Богиня луны – жена ИНТИ.
Мама Пача  (кечуа)    - Богиня земли.
Мама Кочи  (кечуа)    – Богиня моря.
 ИЛЬАПА  (кечуа)      - Бог грома и молний.
Око-Пака  (кечуа)     - АД – (холод и голод). 
Атун Апу (кечуа)              - бригадный генерал.
Авкак пусарик или Апу (кечуа) - капитан, господин.
Авкакнинта суйучак (кечуа)    - сержант.
Льока Синчи  (кечуа) - первый Инка на Зелёной Планете ( 5 тыс. лет. до н. э. )
Сапа-Инка  (кечуа)   - Верховный правитель и судья или «Единственный Инка», Король.
Пачака  (кечуа)   - Министр Двора.
Турикук  (кечуа)  - смотритель селения (управляющий), поставленный Инкой над ме-стными жителями.
Митимайя  (кечуа) - переселенец, колонист.
Пурик  (кечуа)    - учётная человеческая единица, взрослый, дееспособный мужчина, имеющий домохозяйство и способный платить налоги.
Кацик  (инд.)     - староста тольдерии (деревни).

                Глава первая
                ПЛАНЕТА ПРИЗРАКОВ
 Мигель, сидя в кресле пилота, смотрел в обзорные экраны и размышлял. А чем ещё заняться, находясь на вахте?  Полёт проходит в штатном режиме. Никаких тебе авралов и неожиданностей…. Его товарищи занимаются каждый своим делом… Ти-ши-на и покой…. Только слышно как пощёлкивает курсор, подправляя направление полёта крейсера.
 Перед его взором в тёмном,  угольного цвета космосе, мерцали мириады звёзд. Казалось, щелки не найти между звёздами и его корабль не сможет протиснуться между ними, но вот уже почти два с половиной года, как покинули они Горгол, а конца и краю полёту нет и ни одной, даже малюсенькой планетки или хотя бы завалященький астероид не встретили они на своём пути.
 Даа… космические просторы не идут ни в какое сравнение с земными, со вздохом констатировал он. И если ошибиться в расчетах, то можно вообще никуда не прилететь.
Надеюсь, Мария, его любящая и любимая жена, и одновременно штурман их крейсера, правильно рассчитала путь и направление к Зелёной Планете – колыбели чавинцев, наших пра-пра-пра-родителей. За годы полёта она стала хорошим штурманом. Не прошли понапрасну её ночные бдения за чтением и изучением трудов древних астрономов и астронавтов.
 Это ж надо подумать, сколько веков и тысячелетий человеки бороздят космическое пространство. А какие корабли построили…. К примеру, хотя бы наш «Сигмикс» - это же чудо человеческого разума! А роботы?.. Вот взяли и заставили механизмы служить человеку, выполнять все команда.
 На Горголе поговаривали, что появились ещё более совершенные роботы – биороботы. Их, по рассказам якобы видевших их людей, вообще от человека отличить невозможно… Даа… чавинцы – Великий народ!.. А мы – я и Мария, и Матео с Хуанитой и Хосе – все мы их потомки. Но как отличается развитие нашего народа на Земле от чавинцев. Где-то мы что-то упустили…, деградировали что ли? То ли лень обуяла, то ли жить на Земле легче, чем на исконной Родине… не знаю.
Мигель побарабанил пальцами по штурманскому столу – вотчине Марии. Затем, перевёл взгляд на дисплей пространственной карты «Сигмикса». Проложенный Марией курс, соединяя прямой линией Горгол с Зелёной Планетой, светился зелёной, чуть мерцающей в полумраке рубки, линией.
Он, конечно, чего уж тут греха таить, втайне от неё перепроверил  «выкладки». Кажется всё правильно, но всё-таки, как тяжело всё время находиться в космосе и не чувствовать под ногами земной тверди.
Вот уже почти девять лет они находятся вдали от родной земли, от Голубой Планеты и тоска, нет-нет да скрутит сердце. Как хочется побывать в родных краях, подышать чистым, горным воздухом, услышать пение птиц. Даже противный падальщик, гриф, сейчас не кажется таким уж уродливым и омерзительным, вспомнил он. А тотем его народа – гордая птица кон-дор! Полёт кондора… это же сказка, как он выглядит в вышине с распластанными крыльями. Я так и не успел спросить у Сидхи-Дру, почему на его планете совершенно отсутствуют птицы. А надо было. Как можно без птиц…
Просыпаешься утром, совсем размечтался он, а вокруг чириканье воробьёв, попискивание синицы, а то вдруг, как застрекочет суматошная сойка…, А весной…, в ночной тишине слышно уханье совы… - эх, как давно это было и, как я…
 - Мигель, ты чего здесь уединился? Родригес капризничает без тебя. Не хочет маисовую кашу, есть.
Мигель, так задумался, что, вначале, даже не понял – кто и о чём с ним разговаривает, и поэтому от неожиданности даже вздрогнул.
- Ты что? Привидение увидел, что ли? Так они остались на Земле…, а я не привидение, я твоя жена.
 - Задумался я. Вспомнил нашу Землю, пение птичек…, как хочется послушать их вновь.
 - Ну, что ты, дорогой. Успокойся. Все мы скучаем по родной земле. – Представляешь, мне  во сне позавчера тоже приснилось наше озеро, горы… как мы пасли с тобой коз и лам…
 - Да, мне тоже часто снятся отец, мать, наш дом…
- А, яаа? – в шутку, капризно изогнув губы, поинтересовалась Мария.
 - Ты же рядом. Как ты можешь мне сниться?
 - А ты мне снишься. Я тебя во сне часто вижу. Мы с тобой целуемся… и…, она вдруг покраснела и, спрятав лицо у него на груди, прошептала, - я хочу, чтобы у Родригеса была сестрёнка…. Хуанита уже на третьем месяце…
 - Да ты что? – изумлённо воскликнул Мигель и даже брови у него от удивления поползли на лоб. Правда, что ли?
 - Хуанита мне сама сказала.
- То-то я смотрю, Матео весь светится. - А, она не разыгрывает тебя?
 - Ну, что ты.
- Чу-де-са…. Командир корабля последним из команды узнаёт об ожидаемом пополнении в личном составе. Здорово! Ах, Матео! Обскакал тихоня! Но я рад. Дай им, Виракоча, счастья! Помоги Боже Хуаните выносить и благополучно родить ребёнка!
- Вот, муженёк и давай, навёрстывай, - засмеялась Мария.
 - А, может, всё-таки ты меня разыгрываешь? – подозрительно посмотрел он на жену.
 - Нет, нет…. Чистая, пречистая, правда! Зачем мне врать?.. Клянусь Инти! - Мария при-жала руку к сердцу. – Ну же, Мигель, - сменила тему жена, -  пойдём, поможешь мне накормить Родригеса, а то он меня совершенно не слушается.
- Пойдём.
Не успели они войти к себе, как из соседней каюты раздался весёлый голос Хосе.
-  Мигель, можно тебя на минутку.
 - Мария, ты иди, - отпустил руку жены Мигель. Я, сейчас, -  и с улыбкой на лице, продолжил, - только узнаю, что ещё новенького придумал этот неугомонный, великовозрастный шалопай, Хосе.
Мигель приостановился в ожидании шурина. Из смежной каюты вышел высокий, не ме-нее шести футов и двух дюймов, молодой человек со стройной, сухощавой фигурой, но с внушительного вида, бицепсами. Сразу было видно - он не забывал ежедневно посещать тренажёрный зал.  Длинные волосы обрамляли его красивое мужественное лицо с тонким крючковатым носом. А под ним, тёмной полоской, обрамляя верхнюю губу, пробивались усики. И всё это, украшалось белозубой заговорщической улыбкой.
Красивый чёрт! - решил Мигель, увидев улыбающегося родственника. Такой парень и…  один. Нет у нас в экипаже ему пары. Но ничего, прилетим на Зелёную Планету – найдём ему невесту и женим.
- Мигель, ты слышал новость? – заговорщицки уменьшив громкость голоса, спросил он.
 - Какую новость? – чуть насторожился Турикук. Неужели что-то случилось с одним из членов команды, пока он сидел в капитанской рубке и предавался воспоминаниям?
 - Хуанита в положении и у нас скоро будет прибавление команды…
- Нашёл, чем удивить. Я уж давно знаю об этом, - чуть приврал он. - Командир - всё, все-гда, знает и всё, всегда, видит, понял?
 - По-о-ня-я-л, - огорчённо пробормотал шурин, надеявшийся удивить зятя.
Сообразив, что это ему не удалось, без перехода, но уже без притворного огорчения, за-частил:
 - Я, тут, на днях, шарился по карте и ты, знаешь, что нашёл?..
 - ?!
- Я так и подумал, что ты ни за что не догадаешься!
- Говори. А то мне некогда, - прошептал Мигель, - и состроил скорбное лицо. У меня, понимаешь, горе горькое…
- Да, что случилось-то, Мигель? – сразу посерьёзнел испугавшийся не на шутку  шурин.
   А Мигель, сокрушённо вздыхая, приблизил губы к уху Хосе и прошептал:
 - Ты понимаешь, Родригес кашу не хочет есть.
 - Что?! Родригес не хочет кашу есть?
 Ничего не понявший и совершенно сбитый с толку Хосе, захлопал ресницами.
 - К-ка-кую кашу?
- Да, маисовую кашу, - не меняя скорбного выражения лица, признался Мигель.
 Хосе ещё немного постоял, соображая… а, затем, заулыбавшись, безудержно расхохотался.
- Ну, зятёк! Ну, ты и… ха-ха-ха…
Мигель, слушая неудержимый смех Хосе, не смог удержать серьёзность на лице, и тоже рассмеялся.
Из кают высунулись встревоженные лица Хуаниты, Матео и Марии, а затем появилась любопытная мордашка Сэлмы и вымазанная кашей, Родригеса.
 - Вы, что? – удивлённо посмотрев, сначала на Мигеля, затем на смеющегося Хосе, поинтересовалась Хуанита. – Вам в рот смешинка попала, да?
 Хосе, не переставая смеяться, сначала пальцем указал на измазанную кашей мордашку Родригеса, а затем на смеющегося Мигеля и ещё неудержимее, захохотал.
 Он приседал, хлопал себя по коленям и смеялся.
Вначале, ничего не понимавшие в происходящем зрители, переглядывались между собой, а затем, первым  Матео, а за ним и обе женщины, заразившись от двух смеющихся мужчин, тоже начали смеяться. Заулыбались и дети.
Первым пришёл в себя Родригес. Как уж он догадался, что виновником смеха является он, но у него вдруг задрожали губы, из глаз покатились крупные, как горошины, слёзы и на весь корабль раздался вначале тихий, а потом всё усиливающийся басовитый рёв, а за ним, искривив губы, заплакала Сэлма.
- Ну, воот, напугали моего мальчика! – сквозь всхлипывания и  смех проговорил Мигель. И, Сэлма, смотрите, тоже не отстаёт от него.
 Женщины  перестали смеяться и, вытирая слёзы смеха, начали успокаивать детей. А, у мужчин нет-нет, да продолжали вырываться из горла то ли смех, то ли кашель.
Наконец все успокоились, и первый же вопрос заданный Марией, был - «А над чем, или над кем вы, мужчины, так заразительно смеялись-то?»
Хосе, продолжая улыбаться, показал пальцем на Мигеля, а тот - на Хосе.
 Разобравшись в причине  смеха мужчин, Мария и Хуанита, покачав головами и произнеся - ну, дети! – забрав ребятишек, разошлись по каютам.   
                *     *     *
Прошло ещё пару недель. Корабль, двигавшийся со средней, экономической, скоростью, покрыл ещё  полмиллиона миль космического пространства.
 В пятницу, утром, весеннего месяца цветения яблонь одна тысяча сорок шестого года по земному календарю, Мигель поднялся в капитанскую рубку, чтобы определить местонахождение корабля. Каково же было его удивление, когда он увидел впереди по курсу что-то похожее на полосу земного дождя. До него было ещё далеко, но впервые увиденное за почти десятилет-нее нахождение в космосе явление, очень заинтересовало Мигеля и… испугало!
 - Сигмикс, лентяй, проснись!
 - Я никогда не сплю, Турикук, и я не лентяй…. Я всё время работаю. Спрашивайте.
Мигелю послышались… или это ему показалось, что в голосе компьютера прозвучали нотки обиды, что ли. Да, ну! Ерунда. Как может машина обижаться? И Мигель, тут же забыв о тоне компьютера, с тревогой спросил:
 - Впереди показалась полоса дождя, но в космосе ведь не бывает дождей, верно?  Во вся-ком случае так написано в свитках по астрономии, так что же это?
 - Это, всё-таки дождь, Турикук! Но только не такой как на Земле, а метеоритный. О нём имеется разъяснение в главе тридцать седьмой четвёртого тома астрономии, в пятом свитке.
- Напомни. Вероятно, я невнимательно читал.
- Хорошо. Метеором называется световое явление, которое возникает при вторжении в более плотную атмосферу твёрдых метеоритных частиц из межпланетного пространства. А, если их тысячи, то возникает эффект дождя…
- Да-да, ты прав, я вспомнил! Как это я мог забыть! Это значит - где-то в космосе распалась комета…, правильно? И…, впереди у нас, возможно, появился очень крупный астероид… со своей атмосферой, так?
 - Да.
 - Тогда, почему я его не вижу?
 - Он закрыт дождём.
 - И, что же нам делать?
- Изменить курс, то есть, обогнуть астероид.
- Но, тогда мы не попадём…
- Почему? Вы уже достаточно опытны в проложении курса корабля. Внесёте поправку.
 - Спасибо Сигмикс за разъяснение.
Мигель по внутренней связи пригласил членов команды полюбоваться на невиданное доселе явление – космический дождь.
Пришли все. Были ахи и охи, но когда он сказал, что придётся изменить курс, астронавты призадумались.
 - А, сможем ли мы вернуться на прежний курс? – поинтересовался Матео, тем самым озвучив вертевшееся у всех в голове опасение.
 - Конечно, - нисколько не сомневаясь в своих знаниях и умении, уверенно ответила, несколько обидевшаяся на прозвучавшее в тоне Матео опасение, Мария.
 - Ты, что? Не доверяешь моей сестре? – возмутился Хосе. Да её ночью разбуди – она моментально выдаст тебе местонахождение крейсера.
- Да, ладно тебе, не петушись! Это я так, на всякий случай, спросил.
- Наговорились? Мария, займись расчётами! - приказал Мигель, - и постарайся далеко не удаляться от курса. Зачем нам лишние мили.
 Мария склонилась над звёздной картой. Со штурманскими приборами в руке, в серебристой, обтягивающей фигурку, униформе, которую сама и придумала, она была хороша.
Мигель вначале возмущался её причуде, но она настояла на своём, объяснив, что на корабле, кроме родственников, никого нет и ей стесняться некого.
 Длинные, чёрные блестящие волосы, обрамляли её ничуть не изменившееся за девять лет, такое же, как и в шестнадцатилетнем возрасте, большеглазое, с точёным носиком, милое лицо…
 Странно, подумал Мигель, можно подумать, что её совершенно не коснулось время. А в этой униформе она оччень даже… соблазнительна! Он облизал вдруг пересохшие губы и воровато огляделся, не увидел ли кто, какими плотоядными глазами он смотрел на жену. Но, кажется, Слава Инти, никто этого не заметил. Все с интересом наблюдали за работой Марии.
 Через полчаса новый курс был проложен, и программу заложили в компьютер.
 Сигмикс, пошуршав своими электронными мозгами, признал, ошибок в новой программе нет, и приступил к выполнению задания. Крейсер, почти незаметно для глаз, начал менять направление.
 - Сигмикс, когда мы приблизимся к астероиду? – поинтересовалась Хуанита. - Судя по результатам эхолокации, до района метеоритного дождя осталось триста тысяч миль. А, если учесть, что метеоритный дождь располагается на расстоянии от семидесяти, до ста восьмидесяти миль от поверхности планеты (в зависимости от плотности атмосферы), то… триста тысяч, плюс, в среднем - сто пятьдесят миль, значит, также в среднем, всего триста тысяч сто пятьдесят миль. - А, величина астероида? - Опять же, исходя из результатов эхолокации: его диаметр составляет одну тысячу двести девяносто пять миль, пятьсот восемьдесят ярдов, тринадцать футов и семь дюймов.
-  Так ведь… это же..., - вдруг заволновался Хосе.
 - Правильно. Это малая планета.
 - На ней могут существовать какие-либо формы жизни? - включился в разговор Мигель.
 - На этот вопрос я ответить не могу. У меня нет данных.
Налюбовавшись метеоритным дождём, члены экипажа разошлись по своим делам, а Ми-гель остался у пульта управления.
Если судить по звёздной карте, стал рассуждать он, то в этой области космоса не должно было бы быть никаких астероидов, но ведь он откуда-то появился. Не мог же он материализоваться из пустоты…
 Как только он услышал от Сигмикса об условиях появления метеоритов и их притяжении планетами, он сразу заподозрил, что здесь что-то неладно, и это его очень встревожило. Он не стал об этом говорить своим друзьям, а решил посоветоваться с Сигмиксом один на один, без свидетелей.
   - Сигмикс, не знаешь ли ты случаев ухода  больших астероидов со своих орбит?
- По поводу астероидов ничего не могу сказать, а вот кометы иногда сходят со своих ор-бит под влиянием притяжения планет.
 - Значит, ты ничего не можешь сказать об этом астероиде?
 - Ничего. У меня нет о нём информации.
 - Жаль.
Мигель стал подсчитывать время сближения корабля и планеты. Если никаких случайностей не произойдёт, решил он, то корабль приблизится к ней часов через пять-семь. Ну, что же, пока есть возможность заняться астрономией. Надо же, забыл о метеоритном дожде, сокрушён-но подумал он и даже покачал головой.
 Ближе к вечеру на дисплеях локаторов замерцала точка. Увеличиваясь в размерах, она медленно приближалась к центру, закрывая собой весь обзорный экран.
 Пришлось уменьшить масштаб.
Точка, уменьшившись в размерах, вновь удалилась от центра экрана.
Чтобы постоянно не регулировать масштаб изображения, Мигель перевёл локаторы на автоматический режим. Ну, вот, так-то лучше – решил он.
 Наблюдая на дисплее за сближением корабля и астероида, Мигель обратил внимание на непонятную для него странность. Корабль, казалось, с приближением к планете увеличил скорость сближения и вместо того, чтобы пройти мимо планеты на расстоянии ста восьмидесяти миль, начал изменять траекторию полёта.
 Мигелю даже стало казаться, что корабль вышел из подчинения компьютера и, как притягиваемый магнитом, устремился к планете. Странно – подумал он, если скорость сближения будет увеличиваться такими темпами, то мы, притянутые астероидом, упадём на него и разобьёмся.
   Он вызвал на мостик Хосе, чтобы посоветоваться и вместе решить, какие принять меры для спасения экипажа и корабля.
 А корабль, теперь уже полностью повернувшись носом к астероиду, всё увеличивал и увеличивал скорость. Он уже летел не с крейсерской скоростью, он мчался, словно пришпоренная наездником лошадь!
 Времени для раздумий у командора уже не оставалось.
 - Хосе! Быстро в свой крейсер и запускай тормозные двигатели, но от меня не отчаливайся! Если будет необходимо, то перейдёшь на маршевые. Будь готов ко всему, не расслабляйся! Я постараюсь развернуть корабли кормой к астероиду и тоже перейду на торможение…
 - Хорошо, Мигель, - и Хосе стремглав бросился к переходному шлюзу.
 Мигель стал разворачивать корабль, пытаясь направить его носом в космос и тот, медленно, очень медленно подчинился воле человека.
 Теперь корабль был направлен к планете кормой, но притягиваемый непонятной силой, продолжал быстро спускаться. Маршевые двигатели, стараясь погасить скорость   спуска, работали на полную мощность, но её явно не хватало! Скорость падения замедлилась, но всё ещё была достаточно большой.
Разобьёмся, Око-Пака, разобьёмся! - мелькнула тревожная мысль в голове Мигеля, а руки, сами собой, автоматически, действуя на подсознательном уровне,  уже включали тумблеры для запуска тормозных двигателей. Ну, давайте, запускайтесь – молил он их, с надеждой поглядывая на пульт. Вот загорелась одна индикаторная лампочка, затем, другая и двигатели, издав два-три хлопка, ровно загудели. Мигель, не дожидаясь их прогрева, сразу же перевёл их на полную мощность.
 Корабль тряхнуло и он, медленно-медленно стал сбавлять скорость.
 - Хосе! Запусти маршевые двигатели на полную мощность! Тормозные двигатели не выключай, пусть тоже работают на полной мощности! – приказал он.
 - Хорошо, Турикук.
 Усилиями тормозных систем двух кораблей им удалось снизить скорость приземления, но она была ещё недостаточно мала для мягкой посадки.
Планета быстро приближалась.
Через минуту или чуть больше, корабль резко остановился. Амортизаторы не смогли полностью погасить удар о поверхность планеты, и Мигель услышал, как что-то хрустнуло в опорах. Ему показалось, что звук был такой, как-будто переломили сухую палку. Он стоял, боясь пошевелиться, и ждал - ждал, не завалится ли корабль набок.
 Но проходили секунды, затем, минуты – корабль не падал. Мигель вытер потное лицо и, только сейчас его отпустило напряжение, до сих пор державшее, как в тисках.
Пока он боролся за жизнь дорогих ему людей и сохранность корабля, ему некогда было даже оглянуться назад а, оказывается, все его друзья, давным-давно собрались возле него и стояли с побледневшими лицами, затаив дыхание и молясь Виракочи, чтобы он не допустил их гибели.
 Через мгновение после жёсткой посадки на планету, он услышал общий вздох облегче-ния. И посыпались вопросы, на которые он, при всём своём желании, не смог бы ответить.
                *     *     *
Астероид притянул их к себе. То ли сила притяжения была так велика, то ли не хватило опыта у астронавтов, но они оказались пленниками неизвестной планеты и, с выведенной из строя посадочной опорой. Оставалось только одно – выходить на планету, ремонтировать опору и попытаться взлететь.
 Но вот только как взлететь при такой силе притяжения? Насколько помнил Мигель из описания космических тел: чтобы планета обладала такой силой притяжения, её ядро должно иметь в своём составе железо или другие металлы и обладать огромной плотностью. Если это так, то… мы вечные пленники этой планеты, с горечью подумал он.
Мигель был расстроен и винил в случившемся только себя. Хотя он уже сотню раз пере-проверил расчёты – навигационной ошибки не находилось. Но факт оставался фактом – они приземлились  на планету, правда, не по своей воле, но приземлились, и нужно было искать решение, как с неё убраться.
Убирая щиты с обзорных окон он, одновременно, отдал команду Сигмиксу на анализ окружающей среды за бортом.
 Пока компьютер, погукивая и попискивая, занимался своим делом, астронавты сидели в антиперегрузочных креслах и тихо разговаривали. Он слышал, как Матео о чём-то спорил с Хосе. До него доносились слова: метеор, магнитное притяжение, соленоид, разумные существа…
А, затем, его отвлёк голос компьютера сообщившего результаты анализа.
По словам Сигмикса, астероид не может представлять для астронавтов никакой ценности, так как анализ почвы показал, что на ней, и в ней тоже, невозможна никакая жизнь. Ни для флоры, ни для фауны условия совершенно неприемлемы. Здесь отсутствуют даже признаки влаги. А там где нет влаги – нет жизни. Поверхностный слой планеты состоит из  спрессованной за миллионы лет, космической пыли.
 Затем, немного помолчав, казалось, он сомневался в своих выводах, но решив, что астронавты сами решат, насколько его анализ важен, продолжил - зато эта планета не страдает от отсутствия пыльных бурь. Причины их возникновения пока для меня не ясны, но надеюсь, что и с этим мы разберёмся. …
 …Но, меня смущает, продолжил он после небольшой паузы -  большая напряжённость электрического поля, покрывающего всю планету.  Хотя моё сердце помещено в мощную диэлектрическую капсулу, я всё же чувствую, как вихревые потоки электричества пытаются про-никнуть внутрь меня, и… позвольте дать совет - нам нужно как можно скорее покинуть планету – она мне не нравится.
- Так направь роботов на ремонт опоры, а мы в это время попытаемся выяснить причину притяжения, приказал Мигель.
- Я уже пытался – сразу после приземления. – Они не могут выполнять команды в такой электромагнитной обстановке.
- Почему?
 - Внутренние цепи роботов, из-за окружающих нас электрических вихрей, ежесекундно, со стороны получают множество импульсов-приказов, и они растеряны, как растеряны бывают люди,  одновременно получающие разноречивые приказания. По этой причине ремонт придётся проводить вам, своими силами…
 - Мы должны работать в скафандрах или без них?
 - Анализ окружающей корабль атмосферы говорит: плотность её у поверхности астероида составляет 1,22 на 10-3 г/см2, а толщина слоя атмосферы – 2км. Атмосфера состоит из  азота – 70%, кислорода – 23,14%, углекислого газа – 0,0435% и аргона – 1,28%, так, что дышать можно без кислородной маски. Температура на поверхности планеты равна 59,370 F.
 - Понятно.
Мигель собрался уже было повернуться к Матео и Хосе, чтобы решить вопрос по выходу из корабля, но не успел. Неожиданно перед его глазами на обзорном экране возникла картина,  которую он даже не думал, не гадал, увидеть после слов компьютера.
 На расстоянии пятидесяти ярдов, окружив крейсер кольцом, стояла толпа одетых в яркие, праздничные одежды, людей. Они подпрыгивали, что-то говорили и приглашающее размахивали руками.
Мигель от неожиданности потерял дар речи, и смог только молча, рукой показать на них членам команды.
 Друзья, увлечённые разговором, не видели происходящего за бортом корабля, и заинтригованные молчаливым жестом своего командира, повернулись к окнам. А увидев…, застыли в немом оцепенении. За все годы путешествий они ни разу не встречались с таким явлением.
 Наверное, у каждого моего товарища в голове промелькнула мысль, что он бредит, или это сон, подумал Мигель, увидев лица друзей.
 На немой вопрос членов экипажа он только удивлённо пожал плечами - «Я тоже не верю глазам своим» - произнёс Мигель вслух и, для проверки, что с его головой всё в порядке, решил ущипнуть себя.
 Поморщившись от боли, он понял, что не бредит и то, что он видит за бортом, происходит наяву, а не в его затуманенном мозгу. Его голова, его психика, были в порядке, значит, то, что он видит снаружи крейсера… на самом деле, происходит!
Но откуда на этом голом, лишённом всякой растительности астероиде, могли появиться люди? И, как они могли узнать о месте и времени посадки корабля и…, почему, собственно, они так веселятся? Ишь, распрыгались! Смотрите портки не потеряйте! – недовольно, шёпотом, произнёс Мигель.
 Конечно, судя по радостным улыбкам на лицах, по их праздничным нарядам, они, кажется, по-настоящему рады видеть корабль. Кстати, я раньше таких одежд не встречал ни у одного народа - синие, мерцающие юбки на женщинах, поверх которых надеты красные, со светлыми полосами фартуки и белые, с рукавами до локтей, блузы. А на мужчинах – совершенно белые штаны со штрипками, и белые же, рубахи – выглядят, действительно, нарядно и празднично. На головах женщин повязаны красные платки, а на головах мужчин красуются непонятные головные уборы….
На, что же они похожи? – постарался вспомнить Мигель. Ах, да – на  разрезанную пополам пустую тыкву…
 - Папа, - прервал его наблюдения голос сына, - а почему они подпрыгивают?
Мигель, до этого момента, рассматривающий одежду встречающих, перевёл взгляд на их ноги.
 - Твоя, правда, сынок. Я тоже обратил внимание, что они все, без исключения,  одни слегка, другие повыше - подпрыгивают и, к тому же ещё, перемещаются с места на место.  – Молодец, сынок! – похвалил он Родригеса, и погладил по голове. Умница. Когда вырастешь, из тебя обязательно получится настоящий исследователь и астронавт.
 - Неа. Я хочу быть таким, как дядя Хосе.
 - Ты им будешь, сынок, будешь. Дай только срок.
 - А, я тоже это видела, я тоже видела, но не успела сказать! – закричала Сэлма, пытаясь показать, что она такая же наблюдательная, как и её друг.
 Чтобы никого не обидеть, Мигель похвалил и девочку, и добавил, - Вы у нас самые наблюдательные, и если бы не вы, мы могли бы этого не заметить.
 Обернувшись к Хуаните, спросил, - ведь, правда?
 - Конечно, правда! – подтвердили все и покивали головами в подтверждение своих слов. Гордые и довольные похвалой Мигеля, дети, подталкивая друг друга локтями, вновь прильнули к окнам.
 Повернувшись опять к обзорному окну, Мигель более внимательно пригляделся к прыжкам людей…
 - Хосе, Мария, Матео, вам не кажется странным – они прыгают, а пыли под ногами нет? – И, они…, - вдруг он ахнул, - приглядитесь внимательнее, они… не касаются ногами земли. Видите?
  -  Смотри-ка ты и, правда. Они, что… нет, такого не может быть! - произнесла, приглядевшись к людям перед кораблём, Хуанита. – Мигель, разве в анализе почвы астероида ничего не сказано об отсутствии пыли на поверхности?
- Вы слышали Сигмикса, - Мигель призадумался на мгновение, - нет, ничего такого я не уловил…. Пора, наверное, проявить вежливость и выйти к аборигенам, а то, как-то нехорошо получается, - что вы думаете по этому поводу? - повернулся Мигель к команде.
 - Выйдем все вместе? – поинтересовалась Мария.
 - Нет. Пойду я, один.
 - Почему один? Когда представляются другому народу, в группе, обязательно, должна быть женщина. Это смягчает напряжение первой встречи...
- Я сказал – пойду один!
- Я тоже пойду, Мигель!
 Он удивлённо посмотрел на жену и, чтобы сгладить напряжение от её строптивости, согласно кивнул. Затем, повернулся к Матео и Хосе:
 - Вы, побудете в корабле…, на всякий случай. Оружие держать наготове. Что-то они, те…, за бортом, очень уж жизнерадостные. Случайно не каннибалы?..  В космосе никакой уверенности нет, что при встрече с гуманоидами не попадёшь к ним на «обед». – Будьте начеку, не зевайте!»               
                *      *      * 
Надев парадные одежды и набросив на плечи новые пончо, Мигель и Мария ступили на трап, опущенный с корабля. Народ, встречающий прибывших астронавтов, ещё выше запрыгал и, наверное, или это показалось Мигелю, как-то неуловимо стал перемещаться поближе к астронавтам и менять цвет одежды. Вероятно, это заметила и Мария, потому что она вдруг замедлила шаг и прижалась к мужу.
Чем ближе они подходили, тем более странные вещи происходили с местным народом. Казалось, он неуловимо менял цвет, форму, размер, но это было так малозаметно для глаз, что могло показаться каким-то оптическим обманом. И, что ещё более удивительно, они открывали рты, но никаких звуков не доносилось до астронавтов. Лишь какой-то общий слабый гул, или шум, или шёпот, слышали Мигель и Мария.
 - Странный народ - прошептала Мария, когда до толпы осталось пройти не более
десяти ярдов. – Мигель, я боюсь, давай вернёмся.
- Нельзя, - также тихо ответил он. Возможно, это такая форма жизни.  Если мы повернёмся и уйдём, то неизвестно ещё, что хуже - приблизиться к ним или уйти.
«Всеблагой и Лучезарный Инти. помоги нам!.. Если бы я знала» -  прошептала Мария.
 - Мигель, что  это?.. Это  же не люди…. Это…
 - Это…, это сгустки какой-то энергии. Присмотрись…, каждый в отдельности, не сопри-касаясь, вращается как веретено…, или как смерч, и ежесекундно меняя форму, создают иллюзию человека, – ответил Мигель жене и остановился.
- Мигель, давай вернёмся, - боясь сделать хоть шаг вперёд, умоляюще прошептала Мария.
- Стой здесь, я один подойду к ним…
 - Не ходи, умоляю! Ты же видишь – это же не люди…
 - Нужно, Мария, нужно! Мы не сможем оставаться на планете, не зная, что это такое, или кто это, и нужно ли их бояться…. Быть может, это такая форма жизни, - и он, ободряюще посмотрев ей в глаза, сделал шаг, затем второй, и стал, хотя и медленно, но продвигаться вперёд.
Когда до пляшущего, разноцветного пояса осталось сделать пару шагов, он остановился.
Верхушки энергетических всполохов чуть наклонились в его сторону и он, почувствовал лёгкое покалывание по всему телу. Казалось, тысячи иголок стали вонзаться в голову, руки, ноги, а воздух приобрёл запах….  Господи, такой же запах, как после сильной грозы у нас на земле, неожиданно вспомнил он.
Никакого жара он не чувствовал, лишь покалывание. И тогда он решился – протянул руку в сторону пляшущей перед ним энергии. В то же мгновение из энергетического пояса к его руке протянулось щупальце, и он почувствовал, как сильный удар энергии пронзил его.
 Падая и теряя сознание, он успел услышать вскрик Марии, а затем его поглотила темнота.
Очнулся он на земле, у трапа корабля. Почему-то вся одежда на нём была мокрой, а во-круг него стояли его друзья, и в их глазах светилась радость.
 - Что со мной случилось?.. Почему я весь мокрый? – прошептал он непослушными губа-ми и стал приподниматься.
- Ничего страшного, - проговорил стоявший рядом очень знакомым голосом и показал на пустое ведро, - Я тебя отливал водой.
 Это Матео, с трудом вспомнил Мигель ответившего ему человека.
 - Это ещё зачем.
 - Тебя долбанула молния, а первое средство спасения - положить пострадавшего на землю и полить водой, - так у нас в тольдерии всегда поступали старики, и нас этому научили.
У Мигеля всё ещё кружилась голова, и он не очень-то хорошо соображал. До него не со-всем ясно доходил смысл произнесённых слов. Смотря на Матео, он пытался понять - какая молния, какая тольдерия?..
 Матео и Хосе, подхватив Командора под руки, помогли ему подняться на ноги и, поддерживая, повели вверх по трапу к входному шлюзу.
 Ближе к вечеру всё ещё чувствуя слабость, Мигель поднялся на мостик. Там, оказывается, уже давно, с нетерпением ожидали его друзья, и его появление вызвало бурную радость и массу вопросов.
 - Что со мною случилось? – тихим, слабым голосом спросил он. Расскажите, а то я ничего не помню. …
 - Ну, мы за вами наблюдали, - стал рассказывать Хосе,-  и видели, как тебя шарахнула молния. Сразу бросились к вам на помощь. Мария стоит столб, столбом, как окаменелая статуя. Я и Хуанита стали тебя оттаскивать, смотрим, Матео бежит с ведром. Хуанита на него давай ругаться, а он её не слушает, кричит: «Положите его на землю, положите его на землю!» Ну, мы тебя и положили, а он, дурак, давай тебя поливать из ведра водой…
 - Много ты понимаешь, - перебил рассказчика Матео, - это первейшая метода спасения от удара молнии, если вовремя это сделать…, много людей так спасли…
 - Ага, поливая водичкой, как кустик. Поливаешь, значит, поливаешь, и вот, пожалуйста, выросла мимоза! - съёрничал Хосе.
 Матео не посчитал нужным отвечать задиристому мальчишке, а только возмущённо засопел носом.
Выслушав всех, Мигель подвёл итог своей попытке наладить контакт с местной
«фауной и флорой», как назвал её насмешник Хосе.
А итог был плачевный: во-первых – сила притяжения астероида превышает, или почти превышает, тяговые характеристики двигателей обоих кораблей, во-вторых – требуется ремонт опоры, но это дело поправимое – Матео и Хосе займутся этим завтра, а вот, в-третьих – это очень серьёзно, друзья! Даже, очень серьёзно!
Мы окружены непроходимым энергетическим поясом большой мощности и, как его пре-одолеть никто из нас, насколько я понял, не знает. Мы попали в ловушку!  Давайте вместе думать, как выбираться отсюда - из этого, энергетического плена.   У нас нет возможности покинуть планету, если не придумаем какой-нибудь возможности преодолеть его. Попросту говоря – мы все в плену у планеты, и как долго это продлится, знает один лишь Инка.
  - Сигмикс, ты-то, что молчишь? – спросил Хосе у молчавшего компьютера. - Или слабо, решить задачку?
 - Ничуть! Меня на «слабо» не возьмёшь, молодой человек…
Ха-ха-ха! - рассмеялись члены команды, услышавшие пикировку человека с компьюте-ром.
 - Тогда, давай, выдавай результат своих умных раздумий, а то притих и ни гу-гу! - опять поддел Сигмикса молодой задира.
  - Турикук, вы позволите? – после небольшой паузы, раздался металлический голос компьютера.
 - Говори.
 - На борту крейсера, в запасном хранилище одежды, имеется несколько комплектов рези-новых костюмов с капюшонами, и резиновых же перчаток. Они специально предназначены для работы с высокими напряжениями и токами в генераторном отсеке…
- Ах, ты пустая безмозглая железяка! Ты, почему раньше молчал? – взбеленился Хосе. Из-за тебя командир чуть не погиб, а ты…
- Меня не спрашивали…
- А сам…, сам, догадаться не мог, - всё ещё кипел, Хосе.
 - Перестаньте ссориться, - попытался урезонить спорщиков Мигель. Нашли время препираться. – Хосе, ты не прав, а Сигмикс верно говорит - его никто не спрашивал. Он же не Сидхи-Дру и читать чужие мысли не может.
Разъярившийся Хосе никак не мог успокоиться и продолжал что-то бубнить. До слуха присутствующих доносились обрывки слов и фраз: умник, зазнайка, тоже мне -  цаца. Носятся с ним, как… с расписной торбой.…
- Ну, что же, спасибо Сигмикс. Это уже кое-что. - Мигель немного помолчал, затем, обведя всех взглядом, продолжил, - решим так, - завтра, Хосе и Матео, займутся ремонтом опоры. На тебя, Хуанита, ляжет обязанность присматривать за детьми, а мы, я и Мария, отправимся искать причину высокой магнитной аномалии на астероиде. Сколько времени займёт наш по-ход, я не знаю, но думаю не много – месяц, полтора. Так, что, заскучать не успеете. – На сего-дня всё…. Можно расходиться.– Мария, - повернулся он к жене, - пошли готовиться…. Да, чуть не забыл, задержал Мигель шурина, - Хосе, поищи в чуланах резиновые защитные костюмы, о которых говорил Сигмикс.
                *     *     *
Утром следующего дня, Мигель и Мария подошли к полосе пляшущего электричества. Сегодня его высота и цвет изменились. Оно подросло и стало выше роста человека, а цвет… Мигель присмотрелся, цвет стал ярче, насыщеннее, казалось, его кто-то растревожил и оно, как улей с пчёлами, сильнее загудело и стало злее. Разноцветные языки энергии, как змеи свивались клубками а, затем, распустившись, пускались в неистовую пляску.
 Картина настолько была завораживающей и, в то же время пугающей, что Мигель остановился. Повернувшись к жене, он, беспокоясь, сказал:
 - Подожди здесь, сначала я сам попробую.
И, повернувшись к всполохам, протянул руку. Рука, с надетой на неё резиновой перчаткой, свободно вошла в середину разноцветных языков. Они даже не изменили своего танца.
 - Всё в порядке, - успокоил он провожающих их, Хуаниту и Матео. Сигмикс прав насчёт защиты костюмами…. Пока, до встречи, - попрощался он и, взяв Марию за руку, шагнул в разноцветье огней.
Полоса была широкой – ярдов двадцать. Мария, крепко ухватившись за его руку, как тогда в пещере, на далёкой теперь Земле, шла за ним боясь открыть глаза.
Слава Инти, кажется, всё заканчивается благополучно, услышала она слова мужа. Можешь открыть глаза, трусиха.
Оставалось сделать последний шаг, и первое, что Мигель увидел, пройдя сказочную, шевелящуюся, совсем как живую, полосу - была улыбающаяся во весь рот  физиономия Хосе.
Возмущённый до такой степени, что его лицо даже побледнело, он забыл сделать последний шаг, и резко остановился. Мария, идущая за ним как на привязи, уткнувшись ему носом в плечо, тоже остановилась и, не поняв, почему он не идёт дальше, открыла глаза, а увидев улыбающегося брата, радостно засмеялась.
Отпустив руку Мигеля и сделав два-три неуклюжих шага в сковывающей её движения резиновой одежде, она бросилась брату на шею. Ну, что мог сказать Мигель этим, совершенно не признающим дисциплину, людям. Отругать? А будет ли от этого хоть какая-то польза? Вряд ли! И, если быть честным, то Мигель был даже рад, этому сорванцу и неслуху.
 Но нельзя же было это показывать. Он, хотя и муж его сестры, но он командир корабля.
 - Ты, что, оставил Матео одного? – строго спросил он.
 - Мы, с Матео, вчера, пока ты прохлаждался в постели, осмотрели опору. Он один справится. Если что – Хуанита подсобит ему. Между прочим, он сам отправил меня с вами. – Не сердись…, втроём всё-таки веселее, - и он хитро подмигнул Марии.
 - Хуанита беременна, ты забыл об этом? – ещё строже спросил Мигель. Ей нельзя заниматься тяжёлой работой…. Матео, что, от счастья совсем из ума выжил? Распустил я вас!
 - Мигель, прости его. Он же хочет сделать, как лучше… и, он, по-моему, прав… неизвестно, что нас ожидает в пути. А мужские руки и сила никогда не бывают лишними…
 - Ты не заступайся за этого оболтуса, нечего выгораживать… Муж-чи-на, - с иронией протянул Мигель.
Посмотрев долгим, словно оценивающим взглядом на мальчишку, он махнул, соглашаясь, рукой.
 - Ладно, пойдёшь с нами.
В ответ на его слова Хосе и Мария заговорщически переглянулись.
 Закопав костюмы в грунт, как выразился Хосе - на всякий случай, они двинулись в неизвестность.
За границей энергетического пояса, сколько видели глаза, простиралась холмистая, без единого кустика, поверхность планеты. При каждом шаге из-под ног поднималась тёмно-серая пыль. Она была настолько лёгкой, что ещё долго не оседала после ухода пешеходов, и вскоре за путниками уже тащился целый шлейф пыли.
 Небольшой круг неизвестного светила висел прямо над головой, и его жаркие лучи нещадно палили, заставляя путников прикрывать глаза ладонью. Через пару миль их тела покрылись потом, а пыль поднятая ногами,  мгновенно превратила их в подобие статуй из старого-старого дерева.
 Севшая на лица пыль, смешавшись, с обильно выступившим потом, превратилась в грязь, и превратила их в маски каких-то страшилищ. И, сквозь эту  уродливую маску, лишь светились белки глаз да зубы.
- Сейчас бы чуть-чуть ветерка и водички, - размечталась Мария. И, чтобы дул в лицо.
 - Не дай Инти! - замахал на неё руками Хосе. Насчёт водички – это конечно, а вот насчёт ветерка…. Сплюнь три раза через плечо.
 - Сплюнула бы, но у меня во рту вместо слюны одна эта проклятая пыль.  – А почему ты отказываешься от такой благодати?- всё же спросила сестра.
 - Да, потому, сестричка, что вся эта мерзость окажется в воздухе, и мы задохнёмся
- Мигель, он правду говорит?
- Да.
Поднявшись на очередной холм, решили передохнуть.
Куда ни направляли они взор, всюду виднелись только голые холмы, без единого кустика и даже травинки. А позади, как три высохших ручейка, тянулись следы их сапог. Ничто не нарушало этот скорбный пейзаж: сверху палящее светило, а вокруг только холмы, пыль и тишина.
Не очень-то уютная планета, -  сев прямо в горячую пыль, вздохнув, пробормотал Хосе.
 - Мигель, а почему мы пошли именно в эту сторону?
-  По-моему, на этой планете, куда ни пойди – везде одно, и тоже - пустота и тишина.
- Не скажи. Сигмикс, когда мы приблизились к планете и вынуждены были сесть на неё, записал в своей памяти кое-что «интересное».
 -  Вот к этому, «интересному», я и веду вас.
 - И далеко ещё идти к твоему «интересному»? – поинтересовалась Мария.
 - Не так, чтобы, но и не близко.
 - Муж, не темни.
 - Ну, хорошо, хорошо, - засмеялся Мигель. Через пару дней должны дойти. Лишь бы ветер не поднялся.
- Дай-то, бог! - согласилась она.
 Не через два дня, а лишь на четвёртые сутки они увидели далеко впереди, серую стену, тянувшуюся на много миль в обе стороны от их пути. На ней были видны  оставшиеся в некоторых местах возвышения, очень напоминающие полуразрушенные крепостные башни. Но расстояние до них было ещё так велико, что рассмотреть подробности, не было никакой возможности.
- Давайте ускорим шаг, - поторопил Мигель. До темноты мы должны успеть добраться до стены. Переночуем снаружи, а исследованием займёмся следующим утром.
 При свете высыпавших на небосклоне звёзд, усталые, с «гудевшими» от четырёхдневного путешествия ногами, они приблизились к вставшей перед ними громаде стены, теряющей границы в темноте.
Казалось бы, опустись они на землю и глаза моментально закроются в крепком сне, но ничего подобного не произошло. Прежде, чем уснуть, они ещё долго ворочались и вздыхали.
Наконец послышалось лёгкое посапывание,  усталые путники уснули.
                *      *      *
Разбудил их раздававшийся вокруг вой, похожий на вой диких собак. Быстро поднявшись с пончо, расстеленных на голой земле вместо матрасов, они были ошеломлены. Вокруг их ночлега завывала и бесилась непогода. Не как на Голубой Планете – с ветром, дождём и пронзительным визгом, нет, путников окружал сплошной хаос кружащейся вокруг пыли.
 И этот хаос пронизывали электрические разряды, похожие на молнии. Они били не вниз, к поверхности, а наоборот, вверх. Казалось, изнутри планеты каждое мгновение вырывались снопы слепящих глаза кинжалов.
Попав в круговерть пыли, они вырастали и приобретали вид кустарника, или деревьев с изогнутыми, искривлёнными неимоверной силой, ветвями. Пыль забивала глаза, не давала дышать, а попав внутрь дыхательных путей, превращалась в тигра, царапающего своими когтями горло.
 Такой пыльной бури они ещё ни разу не видели в своей жизни.
 - Накройте головы пончо и ложитесь на землю, - стараясь перекрыть вой бури, закричал Мигель.
 И показывая пример, накинул на себя пончо.
 Окружавший лежащих на земле астронавтов вой и хаос, продолжался не менее трёх часов. Но всё в природе, не оставаясь постоянным, меняется. Буря внезапно, без переходов, утих-ла, казалось, её вообще не было. Ветер перестал крутить пыль, электрические разряды, по всей видимости, истощились. Вокруг, вновь наступила первозданная тишина.
 Стряхнув с пончо дюймовый слой пыли, путешественники поднялись. Вокруг стоя пыльная мгла. Даже на расстоянии трёх ярдов ничего нельзя было рассмотреть. Подкрадись сейчас к ним волк или тигр, люди бы не заметили.
В такой обстановке только звук мог помочь людям определить степень опасности,  да и то, если бы он был, то был бы каким-то вязким, проходящим как-бы через мягкое препятствие. Но звука не было, вокруг стояла вязкая тишина.
 - Давайте поищем ворота или двери в стене, - предложила Мария. Не можем же мы вечно торчать перед этой стеной и, вообще, хватит с меня пыли, мне нужна крыша над головой…, и… вода.
- Нет, вы только посмотрите на неё – какая важная дама! Видите ли, воду ей подавай! Может, вам еще и ручей с прохладной водой предоставить для полного счастья? – проворчал Хосе.
 - Хосе! Не разговаривай грубо со мною, а то накажу, не посмотрю что ты мой маленький брат.
 - Ох, ох, ох! - какие мы нежные.
 - Вот, тебе! Вот, тебе!
На спину Хосе посыпались удары маленьких, но достаточно твёрдых, кулачков сестры. Он начал увёртываться от избиения и шутливо вопить - «Ой, больно! Ой, помогите!» А затем, спрятавшись за спину Мигеля, запросил пощады - «Всё, всё, больше не буду!»
 – Мигель, подтверди, я же хороший брат, правда?
- Угу, - буркнул зять.
 Размяв, таким образом, затёкшие от долгого лежания в неподвижной и неудобной позе, мышцы, группа из трёх человек двинулись вдоль стены.
 Стена была сложена из огромных каменных блоков без скрепляющего их раствора и высилась над головами футов на десять-пятнадцать, а в некоторых местах её высота переваливала за двадцать футов. Блоки были так плотно пригнаны друг к другу, что между ними невозможно было просунуть даже тонкий пальчик Марии.
Исследователи шли и шли, а стена всё не кончалась. По скромным, как сказал Хосе, под-счётам, они прошли уже мили три, а каменной стене не видно было ни конца, ни краю. Путники всё медленнее и медленнее продвигались вперёд. Усталость всё больше давала о себе знать. начала давала о себе знать.
 - Кто же её построил? – задумчиво произнесла Мария. Вы посмотрите – такие огромные каменные блоки…, их же нужно было обтесать, затем уложить друг на друга…
 - Может быть, их откуда-то привезли? -решил  ответить Хосе. Но, мы шли четверо суток,  и ни одного каменного карьера нам не встретилось…
- Братик, планета большая. Конечно, их привезли откуда-то, но не с другой же планеты…. Меня больше интересует, не откуда их привезли, а кто!.. Нужно обладать неимоверной силищей и размерами, или… иметь механические приспособления для их обработки и…
- И перемещения, ты хочешь сказать.
 - Да.
 - Сестрёнка, ты бы лучше придумала, как нам эту стену преодолеть, а не как её построили.
- Мальчики, у меня мыслительные способности уже почти отключились от усталости.  Вы, мужчины, вам и придумывать
.- А, что тут придумывать - придётся брать её на абордаж, - посмотрев вверх и прикинув её высоту, предложил Хосе. Кажется, она здесь пониже, посмотрите…
 - Мигель, я не смогу её перелезть, - повернувшись к мужу, жалобно проговорила Мария. Я, так устала, что у меня даже ноги дрожат…
 - Я тоже устал, - согласился с ней Мигель, - особенно после этой сумасшедшей бури.- И, правда, Хосе, подожди со своим преодолением стены. Давайте передохнём, а заодно, подумаем, как нам поступить дальше.
 - Как не крути, а перепрыгнуть через стену мы не сможем,- продолжал настаивать Хосе, - и сколько ещё идти мы тоже не знаем. Поэтому я всё же предлагаю перелезть через неё.. Я за-берусь наверх, посмотрю, что там и как, а потом опущу вам верёвку…
 - Ты хочешь, чтобы я лезла по верёвке? – в ужасе от такой перспективы запричитала Мария. Да, я же… не поднимусь и на пять футов, как тут же сорвусь…
 - Не сорвёшься, тебя Мигель обвяжет верёвкой, а я затащу тебя на стену, - стал успокаивать брат. Тебе останется только помочь мне немного. Представляешь, я поднимаю тебя, а ты висишь в свободной позе и любуешься красотами природы…
 - Да, ну тебя! Какая свободная поза… и…, где ты увидел красоты природы, - повела Мария рукой.
- Пошутил я сестрёнка, пошутил. Ты главное не трепыхайся, как рыба на крючке, а то сорвёшься…
 - Ну, что ж, лезть, так лезть, - обречённо вздохнула она.
 И, повернувшись к мужу, спросила: «Правда, лезть, да?», затем, добавила грустно: «Только я, всё равно, боюсь…».
 Мария, в ожидании свершения подвига, тяжело поднялась с земли.
 - Мигель, так я полез?
 - Давай, но будь осторожен. Не торопись.
 Хосе, собираясь подниматься по стене, подошёл к ней, оценивающе осмотрел и, поплевав на руки, достал приготовленные кинжалы, но, замерев, призадумался.
 - Ты чего? – забеспокоилась сестра.
 Не ответив на её слова, он повернулся к Мигелю.
- Мигель, давай я встану тебе на плечи, - предложил он. Всё меньше мне придётся подниматься.
- Давай, - становясь под стену, согласился  Мигель, и подставил шурину сцепленные в за-мок руки. Правильно мыслишь, брат сестры своей!
 - А, то!
 Хосе втыкая, где только имелась хоть малейшая щель в кладке, кинжалы, медленно поднимался по стене. Мария и Мигель с тревогой следили за его подъёмом. Был момент, когда он чуть не сорвался. Воткнутый в неглубокую щель кинжал, начал, наклонившись, поддаваться,  и если бы не быстрая реакция «скалолаза», пришлось бы всё начинать сызнова.
Наконец его руки ухватились за верхний край стены и он, сделав последнее усилие, оказался наверху.
 Даже снизу было видно, как он устал. Его грудь тяжело вздымалась и слышно было, как  из горла вырывалось хриплое дыхание. Затем, они услышали: «Сейчас. Немного отдышусь, - и, с подобием улыбки на лице, добавил, - не думал я, что лазанье по стенам такое утомительное занятие».
Пришла очередь Марии. Мигель обвязал её спущенной сверху верёвкой вокруг пояса и, сделав пару узлов, крикнул: «Хосе, можно поднимать!»
 Подхватив, жену под колени, он приподнял её, чтобы помочь Хосе.
 Мигель же был поднят совместными усилиями Хосе и Марии. Минут через сорок-пятьдесят, все трое были наверху стены.
Ширина её была довольно внушительна – не менее полутора ярдов. С пятнадцатифутовой высоты перед индейцами, астронавтами поневоле, открылась волшебная картина.  Увидев её, они не смогли удержаться от возгласов восторга.
 Прямо под ногами, начиная от стены, расстилался ковёр из ярко-зелёной травы, а на нём, лаская взор, росли невиданные ими раньше, яркие цветы. Среди них Мария узнала и цветы их давно покинутой Родины – Голубой Планеты. По лужайке, в двухстах ярдах, а может чуть больше, по диагонали от сидевших на стене, бродила стайка величавых, с яркой раскраской птиц. Их распушённые хвостовые перья, были похожи на разноцветную радугу, а на головах сидели маленькие короны, похожие на головной убор индейца.
 А чуть подальше, щипали траву несколько оленей, возле которых, взбрыкивая ногами, играли маленькие телята. Их олень-отец, с огромными ветвистыми рогами и гордо поднятой головой, стоял рядом и наблюдал за порядком в своём гареме.
  - Кра-со-та-то  ка-ка-я-я, - не отрывая взгляда от маленьких оленят, восхищённо прошептала Мария.
- Да-а-а, - дружно согласились с ней мужчины.
 - А, там…. Что это? – показал рукой Хосе на проступавшие вдали какие-то строения, - посмотрите! Посмотрите! Они похожи на маленькие крепости…
 - Да, и она там… не одна!.. - удивился Мигель, а раз, два, три… – принялся он считать. – Восемь штук. Но они так далеко…
 - Вот тебе и «Безводная планета, на которой ничего не может расти» - передразнил отсутствующего Сигмикса, Хосе. Тоже мне… непогрешимый оракул, умник!
 - Ты на него не очень-то наседай, - заступилась за компьютер Мария. Он же анализ брал возле корабля, а не со всей планеты…
«Кто же этот рай среди пустыни сотворил?» - словно ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Мигель. Может быть, они ещё и сейчас здесь? и, повернувшись к Марии, продолжил:
 - посмотри, трава ярко зелёная, не жухлая – значит…, её кто-то поливает…,  кто? И откуда они в этой пустыне воду берут, вот вопрос?
 - Спустимся вниз, узнаем, - завязывая через каждый ярд узлы на верёвке, проговорил Хосе. - Значитца, так… предлагаю спуск со стены совершить в обратном порядке - сначала мы с сестрёнкой спускаем тебя, Мигель, затем, я спускаю Марию, а я… за мной остаётся красивый, завершающий прыжок со стены…, жаль, зрителей маловато.
 - Я тяжёлый, вам меня не так-то просто удержать. Давай наоборот…
 - Вот, вот. Мы с сестрёнкой тебя еле затащили на стену… и вот, потому что ты такой тяжёлый, ты и не сможешь спрыгнуть вниз, так ловко, как я. Поломаешь ноги или ещё что-нибудь…
   - Всё, всё. Согласен. Твоя, правда. Что-то я, действительно, погрузнел за последнее время…
   - Зато сейчас ты стал похож на настоящего Сапа-Инки,  не удержался Хосе, чтобы не поддеть Мигеля. - Ну, что, приступим?
 Хосе бросил один конец верёвки со стены, но она почему-то не упала вниз, а беспорядочным комом свернулась у его ног. Подумав, что он что-то не так сделал, он вновь бросил её, а она опять, казалось, встретив невидимое препятствие, собралась комом в воздухе и сползла к его ногам.
- Ты что, так ослаб, что верёвку не можешь бросить? – отомстил ему Мигель.
Хосе сконфуженно посмотрел на верёвку, а затем, став на колени у самого края стены, протянул руку в пустоту, и… не смог опустить её ниже стены. Она упёрлась в какое-то невидимое препятствие.
- Здесь что-то не пускает её, - удивлённо проговорил он и опять попытался опустить руку ниже стены.
 Решив, что мальчишка шутит, Мигель и Мария, почти одновременно опустились на колени и синхронно, казалось, они до этого момента долго и тщательно репетировали, протянули руки вниз. И их руки тоже упёрлись во что-то твёрдое. - Странно! - вырвалось у обоих.
 - Что это может быть? – забеспокоилась Мария. Был бы рядом, Сигмикс… он бы объяснил, что это. – Мигель, тебе когда-нибудь в свитках, не встречалось описание такого явления?
 - Так, сразу, не вспомнить….. Дайте подумать. И он прочно… и, по-видимому, надолго, уселся на стене.
 Сестре и брату ничего не оставалось, как  примоститься рядом и любоваться находящимся перед их глазами, сказочным миром.   Он был совсем рядом, только руку протяни, но они не могли в него попасть из-за какого-то непонятного явления - то ли природного, то ли искусственного.
                *      *     * 
… Если бы я не сидела на стене и не прикасалась к ней руками, то всё, что происходит перед моими глазами, я бы приняла за сон… волшебный сон, - бормотала Мария. - Ну откуда, ответь мне, Хосе, могла появиться такая красота на безводном, каменистом астероиде?
 - Откуда, откуда? Если сможем попасть внутрь этого рая – узнаем. А сейчас, чего раньше времени голову ломать! Мигель вот, посидит, подумает и, что-нибудь да придумает. Наше дело маленькое – сиди, наслаждайся отдыхом, пока головку не напечёт…
- Перестань ехидничать! Чего зубы скалишь! - ткнула Хосе маленьким кулачком в бок, сестра.
 На некоторое время воцарилось молчание.  Почти полностью осевшая пыль открыла пространство позади путников. Уже не было видно следов человека на земле. Их разметала, рас-терзала неистовая буря и там, где раньше лежала толстым слоем пыль, виднелась голая, скальная порода. Следы вдоль стены, тоже исчезли, вероятно, их упрятала от глаз человека лёгшая на них пыль. А сверху, вновь палили неумолимые солнечные лучи. Воздух был так сух, что, казалось, чиркни кресалом, и он вспыхнет, как хворост.
Прошло не менее десяти минут. Хосе, самый нетерпеливый из всей команды, начал проявлять признаки нетерпения и готов уже был обрушить на Мигеля тысячу вопросов, но тот сам зашевелился.
 - Закройте глаза руками…
 - Ты, что-то придумал? – полюбопытствовала Мария.
 - Хочу проверить одну мысль…
 - А, это не опасно?
 - Раз прошу, значит, так надо… другого выхода у нас нет. – Хотите ни с чем вернуться на корабль?
- Неет.
- Тогда делайте то, о чём я вас прошу.
Когда брат и сестра закрыли глаза, Мигель вытащил лучевой пистолет и, направив его на невидимое препятствие, выстрелил. Прямо в воздухе, из ничего, появились трещины. Ему показалось, что он выстрелил в стекло. Тогда он, отрегулировав оружие на полную мощность, повёл лучом, как ножом, по воздуху, описывая при этом окружность диаметром, достаточным, чтобы в образовавшееся отверстие мог пролезть человек.
 Из отверстия пахнуло пряным, прохладным воздухом и, Мигель понял, он всё же смог проделать в защите дыру и надо было поскорее ею воспользоваться, потому что неизвестно, сколько времени она будет открыта.
- Хосе, быстро прыгай вниз, - приказал он шурину, сидящему, вопреки его приказу, с открытыми глазами, - и, без разговоров.
 Когда родственник, благополучно, не сломав себе ног, приземлился на зелёную траву, он крепко ухватил Марию за руки и опустил её вниз… - Лови её! - крикнул он Хосе.
- Отпускай!
Мигель, как можно ниже опустил Марию в отверстие, и разжал руки. Раздался  визг падавшей с пятнадцатифутовой высоты женщины, но внизу её ожидали крепкие руки брата.
 Брат и сестра благополучно преодолели спуск. Мигель, торопясь, стал опускать ноги в отверстие. Держась за невидимые края, он опустился почти до плеч, как почувствовал, отверстие начало сужаться.
Не раздумывая ни секунды, он поднял руки вверх и низринулся с высоты. На какую-то долю секунды он опоздал, и  края закрывающегося отверстия успели защемить ему кончики пальцев.  Только сейчас, оказавшись рядом с женой и шурином, он почувствовал боль.
Еле-еле успел, признался  он, выпрямляясь после соскока и дуя на пальцы. Ещё бы чуть-чуть и пришлось бы вновь вырезать дыру. Он не стал пугать их и говорить, что задержись он, хотя бы ещё на мгновение, его могло бы вообще   разрезать затягивающей дыру кровлей пополам. Зачем им это знать, заботясь о душевном состоянии жены и её брата, решил Мигель, и сказал лишь то, что сказал.
Оглянувшись по сторонам и не обнаружив никакой опасности, они направились в сторону, то ли крепостных башен, то ли пирамид. Издалека не очень-то разберёшь.
Дышалось легко. В прохладном, мягком воздухе носился аромат цветов.  Слышно было, как заметив людей, предупреждающе протрубил олень, но стадо не убежало, а продолжало спокойно пастись.
 Наверное, они никогда не видели людей, предположила Мария, и предложила своим спутникам:
- Давайте обойдём их стороной, подальше. Помните, какие они бывают злые, когда защищают свой гарем?
Оказавшись вблизи яркой россыпи цветов, они были восхищены увиденным. Вокруг цветов и над цветами летали разноцветные бабочки и пчёлы, лакомясь нектаром. Воздух был так насыщен различными ароматами, что, казалось, он весь состоял только из одних запахов. Мария, не сдержав восторга, с криком - «Какая красотища!» - бросилась в самую гущу цветочного ковра. Оба мужчины, увидев на лице женщины так ярко выраженное счастье, заулыбались.
 Мигель давно не видел свою жену такой радостно-счастливой и в тоже время, такой прекрасной. Среди цветов и порхающих бабочек его жена, худенькая, стройная, в  облегающей серебристо-серой униформе и счастливой улыбкой на губах была так соблазнительно хороша, что будь он, художником…. Чтобы он тогда сделал, домечтать не дал ему голос Хосе, позвавший Марию.
 - Вылазь сестрёнка из своего рая, пора продолжить путь!
А жаль,  вздохнул Мигель. Какую бы картину я написал – «Молодая женщина в море цветов», и из груди его вырвался ещё один вздох.
 Увиденные ими со стены красивые птицы, были далековато, и рассмотреть их вблизи не удалось, зато они услышали их пение. Это было что-то невообразимо-грубое. Какой-то скрежет с визгом. Как может сочетаться такой королевский вид с таким грубым голосом? – разом уди-вились путники, и не могли уразуметь они такого несоответствия внешней красоты с несоответствующим этой красоте голосом. И решили они, что этих  красивых птиц Инти наказал за что-то.  А Мария даже слегка  обиделась по поводу их пения - «Надо же, как могут совмещаться красота внешняя с таким грубым, неприятным для слуха, голосом?» - высказала она свою обиду, и надула губы.
Время семимильными шагами отсчитывало свой путь. До видневшихся вдали пирамид было ещё далеко, но всё же с каждым сделанным шагом расстояние уменьшалось. Вскоре усталые путники смогли рассмотреть необычной формы деревья. Издалека они были похожи на зелёные шары, треугольники, а некоторые из них походили на животных.
 - Или я ошибаюсь, или…, но, вот та фигура очень напоминает мне  крокодила, - показала рукой Мария на одно из деревьев…
- Пожалуй, ты права, - подтвердил её слова, Хосе.-  А, вот та, посмотрите, точно похожа на распустившего крылья, кондора, а правее… это, что ещё за фигура? Раньше мне такие животные не встречались…
 - И, правда, удивилась Мария. Туловище огромное, а ноги…. Мигель, посмотри какие толстые ноги…, как брёвна. О, Инти, а нос-то, а нос-то,  какой длиннющий, до самой земли достаёт…, и звонко рассмеялась…
 - Ты, над чем, смеёшься?
 - Над его хвостом…, посмотри на него – маленький какой…, как у кабанчика.
 - А вот ту фигуру я узнаю, - принял участие в разгадывании фигур, Мигель…
Мария и Хосе заинтересованно повернулись в его сторону - «покажи!»,  словно сговорившись, в унисон попросили они.
 - Смотрите в самый конец насаждений. Видите?.. Толстое туловище, короткие толстые ноги, как чурбачки, и голова с рогом на носу…
 - Вижу! Вижу! - первой нашла фигуру Мария и захлопала в ладоши. А, как его зовут?
 - Носорог.
 - Носорог?
 - Ну, да. Видишь, у него на носу рог растёт? Вот, поэтому его и назвали носорогом.
Так, за разговором, они незаметно прошли ещё милю и вступили на ровную, посыпанную коричневым песком,  дорожку, и…, остановились, поражённые.
 Перед их взором предстал искусно созданный пейзаж: расходящиеся в разных направлениях и посыпанные разноцветным песком, дорожки; небольшой пруд, берега которого были облицованы ровно пригнанными каменными плитками серого цвета и окружённый аккуратно подстриженными деревьями. Для спуска в воду по четырём его сторонам были устроены выложенные гранитными плитами, ступени….  И, везде – невысокий травяной покров, казалось, его специально подстригали ножницами.
 Увиденная панорама ласкала взор, а пруд манил к себе прозрачной водой. Ну, как было устоять перед гипнотическим притяжением прохлады и свежести исходящей от пруда.
 И вспотевшие, грязные, уставшие от долгой дороги путники, бросились к пруду.
Оставшись на берегу охранять плескавшихся в пруду сестру и зятя, Хосе страшно им завидовал и нет-нет, да поторапливал - «Ну, чего вы там застряли? Вылазьте из воды, я тоже хочу искупаться» - обиженным голосом просил он.
В ответ лишь раздавался плеск и радостный голос сестры, отвечавшей на какую-то шутку Мигеля.
Так будет продолжаться до бесконечности, подумал Хосе, подождав ещё минут тридцать и, не выдержав искушения, стал снимать с себя одежду... 
 - Эй, подожди! - тут же раздался голос Марии. Отвернись. Мы выходим.
 Надо было мне давно начать раздеваться, подумал Хосе и хитро улыбнулся. И, чего я так долго ждал, давно бы уже в воде бултыхался.
                *    *    *
 …Как, мы и решили, так и поступим, - продолжая разговор после освежившего их купания, подытожил Мигель. Ночуем под деревом. Охранять будем по очереди. - Итак, кто первый заступит на дежурство?
 - Я! - подняла руку Мария.
 - Хорошо. Значит, через четыре часа тебя сменит Хосе, а я сменю его. Оружие из рук не выпускай и в случае… при любой возникшей странности – сразу буди меня. Поняла?..
 - Слушаю и повинуюсь, Турикук! – произнесла Мария, и шутливо встав на колени, поклонилась.
- Ну, ты даёшь сестрёнка, - хохотнув, с улыбкой произнёс Хосе, а затем, посерьёзнев, обратился к Мигелю: «Ты не расскажешь нам, что это за крыша такая, невидимая, над нашими головами? Ни одной опоры, сама ремонтируется… и, что интересно – прочная…»
 - Точно сказать не могу, но думаю, это своего рода силовое поле, и управляется оно, скорее всего, -  немного подумав, закончил, - вот этого я как раз и не знаю. Хотя… некоторые до-гадки есть…. Так я думаю, но…, возможно, я и неправ.
На нашем корабле, как вы знаете, тоже установлено силовое поле… ну, как-бы… корабль находится внутри энергетической оболочки. Ааа, здесь…, здесь оболочка намного больше по площади и, поэтому, она слабее. Вы же сами видели – я смог прожечь её лазерным лучом пистолета.
 Защитное поле нашего корабля в сотни, а может быть в тысячи раз мощнее…  - Стены…, крыша…, всё для того, чтобы создать искусственную природу? - Думаю, да. Но вот для какой-такой надобности?.. Я пока не разобрался, но вместе мы раскроем этот секрет. Правильно я говорю?
 - Даа… планетка с секретами и, если мы их не раскроем… жить нам здесь вечно…, - машинально поглаживая ухо, задумчиво произнёс Хосе.
- Можно и женщине высказать своё мнение? – подала голос Мария и затеребила мужа за рукав комбинезона…
- Мария, ну, что ты в самом-то деле… честное слово…как маленькая, - ласково приобнял Мигель жену.
- Так вот, я… думаю, - не дав договорить мужу, перебила Мария, -  в этом раю должны быть люди… или… гуманоидные существа…, или, они наведываются сюда… со стороны, я имею в виду – из космоса, с какой-то планеты, например с…
- Вот мы их и поищем, - улыбнулся Мигель на горячность жены.
- А, если они какие-нибудь злобные монстры? И вооружены?
- Зачем пугать себя раньше времени. Мы для того сюда и пришли, чтобы разобраться и, по возможности, быстрее покинуть эту «Землю обетованную»…. Ну, всё! – повысив голос, пре-рвал Мигель разговоры. Поговорили, и хватит! Давайте отдыхать. У меня глаза слипаются от усталости и «Обилия впечатлений». А, ты, Мария, всё-таки не расслабляйся. Сама говоришь – «Могут быть люди или гуманоиды» и Мигель, подложив под голову походный мешок, закрыл глаза.
                *     *     *
Мария, оперевшись спиной на ствол дерева, сидела, мечтательно прикрыв глаза, но вспомнив приказ Мигеля, тут же встрепенулась. Спать нельзя! - приказала она себе и ещё раз повторила, словно уговаривая себя - спать нельзя! Мы на чужой планете и Око-Пака знает, что нас окружает…
 Но веки с каждой минутой, с каждой секундой, становились всё тяжелее и тяжелее и, не слушая рассудка, всё чаще стали опускаться на глаза…и, Мария закачалась на волнах сна…, словно в лодке.
Ей однажды во сне приснилось, что она плывёт на каком-то странном сооружении по озеру. И сооружение это походило на выдолбленное из целого ствола дерева корыто… Стоящие на берегу, родственники и друзья их тольдерии, называли его…, называли его… лодка. Странное название для деревянного корыта…
 А может это и не сон вовсе, встрепенулась Мария. А всё, что я вижу, происходит передо  мной на самом деле? Ноо…, явь не может быть настолько фантастически неправдоподобной! Что это со мною? – спросила она себя и ущипнула ногу. Щипок оказался внушительным и, поморщившись от боли, она поняла – развернувшаяся перед ней картина происходит вовсе не во сне, а наяву.
Испуганно и в тоже время заинтересованно, она стала наблюдать за разворачивающимся перед её глазами, действом.
По дорожкам, идущим от очень похожих на пирамиды строений, в сторону пруда шли рука об руку, попарно, мужчины и женщины различного возраста. Детей среди них не было. Их было не менее сотни, ну, может быть, несколько меньше. Мария не стала их пересчитывать.
Облачённые,  в разнообразного стиля и расцветки, одежды, они, в мерцающем свете луны, казалось, шли на сказочный праздник, или пиршество. Но её заинтересовало совсем-совсем  другое - отсутствие хоть какого-то звука. Она совершенно не слышала, как ни прислушивалась,  шума их шагов.
 И…, или это ей только снится? И они были…, нет, наверное, только кажется мне от усталости, или же я… отравилась чистым воздухом, но… ведь они… прозрачны…. О, Инти, верни мне мой разум!
 Она ещё раз всмотрелась в шествующую к озеру толпу. Нет, я не ошибаюсь, они, во всяком случае, большинство из них, действительно прозрачные, как стекло в иллюминаторе... Сквозь их тела, как через туманную дымку, можно видеть… деревья, ярко освещённые входы в пирамиды и, даже звёзды на дальнем небосклоне. О, Инти! Да что же это такое?!
Существа шли молчаливо, казалось, даже торжественно и все в одном направлении – в сторону мерцавшего в лунном свете пруда. В конце этой странной процессии, прихрамывая, ковылял уродливый старик. Только сейчас Мария, ещё раз всмотревшись в проходивших мимо неё людей или… неизвестно кого, обратила внимание – стариков и старух среди них было меньшинство!
    Зачем они идут к пруду? Неужели купаться при сиянии луны? – пыталась она найти объяснение их действу. Конечно, это очень даже романтично для… молодых. Но зачем с ними идут старики и эти… прозрачные…?
Затаив дыхание, она продолжала смотреть на происходящее перед её глазами.
Вот, вся масса призраков…, о Инти, наконец-то пришло в её голову это слово – призраки. А она всё никак не могла правильно определить, кто же перед ней…
Призраки разделились на две неравные группы. В той, что поменьше, были одни пожилые люди и они, как пришли попарно, так попарно и стали входить в пруд. Погружаясь всё глубже и глубже, они, пересекая пруд, выходили на противоположный берег, но…, что такое?! Мария не поверила своим глазам…
Потерев их кулаками, чтобы лучше видеть, она ещё пристальнее всмотрелась в выходивших из воды, то ли призраков, то ли, людей. Ооо, Инти!  Это невероятно!!! Этто совершенно не-ве-роят-но!!! Мария схватилась за щёки. Её глаза, расширившись, казалось, вот-вот вылезут из орбит.  В пруд входили дряхлые старики, а из воды выходили…, из воды… выходили…. Это сказка, решила она! Это не реальность! С моей психикой что-то не в порядке! Не иначе, как я заболела!
 И она, чтобы убедиться, что это так, что она, действительно, больна, приложила ладонь ко лбу. Но лоб был совершенно нормальным, если не считать, что по нему скатывались, начиная заливать глаза, крупные капли пота.
…Из воды выходили молодые, красивые  пары.
 Она так бы в смятении, незамеченная, и досмотрела происходящее перед глазами, но неожиданно подул лёгкий ветерок, в носу защекотало и она, не удержавшись, громко чихнула.
Все призраки, как по отданной кем-то команде, повернулись в её сторону, а уродливый старик, не успев войти в пруд,  даже завизжал. В его визге было столько злобы, что Мария испугавшись, вся съёжилась от страха. Но на её счастье, разбуженные ворвавшимся в сон визгом, проснулись Мигель и Хосе.
 Не понимая, что происходит, откуда доносится и от кого, визг, они вскочили на ноги и спросонья, только удивлённо хлопали глазами.
Протянув  руку в сторону призраков, Мария, дрожавшим от страха голосом, произнесла: «Посмотрите туда!»
Возглавляемая единственным, не успевшим омолодиться стариком, на них надвигалась толпа призраков. Они приближались молчаливой толпой. Ни один звук не нарушал их движения. Но их лица были искажены равнодушной угрюмостью и озлобленностью.  Больше всех бесновался колченогий старик-урод.
 Мария понимала его, он один из всей толпы, остался в своём прежнем виде и, естественно, его душила злоба.
 Разобравшись в ситуации но, не зная, чего можно ожидать от разъярённых призраков, Мигель и Хосе вытащили оружие.
 А толпа всё приближалась. Из её рядов доносились какие-то слова и ворчание. Разве призраки могут говорить? – удивился Хосе и закричал в толпу - «Эй! Мы вам ничего плохого не сделали! Мы просто отдыхаем, давайте разойдёмся миром! Но призраки никак не отреагировали на его призыв.
 Они, не замедляя и не ускоряя шага, что-то невразумительно бормоча, неумолимо надвигались на трёх астронавтов…
 - Что будем делать? Что будем делать? – поворачивая голову то к Мигелю, то к Хосе, тревожно спрашивала Мария.
 - Ещё пять шагов, и мы будем стрелять! - грозно предупредил побледневший Мигель.
 Он не хотел доводить дело до стрельбы, но чтобы защититься им, он это понимал, придётся применить оружие.
 Ряды приближающихся призраков замедлили шаг, но подстрекаемые неугомонным ста-рым калекой, снова двинулись на незваных, как оказалось,  пришельцев.
 Так они понимают нашу речь, понял Мигель и, вновь обратился к призракам: «Мы с корабля, который притянула ваша планета, и хотим улететь, но притяжение очень сильное.  Вот, мы и пошли искать причину…. Мы не собираемся ничего здесь изменять. Мы отдохнём, посмотрим, почему нас притянуло, и уйдём, живите себе спокойно…».
 Но толпа, уже не останавливаясь, приближалась.
 Им остаётся сделать несколько шагов и…, потом…. Что будет потом, Мигель не успел додумать…
Прицелившись  в главаря, выстрелил Хосе, но луч лазера уперевшись в грудь старика,  казалось, поглотился его одеждой. Старик, не замедляя шага, продолжал идти.  Выпуская заряд за зарядом по приближающимся к ним призракам, Хосе обратил внимание - смертельные лучи его выстрелов, не причиняют никому вреда. Одни лучи, проходя сквозь полупрозрачные тела,  уходят вдаль, а другие – поглощаются одеждой. Они неуязвимы для нашего, оружия, с горечью подумал он, и опустил руку с пистолетом.
 Их окружили двойным кольцом – первое, состояло из молодых людей только что вы-шедших из пруда, и возглавлял их уродливый старик. Второе – в нём преобладали призраки: лишь с десяток из них представляли что-то среднее между призраками и людьми.
Уродливый старик, брызгая слюной и размахивая руками, выкрикивал ругательства, но подходить ближе, чем на три ярда не осмеливался. Его речь, вполне внятная и понятная для окружённых астронавтов, потому что он говорил на кечуа, состояла сплошь из угроз и оскорбле-ний.
Мигель, слушая сыпавшиеся на них угрозы и ругательства, не сдержавшись, пригрозил старику: «Если Вы не перестанете оскорблять пришельцев из другой галактики, тем более, что среди нас находится женщина, то я лично переломаю вам кости!» - и сделал шаг в его сторону. Старик моментально юркнул за спины молодых и уже оттуда закричал:
- Хватайте их, чего стоите как истуканы!
 И, толпа, остановившаяся после стрельбы Хосе и стоявшая до этого момента неподвижно, после недвусмысленного приказа, сдвинулась с места.
 Десятки рук потянулись к инопланетянам, пытаясь повалить их. Мигель, Хосе и Мария отбивались, как могли. В ход шло всё – кулаки, ноги. Хосе даже умудрялся наносить удары головой, а Мария, кроткая Мария, яростно отбиваясь от двух полулюдей-полупризраков, пустила в ход свои белоснежные зубы! Но, куда им было справиться с десятком молодых сильных муж-чин.
 Первой прижали к земле Марию, а затем, та же участь постигла и Мигеля. Хосе продолжал сопротивляться, но не долго. Прижатый к земле лицом вниз, он всё ещё делал попытки вы-рваться из схвативших его рук, но и его силы иссякли и он, рыча от бессильной ярости словно зверь,  прекратил сопротивление.
Над поверженными инопланетянами склонилось уродливое лицо старика.
 - Из-за вас я не прошёл очищение и перевоплощение!!! - кричал он, и от злобы его лицо подёргивалось в конвульсиях. Из-за вас я не смогу перевоплотиться ещё двадцать пять лет, и кто знает, проживу ли я их!!! Я не хочу превратиться в тех и он, не оборачиваясь, показал рукой за спину! Не хо-чу-у!!! – вновь, чуть не плача, дико завыл он, а затем, всё так же беснуясь, закричал, -  закройте их в камеру!!! Закройте этих чёртовых ублюдков!!! Уберите их с глаз моих!!!»
 Сопротивляться было бесполезно. Астронавтам грубо помогли подняться. Конвоируемые десятком победителей, подталкиваемые в спины, они  двинулись за злобным стариком. – «Слышали, что он сказал? – шагая между мужем и братом, прошептала Мария. Поневоле взбесишься, когда вокруг вон какие красавцы, а ты, как был стариком, так им и остался…».
 - Мария, ты не очень-то! – возмутился Мигель. – Красавцы…! Ишь, ты! Я тебе покажу «красавцев», дай только…
- Тише вы! – зашипел на них Хосе, - нашли время ругаться. Не у себя дома…
Ведомые стариком, они приблизились к входу в ближайшую пирамиду.
 Хорошенько рассмотреть её они не успели из-за отсутствия освещения, но и того, что они увидели при свете луны, было достаточно, чтобы понять – башня-крепость, также как и стена была построена из каменных, хорошо подогнанных блоков. Вход был достаточно широк и высок, чтобы в него могли пройти стоящие в ряд пять человек. За входом располагался широкий коридор, который мгновенно залился ярким светом, на мгновение ослепившим троих астронавтов.
 Пленные остановились, но, грубо подталкиваемые в спины, вынуждены были сделать несколько шагов вперёд. В то же мгновение пол под их ногами исчез и они,  издав громкий вопль ужаса, провалились в пустоту…
                *     *     *
Они скользили в какой-то гладкой трубе и в полной темноте. Ухватиться за какой-нибудь выступ, чтобы задержать своё скольжение не было никакой возможности, потому что, выступов не было, а была только гладкая поверхность.
Сколько времени продолжалось их путешествие в трубе, и какое расстояние пролетели, они определить не могли. Но наконец, их полёт внезапно закончился, потому что, они, со скоростью снежной лавины влетели в слабо освещённое помещение. Перекувыркнувшись два-три раза, словно циркачи,  делавшие по несколько кульбитов подряд, пленники, в разных позах повалившись друг на друга, оказались на полу, покрытом слоем сухой, пахнущей летом и солнцем, травы.
 Мигель, слегка ударившись о противоположную стену, почесал болевший после драки бок, посмотрел на своих товарищей и, убедившись, что все живы, на всякий случай поинтересовался - «Все живы, руки-ноги целы?»
  Первой, приподняв голову но, не вставая, отозвалась Мария – «Я цела, но где мы?»
 - В преисподней, сестрёнка, - горько пошутил Хосе, - у самого центра астероида.
 И, охая, продекламировал: «Орлята учатся летать!»
 - Да, ну тебя. Всё шуточки.
- Какие уж тут шутки. - Ты помнишь, сколько времени мы летели со скоростью удирающего от волка, зайца?
Сестра, вместо ответа, лишь отрицательно покачала головой.
- Ага, качаешь головой! Значит, не помнишь! А я, пока мчались, считал, и досчитал до двадцати трёх. Падали мы не вертикально, а мчались в наклонённой градусов под сорок пять, каменной трубе…, значит…, значит, мы на глубине… ты же штурман, давай считай…
 - Я уже подсчитала. Мы на глубине не менее пятидесяти футов.
 - Ого! Трудненько будет выбираться, но ничего, справимся! - Ты, главное, сестрёнка не бойся! У тебя есть мы с Мигелем и, как отсюда выбраться – вместе придумаем…. Мы, что, не сможем перехитрить этого… урода? Сможем! Клянусь   Солнцеликим Инти! Мы и не в таких переделках бывали, правда, Мигель?
 - Ты бы, не так громко выражал свои эмоции, - урезонил Мигель, разошедшегося Хосе. Они понимают нашу речь, вдруг подслушивают…
 - Молчу, молчу. Перехожу только на шёпот.
На какое-то время в подземелье установилась тишина. Затем, зашуршав сухой травой, Мария перебралась поближе к Мигелю и, положив ему голову на колени, закрыла глаза. Хосе тоже стал дремать, только Мигелю не спалось.
 Прислонившись спиной к прохладному камню подземелья, он стал перебирать в памяти,  произошедшие с ними за последние дни события. Он вспомнил, как они попали в это прекрасное место, при этом он даже почувствовал боль в кончиках пальцев, когда чуть не застрял в дыре при затягивании крыши…
 А, когда из памяти выплыл образ его жены, лежащей среди цветов на лужайке, у него сладко защемило сердце – милая моя, сколько невзгод я принёс в твою жизнь: умчал неизвестно куда, увлёк в безграничный космос, и постоянно подвергаю твою жизнь опасности. Вот и сейчас, вместо того, чтобы нежиться в своей постели ты, такая нежная и слабенькая, лежишь на моих коленях в этой богом забытой дыре и ни ты, ни я не знаем, доживём ли до утра…
 Нарушив течение мыслей, где-то, еле-еле слышно, что-то заскрежетало и стихло, казалось, провели лезвием кинжала по точильному камню. Мигель напряг слух.
Прождав несколько минут в ожидании повторения звука, но, так и не дождавшись, он вновь погрузился в воспоминания.
 Память перебросила его на два с половиной года назад, на зелёную планету Горгол, где индейцы-путешественники познакомились с добродушными неандами - свободолюбивым на-родом Дру-Дру, и их умным, прозорливым королём, Сидхи-Дру-двенадцатым.
 Это он, их друг и наставник, сумел сплотить свой народ и победить в борьбе за освобождение угнетённого народа от ига  чужеземцев. Это он научил Мигеля разговаривать мыслями на расстоянии. Мигель, впоследствии, нашёл в библиотеке корабля папирус, где описывается это свойство живых, разумных существ, и даже запомнил его название – телепатия… стоп!
 Неожиданная мысль пришла ему в голову -  а, что, если попробовать поискать чей-нибудь не закрытый мозг, и через него попытаться узнать, что здесь происходит и, кто их запер? Кто же их тюремщики, к которым они так незадачливо попали в плен?
Его  поисковый луч скользил в пространстве надеясь поймать разум, но пока ничего не находил. Казалось, вокруг не было ни одной живой души…
 Но, вот он на кого-то натолкнулся, и сразу же мозг Мигеля затопил поток первобытной информации: дикие инстинкты продолжения рода, чувство собственного достоинства и… больше ничего. Хотяя…, ааа…, вот…, и перед взором Мигеля возникла поляна с зелёной травой, а вблизи - склонившие головы над травой, оленихи с телятами.
 Значит, в своих поисках я забрался в мозг оленя-самца, - усмехнулся он. Здорово.  Я даже смотрел его глазами. Но всё же - это мозг животного, но никак не человека. Здесь я ничего не смогу найти и, покинув его, он продолжил поиск.
Наконец, он натолкнулся на мозг способный мыслить. Так… посмотрим, что у тебя в голове, прошептал Мигель, и глубоко запустил поиск-щупальце в чужой мозг….
 То, что ему открылось было настолько невероятно, что он, растерявшись, чуть было не выпустил информатора из своих «рук». А удивляться было чему!
 Ну, допустим, то, что их пленили и бросили в подземелье «Люди», не вызывало сомнений, а вот, как люди и флора с фауной попали на планету – это было уже достаточно интересно…
                *    *    *
Оказывается, тысяча четыреста пятьдесят лет назад этот астероид был необитаем. Вернее, на нём не было людей, теперешних. И самого астероида, не было в этом секторе космоса. Как, впоследствии, узнали первые попавшие на него люди, расшифровав записи на «Стенах истории», астероид, за счёт огромного увеличения центробежных сил, был выброшен со своей ор-биты, и как камень из пращи, устремился в космическое пространство. Населявшие его гуманоидные существа погибли, а сам астероид превратился в пустыню.
 Сейчас он находится в свободном полёте, пока звезда или огромная планета не притянет его к себе.
Астероид искусственного происхождения. Вернее, это даже не астероид, а космическая лаборатория чужой цивилизации, вероятнее всего филиал. Проводимые здесь опыты, скорее всего  и привели к потере орбиты. Вся эта «планетка» представляет собой огромный соленоид, потребляющий миллиарды киловатт электрической энергии, вырабатываемой здесь же мощными супергенераторами, расположенными под башнями и составляют ядро астероида.
Во время проведения какого-то опыта, жившие ранее здесь учёные, потеряли контроль над ним, и случилось так, что под воздействием супервысокого электрического напряжения весь персонал мгновенно погиб и преобразовался  в фантомы…
Интересно, интересно… вот, оказывается, куда нас занесла нелёгкая. Посмотрим, что у тебя ещё есть в голове…, и только Мигель собрался забраться поглубже, как мгновенно получил отповедь от сканируемого мозга: - Мигель, ты бы, прежде чем забираться в чужой мозг, свой бы прикрыл, да понадёжнее! Тебя разве не научил твой друг, Сидхи-Дру?
 - Да, я…, да, я, - залепетал испуганный Мигель…
 - Вот, вот. – Ты хотел сказать, что не ожидал встретить мозг, способный к телепатии. К тому же, мозг посильнее твоего?
 - Даа, значит, ты…
 - Нет. Я не из учёных, - предугадал следующий вопрос собеседник Мигеля. Я, в теперешнем состоянии… получеловек… полупризрак…, и работаю уборщиком в помещениях лабора-тории…. Я не думал, не гадал, что со мной может такое случиться в жизни…. О-хо-хо….
 И Мигель почувствовал, как полупризрак тяжело вздохнул.
 … Мы, несколько человек, продолжил рассказывать о своей горькой участи чужой мозг, работало в ней, и… доработались. Кто ж знал, что  так получится. А назад у нас пути нет, а у вас ещё есть, пока Карлос не послал вас на работы в лабораторию. Он вам обязательно отомстит…
 - А он, кто? Почему все его слушаются? - попытался во всём разобраться Мигель.
 - Он здесь старший вот уже в течение лет четырёхсот. 
 - Сколько, сколько? 
 - Четыреста, как он и его дружки захватили власть.
 Мигель, услышав не очень утешительные новости, задумался. По-видимому, они попали в серьёзную западню. Этот астероид оказался настоящей ловушкой для пролетающих вблизи  кораблей и они, по неопытности, угодили в неё.
 Что же делать? Что делать? - Мигель свободной рукой взъерошил волосы на голове. Надо искать какой-то выход…. надо, но какой…? Надеяться на чью-то помощь не приходится, надо самим выкручиваться…
Прикинув сложившуюся ситуацию, так и, эдак, он решил продолжить диалог с неизвестным доброжелателем. Может, найдётся какое-нибудь решение…, или тот, с кем он в контакте, что-то посоветует…
- Те призраки, которые нас сопровождали, и есть учёные? - решил уточнить Мигель.
- Да. Они и сейчас  чем-то занимаются в своих лабораториях, но нам туда допуска нет…
     - Ты же сказал, что работаешь в лаборатории?
- Не в самой лаборатории, а в подсобных помещениях.
- А, вы-то, как сюда попали? - поинтересовался Мигель.
 - Мы…. Мы, наверное, как и вы…. Вы на корабле прилетели? - быстро спросил призрак.
Мигель, на мгновение задумался. Отвечать, или пока не стоит? Кто знает, что может случиться, если они узнают о корабле? И он решил сделать вид, что не расслышал, о чём его спрашивают, и задал встречный вопрос:
- А, что это вы, на ночь, глядя, решили прогуляться возле пруда, да ещё и все вместе? Потянуло на природу, что ли…, или захотели погулять под луной? Как думаешь, все вышли, или кто-то остался в башнях?
- Конечно, остались. Зачем всем выходить? Вышли только те, кому пришёл срок перевоплощаться…
- Что делать?
 - Пе-ре-вопло-щать-ся, -  по слогам повторил незнакомое Мигелю слово, невидимый собеседник.
Мигель решил, что он, пока спал, очень многое пропустил. Всё видела одна лишь Мария. Напрасно она не разбудила их с Хосе – мысленно упрекнул он спящую жену. Многие вопросы отпали бы сами собой, а так…
- Так этот зловредный старик и есть Карлос? Ну, и почему он был так разозлён?
 - Карлос-то? А вы бы не были взбешены, если бы вы, дожидаясь, этого часа двадцать пять лет, остались с носом? А вы бы не были взбешены, возлагая все свои надежды на  волшебную, такую близкую и заманчивую, возможность перевоплотиться - из старика вновь стать молодым и, вдруг, по вине каких-то пришельцев остаться ни с чем? Случись со мной такое…, да я бы вас растерзал, не задумываясь! Горло бы перегрыз! Если хотите, то он поступил с вами милосердно…
- Милосердно?! И чего же нам ожидать от его «милосердия» - голодной смерти?
- Нее… знааю…
 Вот, и я не знаю, вздохнул Мигель. А выбираться отсюда, как видно, надо, и… побыстрее, иначе пропадём.
- Как тебя зовут, Друг и, откуда ты? 
- Ни того, ни другого я тебе, Мигель не скажу. Кто знает, не подслушивает ли кто-нибудь наш разговор. Я-то плотно прикрыт, а ты?.. Поэтому, я лучше поостерегусь.
 - Убедил, но всё же… не подскажешь какой-нибудь выход? Мы же здесь, как слепые котята…
- Ну, что ж, давай попробуем. Я вот, что надумал…
И в мозг Мигеля, как весенний ручеёк, полился план их спасения. Некоторые моменты были не совсем понятны для него, и пришлось просить ещё раз разъяснить их, но в общих чертах Мигель понял его. А с помощью добровольного помощника, оказывается, вполне выполним.
                *    *    *
Они, прямо сейчас, не мешкая, должны выйти и повернув направо от выхода, пройти до конца коридора. Там будет открытая дверь подъёмника и, поднявшись на девятый ярус, выйти…
 - Мы же заперты, - перебил помогавшего им призрака Мигель.
 - Все двери я буду открывать перед вашим появлением. Держи со мной связь, не прерываясь…
 - Хорошо! А… ты…, -  засомневался Мигель, не подведёшь нас?
 - Нет! Хотя, сам подумай, что вам терять?
 - Да, ты прав!- согласился пленник, Прости, что не доверяю… но, сам понимаешь…, если бы я был один, а так…
Мигель начал будить Марию. Хосе сам проснулся, и удивлённо протянул - «Что, уже утро?»
 - Нет!.. Мария, да проснись же ты!.. Давайте, быстро за мной!
- Мигель… куда мы идём? – сонно протянула она.
- Подальше отсюда!
«Мы готовы!» - держа не совсем проснувшуюся Марию за руку, послал он мысль Другу-призраку. В ответ на его мысль раздался едва различимый шорох, и стена перед ними поползла вверх.
Она ещё не успела до конца открыть вход, а беглецы уже мчались по коридору. «За мной! Быстрее!» – поторапливал Мигель.
 Добежав до конца коридора, они уткнулись в стену. Никакой открытой двери перед ними не было. Первая же мысль, появившаяся в мозгу Мигеля, была – предательство! Его обманули, как мальчишку! Но, не успел он возмутиться, как в стене появилась вертикальная щель и, перед ними, разделившись на две половинки, стена стала раскрываться.
Беглецы вбежали в открывшееся помещение и стены вновь сошлись. Пол под ногами дрогнул, и Мигель почувствовал, как их быстро понесло вверх…
 - Мигель, как ты смог? Как ты…
- Хосе, не сейчас! Потом как-нибудь.
Подъёмник резко остановился и двери распахнулись. Выскочив из подъёмника, они вдруг, обо что-то споткнувшись, полетели на пол. Мигель, падая, больно ушиб колено…. По-видимому, Марии и Хосе тоже досталось, переживая за близких ему людей, решил он, услышав их лёгкие стоны.
В неверном, слабом освещении коридора, они смогли рассмотреть препятствие - под ногами лежали их вещевые мешки. Удивляться, как они могли появиться здесь, было некогда и беглецы, поднявшись и похватав мешки, быстрым шагом, переходя иногда на бег, направились вдоль коридора. Он шёл не прямо, а по какой-то дуге. и рассмотреть, что находится впереди, не было никакой возможности.
 Приходилось только надеяться, что никто из врагов, укрывшись в темноте, не поджидает их за поворотом. Пробежав ярдов пятьдесят, беглецы увидели вход в башню. Боясь, что пол под ними опять разверзнется, и они вновь окажутся в подземелье, остановились, но голос нового Друга сказал Командору - смелее! И, Мигель первый шагнул на волю!
                *      *     *
Забросив мешки за спину, трое «искателей приключений» устремились по знакомой до-рожке мимо пруда, в сторону стены. Была, наверное, полночь.
 Огромная луна висела почти над головами и своим ярким светом создавала волшебные, мерцающие тени.  Беглецам казалось, что под деревьями прячутся призраки, вот-вот готовые схватить их и вновь водворить в подземелье.  И они, ускоряя и ускоряя шаг, почти бежали.
 Ещё и суток не прошло, а мы уже успели полюбоваться давно невиданной зеленью, оленями и прекрасными птицами, искупаться в пруду, подраться то ли с призраками, то ли с людьми и побывать в подземелье, в качестве пленных - быстро шагая, вспоминал Мигель. Интерес-но, сможем ли мы благополучно покинуть этот «Рай»?
 И, вселяя в него надежду, в мозгу послышался голос Друга – «Сможете, только поторопитесь, а сейчас…, давай разъединимся. Позовёшь, когда подойдёте к стене. Опасно всё время находится в связке, могут выследить. Торопитесь!»
 - Я понял. Спасибо тебе Друг!
Подгонять Марию и Хосе не имело смысла, они и так изо всех сил старались как можно дальше уйти от такой близкой опасности. А иногда они даже переходили на бег и, лишь окончательно выбившись из сил, падали на траву.
 Поэтому Мигель следовал за ними, не произнося ни слова, и  не подгоняя. Отдышавшись, вновь пускались в бегство.
 Путь к пирамидам, на который они затратили около десяти часов дневного времени, сейчас, ночью, при свете луны, они преодолели вдвое быстрее. И, под утро, вконец обессилевшие, они свалились у подножья стены. Ноги дрожали от напряжения, из груди вырывалось хриплое дыхание, от слабости лица их покрылись бледностью и тёкшим ручьями, горячим потом.
 Ни о каком преодолении стены разговора быть не могло. Они окончательно выбились из сил, и напади на них сейчас призраки, они бы не смогли даже пошевелить рукой.
Беглецы лежали с закрытыми глазами у стены, и восстанавливали силы.  Мигель боялся погони, но что он мог поделать. Мария и Хосе были совершенно обессилены, да и он сам, чего уж тут греха таить, был слаб как ребёнок.
Прошло не менее получаса на восстановление дыхания и сил. Наконец Мигель услышал слабый голос жены, произнёсшей - «Если ты, Мигель и ты, Хосе, поднимете  меня на стену при помощи верёвки, как в прошлый раз, то пора начинать. Что-то тревожно мне».
И вновь для Хосе наступило время потренироваться в скалолазании, а если без шуток, то он опять, с помощью кинжалов полез вверх по стене.
 Мигель в это время пытался связаться с Другом, но тот на связь не выходил, его мозг был прочно закрыт и не Мигелю, с его слабой подготовкой, было проломить стену защиты.
 Обеспокоенный, не попал ли, случайно, его доброжелатель в переделку, Мигель заволновался. Друг обещал убрать защиту, как только они появятся у стены, но он не соединялся с Мигелем.
 Как они, без посторонней помощи, преодолеют защиту над стеной? Когда он резал крышу в прошлый раз, он находился сверху, на твёрдой поверхности стены, а сейчас… Хосе и так еле-еле держится за счёт кинжалов. Сможет ли он, повиснув на одной руке, с лазерным пистолетом в другой, прорезать отверстие?
 Какое-то подсознательное чувство говорило Мигелю, их соучастник побега в опасности, и им нужно торопиться, чтобы вновь не оказаться на старом месте, в тюрьме. А что за этим последует…, не хотелось даже думать.
Дождавшись, когда Хосе поднялся к самому верху стены и упёрся в крышу головой, он попросил его попробовать прорезать дыру, как ранее сделал это он. Он ещё хотел добавить, чтобы Хосе поторопился, но понял - если тот начнёт волноваться, то неизвестно, смогут ли они вообще выбраться наружу и, промолчал.
Хосе, изловчившись, правой рукой с силой воткнул кинжал в щель совсем рядом с левым, так близко, что даже немного порезал левую руку, затем, обхватив оба кинжала левой рукой, завис. Со всеми предосторожностями достав пистолет из-за пояса, он начал резать прозрачную крышу.
 Мигель и Мария с тревогой и надеждой наблюдали за его работой. Наконец, кусок вырезан-ной крыши упал на землю и рассыпался на мельчайшие кусочки.
 Хосе, приложив усилие, осторожно пролез в отверстие и оказался сверху стены. Ни на мгновение не задержавшись, он опустил верёвку, и Мигель  моментально обвязал ею Марию. Повторяя прежний подъём, Мария вначале встала на руки Мигеля, затем, он поднял её насколько мог выше, и через несколько минут она оказалась рядом с Хосе.
 Как и в прошлый раз, Мигелю опять «повезло». Пока Хосе вновь опускал верёвку, Мария неожиданно увидела с десяток человек, бегущих в их сторону. Всё случилось из-за нашей неосторожности, подумала она. Расслабились мы, понадеявшись, что погоня, если и есть, то далеко. А, Карлос, по всей очевидности, не дремал. Пока они с Мигелем были заняты наблюдением за подъёмом и работой Хосе, пока поднимали её, внимание их было занято, и они совершенно не смотрели по сторонам, а тем более, назад…
 Десять человек или полулюдей, никак не меньше, не издавая ни звука, приближались к стене. Им оставалось пробежать ярдов двести пятьдесят, когда Мария, заметив бегущих, крикнула: «Мигель, позади погоня!»
 Оглянувшись, он понял, если не поторопится, то окажется в руках приверженцев сумасшедшего старосты.
Крепко ухватившись за верёвку,  Мигель начал, хватаясь за узлы, подниматься вверх. Мария и Хосе ничем не могли ему помочь, просто их сил не хватало, чтобы поднять его. Он был для них слишком тяжёл.
 До отверстия в защите оставалось футов пять, не больше. Ещё одно небольшое усилие и Мигель был бы наверху, в безопасности, но он не успел.
 В этот момент, успевшие подбежать преследователи ухватились за верёвку и, стоило им только дёрнуть за неё и всё - Мария и Хосе не удержали бы её. Последний беглец был бы в их руках, но они совершили непростительную ошибку. Вместо того, чтобы просто сдёрнуть убегавшего вниз, один из них, наверное, самый ретивый, решил продолжить  погоню по верёвке. Схватившись за неё он, с резвостью обезьяны, заспешил за Мигелем.
 Держа верёвку из последних сил, у Марии даже выступила кровь из-под ногтей, двое ждали до тех пор, пока Мигель не смог, до половины туловища подняться над отверстием. Отпустив верёвку и выжавшись на руках, он с трудом взобрался на стену и, тут же, верёвка, извиваясь змеёй, скользнула вниз. Поднимавшийся по ней преследователь, всё ещё судорожно держась за неё, с криком полетел вниз, на землю. И видно так уж было написано ему на роду, что неаккуратно упав, он свернул себе шею. Не помогло ему перевоплощение!
Трое беглецов остались без верёвки, и спуск со стены для них оставался один – прыгать с двадцатифутовой высоты. Но, на какой риск не пойдёшь, когда в затылок дышит, в лучшем случае, неволя, в худшем – смерть!
Не долго, думая, прыгнул, опять первым, Хосе. Упав на четвереньки словно кошка,  он тут же поднялся и закричал: «Мария, прыгай!
Но она не могла. С ней что-то случилось. Страх, как обручем, охватил её всю. На неё на-катил какой-то ступор. Она не могла пошевелиться…
 - Мария, что с тобой? - заволновался Мигель. Тебе надо спрыгнуть со стены.
 - Я боюсь! Я очень боюсь! Я не могуу, - дрожащим голосом ответила она.
 - Родная моя, пересиль себя, нам надо бежать, иначе…
 Мария глянула вниз и в страхе отшатнулась. Не могу, произнесла она и, опустившись на стену, села. Из глаз её покатились слёзы.
Хосе, почувствовав, что там, наверху, что-то случилось, крикнул:
 - Мигель, что у вас произошло? Почему сестра не прыгает?
 - Подожди. Потерпи немного. Мы сейчас вместе с ней прыгнем.
Мигель опустился перед женой на колени и, гладя её по голове, целуя в заплаканные глаза, зашептал:
 - Радость моя, успокойся…. Мы не можем здесь оставаться…. За нами погоня…. Нам на-до вернуться на корабль… там нас ждёт сын… Родригес. И Хуанита с Сэлмой нас ждут…. Они же пропадут без нас…, без тебя…
 Мария, слушая ласковые слова мужа, постепенно успокаивалась, а Мигель продолжал: …Мы с тобой вместе спрыгнем со стены. Я всегда рядом с тобой, я помогу тебе, ты мне веришь?
 - Верю, - прошептала она и вытерла слёзы.
 Ну, что вы там обнимаетесь? Нашли время! – поторопил Хосе.
 - Помолчи! – резко оборвал Мигель шурина. Можешь хоть минуту постоять молча?
 И, взяв Марию за руку, спросил:
- Ну, как, прыгаем?
- Да, - прошептала она, - только ты не отпускай мою руку, ладно? 
- Я буду держать её крепко. Ты готова?
И они, держась за руки, вместе прыгнули вниз, к ожидавшему их Хосе.
Приземляясь, Мигеля пронзила резкая, аж в глазах потемнело, боль в ноге и он, охнув, остался лежать.
 - Мигель, что с тобой? – подскочил к нему Хосе.
 - Я, или сломал, или подвернул ногу в щиколотке, - превозмогая боль, поморщившись, прошептал сквозь зубы Мигель.
Мария, быстрее ветра, оказалась рядом.
 - Дорогой, дай я посмотрю.
- Не надо, пусть Хосе посмотрит. Он в этом лучше разбирается.
 - Хорошо, дорогой.
И она, с такой надеждой посмотрела на брата, что он только и смог сказать - «Ты не волнуйся сестрёнка, всё будет нормально…. У него только вывих…. Я сейчас что-нибудь приду-маю.
                *     *     *
Не через два с половиной дня, а через пять, поздним вечером, до конца вымотанные, в грязной одежде, беглецы взошли на борт корабля, и сразу же команда, по приказу Мигеля, ста-ла готовиться к срочному старту.
Хосе так торопился на свой малый крейсер, что успел только сполоснуть лицо и руки. Схватив со стола пару маисовых лепёшек он, жуя на ходу, стремглав бросился к себе. Перепоручив заботу о Марии её подруге, знахарке Хуаните, и сказав, что о путешествии она расскажет, как только восстановит силы, Мигель, тоже направился к себе, на  капитанский мостик.
Матео доложил ему, что опору он отремонтировал, корабль исправен и готов к старту.
 В голосе Сигмикса, услышавшего своего хозяина, послышались взволнованные нотки, когда он, поприветствовав Турикука, ответил, что все системы корабля функционируют в штатном режиме… - корабль готов к полёту!
Тон доклада компьютера, очень порадовал Мигеля и заставил его расчувствоваться.
Скажите, пожалуйста, подумал он, машина, а тоже чувства имеет.
 Приказав, поддерживать готовность номер один для экстренного взлёта, он отпустил Матео и ещё раз попытался связаться с Другом в пирамиде, но тот не отвечал. Мигель понимал - без его помощи им никогда не покинуть эту планету, если только не случится что-то, что поможет им преодолеть притяжение. Их корабль, притянутый планетой, угодил в самый центр соленоида, поэтому они и оказались в окружении электрических сполохов.
Надо же было такому случиться, что именно в тот день, эти чёртовы учёные призраки переключили полюса электромагнита, и именно в тот день, они оказались в зоне его действия. Нет, не иначе как по чьему-то злому умыслу они попали в такой переплёт! – с огорчением подумал Мигель и, тут же прикрыл рот ладонью. Нельзя гневить Инти, а то он рассердится и пре-поднесёт ещё горшее наказание, хотя…, куда уж хуже! Хуже не бывает.
Его одиночество прервал вернувшийся с каким-то прибором в руках, Матео.
- Я, вот… тут…, пока вас не было, - начал он смущённо, - ты не подумай, это я в свободное время…, от скуки…
- Матео, да говори ты нормальным языком! Чего запинаешься? Что это у тебя в руках за ложки-поварёшки?
 - Вот, я и говорю, - опять замямлил Матео, - подумал я, подумал, может быть, пригодится…
 Матео поставил прибор на стол, и перед Мигелем предстала конструкция из магнита, самодельной стрелки на оси, а на ней чашечка из деревянной ложки.
 - Это, что? -удивлённо воззрился Мигель на странную конструкцию.
- Это… это, как бы тебе сказать…, это прибор для проверки магнитного притяжения, - на-конец-то выдавил Матео. – Понимаешь…, астероид, или какая-то другая причина тянет стрелку вниз с определённой силой. Стрелка-то железная и намагниченная…. Под ней небольшая пружинка – я сам её смастерил. - Так вот, чем сильнее магнитное притяжение планеты или… ну, ты понимаешь, тем сильнее стрелка опускается вниз, пересиливая сопротивление пружинки и притяжение магнитика, видишь, который сверху?
- Вижу. А, ложка-то зачем? Да ещё деревянная…
- Деревянная?.. Это для того, чтобы она не влияла на магнетизм. Я в неё наливаю воду и, когда наш астероид уменьшит притяжение, стрелка поднимется и вода польётся из ложки.
 - Куда польётся иии…, зачем?
 - Нуу, на дежурстве ведь можно нечаянно заснуть…, а тут на тебе… вода… на голову.
.- Матео, ты совсем… того! – и Мигель покрутил пальцем у виска. - Ты не обижайся, это я насчёт воды на голову. А, так… молодец! Прибор действительно нужный. Мы его проверим на деле…, подожди-ка! Подожди-ка!..
Из-за большого тока в соленоиде, что мы видим?
 - Что мы видим? – повторил за ним, Матео.
- Мы видим окружившие нас сполохи…, так? Значит…, это значит, как только электроэнергию отключат – сполохи исчезнут. Верно? О, Инти, как мне сразу не пришло это в голову?!
- Мигель, - обрадовано заговорил Матео, - у нас появилось два способа узнать - отключён соленоид или нет! Ур-а-а!
 - Не радуйся раньше времени. Пока мы ещё привязаны прочной цепью к планете…, но за прибор тебе огромное спасибо! Молодец! Ты, Матео, пока иди, я ещё посижу, подумаю…
Матео, прихватив прибор, направился к выходу из рубки.
 - Ты, куда прибор понёс? Оставь его здесь. Ты же не для себя его делал, а для всех… так я понимаю?
- Даа. Не для себя…
- Вот и поставь его на стол. Проверим его работоспособность, Да, воды не забудь налить.
- Боишься уснуть? – хитро улыбнулся Матео.
- Ступай, ступай, ворчун.
Когда Матео вышел, Мигель опять начал пытаться найти связь с доброжелателем. И, опять у него ничего не получилось.
Поглядывая, то на прибор, то на сполохи за обзорным стеклом он, задумавшись, просидел целый день до позднего в это время, заката.
 Пришла Хуанита, чтобы сменить его на дежурстве. Рассказав ей, на что, прежде всего, следует обращать внимание, он пошёл принять ионный душ, чтобы, наконец-то, смыть с себя дорожную грязь и перевязать, ещё достаточно опухшую ногу.
Усталость давала о себе знать и, кое-как перекусив, он, только голова коснулась подушки, мгновенно забылся беспокойным сном. А во сне он увидел себя в коридоре, на самом нижнем ярусе пирамиды, на глубине, не менее ста футов…    
                *     *    *
 … Он шёл по ярко освещённому коридору пирамиды один. А, может это не он, а кто-то другой? – мелькнула и тут же пропала мысль у  Мигеля. Но,  смотрю-то я на всё своими глаза-ми. Значит, это всё-таки я, или это мне опять так  кажется? А, может у меня раздвоение личности и я в чужом теле?.. Но, в чьём? И мгновенно пришёл ответ – ты в моём мозгу, в мозгу Друга! Я хочу выполнить данное тебе обещание и помочь вам улететь с планеты. Я не знаю, получится ли у меня, так как чувствую, наша тайна раскрыта и за мной неотступно следят…, но я постараюсь, очень постараюсь.
Пол коридора был выложен цветной плиткой замысловатого рисунка, с преобладанием голубого цвета. Среди старожилов ходил слух, что это вовсе не рисунки, а закодированные формулы и расчёты. Может быть, может быть! Призраки, хозяева огромной лаборатории, их, людей, никогда в свою «тайну-тайных» не посвящали, и лишь те, кто удостаивался перехода из состояния человека в призрак, допускались к тайнам лаборатории.
Подходит и моё время стать одним из призраков, одним из учеников какого-нибудь «учёного  мужа». Обучение длится не один десяток лет, но, что это за срок, по сравнению с вечностью. Даа… скоро, очень скоро я буду «посвящён» в  тайны лаборатории, потому что я уже наполовину призрак… или, чуть-чуть больше?..
Совсем я запутался в своих годах, - как-бы подумал Мигель вместо Друга - собственно, к чему следить за временем – время бесконечно, как и будущая моя жизнь. Как мне завидует Карлос, оставшийся вчера с «носом», когда пришельцы своим появлением не дали ему возможности перевоплотиться. Ведь стоило ему ступить в воду и дойти до противоположного берега и всё было бы нормально. Наполовину, нет, на одну четверть, он бы стал призраком. А там, глядишь, постепенно, лет так через двести-двести пятьдесят, он бы стал и совсем «полноценным».
 У него сильный характер и изворотливый ум.  Попади он в лабораторию, так он там быстро бы продвинулся по служебной лестнице и подмял всех под себя, но, Слава богу, сорвалось у него! Вредный, злопамятный гад!
Впереди показалась дверь в его «персональное» помещение. В ней он хранит рабочий инструмент: ведро, швабру, несколько тряпок для мытья полов и протирания пыли и в ней же, он спит на топчане, изготовленном собственными руками. Не спать же, в самом-то деле, как какой-то бездомный, на полу? Он из культурной и достаточно богатой семьи, то есть, был…  из культурной и богатой семьи… когда-то…
                *    *    *
Они всей семьёй летели на корабле из…,  как же давно это было. Дай Бог вспомнить и не ошибиться…, кажется из созвездия Циклопа… да, из него. Они летели на новое место жительства и службы отца. Его отец был из касты доверенных жрецов, поэтому его и направили на вновь обжитую планету, чтобы он распространял среди местного населения Святую веру Инти! Как же называлась эта планета?.. Что-то похожее на… Гор, Гор…, Гол. Ааа, Горгол! Вот как она называлась!
Но им не суждено было добраться до неё. Их корабль был притянут этим астероидом и при посадке разбился. Почти все погибли. Погибли и его родные: Отец, мать и старшая сестра. Как, если не Божьим промыслом, остались в живых, но сильно покалеченные, шестеро пасса-жиров корабля. Среди них и он выжил, шестилетний Гиос. Спасшиеся вместе с ним люди, впоследствии вспоминая, рассказывали: придя в себя, они обнаружили вдали, что-то похожее на крепость и пошли в ту сторону. Он хотя и был ещё маленьким, шагал вместе со всеми, боясь отстать и заблудиться в пыльной пустыне. Так он оказался здесь.
С раннего детства его поставили на эту, говорят, почётную работу почти в самом сердце лаборатории. Взрослея, он всё больше завидовал призракам, жившим вечно и ни в чём, кроме науки, не нуждающимся. Немного повзрослев и осмелев, он попросился к ним. И вот, через сотни лет, он почти достиг своей мечты, а сегодня…
Положив в ведро тряпку и налив в него моющую жидкость, Гиос направился к двери, но не успел он взяться за ручку, как дверь сама отворилась и, загородив ему выход, в дверном проёме встали двое – полупризраки-полулюди. Он давно знал их. Они вместе работали посменно и он, также знал, что они – верные псы Карлоса!
 - Ты, куда это собрался? – угрюмо поинтересовался здоровяк, с огромными волосатыми, как у обезьяны, руками и маленькой головой, сидевшей на короткой, но мощной шее. Гиос понял – его раскрыли! Это уже совершенно ясно. И всё-таки никогда нельзя терять надежду и, быть может, получится как-то выкрутиться, обмануть? Был бы этот тупоумный Бык один, он бы сумел его обмануть, но с ним был его закадычный дружок, хитрый, изворотливый и подленький, Лисон.
Он стоял в дверях, загораживая выход и сквозь щелки сощуренных в язвительной усмеш-ке, глазок, следил за каждым его движением.
 - Яаа? Сделав удивлённое лицо, переспросил, Гиос. Я иду в третий сектор мыть полки.  А, что?
 - Ничего! – как в трубу, рявкнул великан. Сейчас не твоя смена.
 - Ну и что, что не моя смена, - не показывая, что волнуется и очень боится, стал объяснять ему Гиос. Я иду домыть несколько полок, оставшихся грязными. Ты же знаешь, как трудно они отмываются после пролитых реактивов.
 Бык, растерянно посмотрев на Лисона, угрюмо пробормотал:
- Он прав. Я сам несколько раз перемывал такие полки. 
- Ты забыл, что нам сказал Карлос? Ни под каким видом не выпускать этого хилого предателя из помещения, а если будет сопротивляться – придушить!
 И, смерив Гиоса гаденькой улыбкой, спросил:
 - Хочешь сдохнуть, дохляк?
Гиос не хотел умирать, но и выносить присутствие в своём помещении этих приспешников Ада, не мог и всё! Наклонив голову, он  ринулся мимо Быка на Лисона, целясь при этом ему в живот. Но не успел Гиос сделать и пару шагов, как Бык схватил его в охапку.
 - Задуши его! – злобно зашипел Лисон, - одним претендентом в лабораторию  будет меньше. Задуши этого дохляка!
Гиос, задыхаясь от удушья, молотил руками и ногами по Быку, но что этому здоровяку его слабенькие удары… и, обессилев, Гиос перестал сопротивляться. А потом свет померк в его глазах, и он провалился в бездну...
                *    *    *
Задыхаясь от удушья, Мигель, весь в холодном поту, схватился за горло и… проснулся. В каюте горел свет. Рядом, обеспокоенно смотря на него, сидела Мария и что-то говорила. Вначале он ничего не мог понять, а затем до него, как сквозь вату, дошёл её вопрос:
 - Что с тобой, Мигель? Тебе плохо, или сон плохой приснился? Ты так кричал и бился, что я проснулась….  Тебе помочь?
 - Нет, нет! – окончательно придя в себя, ответил он. – Ложись. Просто мне приснился сон… дурной сон, но это ничего… это пройдёт.
- Помолись Инти, он поможет тебе, - заботливо посоветовала жена.
 - Хорошо, я помолюсь. Ты ложись, а то мы разбудим Карлоса.
 - Свет погасить?
 Мигель ещё долго сидел, перебирая в памяти отрывки сна. Наконец сон опять смежил ему веки и, только он погрузился в сон, как прошлая картина вновь всплыла в его мозгу, и он увидел, как двое убийц, крадучись, выходят из помещения…
                *    *    *
 Вот, что значит плохо учиться! Они, эти двое, хоть и готовились стать учёными-призраками, но дальше мытья пробирок и пайки проводов они не продвинутся, усмехнувшись,  подумал Гиос. Разве можно умертвить мёртвого или, если быть точнее, почти мёртвого? А он, Гиос, практически, уже был призраком, и мелкое неудобство с удушением, совершенно ему не повредило.
Он потёр горло. Ну и силища у Быка! Был  бы я человеком, от такого объятия давно бы испустил дух.
Встав с пола, он подошёл к двери и осторожно, стараясь, чтобы она не скрипнула, приоткрыл. В коридоре было пусто. Нужно торопиться, пока у меня хоть что-то осталось от «человека» и я могу применить физическую силу.
 Закрыв дверь своей киндейки, он быстрым шагом направился в операторское помещение. Там, он это знал точно, располагался дублирующий пульт управления всеми системами. Запасной пульт был построен давно, ещё до катаклизма, когда учёные ещё были людьми, а не призраками. Правда, вход туда был заблокирован специальной системой охраны, но, он то, не столько крутился с тряпкой в руках, сколько присматривался и запоминал всё, что увидит. Он, Гиос, учился - учился всему, чтобы стать полноценным учёным, а не таким, как те двое, бездарей-губошлёпов.
Оглянувшись, не следит ли за ним кто, он на всякий случай немного постоял, не двигаясь, чутко прислушиваясь к тишине, не раздастся ли посторонний звук. Но всё было тихо вокруг, и он быстро юркнул за угол. Именно там, в конце широкого коридора, располагалась дверь в операторское помещение.
 Медленно, боясь ошибиться и нечаянно включить охранную сигнализацию, он набрал секретный код на замке, а затем продублировал его на другом. Тяжёлая металлическая дверь медленно и бесшумно отворилась. Переведя дух (оказывается, пока он открывал замок, совершенно забыл, что нужно дышать), Гиос заглянул внутрь помещения. Там было темно и про-хладно.
 С осторожностью сделав шаг через порог, его всё ещё беспокоило, не сработает ли сигнализация, он мгновенно был ослеплён ярким светом десятка светильников. Этот момент Гиос совершенно упустил из виду. Он знал, что освещение включается автоматически, как только нога человека переступит порог, но… при таком нервном напряжении немудрено и забыть, испуганно подумал он.
Постояв  некоторое время с закрытыми глазами, и дождавшись, когда прекратят летать «мухи» в глазах, он осторожно стал поднимать веки, привыкая к яркому свету. Закрывающаяся дверь мягко толкнула его в спину и он, от неожиданности, вздрогнул.
 Устройство пульта, теоретически, ему было знакомо, а вот практически…. Гиос неуверенно направился к нему и, поискав глазами нужный ему блок, стал рассматривать расположение кнопок и дисплеев.
 Таак, эта кнопка выключает подачу электроэнергии к соленоиду или не эта? Он стоял в раздумье и вспоминал, вспоминал… да, эта! Гиос решительно нажал квадратный, чуть выступающий над панелью, бугорок красного цвета!
Он многому научился за сотни лет, но он учился сам. Он был самоучка! Поэтому, он не знал, что кнопка отключения соленоида тоже защищена - защищена другой кнопкой, и поэтому  она не сработала, а сработала защитная сигнализация.
 Дверь мгновенно заперлась на электронный замок, а во всех помещениях и коридорах башни-пирамиды душераздирающе завыли сирены.
 Гиос понял – он погиб! Мечта стать учёным-призраком превратилась в пыль, такую же пыль, какая лежала на всех блоках пульта. Тогда он, от горя и одновременно обиды, что не смог помочь астронавтам - от обиды, что не сбудутся его мечты стать учёным, он кулаками, что есть силы, стал бить по кнопкам и дисплеям. С пульта посыпались искры и он задымил…
Но странное дело, сирены вдруг перестали выть, а дверь, он это услышал, тихо щёлкнув, приоткрылась. Совсем отчаявшись, Гиос нанёс последний удар и, высокое напряжение, пройдя по его телу, превратило его в призрак!!!
                *    *    *
Мигель, словно укушенный ядовитой гадюкой Холинас, подскочил в постели и, дотянувшись рукой до пульта, нажал кнопку боевой тревоги.
 Завыла сирена, будя и поднимая с постелей спящих членов экипажа. Кто в чём спал, в том и прибежал на капитанский мостик.
 - Быстро по местам! - скомандовал Мигель. - Хосе! На свой корабль. Готовность к старту – пять минут.-  Хуанита, Мария – с детьми в перегрузочные кресла! Общая готовность к старту – пять минут! – повторил он, забыв, что только что сказал эти же слова. Всё, время пошло!
 - Мигель, я хотела сказать…
- Потом, Хуанита!
Отдав все распоряжения, Командор посмотрел на обзорный экран.
 Вокруг корабля было темно, настолько темно, насколько бывает темно при заходящей луне. Ярких, цветных сполохов вокруг корабля не было видно. Они исчезли. Два корабля, прогревая двигатели, так же как и люди на них, дрожали от нетерпения вырваться со столь негостеприимного астероида.
Мигелю, случайно, в поле зрения его глаз попался, стоящий на столике прибор Матео – самодельный измеритель магнитного притяжения. Стрелка прибора изменила своё положение -  она поднялась вверх, ложка была пуста, а на освещённой полированной поверхности столика, вокруг прибора, поблескивала лужица воды.
Смотри-ка ты, восхитился Мигель – работает!
 Метроном отсчитывал последние секунды пребывания индейцев-астронавтов на негостеприимном астероиде.
…Пять, четыре, три, два, один – Взлёт! – разнеслось по всему кораблю.
На полную мощность взревели двигатели двух кораблей, и перегрузка вдавила Мигеля и членов его команды в кресло.
Последние слова, что сказал Мигель, покидая эту неуютную для них планету: «Спасибо тебе, Гиос!!! Человеческое тебе спасибо!!! Пусть сбудется твоя мечта стать учёным-призраком, но не применяй свои знания во вред ЧЕЛОВЕКУ, не забывай, ты тоже когда-то был им!»
               
                Глава вторая   
                ПИРАТЫ
 Корабли плыли в космическом пространстве с выключенными маршевыми двигателями. Во-круг: впереди, позади, с боков – мерцали миллионы ярких и, не очень ярких, звёзд, и больше ничего. Из-за огромных, в миллионы, десятки и даже сотни миллионов миль расстояний между планетами и звёздами, неискушённому человеку, впервые попавшему в космос, он показался бы совершеннейшей пустыней и, ничто и никто, не может нарушить покоя этой пустыни. Но это не так!
Космос – живой организм! Он, как и любой другой живой организм, дышит, на какое-то мгновение замирает, а затем кашляет космическими бурями. В нём, как в реках, имеются течения и «водовороты», появляются ниоткуда и исчезают бесследно не только осколки планет, но иногда, правда очень редко, появляются и исчезают новые звёзды и целые звёздные системы.
 И внутри этого живого организма, как микробы, да что там микробы, как отрицательные величины, летают человеческие кораблики.
 Таков космос! Необъятный и никому не подчиняющийся космос! Организм, со своими болезнями и причудами!
                *    *    *
На  обоих кораблях проводилась генеральная уборка. Все члены экипажа убирали, чисти-ли, драили, закреплённые за ними участки, и только дети – семилетний Родригес и Сэлма - шестилетняя Сэлма, подружка Родригеса, находились на капитанском мостике. Они протирали пыль с приборов.
 Вообще-то у них была совсем другая, поставленная командором задача – более серьёзная и более ответственная - пока взрослые занимаются генеральной уборкой, они должны были наблюдать за окружающим их корабли космическим пространством.
Они находились на вахте, как обозначил их задачу Мигель. Они, добавил он, выходя из командирской рубки и  взъерошив волосы на  их головёнках, часовые на посту!
- Вы поняли? – строго спросил он.
- Поняли!
 Вытянувшись в струнку и прижав локти к бокам, тоже серьёзно, одновременно ответили Родригес и Сэлма, и вот…
 Прошло часа полтора их «сидения на посту». В обзорных иллюминаторах были только звёзды, мириады звёзд, тишина и никакого развлечения. «Часовые», вначале тихо, а потом всё громче стали издавать вздохи, а иногда их рот раздирала зевота.
- Родригес, ты не спишь? – спросила Сэлма, подавляя зевок.
 - Как я могу спать? Я же на посту! – прикрыв рот, сонным голосом ответил Родригес.
 - И чего тут смотреть-наблюдать, - зевнув, пробормотала Сэлма. Никакого интереса. Сколько летим, а всё никого не встретили…. Что это дядя Мигель придумал нам такую скучную задачу поставить? И повторила, - чего за ним наблюдать - кругом «Пус-то-та и ску-ко-ти-ща», - и опять широко зевнув, повторила: «Пустота и скукотища».
 Родригес оживился. Интересно, что ещё придумала его подружка? Она хитрая и умная, хотя и младше его на целых полтора года.
 Не зря она завела этот разговор, ох, не зря. Щас она что-нибудь выдаст. И, правда, сиди тут и пялься в иллюминатор. Никакого тебе развлечения…
 - Сэлма! – глядя на свою, с загоревшимися глазами подружку, попытался он сопротивляться соблазну, - мы же стоим на часах.
- Ин-те-рес-но, - с ехидцей произнесла Сэлма, - что-то я не вижу, что бы ты стоял на часах, ты в кресле. Покажи мне, где часы? Покажи!
- Папа сказал, чтобы мы смотрели за тем, что вокруг корабля происходит, - ещё немного посопротивлялся Родригес.
 - А мы и будем смотреть, и полезным делом заниматься. Посмотри сколько пыли на приборах…
 И чтобы показать, сколько пыли – провела пальчиком по одной из панелей.
 - Видишь? – поднесла она пальчик к самому носу друга.
 - Вижу – скосил он глаза на палец.
 - Я щас сбегаю в хозблок и принесу тряпок. Мы с тобой тоже будем «Генералить!» - гор-до произнесла она и, как подхваченная вихрем, унеслась. 
Сэлма сбегала в хозяйственный блок, принесла пару мокрых тряпиц, и они с усердием принялись за дело.
Когда родители увидят нашу работу, сказала она другу, то, взмахнув удивлённо руками, скажут - «Какие вы Сэлма и Карлос молодцы! Спасибо тебе, Инти, что дал нам таких трудолюбивых и послушных детей!»
 И дети, забыв посматривать в иллюминаторы, забыв, что они ответственные часовые, с ещё большим усердием принялись протирать приборы.
Но не дал Инти сбыться детской мечте. Прервав их работу и розовые мечты, по двум кораблям, одновременно, разнёсся сигнал тревоги – зазвонили звонки и взвыли сирены, и во всех помещениях послышался металлический голос Сигмикса – «Боевая тревога! Боевая тревога!»
Карлос и Сэлма, дрожащие от испуга, с мокрыми тряпками в руках, стояли боясь пошевелиться, а в обзорных экранах было видно, как их окружала, почти дюжина неизвестных кораблей с направленными на них, пушками.
Из глаз испуганных и растерянных детей, крупными каплями, прокладывая мокрые  до-рожки на щеках, потекли слёзы раскаяния. Вот, хотели сделать приятное родителям, наверно подумали они, а получилось…. Не видать нам похвалы, а ждёт нас, впоследствии, суровое наказание! Слёзы, крупнее-крупных, ещё обильнее устремились из глаз Сэлмы и Родригеса, падая каплями на пол.
                *     *     *
Мигель,  воспользовавшись антигравитационным лифтом, быстрее всех оказался на капитанском мостике и то, что он увидел, заставило его напрячься.
А Родригес, увидев явно встревоженное лицо отца, схватил свою подружку за руку и потащил её, от греха подальше, за спинку кресла. Спрятавшись, они  притихли.
Лихорадочно прикидывая все «за» и «против», Мигель попытался рассуждать, как могли бы рассуждать пираты или их атаман.
 А, что это пираты, он почти не сомневался. Порядочный, воспитанный командир флотилии, никогда не будет подкрадываться к чужому судну, словно кошка к мышке. Он обязательно, ещё на подходе, поинтересуется, что за корабль перед ним и сам назовётся…. А…, эти….  Тем более, что у них на кораблях нет никаких обозначений, и  подкрались они тихо и, что главное – они взяли мой крейсер в кольцо.
Что бы он подумал, увидев, хоть и большой, но одинокий корабль? Тем более, что под его флагом почти дюжина хорошо вооружённых кораблей…, и на что бы он решился, имея на бор-ту многочисленную, готовую по первому же приказу обнажить оружие, команду? Команду, которая с громким криком - «На абордаж!», кинется крушить всё подряд.
 Хотя, по виду, корабль Мигеля был большой и явно походил на военный, пираты в  первое время могли и не догадаться о его предназначении, тем более, что пришвартованный сбоку крейсер Хосе, резко изменял общий облик судна, придавая ему вид торгового или пассажирского, но никак не военного корабля. Чтобы точно определить класс и назначение судна, нужно хорошо разбираться в их классификации и общем виде. А для этого необходимы определённые знания…
Ещё больше может привести пиратов к обману - дрейфование судна. Они могут решить, что корабль неисправен и не сможет оказать им должного сопротивления. Ну, и, последний фактор, который может повлиять на бесцеремонность поведения космических разбойников, это -  ни один капитан космического корабля, никогда, ни при каких обстоятельствах, если, конечно,  он в здравом уме и рассудке, не подпустит другой корабль так близко! А тем более не подпустит к своему кораблю, хоть и разношёрстную, но эскадру, не спросив при этом в вежливой или грубой форме – «Что вам надо?».
 Конечно, бывали случаи, когда пиратам попадались покинутые из-за какой-либо эпидемии корабли, но тогда они действовали очень осторожно. Подождав несколько часов, не обнаружится ли какая-нибудь жизнедеятельность на покинутом корабле, они высылали команду экспертов. Если корабль был основательно заражён и эксперты приходили к выводу, что изба-виться от эпидемии своими силами они не смогут, то его просто сжигали. Так, на всякий случай! Пираты ведь тоже люди и просто «за так» никто из них умирать не хотел!
Мой, дрейфовавший в течение нескольких часов, огромный и непонятной конструкции корабль, тем более не подающий никаких признаков жизни, естественно, привлёк внимание пиратов и они, как акулы на кровь, собрались вокруг него. Даже, если бы он шёл крейсерской скоростью, то и тогда, какой уважающий себя пират пропустит такой лакомый кусочек пирога мимо своего рта! А перед ними был не кусочек, а приличная добыча. Космические пираты, по-видимому, направлялись куда-то по своим делам и вот, на их счастье, а наше несчастье, мы попали в поле их зрения…
 Ах, дети, дети…. Что же вы так нас подвели? Я, тоже хорош, укорил себя Мигель, тоже расслабился за двухлетний полёт. Забыл, что в космосе могут быть не только чавинцы…
 Мигель окинул взглядом окружившие крейсер корабли пиратов. Среди разношёрстной пиратской флотилии он обнаружил три лёгких крейсера, пять грузовых кораблей - очень даже хорошо вооружённых, и три пассажирских судна, тоже имеющих на борту орудия. С такой армадой кораблей справиться даже Сигмиксу будет трудновато, пришёл он к выводу и, приняв решение, приказал компьютеру включить полную боевую защиту без открывания пушечных портов.
 Он, никогда в жизни не встречавшийся с тактикой пиратов, а он уже давно понял, что это пираты -  по их радиомолчанию, решил применить тактику выжидания. Иногда, он об этом читал в корабельной библиотеке, такая тактика приводила к успеху. Мигель, всё-таки в душе  надеялся, что они разойдутся без стрельбы, как-нибудь договорятся, что ли. Ну, зачем им лишние жертвы, а нам, тем более? У нас дети на борту, ещё совсем маленькие, они только начинают жить…, и он попытался вновь  поставить себя на место пиратов.
Но  Мигель, действительно, ничего не понимал в пиратской психологии. У него не было опыта встреч с ними и он не знал, что эти охотники за добычей, эти шакалы космоса, никого и ничего не боятся, и ещё меньше дорожат своими жизнями. Они нападают только в том случае, когда добыча не в состоянии сопротивляться, или, когда их много. А их сейчас было много, очень много для одиноко дрейфующего корабля.
Они живут настоящим - временным отрезком, вмещавшемся в одном, но ёмком  слове - мгновение. Их слух ласкает звон сабель и мечей, их взор и душу пьянит льющаяся красная, горячая кровь! Находясь каждое мгновение рядом со смертью, они, как игроки в кости, ставят свои жизни на «ва-банк» и, играя с ней (смертью), наслаждаются чувством её сиюминутности!
Ничего этого Мигель не знал, так же как не знал, что существует такая игра –  «Кости»!
Пиратские корабли, подойдя на пушечный выстрел и взяв в клещи «Сигмикс», остановились.
 Вырваться без боя уже было невозможно - корабль индейцев находился под прицелом сотни орудий, и если они начнут стрелять, то долго ли сможет противостоять защитное поле крейсера сотне, тысяче, выстрелов? Мигель этого не знал.
Он, быть может, ещё долго бы сопоставлял, анализировал и рассуждал, если бы его не прервали.
- Эй, на корабле! – послышался хриплый голос в динамиках, - если есть, кто живой, подайте голос! Считаю до десяти! - Раз! Два! Пять! Восемь! – пропуская счёт - доносилось  из динамиков.
- Зачем считать, - постаравшись, чтобы голос звучал спокойно, вступил в разговор Мигель, - я вас прекрасно вижу и слышу.
 На некоторое время в динамиках наступила тишина. Мигель понимал, пираты несколько озадачены – как могло случиться, что они были на виду у корабля и тот никаких мер безопасности не принял? Что всё это значит? Не хитрая ли это ловушка, не приманка ли это? Но, как может быть ловушкой одиночный корабль, у которого не видно ни одного орудия, а поблизости они не заметили ни одного военного корабля, который мог бы помочь приманке? Или… он… заражён и на вопрос атамана отвечает последний из оставшихся в живых членов экипажа?..
- Эй, там, кто бы вы ни были! - вновь прозвучал хриплый голос, - вы окружены! Вы наша законная добыча! Можно сказать – заслуженный боевой «Приз». Не советую сопротивляться, хуже будет!
 - Мы и не думаем оказывать сопротивление. Давайте разойдёмся миром. Вы идите своей дорогой, а мы пойдём своей…
Слышно было, как среди пиратов раздался смех.
 - Кто бы ты там ни был, ты шутник или недоумок? Ты оглянись вокруг, придурок - что видят твои глаза? Оглянись, оглянись! - Вокруг мои-и ко-раб-ли, с расстановкой проговорил всё тот же хриплоголосый, а на них пять сотен добрых, хорошо вооружённых молодцев - кумекаешь!  Сдавайся, придурок!
 - С кем я говорю?
 - Я атаман! Со мной, повторяю - четыреста пятьдесят, если быть точным, моих верных, боевых товарищей…. Хватит болтать! Тебе, что, не жалко своих людей?
Мигель читал, что пираты убивают всех оказывающих сопротивление, а остальных про-дают в рабство. Он решил схитрить. Он решил потянуть время и, одновременно, приготовиться к бою, так как по тону главаря пиратов он понял - они не откажутся от нападения. Эти, просто так, не уйдут!
- Дайте полчаса. Я должен получить согласие товарищей…
- Ещё чего! - зареготал атаман, - давай…, открывай входной люк! Долго ещё будешь канителиться?
Мигель решил попробовать другой путь. Может быть это поможет. И ещё не успело затихнуть последнее слово атамана, как он, придав начальственность и суровость своему голосу, произнёс:
- Я, генерал флота Сапа-Инки на планете Кибрик-2Д и одновременно Турикук планеты Горгол, требую немедленно пропустить мой корабль.
В ответ из динамиков донёсся, чуть ли не гомерический хохот не одного десятка пиратов, а не менее сотни. Наверное,  корабли пиратов  объединены в одну общую громкую радиосвязь, решил Мигель. Такая система могла повлиять на покладистость жертв – ну, как тут не поверить атаману, и как бороться с такой армией вооружённых до зубов, кровожадных бандитов?
 Когда смех немного поутих, вновь раздался голос атамана:
- Послушай, генерал! Да, будь ты хоть сам Сапа-Инка, нам всё равно! Если не помрёшь, сопротивляясь, я, лично, продам тебя какому-нибудь забулдыге, и будешь ты в своей обшитой золотом и украшенной драгоценными камнями одежде, чистить ему ночной горшок. Хотя, нет, - добавил он, громко рассмеявшись, - драгоценности я с тебя всё-таки сдеру! - Ну, так, что? Сдаёшься? – и, кому-то приказал - «Один бортовой залп!»
С десяток разноцветных лазерных лучей упёрлись в защитную оболочку «Сигмикса» и крейсера Хосе, но пробить её не смогли. Защитные экраны крейсера индейцев могли выдержать и не такой удар, а вот кораблю Хосе немного досталось. Один из выстрелов попал в замок сцепки двух кораблей, и они разъединились.
 Но Хосе, есть Хосе! Он не мог простить такую наглость, да ещё кому? Каким-то пиратам! Как это…, по нему стреляют, а он должен молчать? Не дождётесь!
 Он с детских лет обладал изумительной реакцией. Голова думала, а руки, параллельно ей, не задерживаясь ни на мгновение, выполняли то, о чём думала голова.
Двумя точными выстрелами из носовых пушек он подбил стоявший прямо напротив его пушек, крейсер пиратов, командир которого совершенно не ожидал, что перед ними не один корабль, а два. И, уж точно не ожидал, что жертва будет сопротивляться.
 Стреляя, Хосе одновременно послал корабль вперёд. Двигатели взревели и корабль, как привязанный невидимой цепью, рванулся вслед за своим лазерным лучом носовых пушек.
Корабль пиратов, густо чадя, стал уваливаться из кольца, но Хосе добил его, сделав ещё залп. Тот вспыхнул как свечка, осветив стоящие рядом корабли.
Командиры других кораблей пиратов растерялись лишь на мгновение, но они были опытными, закалёнными в драках воины, и быстро пришли в себя. Не прошло и секунды, как последовал новый залп пиратских кораблей: корабль Хосе должен был бы вспыхнуть ярким пламенем, но не вспыхнул – его там уже не было!
Он мчался, набирая скорость, в сторону  подбитого им корабля, в освободившийся кори-дор.
Сразу же после пиратского залпа, Мигель приказал Сигмиксу открыть орудийные порты,  и на армаду кораблей противника, завораживающе, словно глаза питона, глянули огромные орудийные стволы тяжёлого военного крейсера, почти линкора. Из жерл вырвались первые смертоносные лучи.
 В ответ пираты открыли огонь изо всех орудийных стволов.
 Началась орудийная баталия.
                *    *    *
 Смертоносные лучи, как сетью, покрыли всё пространство. Корабли пиратов, то отступали, то вновь бросались в атаку. Они пробовали нападать стаей и поодиночке, заходили с кормы и боков. В этой толчее ничего нельзя было разобрать.
Один транспортник решил своим корпусом ударить в бок крейсера, но попал под огонь своего же товарища.
Всё вокруг стало затягивать дымом и в этом дыму, словно среди туч при грозе, сверкали разноцветные молнии выстрелов.
Корабль Мигеля, разворачивая своё огромное тело в кольце напавших на него пиратов, посылал залп за залпом, отбиваясь, как бизон от стаи волков. Два корабля пиратов – транспорт и второй крейсер, подбитые орудиями «Сигмикса», мгновенно вспыхнули. Остальные корабли пиратов, поняв, что добыча не по их зубам, как шакалы, поджав хвосты, пытались удрать от неумолимого в своей ярости, бизона. Они, не слушаясь своего атамана, кинулись в разные стороны, наутёк!
 Мигель, развернув корабль, выпустил ещё несколько залпов вослед удирающим пиратским кораблям - и ещё один из них, испуская клубы густого чёрного дыма, завертелся на месте.
Гоняться за беглецами Мигель не стал, здраво рассудив, что уж коли они убежали, то значит, они деморализованы, и больше нападать не посмеют. Но…, Мигель опять ошибся! Он совершенно не знал шакалью натуру пиратов, а тем более не знал характера злобного, мстительного атамана.
                *     *     *
Разбежавшись в разные стороны, чтобы не погибнуть от ударов тяжёлого крейсера, пираты, кое-как зализав раны, вновь собрались вокруг своего атамана, корабль которого, получив несколько мелких повреждений, сумел скрыться.
Атаманом был старый, опытный космический волк. Он понял, что тяжёлый крейсер - добыча не по их зубам, но оказывается, рядом с большим кораблём находился малый крейсер. Вот этот «крейсерок», так он его назвал, когда говорил со своей шайкой, может послужить для нас лакомой добычей.
 Возвращаться на секретную базу, потеряв, в одном бою пять дорогостоящих кораблей, и совершенно без «навара», нельзя, сказал он. – «Да, над нами, даже сопливые мальчишки будут смеяться!» - надавил он на «гордость» своих товарищей по разбою.
И старый волк постарался красноречиво доказать, что им очень нужен этот, удравший, как последний трус с поля боя, корабль. В душе он понимал – если он не увлечёт команду, то можно и атаманство потерять, а может, даже жизнь. Собственно, по его вине, скажут они, их разгромили. Они забудут, что сами же перед боем кричали - «Чего ждать! Он один! Возьмём на абордаж!». Они забудут его прежние заслуги…, а сегодняшнее поражение взвалят на него…
Поэтому, он старался, из кожи вон лез, чтобы постараться направить их мысли на этот убежавший маленький крейсер.
 Воодушевлённые словами атамана, быстро забывшие о только что полученном пораже-нии, забыв, что потеряли многих своих товарищей, алчные разбойники, прокричав – Ура, атаману! – продолжили слушать его дальше.…
Конечно, Мы немного ошиблись, решив захватить такой большой кусок, но кто не ошибается… Верно, я говорю?  Он немножечко хитрил, говоря «МЫ», делал он это сознательно, чтобы вину за поражение разделили и другие члены ватаги. Тогда ему проще будет вновь заставить их ринуться за добычей и, продолжил: «Кто из вас видел, в какую сторону умчался этот трус, этот крейсер? Надо же, бросил своего генерала в беде и  удрал как последний…
 - В сторону Гамма-зет, - подсказал ему один из командиров кораблей. …
…Значит, мы знаем, где его искать…. Вот и прекрасно! Тогда, чего время терять, за ним, друзья! За ним! Это верная добыча! – закричал он и его корабль первым рванул в погоню.
Шесть кораблей, без номеров и опознавательных знаков, как стая голодных шакалов, построившись дугой, устремились в сторону планеты Гамма-зет! Они решили, как сетью, пройтись по космосу и любой ценой найти беглеца. 
                *      *      *
А Хосе в это время, остановив корабль в трёхстах семидесяти милях от места боя, пытался исправить рулевое управление…
Когда он бросился в погоню за подбитым кораблём, чтобы добить его и, вырвавшись из кольца, получить свободу своим действиям, он не знал, что не один, а несколько выстрелов, всё-таки попали в его корабль. Этими выстрелами  были повреждены не только замок захватов, но и руль.
Уничтожив пиратский корабль и вырвавшись из кольца, Хосе повернул руль для  разворота, чтобы продолжить бой вместе с Мигелем и… не смог - корабль не хотел выполнять его команды. Он попробовал несколько раз выполнить манёвры в разные стороны, но опять безрезультатно.
 Поняв, что участвовать в бою он не сможет и, чтобы не стать неподвижной мишенью для пиратов, он умчался в дальний космос. На удивление, за ним никто из пиратов не погнался, а может в пылу боя и не заметили его бегства? – с надеждой подумал он. Конечно, он переживал за участь оставленного им без помощи, Мигеля, но что он мог поделать? Ни-че-го!
Если бы он остался, то было бы только хуже для них обоих. Он только увеличил бы опасность поражения, заставив Мигеля не только защищаться самому, но и защищать его, а он этого не мог себе позволить!
Так он оказался один, далеко от Мигеля - с сумкой для инструментов и ключами в руках.
Мигель, ведя бой с пиратами, потерял из виду корабль Хосе. Он видел как тот, подбив пиратский крейсер, умчался вдаль, но не знал, что он и сам повреждён. Он хорошо знал Хосе и доверял ему полностью, как самому себе и сейчас, не обнаружив его рядом с собой, забеспокоился.
Включив связь, он попытался связаться с ним, но его радио молчало. Через некоторое время он повторил попытку - Хосе молчал! Совсем расстроившемуся и не знающему, что поду-мать, в голову Мигеля стали приходить разные ужасы, могущие произойти с его шурином - любимым и единственным братом его жены. Ему, вдруг, пришло в голову, что пираты могли захватить корабль Хосе, когда пустились наутёк, а он не погнался за ними, и сейчас они мучают его.
То ему привиделось, как корабль Хосе, весь объятый пламенем, обездвиженный, уносится космическим ветром в бесконечность, а Хосе, задыхаясь в дыму…. Да, что не привидится чело-веку, когда его близкого родственника и товарища нет рядом, и неизвестно, что с ним!
 И тут ему, как нельзя, кстати, пришло в голову – я же могу попытаться связаться с ним при помощи мыслеречи…, я же… телепат, хоть и не сильный, но телепат.
 Отключившись от всего постороннего, даже от беспокойства о пропавшем Хосе, закрыв глаза и сосредоточившись, Мигель послал мысль-поиск вокруг корабля. Вначале он сделал круг радиусом в сто миль – ничего! Затем в двести – опять ничего! Хосе не откликался! Совсем отчаявшись, он увеличил круг поисков до пятисот миль, с волнением подумав при этом, а хватит ли у меня сил пробиться на такое расстояние.
Через несколько томительно-тревожных минут Хосе нашёлся. Он не владел телепатией, но его мозг был «открыт», и Мигель узнал все подробности случившегося. Закончив сканирование мозга Хосе он, сказав - «Жди!», направил корабль на помощь шурину.
 Собравшиеся после окончания ожесточённого боя вокруг Мигеля члены экипажа, услышав от него, что Хосе жив, облегчённо вздохнули, а Родригес и Сэлма, всё время боя, просидевшие за спинкой кресла, вылезли оттуда и захлопали в ладоши. Для них дядя Хосе был лучшим дядей во всём космосе!
 Крейсер, всё увеличивая скорость, мчался среди космической пустоты, и никто из членов экипажа даже предположить не мог, что одновременно с ними, к Хосе летели шесть кораблей пиратов, но только подлетали они сбоку, градусов под девяносто.
Кто первый появится в точке встречи, пираты или Мигель? И пираты, и Мигель торопились. Пираты торопились, чтобы заполучить желанную добычу, а Мигель с друзьями, чтобы помочь родственнику.  Призом для пиратов был корабль, для экипажа Мигеля – человек, родственник!
   И, так уж получилось, что «Сигмикс» и корабли пиратов подлетели почти одновременно. Мигель опередил пиратов на какие-то доли минуты и, не снижая скорости, открыл огонь по ближайшему кораблю.
Сегодняшний день для атамана пиратов был чёрным днём. Он проиграл предыдущую схватку и сейчас, его корабль первым попал под прицельный огонь  орудий крейсера Мигеля.
Задымив, он вышел из боя и, развернувшись, направился неизвестно куда, подальше от этого страшного, всё время встающего у него на пути, генерала.
Огнём своих пушек Мигель подбил второй корабль и тот,  потянув за собой шлейф дыма, поплёлся вслед за атаманом.
Оставшиеся четыре корабля, как пауки-водоплавы потревоженные брошенным камешком, прыснули в разные стороны.
На месте краткого боя остались – крейсер-победитель и подраненный корабль Хосе.
 Радости экипажа не было предела: Хосе жив! Они вовремя подоспели ему на помощь! Ура! Ура! – кричали Сэлма и Родригес. Мария так и светилась от счастья!
Но радость, радостью, а приводить в порядок корабль Хосе нужно было срочно. Кто знает, что может случиться через час или через десять часов. Оказывается, космос в этом районе не очень-то пустынен и кто знает, не налетит ли ещё какая-нибудь банда.
Не закрывая орудийных портов, поставив усиленную защиту, Мигель подвёл свой крейсер почти вплотную к крейсеру Хосе. Включив космосвязь, он посоветовал ему вначале отремонтировать замок захватов, чтобы потом, состыковав корабли, они могли помочь ему в ремонте рулевого управления.
 -  Хосе, надо думать, ты проголодался? - заботливо поинтересовался он, - так Мария и Хуанита ждут тебя со свежими оладьями из маисовой и кукурузной муки, а ребятишки, так и жаждут тебя обнять.
 Одним часом ремонт захватов не ограничился. Повреждение оказалось настолько серьёзным, что  Хосе, только провозившись около шести часов, вконец вымотавшись физически, на-конец-то смог пришвартоваться к Сигмиксу. 
Как только переходный люк открылся, он сразу попал в крепкие объятия родных и друзей, а дети, радостно смеясь, повисли на его руках, безостановочно повторяя - дядя Хосе! Дядя Хосе, дай мы тебя обнимем!
С заботливой лаской посмотрев на шурина, Мигель сказал:
 - Отдыхай, а мы с Матео посмотрим твои рули. 
 - Не нужно, я сам, - покачиваясь от усталости и веса повисших на нём детей, - стал отказываться Хосе.
 - Да, не беспокойся ты! Что мы, хуже тебя отремонтируем? Отдыхай! - поддержал командора Матео.
С ремонтом рулей Мигель и Матео провозились всю ночь. Закончив ремонт, вместе с Хо-се проверили их работу на месте.
 Поздно вечером, по земным часам, вся команда собралась на капитанском мостике «Сигмикса». Посовещавшись, решили двигаться дальше.  Отдохнувший Мигель заступил на вахту.
Астронавты решили, что опять для них наступили спокойные космические будни. Пираты больше не посмеют к ним и на сотню миль приблизиться, а других кораблей поблизости не наблюдалось. Но, по-видимому, у Виракочи насчёт них были совершенно другие планы - не прошло и двух дней, как он решил испытать их ещё раз. 
                *     *     * 
До Зелёной Планеты почему-то оказалось гораздо дальше, чем они рассчитывали. Согласно расчётам Марии, от планеты Горгол до конечной точки их полёта было не более двух парсе-ков, или в пересчёте на мили - пятьдесят миллионов миль. Если придерживаться средней крейсерской скорости и проходить в сутки по девятнадцать-двадцать тысяч миль, то время их полёта должно было закончиться пять или шесть месяцев назад. Может быть, она где-то допустила ошибку, решили астронавты и Мигель попросил её вновь проложить путь на карте.
 Сопоставив новые и старые расчёты, Мария не нашла ошибки. Стали искать причину в чём-нибудь  другом.
 Как ни странно подсказку они получили от Родригеса. Во время завтрака он спросил у Марии:
 - Мама, а в космосе ветер бывает?
 - Конечно, сынок, и ветер и течения… и замолчала, осененная неожиданной догадкой. – Мигель, - повернулась она к мужу, - так вот почему мы не можем найти Зелёную Планету! Нас могло космическими течениями отнести в сторону от проложенного мной курса, и мы…, ооо, Инти, спаси и помилуй нас! Мы пролетели мимо неё, Мигель. Что же делать? Добрый Инти, подскажи нам путь спасения! Не можем же мы всю оставшуюся жизнь искать пристанища!..
 - Успокойся Мария. Возьми себя в руки. Какая-нибудь планета, да встретится у нас на пути, и мы отдохнём. А если понравится, то возможно, останемся на ней навсегда…. Вообще-то, если честно говорить, я тоже, что-то  подустал от этого вечного скитания в космосе. Хочется побыть в лесу, покупаться в озере…, я так давно не плавал в прохладной воде, и…, знаешь,  рыбки свеженькой хочется….
 Мигель вспомнил  прошлую жизнь на родной, но такой сейчас далёкой земле, что даже глаза прикрыл…
- Забери тебя Око-Пака, Мигель! Зачем душу бередишь! Знаешь ведь, все мы этого хотим не меньше тебя. Дети, так вообще не знают, что на свете могут быть реки и озёра…. Ностальгия, видите ли, одолела его! А у нас, что, нет ностальгии о прошлом?.. И у Хуаниты, и у Матео тоже…
 - Мария, успокойся. Ну, прости меня. Не подумавши, сказал.
 - Вот, вот! Ты сначала подумай, а потом пускайся в рассуждения.
 - Да не пускался я в рассуждения, просто вспомнилось…
 Их, начавшуюся было перепалку, прервала Хуанита. Она в это время дежурила на мостике и  позвала Мигеля, чтобы показать ему приближавшееся к ним тёмное пятно. До него было ещё очень далеко но, встревожившись непонятным явлением,  Хуанита всё-таки  решила позвать его.
 По мере приближения корабля, тёмное пятно всё более увеличивалось. При анализе его локатором, оно оказалось обыкновенным астероидом.
Мигель, не зная на что решиться, осторожно приблизил крейсер к нему. Корабль, на малом ходу, с приглушенными двигателями, парил над поверхностью. Вся команда, собравшись на мостике, с превеликим любопытством людей, давно не видевших твёрдой почвы под ногами, стала рассматривать поверхность астероида. Странное он производил впечатление.
Весь изрезанный лощинами и пропастями без дна, с вершинами гор, настолько острыми и правильными, что казалось, их сотворила рука разумного существа, он, одновременно, притягивал и отталкивал взор. Было в нём, что-то сверхъестественное, жуткое и красивое. Казалось, этот астероид может хранить одну из древнейших тайн космоса.
 Желание что-то узнать новое, присуще человеческой природе. Человек вечно что-то ищет, обогащая знаниями, прежде всего себя, а уж потом, он передаёт эти знания другим. Так, при помощи познания окружающего мира, эволюционирует человек. Раскрывая всё новые и новые тайны природы, человек стал тем, кто он есть. Не будь у него, заложенного природой любопытства, кто знает, стал бы он властелином природы.
Все хотели попасть на попавшийся им на пути астероид, и Мигель не знал, как ему поступить. Выручил Хосе, предложив бросить жребий. Это верняк - сказал он. Мне, как предложившему этот способ выбора счастливчиков, непременно повезёт. Даже можете не сомневаться - хвастливо добавил он.
Бросили жребий - кому спускаться вниз, а кому оставаться на корабле.
Мигель, как командир, участия в жеребьёвке не принимал. Хосе, не смотря на его полную уверенность, что он попадёт в число счастливчиков, не повезло. Выпало лететь на астероид Матео с Хуанитой. Таким образом, в экспедицию отправлялись трое – Мигель, Матео и Хуанита.
На корабле оставались – Мария с детьми и Хосе. Родригес и Сэлма попытались было пустить слёзы рекой, им тоже хотелось, как взрослым, пойти в «экспедицию», но их попытка «на-давить слезами», привела лишь к обещанию принести им что-нибудь  «интересное» в подарок.
                *    *    *
На следующий день, загрузив в спасательную шлюпку дополнительный запас продуктов и воды, трое «исследователей» покинули крейсер. За штурвалом маленького кораблика, оборудованного всеми средствами навигации -  космическими картами, космосвязью с крейсером, маяком и пеленгом, и к тому же имеющего достаточно мощные двигатели, гордо восседал Матео.
Кораблик (шлюпка), мог находиться в автономном плавании по космосу около месяца - срок достаточно большой и одновременно малый, потому что, если находящихся на его борту людей не подберёт какой-нибудь большой корабль, то…. 
Появления корабля можно было ждать год и десятилетие, а можно вообще никогда не дождаться. Как повезёт! Но Матео это не волновало совершенно, он был горд тем, что наконец-то сбылась его заветная мечта, которой он жил больше десятка лет. Он сам…, подумайте, какое это ёмкое слово «сам» - он сам управляет кораблём. Конечно, это не совсем полноценный корабль, такой как крейсер Мигеля или, хотя бы малый крейсер Хосе, но всё же это – корабль! Корабль!!! – гордо думал он о своём счастье.
 Счастливый и гордый, надувшись как индюк от гордости, он до того увлёкся своими эмоциями, что если бы Хуанита не крикнула - «Матео, ты куда летишь?! Угробить нас хочешь?!» А, Мигель, чуть не вырвав у него штурвал из рук, не потянул его на себя – это был бы первый и последний полёт в его жизни!.. 
Ничего не понимая – он же не спал и глаза у него были открыты…, Матео, неожиданно для себя, перед самым носом шлюпки увидел пик горы, в который он чуть не врезался, и только благодаря реакции Мигеля, они были спасены.
Запоздало побледнев от страха, он забормотал - «Я же не спал, честное слово не спал…. Мигель…, Хуанита…, на меня какой-то морок напал. Простите меня!..»
 Хуанита, в ответ на его слова трахнула мужа по спине, и с издёвкой  произнесла:
 - Тоже мне пилот! Тебе на волах ездить, а не кораблём управлять! Как это тебе Мигель доверил такое серьёзное дело?
- Ну…. Матео ещё что-то хотел сказать, но жена не дала ему продолжить.
- Ты не нукай, ты шлюпку веди…. Занукал! Тоже мне…, чуть дочку сиротой не оставил! – всё ещё бледная от страха, выговаривала она мужу.
 А чтобы не отвлекался и хорошенько запомнил её слова, легонько стукнула его по затылку, вернее, по шлемофону.
 - Ты, не в своей мастерской на крейсере, а в космосе, и любая, даже маленькая ошибка с твоей стороны, может привести к гибели доверившихся тебе людей, -  более сурово отчитал его Мигель…
- Я, понимаю, - Матео опустил  голову, как провинившийся ученик перед строгим учителем.
- Ничего ты не понимаешь, - вновь взялась за него жена, - чего голову опустил? Ты же не за столом у чашки с кашей, а за штурвалом корабля, смотри вперёд!
 Даа, подумал Мигель… бедный Матео – строгая у тебя жена…, и ему даже стало жалко  провинившегося бедолагу. Но, ничего, зато теперь он муху не пропустит, чтобы получше не рассмотреть её!
Перестав обращать внимание на ссорившихся мужа и жену, он включил внешнюю кос-мосвязь.
 - Хосе! - позвал он шурина, и когда тот откликнулся, приказал: «Ты зависни над астероидом. Побудь в дрейфе, но нас из виду не выпускай, и не забывай, пожалуйста, посматривать по сторонам, Мало ли, что!
- Хорошо, Командор. Я понял, Турикук! Может я лучше побаражирую над ним.
 - Я согласен, но нас из виду не теряй и…, поддерживай постоянную связь.
                *    *   *
 Шлюпка медленно плыла на небольшой высоте, огибая пики гор и немного опускаясь в низины. Перед глазами исследователей проходила мрачная панорама поверхности астероида. Его вид вызывал непонятные чувства. Скорее ужас, чем какие-либо другие! – решил Мигель. Весь изрезанный ущельями и бездонными пропастями, с острыми пиками гор, он напоминал планету с оставившим свои следы космическим катаклизмом. Увидев астероид  с близкого расстояния, исследователь неизбежно должен был бы  прийти к мысли – ничего живого не осталось на нём, всё погибло погребённое в завалах!
 Что же произошло с астероидом? Может он столкнулся с другим космическим телом? – мелькнула мысль у Мигеля. Или в нём самом…, внутри его центрального ядра произошёл какой-то, невиданной силы разрушительный процесс? Не-по-нят-но…. Хорошо бы суметь разобраться, чтобы потом быть готовым к похожим ситуациям.
И словно в ответ на его рассуждения, перед  глазами возникла картина гибели Горгола. Там…, тоже всё началось с…, Нет-нет, остановил он разыгравшееся воображение, там совсем другой случай, там действительно всё началось с ядра. Там были землетрясения, потоки лавы…. Планета выворачивалась наизнанку…. Здесь не то. Совершенно другая картина…. Ладно, посмотрим - решил он.
Совершив над астероидом почти полный круг, и не обнаружив даже признаков жизнедеятельности человека, исследователи решили было, что пора возвращаться на корабль. Но Хуанита, обладавшая острым зрением, неожиданно заметила внизу, на дне одной из глубоких пропастей, что-то блеснувшее - раз, другой, третий, потом опять, через небольшой промежуток времени, вспышки повторились вновь.
Затеребив Мигеля за рукав, она быстро заговорила:
 - Посмотри туда, Командор! Посмотри туда! - Да останови же ты шлюпку Матео! Что это может быть, как ты думаешь, Мигель? – и опять закричала на мужа - «Матео, да остановишь ты, в конце-концов,  шлюпку!» и, не прерываясь, добавила, - Мигель, ты посмотри туда, - и она показала рукой вниз.
Матео остановил шлюпку, и она, зависнув над пропастью (темнота не давала возможности определить её глубину), но снизу, действительно, то появлялись, то исчезали периодические вспышки света. ... Инте-рес-но!
 - Матео, включи-ка прожектор, посмотрим, что там, внизу!
 Но свет прожектора затерялся в темноте, так и не достигнув дна.
Ширина пропасти была достаточна, чтобы в неё могла опуститься  шлюпка, или небольшой корабль.
Неужели корабль? – подумал Мигель. И нам сигналят, чтобы мы помогли им, или… это ловушка?  Заманят, и… прощай свобода. Два чувства боролись в душе  Мигеля - помочь людям терпящим бедствие, и боязнь… попасться в расставленную, кем-то ловушку.
Время шло, а он никак не мог решиться. Из состояния раздвоенности мысли его вывел Матео. Он поцокал языком, наверное, чтобы привлечь его внимание и, пожав плечами, сказал:
 - Мигель, а что мы теряем? Осторожненько спустимся, посмотрим, и если что не так, быстренько удерём. Я за то чтобы посмотреть, добавил он и, казалось, ища поддержки у жены, заглянул ей в глаза. 
- Ты как Хуанита на это смотришь? Рискнём? – повернулся Мигель к ней.
- Знаешь, Командор, я по природе своей человек не рисковый, но… вдруг там кто-то про-сит помощи?
Посоветовавшись, Мигель, Матео и Хуанита, решили посмотреть, что же там за вспышки внизу.
-  Понятно…. Вы за спуск…. Я тоже. Что ж…, Матео, давай потихонечку вниз.
                *     *     *
 Когда они смотрели на пропасть снаружи, с высоты летящей шлюпки, она показалась им достаточно длиной, мили две, две с половиной, а вот глубина? Это им предстояло сейчас узнать.
Матео осторожно опускал шлюпку в пропасть. Они уже спустились ярдов на двести. В свете прожекторов видны были не очень гладкие, с уступами, как-бы покрытые коррозией, отвесные, сплошь из базальта, стены.  А ещё ярдов через пятьдесят…, Хуанита даже ахнула от удивления - в них были вырублены отверстия закрытые воротами, достаточными, чтобы в них могла войти шлюпка. Обе стены с отверстиями в несколько рядов были похожи на запечатанные соты диких пчёл.
 Опустившись футов на четыреста пятьдесят, Матео остановил шлюпку напротив одного из отверстий и, приблизившись к ним почти вплотную, направил луч прожектора прямо на металлические ворота. На  них, как на мишени для стрельбы из арбалета, в центре был нанесён круг.  Луч прожектора, попав в круг, каким-то образом на него воздействовал и было хорошо видно, что он меняется. Меняется не форма его, он менял свой цвет – вначале красный, он за короткий промежуток времени сменился и стал зелёным, а затем они увидели, как ворота мед-ленно стали открываться…
 В свете прожектора была хорошо видна внутренность пещеры. Она была пуста, если только не считать, что в дальнем противоположном углу громоздилась небольшая кучка каких-то непонятных предметов.
 - Рискнём, а? – с ноткой нетерпения и просьбы, предложил Матео.
 - Рискнём! – воскликнули Мигель и Хуанита в один голос, не менее Матео заинтересовавшись содержимым за открывшимися воротами.
Осторожно, чуть не царапая бортами окантовку открывшегося проёма ворот, Матео ввёл шлюпку внутрь. Как только шлюпка освободила границу ворот, они неожиданно быстро закрылись. Посадив шлюпку на пол и заглушив двигатели, исследователи не произнося ни слова, лишь только напряжённо прислушиваясь к окружавшей их тишине, просидели минут пятнадцать, пока приборы определяли состав воздуха.
В пещере можно было дышать. Был ли это воздух искусственный или естественный, прибор не показывал, но и этого было достаточно, чтобы выйти из шлюпки. Пещера была не особенно велика, но видно было, что вырубили её в скале разумные существа. Но, кто они? Это ещё предстояло узнать!
 В пещере было тепло, даже жарко. Воздух, хоть и горячий, был сух и имел специфический запах...  Принюхавшись, Хуанита предположила, что в пещере пахнет… птичником.  Пожалуй, ты права - поддержал её, тоже принюхиваясь, Матео.
В свете фонариков в глубине пещеры, Мигель и муж с женой увидели  что-то похожее на….  «Не может этого быть!!!! – воскликнули они хором. Откуда…».
В десяти шагах от них, лежали огромные, формой напоминающие птичьи, яйца. Подойдя поближе, стали их рассматривать. Большие, с человеческую голову, крапчатые, как у кукушки, они лежали на подстилке из перьев и пуха. Их было с десяток.  - «Ин-те-рес-ные яйца! Чьи они, кто-нибудь мне скажет?» – с удивлением рассматривая находку, прошептала Хуанита.
- Что ты… Я-то, откуда знаю, - наклонился к ним поближе Матео и недоумённо пожал плечами. - Лучше спроси у Мигеля, он у нас книгочей.
 - Не знаю, не знаю, - задумчиво произнёс Мигель на предложение Матео, - что-то, такое…, или похожее…, нет, не вспоминается…
 - Неужели в обеих стенах… за всеми воротами – яйца? – вслух поинтересовалась Хуанита.
 - Вполне возможно… вполне возможно, что и так, - о чём-то задумавшись, проговорил Матео. - А ты как думаешь, Мигель? – повернулся  к нему механик.
 - Вопрос, конечно интересный, но, я думаю, нам лучше отсюда поскорее выбраться.
Хуанита заволновалась.
 – Почему ты так решил, Мигель?
-  Потому что, всё это, – он обвёл рукой вокруг, - сотворено думающим существом, умеющим пользоваться механизмами. А вот, зачем он это делает и, что из этого получается, - он показал на яйца, - я бы предпочёл узнать, находясь на достаточно большом расстоянии от этого места.
 Матео пожал плечами и, склонив голову набок, ещё раз посмотрел на лежащие яйца.
 - Чего вы испугались?  Яйца, как яйца. Подумаешь, большие… а, какая большая и вкусная яичница из них может получиться, пальчики оближешь! - Давайте возьмём несколько штук… и он, не раздумывая, поднял яйцо. – Ого! Тяжёленькое! Фунтов пятнадцать, а то и все двадцать, никак не меньше.
 Хуанита даже руками всплеснула от возмущения:
 - Да, ты, муженёк, совсем сдурел. А, вдруг они змеиные? Немедленно положи на место! Слышишь!.. Горе ты моё!
 - Змеиные, говоришь? – с сомнением посмотрел на яйцо Матео.
- Змеиные, змеиные! А, если не змеиные, то…
 - Давай, давай, договаривай…
… то они… драконьи! Вот! – и Хуанита с отвращением посмотрела на лежащие яйца.
- Да, ладно тебе… У змей они  такими большими не бывают, а драконов… ты жена – того! - поправил свою жену Матео и для наглядности покрутил пальцем у виска.  И, после небольшого раздумья, добавил, – ну, не хотите, дело ваше. А я бы всё-таки  взял парочку…
 - Не ссорьтесь вы. Пойдёмте отсюда, - поторопил их Мигель и направился к шлюпке.
Запустив двигатели и включив задний прожектор, они стали ждать, когда откроются ворота. Но ворота не открывались. Не открылись они ни через минуту, ни через десять! И красного круга, как оказывается, на них не было.
 И «новопроходцы» поняли – влипли! Да ещё как, влипли! И смогут ли они вообще найти выход из ловушки? А, если не найдут?.. Что тогда, питаться яйцами… змеиными ли, или драконьими, да ещё и сырыми? Брр! А, когда яйца закончатся?.. Голодная смерть, вот что! 
Мигель винил только себя. Казнил себя за неосмотрительность, за то, что поддался на уговоры Матео…
Перед его глазами возникли образы оставленной на крейсере жены и сына…
Нет! И повторил - «Нет и нет!» - внутренне засопротивлялся он. Только не голодная смерть! Нужно искать какой-нибудь выход. Не может искусственная пещера не иметь запасного выхода, не… мо…жет! Нужно искать, тщательно искать…. А, может, у дверей есть ручное управление?.. - «Давайте поищем внутренний механизм открывания ворот» -уже вслух предложил Мигель».
Ничего не оставалось, как покинуть шлюпку и искать секретный механизм открывания ворот.
 При свете прожектора они ощупали и обстукали все стены на высоту человеческого рос-та, но так и не смогли найти ничего похожего на механизм. Они были окончательно и бесповоротно заперты. Устав стучать по стенам и вокруг ворот, присели немного отдохнуть.
- Придётся нам яйцами питаться, - горько пошутил Мигель. Матео первый это предложил, вот первым он и попробует…
- Не говори такое, а то меня вывернет наизнанку! – с отвращением воскликнула  Хуанита. – Это всё ты, Матео, виноват. Если бы ты не позарился на эти проклятые яйца, Ильпа нас бы не запер здесь! Ооо, Мама Пача, помоги нам выбраться отсюда.
 Три человека, три нечаянных пленника, сидели, молчаливо переживая случившееся с ними, и каждый из них перебирал в своей памяти возможные способы: как выбраться из заключения…
- Мы, кажется, каждый дюйм проверили, задумчиво смотря на яйца сложенные у стены, медленно заговорил Мигель. А вот на том месте, где они сложены…
 Матео и Хуанита заинтересованно повернули к нему головы.
 …мы не искали… а, надо бы, продолжил он развивать свою, недавно пришедшую в голову мысль. Знаешь, Хуанита, Матео совершенно не виноват в случившемся с нами…, совершенно  не виноват…. Напрасно ты его укоряешь…. И…  яйца здесь не причём  – всё это, по моему разумению, сделано для того, чтобы «выводок» не смог сам открыть ворота…
- Какой выводок? – удивлённо посмотрела на него Хуанита.
- Ты обратила внимание на температуру воздуха?
 - Ннет, - всё ещё не понимая, куда он клонит, ответила она.
 - Здесь такая же температура как в гнезде курицы… высиживающей цыплят. Курица, чтобы яйца не перегрелись с одного бока, переворачивает их… 
- Мама Килья! - зачастил Матео, - как я сам не догадался. Это же так просто! Я понял, я понял… Мигель, ты молодец!
 - Что просто? Что ты понял? – округлила глаза Хуанита. Выкладывай, изверг.
 - Сюда периодически кто-то приходит и переворачивает яйца… и осёкся. Аа-а… как же этот… кто-то… сюда входит? – растерянно посмотрел он на Мигеля.
 - Ии-и… как же мы теперь? – беспокойство прозвучало в голосе Хуаниты.
 - Будем искать выход, Хуанита, - твёрдо произнёс Мигель. Будем искать…  - Матео, ка-кой вес у яйца?
 - Фунтов пятнадцать-двадцать… а, что?
 - Нужно освободить стену загороженную яйцами.
 - Да, я к ним даже не прикоснусь, хоть убейте! – отошла подальше от них Хуанита. 
 - Посиди жёнушка, отдохни. Я сам справлюсь, - и Матео поднял  яйцо…
 Вдвоём с Мигелем освободили стену от яиц, осмотрели её, но опять ничего не нашли.
Мужчины присели отдохнуть, а Хуанита решила ещё раз, более тщательно, осмотреть освободившуюся стену: мужчины  всегда такие невнимательные, подумала она и, действительно, что-то увидела…
- Мигель! Матео! - позвала она, - идите сюда, посмотрите на это!
 На высоте плеч Мигеля, в самом тёмном углу, виднелся слабый отпечаток ладони. Неужели это то, о чём я подумал, мысленно воскликнул он, и осторожно приложил к нему свою ладонь. Через мгновение открылась небольшая дверка в стене.  А за ней…
За ней находился ярко освещённый коридор.
Хуанита, из-под руки Мигеля, осторожно выглянула в коридор. – «Пусто!» - прошептала она, пойдёмте…, и первой, полусогнувшись в дверях, вышла из пещеры.
- Подождите! Нужно взять еды на дорогу, - проявил незаурядный практицизм и заботу о желудке, Матео, - мало ли, что. А еда всегда пригодится!
 В коридоре осмотрелись. Он простирался вправо и влево на, почти, равное расстояние. Прислушавшись, не раздастся ли какой посторонний шум или звук, и ничего подозрительного не услышав, осторожно двинулись в левую сторону. Шли ускоренным шагом. Пройдя половину расстояния, увидели широкую нишу, а в ней лестницу. Её ступени вели вверх и вниз. Остановившись в раздумье, стали решать – куда идти? Заспорили.
 Хуанита настаивала идти вверх, Матео – вниз. Он хотел разобраться - откуда идут  вспышки света внизу пропасти. Мигеля они тоже интересовали.
 -  Всё же пойдёмте вниз, посмотрим, что же там мигает! – предложил Мигель.
 Прекратив спорить, они, насторожив слух и постоянно осматриваясь по сторонам, стали спускаться.
 - Мальчики, а вы обратили внимание на двери со стороны коридора? – чуть отстав от мужчин, спросила Хуанита.
Она, конечно, знала – они обратили, но она устала, и ей хотелось, чтобы они поняли это и предложили отдохнуть.
 Дойдя до очередной лестничной площадки, мужчины, наконец-то, соизволили остано-виться.
Тяжело переводя дыхание, с остановками, чтобы вдохнуть порцию воздуха, Хуанита  вновь спросила:
 - Мальчики, а не кажется ли вам, что эти… ну, которые построили этот инкубатор, не бегали по лестницам, а пользовались… лифтом?
- Чем пользовались? – ошарашено выкатив глаза, переспросил Матео.
 - Ай, да, молодец! – похвалил её Мигель, - ну, надо же! Вот, что значит женский ум! – Цени её, Матео! – Таак, где они могут его расположить…? 
- Или рядом с лестницей, или напротив, - вставил и своё слово Матео, и направился  к стене коридора. Вот он! 
Напротив лестничной ниши, они увидели такое же углубление - в виде ладони, как и в покинутой пещере. Немудрено, что они сразу не заметили этот знак. Они так торопились вы-браться из ловушки, что, почти пробегая по коридору, не смотрели по сторонам. И, вот, пожалуйста! Оказывается, здесь имеется, даже лифт.
 Мужчины доверили Хуаните, как самой умной женщине на свете  (так, ещё раз, назвал её Мигель), первой приложить свою ладошку к отметке, и… вход в лифт не открылся!
- В чём дело – забеспокоился Матео, там действует, тут не действует? И, тоже приложил ладонь к выемке. - Она не действует на женскую ладонь, - сказал он, - а на мужскую действует.
Но он ошибся. На его ладонь механизм тоже не отреагировал.
 Матео сконфуженно отступил в сторону.
И опять на высоте оказалась женская логика, или интуиция!
 -  Мне, кажется, - задумчиво произнесла Хуанита, - лифт они отключают, когда улетают отсюда… и, вздохнув, добавила, - жаль, но придётся ножками спускаться по лестнице. А так не хочется, -  и опять вздохнула.
 Ставя ногу со ступеньки на ступеньку, они старались не создавать лишнего шума. Спустившись на один-два уровня, останавливались и настороженно прислушивались, не раздастся ли посторонний звук или, чьи-то шаги. Но кругом была тишина, лишь яркий, электрический свет, сопровождая их, слепил глаза.
 Они оставили за собой не менее десяти лестничных пролётов, пока не оказались в большом помещении с несколькими дверями.
Затаив дыхание, остановились передохнуть. Их окружала всё та же тишина! Нигде ни звука! Отдышавшись, направились к одной из дверей… Матео, приложив ухо к двери, послушал. - «Ничего не слышно» - прошептал он и медленно открыл дверь
.В темноте ничего нельзя было рассмотреть. Включили фонари. В узких лучах света земляне увидели два ряда пустых лежаков, застеленных разнообразными шкурами и, больше ничего. Ни одной живой души.
- Здесь они, мне так кажется, отдыхают после перелёта…, - прошептала Хуанита.
- Наверное, ты права, - согласился с ней Матео, - но, давай заглянем в другие двери, - и Мате потянул её за рукав униформы.
Хуанита, вслед за Марией, тоже стала носить пошитую для неё униформу. Первое время она очень стеснялась. Воспитанная родителями у себя дома, на Голубой Планете, в строгом соответствии с нравами и обычаями завещанными предками, первое время она боялась даже при-коснуться к новой одежде, но постепенно привыкла.
 Она поняла, что для их теперешней жизни, она более удобна и практична, чем юбки, кофты и платки на голове. Теперь, с лёгкой руки Марии, весь экипаж «Сигмикса» щеголял в серебристо-серой униформе.
 Подпоясанные широким ремнём и с прицепленным к нему лазерным пистолетом в кобу-ре, они смотрелись мужественно и одновременно элегантно.
Вторая дверь привела их в помещение с двумя длинными столами, возле которых примостились десятка два табуретов. А вот третья дверь, оказалась самой нужной для них. Сделав всего один шаг, они оказались в темноте, но, на свободе!
 Здесь, не то что внутри скального массива, здесь дышалось легко, хотя воздух и имел привкус гари, но не шёл ни в какое сравнение с тем, откуда они вышли - внутри коридоров воздух был застойный, затхлый, с запахом птичника и горячий.
 Постояли, наслаждаясь прохладой.
 Над головами, высоко-высоко вверху, мерцали звёзды…. - Любопытно всё-таки, - ни к кому не обращаясь, начала Хуанита: на пути нам встречались большие планеты, такие как – Горгол, астероиды и планеты поменьше, и на всех человек может вполне жить. Даже здесь, на этом астероиде, с неизвестно чьими яйцами в пещерах, можно спокойно дышать. – Мигель! Везде так?
 - Нет, конечно, - немного подумав, ответил он. Просто судьба милостива к нам. Я читал - очень, очень, много планет и звёзд, вообще не имеют атмосферы. Аа-а, на некоторых планетах, например, есть атмосфера, но она имеет такой состав, что попади в неё железо, его тут же разъест, а любое живое существо, вдохнув капельку этого «воздуха», тут же умрёт…
 Ещё… в одном из свитков о вселенной, я прочёл – есть такие живые существа, которые могут дышать «чёрт знает, чем», и ничего, живут.
 - Как инте-рес-но…, - и, полуобернувшись к Матео, выговорила ему, - ты бы читал больше, а то возишься со своими железками…
 - А, что я? Каждому своё. Мне с железками интереснее возиться, чем книжки читать.
 - Отдохнули? – поинтересовался Мигель. – Пойдёмте, поищем моргающий огонёк.
 Нашли они его не сразу. Им пришлось пройти ярдов двести, пока, неожиданно, не увидели его. Он был расположен глубоко в шахте. Она, по прикидке Матео, была глубиной футов в десять и закрыта бесцветным, скорее всего, жаростойким материалом. Они это определили по оплавленной поверхности вокруг шахты.
 Матео, ничего не понимая в штурманском деле, и то догадался о назначении мигающего света: вы, знаете – это маяк! – сказал он. Маяк для посадки корабля. Затем, смотря вверх, на вход в пропасть, он продолжил - корабль, пролетая над пропастью, обнаруживает… его….  Между прочим, этот маячок трудно обнаружить сверху, я так думаю. Кто не знает, что он есть, тот никогда его не увидит, я так думаю…
 - Я, думаю, ты прав, Матео. Но сейчас вопрос совершенно о другом… - как нам отсюда выбраться и, когда ждать гостей? 
- А чего их ждать, - ответил Матео, продолжая смотреть вверх, - вот они, тут, как,  тут! - и показал рукой вверх.  Посмотрите!
 Сверху спускался корабль. Видно было, как пламя выбивается из дюз тормозных двигателей, и буквально через мгновение до них долетел грохот их работы.
 - Да откуда же он взялся? – сквозь быстро нарастающий грохот, расслышал Мигель голос  Хуаниты.
- Не время для ответов! - закричал он. – Бежим, если не хотим зажариться, как коза на вертеле!
 И они помчались быстрее ветра в сторону спасительной двери, которую совсем недавно покинули.
 Жар, проникая сквозь одежду, жёг их спины, дышать было нечем. Не выдержав, упала Хуанита. Сквозь рёв и грохот Мигель услышал: «Спасайтесь! Бросьте меня! Я больше не могу!» Матео, удирающий следом за Мигелем, казалось, упёрся грудью в неизвестно откуда возникшее препятствие. Он резко остановился, быстро развернулся и, сделав три огромных шага к жене, поднял её на руки и бросился к двери, за Мигелем.
 Оказавшись в относительной безопасности, он поставил жену на ноги и крепко обняв, прошептал - «Куда ж я, без тебя, солнышко моё?»
Через некоторое время рёв корабельных двигателей прекратился.
 Мигель, попытавшийся выглянуть наружу, тут же обратно захлопнул дверь. Снаружи его обдало таким жаром, что не спрячься он мгновенно, быть бы ему без сознания от теплового удара.
Внезапно за дверью возник какой-то посторонний  гул. Ничего не понимающие исследователи, лишь удивлённо переглянулись между собой. Гул продолжался не менее часа, затем, также как внезапно появился, также и внезапно стих.
 Мигель рискнул ещё раз выглянуть наружу. Снаружи было темно и почти прохладно, только сильно пахло гарью. Поманив за собой товарищей, он, крадучись вышел из помещения.
Отойдя шагов на тридцать от двери, спрятались за небольшим выступом стены. И, вовремя!  На том месте, где находился световой маяк, возвышалась, слегка подсвеченная прожекторами, тёмная масса небольшого космического корабля. Никого возле него не было…
 А, через мгновение в тишине раздался металлический щелчок, люк корабля открылся и освещённая светом шлюзового фонаря, появилась фигура, похожая на человека. Освещённая светом, исходящим из переходного шлюза, она была похожа на гориллу! Ссутулившаяся, с головой, ушедшей в плечи, с руками ниже колен – она была безобразна!
 - Пошевеливайтесь  бездельники, дегенераты!  – хриплым голосом закричала она кому-то. - Заберём груз и сразу на взлёт! А то, если не успеем доставить вовремя, передохнут от голода!
Где-то я уже слышал этот голос, стал напряжённо вспоминать Мигель, но где?  И, как-будто, подслушав его мысли, Хуанита прошептала - «О, Мама Килья! Это же атаман пиратов!»
А ведь, точно!.. Мигель сразу вспомнил и этот голос и то, что он говорил тогда ему. Но, почему он со своим кораблём оказался здесь, на этом астероиде? Неужели… из-за яиц?
 Заинтригованные происходящим, думая, что корабль прилетел за оставленными здесь яйцами, исследователи через мгновение поняли - он был здесь не из-за них.
 Из корабля, к воротам одной из пещер выдвинулся мостик, огороженный с боков и за-крытый сверху металлической решёткой. Ворота открылись и из пещеры, по мостику, друг за дружкой, как гуси, переставляя трёхпалые лапы и открывая пасти с длинными и острыми, как кинжалы, зубами, пошли…
 - Маама Пача! Смотрите, смотрите! Это же… маленькие динозаврики, - зашептала Хуанита, - я видела их на картинках в корабельной библиотеке.
Хуанита и мужчины, словно зачарованные, наблюдали за погрузкой. Когда последний динозаврик скрылся внутри корабля, люк захлопнулся, а мостик поднялся вверх, к воротам следующего яруса. Процедура загрузки повторилась.  И опять шли динозаврики, изгибая длинные шеи, поворачивая зубастые головы и шипя. 
Вот, оказывается, чем ещё промышляет атаман пиратов, удивлённо протянул Мигель. Он… тайно занимается контрабандой…, он торгует динозаврами…. Интересно, на какие плане-ты он их поставляет? По-видимому, дела его идут не плохо. Смотри, какой инкубатор по разведению динозавров  построил он на отдаленном, необитаемом астероиде. Богатый, наверное, жутко!
 Погрузка закончилась. Люки захлопнулись. Истошным воем взвыла сирена и из дюз нчало вырываться пламя. Путешественники бегом вернулись в укрытие.
Опять, закладывающий уши рёв двигателей, а затем, всё удаляясь, исчез.
Мигель, Хуанита и Матео вернулись в комнату со столами и сев на табуреты, решили проанализировать увиденное и, по возможности, разобраться с ним. В принципе, вопрос был один, как пираты смогли открыть ворота, не направляя света в центр круга? Или у них, имеется какой-то дистанционный пульт? А, может, кто-то поднялся по лестнице, или лифтом, и открыл их изнутри? Нет, изнутри открыть не могли…. Динозавры, хоть и маленькие, но зубастые, тем более, как сказал атаман, голодные.
Посовещавшись с полчаса, никакого решения проблемы не нашли и, Хуанита и Матео, с надеждой посмотрели на Мигеля.
- Мигель, может, попробуешь свою медитацию, а? – попросила Хуанита. Может, что-нибудь получится. Мы же там всё обыскали – нет там никакого пульта открывания ворот изнутри…
 - Посидите молча. Я, попробую.
 Отключившись от всего, Мигель помедитировал, а затем стал искать Хосе. Ему повезло. Хосе в это время как раз находился над ними, и Мигель без труда установил с ним связь. Но произошло то, чего Мигель даже в кошмарном сне не мог ожидать. Хосе категорически отказался прилетать за ними. От такого ответа Мигель даже потерял с ним связь.
Увидев, как изменилось его лицо, Матео и Хуанита затормошили Командора и засыпали вопросами - «Ты смог связаться с ним? Когда он прилетит за нами на второй шлюпке? Что он ответил?»   
 Мигель сидел опустошённый после медитации и ответа Хосе. Он просто не знал, что ответить своим друзьям. Наконец он глухо произнёс:
 - Хосе не прилетит!
 - Как, не прилетит? – ахнула Хуанита и, как на сумасшедшего посмотрела на него. Но… он… не может так поступить с нами. – Не может!!! – закричала она, прямо ему в лицо. Ты не-правильно его понял!
Что ещё он мог добавить к сказанному? Ничего! И он продолжал, молчаливо, не произнося ни слова и не шевелясь, словно одеревеневший, сидеть и слушать, как она говорит, что не верит ему, что Хосе очень хороший мальчик и не может так поступить с ними и, что он вырос у неё на коленях, и она ему всегда была, как мать. Затем, она замолчала, погрузившись в свои мысли.
 А Матео, сидел, не шевелясь, застыв соляным столбом, не проронив ни слова, и только гладил свою лысую голову и вздыхал. Он не знал, что говорят в таких случаях, а если бы даже знал, всё равно бы молчал, потому что для него легче было бы день отработать в мастерской, чем поверить в то, что сказал Мигель.
 После долгого молчания, Мигель посмотрел на Матео и Хуаниту.
 - Давайте не будем терять время, а будем думать, как нам выбираться отсюда. Что случилось, то случилось, но шлюпку нам всё равно надо вызволить - без неё мы не сможем отсюда выбраться и попасть на крейсер. Потом…, немного погодя, я попробую ещё раз поговорить с Хосе, но не сейчас.
- Может… обстрелять из пистолета вокруг ворот? - немного подумав, предложил Матео. Авось, в какую-нибудь кнопку попадём, и ворота откроются?
 - Слишком высоко. Луч если и попадёт во что-то, но толку от него будет мало - слишком он будет слаб. - Я предлагаю сделать вот что… 
И он посвятил товарищей в свой план, полностью обрисовав свои и их действия, а в конце разъяснения, добавил - нам, главное, суметь надрезать ворота по периметру, а там… выдавим их шлюпкой. – Согласны?
 - Наверное, ты прав… всё равно другого выхода для нас нет, - после раздумья согласился с ним Матео. 
А Хуанита, не произнеся ни слова, соглашаясь, кивнула в знак полной поддержки предложенного плана, затем, вздохнув, произнесла:  «Что поделаешь, надо же как-то выбираться отсюда…»
                *     *     *
Дверь в пещеру с яйцами они открыли ставшим уже привычным, способом – приложив ладонь к углублению в стене. Сделав пару шагов внутрь слабо освещённого помещения они, издав вопль, толкая друг друга, выскочили наружу. Они попали не туда!
В помещении не было их шлюпки, а были…
 - Что это было? – испуганно прошептала Хуанита.
Матео, нахмурив лоб, признался - я не очень-то хорошо рассмотрел, но, по-моему, это… похоже… на людей.
 - Ты, что? Какие люди? Как они могли сюда попасть? Как они могли попасть в этот крокодильянчик? 
Матео, посмотрел на жену, потом на Мигеля.
- Она сказала – крокодильянчик… я правильно понял?  Здесь же нет никаких… этих…
- Чего ты цепляешься к словам? Подумаешь, не так назвала… этих…. О, Ильпа!  Вот пристал с этими… с этими…. Матео, я от испуга забыла, как их зовут…
 - Динозавры, дорогая, динозавры.
 - Вот я и хотела сказать… динозаврики.
 - А мне кажется, это страдальцы, попавшие в руки пиратов и ждущие своей участи. А, вероятнее всего -  заложники, ждущие выкупа - в раздумье проговорил Мигель - и к тому же, очень голодные…, и грязные.
 - И, что же теперь делать?
 Мигель развёл руками и, пристальным взглядом посмотрел на Хуаниту.
 - Ты же у нас медик. Ты, что предлагаешь?
 - Я? Яаа, не знаю… но, не можем же мы их бросить на произвол судьбы, - и подняла на Мигеля умоляющий взгляд.
- Не можем,  но… нужно, вначале, найти шлюпку. Там продукты и вода. Найдём шлюп-ку…,  потом решим.
 Поднявшись ещё на один ярус, они, пройдя до середины коридора, нашли нужную им дверь.
Мигель и Хуанита, взяв с собой продукты и воду, отправились назад, к заложникам, а Матео остался демонтировать со шлюпки лёгкую лазерную пушку.
Заложники, увидев входивших астронавтов, шарахнулись от них в дальний угол и запри-читали, прося не бить их, а дать воды и что-нибудь поесть.
Хуанита, вся в слезах от жалости к страдальцам, произнося ласковые слова утешения, медленно стала приближаться к ним.
 Страдальцы, со страхом в глазах, наблюдали за её приближением и всё больше  и больше вжимались в угол пещеры.
 Постоянно ласково повторяя: «Не бойтесь нас, мы вам ничего плохого не сделаем, мы принесли  вам воду и еду, мы не пираты», Хуанита приблизилась на достаточное расстояние, чтобы рассмотреть их.
Их было трое: мужчина, с измождённым от голода лицом и совершенно седой; невысокая женщина, лет сорока с лишним; и девушка, лет семнадцати-восемнадцати. Точнее возраст определить было невозможно из-за их крайней худобы и грязи, лежавшей слоем на их телах.
Увидев, что к ним подходит женщина, хоть и одетая в мужской костюм, страдальцы не-много успокоились и, жалобно стеная, протянули руки к посуде с водой. По-видимому, их совершено измучила жажда. Передавая по очереди флягу, они, жадно, захлёбываясь и проливая воду на пол, пили и пили и, если бы Хуанита, со словами - «Пока хватит!» - не отобрала её, то всё могло бы плохо закончиться для них.
 Затем, она дала им по лепёшке.
 Смотря, как они, почти не жуя, глотают её, слёзы вновь потекли из глаз сердобольной женщины.
Мигель, стоя в стороне, наблюдал за происходящим с жалостью в сердце. Он видел, до чего запуганы узники, и представил, как им приходилось терпеть оскорбления и унижения, и всё из-за чего? Всё из-за того, что кто-то хотел устроить свою жизнь за счёт чужого труда, чужого богатства!
 Пираты! – с ненавистью скрежетнул он зубами, - это всё пираты! О, Ильпа, если мне ещё когда-нибудь представится возможность поквитаться с вами за слёзы этих  и других людей,  я приложу все силы, чтобы уничтожить вас! Помоги нам Инти только выбраться из этого логова и, везде – обещаю тебе, Инти! - я буду давить этих разбойников, этих кровопийц, как тараканов, чтобы даже следа их не осталось во вселенной!
 Так думал Мигель, наблюдая, как Хуанита кормит изголодавшихся узников. Когда они поели, Мигель попросил их подняться и следовать за ним, объяснив, что на следующем ярусе находится спасательная шлюпка. Женщина и девушка медленно, с трудом, поднялись, а муж-чина, не сделав ни одного движения, остался сидеть с открытыми глазами.
Присмотревшись к нему, Мигель и Хуанита одновременно сообразили, в чём дело – он умер. Для него, принесённая спасителями вода и лепёшка, были последними в жизни.
 - Муж мой! - Отец! - запричитали женщина и девушка и, обняв умершего мужчину, зарыдали во весь голос.
Мигель понял – это была семья, взятая в заложники. Он с душевной скорбью смотрел на них, ему было искренне жаль этих несчастных людей, но время шло, а им нужно было выбираться из разбойничьего логова. Поэтому он, посмотрев на Хуаниту, сказал: «Мы не можем здесь долго оставаться, пора уходить» -  и, подхватив под руки женщину, попытался оторвать её от только что умершего мужа, но она никак не хотела расставаться с ним.
Вцепившись в остатки его одежды, она, громко рыдая, звала его по имени и причитала: «Дорогой, мой! Муж мой! Как же я без тебя! Скажи хоть словечко! Дорогой, на кого ты нас с дочкой оставил?..
 Мигелю, вместе с Хуанитой, стоило больших усилий хоть немного успокоить обезумевшую от горя женщину и оторвать её от покойника.  Подняв на руки рыдающую женщину, он вынес её в коридор, а Хуанита повела девушку. Горем убитые женщины, постоянно оглядывались, а девушка, еле передвигая ноги от слабости, поддерживаемая Хуанитой, последовала за ними.
Пока они отсутствовали, Матео снял пушку и установил её напротив ворот. Он только ждал команды, чтобы приступить.
 Когда появился Мигель с Хуанитой и две женщины он, проговорив - «Я начинаю, закройте глаза» - направил яркий клинок лазерного луча в левый верхний угол ворот.
 Зашипев, металл стал плавиться, и вниз потекла огненно-жёлтая струйка.
 Ему пришлось провозиться не менее часа, пока он сделал горизонтальный и вертикальный разрезы, затем, с помощью Мигеля и Хуаниты он загрузил пушку назад в шлюпку, про-бормотав - «На всякий случай, вдруг пригодится!» А потом, хмуро улыбнувшись, добавил - «Не хочу, чтобы пираты воспользовались нашим оружием, против нас же!»
Заработали ионные двигатели, и шлюпка, с пятью пассажирами на борту, двинулась на ворота. Первый натиск ворота выдержали, даже не шелохнувшись. При втором – вверху поя-вился просвет в ладонь шириной. Увеличив тягу движителей, Матео, пробормотал еле слышно - «Помоги нам Солнцеликий Инти и Мама Килья!»
 Шлюпка, всё увеличивала и увеличивала давление на ворота и…, они не выдержали – они со скрежетом прогнулись наружу, а затем, вывалившись  из своего «гнезда», кувыркаясь, полетели вниз!
 Ну, слава Инти! – послышался общий облегчённый вздох, когда они вылетели из пропасти, и шлюпка оказалась на поверхности астероида.
 Матео посмотрел на Хуаниту, словно ожидая от неё похвалы, затем, повернувшись к Мигелю, спросил:
 - Турикук, теперь куда?
 Обе освобождённые ими женщины - мать и дочь, услышав обращённые к Мигелю слова, склонили головы.
 - Благодарим вас, Ваше Сиятельство!» – стала говорить с душевным волнением, только что потерявшая мужа женщина. Простите, что доставили Вам беспокойство! Когда мы прибудем домой, мы всем расскажем о Вашей доброте и сами, до конца жизни, будем Вам благодарны! Если потребуется, мы с дочерью готовы отдать за Вас наши скромные жизни! 
Мигель попытался прервать их славословие, но из этого ничего не получилось и он, поняв, что их не остановить, повернулся к Матео и приказал ему посадить шлюпку где-нибудь в укромном месте. Затем, посмотрел на Хуаниту и строго приказал: «Ты же у нас медик, займись ими».
 Когда шлюпка приземлилась на каком-то горном пятачке, Мигель вышел из неё и, отойдя подальше, пустил мысль на поиски Хосе. Через минуту он нашёл его.
Мозг Хосе был взбудоражен, в нём, наравне с ликованием, чувствовалось даже какое-то самолюбование!
Опять Хосе что-то натворил,  решил Мигель, но задерживаться на этой мысли не стал.
Непроизвольно лоб его нахмурился и он, сам не ожидая, строгим голосом спросил:
 - Ты где?
Хосе, радостно, так радостно, что даже у Мигеля, непроизвольно, рот пополз в улыбке, ответил:
 - Я с другой стороны астероида, а вы где? 
 Мигель не стал разъяснять, где они находятся, а только сухо ответил:
 - Там, где нас высадил!
 У Хосе, услышавшего в словах Мигеля, резкость и недовольство, смех застыл на губах, и он коротко ответил:
 - Есть!
Вскоре показался крейсер и, зависнув над ними, остановился. Матео поднял шлюпку и, лавируя, загнал её в ангар.
 Когда они вышли из шлюпки, то сразу оказались в объятиях Марии и детей.
Хосе, не чувствуя за собой никакой вины, всё же стоял несколько в стороне, и лишь обменялся крепким рукопожатием с Матео. А увидев укоризненный взгляд, брошенный на него тётей Хуанитой, вовсе стушевался. Он не понимал, что такого он мог натворить, что даже тётя Хуанита на него сердится.
                *     *     *
На следующий день все собрались в помещении для приёма пищи и культурного отдыха. Помещение было не очень большое, но достаточно удобное: посредине его был установлен стол из красного дерева, отполированный так, что в него можно было смотреться как в начищенную бронзовую пластину, а вокруг него восемь табуреток, из того же дерева; на стенах… пара  чёрных досок с тщательно вырезанными сценами охоты на лосей; у задней стены, на всю её длину, расположилась мягкая тахта.
 Вот на ней и разместились женщины с детьми. 
Спасённые, мать с дочерью, чисто вымытые, но очень худые, как говорят – «Одна кожа, да кости», с уложенными причёсками на головах, в нарядах, которые подарили им Мария и Хуанита, сидели между обнимавшими их хозяйками помещения. И, переводя взгляд с одного члена экипажа, на другого, ожидали вопросов.
Первый же вопрос, который возник в головах присутствующих, был – расскажите, кто вы и как попали к пиратам?
Пожилая женщина, сквозь часто увлажняемые слезами глаза, посматривая на дочь, словно ища у неё поддержки, а иногда, даже прося подтвердить её слова, и восклицая - «Я правильно говорю, доченька?» – приступила к повествованию об их трагической судьбе:
 …Она, из семьи богатого, всеми уважаемого купца Марсьяла Лаланду. Он, если вам это интересно, имеет связи с высокопоставленными людьми многих планет. В шестнадцать лет её отдали замуж за красивого молодого человека, Уайна Манко, из семьи дипломатов. После свадебного путешествия они вернулись на планету Гамма-зет, где её мужу – Уайну, предстояло работать. Через полтора года у них появилась Висента, наша красавица. и она, с такой лаской и любовью посмотрела на дочь, что все поняли - мать её обожает…
 Дочь обняла мать и ласковым голосом, прошептала: «Мамочка, не плач, теперь у нас всё будет хорошо. Мы на свободе. Его Сиятельство, Мигель Пуэмблос, пообещал  доставить нас домой. Успокойся» и, достав платочек, вытерла слёзы на её щеках.
Повздыхав, женщина продолжила горькое повествование.
 …Всё в их жизни было хорошо…, до  прошлого года. Её мужа повысили в должности и перевели на дипломатическую работу в центральное Министерство на Зелёной Планете. Они быстро собрались и, попрощавшись с друзьями, вылетели на собственной яхте. С ними полете-ли: повар, две камеристки - молодые девушки, дуэнья Висенты и десять солдат охраны с офицером во главе. 
 На четвёртом месяце пути, на нас напали пираты. Глаза рассказчицы вновь увлажнились. Немного повздыхав и вытерев слёзы, женщина продолжила:  их было много, чуть ли не десять кораблей. Сопротивляться было бесполезно и муж приказал не вступать с ними в бой, надеясь, что пираты, сохранят им жизни. Когда, впервые, пираты гурьбой появились на яхте она, увидев вошедшего атамана, от страха потеряла сознание и ничего, что было потом, не помнит…. 
Пусть Висента закончит за меня, попросила  она дочь. Я устала и, тяжело вздохнув, замолчала.
 Впереди шайки разбойников шёл человек, напоминающий гориллу, продолжила рассказ матери, голосом, полным горечи и печали, дочь. Свирепое лицо его было искажено злобой, а в длинных руках он держал по пистолету. По тишине, окутавшей яхту, я поняла – солдаты и офицер погибли, а где наша прислуга я тоже не знала.  Посмотрев на нас (я сразу поняла, что это атаман), этот страшный человек хриплым голосом, сказал: «Хороша добыча. Посмотрите, каких птичек мы изловили!» В ответ на его слова, раздался грубый хохот пришедшей с ним шайки головорезов. Затем, атаман приказал перевести нас на свой корабль.
Нас схватили, отцу связали руки, а маму, в бессознательном состоянии, ухмыляясь, под-хватил один из разбойников.
 Сколько времени мы находились в полёте я сказать не могу. Мы потеряли счёт дням. Как-то ночью, вокруг было темно и я решила, что это было ночью, нас вывели из корабля и по какому-то мостику перевели в грязный, тёмный чулан. Потом двери закрылись, и мы остались одни.
 Кроме нескольких грязных подстилок на полу, ничего больше не было и мы, соорудили из них постели. Кормили нас отвратительно, всего два раза в день, а, принося еду, всё время грубо насмехались – «Это, Ваше Превосходительство, - говорили они, - для вас, наш лучший повар приготовил!»
Отца несколько раз водили к атаману, а возвращался он от него весь избитый, с кровавы-ми ранами на теле. Мы спрашивали его, за что его избивают? Они хотят получить за нас выкуп – отвечал он. Они хотят знать, кто наши родственники, а если я не скажу, то тебя, Висента, атаман пообещал взять себе в наложницы, а меня и твою маму, продать в рабство…. Так скажи им, попросила его мама, скажи, что мой отец заплатит за нас выкуп…
Члены экипажа, слушая страшную трагедию, постигшую ни в чём не повинных людей, возмущённо зашептались, а Хосе сжав кулаки, сказал - «Я эту сволочь поймаю и сам, лично, его повешу!»
Висента, внимательно посмотрев на красивого, горячего юношу, благодарно улыбнув-шись, продолжила:  месяца через три, а может быть больше, мы потеряли счёт дням, нас затолкали в пещеру, в ту, где вы нас нашли…
И, сколько времени вы в ней провели? – гладя девушку по голове, прерывающимся от жалости голосом, спросила Мария.
- Точно не знаю, но, наверное, больше трёх месяцев.
 - Ужас! – вытирая слёзы кулачками, проговорила Сэлма и, подойдя к девушке, стала ласково поглаживать её руки.
 - Даа… протянул Матео, - не хотел бы я оказаться на вашем месте…  не хотел. Вот негодяи!
- Папа, мы поймаем их и накажем, да? – посмотрел Родригес на отца.
- Постараемся сынок, постараемся…
Выслушав рассказ, посидели, сопереживая бедным женщинам, но нужно было безотлагательно принимать решение, что делать дальше – продолжать полёт на Зелёную Планету или, вначале, доставить женщин на планету Гамма-зет.
 Спасённые женщины такими умоляющими глазами заглядывали каждому члену экипажа в глаза, что, не выдержав, Мария и Хуанита в один голос, заявили:
- Летим на планету Гамма-зет! Подумаешь, чуть позже появимся на Зелёной Планете.
 А больше всех за то, чтобы доставить женщин на их родную планету, ратовал Хосе.
 Мария, даже удивлённо посмотрела на него, зная, как он рвался побыстрее попасть на Родину дальних предков, и не преминула спросить:
 - Хоселито, что это с тобой? Я тебя не узнаю!
Покраснев от смущения, он что-то стал бормотать в своё оправдание, потом, совсем  засмущавшись, найдя какой-то пустой предлог, убежал. Мария и Хуанита, понимающе переглянулись…
- Будьте, как дома, - предложил Мигель гостьям, не стесняйтесь. – А мы пойдём прокладывать курс, пора лететь и, взяв Марию под руку, вышел.
                *     *     *
В один из вечеров, все собрались в кают-компании (кроме Мигеля, нёсшего вахту). Хуанита, обведя взглядом присутствующих, пристала к Хосе:
 - А, скажи-ка нам, Хоселито, почему это ты отказался забрать нас с астероида?
 - Я расскажу! – закричал Родригес.
 - Нет, я! – перебила его Сэлма. - Я старше тебя, я буду рассказывать!
 - Дети, ведите себя прилично. Зачем кричать, - сдерживая рвавшиеся наружу эмоции детей, - попросила Мария. – Тётя Хуанита  хочет, чтобы рассказал дядя Хосе. – Давайте послушаем его.
Родригес и Сэлма, надув губы, примостились рядом с дядей и, чуть ли не заглядывая ему в рот, посапывая от обиды, тоже принялись слушать.
 - Даа, всё просто было, тетя, - скромничая, начал Хосе. Высадив вас, я, чтобы не привлекать внимания, решил уйти подальше от места высадки. Завершая оборот вокруг астероида…
- Мы увидели, как из пропасти вылетает корабль, - наперебой, не дав говорить дяде, принялись  рассказывать дети.
 - Родригес, Сэлма, я вынуждена вас удалить, - застрожилась Мария.
 - Всё, мамочка, мы больше не будем! Мы будем сидеть тихо-тихо…, как эти…, помнишь, ты рассказывала…
 - Мышки, что ли?
- Да. Как мышки.
- Продолжай Хосе. Они больше слова не проронят, пока им не разрешат. - Верно, я говорю? – строго посмотрела Мария на примолкших детей.
 - Дааа…
…Так, вот…, я увидел, как из пропасти вылетает корабль. Я подумал, что он захватил вас, тётя и…, в это время я услышал Мигеля. Я сказал ему, что не могу забрать вас и хотел объяснить - почему, но он не стал со мной разговаривать. Связь оборвалась…
 - И ты, как всегда, не смог устоять, чтобы не поиграть в догонялки с другим кораблём? – улыбаясь, спросила Хуанита.
- Как я мог его отпустить? Ну, сами подумайте, тётя. Я же за вас переживал!
 …Ну…, так вот. Погнался я за ним, а догнать не могу, продолжил Хосе свой рассказ. – Был бы «Сигмикс» один, без моего пришвартованного крейсера, я бы его, конечно, догнал. Ну, гнался я за ним, гнался…, миль триста пролетели. Вижу бестолку, не могу догнать. Тогда я ему кричу - «Стой трус, принимай бой!», а он, хриплым голосом в ответ – «Догонишь, тогда и подерёмся!»
 - Это он, мама, это он, командир шайки разбойников! – воскликнула Висента, - у него та-кой голос.
 - Так почему он не зашёл поиздеваться над нами, негодяй? Он же был, насколько я поня-ла из рассказа храброго молодого человека,  рядом? – ни к кому не обращаясь конкретно, про-говорила мать Висенты.
 - У него не было времени, - пояснила Хуанита, - он прилетал за динозаврами. Он загрузил их в свой корабль и сразу же улетел…, Он, даже с корабля не сходил.
- Выы… сказали…, что он загрузил… динозавров…? Каких динозавров? – испуганно пе-респросила Висента.
 - У него на этом астероиде инкубатор по выведению динозавров. Мы нашли там яйца. Может, вы заметили парочку, когда садились в шлюпку?
 - Неет.  Мама, ты слышишь, мы жили рядом с динозаврами! А если бы они нас съели? – и она побледнела, только от одной мысли, что бы с ними случилось, попади они в зубы зверей.
Пришлось мне прекратить погоню, продолжил свой рассказ Хосе. Возвращаюсь, это я значит, назад, а у астероида меня поджидают четыре лёгких крейсера, по виду военных…, с какими-то непонятными опознавательными знаками, и слышу, кричат мне по громкой связи - «Сдавайся разбойник! Всё равно не уйдёшь!»
 А, я тогда злой был, как сам Ильпа, что самого атамана упустил, и вас потерял.  Я же, тётя, не знал, что вы живы и здоровы и на астероиде! Ну, я и жахнул со всех стволов, а они, дурашки, как-будто специально мне подставились, кучкой стояли. Понятное дело, какой конец их ожидал. От них пух, и перья полетели после моего залпа.
 Вторым, мощным залпом,  продолжил он рисоваться перед девушкой, заворожено смотрящей на него, я подбил ещё одного наглеца, который посмел так невежливо разговаривать со мной, капитаном флота, Хосе Мария Чавесом.
А… последний корабль дал такого дёру, что его даже лазерным лучом не догнать!
Закончив рассказ, он гордо, как молодой петушок,  выпятил грудь.
 - Теперь понятно, почему ты, Хоселито, отказался нам помочь, - покачала головой Хуанита. И, лукаво улыбнувшись, добавила, - иди сюда, мой мальчик, я тебя поцелую.
Хосе, как ужаленный земляной осой, выскочил за дверь. 
Слушатели, увидев его поспешное бегство, заулыбались.

                Глава третья
                ВСТРЕЧА С…
 … Так ты, Мария, говоришь, что до планеты Гамма-зет по твоим предварительным расчётам, осталось не более двух месяцев пути? - ещё раз решил уточнить Мигель и склонился над картой.
 - Да. Я тщательно перепроверила свои выкладки. Мы идём хорошо…, и я надеюсь, наш дальнейший путь продолжится также спокойно.
Она отошла от штурманского стола, прошла к носовому обзорному экрану и, о чём-то задумавшись, не произнеся ни слова, стала рассматривать окружавшее их корабль звёздное небо.
Мигель, оторвавшись от карты, посмотрел на жену. Он понял, она хочет о чём-то поговорить с ним, но никак не решиться. И, он решил не торопить её. Он знал свою жену. Если она сама не захочет выложить, что у неё на душе – клещами не вытащишь. Поэтому он тоже стоял и молчал, лишь посматривая на Марию, и ждал.
 - О чём я хотела поговорить с тобой Мигель?.. - повернулась она к мужу.
 Он заметил в её глазах лукавинки, но пока не догадывался, что же она хочет ему сказать. Мигель перебрал все события произошедшие за последнее время у них на корабле, но ничего такого не нашёл, о чём бы он не знал или не догадывался. Поэтому, он удивлённо посмотрел на жену. А она, по-видимому, никак не могла решиться начать разговор.
Отойдя от обзорного экрана, жена вновь подошла к карте и, склонившись над ней, стала бесцельно, так ему показалось, водить циркулем от одной обозначенной точки до другой.
 Мигель заволновался. Что же такого серьёзного могло произойти у них? Крейсер? Так с ним всё в порядке…. Случилось что-то неожиданное с кем-то из членов экипажа?.. Вроде бы нет…. Если бы кто-то заболел…, Хуанита сразу бы сообщила…. Так что же?  Не выдержав неизвестности, Мигель взял жену за локоть, говори, что случилось?
 -  Ах, да…. Ты заметил -  мой братишка без ума от Висенты? – и, оторвавшись от колдования с картой, посмотрела на мужа. Он от неё не отходит ни на шаг. Если хочешь его найти – ищи Висенту, а где Висента – там Хоселито.
Уфф! Услышав слова жены, Мигель облегчённо вздохнул. Ох, уж эти женщины! Хлебом их не корми, а дай влезть в какую-нибудь, не стоившую выеденного яйца, тайну. Да, об этом все знают, даже мыши, если бы они были на корабле…. А я-то переживал, что ещё у нас могло случиться экстраординарного…?
 И, он, похлопав жену по плечу, с улыбкой произнёс:
- Все это заметили. Только, знаешь что, по-моему, её мать не очень-то довольна их сближением. Вероятно, она хотела бы иметь рядом с дочерью другого жениха, из своей среды, купеческой, и достаточно богатого…, или у Висенты уже есть жених.
- Может… быть…, может, быть…, - Мария согласно покивала головой.  Конечно, она не знает, что Хосе богаче даже её отца, но думаю дело вовсе не в этом…
 - А, в чём? Объясни!
 - Она потеряла мужа, осталась одна с дочерью и вот, приходит какой-то, совершенно незнакомый юноша и хочет отнять у неё дочь. По сути, он хочет оставить её одинокой на старости лет.
 Мигель недоумевающе пожал плечами.
- Причём здесь это, не пойму?
- Ты, Мигель, хочешь сказать – у неё есть родственники, но это же совершенно не то! Родственники, родственниками, а родная дочь – это совсем другое. Тем более, она знает, что мы не собираемся задерживаться на её планете, значит, что? – Мария вопросительно заглянула в глаза мужа. Не... зна-аа-ешь! А это значит - она для неё будет потеряна навсегда! – И, ты, знаешь, я её понимаю….
Выдай она замуж дочь за «своего», я имею в виду, за парня из купеческой среды – тогда, совершенно другое дело. Дочь и зять рядом, могут жить в одном доме. Появятся внуки – ещё лучше. А, что может дать Хосе? Он же по натуре – воин и путешественник! Даже… скорее, он искатель приключений…. Он спит и видит: драки, бои, схватки с противником…
- А, как же мы с тобой?
 - У нас так судьба сложилась. Мы, астронавты поневоле. Я, между прочим, ты не обижайся Мигель, тоже хочу иметь свой дом возле озера, я хочу ходить по земле и дышать свежим, земным воздухом, а не этим, искусственным. И я хочу, чтобы наш сын, Родригес, имел  перед глазами, до конца жизни, не эту железную коробку, на которой мы летим, а лес, горы, птиц в небе, дождь, грозу…. Господи, да что я тебе объясняю, ты и сам всё прекрасно понимаешь, и глаза её заволокло туманом печали.
Мигель и раньше догадывался, что его жена тяготится жизнью, которую они ведут, но, впервые, она так ясно дала понять, что она устала, что ей хочется домой, на Голубую Планету.
А, как же Матео и Хуанита, подумал он о друзьях - они тоже устали от такой жизни и молчат, лишь только потому, что боятся нас расстроить? Собственно, я и сам, иногда, скучаю по земле… и тихо вздохнул.
 Прижав голову жены к своей груди он, чтобы успокоить её - ласково поглаживая по густым, блестящим волосам - мягким голосом стал успокаивать её:
 - Ты не расстраивайся так, любимая, отвезём несчастных женщин домой, и полетим мы, на Зелёную Планету. Если нам, вернее, если тебе она понравится, то – осядем на ней: построим дом у озера, вырастим плодовый сад, поженим Родригеса с Сэлмой и забудем, навсегда…
 Нет, пожалуй, не забудем, вздохнул он тайком от жены, наши космические приключения.
 - Ну, что ты такое говоришь, Мигель. Конечно, ничего мы не сможем забыть. Мы постареем, у нас появятся внуки…, - Мария, с повлажневшим взором, мечтательно улыбнулась, -  разведём костёр в своём саду…, сядем на травку, и ты станешь рассказывать нашим внукам о нашем путешествии…
 Так, обнявшись, они и стояли некоторое время.
Оторвав взгляд от грустного лица жены, Мигель взглянул в боковое окно. Мерцали звёзды, было на удивление тихо. Казалось, космос застыл в неге и безмятежности. Весь перелёт от астероида с динозаврами до сегодняшнего дня, как никогда, убаюкивал и навевал грусть, и Мигель, не зная причины, томился предчувствием.
Он ничего, никому не говорил, а только ждал, но проходил день за днём и… ничего не происходило. А, сегодня, ему было особенно тяжело, да ещё жена….
  Его взгляд, как-будто притянутый магнитом, остановился на стрелках приборов. Что это с ними? – ошеломлённо подумал он. Такого он ни разу не видел! Они вертелись, скакали с места на место… Или, вдруг, начинали дрожать, казалось, на них напала лихорадка, а то вдруг замирали, показывая совершенно не то, что должны.
 - Мария, посмотри! Что это с ними? – бледнея, показал Мигель пальцем на взбесившиеся приборы.
- Я не знаю, - удивилась она. – Аа-а… что это с ними? Можно подумать, они сошли с ума! Может, какая-нибудь неисправность в электронике? Спроси у Сигмикса!
Мигель заворожено смотрел на приборы, показывающие что-то совершенно непонятное.
Вслед за стрелками, начал выдавать разную информацию дисплей, а затем к нему подключились световые индикаторы. Казалось, весь пульт управления пустился в дикую индейскую пляску…, пляску - то ли радости, то ли удачной охоты.
 За всю жизнь на корабле, он ни разу не встречался с таким явлением и, как загипнотизированный, не мог оторвать взгляда от пульта, наблюдая за вышедшими из-под контроля приборами.
Что же могло такого невероятного случиться, что вся электроника вышла из строя - забились, заскакали мысли в голове?  И вот… в мозгу, гвоздём засела одна… главная. Она так кольнула его, что он чуть не подскочил в кресле. А, как же реактор? – он схватился за голову. Если приборы вышли из строя, то реактор бесконтролен?! 
И, он с ужасом представил, что будет с ними, если реактор пойдёт в разнос! Их тела, да что там тела, всё, вместе с кораблём превратится в атомную пыль: он, Мария, дети, друзья – всё, в тысячную долю секунды, в один короткий миг исчезнет, превратившись в небольшое облако пыли, и разнёсёт его по всему космосу! Оо-о…, Виракоча!
В последнем желании, как тонущий, хватающийся за соломинку, он, чтобы как-то спасти корабль и людей, закричал: «Сигмикс!!!  Придумай что-нибудь!!!»
 - Вы о чём это, Турикук? – раздался спокойный голос компьютера. У вас взволнованный голос. Что-то случилось?
- Как, что? Ты, что, не видишь какая пляска на приборах? Ты, что, не знаешь, что реактор вышел из-под контроля?
 - На моём корабле реактор никогда не может выйти из-под контроля. Слышите, ни-когда! Такова его конструкция. А приборы…, ничего страшного, побесятся и перестанут…
 - Почему же они выделывают всё, что угодно, но только не то, что должны? - Ты, только посмотри на них! - в панике Мигель даже не сообразил, что начал разговаривать с компьютером, как с живым существом - посмотри, что они выделывают!
И опять раздался спокойный голос:
 - Мы вошли в зону сильнейших магнитных бурь. Вот они и взбесили наши приборы. Ни-чего страшного, я всё держу под контролем…
 - Как же ты держишь под контролем, если смотри, что творится! – всё ещё бледный от страха и беспокойства за жизнь доверившихся ему людей, перебил он Сигмикса.
 - Вы забыли, Турикук, корабль имеет несколько, независимых  друг от друга систем контроля. Вы также забыли, что с левой стороны панели приборов, под зелёным колпачком, имеется шестипозиционный переключатель, который…
 - Око-Пака! Вот идиот! Ты прав, Сигмикс! Пусть меня накажет Ильпа, если я не тупой осёл! Я совершенно забыл, что можно перейти на другую систему контроля… Око-Пака! – ударил себя по лбу Мигель, и лихорадочными движениями пальцев открыв зелёного цвета колпачок, переключил контрольные приборы на другую систему измерений. Приборы, мгновенно, остановив свою бешенную, беспорядочную пляску, успокоились и вновь стали выдавать необходимые данные.
Уфф, случится же такое, пробормотал Мигель и осторожно, искоса, взглянул на всё ещё бледную, не отошедшую от страха, жену: не заметила ли она его страха, от которого он чуть не наделал в штаны. Но, Слава Инти, она была занята своими мыслями и не смотрела на него, во всяком случае, так ему показалось.
Вытерев холодный пот со лба, Мигель, уже почти спокойный, поосновательнее расположился в кресле и решил немного вздремнуть, здраво рассудив – вахта не моя, а Марии, вот пусть она и управляется.
                *     *     *
Ночью, на шестой день после бешеной скачки приборов, магнитная буря, кажется, угомонилась, и больше ничто не напоминало, о её существовании. Приборы работали исправно, стрелки не плясали, а индикаторы светились ровным, чуть приглушённым, светом.
В штурманской рубке стояла тишина, лишь изредка нарушаемая пощёлкиванием курсора. Его задача – автоматически исправлять отклонения корабля от курса. В рубке, кроме вахтенного, никого не было.
 Вахтенный Хосе, забыв о своих обязанностях, сидел на ступеньке в коридоре, нежно прижимая к себе Висенту. Она только что, крадучись, на цыпочках вышла  из каюты и, примостившись  рядом с ним, села.  Но это была уже совсем другая Висента. Она округлилась, расцвела, превратившись в роскошную барышню с милыми ямочками на розовых, бархатистых  щёчках.
 Что повлияло на её перерождение - то ли хорошее питание, то ли спокойная, размеренная жизнь на корабле, а может… любовь?
Кто может достоверно и правильно, не погрешив истиной, ответить на вопрос  - почему девушка неожиданно похорошела, превратившись из грязной, худой и тощей замухрышки,  в красавицу? Думаю, предположений будет много, а вот… истина…, она сокрыта в природе человеческой…
 Они сидели, прижавшись  друг к другу, и шептались.
 - Мать уснула?
 - Кажется, да.
 - Когда скажешь ей, что мы любим друг друга и хотим быть вместе до конца жизни.
 Висента немного помолчала, а затем, непокорно тряхнув головой, проговорила: «Никогда!»
 Хосе, удивлённый её ответом, открыл рот, чтобы спросить - «Как это, никогда? Ты, что  совсем меня не любишь?» - но не успел. Она нежно положила ему на губы розовую ладошку, пахнущую неповторимым девичьим запахом и, прошептала:
- Я люблю тебя, дурачок, но моя мама никогда не позволит нам быть вместе.
- Ты разве не сказала ей, что я богат и у меня свой корабль…
Висента, положив голову ему на плечо, грустно улыбнулась и, вздохнув, поведала  о своём предварительном разговоре с матерью.
 Я призналась ей, сказала Висента,  что люблю тебя и жить без тебя не могу и, что ты меня тоже любишь…, ты, правда, любишь меня?
 - Конечно, радость моя! – прошептал Хосе и нежно поцеловал её в губы.
 … А она ответила, что у тебя нет своего дома и, что ты, хоть и богат, но бродяга, продолжила девушка после ответного поцелуя, а она (мама) хочет, чтобы у меня был нормальный муж…
 - Какой муж? – встрепенулся Хосе. – Почему это я ненормальный?
 - Нуу, в том смысле… в том смысле, что ты…
 - В любом смысле я нормальный! –  взбеленился Хосе. 
Забыв, что все спят, и что встреча у них тайная, он заговорил громким возмущённым голосом:
 - Передай своей матушке, что независимо от того, хочет она, или не хочет, чтобы я стал твоим мужем, я всё равно им стану!.. Так и передай!
Висента, поняв, что неосторожными словами она обидела своего любимого, заплакала. Но это же были не её слова, а слова мамы…. Почему он на неё сердится, с горечью думала она…
Она не понимала этого, и смотрела на Хосе сквозь слёзы, перешедшие затем в тихие всхлипы.
 Опомнившийся Хосе, осторожно взял её руку и, покрывая ладошку поцелуями, стал просить у неё прощения:
 – Прости меня сумасшедшего, я же люблю тебя, очень люблю!
 И, чтобы показать, как он её любит, крепко прижал к себе, но не рассчитал. Она вскрикнула от боли и, счастливо улыбнувшись, прошептала - «Ууу, медведь!»
Из открытой двери каюты раздался сонно-беспокойный голос матери - «Висента, девочка моя, это ты кричишь? Что случилось моя доченька? Я сейчас иду…»
Хосе, как ветром сдуло. Но на прощанье он всё же успел сорвать поцелуй с губ любимой и  шёпотом спросить:
 - Когда мы встретимся?
Милое создание, кокетливо улыбнувшись, спросило:
- А, ты хочешь?
- О, Инти, ты ещё спрашиваешь!
О, женщины! Ну, разве найдётся на свете такая из вас, которая прямо ответит на постав-ленный вопрос! Ей обязательно нужно поиграть с мужчиной, заставить его волноваться, пере-живать и задаваться вопросом - а, вдруг, она меня не любит?
- Завтра я тебе отвечу, - прошептала Висента, и ярким мотыльком, только платье прошелестело, упорхнула в каюту.
                *     *     *
Но, так уж, по-видимому, задумано природой а, может быть, кем-то ещё,  кто повыше нас, кто распоряжается всем на этом и том свете, что не успел Хосе сесть в кресло пилота и погрузиться в грёзы мечтаний, как снаружи корабля завыло диким воем. Затем, корабль затрясло, казалось, на него напала лихорадка, потом, его резко развернуло и… пошло кружить, крутить, переворачивать.
Взглянув в огромный иллюминатор, Хосе увидел, что корабль, как-то боком, со скоростью полёта сокола мчится по кругу, и всё набирает и набирает скорость. Это, что ещё за на-пасть? – забеспокоился он и включил сигнал тревоги.
Через несколько минут вся команда, даже дети, полностью экипированная по всем правилам аварийных ситуаций, кроме двух женщин-пассажирок, находилась на мостике.
Что случилось? – был первый вопрос, но его можно было и не задавать.
 Корабль, как веретено у прядильщицы в руках, закружило вокруг своей оси, затем, он вздыбился, казалось, он решил взобраться на крутую-крутую гору. Побыв в таком положении с минуту, а может чуть больше, он, резко опустив нос, как с крутой горы полетел вниз…
 Спаси нас и помилуй Солнцеликий Инти! – испугано закричали женщины и, чтобы устоять на ногах, схватились за спинки кресел.  А, дети… Дети - есть дети! Они с любопытством наблюдали за происходящим и только, иногда, когда уж круто корабль проваливался вниз, ойкали.
   Мигель быстро сел во второе  кресло пилотов, и они, вдвоём с Хосе, попытались  выровнять полёт корабля, но он не слушался. Корабль, словно Лама укушенная осой, взбесился! Он не подчинялся рулям! Он был сам по себе!
- Что это такое? – дрожа от страха, спрашивала Мария у Хуаниты, а та, медленно бледнея, только пожимала плечами.
- Это «Торнадо!!!» - бледнея лицом, зашептала мать Висенты. – Спаси нас и помилуй, Виракоча! От Торнадо нет спасения, я знаю! Господи, ну, откуда он  взялся? Только избавились от одной неприятности, как попали в другую… безвыходную, смертельную! Много кораблей погибло, попав в его сердцевину.  Один корабль мужа, тоже встретился на пути домой с Торнадо, так командир только успел об этом сообщить и больше его уже никогда не видели… даже обломков корабля!
А, крейсер, не подчиняясь воле человека, всё больше и больше набирал скорость. Его, как в сужающееся горло воронки, затягивало, засасывало в самый центр крутящегося вихря. Вокруг крейсера: сверху, с боков, снизу, стали появляться небольшие астероиды и камни. Они, как в похоронной процессии, плакальщики, следовали за кораблём, сопровождали его, и, казалось, как в замедленном хороводе кружились…
 - Хосе, беги на свой крейсер, запускай маршевые двигатели и, не тратя время на прогрев, дай полную тягу, только рули не трогай! - с побледневшим лицом, но спокойным голосом, приказал Мигель, - я здесь сам управлюсь. – Ты понял! Не отшвартовывайся ни в коем случае! Не трогай рули! Пусть они стоят прямо! – Только двигатели на полную мощность! На полную!!! – закричал он вслед выбегающему из рубки Хосе.
 - Я понял, Командор! И, Хосе, стремглав покинул рубку.
 Висента хотела броситься за ним, но мать, крепко ухватившись в рукав её платья, не дала ей даже шага сделать.
- Куда?! - Ты не посмеешь покинуть меня в такой момент! – закричала она.
И, девушка, разрываясь между любимым и матерью, покорилась.
Слёзы потекли из её глаз, но черты лица  при этом посуровели и упрямство, на мгновение, проскользнуло в нём.
 Упрямая, но в то же время с сильным характером, девушка – решила Хуанита, стоявшая рядом с ней. Она всё видела и слышала. Она видела, как мать удерживала дочь и слышала её слова.
Не сможет она удержать её возле себя, сделала вывод Хуанита. Не отпустит добром, так девчонка, как пить дать, убежит! Жаль мать, но и Хосе жаль. У него такой возраст, что пора об-заводиться женой и детишками. Видно же, что любят они друг друга! Чего она сопротивляется? Только дочь настраивает против себя…
Пока в голове Хуаниты проносились эти мысли, прошло не более минуты. За это время, что-то изменилось в поведении корабля, он всё также летел по кругу, но уже не стремился к центру, а двигался на одном и том же расстоянии от него…
  Мигель, крепко держа штурвал и сжав зубы так, что ходили желваки, в это время боролся за жизнь корабля и его команды. Он осторожным движением поворачивал  штурвал и пытался направить корабль от центра Торнадо, по касательной к наружным слоям бушующего вихря.
Двигатели обоих кораблей работали на предельной мощности. Ещё час такой работы,  подумал он, и двигатели сгорят – тогда смерть!
 Члены экипажа и пассажирки с тревогой и надеждой следили за поведением корабля, непроизвольно напрягаясь в душе, чтобы хоть как-то помочь кораблю вырваться на свободу из этой крутящейся каруселью, смерти. Они с пристальным вниманием следили за каждым его движением, за каждым маломальским изменением в его поведении. Они, с побледневшими лицами и наблюдали и помогали кораблю, подталкивали его, пытались своими нервами, всей силой своей души, помочь ему. Они, объединившись с кораблём, стали единым организмом и он, понял их. Собрав воедино свою силу и  их волю, крейсер, дюйм за дюймом, стал отклоняться в сторону наружных слоёв вихря, и всё дальше уходить от центра Торнадо.  Неизвестно, что помогло кораблю вырваться из цепких лап воющего космического зверя - то ли двигатели, работающие на пределе возможного, то ли люди – с их страстным желанием жить. Но, сцепленные в тесных объятиях корабли, дюйм за дюймом продвигавшиеся в сторону от эпицентра, оказавшись в наружном, тонком слое Торнадо, стрелой вылетели из вертящейся массы космоса и… чуть не врезались в неожиданно появившуюся у самого их носа, планету.
Мигель вовремя успел «взять» штурвал на себя и корабли, ревя двигателями, задрав носы, устремились в чистое безоблачное небо, навстречу огромному, ярко-красному солнцу. А, Торнадо, даже не заметив потери, умчался вдаль, искать другие жертвы.
                *      *      *
Выровняв полёт крейсера, и направив его на облёт неизвестной планеты, Мигель, кое-как сумел оторвать побелевшие, судорожно вцепившиеся в штурвал, пальцы. Откинувшись в кресле, он обвёл взглядом своих друзей, и слабая улыбка коснулась его лица. 
Вокруг него столпились члены команды и обе их гостьи. Все наперебой поздравляли его, а мать Висенты, поцеловав его в щеку, сказала:
 - Вы первый за всю историю полётов в космосе астронавт, который сумел вырваться из лап Торнадо! Я горжусь, Ваше Сиятельство, что находилась рядом с Вами в такой исторический момент!
Члены команды застыли столбом, услышав её высокопарные слова, а её дочь, смутив-шись, убежала в каюту.
 Пока команда была на мостике, Мигель решил посоветоваться об их дальнейших действиях, напомнив при этом, что кораблям нужен профилактический осмотр и наружная очистка корпусов от космической грязи. Всеми этими работами займётся… он, внимательно обвёл присутствующих взглядом…
 - Я, займусь. Это моя обязанность.
 - Хорошо, Матео. - Все роботы, кроме одного, в твоём распоряжении, а остальные…
 Он обвёл взглядом осунувшиеся, не так давно избежавшие опасность, лица своих друзей.
 Он видел и понимал, как они устали за два года полёта от Горгола до этой неизвестной и не нанесённой на карты, планеты, и им, как никогда, решил он, требуется отдых  и подольше. Ещё раз, обведя внимательным взглядом лица товарищей, он приказал:
 - Садимся на эту планету и, если её атмосфера позволит нам находиться на её поверхности без скафандров, то…
 Затаив дыхание, команда ждала продолжения его речи, а Родригес и Сэлма смотрели на него широко распахнутыми, ожидающими праздника глазами так, что, казалось, они вот-вот не выдержат и закричат - «Ну, чего тянешь, Командор? Да, говори ты уж!»
… Будем отдыхать месяц, ребята!- закончил он свою речь. Затем, немного подумав, добавил, - возьмём обе шлюпки и исследуем всю планету…, конечно, если будет на что смотреть  и исследовать…
 Ураа! – раздался радостный крик, а детишки, схватившись за руки, запрыгали от восторга.
 Повернувшись к освобождённым из лап пиратов женщинам, Мигель виновато развёл руки и сказал:
 - Простите, меня…. Я понимаю, как вам не терпится попасть домой, но мои товарищи устали, они нуждаются в отдыхе. По-другому я поступить не могу. Хотите - присоединяйтесь к нам, не хотите, можете остаться на корабле.
- Нет, нет, что Вы, Ваше Превосходительство, мы с удовольствием составим вам компанию, - быстро ответила женщина и, повернувшись к дочери, спросила: «Ты согласна?»
 Мигель, выслушав слова женщины, посмотрел на затаившую дыхание и чуть порозовевшую от ожидания, девушку – могла бы и не спрашивать у дочери согласия. Она ни за что не останется на крейсере, подумал он с радостью за Хосе.
Вызвав Хосе и предупредив его, что собирается посадить корабль на необозначенную на карте планету, Мигель стал присматривать место для приземления.
Впереди, по курсу, показалось море. Пролетев ещё немного, он понял, что это не море, а морской залив. На другой его стороне, ярдах в трёхстах пятидесяти-четырёхстах от  берега, высился зелёный лес.  Внутри леса, разрезая его на две почти равные половины,  извивалась  широкой полосой река.  А ещё дальше, высились горы.  Вот здесь, между берегом залива и лесом, почти рядом с рекой, он и посадил корабль.
 В нетерпеливом ожидании провели почти час. Наконец Сигмикс соизволил выдать ре-зультат анализа: окружающая атмосфера пригодна для дыхания человека, корабль, по невероятной везучести Турикука, посажен на скалистую плиту, выходной люк можно открывать.
И все зашевелились: Матео – надеясь побыстрее покончить с проверкой систем и очисткой кораблей, и успеть повидать планету, остальные – скорее пуститься в поход за новыми впечатлениями и, главное, как можно дольше чувствовать под  ногами твёрдую почву и, наслаждаясь чистотой, вдыхать полной грудью воздух.
                *    *    *
На следующий день все были готовы. Разместились в двух шлюпках. Одной управлял Мигель, второй Хосе. Как Хуанита и Мария не пытались сделать так, чтобы девушка оказалась в шлюпке Хосе, у них ничего не получилось. Её вредная мать категорически отказалась садиться в шлюпку Хосе, а уж тем более, отпускать к нему дочь одну. Пришлось распределиться таким образом, чтобы в каждой шлюпке было по четыре человека.
 Таким образом, в шлюпку Мигеля сели Мария и мать с дочерью, а в шлюпке Хосе разместилась Хуанита с детьми.
 Шлюпки летели почти над самой землёй, а когда приблизились к реке, полетели над вод-ной поверхностью. Сразу стало прохладнее, а от воды повеяло влагой.
 Они летели медленно, наслаждаясь. Давно они не чувствовали и не вдыхали влажный речной воздух.
Пролетев около часа, Мигель высмотрел небольшую поляну у самого берега реки и на-правился к ней.
Решили искупаться и, если возможно, половить рыбу. Он давно обещал сыну научить его рыбной ловле.
Ни дети, ни Висента никогда не видели, как это делается, и он споро приготовил снасти.
Среди зелёных деревьев летали птицы  размером с воробья или покрупнее, но какие-то странные. Вроде бы птицы, как птицы, и вроде нет. Они немного похожи на летучих мышей, решил Мигель, рассматривая их. А затем присмотревшись  внимательнее, он забеспокоился – в удлинённых клювах торчало множество мелких, острых зубов.
 Мать Висенты, как только увидела их, всплеснула руками и воскликнула - «Это же… Птеродактили! Птеродактили здесь… на планете? Но такого не может быть!  Они же…вымерли тысячелетия назад!»
 Оборотившись к Мигелю, она, задыхаясь от волнения,  почти прошептала:
 - Ваше Превосходительство, что это за планета, на которую мы сели?! Как называется?!
Пожав плечами, Мигель спокойно ответил восторженной женщине одним словом - Не знаю.
Родригес, всегда был любопытным, поэтому он сразу пристал к ней с вопросом:
 - А, кто такой птеродактиль?  – Это такая птичка, да? Расскажите, пожалуйста!
 - Нет, дорогой, это не птичка. Это пресмыкающееся с летательной перепонкой. У него видишь, какие зубы!
- Бабушка, посмотрите… вон, на ветке сидит другая птичка!
- Где? Покажи!
- Да, вон…, вы не туда смотрите…
- Ааа, вижу…, но это не птеродактиль, это…. О, Светозарный Инти…, это же…. это же… Птерозавр…, да не может такого быть!..
 И женщина больше не отрывала восторженного взора от леса. Даже рыбалка её не заинтересовала.
Сэлма, Родригес и Хосе, схватив налаженные Мигелем снасти, побежали к реке и принялись добывать наживку.
 Хосе поймал небольшого кузнечика и, нацепив его на крючок, забросил подальше от берега.
Родригес и Сэлма, первое время не отрывая   взгляда от поплавка, следили за ним, ожидая, что как только крючок попадёт в воду, тут рыбка сразу и поймается. Но прошла минута… десять, а поплавок так и не сдвинулся с места.
Первым Родригес, а потом и Сэлма, не дождавшись поклёвки, отвлеклись, и стали глазеть по сторонам. А переведя взгляд подальше от берега, одновременно закричали:
 - Папа, мама! Что это там? Скорее! Скорее посмотрите! Ну, скорее же!
 Повернув головы в сторону указывающих на что-то, детей, взрослые застыли с удивлённо раскрытыми ртами: у другого берега реки, поднимаясь почти на десять футов из воды, возвышалась покачивающаяся голова огромной змеи. Её треугольная голова с открытой пастью и раздвоенным языком была повёрнута в сторону людей, и на них неотрывно, словно гипнотизируя, был устремлён холодный, немигающий взгляд.
Дрожь пробрала завороженных  необычными существами, астронавтов, когда они увидели рядом с первой головой, ещё две. Повернув голову  к Мигелю, Мария волнуясь, спросила:
 - Кто это?
Мигель неопределённо пожал плечами - «Яа-а-а, не зн-аю…»
 - Это самая древняя, редко встречаемая в космосе, реликтовая змея-чудовище, - услышали они голос пожилой женщины. У неё ещё нет названия, и она не занесена ни в одну книгу. - Людям, рассказывающим о том, что видели её, никто не верит, но, оказывается, она и правда, существует! И, я видела её!!! - Это не сон? Ущипните меня! О, Светозарный и Милостивый Виракоча, это не сон, она на самом деле существует!!! – всплескивая руками, в возбуждении от увиденных существ, заохала женщина.
 - Вы, что, разбираетесь во всём, этом? – поведя рукой вокруг, спросил Хосе.
 Женщина, не удостоив его взглядом, ответила - «Конечно! Я же специально училась этому!»
Индейцы смотрели на пожилую, волей случая попавшую к ним на корабль, пассажирку, слушали, что она говорит, и сомневались в её словах.  Разве может змея быть такой огромной? – не верили они.
Они и раньше видели змей – разных. Они видели ядовитую гадюку Холинас, они слышали, что в джунглях обитают удавы, до шести ярдов длиной, но, чтобы только одна шея была около десяти ярдов… и, с сомнением покачивая головой, они продолжали смотреть на высившихся вдали змей.
 Кто его знает, говорил их растерянный вид, может, действительно, в космосе, на планетах водятся такие огромные змеи?
Они стояли и смотрели, ничего не предпринимая, а только удивлялись. Та змея, что ребятишки увидели первой, вдруг двинулась в их сторону. Мигель, крикнув - «Быстро в шлюпки!»,   подхватил детей и бросился бежать от берега. За ним, спотыкаясь и падая, кинулись бежать остальные.
Только пожилая женщина, мать Висенты, как завороженная, оставалась стоять на берегу, беспрерывно повторяя - «Я увидела её! Я увидела её!»
Дочь громко, чуть не плача, звала мать, но та, словно загипнотизированная змеиным взглядом, ничего не слышала и не шевелилась.
Тогда Хосе, видя безрезультатность зова Висенты, выскочил из шлюпки и, подхватив старую женщину на руки, кинулся в обратную сторону. Он быстро подал её в протянутые руки Хуаниты и Висенты, а сам, заскочив в шлюпку, мгновенно поднял её вверх.
Вслед за ними из воды поднялось тридцатиярдовое, толстое, с открытой пастью, усажен-ной сотней острых больших зубов, тело змеи!
 Обернувшись назад, Хосе, во всегдашней своей иронической манере, подвёл итог увиденному - «Ничего себе змейка, да? Проглотит  и не подавится!»
 Летя вдоль реки, они увидели ещё несколько таких же экземпляров.
 - А, чем же они питаются? – ни к кому не обращаясь, словно в раздумье, спросила Мария.
И, наверное, всё ещё находясь под впечатлением увиденного, она повернулась к мужу:  «Как ты думаешь, Мигель?»
 Мигель наморщил лоб, помолчал, а затем, смешно сощурив глаза, усмехнувшись, шутливо ответил:
 - А, они, выплывают в море и щук ловят.
- Да, ну тебя! – рассмеялась она, и стукнула его ладошкой по затылку. - Всё шуточки тебе!
Сидевшие сзади, Родригес и Сэлма, увидев, что у взрослых хорошее настроение, тоже легонько стукнув друг друга по затылку и, передразнивая взрослых, сказали - «Всё шуточки тебе!»
Остановились, когда закончился росший вдоль берега лес, и начала подступать темнота. Солнце, до этого большое и красное, чуть приспустилось и постепенно уменьшилось в размерах, удлинив тени на земле. Путешественники постарались устроить отдых подальше от реки, памятуя о водившихся в ней змеях.
На краю леса набрали сушняка, развели костёр. Хуанита, посмотрев на несущих дрова детишек, спросила у них: «Есть хотите?»  А, когда они ответили – «Даа!», призналась - «Я тоже. Я бы сейчас, даже, ту змеюку проглотила, не прожёвывая, прямо с потрохами! Очень уж есть хочется!» - и улыбнулась.
Поняв, что тётя Хуанита шутит, ребятишки рассмеялись.
Так, с лёгкой руки Хуаниты и повелось у них, если кто-то, очень уж был голоден, то говорил - «Да, я бы сейчас, ту змеюку с потрохами съел!».
Ночь прошла спокойно. Никто и ничто не потревожило их сон. Дежурили по очереди. Правда, Хосе отдежурил две смены. Но, по-видимому, ему не спалось сегодня, так почему бы не скоротать вечер с любимой, пока её мать спит.
 Мигель всё это видел, но мешать молодым не стал, он ещё помнил, как сам проводил бес-сонные ночи рядом с Марией.
 Мать Висенты по-видимому плохо, как-то беспокойно проворочалась всю ночь.
 Мигель, спавший тоже урывками, часто слыша нечленораздельное сонное бормотание женщины. подумал - наверно змеи, да Птерозавры ей сняться.
Ранним утром, как только взошло солнце, Мигель проснулся бодрым и отдохнувшим. Поднявшись, он, сладко потягиваясь, вышел из-под кроны деревьев.
Освещённая ранними  лучами солнца перед ним раскинулась прерия, покрытая сочной зелёной травой, с кое-где торчавшими древовидными мимозами. Вот бы здесь построить дом, развести стадо коз и лам, посеять маис и…
 Его мечты прервали тихие шаги. Кто-то осторожно подкрадывался к нему. Кто?! Мигель, выхватив мачете, резко обернулся.
К нему, медленно приближалась мать Висенты, держа в руках горсть земли.
 Она шла и, как в сомнамбулическом сне шептала - «Вы только посмотрите, какая пре-красная земля для посевов. Это же прекрасный лёсс! В нём есть всё – и глина, и песок, и кремнезём, а сколько других составляющих в нём. Прекрасные урожаи можно снимать с такой земли…»
Подойдя к Мигелю, она остановилась и, подняв на него взгляд,  спросила:
 - Вы согласны со мной, Ваше Превосходительство?
Он, машинально кивнул головой. Оказывается, это она подходила к нему и с ним разговаривала…, а он, Око-Пака, неизвестно чего испугался!
Часа через два были далеко от места ночлега. Летели по компасу, строго на северо-запад. Впереди показалось небольшой табун лошадей. Подлетев поближе, удивились – лошади-то бы-ли какие-то необыкновенные. У них, вместо копыт ноги заканчивались тремя толстыми пальцами, как у курей…
- Это, Протогиппус, - тут же выдала справку мать девушки, - трёхпалая лошадь.
 Мигель, чтобы дать возможность путешественникам получше рассмотреть удивительных лошадей, приостановил полёт шлюпки. А табун, по-видимому, никогда не видевший таких огромных зверей, задрав хвосты, бросился прочь.
Читаешь, читаешь, подумал Мигель, а сколько ещё нового есть на свете. Наверное, никогда человек не будет знать всего. Это ж надо – трёхпалая лошадь!
Когда табун скрылся за небольшим лесным массивом, полетели дальше.
Впереди, в синей дымке, показались горы. Ещё через час стали различать ущелья, поросшие деревьями и кустарником.
Пролетая чуть выше верхушек деревьев по одному из ущелий, заметили дыру в горе, достаточную, чтобы в неё въехал всадник верхом на Ламе.
Хосе пролетел бы мимо,  если бы не племянник. Он, затеребив его за рукав, закричал: «Дядя Хосе, остановись! Вдруг там какие-нибудь пираты спрятали клад! Мы его найдём и разделим… на всех…, правда, Сэлма? 
- Разделим! Разделим! – согласилась Сэлма со своим другом. Дядя Хосе, остановись… ну, пожалуйста.
 Хосе остановил шлюпку и, всё ещё не опускаясь вниз, по громкой связи позвал Мигеля.
 - Мигель, ребята просят остановиться и осмотреть пещеру. Они говорят, в ней спрятан клад пиратов.
 - Папа, мама, дядя Мигель, - перебивая друг друга, закричали Сэлма и Родригес, -  давай-те посмотрим…, а то всё летим и летим. Никакого интереса…. Дядя Матео скажет - ну, рассказывайте, что интересного видели? А мы…, а мы….
 Из глаз Сэлмы были готовы брызнуть слёзы, а Родригес обидчиво насупился.
 Слушая сбивчивую и такую эмоциональную просьбу детей, Мигель вопросительно по-смотрел на сидящих женщин.
 - Ваше Превосходительство, - стала на сторону детей мать Висенты, - мы же, действительно, знакомимся с новой планетой. Давайте выполним просьбу детей. Может, и правда найдём или увидим что-нибудь интересное для науки.
 - Уговорили. Мигель подыскал площадку, достаточную для размещения двух шлюпок и, передав «Добро!»  Хосе, приземлился.
Ребятишки, толкаясь и издавая  радостные вопли, выскочили из шлюпки.
                *      *      *
Прихватив с собой немного продуктов и пару фляжек воды, отправились в сторону входа в пещеру. Оскальзываясь на валунах, сползая на россыпях, настойчивые искатели «пиратских кладов» через полчаса добрались до тёмного зева пещеры.
Сразу за входом шёл длинный проход, конец которого терялся в темноте. 
- Пойдёмте, посмотрим, что там, дальше, - сказал Хосе и, включив фонарь, двинулся вглубь.
Шли долго. Ход делал поворот за поворотом, но ничего примечательного не встречалось.
Не дай Инти появиться на нашем пути двух-трёх боковых ответвлений от центрального прохода, заволновался Мигель, иначе мы можем заблудиться.
Вспугнутые светом фонарей, с потолка срывались летучие мыши и, покружив над головами, вновь прилипали к потолку вниз головой. Одна из мышей вцепилась в волосы Хуаниты. Завизжав от страха и неожиданности, она попыталась сбросить её с головы, но мышь держалась крепко.
 Не перестававшей во весь голос, по-детски, визжать, Хуаните, помог Хосе. Он направил яркий луч фонаря на мышь и та, выпустив из лап волосы Хуаниты, моментально юркнула в темноту потолка. 
Через некоторое время ход стал расширяться. Потолок с летучими мышами поднялся ярдов на десять, и начавшие уставать путники вошли в большую пещеру.
 В свете фонарей видны были высоко висящие, как сосульки над головой, сталактиты, а весь пол покрывали различной высоты сталагмиты. Сэлма, отделившись от остальных, любопытствуя, подошла к одному из сталагмитов и, решив, что это такая сосулька, захотела  её от-ломить и сунуть в рот. Заметившая её попытку  Мария, быстро подошла к ней и, схватив за руку, предостерегла:
 - Сэлма, не вздумай этого делать. Это не сосулька, которую можно сунуть в рот…
 - А, что это, тётя Мария? – удивилась девочка.
- Это сталагмит, он образуется при падении капель воды насыщенных известью. – Отравишься!
Родригес, тоже пытавшийся украдкой отломить кусочек, отдёрнул руку, и незаметно для родителей, вытер её об штаны.
Сразу за полосой сталагмитов показался неширокий ручей. Вода в нём была чистой и светлой. Сквозь неё было видно песчаное дно и чуть шевелящиеся от течения песчинки. Стай-кой шныряли безглазые рыбки, а чуть подальше, ползали белые раки.
 - Это, что ещё за чудо? - спросил Хосе. Разве бывают безглазые рыбы и белые раки?  Раки же, зелёные…, правда, однажды я видел синего рака, но только однажды и одного…
- Вы не правы, господин капитан флота, - поправила его будущая тёща и ехидно улыбнулась, - рыбки без глаз, потому что тысячелетия проводят в совершеннейшей темноте – зачем им глаза? А раки, по той же причине – белые. Хлорофилл, то есть зелёная краска, имеется только там, где есть солнечный свет.
Посрамлённый Хосе, густо покраснев, отошёл в угол.
 - А воду из ручья пить можно? – спросил Родригес, - я очень пить хочу!
- Конечно можно, - и, зачерпнув горстью воду, учёная женщина стала пить. Дело в том, что раки могут жить только в очень чистой воде. Там, где есть раки, воду можно пить, не опасаясь, - и она, соединив ладони ковшиком, ещё раз зачерпнула воды.
Утолив жажду и отдохнув у ручья, пошли дальше.  Они, наверное, прошли в общей сложности, мили три, и вот, впереди, забрезжил дневной свет.
Обрадовавшись, что, наконец-то, у них над головой засияет солнце, чуть ли не бегом, кинулись к выходу.
                *     *     *
 Внизу, прямо у них под ногами, простиралась совсем другая страна.
Покрытая густыми лесами, заросшая папоротниками, с протекавшей сквозь лесной массив широкой рекой, она, как изумруд в оправе, была прекрасна. Находясь в кольце, защищавших её от злых ветров, гор, эта жемчужина природы, вероятно , не знала осени и зимы. Горячие ключи и гейзеры поддерживали ровную, субтропическую температуру.
Это рай, созданный природой, или самим Божественным Виракочей, думали путники, рассматривая открывшуюся перед ними, изумительную по своей красоте,  картину. Она  совсем рядом, только руку протяни, решили очарованные путники  и…, бросились вниз…
На спуск потратили не менее трёх-трёх с половиной часов. Сверху спуск казался не очень сложным, но когда спустились ярдов на двадцать, оказались перед серьёзным препятствием: путников встретил хаос из огромных валунов и острых обломков скал, а всё пространство между ними заросло густым колючим кустарником.  Пришлось Мигелю и Хосе, взяв в руки мачете, чередуясь, прорубать узкий проход.
 С поцарапанными руками и лицами, потные, они наконец-то вырвались из колючего плена на простор, и сразу же окунулись в прохладную тень деревьев.
Воздух, чуть влажноватый, со свежим запахом озона (вероятно, недавно прошла гроза), придавал подуставшим путникам бодрость.   Вокруг, как исполины, стояли величественные деревья. Ранее опавшая за долгое время листва, и покрывшая землю толстым слоем, мягко пружинила под ногами. Сквозь листья на деревьях то тут, то там, пробивались узкие лучи солнца и, преломляясь, рассыпались разноцветной радугой, превращая всё вокруг в сказочный мир.
 Как зачарованные остановились путники и, боясь сделать ещё хоть один шаг, чтобы не нарушить волшебную сказку, слушали лёгкий шелест листьев. 
 - Давайте немного отдохнём, - садясь на мягкий, чуть пахнущий прелью ковёр, предложила Висента. Я так устала, - пожаловалась она.
- Ясное дело, надо отдохнуть, - поддержал её, как-то очень быстро оказавшийся рядом, Хосе.
Мария и Хуанита, переглянувшись, почти в один голос, с заговорщической улыбкой, произнесли - даа… отдохнуть бы надо.
- Ну, раз настаиваете…, - и Мигель, довольно засопев, плюхнулся рядом с женой.
А, Родригес и Сэлма, дурачась, начали перекатываться по тёплой, мягкой лесной подстилке.
После короткого отдыха, посовещавшись, решили направиться к реке.
 Первыми заметили присутствие посторонних Сэлма и Родригес.
 Впереди, ярдах в пятидесяти, на фоне листвы виднелись какие-то тени. Они были похожи на притаившихся людей, но что-то в их фигурах было не так.
 - Сэлма, Родригес, быстро к нам, - зашептала Хуанита. - Быстро, быстро, сорванцы, - подогнала она детишек и, загородив их собой, тоже стала смотреть на тёмные пятна среди листвы.
- Стойте! Не двигайтесь с места, - прошептал женщинам Мигель. Когда скажу «Можно!», тогда пойдёте вслед за нами.
Вынув пистолеты, медленно, делая короткие шаги, Мигель и Хосе осторожно двинулись вперёд. Впереди, сколько могли они видеть, ни один листочек не шелохнулся. Подойдя ближе, они среди густой листвы увидели любопытные фигуры: узкие плечи, согнутые дугой спины и острые, выдающиеся углом, как у собак, грудные клетки, вместе с короткими руками, выдавали в них предков человека. А, массивная голова с громадными челюстями и низким, покатым лбом говорила, что перед ними… 
- Это же древопитеки, наши предки - в восхищении, чуть слышно, прошептал  женский голос. Мигель быстро обернулся.
Позади, отстав всего на пару шагов, за ними следовала мать Висенты.
 А, чтоб тебя – тихо чертыхнулся Мигель. Этого нам только не хватало.
- Вы не могли подождать со всеми? – недовольно прошипел он. Вдруг это опасно?
Наверное, только после слов Мигеля до неё дошла серьёзность положения, в которой она оказалась. И, побледнев, она остановилась.
 - Я, яаа… не подумала об этом, простите.
 - Стойте здесь! – грубо приказал Мигель, настороженно наблюдая за скрывающимися в густой листве чужаками.
Древопитеки, не проявляя агрессивности,  смотрели круглыми глазами на подходивших к ним людей и издавали нечленораздельные звуки, казалось, они тихо, о чём-то переговаривались между собой. Затем, все разом, будто сговорившись, бросились, ловко перепрыгивая с дерева на дерево, наутёк.
- Ну, Слава Инти, не пришлось от них отбиваться! – прошептал Мигель. Жаль было бы погубить…, как вы сказали, повернулся он к женщине - наших предков?
- Даа...
Группой, теперь уже более осторожно, пошли дальше.
Сумрак леса стал переходить в более яркий свет. Деревья постепенно поредели, и после непродолжительной ходьбы, путники оказались у края огромной поляны.
 Шириной никак не менее четырёхсот ярдов, она протянулась в обе стороны до трёх-четырёх миль. Выскочившие было из лесной чащи с радостными криками, дети, быстро юркнули назад, поближе к родителям.
Шагах в ста от них поедали траву крупные, высотой в десять-двенадцать футов, животные. Они были чем-то похожи на слонов, о которых Мигель читал в  библиотечных папирусах крейсера - «Животный мир планет». Хобот, загнутые вниз бивни и едят траву… - пока он, напрягая память, пытался вспомнить, как же они называются, будущая тёща Хосе, опять оказалась на высоте - это Динотерии! – подсказала она.
А, чтоб тебя! - чертыхнулся Мигель. Всё-то она знает. - Бедный Хосе, придётся тебе вместо космических прогулок, садиться и изучать палеонтологию.
Чтобы не потревожить пасущееся стадо, и не быть порванными острыми бивнями, при-шлось обходить стороной этих млекопитающих, резонно решив, что лучше не связываться с этими громилами.
- Травку-то они едят, а кто знает, что у них на уме? – высказалась Висента, увидев огромных животных.
 Правда, ей бояться было нечего, рядом, ни на шаг не отставая, следовал Хосе.
 Сделав переход внутри леса в половину мили, вновь сунулись на поляну, и вновь при-шлось ретироваться.
Два динозавра, ярдов по пятнадцать длиной, вертя маленькими головами и посматривая злыми глазками по сторонам, шипя и пытаясь ухватить острыми зубами друг друга за шею, выясняли отношения. А третий динозавр, вероятно самка, с любопытством наблюдала за спором самцов.
 - Так, мы никогда не выйдем к реке, - пожаловалась Мария. - А впереди, вон, ещё один лес….  Давайте передохнём и перекусим, что-то я проголодалась!
Но им не пришлось отдохнуть. Они стали свидетелями кровавой битвы.
Откуда ни возьмись, на дерущихся ящеров налетело с десяток других пресмыкающихся, более мелких, но более злобных. Прыгая, как тушканчики на своих жилистых нижних конечностях, они, раззевая пасти с острыми, как кинжалы зубами, стали рвать тела динозавров. Огромные животные не успевали отбросить одних нападавших, как на них, мгновенно, наскакивали другие, и рвали, рвали, рвали!
 До слуха путников, вызывая боль в ушах, доносился душераздирающий визг и рычание.
Через полчаса битвы один динозавр опрокинулся  на землю и, окружённый со всех сторон зубастыми тварями, лишь издавал визг. Место боя покрылось огромными пятнами крови. Два других динозавра, быстро переставляя огромные ноги, бросились наутёк.
А на месте битвы шёл кровавый пир. Маленькие зубастые твари, вырывали огромные куски мяса из поверженного динозавра и целиком глотали их.
Женщин начало тошнить только от одного вида окровавленных морд хищников и они, отвернувшись от ужасного зрелища, закрыли уши руками, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Пришлось пережидать, пока хищники уберутся восвояси, но те, насытившись, ещё долго не уходили. А там, и день закончился.
 Лишь на следующее утро, осторожно выглянув из-за деревьев, путешественники, держа детей за руки, крадучись стали пересекать голое пространство. Пятен крови, как не бывало. Вероятно, ночные хищники её вылизали, но спрятавшиеся в лесу люди, ни одного звука или шороха, не слышали.
Оказавшись в новом лесу, точно таком же, как и первый, они ускоренным шагом, поспешили к реке. Здесь, древопитеки им не попадались на глаза но, зато, на деревьях было множество обезьян. Тут и там раздавались визги, хохот. Они постоянно дрались между собой, гонялись друг за другом и всё время, то обгоняя, то отставая, прыгая с ветки на ветку, с дерева на дерево, следовали за людьми. Стоял такой гам, что невозможно было нормально разговаривать. А перед самым выходом из леса настолько осмелели, что выхватили из руки Сэлмы, лепёшку.
Слава Инти, вскоре лес закончился, и обезьяны отстали, но ещё долго путники слышали обезьяньи крики и визгливый хохот.
 Наконец, перед любопытными взорами путешественников,  предстала широкая, величественная река. Правда, до неё от леса нужно было пройти ярдов двести пятьдесят, но что это за расстояние по отношению к пройденному пути.
 Издалека, с высоты горы, когда они смотрели на неё, казалось, что её берега ровные и пологие, но это было совсем не так. Подступы к реке изобиловали россыпью больших камней и, пробираясь среди них, чтобы не поломать ноги, приходилось идти очень осторожно. Оказавшись у самой воды, присели отдохнуть и полюбоваться водными просторами.
Вода в реке была желтовато-глинистого цвета. Течение было медленным, плавным и, казалось, что вода в реке, как бы застыла, но это была могучая река! 
- Интересно, где её начало, и куда она впадает? – вслух подумала Висента. Допустим, она впадает в море, а откуда она начинает свой бег? Неужели она вытекает из-под горы?
 - Не должно такого быть. Посмотри на её ширину, - и Мария показала на другой берег. Затем, задержав удивлённый взгляд, пристально всмотрелась. – Посмотрите, что это к нам приближается?
 Небо на другом берегу потемнело, и в сторону путешественников стала быстро надвигаться туча. Только какая-то странная туча. Слишком уж быстро она перемещалась. Достигнув середины реки, она остановилась, и опустилась почти к самой воде. Из неё стали вылетать короткие чёрные молнии и ударять в воду…
 Путники были заинтригованы поведением странной тучи. Что всё это значит? – подумал каждый из них. И опять им помогли знания археолога-палеонтолога.
Мать Висенты долго всматривалась в появившуюся, изрыгающую чёрные молнии тучу. Затем, прикрыв рот ладонью, чуть слышно, произнесла - это птеродактили вылетели на кормёжку. Они ловят рыбу. Прячьтесь, пока нас не заметили, иначе они нас разорвут!
Дважды никого просить не пришлось, все мгновенно попрятались за камни. Больше двух часов продолжалась ловля рыбы, и все два часа путешественники пролежали за камнями, уткнув носы в землю, лишь изредка, то один, то другой, осторожно приподнимали голову, чтобы осмотреться.
Птеродактили, насытившись, опять чёрной, шевелящейся тучей, двинулись в обратный путь.
Странно, подумал Мигель, почему они не полетели в нашу сторону, а вернулись назад? Что могло помешать им, или у них выработался инстинкт, что на этой стороне опасно! А, что опасного может быть на этой стороне? Древопитеки? Нет! Динозавры? Нет. Обезьяны? Тем более, нет! Тогда кто, или что?
 Искупавшись и погревшись на камнях под лучами солнца, возвратились назад, в тень деревьев.  После того, как увидели стаю птеродактилей, по предложению старшей гостьи,  реши-ли – переправляться через реку не имеет смысла. Эти хищные пресмыкающиеся не дадут им и шагу ступить, не помогут и лазерные пистолеты.
Лёжа в тени раскидистого дерева, мужчины, женщины и дети наслаждалась тишиной, вдыхали чистый, прохладный воздух. Так было приятно чувствовать под собой тёплую, ласковую землю. Крикливые и драчливые обезьяны, сопровождавшие их через лес, куда-то исчезли и ничто не нарушало покоя людей. Только солнечные зайчики, прорываясь сквозь шевелящуюся под дуновением налетающего ветерка листву, изредка касались лиц людей. Убаюканные первозданной тишиной и разморенные после купания, они начали подрёмывать.
Неожиданно, загремел гром. Рокоча и всё усиливаясь, он быстро приближался.
Мигель, подняв отяжелевшие от сна веки, оглянулся вокруг. Сквозь листву деревьев, слепя глаза, всё также пробивались солнечные лучи, а река блестела, отливая золотом. Странно, мелькнула у него мысль. Откуда гром?  Поднявшись, он вышел из-под деревьев и взглянул на небо. Ни одной тучки не было на нём. Чистое, голубое, оно ласкало взгляд. Но гром, приближаясь, всё нарастал.
 Именно в тот миг, когда Мигель увидел чистое небо, он понял, что может так греметь. Более пристально всмотревшись в голубой простор, он заметил серебристую точку, стремительно опускающуюся вниз. Она, на глазах увеличиваясь в размерах, превращалась в космический корабль.
 От наблюдения за посадкой корабля его отвлекло дыхание стоявших рядом людей. Вся его небольшая группа уже стояла рядом и, задрав головы, смотрела на приближающийся неизвестный корабль.
Когда они успели подойти, он не заметил и шагов не услышал, так был увлечён происходящим на его глазах. Потом спохватился.
 - Быстро под деревья и спрячьтесь, чтобы вас не видели!
 - Папа, зачем? – удивился Родригес. Это же корабль, а в нём люди!
Все кинулись прятаться за деревьями, а он, не послушавшись, остался возле отца.
 - Вот именно, что в нём люди, но кто они, мы не знаем! Может быть, это злые люди!  А, если это пираты? – Так, что, давай бегом под деревья и, подталкивая сына, направился под защиту густой листвы вслед за остальными.
Серебристая точка, превратившаяся в корабль, медленно, на тормозных двигателях, опускалась на планету. Видно было, как из сопел вырывается, опаляя всё вокруг, голубое пламя. Наконец опоры коснулись земли и самортизировав, остановили корабль. Гул прекратился. До путешественников ветерком принесло запах выхлопных газов.
 Корабль стоял. Прошло тридцать, может, сорок минут напряжённого ожидания, люк корабля открылся, и перед глазами спрятавшихся исследователей, возникла хорошо знакомая фигура.
Прикрыв рот ладонью, Висента, побледнев от волнения, прошептала - «Так это  же... так это…, я узнаю его..., это же, это же. Мама посмотри…, это тот самый…, атаман пиратов…»
 - Да дочка – это он! – в ответ прошептала мать.
 И в страхе перед появившимся перед ними человеком-мучителем, мать и дочь побледнели.
Да, они не ошиблась, это был он, зверь в человеческом облике, обладатель длинных рук и хриплого голоса. Мигель и Хосе и остальные члены команды сразу узнали его.
Пираты приземлились в полумиле от спрятавшихся людей. Открылся люк и из него опустилась лесенка, коснувшись земли, застыла. Из корабля, как из перезрелого стручка гороха, на землю, гогоча и толкаясь, посыпались пираты. Даже отсюда было слышно, как они грубыми голосами перекликаются между собой. По двое, по трое, возглавляемые своим атаманом, они бросились к реке.
 Значит, они надолго, решил Мигель, и они здесь не в первый раз. Слишком уж свободно они чувствуют себя, и реку знают – смело бросились в воду. Нужно уходить отсюда и, как можно быстрее. Не дай Инти, начнут шарить по лесу – нам вдвоём с Хосе не справиться с таким количеством злобных, кровожадных пиратов.  Чтоб вас Ильпа наказал! – прошептал он и погрозил в сторону пиратов кулаком. Придётся возвращаться на крейсер и немедленно! – вздохнул он.
 - Быстро собирайтесь, нам нужно уходить! - приказал Мигель и добавил, - их слишком много!
Собрав пожитки в вещевые мешки, ускоренным шагом, двинулись вглубь леса. Пройдя с милю, Мигель остановился, остановились и остальные.
 - В чём дело, Мигель? – послышалось от сгрудившихся вокруг него друзей, - почему ты остановился?
 - Давайте присядем, отдохнём, - показал он на ствол упавшего дерева. - Я расскажу вам свой план, мы… посоветуемся. Надеюсь, вы его одобрите. 
- Говори Турикук, - раздались голоса расположившихся рядом товарищей.
 Мигель, заглядывая женщинам в глаза и пытаясь прочесть в них отношение спутниц к сказанному им, начал медленно делиться придуманным им планом.
 - Вы, женщины и дети, продолжите путь к шлюпкам, соблюдая все меры осторожности. Я оставлю вам свой компас. Надеюсь, с ним вы не заблудитесь? У тебя, Хуанита и у тебя, Мария, есть оружие, пользоваться им вы умеете. Старшей в вашей группе будет…
Только сейчас Мигель задумался, кто же лучше всего подойдёт для этой роли…. Мария? - могут решить, что я не доверяю другим…. Хуанита? – она старше по возрасту и поопытней будет…. Да, пожалуй, Хуанита  лучше всего подойдёт на роль старшей в группе. - Старшей будет Хуанита - твёрдо произнёс он. Слушаться её, как меня самого! Поняли?..  Мы же, я и Хосе, займёмся пиратами.
- Их же много, Мигель, - жалобно проговорила Мария. Вам не справиться без нашей помощи…
- Папа, мы тоже хотим пойти на пиратов. Мы с Сэлмой уже большие… и сильные, - начал просится сын…
 Мигель, прижав к себе детей, погладил их по голове и мягко, боясь обидеть неосторожным словом, начал - «Вы, действительно, уже совсем-совсем  большие, но не настолько, чтобы справиться с взрослыми, сильными пиратами.  А, если не верите, давайте сделаем так – вот вам моя согнутая в локте рука, и если вы, вдвоём, разогнёте её, пойдёте со мной и дядей Хосе».
Родригес и Сэлма схватили Мигеля за руку и принялись разгибать. Пыхтя и елозя ногами по земле, они изо всех своих детских силёнок  пытались справиться с Мигелем.
 Матери, и остальные женщины, с интересом, подбадривая, наблюдали за соревнованием. А Хосе, даже предложил им свою помощь.
 - Давайте, я помогу вам разгибать руку. Втроём – мы сила! Мы обязательно это сделаем!
 - Не надо, дядя Хосе! - пыхтя от усилия, проговорила Сэлма, - мы сами справимся…
Но, конечно, они не справились! Провозившись ещё минуты три, они, окончательно устав, сдались.
Мигель, пожал плечами и, как-бы сожалея, что они не победили, сказал: «А я так надеялся на вас, и дядя Хосе тоже надеялся, он даже помощь вам предлагал…,  жаль, но придётся вам идти с женщинами, тем более, что…, повернувшись к Родригесу, договорил, - ты, сынок, единственный мужчина и защитник  среди них, только на тебя вся надежда. А, остальные, в знак согласия со словами Мигеля, закивали головами. 
- Твой папа прав, - оценивающе посмотрев на Родригеса, сказала пожилая, умная женщина. Мы надеемся только на тебя.
                *      *      *
Мигель и Хосе, прячась за деревьями и стараясь, как можно меньше издавать шума, осторожно подбирались к кораблю пиратов. Те, весело хохоча, продолжали резвиться в тёплой, как парное молоко, воде. Они были настолько уверены в своей безопасности, что даже не выстави-ли часового.
 Тронув Хосе за локоть, Мигель прошептал:
 - По-видимому, у них здесь постоянное место отдыха, как думаешь?
 - Думаю, да.
 - Ну, что, начнём прямо сейчас, пока они в воде или будем дожидаться темноты? - решил посоветоваться Мигель, а спросив - задумался.
Когда он собирался поквитаться с пиратами, у него не было чёткого плана действий и, сейчас, нужно было срочно решать, как поступить с ними. Он хотел, не только их уничтожить, он хотел уничтожить и их корабль. Это была его главная забота!
Мигель прикинул – до корабля ярдов двести пятьдесят открытого пространства, покрытого пеплом, и если ползти к нему сейчас, то их сразу заметят. Не такие уж пираты дураки, чтобы, нет-нет, да не поглядывать по сторонам. Даже случайно брошенный кем-то в их сторону взгляд, может моментально выдать их…
 - Будем ждать темноты, - прошептал он и притаился за деревом.
Пираты долго плескались в воде. Мигель немного даже позавидовал им. Ему тоже хотелось смыть с себя дорожную пыль и пот. Толкнув локтем Хосе, он прошептал:
 - Сволочи, сколько можно сидеть в воде!
 - Сознайся, Мигель, ты им завидуешь, - улыбнулся напарник.
 - А хоть бы и так.
 Лишь часа через три пираты стали вылазить из воды. Натянув одежды, они вернулись в корабль. Люк остался открытым.
Хосе нетерпеливо посмотрел на своего зятя.
- Мигель, пока они в корабле, давай прямо сейчас всех уложим! Заскочим в открытый люк и давай крошить!
 - Ну, да! Мы и десяти шагов не успеем сделать, как нас засекут локаторы и поднимут тревогу, неет, нужно дождаться темноты, - не согласился Командор.
 И опять они лежали, не разговаривая, лишь посматривая на молчаливо высившийся перед ними корабль. Индейцы умеют ждать! Если нужно, они и двое…, даже трое суток могут провести без движения, выслеживая добычу. А Мигель и Хосе были не из худших индейцев. За время космического путешествия они закалились, возмужали, набрались военного опыта.
 Под вечер около дюжины хорошо вооружённых пиратов вышли из корабля. Мигель за-беспокоился, что они каким-нибудь неосторожным движением выдали себя, но прислушавшись к разговору, понял – нет, они не обнаружены! Разговор шёл об охоте на коров.  Какие тут могут быть коровы? – пытался понять он. Повернувшись к Хосе, шёпотом, еле  шевеля губами, спросил:
 - Нам разве коровы попадались?
 - Неет…! Хотя, подожди…, не об этих ли коровах они говорят, как их…. Да их ещё моя будущая тёща называла… ну…, с длинными носами до земли…, вспомнил?
 - Ааа, ты об этих…, Око-Пака! Нет, не могу вспомнить…
 - Вот и я, тоже. Напридумывают эти умники разных слов…. Стоп! Вспомнил – Динотертии.
- Ну, и я тебе про то же. Они Ди-но-те-рии, а не Динотертии. Справочники больше читай… гра-мо-тей.
- Да ладно тебе. Какая разница – Динотертии или Динотерии. Если бы я тебе не подск…
- Тише ты! Они в нашу сторону направляются, - шикнул Мигель.
 Пираты, громко разговаривая, приближались к спрятавшимся индейцам. Накидав на себя опавших листьев, Мигель и Хосе, затаились, боясь даже дышать. Пираты шли, ничего не подозревая.  Хосе потянул оружие из-за пояса, но Мигель не дал ему возможности расправиться с противником, зашипев сквозь зубы:
  - Ты с ума сошёл? Затаись!
Пираты прошли всего в нескольких шагах от них, ничего не заметив. По-видимому, они совершенно не предполагали, что ещё кто-то, кроме них может находиться на планете.
Солнце, опустилось за горы, а затем и вовсе наступила непроглядная ночь. Мстителям повезло - на небе не было луны.
 Наверное, сегодня на планете период новолуния, или она вообще не имеет такого спутника….  Почему я раньше не подумал об этом? – мелькнула мысль у Мигеля. Мы же, уже несколько суток на планете, а о том, есть у неё луна или нет.… Тоже мне первооткрыватели. Кому расскажи – смеяться будут.…
 Отвлёк его от размышлений голос Хосе:
- Мигель, ты уснул, что ли? Пора!
 - Пора.
Они медленно, с остановками, поползли в сторону корабля. Попав на пепелище, натёрли руки и лицо сажей и осторожно, стараясь не шуметь, перевернулись с боку на бок. Их светлая униформа потемнела.
 - Попадёт нам от женщин, - прошептал Хосе, - если вернёмся живыми…
- Тише ты!.. Говорун.
Проползая ярд за ярдом, они приближались к кораблю. Тревогу, Слава Инти, никто не поднимал.
 Показалось это мне, что ли? - Мигель придержал Хосе:
- Посмотри туда, - шелестящим шёпотом посоветовал он, - левее.
 За одной из опор двигался светлячок, похожий на жар в  курительной трубке.
Значит, всё-таки они выставляют на ночь часового, решил Мигель, увидев движущийся в темноте огонёк. Не такой уж бестолковый у них атаман, как я думал…
  Мстители притихли, некоторое время наблюдая за движением огонька. Затем, проползли ещё с десяток шагов и остановились.
 - Ты сможешь попасть ему в голову, - спросил Мигель.
 - Попробую.
 - Тут нельзя пробовать. Если не попадёшь, он поднимет тревогу.
Хосе медленно вытянул руку с лазером вперёд, и стал ждать подходящего момента.
 Вот светящаяся точка ярко вспыхнула, вероятно, часовой взял трубку в рот и затянулся. В тот же миг, блеснула короткая вспышка лазера, и яркий луч пронзил застывшую тишину…
 - Эй, не подожги корабль! – раздался сверху пьяный голос. - Ты, что там с огнём играешь, придурок!
- Трубку прикуриваю, - подражая пирату, хриплым голосом ответил Хосе.
- Смотри, а то я атаману на тебя нажалуюсь!
И  по лестнице загремели неуверенные шаги обутого в сапоги, пьяного пирата.
Когда силуэт оказался у подножия лестницы, Хосе в несколько больших прыжков оказался рядом с ним.
 - Это ты, Самуэль? – пьяно спросил силуэт.
 - Я! -  тоже с пьяной хрипотцой в голосе, ответил  Хосе, и в тот же миг блеснуло лезвие ножа в его руке.
Подхватив поверженного пирата, он потащил его в сторону опоры корабля.
Пока Хосе возился с пиратом, подоспел Мигель. Он был уже у опоры корабля, когда Хосе опустил поверженного врага на землю.
- Всё чисто! Приступаем? – прошептал он Мигелю и склонился над металлической конструкцией.
- Режь перемычки опор! – подсказал Мигель, а я подрежу основную балку.
 Отрегулировав луч на полную мощность, так что даже рука еле терпела нагревшееся оружие, они приступили к работе. Резали опору наискось, чтобы под весом корабля, она могла соскользнуть вниз. Осталось, совсем немного…
 - Эй! Самуэль, ты что, уснул? – неожиданно раздалось сверху.
Мигель узнал хриплый голос атамана.
 - Отвечай, сто чертей тебе в печёнку…. Чтоб тебя Бог грома и молний, Ильпа, наказал! Молчишь, пьяная тварь?!  Чтоб я сгорел на костре и со мной мои блохи!..
Диверсанты застыли, притаившись у опоры, а атаман всё продолжал бушевать:
 - Я буду не я, если  не прикажу посадить тебя в карцер и не лишу части добычи!.. Пьяная свинья!
 И яркий луч фонаря осветил две фигуры, застывшие у подрезанной опоры.
 - Эй, Самуэль, сволочь, ты что молчишь?.. Кто это там с тобой?
Мигель и Хосе, застыв у подрезанной опоры корабля, не шевелились и не отвечали, надеясь, что пьяный атаман поорет, поорет, да  и отправится себе досматривать сон. Но они ошиблись. Атаман пиратов был пьян, но он был атаманом, и атаманом опытным!
Раздался тревожный вой сирены, по-видимому, атаман о чём-то догадался, а может быть включил сирену, так, на всякий случай.
Вокруг корабля мгновенно стало светло, как днём.
 - Бежим! - прошептал Мигель.
 И они рванули прочь от корабля.
 Вслед им заметался лазерный луч. Чтобы убежать от него и не попасть под его убийственный удар, они бросились врассыпную и запетляли как зайцы, убегающие от волка.
 Луч метался от одного к другому и не мог попасть. По-видимому, пьяная рука атамана дрожала.
Сзади послышалось множество криков и ругань главаря. Кто-то из команды, пьяный до одурения, не разобравшись в причине поднятых криков и жуткого завывания сирены, запустил двигатели.
 Из сопел вырвалось всепожирающее пламя и вскоре крики замолкли, а затем, махина корабля, вначале медленно, а потом,  убыстряясь, повалилась набок, носом к реке.
 Раздался оглушительный удар металлического корпуса о скальное основание планеты.
Двигатели в последний раз взревели и корабль, преодолев расстояние до воды на боку, погрузился в глубину реки.
Бежавшие со всей скоростью, на которую были способны, Мигель и Хосе услышали мощный взрыв. Взрывной волной их подбросило вверх, затем они получили сильнейший удар под зад и, пролетев не менее двадцати-тридцати ярдов, врезались своими гордыми индейскими но-сами в прель опавших листьев…
 И… провалились в беспамятство. 
                *     *     *
 Мигель пришёл в себя, не понимая, что же с ним произошло, и сколько времени он провалялся. Он смутно помнил взрыв, также смутно помнил, как его вначале подбросило вверх, а потом садануло под зад и в спину, а потом…, потом, он уже ничего не помнил…. И почему-то Хосе рядом не было.
Кое-как поднявшись на ноги он, придерживая гудящую голову, пошёл его искать. Шурин лежал впереди него ярдах в двадцати, уткнувшись головой в дерево. Обследовав тело, Мигель решил, что Хосе жив и всё у него цело, только находится он без сознания.
 Отцепив от пояса тыкву с водой, он стал брызгать ему в лицо.
Наконец, родственник зашевелился и что-то промычал, но разобрать Мигель не смог. Ещё разок побрызгав из тыквы, он помог ему приподняться, и прислонившись спиной к дереву, сесть.
Увидев, что Хосе открыл глаза, Мигель, сквозь гудящую боль в голове, спросил:
 - Как ты себя чувствуешь?
 - Так, как может чувствовать себя человек, побитый камнями, - глухо простонал Хосе, - а, может быть, и хуже.
Мигель дал ему выпить воды.
 - Ты посиди, посиди, - заботливо проговорил он, - торопиться некуда…
 Хотя нутром чувствовал, торопиться нужно, ох, как нужно. С  женщинами и детьми не всё в порядке. Что-то у них случилось, но в данный момент он даже одной извилины в мозгу не мог напрячь, сразу возникала адская боль. Он только чувствовал общее напряжение, исходящее от близких ему людей.
- Ну, как ты?.. Подняться сможешь? – через пару минут спросил он. – Хосе, нам нужно идти - с женщинами и детьми что-то случилось, они в опасности…
Хосе словно пружиной подбросило с земли, но тут же, закачавшись, он  рухнул назад.
 - Я, сейчас, Мигель, я сейчас, - бормотал он и, перебирая руками по стволу дерева, вновь  предпринял  попытку подняться.
 Кое-как выпрямившись на ногах Хосе, отпустив дерево, сделал шаг, затем другой…
 - Хосе, ты не туда пошёл, нам в другую сторону, - и  Мигель, подхватив Хосе, повёл его в сторону от взорвавшегося корабля пиратов.
Вначале медленно, затем, ускоряя и ускоряя шаг, они, поддерживая друг друга, двинулись на помощь женщинам. Потерять направление они не могли, Мигель чувствовал исходящий от них страх и отчаяние - и этот страх, и это отчаяние, вели его не хуже компаса.
В пути их с Хосе пару раз «вывернуло наизнанку», но зато они почувствовали облегчение:  боль в голове немного утихла, и они, освещая себе путь фонарями, почти побежали.
 Не дай бог их догнали пираты и схватили – металась мысль в голове Мигеля, или на них напали птеродактили? Нет, птеродактили не могли напасть, сейчас ночь, успокаивал он себя. Тогда, кто на них напал?..
Только к утру, они смогли достаточно приблизиться к взывающим о помощи, женщинам. Мигель, телепатически соединившись с Марией, увидел, словно своими собственными глазами, происходящее.
                *    *    *
Почти посредине огромного поля располагалось небольшое озерко. Среди камней, прижатые к воде, расположились женщины с детьми, а перед ними возвышалась пара двадцатиярдовых бронтозавров с тремя, пяти-семи ярдовыми детёнышами. На них, издавая громкие крики и размахивая зажатыми в руках обломками камней, нападали древопитеки. Их было не менее дюжины.
 Бронтозавры, вертя головами на длинных шеях и, переступая огромными ногами, отбивались, одновременно прикрывая своими телами детёнышей. На земле, под их лапами, лежало около пяти древопитеков. Один, ещё живой, пытался отползти в сторону, но не успел – тяжёлая, когтистая лапа наступила на него и он, закричав, испустил дух.
 Мигель вновь кинулся бежать.
Хосе, не отставая ни на шаг, помчался за ним.
 Вскоре мужчины оказались на поле боя. Остановились, чтобы перевести дух и разобраться в сложившейся ситуации.
Прямо у них на глазах под ноги гигантов попал ещё один, слишком близко приблизившийся к бронтозаврам, древопитек. Длинным хвостом одного из них, он был подброшен в воздух, и пару раз перекувыркнувшись в воздухе, попал под лапы другого. Но древопитеки, издавая воинственные крики, продолжали метать камни, пытаясь попасть бронтозаврам в голову.
 - Чего вы ждёте, почему не выбираетесь к деревьям? – закричал женщинам Мигель, – пока вы сидите, древопитеки гибнут! Неужели не понимаете?
Женщины, увидев Мигеля и Хосе, приободрились, и попытались, вначале мать Висенты вместе с дочерью и Хуанита, выскочить из-за камней, но, не сделав ни одного  шага, чтобы убежать, они вновь прижались к валунам.
 Потом попыталась Мария с сыном выскочить из укрытия. Но в это время один из бронтозавров взмахнул мощным хвостом и Мария, завизжав, тут же оказалась в укрытии вместе с Родригесом.
Они полностью парализованы страхом, догадался Мигель, и не сдвинутся с места, если им не помочь...
- Что будем делать, Хосе?
Но тот, не отвечая, уже мчался к женщинам. Мигель бросился за ним.
 Добежав до спрятавшихся за валунами женщин с детьми, Хосе схватил Родригеса и помчался назад. Мигель, поняв замысел Хосе, схватил в охапку плачущую Сэлму и, прячась за камнями, кинулся вслед за ним.
Женщины, помешкав некоторое время и, увидев, что мужчины с детьми удаляются, бросились догонять их.
Добежав до леса, Мигель обернулся и всё понял - древопитеки не охотились, они защищали женщин и детей от бронтозавров.
 Древопитеки, увидев, что люди убежали, начали отступать, а затем, бросив в бронтозавров ещё по камню, неуклюже переваливаясь на коротких, кривых ногах, тоже кинулись бежать в сторону леса. Казалось, они только и ждали, когда женщины с детьми окажутся в безопасности.
Убежав от озерка подальше, Хосе с Мигелем и женщины с детьми, присели отдохнуть и разобраться в случившемся.
Насколько помнил Мигель, когда они шли к реке, никакого озера они на пути не встречали и, естественно, первый вопрос, который он задал, был,
- Как вы сюда попали?
Хуанита, которой Мигель доверил вести группу, повздыхав, прерываясь почти на каждом слове, с паузами, стала рассказывать, что с ними случилось после того, как они расстались.
 -  Ну, мы…, понимаешь…, шли себе и шли… по компасу, ну, наверно… часа три. Присели отдохнуть. Сэлма…, она же любопытная, ты же знаешь…, попросила дать ей компас, ну…, чтобы посмотреть, как он работает. Рядом с ней всегда… твой сын…, она посмотрела на Миге-ля. Они же всегда вдвоём…, неразлучная парочка друзей…
 Ну…, мы посидели, отдохнули, - продолжила свой рассказ Хуанита, и пошли дальше. Я совсем про него забыла, ну…, про компас, а когда спохватилась… - Сэлма говорит, что она да-ла подержать его Родригесу, а Родригес говорит, что отдал Сэлме, в общем - потеряли они его!
 - Как же вы ориентировались в лесу?
 - По солнцу. Я же штурман как-никак, соображаю, - ответила Мария, и гордо посмотрела на бестолковых мужчин. Следили, чтобы оно всё время светило в угол правого глаза…
Мигель схватился за голову, а Хосе лишь покачал головой.
- Вы с ума сошли! Солнце ведь в течение дня перемещается по небосводу! – Ма-рия, ты же штурман? Как ты могла допустить такую ошибку? – возмутился Мигель.
 - А, что я?.. Я нечаянно, я забыла… – она сконфуженно опустила голову. – Хуанита же нас вела, я и… доверилась ей – думала, она знает куда идти.
 - Ну, а дальше-то, что с вами произошло? – улыбаясь во весь рот, поинтересовался Хосе.
 - А дальше? Дальше…, через некоторое время появились эти…, древопитеки, - уже Хуанита продолжила рассказывать, - мы, бежать от них!.. Они за нами…, лопочут, не пойми что…, в руках камни…, вот мы и оказались на берегу озера…, спрятались от них.
 Они окружили нас, руками машут, то на лес покажут, то на озеро… 
- И, что? - улыбнулся Мигель.
 …Наша мадам, палеонтолог, - Хуанита кивнула в сторону учёной женщины, - попыталась расшифровать их жесты. С полчаса билась, наверное, а потом плюнула, и говорит - «Они какие-то ненормальные древопитеки. Сам Инти не поймёт, почему они лапами машут!»
 - Вы так и сказали? – сыронизировал Хосе и подмигнул Мигелю.
 - А, что? Раз я ничего не поняла, значит, они ненормальные.
 - А, вы?
 - Господин капитан! – строго произнесла учёная женщина, - не забывайтесь!.. А ещё в зятья набивается…, пробормотала она.  Грубиян, нахал невоспитанный! – и отвернулась от будущего зятя.
Хосе, чтобы не рассмеяться и окончательно не испортить отношений с будущей тёщей, прикрыл рот ладонью.
…Утром, чуть свет, появились эти…, с длинными шеями и длинохвостые, - продолжила прерванный перепалкой зятя с тёщей, рассказ, Хуанита – бронтозавры, или как их там… – Ну, мы совсем обмерли от страха.  Представь себе, идут: топ-топ, топ-топ, топ-топ, а земля так и дрожит, так и дрожит…, здо-ро-ву-щие, аж жуть!
- Понятно….Только… вот, я никак не пойму, - задумчиво произнёс Мигель, - почему вы не убежали, когда древопитеки отвлекли внимание бронтозавров, напав на них?
- Как убежишь, когда рядом эти… злые горы с огненными глазами, а вокруг них, эти – древопитеки…, а вдруг они бы бросились за нами. Я, так совсем, обмерла от страха…
 - То-то я гляжу озерко-то поглубже стало, тётя Хуанита, - не удержался Хосе, чтобы не поддеть.
 - Ну да, тебя бы на наше место, - отпарировала она удар. Посмотрела бы я, какой глубины стало бы озеро, если бы ты, Хоселито, оказался на нашем месте!
 Выяснив подробности, Мигель поднялся - голова больше не отдавала болью при каждом движении.
 - Ну, кажется, во всём разобрались. Пора в путь, время поджимает.
 И, только повернувшись чтобы идти, заметил - пока они «увлечённо» беседовали, их неслышно окружили кольцом древопитеки.
- Не вставайте, - прошептал он.
 И, медленно, не делая лишних движений, и следя краем глаза за поведением  древопитеков, нагнулся к своему мешку. Затем, также медленно достал оставшиеся у него лепёшки. Держа в руках угощение, он, делая шаг за шагом, часто останавливаясь, направился к человекообразным обезьянам.
При каждом сделанном им шаге он  говорил мягким, ласковым голосом - «Мы благодарны вам за помощь, угощайтесь. Мы ничего вам не сделаем, мы люди… мы, мирные люди, и… может быть, вы наши древние пра-пра-родители…»
Древопитеки чуть напряглись. По ним видно было, что они готовы прыснуть, как зайцы, в разные стороны при малейшей угрозе со стороны подходившего к ним, существа.  Они, наклоняя головы то в одну, то в другую сторону, казалось, прислушивались, что за звуки издаёт отдалённо похожее на них существо.
Мигель говорил и говорил, не делая пауз, и подходил всё ближе и ближе, боясь спугнуть насторожившихся древопитеков неосторожным движением или словом. Он благодарил их за то, что они так вовремя пришли на защиту женщинам и детям, и соболезновал о погибших.
Подойдя ближе, он медленно протянул  руку с лепёшкой древопитеку, стоявшему впереди других. И тот, возможно оказавшийся более смелым, а может это был вожак стаи, также медленно протянул руку за угощением. Затем, быстро выхватив, сунул её в рот.
 Вероятно, увидев, что с вожаком ничего не случилось и, другие, потянулись за угощением.
Раздав лепёшки и вернувшись назад, Мигель, таким же мягким тихим голосом, обратился к своим - «Медленно, не делая резких движений, вставайте, и пошли…»
 Подальше обогнув озеро с бронтозаврами, путешественники, в сопровождении последовавших на небольшом расстоянии за ними,  древопитеков, направились в сторону горы.
Через день, они были на месте.
Окинув прощальным взглядом, лежащую перед ними красоту, и отдав последние лепёшки верным телохранителям, путники вступили в темноту  горного коридора.
 Ребятишки, светя фонарями, убежали вперёд, а Мигель, чуть отстав от группы, наклонился, чтобы перевязать верёвки на своём заплечном мешке. Неожиданно он  почувствовал боль чуть ниже локтя, а на голову ему посыпалась скальная крошка.
 Не понимая, откуда появилась боль, ещё не уразумев, что с ним случилось, он машинально (сработала какая-то подсознательная мысль, или реакция на опасность), метнулся за ближайший выступ, и посмотрел на руку. Рукав комбинезона окрашивался в красный цвет, а рука наливалась болью – Я ранен?! – удивлённо пожал он плечами…. Когда?.. Где? Но…, как?
 Осторожно выглянув из-за выступа, он тут же отпрянул назад. Он увидел бегущих к входу пиратов, тех, что прошли мимо них, когда он и Хосе лежали, замаскировавшись неподалёку от их корабля.
Выследили и догнали, мелькнула мысль в голове. Значит, где-то наши пути пересеклись, а мы, как слепые щенята, не видели их, проморгали в своей самоуверенности, и понадеявшись на древопитеков.
 - Бегите! – закричал Мигель, выхватывая оружие и стреляя – раз, другой, третий!
 Затем, выскочив из-за укрытия, делая зигзаги, бросился догонять остальных.  В потолок, в стены впивались острые клинки лазерных лучей, выбивая мелкие камни и обсыпая бегущих пылью.
 Пока пираты были далеко и вели бесприцельный огонь, можно было надеяться, что вы-стрелы никого не заденут. Но долго ли это продлится -  беспокойно металась мысль в голове Мигеля и, делая выстрел за выстрелом, он искал возможность избавления от врага...
 Пираты: крепкие, здоровые мужики, грохоча сапогами, ругаясь и безостановочно посылая смертоносную молнию за молнией в беглецов, приближались.
 …Были бы мы с Хосе, одни, мы бы смогли убежать, а с женщинами и детьми – нет! – продолжал рассуждать Мигель, посылая очередной лазерный луч в пиратов и, кажется, в кого-то попал! Раздался вой и хриплое ругательство.
 Что придумать? Что придумать? – искал он выход из создавшегося положения. Их слишком много для нас двоих…, и укрыться негде - ни одного ответвления….
Инти! Виракоча! – стал просить он Богов небесных. Пошлите мне здравую мысль! Пожалейте женщин и детей малых, просил он их, и стрелял, стрелял, стрелял.
И Боги сжалились над ним, послав возможность спасти людей. Он вспомнил..., он вспомнил, как пробегая по коридору за своими товарищами, он краем глаза  заметил в одном месте змеящуюся поперёк потолка трещину, из которой сыпались мелкие камешки и песок.
 - Хосе, стой! Остановись! - крикнул он шурину, - помоги мне! – и, прижавшись к стене, направил лазерный луч на щель.
 Вернувшийся Хосе, тоже направил своё оружие на потолок, а женщины, перестав бежать, легли на пол, Они, не смотря на угрожающие крики приближающихся пиратов и страх в сердцах, начали стрелять вдоль коридора, пытаясь помочь мужчинам, защитить их!
 Но беглецов было мало! Их было слишком мало! Они не могли своими выстрелами сколько-нибудь задержать озверелых, жаждущих крови, пиратов.
Вот застонал Хосе, раненый в плечо, за ним ойкнула Висента, а затем, оружие выпало из руки Марии…
Пираты, почувствовав, что встречный огонь ослабел, крича и ругаясь, стали приближаться! Они были совсем близко!
 Хуанита не успевала отражать выстрелы пиратов, они её подавляли, заставляя всё плот-нее и плотнее прижиматься к земле.
Мигель, расширяя трещину, краем глаза заметил, как его сын пополз к раненой матери, а Сэлма к Висенте.
Потом он отвлёкся, когда большой кусок потолка, отломившись, с шумом упал посредине коридора. А когда на секунду обернулся, чтобы увидеть детей, заметил, как его сын, взяв оружие матери, стал стрелять в озверевших от сопротивления, пиратов. И ведь попал в кого-то...
Среди наступающих пиратов, сначала один, потом второй, перекувыркнувшись в воздухе, остались лежать на земле.
 - Молодец, сынок! Молодец! – похвалил отец сына, и ещё, подбодряя, крикнул, - ты настоящий мужчина, сынок!
Но его слова, наверное, не долетели до Родригеса, потому что в это мгновение раздался грохот и, обваливаясь, потолок рухнул на головы бегущих пиратов.
Послышались громкие вопли, грубая брань, стоны раненых и хрипы умирающих. Весь коридор затянуло пылью…
 Я выполнил данное раньше обещание! Я, вместе со своими верными друзьями,  уничтожил банду пиратов, их корабли и атамана  - устало прошептал, Мигель.
 Больше никто не услышит хриплый голос человека, наводящего ужас и приводящего в трепет всех, кто следует космическими путями! Спасибо тебе Виракоча, что не оставил нас без помощи своей!

                Глава четвёртая
                СВАДЬБА 
 Планета Гамма-зет встретила их снежной бурей и воем ветра. Посадить корабль удалось лишь благодаря хорошо налаженной диспетчерской службе планеты. Но до этого, им пришлось почти четверо суток провисеть над ней, пока охрана уточняла статус кораблей, откуда прибыли и кто находится на борту.
Даже имя Марсьяла Лаланду и Уайна Манко не помогло.
 В ответ на запрос о разрешении посадки, им ответили – «Ждите карантинную комис-сию!» И они ждали. Не могли же они улететь, не высадив на планету освобождённых из лап пиратов, мать с дочерью.
 На крейсер, из причалившей шлюпки, высадились семь вооружённых солдат с двумя офицерами. Увидев среди экипажа госпожу Манко и её дочь Висенту, учтиво поздоровались: по всей вероятности они их знали, или слышали о них. С остальными членами экипажа повели себя сухо, попросив только отвечать на вопросы. Даже звание Мигеля – Турикук и бригадный генерал космического флота, не изменило их отношения к прибывшим астронавтам, а когда ознакомились с бортовыми журналами, вообще стали – сама холодность.
 - Господин офицер, у нас что-то не в порядке с документами? – строго спросил Мигель. - Нет, нет, что вы! С документами всё в порядке, - ответил он. – Вы, господин бригадный гене-рал, надолго к нам?
- Нет. Мы доставили двух спасённых из рук пиратов дам. Задерживаться не собираемся. Мы следуем на Зелёную Планету.
 - У нас к вам просьба, господин генерал, - сразу изменил тон проверявший документацию офицер, когда услышал, что крейсера не собираются оставаться в зоне их планеты, - не могли бы Вы  задержаться у нас на пару месяцев…
- По какой надобности? – перебил его Хосе. …
Словно не услышав грубого выпада, офицер продолжил, вы столько встречали на пути к нам  неизвестных для нас планет…, вы… столько лет в пути… разве не хочется вам провести некоторое время в обществе…, побывать среди людей, узнать что-то новое…? И…
Что-то здесь не чисто, мелькнула мысль в голове Мигеля. То, холодная официальность, а то вдруг такая приторная вежливость…. Пошарить у него в мозгу, что ли? И он, смотря прямо в глаза офицеру, вошёл в его мозг.
Удивлённый, с выпученными глазами, офицер, не понимая, что происходит у него в голове, замер в неподвижности. Так…, он не очень много знает, но у него приказ начальства – на некоторое время постараться удержать нас здесь, на планете. И приказ, ему тонко намекнули, исходит сверху, с Зелёной Планеты.
 Быстро работают, подумал Мигель. За четверо суток успели связаться… стоп! Они, что, тоже владеют мыслеречью? Он ещё пошарил в мозгу офицера. - Ах, вот в чём дело! -  усмехнулся он. У них есть межпланетная космосвязь, быстрая и безотказная…, они установили её несколько лет назад по приказу Министерства Связи. Здорово!
 Значит, сейчас Зелёная Планета и более сотни других, больших и малых планет, управляемых чавинцами, в том числе и Гамма-зет и Кибрик-2Д, объединены  в одну общую космиче-скую сеть. – Ин-те-рес-но!.. Ин-те-рес-но!  И, тут же спохватился. – А, какое может иметь к нам отношение  Кибрик-2Д?..  Почему это они, совершенно не зная нас, ни с того, ни с сего, вдруг….
 Почему в голове офицера задержалось это название - Кибрик-2Д? И, мгновенно получил ответ - борьба неандов Горгола за свободу и их, Мигеля и Хосе, непосредственное участие в этой борьбе.
 Вот оно, как? Здорово. Когда только успели доложить по начальству? Хотя, по всей видимости, генерал Мендоса перед  своей гибелью успел всё же поставить в известность начальство планеты Кибрик-2Д о происходящем на Горголе. Доложил, конечно, и об участии их крейсера в этих событиях. Тогда понятно, почему нас пытаются задержать перед прилётом в столицу! Хотят более тщательно проверить!
– Это… плохо, это… очень плохо! – решил Мигель. Надо предупредить своих товарищей, чтобы они отрицали своё участие в освободительной борьбе.
И Мигель, узнав причину такой канители с их прибытием, отпустил офицера.
Тот, поморгав глазами и решив, что у него неожиданно заболела голова, то есть, у него приключился обыкновенный приступ мигрени, напыщенно продолжил: …всё Высшее Общество, а также простой труженик-народ,  хотят увидеть посланцев Голубой Планеты, Ваше Сиятельство…, пожать руку отважным покорителям космоса…
 - Хорошо, хорошо, мы остаёмся, - перебил Мигель словоизвержение офицера. – Когда мы сможем воспользоваться Вашим любезным приглашением?
 - Завтра, завтра, Ваше Сиятельство. Мы ещё никогда не принимали такой большой крейсер, нам нужно подготовиться... к... приёму. Такой красавец и, такое мощное вооружёние - восхищённо  поцокал он языком... - где такого красавца построили? – как-бы незаинтересованно, вроде, как из простого человеческого любопытства, ненавязчиво поинтересовался он…
 Мигель, не ответил, сделав вид, что не расслышал вопроса. Хитрит, бестия! - решил он, время тянет, и очень выпытать что-то хочет. Нуда ладно, не будем возмущаться, а там посмотрим! 
… А вы, мадам Манко и ваша прекрасная дочь, - не сводя глаз с девушки, продолжил офицер, - можете прямо сейчас, с нами, спуститься в шлюпку…, на космодроме вас ожидают ваши уважаемые родственники…
 - Вы позволите, Ваше Сиятельство? - таможенный офицер посмотрел на командира крейсера.
Мигель быстро раскусил, шитую белыми нитками,  хитрость в словах говорившего. Да она и так была видна, как божий день в солнечную погоду, несмотря на уловки. Таможенник, появившийся на корабле в сопровождении солдат,, хотел лишить экипаж крейсера возможных заложников.
Мигель с любопытством посмотрел на стоявших  рядом с ним, мать и дочь - интересно, как они поведут себя?
Висента, не раздумывая ни секунды, отрицательно покачала головой, а её мать, Мигель даже не ожидал такого поступка от вредной мадам Манко, гордо подняв голову, ответила:
 - Господин офицер, его Сиятельство Мигель Пуэмблос, помог нам в несчастье, освободил из плена и доставил на Родину. Мы с дочерью, вечно будем перед ним в долгу! Так почему вы, господин офицер, решили, что мы окажемся настолько неблагодарными, что оставим наших спасителей одних? Нет и нет! Мы остаёмся на корабле!
                *     *     *
 Стояла прекрасная зимняя пора. Под лучами полдневного солнца, слегка прикрытого налетевшим лёгким облачком, искрился свежевыпавший снег. Мороз, градусов под сорок по Фаренгейту, слегка пощипывал нос и румянил щёки. 
Как давно мы не видели снега, подумал Мигель, пристально рассматривая встречающих. На космодроме было не протолкнуться. Репортёры, толпа народа, среди которой отдельной группкой стояли дети с цветами и какими-то плакатами в руках.  А  цветы, наверное,  искусственные, решил он, медленно спускаясь по трапу.
Впереди всех стояли родственники мадам Манко и какой-то маленький, в добротной зим-ней шубе и шапке, часто покашливающий и вытирающий нос, человечек.  Он первым подошёл к Мигелю и, протянув руку, с каким-то пафосом и подвыванием в голосе, казалось, он читал стихи, а не говорил приветственную речь, произнёс:
 - Мы рады в Вашем лице, Ваше Сиятельство, приветствовать, - он кашлянул пару раз, -  смелых космических путешественников - представителей далёкой Голубой Планеты! Весь наш народ - «От мала, до Велика» - гордится Вашим подвигом… и, мы…, встречая вас…
 Мигель не слушал его. Он смотрел в лица встречающих и видел в них живой интерес к ним, прилетевшим из другого мира людям.  И… гордость, что они стали свидетелями настоящего подвига людей, прибывших на их планету и, одновременно, жадное любопытство, когда они рассматривали женщин и детей.
Он понял – вот это настоящее желание встречи с инопланетянами, а не то, которое читал по бумаге, вытирающий нос, представитель власти.
…И мы с уверенностью можем сказать, продолжало официальное лицо, пошмыгивая но-сом и покашливая, что дружба наших народов, взаимная помощь и поддержка…
Мигель опять отвлёкся. Он заметил позади встречающих, вооружённых солдат и особенно насторожился, заметив, что и вокруг всего поля космодрома, шпалерами стоят в полной экипировке, вооружённые солдаты.
 К чему бы такие меры предосторожности, или…? – насторожился он. Нас мало, корабли на космодроме, двигатели выключены, чем мы опасны?
Наконец представитель официальной местной власти закончил приветственную речь, и индейцы-путешественники попали в объятия многочисленной родни госпожи Манко.
 Здесь было всё по-другому: чистосердечные пожатия рук, искренние улыбки на лицах и тёплые слова благодарности. На красивых, закрытых тележках, двигающихся за счёт электрической энергии, их повезли в загородный дом Марсьяла Лаланду.
 Путь от космодрома проходил через весь город. Широкие улицы  и проспекты, с покрытыми белым снегом, похожим на вату, деревьями, были полны снующими в разных направлениях, электромобилями. А пешеходов-то, пешеходов! И ни одной Ламы - ни верховой, ни с те-лежкой, нагруженной какой-нибудь рухлядью.
 А на одной из улиц индейцы увидели странность - люди вроде бы ногами не шевелили, а всё равно шли. Присмотревшись, увидели - сама дорожка-тротуар, словно упавшая с дерева гусеница, медленно полз, перемещая стоявших на нём людей!
Над пересечениями улиц, висели мигающие разными цветами фонари. Перед одним та-ким, засветившимся красным светом, фонарём, их тележка остановилась, а когда загорелся зелёный свет, она вновь помчалась.
Интересно…. Здорово у них тут всё придумано, кося глазами по сторонам, восхищался Мигель. Но, чтобы не показать, что он ошеломлён увиденным, сидел, не поворачивая головы, и  с совершенно равнодушным лицом.
Вдоль улицы стояли, словно воины на параде, высокие строения, до того высокие, что он даже не успевал сосчитать количество ярусов. Стены у них были покрыты разноцветными, отражающими солнечный свет, плитками. Вдоль строений, чуть  приподнятые над  дорогой, сами собой двигались тропинки, на которых в свободной позе стояли люди. Здорово! - ещё раз восхитился Мигель. Стой себе и стой, тропинка  сама тебя, куда надо привезёт.
Выехали за город и помчались среди нетронутой снежной белизны. Вдалеке, освещённый солнцем, показался зелёный хвойный лес, словно драгоценным изумрудом  окруживший голубые строения с башенками, покрытыми чем-то красным…
 Это было настолько восхитительно, что Мигель. от переполнивших его чувств даже почмокал губами.
Подъехали к воротам. Они сами открылись, и показалась ровная дорога, окаймлённая невысокими елями. А дальше, как голубое озеро на фоне елей, стояло высокое, в несколько яру-сов, жилое строение.
Электромобиль  подвёз их к парадному входу. Двери открылись, и они вошли внутрь.
Красота огромного помещения изумила неизбалованных в художественном отношении индейцев. Оно сверкало серебром и золотом, на стенах висели картины с изображениями охоты и неизвестными планетами. А напротив, на другой стене, были картины с мужчинами и женщинами в очень странных, разноцветных одеждах.
Ненароком поймав  заинтересованный взгляд Мигеля, госпожа Манко гордо подняла голову - это наши предки и родственники, пояснила она!  А её отец, Марсьял Лаланду, сделав широкий жест рукой, произнёс -  «Всё, что есть в этом доме, ваше!»
Оставшись наедине с друзьями в огромной, красиво убранной тёплой комнате, Мигель смог наконец-то посмотреть на жену и остальных своих друзей. Начиная от космопорта и до этого момента, он не виделся с ними, их везли в разных электромобилях.
Товарищи были на высоте! Вели себя достойно, не ахали по поводу и без повода, не хватались руками за красивые безделушки. Они вели себя, как настоящие индейцы! Даже Родригес с Сэлмой, несмотря на свой, достаточно юный возраст, гордо подняв головы (мол, мы и не такое видали), не издавая ни звука, осматривали помещение.
 Их расселили по разным, красивым комнатам во втором ярусе. Как сказал показывающий им путь Марсьял Лаланду - во втором этаже, в гостевых апартаментах. Вот тут, когда они остались одни, чтобы привести себя в порядок перед ужином, Мария и показала себя - настоящей женщиной.
   Она, раскрасневшись лицом от волнения, трогала всё руками и при этом, издавая восхищённые «ахи» и «охи» беспрерывно тормошила Мигеля:
- Ты, только посмотри на это – какая прелесть! Или, посмотри вот туда – что за чудо!
 Так продолжалось не менее получаса, пока у Мигеля не одурела голова от всех её «Посмотри и полюбуйся!»
 Жизнь на планете Гамма-зет завертелась калейдоскопом. Не успевали они прийти в себя от одной «нужной и полезной» встречи, как их уже везли на другую. Не успев сменить одежду для утренних встреч, их уже просили быть готовыми к дружескому ужину, а вслед за ужином  следовали встречи с банкирами и купцами, министрами и их друзьями.
 Раскрутившееся колесо встреч и ужинов всё набирало обороты.
Мигель начал задумываться, а действительно ли так важны эти встречи? Не возят ли их по гостям с какой-то другой целью? Не выступают ли они в качестве обезьянок, которых водят на поводке?..
 Неделю тому назад, они были в цирке - их повела туда Висента, пообещав, что будет весело. Действительно, было весело. Мария и Хуанита смеялись над ужимками и проделками клоунов, а дети, так вообще, хватались за животы от смеха. В общем, провели время весело. Но, у Мигеля после посещения цирка на душе остался тяжёлый осадок.
Он видел, как заставляют покорённых животных выполнять упражнения, совершенно им не свойственные, как они рычат на своих укротителей, пытаясь сопротивляться, но, под жестокими ударами палок и хлыстов, вынуждены им подчиняться.
 Они лишены своей среды обитания, они лишены свободы! Они – пленники! Пленники более изощрённого и умного зверя – человека! Вот и я, - подумал он с грустью - как эти звери, подчиняюсь чужой воле, лишившей меня свободы. Не пора ли прийти в себя и остановить эту круговерть. Зачем мне всё это? Зачем нам вся эта мишура и блеск. Я хочу в лес, хочу на озеро, хочу на свежий воздух. Я хочу, чтобы рядом со мной были Мария и Родригес и никого более.
Зачем мне это столпотворение совершенно незнакомых мне, чужих лиц. Я хочу быть самим собой, а не обезьянкой на поводке!
 Мигель попытался поговорить об этом с Марией, но она, увлечённая блеском окружившей её светской жизни, была глуха к его доводам. Её ответ всегда был одним и тем же - «Чем ты недоволен? Ты посмотри, как живут люди. Их жизнь наполнена безмятежностью и счастьем. Я тоже хочу так жить!»
И, Мигель, не получая поддержки у жены, всё более и более мрачнел и замыкался. А к концу четвёртого месяца пребывания на планете, решил серьёзно поговорить с друзьями об отъезде.
Но тут новое событие заставило изменить его планы.
 Хосе, заручившись поддержкой деда Висенты, наконец-то получил разрешение от госпожи Манко взять в жёны Висенту. Что повлияло на её решение, он, как не пытался, так и не смог выяснить. Конечно, не последнее место в согласии выдать замуж дочь за Хосе, сыграла настойчивость самой Висенты. Правильно заметила Хуанита в одном из разговоров с Мигелем – «Она, Висента, добьётся своего. Несмотря на нежное, милое личико, у неё очень сильный, пробивной характер, не знаю, как они будут ладить с Хосе! Оба… такие упёртые…»
 И добилась-таки! – восхитился Мигель, когда ему сказали о намечающейся свадьбе Хосе и Висенты.  Начались суматошные дни подготовки. Его жена, раньше такая послушная, скромная Мария, забыв обо всём на свете, носилась по магазинам и примерочным, покупая нужные и ненужные вещи. Заходя в их общую комнату, Мигель всякий раз обнаруживал с десяток новых коробок.
Вначале, он пытался поговорить с ней, но безрезультатно, и тогда он махнул рукой, лишь сказав - «Делай, как знаешь!» – и больше не вмешивался в её дела.
                *    *    *
 Как-то вечером, после очередной поездки в гости, к нему зашёл Хосе и сразу, не успев переступить порог, предупредил:
 - Я пришёл с тобой посоветоваться…
 - О чём, дорогой? У тебя такой вид… Что-то... случилось?
 - И да, и нет…
 - Рассказывай. Если смогу – помогу!
 - Дело в том, - начал Хосе и, как бы колеблясь, правильно ли он поступает, советуясь с Мигелем, приостановился. Затем, по-видимому, окончательно решившись, продолжил, - Висента и её дед, предлагают мне вложить мой жемчуг в общее дело. Так, говорят они, он будет сохранней. Неизвестно мол, как сложится наша жизнь в дальнейшем…, корабль может сгореть, его могут захватить пираты, да мало ли, что может произойти. Что  посоветуешь?
 - А, ты-то, сам, что собираешься предпринять?
 - Наверное, соглашусь.
 - Вкладывать будешь на чьё имя?
 - Висенты.
Мгм…, пожал плечами Мигель, и ласково посмотрел шурину в глаза.
 - Ты, что?  Не советую.
 - Почему это?
 - Как ты говоришь, в жизни всякое может случиться. Я не хочу тебя пугать, но… лучше положи на своё имя… 
 - Висента и её мать с дедом, могут обидеться…
 - Хосе, представь такую ситуацию: ты захочешь отремонтировать корабль – средства будешь просить у жены?..  Далее…, тебе, мало ли причин, понадобится приобрести новый корабль – опять пойдёшь кланяться жене?..
Хосе задумчиво поводил глазами по комнате, потом перевёл взгляд на потолок,  и уже смотря Мигелю в лицо, с расстановкой  произнёс:
 - Даа…, пожалуй, ты прав.
А Мигель, смотря на Хосе, и похлопывая его по плечу, спокойным тоном продолжил: собственно, чего ей-то переживать. Я имею в виду, Висенту. Вы поженитесь…, в случае чего, не дай Инти, чтобы такое случилось, она твоя прямая наследница, как жена, верно?
 - Даа…
 - Вот и думай, как будет правильно.
 - Я понял. Спасибо Мигель!
…Ну, а уж если совсем насядут, с улыбкой добавил зять - дели пополам, но, опять же…, не советую. Ты, муж! Ты, в конце-концов, глава семьи… и, последний совет – прежде, чем принять окончательное решение спроси у её деда, так…,  между прочим…, на чьё имя у него самого зарегистрировано имущество?
 Хосе, попрощавшись, вышел, а Мигель задумался…
Что-то крутенько Висента взялась за нашего мальчика. Как бы не остаться ему без штанов. Или, это будущая наша умная родственница воду мутит?.. Скорее всего – она…. Девочка искренне любит Хосе и сделает всё, как он скажет. Дай-то бог, чтобы у тебя всё закончилось без скандала, - пожелал он Хосе вдогонку.
                *     *     *
Свадьба была назначена на первый день весеннего месяца цветов. Гостей понаехало не счесть. Неужели у госпожи Манко и её отца столько родственников и друзей? – изумлённо подумал Мигель, оглядывая кишащую, словно потревоженный муравейник, залу. Бедный Хосе – пожалел он шурина. Это ж, сколько трубок Мира придётся ему выкурить, а он ведь некурящий…
 Надо будет подсказать ему, чтобы дым из трубки не вдыхал, а только делал вид, что курит…, иначе одной головной болью не обойтись. Как бы не оскандалился новоиспечённый муж – совсем обеспокоился Мигель.
Но, слава Инти, Всемогущему и Достославному, никто и не подумал курить трубку. Обошлось без неё. Желающие подымить, курили свёрнутые листья какого-то растения. Как же они его называли…? Ах, даа  – табак. Интересное название – табак.
Мигель как-то попробовал – ничего противнее в жизни он не испытал как только дым попал в рот…. То ли дело – Кока, и душу греет, и радость даёт, и силу прибавляет!.. Ну, каждому своё, - решил он, соглашаясь с обычаями других людей.
Свадьба продолжалась неделю, и каждый день, а то и по два раза на дню, появлялись всё новые и новые гости. Это же сколько жемчуга израсходовал Хосе – пожалел в душе Мигель шурина, но сказать ему ничего не сказал.
 Это всё его тёща - любительница пустить пыль в глаза за чужой счёт…, будь она неладна!  Ишь! Ходит, словно она не жена мелкого чиновника а, по крайней мере – жена министра. Даа, тяжело придётся Хосе, если она с ними будет жить…. Не выдержит он, сбежит! – так думал Мигель, отрешённо смотря на гуляющих, пьющих и флиртующих гостей.
А потом ему вспомнилось, как у них в тольдерии справляли свадьбы. Давно это было, очень давно, целую вечность, назад. Это было, когда они ещё жили у себя, на земле, на Голубой Планете, ещё до того, как прорвавшееся озеро снесло всё – хижины, людей, скот....  Из ста пятидесяти жителей тольдерии, только они и остались в живых, да ещё его лучший друг, Родригес и бывший муж Хуаниты – Игнасио.
Что могло случиться с ними в пути, никто знает, и никто теперь не расскажет…, как ушли в поисках помощи пострадавшим, так и сгинули без следа. То ли дикие собаки растерзали, то ли на переправе через большую реку в зубы крокодилу попали….  Только Солнцеподобный  Инти знает, где они.
А свадьбы у них, как он помнит, хотя и были попроще, чем эта, но в них чувствовалась душа народа. Собирались вечером всей деревней, разводили несколько больших костров и устраивали пляски, пели песни, разыгрывали шуточные представления охоты. Молодёжь показы-вала свою удаль и сноровку перед старейшинами тольдерии и, особенно, перед девушками. 
Мигель вдруг вспомнил, как он впервые выиграл соревнование по стрельбе из арбалета, и как первая красавица их деревни, Мария, в награду поцеловала его…. А, потом, они сидели у костра и сверху им подмигивали яркие звёзды….
Мигель так погрузился в прошлое, что не слышал, как к нему приблизился Марсьял Лаланду, дед Висенты.
- Скажите, Ваше Сиятельство, вам не понравилась свадьба? Что-то уж очень грустно вы выглядите? 
-  Нет, нет! Что вы! Очень даже хорошая свадьба…, просто вспомнилось кое-что из прошлого.
 - Тогда, извините, не буду вам мешать, - и, повернувшись чтобы уйти, остановился. – Простите за нескромный вопрос, - обернулся он к Мигелю, - вы, конечно, можете на него не отвечать…, но, Хоселито категорически отказался давать какие-либо пояснения…, и  направил меня к вам, чтобы я у вас получил ответ…
- Спрашивайте, уважаемый. У нас нет секретов от родственников.
- Тогда, позвольте у вас спросить, - и, несколько замялся, по-видимому, не решаясь поднять какую-то щекотливую тему. Затем, словно решившись, или поборов какое-то внутреннее препятствие в себе, продолжил, - откуда у вас столько жемчуга? – и, вопросительно заглянул Мигелю в глаза.
 - Не краденный ли он? – вы об этом хотели спросить.
 - Ну, что вы, Ваше Сиятельство! – Разве мог я об этом подумать…
 - Нуу, могли, не могли, а подтекст такой.
Лицо Марсьяла Лаланду покрылось красными пятнами. Я так и знал, что вы не ответите. Говорил я дочери, нельзя такие вопросы задавать и, окончательно смутившись, замолчал.
- Отчего же, отвечу, - пожал плечами Мигель. – Жемчуг мы получили в благодарность за оказанные нами… услуги, от очень хорошего человека, короля… одной планеты…. Как она называется, я вам не скажу…, ни к чему Вам знать это.  Я у него был советником и Пачака. Это он присвоил мне звание Атун-Апу, а Хосе… он подарил крейсер и присвоил ему звание Авкак пусарика, то есть капитана… – Может  Вас ещё что-то интересует? Пожалуйста, я отвечу.
 - Ооо! Ваше Сиятельство, простите старого дурака, идущего на поводу у женщины, но… понимаете, она - моя дочь…, а Висента…, моя любимая внучка….  Пожалуйста, простите.
- Ничего, всё в порядке, - и, чтобы успокоить совсем разволновавшегося старика, добавил, - будь я на вашем месте, я бы тоже побеспокоился о благополучии своей дочери и внучки.
Услышав такой ответ от Мигеля, старик немного успокоился и, погладив лысую голову,
переспросил:
 - Правда? Вы тоже так думаете? Ну, Слава Инти! - вы сняли камень с моей души.
И старый купец, качая головой, вероятно в такт своим мыслям, направился к дочери, беседующей с каким-то бородатым чиновником.
День сюрпризов на этом не закончился. В дверях залы показался офицер, семь месяцев назад, оказавшийся первым представителем планеты Гамма-зет на их корабле. Он держал в руках папку. Сопровождаемый десятками любопытных глаз, он, по его напряжённой походке и официальному виду лица видно было, чувствовал себя не очень уверенно и, даже вспотел.  Подойдя к Мигелю, офицер с поклоном подал ему конверт, запечатанный зелёной мастикой.
 - Пожалуйста, Ваше Сиятельство, распишитесь вот здесь, -  и подал журнал. – Ваше Сиятельство, поздравляю Вас! Вас и капитана Хосе приглашают посетить Зелёную Планету, - и ещё раз поклонился.
 - Спасибо, господин офицер.
К Мигелю подошла госпожа Манко. Глаза её горели любопытством. Не каждый день ей, да и остальным присутствующим на свадьбе, приходилось видеть конверты, запечатанные зелёной мастикой самого Сапа-Инки государства Чавин.
Видя, что родственница умирает от любопытства, он распечатал конверт, пробежал по тексту глазами.
  - Меня и Хосе приглашают на Зелёную планету в гости к Сапа-Инке.
Не успел Мигель закончить последнее слово, как по зале забурлила река разговоров. Кто-то спрашивал, уточняя детали, кто-то, наоборот разъяснял услышанное…
 Таков уж специфический слух у чиновников, слух тренированный не одним годом сидения за канцелярским столом. Они слышали всё, даже тогда, когда, казалось бы, не могли  ничего услышать.
Иногда они, по различным причинам, могли не расслышать, о чём идёт разговор, но они сразу же обо всём догадывались по выражению лиц и глаз, говоривших что-то, или… молчащих.
 Новость, что принёс офицер, достигла самых дальних комнат особняка и, не было такого человека, кто не знал бы – Его Сиятельство и капитан Хосе лично приглашены Сапа-Инкой государства. – Вот счастливчики, слышалось отовсюду.
Но слова эти произносились с различными интонациями. Больше всех, конечно, произносилось в сопровождении завистливых вздохов и взглядов.
 На сборы ушло не менее месяца.  И Хосе, и Висента, пытались отговорить госпожу Манко от полёта на Зелёную Планету, но не получилось. На все уговоры остаться дома и не рисковать жизнью, объясняя ей, что в пути может всякое случиться, вплоть до пиратов, она отвечала:
- Пиратов вы уничтожили, а остального я не боюсь, тем более с вами, Ваше Сиятельство, - возражала она дочери и зятю, и просящее смотрела на Мигеля. - Вы очень опытные астронавты, я в этом неоднократно убеждалась, и добавляла возмущённо, - почему вы хотите лишить меня возможности побывать в столице  государства и увидеть, Самого Сапа-Инку? Нет! Нет, и нет! И прекратите уговаривать меня! В любом случае, я лечу с вами.

                Глава пятая
                ОТ ТЮРЬМЫ И ОТ СУМЫ…
На подлёте к Зелёной Планете их встретило несколько военных кораблей и, окружив, со-проводили до самого космодрома, но не гражданского, а военного.   Как только прекратился рёв двигателей, на поле, перед севшими кораблями, влетело три закрытых электромобиля на воздушной подушке  и остановились неподалёку.  Вышедшие из них военные направились к трапам, спущенным из обоих кораблей.
Открыв входные люки, прилетевшие на Родину своих предков земляне, не увидели толпу встречающих. Не было цветов, не было плакатов и громких криков приветствия. Здесь всё было  по-другому - тишина, голое поле и несколько офицеров.  Поздоровавшись с вновь прибывшими инопланетянами и рассадив их по воздухолётам, молчаливые офицеры забрались в кабины и приказали водителям трогаться.
Развернувшись на месте, воздухолёты быстро покинули территорию космодрома и помчались в сторону видневшегося вдали мегаполиса. Мигель решил поинтересоваться, куда их везут и когда они могут ожидать аудиенции у Сапа-Инки? Офицер, сопровождавший его, Марию и Родригеса, прежде чем ответить посмотрел в окно воздухолёта, поправил головной убор, представлявший собой что-то среднее между гражданской фуражкой под широко известным названием «восьмиклинка» и военной каской. А уж только потом, проделав совершенно ненужную в данной ситуации процедуру, мрачно сказал - «Не вовремя вы прилетели Ваша Светлость, Сапа-Инка Сайри-Амару VI болен»  и надолго замолчал.
 В воздухолёте повисла тишина, лишь изредка прерываемая Марией, о чём-то перешептывавшейся с сыном, да завывал электродвигатель, вращая турбину. Так, молчаливой группой и  просидели не менее часа.
 Воздухолёты, делая миль по сорок-пятьдесят в час, летели рядом, не изменяя ни интервала, ни дистанции. Хорошо обучены пилоты, решил Мигель, понаблюдав за их работой, сразу видно – военные…
Вокруг простиралась зелёная пампа, лишь вдали,  правее мегаполиса, виднелось что-то похожее на сельву, а за ней, вздымаясь к самому небу острыми, заснеженными вершинами, бы-ли видны горы.
 Воздухолёт с Мигелем мчался и мчался, огибая мегаполис. За ним следовали другие два, с остальными членами экипажа. С ходу пересекли вначале одну, затем другую, широкие реки. Они плавно текли меж пологих берегов и, по всей видимости, рассекали мегаполис на несколько частей.  На равнинной местности, по которой текли реки, странным образом совершенно отсутствовали деревья. Удивило Мигеля и отсутствие каких-либо животных при наличии богатых травой пампас. Разрешение этого вопроса он решил оставить на потом, когда немного освоится с новым местом. Приблизились к сельве.
 Деревья, очень высокие, росли густо, но между ними были проложены ровные дороги с чёрным покрытием и достаточно широкие, чтобы разошлись встречные воздухолёты. Ещё через полчаса такого же молчаливого полёта, свернули в боковую просеку и через пятьсот ярдов оказались у высоких ажурных ворот. По-видимому, их ожидали.
Ворота распахнулись и перед взглядами прибывших, в ста ярдах от ворот, предстал не-большой двухэтажный, покрашенный в белый цвет, домик.
- Вот мы и прибыли, - нарушил молчание сопровождавший их офицер. Здесь вы будете жить. Это очень хороший дом…, в нём тепло и уютно. Чтобы вам ни о чём не беспокоиться… здесь есть штат прислуги с двумя поварами. – Ещё я…, он немного замялся. Казалось, он не знал, правильно ли поступит, если скажет то, о чём впоследствии может пожалеть …. Но, по-видимому, окончательно приняв решение, продолжил: оставляю вам один воздухолёт с водителем. Вы можете свободно им пользоваться для ознакомительных поездок.  Я, если позволите, буду иногда навещать вас – он, будто извиняясь, поклонился. Когда представится возможность посетить двор Сапа-Инки, я вас извещу. – Вот, кажется, и всё, что я хотел сказать, вернее, то, что мне поручено Министерством, сказать Вам.
Не скучайте, воспользуйтесь свободным временем с пользой для себя.
 Можете побывать в горах – там здорово! Да, чуть не забыл, в доме есть оружие для охоты – у нас прекрасные охотничьи угодья…. Если захотите, водитель вас туда свозит.
Ну вот, теперь, действительно, кажется, всё. Отдыхайте - и, отдав честь, он направился  к одному из воздухолётов.
 Дом был достаточно уютен: наверху располагались спальни и туалетные комнаты с ваннами, а внизу – общая зала с головами животных и различным оружием на стенах, кухня, столовая и комнаты прислуги.
Расположившись в доме и осмотревшись, Мигель пришёл к выводу, что это охотничий дом какого-нибудь крупного чиновника. – Ну, что ж, совсем неплохо, сказал он товарищам - конечно, это не хоромы Марсьяла Лаланду, но жить можно.
При его словах госпожа Манко презрительно скривила губы, но промолчала.
Слуги оказались опытными, а повара прекрасными. Кругом было чистенько, а ужин удостоился похвал. Даже привередливая госпожа Манко, на вопрос повара, понравился ли ужин, пробурчала что-то похожее на «Угу» и «Да»
.Отдыхали два дня, приводя себя в порядок. Об этих двух днях Висента высказалась, вроде – «Чистили пёрышки». А на третий день решили посмотреть столицу, заранее предупредив водителя о возможной экскурсии. 
Предоставленное им транспортное средство могло вместить не более пяти человек, поэтому решили – первыми едут женщины с детьми. Висента отказалась, заявив, что без мужа шагу не сделает и вопрос сам собой утрясся.
Поехали: Мария, Хуанита, госпожа Манко и Сэлма с Родригесом. Мужчин такое разделение коллектива, по-видимому, вполне устраивало – Мигель и Хосе хотели остаться одни и поговорить. Хосе, в душе надеясь, что жена откажется, пригласил её составить компанию мужчинам, собирающимся погулять на свежем воздухе и посмотреть окрестности, но она, словно поняв желание мужчин побыть одним и о чём-то поговорить, вежливо отказалась сопровождать их, сославшись на множество дел.
На явно выраженное недовольство Матео, что он тоже мог бы спокойно провести время в спальне, а не болтаться по лесу, как неприкаянный, Хосе шёпотом возразил:
 - А, вдруг тут везде расположены подслушивающие устройства, а? Нам поговорить надо, понял?!
А, Мигель, к горячему, возмущенному шёпоту Хосе, пристально смотря в глаза Матео, добавил - кстати, среди слуг могут оказаться лишние уши, то есть попросту – доносчики. Так что нам, кровь из носу, надо прогуляться на природу….
Недовольно поморщившись, Матео согласился, и они, пожелав Висенте приятно провести время, пообещали вернуться к ужину. Затем, зайдя в кухню, прихватили по куску хлеба с холодным мясом, и отправились в лес.
Вопрос предстояло обсудить серьёзный. Мигеля снедало предчувствие, и нехорошее.
С первого же появления офицеров у трапа корабля, он понял, что-то здесь неладно. Их не встречали чиновники, не было вездесущих репортёров с камерами… и, вообще…, всё было не так. Не так и всё!
Посадили их на военном космодроме – сразу возникал вопрос – почему? Объяснение сопровождавшего их офицера, что у них военные корабли – отдавало фальшью. Все корабли, да-же транспортные, имели приличное вооружение, значит? А это значит, что их попросту арестовали. А история о, так не вовремя «заболевшем» Сапа-Инке, выглядела вообще, не очень убедительно…
 Вот и хотел он поговорить с шурином и Матео. Хотел поделиться с ними своими сомнениями.
                *     *    *
Свободно вышли за ворота - к счастью, их никто не охранял - и, свернув налево, пошли вдоль ограды. Затем, повернули и углубились в лес.
 С первых же сделанных шагов  по Зелёной Планете, Мигелю показалось, что он вернулся в дни своей молодости. Такая же пампа, такие же плавно текущие реки и сельва… ну, точь в точь, такая же, как на их Родине - Земле. Даже солнце казалось двойником солнца на Голубой планете.
Всё было такое же, но… как-то не совсем. Что-то создавало чувство дискомфорта, что ли: сельва без подлеска, пампасы без животных, а трава в пампасах, казалось,  была подстрижена ножницами.
Мигель где-то, от кого-то, слышал такие слова: «газон» и «искусственный ландшафт». Вот, первое впечатление от природы планеты и было – искусственный ландшафт и тщательно причёсанный газон. Но, с надеждой подумал он, быть может, здешние жители не успели добраться до живой природы гор и предгорий.
Сделав шагов двести-двести пятьдесят, наткнулись на небольшой ключ, бьющий из-под земли прохладной чистой водой. На дне его шевелились песчинки, поднимаемые фонтанчиком воды. Узкий ручеёк, вытекающий из песчано-земляной раковины, успокаивающе журча, убегал куда-то в глубину леса. А вокруг ключа расположились три каменных блока, вытесанных в виде сидений со спинками.
Расположившись на одном из них, немного помолчали, собираясь с мыслями и любуясь давно не виденной зеленью деревьев.
 В их ветвях возились какие-то птицы, распевая на все голоса: то, слышалось посвистывание, то какие-то трели перемежаемые уханьем, а вот послышалась барабанная дробь, и Мигель сразу узнал её – дятел, но, сколько ни всматривался в листву, так и не смог увидеть, где же он, какое дерево лечит. А вот раздался суматошный стрёкот – сойка, сразу догадался он. Затем, увидел, как какой-то рыжий зверёк с пушистым хвостом и острыми ушками, очень похожий на шиншиллу, стремглав промчался вниз по стволу дерева, и так же быстро, что-то схватив, вскарабкался вверх и нырнул в дупло. Красивый зверёк, восхитился Мигель.
Он бы и дальше продолжал наблюдать за жизнью леса, если бы его не прервал голос Матео.
- Мигель, ты нас позвал, чтобы молчать?
- Нет, Матео…. – Вам ничего не показалось странным в нашем прилёте сюда и встрече?.. 
- Что ты имеешь в виду? - пожал плечами Хосе. – На планете весь народ в печали – заболел любимый, добрый король… 
- Подожди, - перебил его Матео, - мне, правильно заметил Мигель, показалась очень даже странной встреча нас, явно военными и не простыми. На мой взгляд, это работники спецслужб.
- Вот видишь, Хосе – Матео заметил, а ты нет, - упрекнул шурина Мигель.
 - Да перестаньте вы. Какие военные, какие спецслужбы? Не заболел бы король, нас  бы сразу же повезли к нему на приём. Мы же представители другого мира, можно сказать послы... послы другой планеты…
 - Ты, конечно, не обижайся, но ты осёл, а не посол, - поправил его Матео.
 - Так, давайте без напоминаний – кто есть, кто! – решил погасить костёр назревающей перепалки, Мигель, - Матео прав. Я, утром слушал новости по видеовизору, там ни слова о болезни короля.
- Может, министры не хотят будоражить народ, вот и молчат, - не согласился Хосе.
- Нет, Хосе. Поверь мне на слово, что-то затевается…, и именно против нас. Перед отъездом Марии в город я поговорил с ней, и попросил её присмотреться к обстановке. Кстати, она тоже почувствовала, что не всё ладно. Она мне призналась, что ещё на планете Гамма-зет её сразу насторожило слишком уж официальное приглашение в столицу… - приглашение,  от которого невозможно уклониться. А я, признаюсь, не обратил на это внимания. У меня даже мыс-ли не возникло, что в приглашении кроется, что-то ещё, кроме приглашения.
- Даа, вон оно как. Вот это ситуация, - почесал лоб Хосе. А я что-то даже не обратил на это внимания, подумал, какая разница - космодром и космодром…. И, что же нам делать?
- Надо договориться, что говорить и как действовать.  Если вдруг…
- Матео, да перестань ты играть в пугалки…. Если, да, вдруг…. Тоже мне! - возмутился Хосе. Да, и о чём договариваться, если мы не знаем…
- Хосе, успокойся.  Матео, как никогда, прав. Нам, действительно, нужно договориться о наших ответах, на могущие возникнуть у местной власти, вопросы. – Поговори с Висентой. Матео поговорит с Хуанитой. Короче, в нашем поведении и ответах не должно быть разнотолков, особенно это касается участия в освободительном движении на Горголе и знакомстве с королём Сидхи-Дру XII.
 Нам надо отвечать одинаково: мы не участвовали;  мы ничего не знаем;  мы прилетели, сели в джунглях; вырастили, затем, собрали урожай и улетели. – Были там какие-то одичавшие, то ли люди, то ли обезьяны с дубинками, но мы, дав залп из орудий, прогнали их, и они больше не приходили.
 Надеюсь, такая версия подойдёт? Согласны.
 - Ааа, как быть с подаренным нам жемчугом и моим крейсером?
 - Давайте придумаем легенду. – Начнём с того, что, летели мы, летели…
Обговорив все детали, они перекусили хлебом и холодным мясом, а затем всё запили ключевой водой. Она была настолько холодной, что – «Аж зубы заломило», - поморщился Хо-се, схватившись за щеку.
 Холодная, но очень вкусная! Не то, что из-под водопроводного крана, - и своё мнение высказал Матео.
 Вернулись домой в ранние сумерки. Женщин с детьми ещё не было.
 Почитать, что ли? – решил Мигель. Поводив взглядом по книжным полкам, вытащил одну, но, открыв, задумался, и так, не прочитав ни одной строчки, просидел с открытой книгой в руках до приезда женщин.
Мысли заполонили голову, тревожные мысли: Вот и приехали на Родину предков! - размышлял он с какой-то непонятной горечью. Знали бы, что так получится, осели бы на какой-нибудь незаселённой планете…, завели бы хозяйство…. Даа… крепки мы задним умом…, только вот ничего уже не изменишь. Жаль детишек…. Вдруг со мной что-нибудь случится…, или с Матео, или с  Хосе…. А что-то обязательно случится, я это нутром чувствую…. Предчувствие меня никогда не подводило.
Интересным свойством обладает человеческое предчувствие – нет бы, предчувствовать что-нибудь хорошее, праздничное… так нет, почти всегда, обязательно какую-нибудь гадость преподнесёт человеку это предчувствие. Чтоб ему ни дна, ни покрышки! – ругнулся Мигель.
Внизу зашумели.
 Наши с экскурсии вернулись, решил он. И точно: началась суета, беготня детей, разговоры, а затем он услышал, как стали сервировать ужин.
 Поудобнее устроившись в мягком, широком кресле, и прикрыв глаза, он решил ещё немного подремать до ужина, но беспокойные мысли вновь заполонили голову: Господи, за эти годы мы столько нового узнали, наш лексикон настолько расширился, что невозможно вообразить. Мы, за восемнадцать лет полёта в космосе, сумели, благодаря счастливому случаю, пере-нестись на сотни, нет, на тысячи лет вперёд. Узнали то, о чём, может быть, никогда бы не узнали, живя на своей планете, в своей тольдерии.
 Ни мы, ни десятки наших будущих поколений, живя своей обычной жизнью, вероятно, никогда бы столько интересного и нового не увидели. И всё же, думаю, когда-нибудь сбудется мечта человека, и он будет летать в небе, как птица! Но сейчас…, сейчас… меня тянет домой, тянет на свою Голубую Планету…, на свою Землю…. О, Светлоликий Инти, когда же я смогу увидеть свою Родину и увижу ли я её вообще?
                *      *      *
 Мария и Родригес, сидя за общим столом, не столько ели, сколько, перебивая друг друга, делились впечатлениями от поездки:
- Ты бы видел, Мигель, какие в городе высокие здания, а какие широкие проспекты с газонами посредине… 
 И, перебивая мать, захлёбываясь от эмоций, начинал сын:
 - Папа, папа, послушай меня.  - Ну, мама, дай я скажу, - там столько воздухолётов, прямо туча, а над улицами мосты, а по ним, представляешь, бесшумно проносятся поезда… красивые, Око-Пака!.. 
- Родригес, ну-ка перестань говорить такие слова! – застрожилась мать на сына.
- Так дядя Хосе говорит же их.
- Не подражай дяде, сынок. Он уже большой, а ты ещё не дорос до его слов…
 - Нуда…, нуда…, - надулся Родригес Я уже большой, и папа сказал, что я уже совсем взрослый, помнишь?
 - Мигель, ну скажи ты ему, что нельзя так говорить.
- Сынок, слушай, что мама говорит. Действительно, рановато тебе такими словами говорить…
Мария, не дождавшись, чем закончиться разговор отца с сыном, уже опять затараторила:
 … А, за витринами, огромными, как наш огород в тольдерии, стоят манекены, да такие расфуфыренные, что прямо беда, - и она, вскочив со стула, положив руки на бёдра, приняла такую уморительную позу, что все присутствующие за столом, засмеялись.
Мигель не успевал поворачивать голову в одну сторону, как тут же требовалось поворачивать в другую.
Словоизвержение закончилось лишь после приглашения к десерту.
Но и за десертом, нет-нет, да возникал разговор о поездке в город и кто, что видел. Здесь уж бразды правления захватила Сэлма. Она, так умело, так уморительно, копировала поведение и жесты людей на улицах и в магазинах, что даже всегда серьёзный Матео, улыбался, смотря на кривляния дочери.
Мигель посмотрел на Матео и Хосе с Висентой. У них был вид измученный, по-видимому, им тоже пришлось выдержать солидную порцию взваленных Хуанитой и Сэлмой на их плечи впечатлений.
Ночью, оставшись наедине с мужем, Мария огорошила его, высказав предположение, что водитель не человек, а биоробот.
 - Представляешь, он ни разу не перекусил и ни разу не сходил в туалет, и всё время мол-чал. Помнишь, однажды на вечере у Марсьяла Лаланду зашёл разговор о роботах и их использовании в повседневной жизни…
??!
- Неужели не помнишь? Ну, какой-то сенатор хвастался, что они решили полностью переложить повседневную работу человека, на биороботов… как их… подожди – на Биороботов серии 1331-Б2…
- Ну?
- Вспомнил, да? Вспомнил? – затормошила его жена.
 Она на мгновение  замолчала, а потом, как-то испуганно проговорила:
 - А, вдруг вся наша прислуга: и горничные, и повара тоже роботы? Брр!
 - Успокойся дорогая, у нас люди. Я наблюдал за ними, у них живые глаза.
 - Ну, и что! Подумаешь – живые глаза, живой взгляд. Тоже мне, отличие! Сейчас - я под-слушала разговор двух жительниц в shope -  такие технологии, что подделать глаза – раз плюнуть.
Они говорили, представляешь, что биороботы размножаются, как люди…
 - Нуу, это уж, неимоверная чушь! Не всё, что говорят досужие кумушки, правда. Не верь, дорогая!
- Не знаю…, не знаю, - с сомнением в голосе, произнесла она. Что-то тут есть…
На следующий день, во вторник, Мигель, вспомнив ночной разговор с женой,  стал присматриваться к поведению прислуги. Да, нет, решительно отверг он предположение, Марии -  какие роботы? Господи, совсем у женщин ум за разум зашёл от обилия впечатлений! Люди, как люди. Выдумывает Мария. Наслушалась разных разговоров, вот ей и мерещатся везде роботы.
 На заводах там, или на фабриках – это сколько угодно, но варить похлёбку, это уж извините, должен человек. И, успокоившись, принялся за свои дела.
                *     *     *
Время шло. Король всё был болен. Прошла неделя, за ней другая. Медленно стала отсчитывать дни третья неделя и вот, на исходе третьей недели, приехал незнакомый офицер и пригласил Мигеля, Хосе и Матео проехать с ним в Министерство, но в какое не сказал. Сказал лишь только, что необходимо уточнить некоторые вопросы перед визитом к королю и научиться этикету.
Начинается, насторожился Мигель. Хорошо, что мы заранее обговорили наше поведение и ответы. Предчувствие не обмануло меня!
Их привезли в высокое здание, так называемый, небоскрёб, занимаемое Министерством по вопросам урегулирования связей с планетами. Поднялись на тридцать седьмой этаж скоростным лифтом и, не объясняя причины, разделили. Они только успели кивнуть друг другу и сказать - «Всё будет хорошо».
Мигеля пригласили зайти в кабинет, на двери которого красовалась позолоченная табличка – Инспектор по делам планет.
Ну почему у всех чиновников такая тяга к огромным кабинетам, подумал Мигель, идя по красной с зелёными полосами ковровой дорожке. Или чем дальше от двери, тем увереннее они себя чувствуют? Посетитель идёт, идёт, и постепенно теряет чувство собственного достоинства, так, что ли? Или не так?
Инспектор по делам планет – крупный мужчина, светловолосый с белыми же бровями и ресницами, походил на альбиноса.
По-видимому, он решает все вопросы, не выходя из кабинета, потому что на его коже отсутствовал даже маломальский загар – это в середине-то лета, несколько удивлённо подумал Мигель - или он специально бережёт свою кожу от воздействия солнечных лучей?  Но эта белизна не украшает его, как мужчину, она выглядит болезненной.
 - Проходите поближе, – услышал Мигель вполне мужской голос, мужественный и сильный, и прозвучавший в огромном кабинете, как звуки органа. Я хочу с вами немного побеседовать…, так, знаете, без протокола, по-свойски.
Что это он так со мной, я ему, что - сват, брат или ближайший родственник? – возмутился в душе Мигель, и решил сразу поставить зарвавшегося чиновника на место.
- Простите, не имею чести знать…, вы кто? – Уборщик помещения, или, устроившись за чужим столом, ремонтируете дверцу шкафа? Аа-а, позвольте спросить, где же хозяин кабинета?
Чиновник от неожиданности открыл рот и густо покраснев, даже поперхнулся, прежде, чем ответить.
- Простите… гм…
- Его Светлость, Мигель Пуэмблос, представитель Голубой Планеты, - подсказал Мигель.
- Да, да. Я знаю. - Простите, я разве не представился? – попытался выкрутиться чиновник. Представляете, совсем замотался…, столько дел, столько дел…
- Вот и представьтесь. – Не могу же я разговаривать о серьёзных делах с плотником…
 - Да, да. Конечно…, - вновь покраснел инспектор.
И, хозяин кабинета, поднявшись из своего огромного, украшенного затейливой резьбой, кресла, протянул руку. – Я инспектор по делам планет, Мануэль… Эрнандес Ретана. Для вас, Ваша Светлость, просто Мануэль…
Мигель совершенно не собирался переходить на «ты» с грубым, невоспитанным чиновником, поэтому, будто не заметив протянутую для приветствия руку,  ответил:
- Благодарю за приглашение господин Инспектор по делам планет.
- Ну, вот вы и обиделись, - состроил скорбную мину чиновник.
Мигель промолчал. Он ещё когда шёл по ковровой дорожке кабинета, обратил внимание на пару мягких кресел и небольшой столик расположенные у окна. Подняв взгляд на инспектора, вежливо проговорил:
 - Вы, позволите?
 И, не дожидаясь разрешения, с удобством разместился в одном из них. С хамами нельзя церемониться, на шею сядут, решил он.
 Инспектору ничего не оставалось, как, покинув свой «окоп» в виде кресла за столом, выйти в «чистое поле». Он устроился в другое кресло, стоявшее с другой стороны чайного столика.
- Я пригласил Вас, Ваша Светлость, - начал инспектор после небольшой паузы, - чтобы уточнить некоторые детали вашего путешествия…, о вас столько слухов ходит в государстве, что и не знаю теперь, где правда, а где вымысел. Вы не согласились бы мне помочь?
И столько в его словах было добродушия и простоты, что Мигель сразу насторожился. Слишком уж мягко стелет, как бы не пришлось жёстко спать....  И ещё он заметил, как инспектор бросил на него короткий, пронизывающий взгляд.
А ты, оказывается, не так уж и прост, шельмец – решил он, быстро перестраиваешься. Не получилось взять нахрапом, решил взять простотой. Мигель несколько секунд сидел, не говоря ни слова, как бы вспоминая, что же такого особенного могло произойти в полёте, а затем, тоже добродушно, с некоторой ленцой в голосе, произнёс:
 - Вы знаете, господин инспектор…
 - Мануэль, просто Мануэль, - подсказал инспектор.
  …Мануэль, - и, продолжил,- что-то я не могу припомнить ничего особенного в нашем путешествии…
 - Ничего страшного, Ваше Сиятельство, ничего страшного, что вы не можете вспомнить ничего оригинального. Рассказывайте всё подряд, по порядку, не торопитесь, времени у нас предостаточно, а я уж соображу - стоит это внимания или не стоит.
Мигель, перескакивая с одного на другое, в краткой форме поведал о путешествии, думая таким рассказом удовлетворить любопытство инспектора, но тот, как бы уточняя некоторые детали, вцепился, как бульдог в шею жертвы, и начал по крупицам вытаскивать из рассказа Мигеля, всё новые и новые подробности.
Мигель, делая вид, что не замечает его усилий «расколоть», принял позу доверчивого простачка и, казалось, полностью доверился инспектору. Но он, в то же время, глядя на инспектора открытым, доверчивым взглядом, тщательно следил за своими словами и не выходил за рамки обговоренного с Матео и Хосе.
 Так, в «дружеской» беседе провели они не менее четырёх-пяти часов: пили кофе; Инспектор, покуривая сигару и не забывая каждый раз предложить Мигелю - спрашивал, спрашивал, а Мигель отвечал…, или рассказывал.
За внешним дружелюбием инспектора, Мигель стал замечать его всё увеличивавшуюся нервозность. Инспектор  готов был вспылить, стукнуть кулаком по столу, но пока держал себя в руках.
А ты, как думал? – посмеивался потихоньку Мигель, наблюдая за усилиями инспектора сдержаться. Думал, перед тобой недоразвитый абориген с далёкой неухоженной планеты. Нет, дорогой, восемнадцать лет проведённых в космосе среди разного народа и разных культур, нас здорово закалили и многому научили. Посмотрим, надолго ли хватит твоего дружелюбного взгляда и товарищеского отношения. Если ещё раз нам доведётся встретиться, протянешь ли ты руку для приветствия?
Наконец, вроде бы темы для разговора иссякли, и они попрощались, пожав, как старые товарищи, друг другу руку и пожелав приятно провести время.
За дверями небоскрёба его уже ждали, расположившись в воздухолёте, с побледневшими измученными лицами, товарищи.
По-видимому, им досталось не меньше моего, решил Мигель, лишь только увидел их состояние.
На следующее утро, лишь только солнце показалось в окнах, они направились к ручью, чтобы поговорить без свидетелей.
Стены коттеджа, в котором их поселили, не внушали доверия. Прослушивающее устройство могло быть установлено, где угодно и в чём угодно. Они это поняли после посещения "Министерства". С чем было связано такое пристальное к ним внимание, догадаться было не-трудно, поэтому решили - больше никаких разговоров внутри коттеджа!
Мигель, покусывая травинку, слушал рассказ Хосе о беседе с ним, тоже «инспектора», только подотдела.
…В основном, продолжил рассказ Хосе, "инспектор" расспрашивал нас о жизни на Горголе. Как туда попали – сами прилетели, или нас кто-то пригласил. И, представляешь, сразу, как по лбу, зачем приняли участие в беспорядках против законной власти? Я, конечно, округлил глаза, как та коза и говорю ему - «Что вы, Ваше Высочество, какие беспорядки, видом не видывал, слухом не слыхивал. Что вы, господин инспектор, на меня и моих товарищей напраслину  возводите». И опять пошёл молотить про встречу в космосе с человекообразными пауками…
Он, как грохнет кулаком по столу и давай орать – «Мол-ча-ать!!! У меня от ваших пауков уже везде…»
 Что у него везде, я так и не понял.
Посидели немного, помолчали. Он отдышался и давай терзать Матео. А Матео, ты ж его знаешь,  как заладил - я механик, я всё время у аппаратов, то там сломалось, то тут надо отремонтировать, короче – долдонит одно и, тоже: ничего не видел, ничего не слышал….  Да ты ж знаешь его способности - навести тень на плетень. Знаешь, как облупленного, правда? А потом он скорчил такую  уморительную рожу –  дебил, ну, настоящий дебил …
Побился этот инспектор с Матео, побился – видит, ну совсем мужик тупой, тупее не бывает, и отстал. А Матео, для пущего вхождения в образ, даже слюну изо рта пустил. Я, как это увидел, стали меня корчи от смеха крутить, еле удержался, даже пришлось кашлем прикрываться.
 - Ну, ты артист, Матео! – тебе бы в театре выступать, дурачков играть. А, может это у тебя не роль была, а на самом деле, ты – того?
Матео, не долго, думая, легонько хлопнул Хосе по спине, и тот, как ветром подхваченный листок, оказался носом на земле.
- Уж и пошутить нельзя, - почёсывая бок, обиделся Хосе и, на всякий случай пересел от него подальше, спрятавшись за Мигеля.
- Ох, заработаешь ты когда-нибудь от Матео за свои… шуточки-прибауточки, - посмеиваясь, предупредил его Мигель, - не доведут они тебя до добра.
- Так я же, так, беззлобно, только чтобы народ посмешить и самому посмеяться…
 - Вот, вот – досмешишься. – Ну, ладно, рассказывай дальше.
- А, что дальше…? Кончив нас мытарить про прилёт и участие в восстании, он перешёл на погибшую эскадру генерала Мендосы. Тут я, как заору - «Вы что, Ваше Степенство, какую-то эскадру прос…и, а мы и за неё тоже отвечай. Может этот ваш генерал в бега подался, ору я, а может, это он «ваших» спихнул…»
 Смотрю, он как бы засомневался…, а потом…, как гаркнет - «Ты бы помолчал, умник, без тебя есть, кому разобраться!»
Я сразу понял, нет у них ничего против нас - генерал сгинул, эскадра пропала, а кто виноват, непонятно. Вот и пытаются нас на чём-нибудь подловить.
 …Ну, значит, покричали мы так, покричали, и на том разошлись. Я по его виду понял, ещё немного и он сорвётся, заорёт - «Воон!!!» Поэтому он и выпроводил нас.
 - А, как у тебя прошла встреча, Командор? Тоже с криком?
 - Нет, без крика. Но тоже петли ставил, всё пытался меня на чём-нибудь подловить, или уличить во лжи…
- И, как? – поинтересовался Матео, не проронивший ни слова до конца рассказа Хосе.
Мигель поведал друзьям о своём разговоре с Инспектором по делам планет, и в заключение, добавил - то ли ещё будет, ребята. Держитесь! С каждым днём они будут всё сильнее прессовать нас, и кто знает, не посадят ли они нас в тюрьму.
 Когда они вернулись с прогулки, их уже ожидал воздухолёт с офицером. Мигель подошёл к нему и попросил подождать, пока они переоденутся после утреннего моциона, примут душ и позавтракают, а увидев «испитое» лицо нового офицера, он заодно предложил составить им компанию за столом. Офицер немного помялся, то ли из скромности, то ли боялся нарушить приказ, но потом, поблагодарив, направился в столовую.
                *    *    *
Очередная встреча с Инспектором, заставила Мигеля напрячь весь свой, ум. Его заставили «вспомнить», откуда у них корабль Хосе и столько жемчуга на борту. Но, вначале,  Инспектор сделал паузу, расскажите о жемчуге.
 - Простите, господин Инспектор, но оба эти вопроса невозможно отделить один от другого…, никак невозможно.
Сегодня Инспектор был не так дружелюбно настроен и даже не поправил Мигеля, когда тот назвал его господином Инспектором, а не Мануэлем.
 - Почему? - удивлённо поднял брови Инспектор.
 - Видите ли, господин Инспектор, корабль и жемчуг находились в одном месте. Неужели вы запамятовали? Ведь только вчера мы об этом говорили.
- Я столько интересного от вас услышал «вчера», сделал он ударение на слове вчера, что мне захотелось ещё раз послушать эту невероятную сказку о богатстве на астероиде… населен-ном призраками.
- Вы мне не верите, но в нашем корабельном журнале записаны координаты этого астероида…, пошлите туда корабль и проверьте мои слова.
- Так вы говорите, вас притянуло на астероид и там вы нашли корабль с жемчугом, и ни одного члена экипажа в нём не было?
 - Именно так, именно так.
 - Тогда позвольте спросить, как так случилось, что именно корабль, приписанный к планете Горгол, оказался на астероиде?
- Так же, как и мы. Его притянуло.
- Вы сказали, что побывали среди призраков и видели там несколько настоящих людей…
- Совершенно верно.
- И что? – Разве они не собирались покинуть астероид?
- Об этом, господин Инспектор, вам лучше  спросить у них.
- Придёт время, спросим, а пока…, - инспектор прошёлся по кабинету, скажите, - почему вы не сдали найденный жемчуг в казну государства, а оставили себе?
- Странный, я бы даже сказал, очень странный вопрос, тем более исходящий из ваших уст, Вам не кажется, господин Инспектор?
- Кажется мне, или нет – позвольте мне самому решать, - раздражённо ответил, начавший терять выдержку, чиновник. – Всё, что находится на планетах нашей имп… нашего государства, является собственностью государства! Вы этого разве не знали?
- Конечно, нет. Но я знаю что, даже если Империи принадлежит всё, то двадцать пять процентов из найденного сокровища, принадлежит нам.
 - Вот видите. Всё-то вы знаете, однако не сдали…
 - Простите, это когда бы мы успели сдать? Во-первых, вы под военным конвоем посадили мой корабль вдали от людей, на военном же, космодроме. Во-вторых - не успели мы ступить на землю обетованную,  как по вашему,  или ещё чьему-то приказу нас, минуя город, завезли в одинокий охотничий домик и поселили в нём. А у нас, между прочим, статус послов и приглашение самого короля. К тому же, наши предки отсюда родом, а я, как Вы знаете – наследный Турикук и генерал.
- Ну, что вы в самом-то деле так разволновались, разберёмся, обязательно разберёмся и, может быть, вы ещё попадёте на приём к королю.
Лицо Мигеля от возмущения, несмотря на космический загар, покрылось бледностью.
- Я давно понял, - не сдержался Мигель,-  что ты никакой не Инспектор по делам планет, а самая примитивная ищейка.
 Взгляд и поведение «инспектора» мгновенно изменились. Глаза его стали похожи на кусочки льда, а рот стал похож на оскал бульдога.
 - Ну, раз догадался, «Представитель Голубой Планеты»,  кто я, то и разговор, теперь, пойдёт по-другому, и скрипуче рассмеялся прямо в лицо Мигеля. - Итак, где ты и твоя банда взяли корабль и жемчуг? Отвечать быстро!
 - Я уже объяснил, где, что и как. Хочешь проверить? Пожалуйста. Хотя бы раз в жизни оторви свою жирную задницу от кресла и прогуляйся в космос, а то смотреть противно, не мужик, а недорезанная свинья.
- Мол-ча-ть!!! – заорал «инспектор», сгною в тюрьме! – Охрана, увести его!
Мигель, посетив «по приглашению» кабинет два раза, даже не подозревал, что дверца шкафа является и дверью в смежную комнату и, что за ней прячутся солдаты.
Вот этого я не учёл, и усмехнулся, когда она открылась и вышли два офицера. Всё-таки я надеялся, что ещё сутки смогу провести вместе с семьёй и товарищами, подумал он.
Мигель сознательно шёл на конфликт, ему до чёртиков надоели эти реверансы вокруг, да около. Он прекрасно понимал, что это только прелюдия и, чтобы ускорить её завершение, нагрубил и оскорбил «инспектора». Хотя… к этому всё шло. Не зря же мнимый инспектор приготовил конвой, значит, заранее решил меня арестовать. Конечно, он надеялся ещё поиграть со мной, но не получилось, тут я ему сорвал план. Поэтому он так взбесился.
                *     *     *
Оказывается, тюрьма находилась в этом же респектабельном здании, в подвальном помещении. Проведя Мигеля через кордегардию с тремя солдатами, сидевшими за столом и играющими в какую-то игру, его втолкнули в камеру и заперли дверь.
 Пятнадцать минут…, всего-то пятнадцать минут ходьбы по коридорам, не считая спуска на лифте – вот граница между свободой и тюрьмой на Зелёной Планете, на моей долгожданной Родине предков! – с горечью подумал Мигель.
Пятнадцать минут, и он уже был в камере, сразу же попав в крепкие объятия Хосе
- Вижу, у тебя всё получилось, как ты и задумал. - Ну, как? Он, взбеленился? – спросил Хосе, как только они разжали объятия.
 - Ещё как. Сам подумай, чего время тянуть. Все равно бы нас посадили. Им так хочется завладеть нашими кораблями и жемчугом, что рано или поздно, они бы нашли причину, чтобы упрятать нас в подвал. – Кстати, ты предупредил Матео, чтобы он успокоил наших жён?
- Да. Слушай, а здорово он сыграл недоумка, а? - и невидимая в темноте улыбка появилась на юном лице Хосе. Огромный талантище пропадает у человека, даже зависть берёт…! Артист! Настоящий артист, честное слово!
- Ты, бы, потише выражал свои эмоции, не дай Инти где-нибудь слуховые каналы проложены, - строго выговорил молодому капитану, командир.
 Перестав улыбаться, сразу став серьёзным, Хосе ответил на предупреждение:
 - Командор, я уже всё проверил, не беспокойся. Нет здесь ничего.
- У тебя, что, богатый опыт в этом деле?
- Нет, конечно, - Хосе на секунду сник.
Но жизнерадостный характер одержал верх.
 - Да, ну, командир, я всё хорошо проверил, не беспокойся.
                *     *     *
Прошла неделя, за ней вторая. Родственников к ним не пускали, на допрос не водили, казалось, о них совершенно забыли…
 Но вот, как-то под вечер, отворяясь, заскрипела петлями дверь, и на пороге появились охранники. Сковав руки Хосе, они увели его…, на допрос, решил Мигель. На дружеские беседы со скованными руками не водят, ещё подумал он, и с тревогой стал ожидать возвращения родственника.
Мигель, меряя камеру шагами, ждал возвращения Хосе. Терпение его истощалось, в голову лезли разные нехорошие мысли. - Инти! Помоги ему выдержать испытания, молил он Все-вышнего, побереги нашего мальчика! От переживаний за судьбу юноши, Мигель совсем рас-строился и потерял счёт времени. Ему казалось, что Хосе отсутствует уже очень, очень долго. Он даже решил, что прошла целая вечность…
И опять, заскрипев несмазанными петлями, отворилась железная дверь и в камеру втолкнули пошатывающегося, избитого Хосе. Он был избит так, что Мигель с трудом узнал его.
Вся одежда его была залита кровью, глаза опухли от кровоподтёков, превратившись в щелочки, а во рту не хватало нескольких зубов.
О, Виракоча! – ахнул Мигель, увидев Хосе в таком плачевном состоянии. О, Виракоча! -  ещё раз повторил Мигель и,  бросившись к нему, аккуратно, стараясь не причинить ему страданий, помог лечь на топчан. Затем, набрав в кружку воды, подал напиться.
Увидев окровавленное лицо своего шурина, он схватил полотенце и, намочив его водой, аккуратно, боясь причинить боль, стал протирать ему лицо, одновременно шепча - «Потерпи немного…, потерпи, пожалуйста…, сейчас станет легче. Ничего не говори, дорогой… помолчи и тут же, – Хосе, как ты? – с беспокойством и жалостью спросил он, они тебе ничего не отбили?
 - Нет, - с усилием прошептал Хосе, - ты же знаешь, я умею группироваться.
- Вот и хорошо..., вот и, Слава Инти! – Теперь полежи, помолчи, отдохни, потом поговорим.
Не успели, наверное, дойти последние слова Мигеля до сознания Хосе, как дверь вновь открылась и охранник, обведя взглядом камеру, вперил в Мигеля хмурый взгляд:
 - Пуэмблос, на допрос!
 - Ну, вот, наконец-то вспомнили о нас, - сказал он охраннику и добавил, - а то живём, продукты переводим, да унитаз пачкаем.
Охранник, молодой парень, заулыбался и предупреждающе, добавил - «Вас будут допрашивать военные». Я слышал, как они говорили, что вы расколошматили их корабли. А ещё сказали:  «Что они дурь из головы у вас повыбьют!».
 - Спасибо, что предупредил.
                *    *    *
Помещение, куда его привёл охранник, было совсем не то, в котором он раньше бывал. У стены небольшой комнаты стоял стол и подальше от него, почти посредине – стул. За столом расположился военный - крепкий, хорошо тренированный, и… опять белобрысый. Второй си-дел на краю стола и тоже, по всей видимости, был военный, хотя был одет в простую, цивильную одежду.
Когда Мигель вошёл, они что-то горячо обсуждали, но увидев его, замолчали и только пристально, изучающе стали разглядывать. Затем, сидевший на уголке стола человек в штатском, встал и, произнеся с явным сарказмом - «Садитесь, Ваше Сиятельство», приглашающе показал рукой на стул.
Мигелю ничего не оставалось, как подчиниться и он, сделав три или четыре шага, примостился на краешек стула. Сидевший за столом белобрысый офицер, включил настольную лампу и направил её свет прямо Командору в лицо.
В первое мгновение яркий, режущий свет лампы, ослепил его, и ему пришлось зажму-риться, но чуть отвернувшись от прямых лучей, он смог открыть их и искоса посмотреть на противников.
 Белобрысый, увидев, что его приём не очень испугал пленника, он чуть повернул рефлектор в сторону, но все равно свет слепил Мигеля. Ничего, потерпим, стал подготавливать себя к "разговору" Мигель, и ни один мускул не дрогнул на его лице. 
- Так вы и есть тот самый легендарный, бывший командир крейсера, что разбил наголову пиратов? – спросил белобрысый.
Мигель, пожал плечами.
- Отвечай, когда с тобой разговаривают - раздался голос за спиной Мигеля.
Когда это он успел оказаться позади меня, сволочь? – удивился Мигель. Ишь, какой прыткий!
- Я, не бывший – я, есть, и буду командиром крейсера! – Не вы мне доверили его.
Белобрысый усмехнулся:
- Указом короля, подписанным вчера, оба ваших крейсера, как незаконно присвоенные, конфискованы в пользу государства.
 - Как это, незаконно? – Покажите мне документы, в которых указано, что они принадлежат вам, или вашему королю – мне всё равно.
 - Очень даже легко. Сигмикс рассказал нам, как вы стали хозяином крейсера.
 Мигель помолчал, вспоминая рассказ Сигмикса.
 - Он разве не сказал вам, что я прямой наследник чавинцев,  прилетевших в третьем тысячелетии до нашей эры на Голубую  Планету, чтобы исследовать её?
- Сказал. Но ведь корабль чавинцам дал Сапа-Инка Льока Синчи, правивший в то время Зелёной Планетой…, наследный  Сапа-Инка Зелёной Планеты…
- Но, не этот, который правит сейчас, - перебил Мигель, белобрысого. – Если вы слышали рассказ Сигмикса, то там прямо сказано – отдал в вечное пользование…
 - Ничего…, один король дал, другой взял…, на то он и король, - равнодушно произнёс стоявший за спиной у Мигеля штатский.
Мигель насмешливо улыбнулся.
Вначале он не хотел показывать своего отношения к реплике говорившего. Но такое циничное отношение к действиям королей,  всё же возмутило его, и он громко сказал:
 - Ловко вы пристроились у короля в приёмной,  значит, правду говорят – «Ваш король болен… на голову…»
В то же мгновение у него в голове сверкнул разряд молнии, и он ослеп от боли.
- Заткнись, ублюдок! – сквозь боль услышал он шипящий, злобный голос. 
Приходя в себя после удара по голове, Мигель вдруг вспомнил слова Марии – «Во всех Министерствах пристроились биороботы». Да ну, ерунда какая-то, подумал он. Это у меня после удара мерещится всякая чушь.
А от стола донеслось,  ещё раз скажешь что-нибудь о Сапа-Инке – убьём и скажем, что сам умер от «радости» и глумливо засмеялись. Эти всё могут, подумал Мигель, нужно быть осторожнее в словах и, посмотрев на  сидевшего за столом, белобрысого офицера, превозмогая боль в голове, спросил:
 - Так, зачем вы пригласили меня?
 - Вот это другой разговор, - осклабился тот. – «Пригласили» мы тебя, «Ваше Сиятельство», вот зачем…, где ты спрятал жемчуг? Отвечай быстро, нам некогда с тобой возиться.
- На корабле, где же ему ещё быть? - искренне удивился Мигель.
 - Нет там ничего, грязная свинья! – заорал стоявший за спиной истязатель, и кулаком  (правда железный - мелькнула мысль у Мигеля), врезал ему в ухо.
Мигель вместе со стулом упал на пол. Подняться он не успел. Последовал удар ногой прямо в лицо. - Говори, сволочь, убью!!!
Мигель, сквозь кровь текущую по лицу, еле шевеля разбитыми губами, прошепелявил:  «Был на крейсере, когда нас увозили»
.- И, куда же он подевался?! Говори мразь! – и новый удар…, теперь уже по рёбрам.
- Нее, знаю…. Может «инспектор» со своими людьми забрал?
Белобрысый, заскрежетав зубами, ругнулся - «Ах, ты, гад ползучий!»
 Но, кто «гад ползучий», Мигель не понял -  то ли его так назвали, то ли инспектора.
- Вставай, чего разлёгся, не с женой в постели!» - услышал он, и вновь удар по рёбрам, но уже с другой стороны.
 Зажмурившись от боли, Мигель, покачиваясь, встал, но его "легонько толкнули" под зад ногой и он опять оказался на полу. Затем, последовало ещё несколько новых пинков ногой по рёбрам. Сколько? Он не мог сосчитать. Он только чувствовал общую боль между редкими просветлениями сознания. 
Понимая, что если он сейчас же не встанет и не сядет на стул, то его  забьют ногами до смерти, и он,  превозмогая боль, попытался встать. Сквозь шум в ушах и раздирающую боль во всём теле, он услышал, как белобрысый равнодушно сказал напарнику: «Луис, хватит, он действительно, сказал правду», и добавил - «Ох, уж эти полицейские! Ох, ворюги! Это ж надо, какие ворюги! Везде успевают, сволочи! Попробуй теперь забери у них жемчуг…» И   ещё раз  повторил - «Какие же они, сволочи!»
Два охранника, те, что привели его сюда, теперь, подхватив Мигеля под руки, поволокли его назад, в камеру и бросили на пол. Но, того, молодого, сердобольного охранника среди них не было. А, эти были настоящие мордовороты – тупые и бездушные.
С трудом превозмогая боль, он поднялся на ноги.  Было такое чувство, словно его долго и тщательно, как тесто для лепёшек, обрабатывали кулаками. Кое-как добравшись до топчана, Мигель лёг.
 Хосе спал, всхлипывая во сне, как обиженный ребёнок.
 - Досталось мальчику, подумал Мигель, и провалился, то ли в сон, то ли в забытьё…
                *      *      *
 Он увидел сидящего рядом с ним на топчане старого, мудрого короля неандов, Сидхи-Дру XII, своего друга и наставника. Король, жуя любимую маисовую лепёшку, смотрел на него добрыми глазами и, то ли спрашивал, то ли что-то пытался объяснить:
 - Мигель, ты помнишь наш разговор в последние часы перед расставанием? 
- Нет, король. Не помню. Что-то всплывает в голове, но…
 - Не пом-ни-шь… А, жаль…. Я тебе говорил, лети обратно на свою красивую Родину, на свою благословенную Землю... Ничего хорошего впереди тебя не ожидает…. Зачем тебе Зелёная Планета, скажи? Ты, и твои друзья, и так многое повидали…
- Но, Сидхи-Дру, это же Родина наших предков…
- Даа…, Родина…, и вздохнув, продолжил, - с тех пор прошли тысячелетия и кто знает, что могло произойти за это время. - На твоей настоящей Родине, Голубой Планете, всё известно, там твои корни и корни твоих друзей, а на Зелёной Планете…? Вдруг её вообще уже нет?
 - Как нет! На Горголе были чавинцы, на Кибрик -2Д, говорят, тоже чавинцы, почему же не может существовать Зелёная Планета, а на ней чавинцы?
- Потому, дорогой, что прошли тысячелетия. Ты только вдумайся в эти цифры… Ты-ся-че-ле-тия! Помнишь, у нас был разговор о прилетевших несколько веков назад, железных людях? Помнишь?
- Даа.
- Они же прилетели с Зелёной Планеты, продолжил король, забыл что ли? Возможно, на-стоящих людей там уж и нет давно. Возможно, она заселена только роботами. – Подумай об этом Мигель, прежде чем лететь дальше и вести за собой своих друзей…, подумай ещё раз, хорошенько подумай!..
 - Сидхи, ты, наверное, прав. Сейчас, после такого близкого знакомства с чавинцами или роботами, похожими на чавинцев, я думаю также как ты, но что мне теперь делать? Я в тюрьме, мои родные под домашним арестом, корабли у нас отобрали и жемчуг, что ты подарил нам, кто-то украл. Мы нищие, у нас не осталось денег даже на то, чтобы купить хлеба…
 - Выход всегда есть, даже, казалось бы, в самом безвыходном положении, - проговорил Сидхи-Дру и лукаво улыбнулся.
- Я его не вижу.
- Турикук…, мне стыдно за тебя. Ты же был моим лучшим советником…. Куда подева-лась твоя сообразительность и хитрость?
Мигель смотрел на своего друга и перебирал в уме возможные варианты побега от биороботов. Теперь он был твёрдо уверен – они попали в руки не людей, а роботов, это точно! И ко-роль, вероятнее всего, находится у них в руках, а может и короля, как такового, вообще нет? А сидит на троне какой-нибудь железный манекен с компьютером в голове…?
 От этой мысли ему стало  тошно.
 Сидхи улыбнулся.
- Вот видишь, первая здравая мысль у тебя уже появилась – побег! А, как её осуществить, подумай…, не торопись…, хорошенько подумай и обмозгуй.
 - Ноо…
 - Ты хочешь сказать – на крейсере Хосе мало пищи? Так вы уйдите  чуть в сторону от основного пути на Родину, на расстояние четверти или половину парсека…
 - Сидхи! Ты, что же, стал разбираться в космических картах? Когда успел?
Король неандов лукаво прищурился.
 - У меня был хороший, нет, замечательный Советник и Друг, и хлопнул Мигеля по плечу.
- Скажешь тоже, - чуть покраснел Мигель.
- Думаю, роботы далеко за тобой не погонятся. У них останется твой Сигмикс, но ты…, -  король шутливо погрозил своему бывшему Советнику пальцем, - знаю я тебя хитреца, чувствую, уже придумал что-то…. Да, что это я…., ты же уже всё сделал предварительно. У тебя же инстинкт как у этого…, как у дикого барса! Ты же  позаботился о том, как лишить их Сигмикса, в придачу к своему побегу с друзьями!
- Почти.
- Я догадываюсь. Они же погонятся за вами на нём, а он…, - Сидхи-Дру немного посидел, повздыхал, а затем выдал, - эх, сейчас бы маисовой лепёшечки! – и рассмеялся.
Засмеялся и Мигель. И этот смех, смех во сне, разбудил его.
                *     *     *
 Над ним, склонившись посиневшим от побоев лицом, стоял Хосе и тревожно спрашивал:
 - Что с тобой, Мигель?.. Ты с кем-то всё время разговаривал в забытьи…. Кошмар, как они тебя отделали…
 - Ничего Хосе, эти одетые в тряпьё бездушные железяки, надолго запомнят, как связываться с землянами!
- Ты, так думаешь?
- Я в этом уверен.
- Значит, у тебя ещё не «всё» отбили, - проговорил Хосе и радостно улыбнулся.
 - Так, я же… прикрывал, - и Мигель попытался улыбнуться, но разбитые губы с подсохшими ранами, не позволили ему это сделать и он, поморщившись от боли, повернулся на бок. - Дай я ещё немного полежу, хорошо?
На следующий день, чуть отлежавшись, он спросил у Хосе:
 - А, тебя-то за что избили?
 - Да всё за то же.
 - За что?
 - Напомнили мне те три корабля, которые я расколошматил у пиратского астероида. Они мне говорят - я первый напал! А, я им - вы бы сами, что стали делать, если бы вам, в грубой форме закричали - «Сдавайся разбойник, всё равно не уйдёшь!». А они мне - «Мы бы ответили, что не разбойник». А, я им – они, что, совсем ослепли? Не могут отличить тяжёлый военный крейсер от пиратского корабля или, при виде «разбойника» у них от страха глаза повылазили? – Ну, они мне и наподдавали по первое число, чтобы я впредь мог отличать ихних «джентльме-нов» от разбойников.
- Понятно…
 На следующий день, без извинений и каких-либо объяснений, их выпустили из тюремного застенка и, в воздухолёте, с наглухо задёрнутыми шторками на окнах, отвезли в охотничий домик.
 Женщины, увидев, в каком они состоянии, схватились за головы и зарыдали навзрыд. Родригес и Сэлма, пугливо обходили их стороной, пока не привыкли.
 Слава Инти, дома не было тёщи Хосе, госпожи Манко. Она, поняв, что ничего хорошего ей от прилёта на Зелёную Планету не светит,  четыре дня тому назад улетела на корабле знакомого купца, а то бы без крика и скандала их возвращение из тюрьмы не обошлось бы.
Висента  отказалась лететь с матерью. После разборок и выяснения отношений на повышенных тонах, она осталась дожидаться Хосе. Почему госпожа Манко улетела, Висента объяснить Мигелю не смогла, или не захотела. Она только сказала, что мама как-то быстро засобиралась домой. Из её невразумительных ответов Висента лишь смогла сделать предварительный вывод – вроде бы матери надоело дожидаться аудиенции у короля.
 Но Мигель, немного подумав, пришёл к выводу - госпоже Манко кто-то из доброжелателей или друзей что-то шепнул, поэтому она так быстро убралась.
 В отсутствие Висенты, он, поделившись с друзьями своими предположениями, сказал, что может оно и к лучшему для Хосе… и для них тоже, что госпожа Манко покинула их.
 Передохнув пару дней, Командор собрал в дальней комнате весь свой маленький, но дружный коллектив и посвятил их в план побега, предварительно попросив дать клятву, что ни одна живая душа, кроме них самих, не будет о нём знать. А в  конце разговора, он обратился к Висенте и Хосе, и попросил ответить, готовы ли они последовать за всеми?
 Висента немного подумав, ответила - «Я люблю Хосе, и если он согласен примкнуть к беглецам, то она последует за ним».
У Хосе от такого её ответа, даже глаза засветились от счастья.
Затем, Мигель спросил её, а сможет ли она жить в бедности, без той роскоши, к которой она привыкла, без слуг, вдали от матери и родных?
Девушка, немного подумав, ответила, что, конечно, она будет грустить без матери, но без Хосе она не представляет себе жизни.
 Выяснив всё до конца, Командор приказал готовиться к побегу.
 Со следующего дня вся команда, незаметно, занялась приготовлениями. Нужно было торопиться, ведь их в любой момент могли лишить воздухолёта, а без него они не смогли бы осуществить свой план. Слишком уж велико было расстояние от охотничьего домика до военного космодрома: нужно было пересечь две широкие, глубоководные реки; затем, пересечь совершенно открытое пространство пампас –  ещё одно непреодолимое препятствие. Так что, хочешь, не хочешь, а без воздухолёта им было не обойтись.
 Когда все приготовления  к побегу были закончены, осталось лишь дождаться темноты.
                *     *     *
Наступил решительный, для беглецов час. Хуанита подлила в питьё прислуге и водителю воздухолёта снотворное, приготовленное ею из лекарств, найденных в домашней аптечке и, когда они уснули, земляне, с трудом разместившись в воздухолёте, под покровом темноты вылетели со двора.
 Ночь была настолько тёмной, что просека, по которой они летели,  была еле видна.  Лишь звёзды, густо высыпавшие на небе, освещали им путь. Включать прожектор они поостереглись – мало ли кто окажется на пути.
Осторожно переправились через одну реку, затем через другую. Начался самый опасный участок пути – пампасы.
Ни одного деревца, ни одной горки, чтобы за ними укрыться. Ровная, как стол, поверхность пампас, несмотря на тёмную ночь, далеко просматривалась.
Беглецы, несколько раз обернувшись назад, убедились, погони за ними пока не было.
До космодрома, по прикидке Марии, оставалось не больше мили. Пора было бросать воздухолёт, иначе охрана услышит гул вращения винтов и вой электродвигателей. Услышав характерный шум, издаваемый воздухолётом, они обязательно поднимут тревогу, и тогда беглецы, уж точно, будут задержаны.
Выключили  двигатель и, открыв без стука дверцы, осторожно спустились на землю. Лишь Сэлма, вылезая из катера, за что-то зацепилась. Вскрикнув - «Ой!» – она приглушённым голосом позвала на помощь. Родригес, шепнув - «Сейчас!» -  полез к ней на выручку.
Но, как бы тихо не разговаривали беглецы, их было хорошо слышно и, что ещё хуже, хорошо видно на ровной поверхности пампас. Пришлось вообще прекратить разговоры, даже шёпотом, и идти полусогнувшись.
Когда до границы космодрома осталось не более трёхсот, четырёхсот ярдов, пришлось лечь на землю и ползти. Путь оказался очень трудным. С высоты воздухолёта трава казалась шелковистой и мягкой, но, вот сейчас, когда им пришлось ползти по ней, оказалось – сплошная мука. Всюду росли колючки, и они впивались в ладони, локти, тело. Особенно приходилось беречь глаза.
 Вскоре одежда начала рваться на коленях и локтях. Среди ползущих беглецов нет-нет, да раздавались – «Ой!» или  «Ах!» – или, шипение сквозь зубы.
Наконец, после долгого и мучительного передвижения, где на коленях, а где и по-пластунски, показалась громада крейсера Хосе.
Слава Инти, их пока никто не заметил! А может охрана несла свою службу спустя рукава? Возможно и так.
 Насколько Мигель, да и остальные его товарищи, наверное, помнил из рассказов прислуги: за всё время существования космических кораблей на планете, не было ни одного случая угона, да что там угона, даже попытки угона корабля. Может, поэтому охрана космодрома без-мятежно спит, решил Мигель и возблагодарил Виракочу за его заботу о беглецах.
Беглецы уже подобрались почти к самому трапу, но тут их везение закончилось. А, может Боги решили испытать беглецов?! Пути Богов неисповедимы и не нам дано разгадать их!
 Нашёлся всё-таки ретивый служака, а может ему просто не спалось? Забравшись на вышку, он включил прожектор и начал водить световым лучом по космодрому и кораблям.
 Беглецы, сжавшись в комок, боясь лишний раз вздохнуть, прижались к земле.
Луч медленно, словно испытывая замерших людей в выдержке, приближался. Ещё немного, ещё чуть-чуть…, и они попадут в свет прожектора…
Вот тогда, всё, конец их смелой задумке покинуть негостеприимную планету – завоют сирены, поле осветится десятком прожекторов, и на космодроме станет светло, как днём. Спрятаться за корабль они не успевали. 
Ну, теперь всё! - подумал каждый из них, когда луч почти приблизился к застывшим в не-подвижности, беглецам. Теперь нам крышка...!
 Осталось каких-нибудь половина ярда до беглецов..., четверть ярда…. вот, теперь уж точно всё! - мелькнула у каждого мысль – вот сейчас их увидят...!
 Но луч, покачавшись, остановился. Беглецы боялись пошевелиться. А луч прожектора всё бил и бил в одно и то же место, казалось, целая вечность прошла после его остановки.
Луч, словно издеваясь над землянами, остановился у самого маленького члена группы, он остановился рядом с Сэлмой.
Испуганная, она начала потихоньку отползать, пытаясь отодвинуться от него подальше, но он не позволил ей этого сделать.
 Луч, постояв некоторое время, качнулся и вновь начал перемещаться, он двинулся за Сэлмой. Нервы испуганной девочки не выдержали и она, вскрикнув, вскочила на ноги и бросилась бежать от него. Луч, словно играя в догонялки, последовал за ней, не обгоняя и не отставая, а она, сломя голову и зажмурив от страха глаза, мчалась неизвестно куда - Сэлма мчалась от их цели, от корабля Хосе.
Поднявшись на ноги, беглецы молчаливой, беспорядочной толпой, бросились за ней.  И мгновенно завыли сирены, поднялась тревога.
Хосе, самый быстрый бегун среди беглецов, в десяток огромных шагов догнал её и, схватив девочку в охапку, помчался назад, к трапу корабля.
Только он знал секрет запора входного люка, поэтому, все остановились, пропуская его вперёд, и стали прекрасной мишенью для охраны. Но, то ли приближающиеся солдаты решили захватить их живьём, то ли по Божьему провидению, они почему-то ещё не открыли огонь на поражение.
Люк распахнулся и беглецы, бросились внутрь корабля, под защиту его корпуса.
Мигель, поднимавшийся последним, быстро убрал трап. И вовремя! По тому месту, где он только что стоял, ударил луч лазера, потом ещё один, потом…, и заплясал огонь вокруг корабля.
Сначала ярким пламенем вспыхнула сухая трава, затем, начала плавиться земля. Всё вокруг загорелось, пополз, окутывая маленький крейсер, чёрный дым...!
 На космодроме поднялась невообразимая суматоха – ревели сирены, к кораблю мчались воздухолёты и бежали солдаты.
 Беспорядочно шарящие по земле и воздуху лучи прожекторов, постепенно приближаясь к кораблю, захватили его в свои цепкие объятия. Стало светло, как днём.
Захлопнув в последний момент люк, Мигель быстро нажал кнопку – «Готово!». А ко-рабль, под умелыми, сноровистыми  руками Хосе, уже сотрясался от заработавших двигателей.
Лазерные лучи полосовали корабль, но пробить защиту пока не могли.
Наконец послышалось три хлопка из дюз маршевых двигателей, и двигатели, взревев на полную мощь, заглушили все звуки вокруг.
 Мигель представил, что сейчас происходит вокруг корабля - сжигаемые вырывающимся из дюз пламенем, вокруг горят воздухолёты и солдаты, раздаются крики о помощи и взрывы.
Он, напрягая мышцы так, что чуть не порвал их, за доли секунды сумел подняться в ходовую рубку и упасть на пол. Перегрузочного кресла для него не было. В последние мгновения перед потерей сознания, он прошептал - «Спасибо тебе, Виракоча, что не оставил нас без своей милостивой помощи!»
 Но его никто не услышал из-за рёва работающих на полную мощность двигателей.
Хосе рванул с места корабль с таким ускорением, что даже привыкшие к жёстким стартам корабля члены экипажа, потеряли сознание от перегрузки.
Корабль птицей-соколом резво взмыл в бездонное, зовущее мириадой звёзд, небо. Позади корабля остались -  космодром с воющими сиренами, мегаполис, с его биороботами в Министерствах и на всех ключевых постах, и охотничий домик с вышколенной прислугой.
 А впереди, в бесконечности космоса, сверкали и перемигивались звёзды...
Хосе, попав в свою стихию, понял, как он соскучился по кораблю, простору космоса и, не сдержав нахлынувших эмоций, громко прокричал - «Здравствуй Свобода!!! Здравствуй родной космос!!!»
               
                Глава шестая
                ЧЁРНАЯ ДЫРА
Корабль, рассекая пространство, покрывая сотни тысяч миль, мчался в темноте космоса.
Постепенно приходя в сознание после неимоверной перегрузки, члены экипажа зашевелились и, то один, то другой, раскрывая глаза, спрашивали - «Мы, летим, да? Мы убежали от них?..  За нами никто не гонится?»          
 А Хосе, управляя крейсером, улыбался, и чуть ли не мурлыкал как кошечка, от затопившего его всепоглощающего счастья свободы. Он улыбался во весь рот, кивал головой и громко, нараспев, отвечал - «Мы летим, мы убежали, и полёт наш проходит нормально!»
 И столько радости было в его голосе, что пришедшие в себя после перегрузки астронавты, все, как один, заулыбались. 
Дольше всех не приходил в сознание Мигель.
 Хуанита и Мария, при помощи Матео положили его в перегрузочное кресло и, надев на него кислородную маску, старались привести в чувство.
После объединённых усилий жены и врача, Мигель глубоко вдохнул и выдохнул воздух, затем, медленно открыл глаза. Первые же слова, которые он смог с усилием произнести слабым голосом, были - «Ну, как? У нас получилось?»
Мария, прильнув к груди мужа, не обращая внимания на катящиеся по щекам слёзы, прошептала: «Дорогой, у нас всё получилось, как ты и задумал. Отдыхай милый, не тревожься, всё хорошо».
Мигель, закрыв глаза, полулежал в перегрузочном кресле и наслаждался отдыхом. И лишь непрекращающийся шум в ушах, мешал слушать ему возбуждённый говор друзей.
Среди общего говора особенно выделялись голоса детей, Родригеса и Сэлмы. Друзья, находясь в командирской рубке, заново переживали свои страхи, показывали занозы и прсвечивающие сквозь прорехи в одежде, поцарапанные коленки.
 Затем, он расслышал как от обиды, что не выдержала и испугалась, заплакала навзрыд  Сэлма и, как все стали её утешать…
Мигель лежал, слушал, и на душе у него было покойно. Он тихо радовался благополучному завершению побега, радовался, что никто из его друзей при этом не пострадал и что, Слава Инти, они наконец-то смогли отправиться на свою Родину, на свою Землю...
 Потом, неожиданно, его начало почему-то тревожить какое-то неосознанное пока, беспокойство. Что его так сильно заставило распереживаться, вначале он не понял, а напрягши па-мять, вспомнил и заволновался – рано, ещё рано предаваться радости! За ними должна быть погоня, и гнаться за ними должен никто иной - как их любимый, их  родной крейсер, Сигмикс. Вернее, не сам крейсер, а биороботы, отобравшие у них Сигмикс - крейсер, с которым они не только сдружились, но, затем, и сроднились.
Земляне, за проведённые вместе двадцать лет, стали как одно целое, как единый организм с крейсером, и Мигель не мог позволить, чтобы кто-то другой владел их кораблём. Но он, одновременно с чувством любви, почти человеческой любви к крейсеру, сейчас испытывал страх, неподдельный страх, что он мог сделать что-то не так, и биороботы на крейсере догонят их. А под управлением биороботов, крейсер станет злейшим врагом сбежавших с Зелёной Планеты, людей!
Ещё тогда, когда они подлетали к Зелёной Планете в сопровождении военных крейсеров, Мигель всеми фибрами своей души почувствовал - это их последний совместный полёт и, он никогда больше не поднимется на борт родного корабля! Поэтому он, со слезами на глазах, прощаясь с ним навсегда, настроил  компьютер на самоуничтожение корабля через три часа после следующего запуска двигателей, и закодировал кнопку отмены самоуничтожения.
 Теперь никто - ни человек, ни компьютер не могли предотвратить гибель крейсера!
Вот откуда у меня тревога, переплетённая с ожиданием, догадался он и, повернув голову к дисплею кормового обзора, попросил включить его.
Экран некоторое время был пуст, но он знал, скоро, очень скоро, на нём появится точка означающая корабль. Затем, эта точка начнёт увеличиваться в размерах..., всё-таки замечательный корабль построили мои предки, с чувством гордости подумал Мигель!
 И он не ошибся в своих предположениях, в своих расчётах и интуиции. Через час нетерпеливого ожидания, точка появилась.
Его товарищи, ничего не знавшие, и ничего не понимающие, что же на самом деле происходит, и почему Мигель так упорно не отрывает взгляда, и с такой тревогой наблюдает за экраном кормового дисплея, стали гадать и делать различные предположения.
 Мигель слышал как, то один, то другой его товарищ строил догадки -  что это может быть или кто? А Мигель не гадал,  он знал, он точно знал, кто догоняет их и какая им всем грозит, опасность…
Точка всё увеличивалась в размерах и вскоре заполнила весь экран дисплея, а когда уменьшили масштаб, увидели - их догоняет большой, военный корабль... И они его узнали!
Матео неожиданно нахмурился, и неуверенно произнёс - Это…, это же наш Сигмикс…. Я узнаю его…, это он…, это точно он…. А Сэлма и Родригес, узнав свой корабль, запрыгали от радости и, захлопав в ладоши, закричали - «Ура! Нас догоняет Сигмикс! Мама, папа…, мы вернёмся на свой корабль, да?! Мы,  вернёмся на Сигмикс и полетим дальше на нём, да?»
 Мигель же, волнуясь и переживая, подумал – Ох, дети, дети! Как бы я был рад подтвердить ваше желание…, как бы я был рад, но увы…. И, как нашкодивший мальчишка ожидающий отцовского наказания, стал ждать того мгновения, когда его любимый корабль превратится в космическую пыль, ждал, и слёзы прощания с верным другом скатывались по его побледневшим щекам.
 Дойдя до середины экрана, точка внезапно вспухла бугром, и вокруг неё разлилось ярко-жёлтое пятно. Всё, увеличиваясь и увеличиваясь  в размерах, оно полностью заполонило экран, а затем яркий свет догнал  корабль с беглецами, а ещё через мгновение, ударная волна настигла их...
Их корабль, как малая птаха под порывом урагана, под воздействием ударной волны, хаотично завертелся. Скорость вращения была настолько высока, что у астронавтов закружилась голова, затем, вращение так же внезапно прекратилось и корабль понесло боком...
Пытаясь выровнять корабль и восстановить прежнее направление движения, Хосе прилагал невероятные усилия, но справиться не мог. Их продолжало нести волной в неизвестность. Затем, экраны на какое-то мгновение потемнели - корабль на огромной скорости врезался в откуда-то появившийся туман.
С каждой секундой, с каждым мгновением, туман менял цвет. Вначале серо-голубой, он всё больше и больше приобретал фиолетовый оттенок. А, когда он стал светиться тёмно-фиолетовым цветом, корабль неожиданно вынырнул из тумана, и в иллюминаторы брызнули красноватые лучи небольшого светила, расположенного на ярко-голубом небосводе.
Вынырнувший из «тумана» корабль тут же прекратил своё боковое движение и принял нормальную скорость. А, ещё через мгновение, перед удивлёнными взорами астронавтов,  поя-вилась неизвестная планета.
 Вся белая, с голубоватым оттенком, она походила на огромный кусок льда с вкраплёнными в него небольшими, тёмными, похожими на крутые горы, пятнышками. Небольшое красное солнце, вначале ослепившее астронавтов, окружённое двумя голубыми, мерцающими корона-ми, слегка освещало планету.
 У смотревших на планету людей, невольно возникло чувство, что солнце умирает, а вместе с ним умирает и планета.
Что это за планета и, где мы? - послышались удивлённо-встревоженные голоса. Куда это нас забросило?
Мигель открыл глаза, и с трудом поднявшись с кресла, подошёл к обзорному экрану. Даа, мелькнуло в голове, зрелище насколько удивительное, настолько и сказочно завораживающее...
 Действительно, куда это нас забросило? – Ах, космос, космос, как ты прекрасен и одновременно, непредсказуем! - восхитился он представшей перед ним картиной. Каждое мгновение ты можешь неожиданно преподнести или удар, или подарок человеку - ты можешь быть страшным и угрожающим, или волшебно-прекрасным. Ты всегда живёшь по своим законам, неподвласный никому, кроме Бога!
Так думал Мигель, любуясь открывшейся его взору, планетой. Даже здесь, в чистом, голубом небе, на удалении нескольких сотен миль от неё, он представил себе, какой холод захватил её в свои объятия, и непроизвольно из его груди вырвалось - «Брр!», и он также непроизвольно, зябко повёл плечами.
Потом, всё ещё разглядывая новую планету, он подумал – уж, коль  Солнцеподобный Инти решил привести их корабль сюда, к этой неизвестной, загадочной планете, то могут ли они противиться его воле, конечно же, нет! Нужно садиться на этот кусок льда, а там…, как будет угодно Виракоче. И, повернувшись к Хосе, приказал:
 - Выбери подходящее ровное плато, желательно скальное, и сажай корабль.
Затем, молитвенно скрестив руки, громко произнёс - «Да, пребудет всегда с нами, твоя забота, Инти!».  И члены экипажа, по примеру Командора, как один, повторили за ним - «Да пребудет  милость твоя с нами, Инти!»
                *       *       *
 Вокруг корабля завывала, бросаясь охапками снега, залепляя иллюминаторы,  вьюга. Она ревела, она бесилась! Утихнув на мгновение, она, с ещё большей злобой кидалась на появившееся, на поверхности планеты инородное тело. Казалось, она хочет сбросить его в космос, смести даже след этого предмета со своего пути, восстановить первоначальное состояние, сделать так, как было раньше – снег, лёд, мороз… и, ни живой души!
 И, казалось, корабль, словно живой организм, чувствуя злобу окружающей его ненависти, вздрагивал от порывов ветра, и даже поёживался от холода. Люди смотрели в обзорные экраны и всё никак не насмеливались выйти наружу.
Температурный датчик показывал ноль градусов по Фаренгейту.
 - Давайте подождём, пока не стихнет вьюга, - предложил Матео. В такой снежной круговерти недолго и заблудиться.
 - Я согласна с ним, - поддержала Мария и добавила, - давайте переждём непогоду, авось она долго не продлится.
Подождём! -  оказалось долгим и утомительным. Пятнадцать дней, половину земного месяца, бушевала вьюга, бросаясь снегом и закручивая вихри, и лишь на шестнадцатый день, когда нетерпение астронавтов достигло предела, установилась относительно ясная, тихая погода. Немного потеплело. Сейчас за бортом было +5 градусов по Фаренгейту.
Спустили трап и, впервые ступив на поверхность неизвестной планеты, вдохнули чистый, морозный воздух.
 Снег искрился под неярким солнцем и поскрипывал под ногами. Отвыкшие от мороза щёки инопланетян, покрылись здоровым румянцем. Оглядевшись вокруг, обратили внимание на небольшой столб пара, поднимавшийся  над снежной поверхностью. До него было не более пятисот,  максимум семисот ярдов от места приземления.
Посовещавшись, решили сходить туда и посмотреть, откуда на таком морозе вдруг поя-вился пар? 
- Может, из-под ледяного покрова пробивается горячий гейзер? - предположила Висента.
 - На таком-то холоде! – возразила ей Хуанита.
Подошли ближе. Пар вырывался из отверстия, диаметром не более десяти футов. Осторожно заглянув в него, крайне удивились - от самого начала отверстия, вниз, вели крутые ступени, вырубленные  прямо во льду. Что они не естественного, а искусственного происхождения, было ясно всем.
 - Попытка не пытка, - высказалась за всех Мария, и первой шагнула вниз.
- Стой! - предупреждающе крикнул Мигель.
Но жена уже стояла на первой ступеньке, и ничего с ней не случилось. Увидев, что опасности нет, за ней последовали остальные.
  Ступени были правильной формы и хорошо обработаны.
Их вырубали гуманоиды, решил Мигель, посматривая по сторонам, а возможно даже люди, и сердце его учащённо забилось в груди. Как они нас встретят? - задал он себе вопрос, но ответить на него было некому.
 Воздух становился всё теплее, но не настолько, чтобы начал таять лёд. Чем ниже они спускались по ступеням, тем светлее становилось вокруг, а в самом конце спуска свет был на-столько ярок, что лёд сверкал тысячью разноцветных огней.
После длительного спуска оказались внизу, и глазам их открылось зрелище, которое они никак не ожидали увидеть.
 Перед ними находилось огромных размеров помещение, вырубленное прямо в толще льда и освещённое десятком висящих под потолком ярко горящих ламп. Посредине помещения находился столб, вероятно опора, тоже вырубленный изо льда, с вырезанными на нём фигурами различных животных.
Помещение было настолько огромным, что в нём свободно мог поместиться корабль Хосе. В каждой стене, в центре, были видны ниши, а может быть и не ниши, а широкие входы, ведущие в неизвестность...
Любопытство астронавтов возобладало над осторожностью. Первыми, рассматривать животных на центральном столбе, помчались Сэлма и Родригес. Пошли за ними и взрослые. Выпуклые скульптуры животных, вырезанные в половину своего объёма, были частично знакомы, а часть из них были загадкой для всех.
Мария и Мигель обходили столб вместе.
- Смотри, это коршун,  я узнаю его, - показала она пальцем на знакомый им с детства, с той далёкой поры, когда они ещё жили у себя на Родине, на Земле, профиль птицы. А, это кто, Мигель? 
  - Это рысь, - подсказал Мигель...
 - Мама, мама, посмотри, этот зверь похож на крокодила, - послышался голосок Сэлмы с другой стороны столба...
- Неправда, - возразил ей наставительный, ломающийся  басок  Родригеса, - это гавиал.
 - Великий Виракоча, да какая разница! - сразу же возмутился тонкий голосок Сэлмы, - крокодил, он и есть крокодил… даже на Горголе, даже гавиал.
- Много ты понимаешь, девчонка - солидным баском возразил мальчишка, и они заспорили...
 А в это время Мария, показывая пальчиком на рельефные изображения, называла знакомые ей с детства имена животных и птиц: сойка, ястреб, кукушка, осёл, мустанг, ягуар, лев... А в другом месте, звонкий голос Хуаниты приглашал посмотреть на её зверей.
  - Смотрите! Смотрите! - говорила она, в восхищении,  - обезьяна, удав, а это…, это точно гриф...
 И много ещё других животных и птиц узнали они на ледяном столбе...
 ... Хосе, ты только посмотри, как точно воспроизвели здешние скульпторы животных и птиц - услышал Мигель голос Висенты. И серьёзным голосом ответ Хосе - Ты права, дорогая. Умница ты моя, дай, я тебя поцелую.
Осмотрев столб со всех сторон, решили - это центральная опора кровли. Вырубили помещение и столб, очень разумные гуманоиды.
 А Висента, так и загорелась любопытством:
- Я бы с большим удовольствием посмотрела на них, - горячо заговорила она, - а, может и пообщалась бы, если получится, конечно…
Насмотревшись на скульптуры, и насытившись впечатлениями, решили сразу же устроить небольшой Совет: - Что делать дальше, как поступить? Продолжить исследование или убираться, пока не поздно, восвояси?
Насчёт, убираться «восвояси», высказался Матео. Он привёл вполне солидный довод - у них мало продуктов, и им надо искать более плодородную планету, а не терять время на осмотр куска льда…
Мигель молчал. Он выслушивал мнения товарищей, прикидывал «За» и «Против». По всему было видно, здесь должны находиться мыслящие существа, но как они отнесутся  к не-званым пришельцам и, главное, сколько их? Не будут ли они представлять опасность для не-большой группы людей, хотя и хорошо вооружённых?
Прикинув, так и этак, Мигель решил рискнуть и продолжить исследование планеты дальше.
 - Мы всё равно уже здесь, - сказал он, - что изменится, если мы задержимся на пару часов и посмотрим, кто здесь живёт. Покинув планету не ознакомившись с ней, мы много потеряем. Впоследствии, мы будем сожалеть, что не осмотрели её…. Я за то, чтобы продолжить осмотр.
Мария, Хуанита, Висента и особенно Хосе, поддержали предложение Командора.
Окончательно решив, продолжили осмотр «подлёдного» царства.
Ниша в правой стене, в действительности, оказалась проходом, начавшимся небольшой площадкой, а в конце её, опять была лестница ведущая вниз, и опять ни одной живой души во-круг.
Спускаясь вниз во главе своего маленького отряда, Мигель решил считать ступеньки, но на счёте - пятьдесят, сбился и решил бросить подсчёт. Сколько бы их не было, всё равно придётся пройти все - решил он в своё оправдание.
Спустившись ещё на полсотни ступеней, исследователи оказались в небольшом помещении перед закрытой дверью.
Ну, что же, коль спустились вниз, подумал Мигель, то стоит ли возвращаться, так ничего и, не узнав, и решительным движением распахнул дверь...
                *      *      *
Перед их взорами  предстал  маленький городок:  каменные дома,  прямые  улицы,  а сверху, высоко-высоко под  голубым  потолком, сияли тысячи  электрических лампочек.  Их свет, отражаясь от кристаллов  льда,  заливал городок мягким  белым светом,  и  казалось,  в городке сейчас  ясный,  безоблачный  день.
 По  улицам  сновали маленькие,  юркие  электромобили,  а по тротуарам  шествовали  невысокого  роста,  почти как тринадцати-четырнадцати лет  дети,  пешеходы.
 Вначале пришельцы так и  подумали, что перед ними по тротуарам шагают дети,  и лишь  пристально присмотревшись,  разобрались – перед ними не дети, а вполне взрослые, солидные дяди и тёти.
Как зачарованные стояли путники, и во все глаза смотрели на открывшуюся перед ними картину.
 Но не долго космические путешественники оставались одни. Из-за угла ближайшего к ним дома, завывая сиреной и помаргивая голубыми и красными огнями, к ним подкатил электромобиль с крупной надписью на боку - POLICE, а чуть ниже надписи какой-то герб.
 - Папа, это что на нём написано? - заинтересованно рассматривая остановившийся перед ними электромобиль, поинтересовалась Сэлма.
- Не знаю, доча. Сейчас спросим у мальчика, видишь вылазит из машины.
Действительно, дверца открылась, и на землю ступил маленького роста мужичок с ноготок,  с пышными усами на сердитом лице. На нём ладно сидела какая-то униформа.
Мигель, посмотрев на прибывшего с такой помпой человечка, решил, что, скорее всего на нём униформа военного образца.
Увидев перед собой высокого роста людей, одетых в неизвестно какие одежды, усатый мужичок, не приближаясь к ним на близкое расстояние, голосом, привыкшим распоряжаться, спросил - «Вы, кто такие?»
Ответил за всех, Мигель - «Мы случайно приземлились на эту планету и, разыскиваем, кто бы мог рассказать,  что это за планета, как называется и кто на ней обитает...
- Шпионы?
- Не понял, кто?
- Не понимаете, да?
Мигель пожал плечами, и вежливо ответил:
- Простите, но я действительно не понимаю...
- Разведчики?
 - Какие разведчики? Ааа, понял. Нет, что вы, мы прилетели с другой планеты, нас взрыв-ной волной сюда занесло.
 - Что-то я не слышал никакого взрыва, - подозрительно рассматривая чужих людей, - проговорил военный. Вы из какого города - соседи или бездомные попрошайки?
Подъехало ещё несколько таких же машин с мигающими огнями на крышах. Из них, словно шарики из коробки, высыпали так же одетые люди и, резво укрывшись за электромобилями, наставили на пришельцев короткие палки, похожие на оружие.
 - Оружие на землю!!! - закричали они, - быстро, мать вашу, оружие на землю!
Мигель недоумённо пожал плечами и, отстегнув пояс, положил его вместе с лучемётом у своих ног.
 - Вы, тоже! - приказали они Хосе и Матео.
 Они последовали примеру Мигеля. Оставшись безоружными, растерянно переглядыва-ясь, Хосе и Матео глупо моргали. 
Маленькие люди, обезоружив пришельцев, приказали им сесть в электромобили и куда-то повезли по грунтовой, превратившейся в камень от постоянных морозов, улице. Сидеть в электромобилях пришельцам было неудобно, их головы упирались в крышу, и её всё время приходилось держать склоненой набок. Лишь дети, Родригес и Сэлма, не страдали от неудобно маленьких машин.
В таком, неудобном для езды положении, их привезли к двухэтажному домику, на фронтоне которого светилась красным светом такая же, как и на электромобилях, надпись – «POLICE».
 - Папа, ты же обещал спросить у дядей, что это за слово, POLICE, - опять пристала к Матео, дочь.
- Хорошо, сейчас спрошу и, повернувшись к усатому, вежливо поинтересовался:
 - Вы не объясните мне и моей дочери, что означает эта надпись на здании?
 Страж порядка в великом удивлении, так воспринял значение его взгляда Мигель, вытаращил глаза на Сэлму. Затем, подмигнув товарищам и покрутив пальцем у виска, ответил:
 - Женщина, да будет вам известно, это полицейский участок, а не дом развлечений.
- Я не женщина, я, дяденька, ещё девочка, - поправила она маленького, усатого дядю. Мне ещё только одиннадцать лет, вот!
Сообразив по выражению лиц чужеземцев, что слова "Полицейский участок" им ни о чём не говорит, он снизошёл в своей доброте, настолько, что решил дать пояснение своим словам:
 - "Полицейский участок" - и, выговаривая почти по слогам, продолжил, - это место, куда приводят нарушителей порядка, воров и убийц..., а, мы, он показал на себя и своих товарищей,  мы полицейские.  А, так как мы полицейские, то мы охраняем покой граждан нашего замечательного города...
Мигель и остальные члены команды корабля с вниманием слушали объяснение стража порядка.
- Ааа, - сказала Сэлма и покачала утвердительно головой, - теперь я поняла, вы охранни-ки...
- Вы, что, с луны свалились? – опять вытаращил глаза полицейский.
- Нет, дяденька, мы с Зелёной Планеты убежали.
Услышав ответ девочки и слова: «убежали» и «Зелёная Планета», полицейские воззрились на задержанных незнакомцев.
 - Не морочь нам голову, жен… девочка..., они, видите ли, убежали с Зелёной Планеты... выдумает, тоже... Вот сейчас проверим документы и узнаем, что вы за птицы, откуда убежали и каким ветром вас к нам занесло?
 И, покачав головой, пробурчал себе под нос - ишь, придумала…, с Зелёной Планеты они... убежали. Тут нет никаких Зелёных Планет, а есть только наша - огромная глыба льда, и почти потухшее солнце.
  Окинув всё ещё подозрительным взглядом стоявших перед ним «разведчиков», взъярился так, что аж усы зашевелились, и приказал:
- Документы мне, быстро!
Повернувшись к окружившим их полицейским, опять громко, с каким-то даже остервенением, приказал:
- Обыскать!
 У задержанных, естественно, никаких документов не нашли. Однако, задержанные про-должали настойчиво утверждать о своём инопланетном происхождении и, чтобы подтвердить это, предлагали подняться на поверхность.
Полицейские проваландались с ними половину ночи, но результат был всё тот же - арестованные утверждали - «Мы инопланетяне. Мы прилетели на корабле. Он стоит на поверхности». Пришлось доложить "Наверх". А пока ждали распоряжений от начальства, разговорились, и задержанные поведали им свою историю жизни...
Что-то в её начале показалось знакомым усатому полицейскому.
Он стал вспоминать рассказы своих предков о древнейших легендах, бытующих в их городе, но у него не сводились концы с концами, и он, продолжая слушать приключения «разведчиков» или инопланетян, как они себя называли, решил - врут, канальи! Напускают тень на плетень! Не иначе, как разведчики они, из соседнего города….
 Хотя…, засомневался он, у них таких дылд вроде бы тоже нет… Ну, да ладно, начальство разберётся.
Остальные же полицейские, с увлечением, как новогоднюю сказку слушавшие рассказ пришельцев с другой планеты, только рты пораскрывали от удивления.
По окончании занимательного рассказа, пожилой полицейский, почесав заросший затылок, обвёл взглядом своих товарищей и, сказал - «Мне, моя бабушка, когда я был ещё совсем ребёнком, рассказывала сказки, передаваемые в нашей семье из поколения в поколение. Одна из этих сказок называлась "Тысяча и одна ночь", так вот... их сказка, кивнул он головой в сторону инопланетян, пожалуй, будет намного покруче, поинтереснее, чтоб мне завтра не проснуться!»
 Полицейские покачали головами в знак согласия со словами высказавшего своё мнение полицейского. А один из согласившихся, что рассказ очень увлекательный, наверное, самый молодой из них, признался - приду домой после дежурства, расскажу своей дочурке об этих увлекательных приключениях. А, другой полицейский, завистливо вздохнув, проговорил - «Эх, если бы в моей жизни такое случилось. А то, понимаешь…, живёшь…, живёшь себе на свете, и ни-че-го. Ну, никаких тебе развлечений в жизни». Высказавшись, он ещё раз тяжко вздохнул.
                *     *     *
Наутро, судя по тому, как забегали, стуча каблуками, полицейские, прибыло начальство. До сидящих взаперти арестованных доносились начальственные «Басы!» и оправдывающиеся голоса подчиненных. Затем, раздались грузные шаги, и в дверях камеры заскрежетал, отпираемый замок. Дверь завизжала давно не смазанными петлями: сидящим в камере даже показалось, что кто-то наступил кошке на хвост.
 В камеру важно вплыла шарообразная фигура.
 Оглядев маленькими, к тому же ещё и прищуренными глазками "задержанных", высокое начальство ни к кому, конкретно, не обращаясь, презрительно кривя губы, поинтересовалось:
 - Эти, что ли, инопланетяне? 
И, чтобы совсем было понятно, о ком он спрашивает, ткнуло толстым, похожим на свежую сардельку пальцем, в сторону вставших при его появлении, астронавтов.
- Так, точно, господин министр! - подсунулся к нему старший полицейский, - это они и есть, те, которых мои люди вчера задержали.
Министр пожевал губами и облизал их языком, казалось, он всё ещё продолжает смаковать кусок яблочного пирога, скушанного вместе с горячим молоком за поздним завтраком. За-тем, пошарив глазами по стоявшим перед ним инопланетянам, суровым голосом полуспросил, полуприказал:
 - Кто старший? Выйти вперёд и следовать за мной! А, этих, - он кивнул головой в сторону остальных инопланетян, - запереть и стеречь!
Крутнувшись, словно колобок из кукурузной муки, он, не оглядываясь, вышел из камеры.
Мигель, обведя друзей успокаивающим взглядом, сказал:
- Не волнуйтесь, всё будет хорошо,- и ещё раз окинув взглядом, повторил, - всё будет хорошо!
После успокаивающих слов друзьям,  Мигель, пригнувшись в дверях, вышел за министром.
В кабинете, обставленном очень скромно - стол и несколько табуретов, не считая висевших на стене карты города и поясного портрета какого-то военного, украшенного множеством орденов и пышными усами с бакенбардами на лице, ничего не было.
Министр, смотря на Мигеля снизу вверх, вероятно чувствовал себя неловко и, чтобы не выглядеть столь смешным перед высокорослым арестованным, грубо приказал повторить рас-сказ, как они попали на землю. Он так и сказал - на Землю.
Мигель, переводя взгляд с карты на портрет, повторил рассказ, начиная с эпизода, случившегося с ними на Зелёной Планете.
Министр опять пожевал губами и пристально, так умеют смотреть только руководители очень высокого ранга, посмотрел на Мигеля. Затем, ещё немного пожевав губами, произнёс:
 - Допустим... я вам поверил... Вы можете показать, где вы приземлились?
- Конечно...  - пожал плечами Мигель.
- Хорошо, пойдёмте.
В сопровождении двух полицейских, они подъехали к тем самым дверям, через которые Мигель и его товарищи вошли в этот городок, спустившись по ледяной лестнице.
Неужели этот боров сможет подняться на несколько сотен футов вверх? - засомневался  Мигель, вновь окинув взглядом тучную, шарообразную фигуру министра. Но министр, оказывается, и не собирался прилагать столь неимоверных усилий. Он, пыхтя и тяжело отдуваясь, подошёл к лестнице, но не стал по ней подниматься, а отсчитав три шага в сторону, надавил на тёмное пятно, слабо выделявшееся на голубом фоне стены. Стена раздвинулась, и Мигель увидел обыкновенную кабину лифта...
Здорово у них тут устроено! Если бы я не увидел собственными глазами его манипуляцию с кнопкой, мелькнула мысль в голове Мигеля, я бы ни за что не догадался, что здесь есть лифт.
Через пару минут лифт остановился, и они оказались на площадке, почти у самого выходного отверстия на поверхность. Поднялись на десяток ступеней и... вот она - поверхность планеты. А, на ней, невдалеке, почти совсем рядом, выделяясь на белом снегу, гордо возвышался их серебристый корабль!
Министр, словно ледяная статуя застыл на месте, лишь его губы продолжали шевелиться, словно он дожёвывал яблочный пирог.
Сопровождавшие их полицейские застыли истуканами с открытыми ртами.
Так, небольшой группкой они и простояли не менее десяти минут, Мигель, без изъятой у него в полиции шубы, более легко, чем сопровождавшие его аборигены, одетый, почувствовал, как от холода его стал пробирать озноб.
Наконец министр соизволил пошевелиться и, не сказав ни слова, стал спускаться в отверстие.
Полицейские, подтолкнув Мигеля в спину, направились вслед за своим начальством.
                *    *    *
Оказавшись снова в камере, Мигель рассказал о лифте, а вечером...
Вечером в камеру набилось столько полицейских, что некуда было ореху упасть. Последним пришёл старший полицейский.
 Усмотрев в этом столпотворении какой беспорядок учинили его подчинённые на подведомственной ему территории и, сообразив, что ему никак не войти в камеру, он, оставив только самых преданных ему, остальных разогнал пинками.
Когда старший полицейский, таким, не совсем «законным» по мнению его сослуживцев образом, навёл «порядок» в камере, он пододвинул к себе табурет и умостился на него своим тощим задом.
 Приняв ещё более важный вид, и строго сдвинув брови он, вперив хмурый взгляд в пришельцев, попросил, ничего от него не скрывая, вновь рассказать, как они оказались на их планете. А также, не меняя тона, приказал - расскажите, откуда вы убежали и..., достав из кармана какой-то прибор, грозно добавил - «только теперь, под запись!»
Что означает это «под запись» никто из астронавтов, прилетевших  на ледяную планету, не понял, поэтому, услышав последние слова полицейского начальника, лишь недоумённо пожали плечами.
Из ближнего кабинета принесли стол и ещё один табурет, для Мигеля.
Положив прибор на стол, старший полицейский, указав на него пальцем  «задержанным до выяснения их личностей», строгим голосом произнёс:
 - Это магнитофон! Он сохранился ещё с древних времён, но... он в рабочем состоянии…, -  немного помолчал, а затем добавил, - его мне дал сам Министр, чтобы я запротоколировал ваши показания.
Пришлось Мигелю опять рассказывать по порядку всю историю их появления здесь.
В камере повисла тишина. По-видимому, никто из полицейских не решался первым вы-сказываться. Скорее всего, боялись старшего полицейского, а прилетевшие на крейсере, молча-ли, потому что – «Сколько раз можно повторять одно, и тоже?», прошептал Хосе.
А, может, полицейские, дослушав рассказ, молчали, потому, что они пытались разобраться в своём отношении к нему и переварить,  «услышанное».
После затянувшейся длиной паузы, полицейские зашевелились и, то один, то другой, ста-ли делиться своими воспоминаниями уже о своей планете. Когда разговоры немного поутихли, стал говорить тот самый пожилой полицейский, что упомянул при прошлом разговоре своих деда и бабку, и сказку о «Тысяче и одной ночи».
                *     *     *
 ...Мне, мой предок... ну, прадедушка, как-то рассказывал. Я, конечно, сейчас уже точно не помню все подробности, но, в общем…, как-бы подстёгивая мысль, пощёлкал пальцами полицейский, была наша земля очень даже красивой. Кругом леса, горы, моря, быстрые реки с чистой водой... Красота... Вот как вы про свою землю рассказываете, повернулся он к Мигелю - только наша ещё красивее была...
- Ври, да не очень-то завирайся, Боб, - перебил его кто-то, - мы всегда так жили...
- Не-е-ет, не всегда. Была наша земля, словно райские кущи - видели на опорном столбе, что в зале истории, какие животные и птицы в древности населяли нашу Землю? – повернулся он к пришельцам.
- Так это фантазии ледорубов, - опять перебил рассказ старого полицейского, прежний голос.
- Не скажи. Иисусом Христом клянусь, нисколько не вру, потому, как мой предок тоже был честнейшим человеком.
- Да не обращай ты, Боб, внимания на этого придурка, - раздались вокруг возмущённые голоса, - давай, повествуй дальше.
…Так вот я и говорю, всё было прекрасно на нашей земле, продолжил Боб свой рассказ. Днём, небо голубое, а на нём яркое-яркое солнце, а ночью всё небо было усыпано звёздами и луна - огромная, круглая как блин и жёлтая... Днём тепло от солнца, люди раздетые ходили, не то, что теперь... А весной деревья покрывались красивыми цветами...
 - Боб, не морочь людям головы своими сказками, не было такого на нашей земле, а то бы все знали...
- Вышвырните этого недоумка отсюда, чтобы не мешал слушать, - раздались возмущённые голоса.
Послышалась возня, и несколько полицейских вытолкали из камеры невысокого, даже по их меркам, розовощёкого, похожего на упитанного кабанчика, толстячка в поношенной форме. Затем, в камере опять установилась тишина, и среди этой тишины раздался тихий,  просящий и одновременно, извиняющийся, голос
:- Давай Боб, пожалуйста, не обращай внимания, продолжай.
…Так, вот. На полях, в садах - кругом цветы и зелёная трава...
 - Боб, что такое трава? - послышался голос из самой середины, расположившихся полукругом, полицейских.
- Да заткнись ты, идиот! То один, то другой... не дадут послушать!
- Всё, ещё раз прервёте, не буду рассказывать...
- Всё, Боб, молчим, как покойники во льду.
 - То-то, ну, тогда слушайте дальше...
 ...Люди быстро стали умнеть. Придумали электричество, поезда, пароходы, и задымили во всех уголках земли заводские трубы. А, потом… люди добрались до этой, как её, полицейский опять пощёлкал пальцами, добрались до атомной и водородной энергии… появился какой-то интернет, и всякие там, разные группировки… вооружённые.
 Дымом и газом заволокло всё вокруг, и стала погода меняться. Каждый год на один-два градуса воздух становился теплее. Климат постепенно менялся  на всей нашей земле. Из-за глобального потепления стали таять ледники, а моря и океаны начали переполняться водой, отбирая у земли сушу.
 Пришло время, когда суши осталось совсем мало, а моря и океаны покрыли почти всю землю, и наступили голодные времена, а за голодом пришли войны...
 Тогда люди начали придумывать разные заменители естественных продуктов, например, захотел ты каши с молоком, а молока-то и  нет, вместо него порошок.
Худо стало людям от такой пищи. А, земля? – спросите вы. Так вот, Земля…, она же живой организм, только люди не понимали этого и продолжали творить зло для неё. Не выдержала Земля надругательства над собой, начала сопротивляться, а затем и вовсе взбунтовалась…
 Как рассказывал мой прадед, внутри земли раньше было раскалённое ядро с температурой в десятки тысяч, а может и в сотни тысяч, или даже в миллионы градусов..., так вот, земля из-за большого количества воды на одной стороне, вернее, из-за её тяжести, стала прогибаться в некоторых местах и трескаться...
 - Да, ну! Ври больше! Разве вода может своим весом продавить землю? Брехняяя…, - не поверил маленький, тощий полицейский, и отрицательно покачал головой, - нет, точно, ребята, брехня...
- Может и брехня для тебя, но не для меня. Я верю своему прадеду от слова, до слова. Ну, что, рассказывать дальше эту «брехню»?
- Рассказывай, рассказывай! - закричали слушатели, завороженные представшей перед ними красотой бывшей земли.
…Так вот, продолжил Боб, в эти трещины стала заливаться вода, и достигать горячего ядра.  Ну, вы же знаете, что происходит, когда прольёшь воду на горячую плиту…
-  Конечно! - сразу согласилось с ним несколько голосов...
…Вода взрывообразно вскипала, превращаясь в пар, а он, как вы знаете, занимает много места, вот он и вырвался наружу, образовав огромную, чуть ли не в милю высотой, морскую волну. Эта волна прокатилась по всей земле и пришла опять туда, откуда вышла: она обогнула нашу землю несколько раз, и разрушила всё, что человек построил на земле - города, плотины, заводы, короче - земля стала ровной, как вот этот стол. Только несколько гор осталось на земле, но и они стали ниже.
 Много людей погибло, да, считай, почти что все. Остались в живых только те, которые жили высоко-высоко в горах. Разделённые тысячемильными просторами воды, они не знали, остался ли кто-либо в живых, кроме них. А, тут, случилась вообще страшная беда – катаклизма наступила для земли!
В одно из полнолуний большая часть, притянутая луной, воды, переместилась на одну сторону земли, и земля провернулась вокруг своей оси. А сама ось от этого наклонилась на несколько градусов от своего прежнего положения. Началось великое обледенение…!
Вода на земле стала замерзать, и образовался слой льда, толщиной в милю и больше. Чтобы как-то выжить, оставшиеся после катаклизма люди, стали долбить во льду пещеры, некоторые смогли вырыть пещеры даже в скалах.
От существования в тесных, низких пещерах они, из поколения в поколение, стали пере-рождаться, мельчать... Посмотрите на инопланетян,  и все повернули головы в сторону сидевших пришельцев - когда-то, несколько тысяч лет назад, мы были похожи на них.
Так говорил мой прадед, а я рассказал вам... Но, по-видимому, Господу, Богу нашему, и этого наказания для людей ему  показалось мало. Он решил до конца довести своё дело вразумления нас, грешных, чтобы знали мы, что он создал - то хорошо! И не нам, глупым, переделывать его творение, иначе нарушится баланс равновесия во всей вселенной...
- И, что он сделал? - кто-то поинтересовался среди общей тишины.
- Что он сделал? - вопросом на вопрос, переспросил старый полицейский.
- Да.
- Он стал тушить наше солнце. Вы видели, какое оно стало маленькое и, как слабо светит и греет?
Из груди слушателей вырвался горестный вздох.
 - Видели.
…Если человек не уменьшит свою гордыню и не станет себя приравнивать к богу, назидательно поднял палец, Боб, продолжая своё повествование, то Господь навсегда сотрёт человека с земли, и даже памяти о нём не оставит!.. 
Слушавшие рассказ старого полицейского, лишь понурили головы и тяжело вздохнули.  Потом, как из прорвавшейся весной плотины, то из одного угла камеры, то из другого, полилось:
- Прав ты, Боб, прав! Посмотри, что вытворяют наши правители и богачи. Разжирели, как боровы, а нам, даже похлёбки стали выдавать меньше.
- А у меня, - начал говорить какой-то полицейский, дочка от недостаточного питания со-всем худенькая стала..., одна кожа, да кости...
-  А, у меня, - перебивая первого, с жаром  заговорил другой,-  то же самое происходит...
 А, у меня..., а, у меня…, слышалось со всех сторон. Все пытались рассказать о своём горе или несчастье...
Постепенно утихомирились и стали расходиться по домам.
 На улице, судя по выключенному освещению, давно уже была ночь, и город отдыхал после трудового дня.
День и ночь в этом городе регулировались искусственным освещением. Лампы, то медленно теряли накал, то светили во всю мощь, и люди, поколения людей, давно уже привыкли к такому распорядку жизни.
После ухода полицейских, Мигель, ворочаясь с бока, на бок, на жёстком топчане, вспоминая рассказ Боба, восхищался, как же всё-таки силён духом человек, если даже в таких неимоверно тяжёлых условиях, умудряется выжить. А потом он подумал, действительно, что же они едят, и чем нас кормят? Надо не забыть спросить завтра об этом...
С этой, незаконченной мыслью, он и забылся до утра.
А, с утра, вновь началось паломничество в их камеру. Весь день, до самого позднего вечера, к ним шли и шли любопытные - мужчины, женщины, дети. Вопросов не было, лишь были разнообразные взгляды: любопытные, ироничные, недоверчивые и откровенно злобные. Казалось, эти злобные, недоверчивые взгляды говорили, обман всё это: вырастили искусственных людей из каких-то неизвестных генов, одели во что-то несуразное, а нам очки втирают, будто это инопланетяне. Тоже мне, цирк устроили, и ещё деньги берут, сволочи...
Мигель и остальные его товарищи по несчастью, так устали от этого бесконечного потока людей и взглядов, что не могли дождаться ночи, чтобы отдохнуть и заняться своими мыслями. Родригес, хмурый и недовольный создавшимся положением вещей, так прокомментировал это паломничество – «Приходят здешние жители в полицейский участок, словно в зоопарк, лишь только затем, чтобы посмотреть на диковинных зверей, то есть на нас».
И не успел он закончить делиться своим мнением об их горьком положении, как раздался тоненький голосок Сэлмы - «А мне интересно на них смотреть - они такие маленькие, ну просто умора. Помнишь, мама, в цирке, на Зелёной Планете выступали карлики, так эти здорово похожи на них...» 
- Доча! Грешно смеяться над чужим горем, - сделала ей замечание, Хуанита.
Лишь поздно вечером, ближе к полуночи, людской поток иссяк. Им принесли ужин. Мигель украдкой, чтобы не видели товарищи, особенно дети, принялся рассматривать содержимое тарелки - какие-то водоросли и вода.
 Неужели местные жители едят то же самое? И, вздохнув, решил, никуда не денешься, надо есть, не помирать же от голода.
                *     *     * 
Перед самым укладыванием спать к ним зашёл молодой полицейский, тот, который по-обещал рассказать услышанную им от инопланетян историю путешествий, своей дочке. Воровато оглянувшись по сторонам, он несколько мгновений прислушивался,  а затем заговорил шёпотом:
 - Вы меня не выдадите, а? Поклянитесь Иисусом Христом, что не выдадите меня!
 Заинтересовавшись необычайным поведением и заговорщическим видом полицейского, Мигель и его товарищи, предупредили его, что в Иисуса Христа не верят, но могут поклясться Светлоликим Виракочей, что со вниманием выслушают его и никому, ничего, не расскажут.  А если этого мало, то готовы прозакладывать свои головы...
Ещё раз настороженно оглянувшись вокруг и прислушавшись, полицейский  обвёл взглядом  инопланетян, и покачав головой с таким видом, будто он совершает не менее, чем первородный грех, заговорил:
 - Я, совсем нечаянно, подслушал разговор между Министром и старшим полицейским. Министр приказал ему с завтрашнего утра в вашу пищу понемногу подсыпать яд, чтобы, значит, через неделю или чуть позже, вы умерли. Населению причину вашей смерти объяснят тем, что раз вы инопланетяне, то вы не смогли приспособиться к нашей жизни...
- Зачем им это нужно? - заволновавшись от такого известия, поинтересовался Мигель, и лицо его начала покрывать бледность.
- А затем. Вы помните, Министр захотел лично убедиться, что вы не лжёте и, действительно, прилетели на корабле?
- Иии? - ещё больше заволновался Мигель.
Матео, Хуанита, Мария и дети, прислушиваясь к разговору Мигеля с полицейским, поднялись со своих топчанов и сгрудились вокруг них.
-  Ну, когда он убедился, что у вас есть корабль и вы говорите правду... не лжёте...
- Да говори же ты, не тяни тигра за хвост!..
 Полицейский вновь прислушался к окружавшей их тишине и зашептал:
- Несколько богатых семей, в том числе и Министр со старшим полицейским, решили за-владеть вашим кораблём...
 - Но, они же... не умеют управлять космическим кораблём!..
 - Об этом я не знаю. Они ничего такого между собой не говорили. Знаете, много тайн скрывается в душах наших богатеев, но, что они бросят нас и улепетнут куда-нибудь, это точно... поверьте моему слову...
 - Интересную и, я даже сказал бы, странную новость принесли вы нам, - Мигель задумался.
В разговоре наступила пауза. Полицейский со страхом, постоянно озираясь и прислушиваясь, и одновременно с  какой-то надеждой во взгляде, ждал ответа Мигеля, а члены экипажа ждали, что решит их Командор.
Не выдержав затянувшейся паузы, полицейский вновь заговорил:
 - Клянусь жизнью моей любимой дочери, я говорю правду. За то, что я вам рассказал... меня могут обвинить в предательстве Родины и...
Что с ним произойдёт, если узнают, о чём он рассказал инопланетянам, он не договорил, но все и так поняли, что ожидает его и его семью, если он попадётся в руки начальства.
Мигель испытывающе посмотрел ему в глаза и резко приказал:
 - Сядьте!
 Когда полицейский присел на табурет,  Мигель запустил щупальца телепатического зонда в его мозг. Полицейский  вначале побледнел, не до конца понимая, почему он подчиняется этому..., а затем, закрыв глаза, стал заваливаться на бок.
- Хосе, подержи его, я быстро…
Затратив не более десяти-пятнадцати секунд сканирования мозга полицейского и Мигель узнал, что полицейский не лжёт, и всё что он говорит - правда. Закончив сканирование, он «отпустил» его.
 Полицейский, открыв глаза, удивлённо заморгал, не понимая, что с ним произошло.
- Так… что ты предлагаешь? - обратился к нему Мигель.
- Прежде... дайте слово, что выполните моё условие, - волнуясь, попросил он.
 Мигель усмехнулся, он давно уже узнал и его план, и цену за его реализацию, но решил дать полицейскому  возможность доиграть роль до конца.
Выслушав предлагаемые условия, Мигель, от имени своих товарищей пообещал выпол-нить условия договора. Заканчивая своё обещание, Командор поднял сжатый кулак вверх и добавил - «Я, сказал!»
 Полицейский, облегчённо вздохнув, улыбнулся, но тут же посерьёзнев, предложил потихоньку выходить из камеры.
                *    *    *
На улице были припаркованы два электромобиля - полицейский и обыкновенный, граж-данский, за рулём которого находилась молодая женщина. Разместившись в них, помчались в сторону лестницы.
 Впереди двигался полицейский электромобиль без включённой «иллюминации», следом за ним вела свою машину женщина. Рядом с ней, закутанная в пару платков, сидела девочка, ростом с пятилетнего ребёнка.
До пункта назначения доехали без приключений, быстро. Оставив транспорт, они направились к лестнице. Полицейский, держа девочку на руках, преодолел уже пару ступенек, но его остановил Мигель.
 Найдя тёмное пятно на стене, он надавил на него и лифт, приглашающе открыл двери. Полицейский так и застыл с открытым от удивления, ртом. По-видимому, не все тайны бытия были известны даже полиции.
Поверхность планеты встретила беглецов позёмкой, но небо было чистым, без туч. Холодные, яркие звёзды подмигивали в вышине, и было страшно холодно, не менее  минус ста десяти градусов по Фаренгейту.
Вышедших на поверхность  людей сразу же сковал ледяной панцирь. Чтобы не замёрзнуть тут же на месте,  беглецы бросились бежать к  освещённому лунным светом, кораблю. Внезапно Мигель остановился. Бегущая за ним Мария, ткнулась носом в его спину:
 - Ты, что? - замерзающими губами прошептала она
.- Нельзя оставлять наше оружие этим людям, оно принесёт им только вред... Я возвращаюсь назад, а вы идите  и готовьте корабль к экстренному взлёту.
Полицейский, находящийся неподалёку и расслышавший их диалог, тоже остановился, затем, не говоря ни слова своей жене, передал ей на руки дочь и, сказав - «Я, с вами», пошёл обратно, в след за Мигелем к испускающему пар, входу.
Благополучно добравшись до участка, они бросились к кабинету старшего полицейского. Дверь почему-то не была заперта. Открыв её, они наткнулись на разъярённый взгляд усатого полицейского. Не долго, сумняшеся, Мигель оперкотом уложил его на пол, а молодой полицейский, наклонившись над ним, стал обыскивать его карманы. Выпрямившись, он растерянно развёл руки в стороны, и пробормотал:
 - Я не нашёл ключей от сейфа...,  они всегда были при нём, а сейчас...
Вдвоём начали выворачивать ящики хилого стола, но и в них ключей не оказалось.
- Где он ещё может их держать? - спросил Мигель у «партнёра по ограблению» кабинета начальника полиции.
- Не знаю, - вновь растеряно развёл руки полицейский.
 Мигель окинул взглядом помещение. На глаза ему попалось форменное пальтишко полицейского, висевшее в углу, сбоку от двери. Затем, бросил быстрый взгляд на всё ещё лежавшего без сознания начальника полиции - тот был без пальто. Мигель кивком головы показал на пальто:
 - Поищи в карманах!
Ключи были там. Быстро открыли сейф. Да, Мигель не ошибся - оружие, на его счастье, лежало в сейфе! Застегнув на себе пару ремней с лучемётами, он схватил третий в руки, и быстрым шагом направился вон из полицейского участка.
Не успели они отъехать и сотни ярдов, как во всём городе тревожно завыли сирены.
 - Тревога! Тревога! - кричали они. Враг проник в нашу благополучную, размеренную жизнь!..
 Так переводил Мигель душераздирающие вопли сирен и, запоздало подумал - ну, чтобы дураку сообразить и связать начальника по рукам и ногам. Так нет, понадеялся на силу своего удара.  А он, вон каким богатырём оказался…, быстро, собака, оклемался…, чтоб тебя поразил Ильпа!
 Мгновенно весь городок осветился. На небе, то есть, на потолке засияли тысячи ламп, и ночь превратилась в яркий день, только солнца не было вверху.
 Мигель и молодой полицейский мчались среди воя сирен и яркого света, не включая свою сирену и мигающие огни, надеясь таким образом уменьшить к себе внимание людей.
Первые жители, разбуженные воем сирен и поднявшиеся из своих холодных постелей, шарахались в стороны от мчавшегося прямо на них, тёмного полицейского электромобиля.
Мигель обернулся. Их уже преследовали! За ними, с неслышным в этом хаосе звуков, воем и мельканием разноцветных огней, гнались не менее пяти полицейских машин. По-видимому, усатый начальник полиции только притворялся, что лежит без сознания, а как только «грабители-инопланетяне»  вышли за порог, поднял тревогу.
Лифт был уже почти рядом, но и погоня была рядом! Пришлось применить оружие. Ми-гель полоснул из лучемёта по передней машине, и она мгновенно загорелась, но по инерции продолжала нестись следом за ними, догоняя! Остановилась она лишь только уткнувшись в их машину и запалив её. У двери лифта образовался двойной факел из горящих полицейских машин.
 Остальные полицейские прекратили погоню и, укрывшись за своими машинами, открыли ураганный огонь из старинного оружия по  беглецам. Сотни пуль летели в них: они впивались в стены, выбивая ледяную крошку, или с визгом, рикошетили. Дверь лифта закрылась, спасая беглецов, но две пули нашли свои жертвы - одна попала полицейскому  в ногу, а вторая достала плечо Мигеля.
Поднявшись наверх, оба раненых, поддерживая друг друга, заковыляли к кораблю. Времени было в обрез, кто знает, быть может, рядом имелся ещё один лифт, а может даже несколько? А, может, и нет... Тогда им немного повезло, тогда у них было столько времени, сколько потребуется, чтобы лифт спустился вниз и вновь поднялся! Но поднялся уже не с беглецами, а с жаждущими мести, полицейскими.
Началась кровавая игра - «Ты убегаешь, мы догоняем!» Только в той игре, не так как в их случае, не теряют жизнь!
 У нас в запасе, максимум, минут пять, прикинул Мигель, и за эти пять минут надо отойти как можно дальше от спуска в город, иначе... убьют!
Но им помогли…! Их ждали Мария и Матео с оружием в руках. Они успели побывать на корабле и, прихватив оружие, прибежать на помощь.
Подхватив раненого полицейского под руки они, почти бегом, помчались к кораблю. Мигель, зажимая рану на плече, не задерживаясь, последовал за ними.
Успевшие к тому времени подняться на поверхность полицейские, опять начали стрелять. Но позёмка, дующая им в глаза, мешала меткой стрельбе и они, чертыхаясь, палили наугад.
 Пули с визгом проносились рядом с убегавшими. Мигель приостановился и лазерным, бесшумным, смертоносным лучом повёл в сторону стрелявшим по ним, полицейским.
Двое, или даже трое раненых упали, издав вопли ужаса. Остальные ретировались в глубину парящего входа.
Встретившись с неизвестным, сеявшим увечья и смерть бесшумным голубым лучом, преследователи были так напуганы, что боялись высунуть нос наружу. Они только глазами провожали удалявшиеся фигуры инопланетян.
Больше беглецов никто не преследовал.
Через некоторое время перед глазами полицейских  всё вокруг осветилось. Им даже показалось, что какой-то великан разжёг исполинский костёр. Затем, до их слуха донеслось какое-то утробное рычание, а потом, последовали три громких хлопка.
Застывшие в немом изумлении полицейские увидели, как гигантский костёр поднялся в воздух, и с огромной скоростью помчался в небо.
Через мгновение он превратился в точку, а затем и вовсе исчез...
                *      *      *
Хосе вёл корабль на полной скорости, пытаясь пробиться сквозь фиолетовый туман. Нос корабля резал его, как режут острым ножом воду.
Повторилось то же, что и в прошлый раз, когда их забросило на эту, совершенно неизвестную им, планету. Планету, которой даже не было на навигационной карте.
Туман загустел настолько, что даже в полуярде, ничего нельзя было рассмотреть.
 Хосе, вслепую, надеясь только на чутьё астронавта, вёл корабль.
Экипаж, все, как один, находились рядом с ним и молились Виракочи и Инти, чтобы избавили  они их от смерти лютой, а если уж суждено им погибнуть, то пусть их кончина окажется лёгкой...!
Рядом с ними, стоя на коленях, молились Иисусу Христу и полетевшая с ними христианская семья - муж, жена и их дочь.
 Корабельные приборы на какое-то мгновение перестали работать, а затем, как-то сразу, одновременно, заработали приборы и распахнул объятия простор космоса.
Приборы, ожив, вновь заработали в обычном режиме.
Корабль, вынырнув из фиолетового тумана, оказался по другую сторону неизвестного барьера…!

                Глава седьмая
                ДОМОЙ
Прорезав носом фиолетовый туман, корабль, словно впервые выпорхнувший из гнезда орлёнок, мчался к далёким звёздам.
Мария и Мигель склонились над картой, чтобы определиться. Остальные, тихо переговариваясь, с нетерпением наблюдали за их работой.
 Часа через два, когда у ожидавших результата расчётов натянутые до предела нервы  готовы были лопнуть, Мария выпрямилась у стола.
 Увидев её спокойный и уверенный взгляд, из груди присутствующих, вырвался вздох облегчения. 
- Мы нашли наше местоположение и проложили курс на Голубую Планету, на нашу род-ную Землю! - прокомментировал Мигель уверенный взгляд жены.
 - Урра! – раздалось в тесноватой для такого количества людей, рубке корабля.
Громче всех кричали Родригес и Сэлма, искоса поглядывая на маленькую девочку с Ледяной Планеты.
Члены экипажа заметили, как при словах «Голубая Планета», полицейский и его жена чуть побледнев, переглянулись.
Мигель тоже обратил внимание на необычную реакцию полицейского и его жены.
 Нужно будет поговорить с ними, мелькнула в голове мысль, и прозондировать их мозг, а то, как бы не накликали они на нас беду. Мало ли, что могут замыслить незнакомые люди, и он, испытывающе, но так, чтобы они не заметили, посмотрел на них.
 - Хосе, - повернулся он к шурину, - остаёшься на вахте, а мы пойдём,  приведём себя в порядок и перекусим…, потом я тебя сменю.
 - Хорошо, Турикук. – Знаешь, можешь даже не подменять меня, я так соскучился по своему красавцу, что готов сутки просидеть за штурвалом. – Вы только не забудьте принести поесть, а то у меня после тюремной баланды совершенно пусто в животе. Представляешь, - продолжил он со смехом, -  мне кажется, у меня там могут свободно летать воробьи.
- Нуда, скажешь тоже…, летать воробьи, - и Мигель засмеялся в ответ на шутку Хосе. Ну  будь по-твоему - и, легонько похлопав шурина по плечу, покинул капитанский мостик.
 На следующий день, ближе к вечеру, члены экипажа опять собрались в ходовой рубке. Другого помещения, позволившего бы собраться всем вместе, на крейсере не было. Это всё-таки был военный корабль, а не прогулочная яхта со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами.
 Мигель попросил сына сходить за полицейским и его женой. Своё решение Мигель объяснил друзьям так: коль они будут с нами до конца полёта, значит, станут членами команды…, членами нашей семьи, то мы должны быть твёрдо уверенны, что они в сложной ситуации не подведут нас. Правильно, послышались возгласы одобрения. А Матео, добавил - мне одному сложно управляться с аппаратурой. Я хочу взять мужика к себе помощником…, надеюсь, вы не будете  возражать?
В рубку, в сопровождении Родригеса, несмело вошли полицейский и его жена с дочерью. Вошли и остановились у порога. На их лицах была написана неуверенность и страх перед неизвестностью: что может их ожидать этот неурочный вызов? А когда они увидели, что в рубке собрались все члены экипажа, совсем растерялись и лица их побледнели.
 - Вы не бойтесь, вас никто не обидит, - постарался успокоить  семью Командор. Проходите и присаживайтесь, - показал он на приставные сидения. – Нам нужно побеседовать с вами.
Полёт будет долгим - год, два, скорее всего больше, и нам бы хотелось знать кто вы…, что вы за люди… Я, думаю, вы понимаете нас, не так ли?..
Господи, подумал Мигель, глядя на жителей, теперь уже бывших, покинутой планеты: какие же они маленькие, прямо недомерки какие-то, и где-то в глубине души появилось чувство жалости к ним и любви, как к детям.
Восемь пар глаз  смотрели на, пока ещё чужаков. А в противоположных глазах, сквозь страх быть непонятыми, светились одновременно и ожидание, и мольба принять их к себе, не отталкивать…
 - Мы, все здесь собравшиеся, как одна дружная, сплочённая семья, - начал Мигель, смотря в глаза новеньким. Радости и горе, несчастья и, даже тюрьма, - вспомнив, усмехнулся Мигель, - всё делится на всех. Мы – одно целое, единый организм, и если кому-то из нас плохо, то плохо и остальным… вы понимаете?..
Новенькие, широко раскрывшие глаза, смотревшие на Мигеля и внимательно слушавшие, что он говорит, лишь молча, кивнули в ответ.
…Мы несём ответственность друг за друга, продолжил Мигель, и в то же время каждый из нас должен быть уверен, что в любой сложной ситуации твой товарищ не подведёт тебя, выручит…
Закончив говорить, Мигель, смотря на нечаянных пассажиров, ждал, что же они ответят. Он понимал безвыходность создавшегося для них положения - боязнь высадки на неизвестную планету, пленение и даже…, неизвестность, как их примут на чужой планете…
На минуту воцарилось молчание. Затем, полицейский, молитвенно сложив руки, поочерёдно обводя будущих товарищей взглядом, сказал;
- Я, и моя жена, Джулиана, клянёмся памятью своих предков, что не подведём вас!
 - Ну, что, поверим им? – обвёл взглядом товарищей Мигель.
- Я верю, - первым отозвался Хосе и пожал руку полицейскому. – Кстати, как тебя звать?
- Меня? Кевин. Жену – Джулиана, а дочурку – Мэделин, ей пять лет.
 - Я тоже верю им – не раздумывая ни мгновения, сказала Мария. 
– И, я! – И, я! - раздались голоса остальных членов экипажа.
- Ну, вот, вы приняты в нашу семью, не подведите нас! - заключил разговор Мигель.
- Никогда! Верьте нам, как самим себе!
 Когда немного успокоились, Висента повернулась ко всем и, смущаясь, тихим голосом, произнесла:
 - Может, попросим их рассказать немного о себе?.. И, ещё тише, добавила, - интересно же, правда…
А, и, правда, зашумели вокруг, остальные члены, увеличившегося на три человека, экипажа. В полёте работы мало, надо же вечер скоротать. Расскажите всё, что можете.
- Нуу…, если вам будет интересно…, - полицейский слегка замялся, - я очень плохой рассказчик, и вопросительно посмотрел на жену. Джулиана, может…, ты расскажешь?
 - Ты, прямо как я, - не удержался Матео, чтобы не подбодрить будущего своего коллегу. – Кстати, ты поступаешь ко мне в ученики, потому что у нас полицейскому делать нечего, а вот корабль…
- Ааа, простите, чему я буду обучаться? – поднял глаза он на будущего своего шефа.
- Да, разной пустяковине, - тут же влез в разговор, Хосе, - например: целыми днями спать…, кстати, ты умеешь держать в руках кувалду и молоток?
 - ?!
- Не понял, да? Объясняю для непонятливых: Матео у нас Великий мастер-ломастер, своего рода гений по железкам и аппаратуре! Теперь понял, да?
 Видя всё ещё непонимающий взгляд бывшего полицейского, Хосе снизошёл до нормального объяснения.
 - Будешь учиться ремонтировать корабль, то есть, на бортинженера.
- Ааа…
 - Он тебе всё расскажет и покажет, - не дал Хосе закончить вопрос удивлённому полицейскому, – молоток и кувалду ты, насколько я понял по твоему непонимающему «Ааа», умеешь держать в руках…
 Хосе, войдя в роль учителя-наставника, казалось, вполне серьёзно, говорил, и говорил… 
Слушая «объяснения» молодого капитана, Мигель, Хуанита, Мария, да и все остальные, еле сдерживались от желания рассмеяться.
Только маленький полицейский, не понимая, лишь «хлопал глазами». Но всё же сумел как-то вставить в бесконечную трепотню Хосе и свой ответ.
- Вроде бы, да, - совсем сконфузился новичок, - а, что?
- Хосе! Прекрати, - остановила насмешника сестра, - не каждый может понять твои шу-точки…
- Ааа… так это розыгрыш, - заулыбался полицейский, - а, я-то ду-ум-ал…
Вокруг раздался, давно сдерживаемый, хохот. Даже маленькая девчушка, Мэделин, за-улыбалась, смотря на развеселившихся взрослых.
- Всё, больше не буду, честное-пречестное слово! Я нем, как рыба, - пообещал Хосе, и скорчил такую уморительную рожицу, что в рубке вновь раздался смех.
- Хосе! Будет тебе клоуна корчить, пожурила его Висента. – Дай послушать.
Отсмеявшись, притихли, и стали слушать рассказ нового члена команды.
 Джулиана, жена бывшего полицейского, а теперь будущего инженера, вначале медленно, казалось, она ещё  прикидывала, с чего начать повествование об их жизни для принявших в свою семью астронавтов, начала:
- Мы…, я и мой муж, Кевин, родились и выросли, как и наши пра-пра-предки в городке Уэйнберн. Вы его, хоть и мельком, всё-таки видели. Как вы поняли, он расположен на горной вершине под толстым покровом льда. Не одну тысячу лет наши предки вырезали пласты льда, чтобы увеличить площадь городка…. Немного помолчав, вздохнула, словно вспоминая свою прежнюю жизнь, а может она вспомнила своих друзей и подруг…
 Ещё раз легонько вздохнув, словно прощаясь с прошлым, продолжила: вы видели только одну часть пещеры. Есть ещё пещера, где расположена промышленная зона, а ещё есть пещера с гидропонными озёрами…
Захваченные рассказом Джулианы, члены команды сидели, не произнося ни слова, боясь пошевелиться.
Рассказчица украдкой бросила быстрый взгляд на мужа.
Мигелю показалось, что она молчаливо, то ли спрашивала разрешение на продолжение рассказа, то ли ожидала подтверждения своим словам.
Будущий бортинженер кивнул головой, как-бы давая разрешение, и она продолжила:
- Наши учёные смогли расщепить атом водорода, или ещё что-то такое сделать, я точно не знаю, и теперь у нас полно электроэнергии…, да вы и сами видели. За счёт неё в городке поддерживается относительно тёплая температура. Во всяком случае, у нас теплее, чем на поверхности планеты.
 - Но спите-то вы всё равно одетыми, - усомнилась в её словах, Хуанита.
 - Да, но как бы там ни было, в домах теплее, чем на улицах городка.
 - Не обращайте внимания…, Джулиана, на мои слова. – Простите, что прервала вас.
…В шахтах, внутри горы, нашлось немного железной и медной руды, и ещё чего-то там, опять приступила к прерванному рассказу Джулиана - вот и живём потихоньку.
 - А, скажите, ваш город единственный на планете? – поинтересовался Матео.
 - Нет, что вы, - вместо жены ответил Кевин. - Говорят, есть ещё несколько городов, но все боятся друг друга, и не выдают своё местоположение.
 - Почему?
 - Боятся, что могут захватить в плен и заставить работать, как рабов.
- Ничего себе! - возмутился Родригес, - да я бы им…, да я бы им так наподдавал под зад – навек бы запомнили!
- Какой ты храбрый! – прошептала ему на ухо Сэлма, я горжусь тобой, и чмокнула в щеку.
Родригес воровато огляделся вокруг. Никто случайно не заметил, что его целует, хотя и лучший друг, но девчонка? Казалось, все были увлечены рассказом, и никто не обращал на них внимания.
 Однако  Хуанита и Мария всё видели. Украдкой переглянувшись и подмигнув друг другу, заговорщически заулыбались.
 - Рассказывайте дальше, - попросила Мария, - очень занимательно.
 - Что же тут занимательного? – печально вздохнув, спросил у неё Мигель, - сплошное выживание и никаких радостей. – Продолжайте, пожалуйста, тоже попросил он.
- На чём я остановилась? – заколебалась Джулиана.
- На других пещерах, - подсказала Сэлма.
… Да, так вот, ещё есть у нас огромная как город, «продовольственная» пещера…
- Какая пещера? – переспросила Сэлма.
- Продовольственная. В ней мы выращиваем пищу.
- Как, это? – не поняли астронавты.
- Я же вам говорила, в ней находятся гидропонные озёра. В ней, в этой пещере, поддерживается достаточно высокая, постоянная температура. В этой пещере люди работают в лёгких пальто.
- Ааа, что такое гидро-пон-ная? – спросил любопытный и охочий до знаний, Родригес.
 - Это…, это значит, когда из шахт вытаскивали грунт, его рассыпали ровным слоем на трубы подогрева, по которым пропущен пар, а затем заливали водой с добавлением отходов человеческого организма…
  Да, поля разбиты на клетки…, и вот на этой жидкой смеси и выращиваются наши продукты: протозоа, протококки и протонема с зелёными мхами…
 - А вы не смогли бы, - перебил её рассказ Родригес, - объяснить, что такое прото… про-то…
 - Попытаюсь, но не обещаю, что это будет… достаточно…, научное объяснение.
 Видите ли, я никогда не работала там. Знакомые мне рассказывали, что там очень тяжелый физический труд…, поэтому я не работаю там…, я простая швея.
- Ну, хоть немного, чтобы понять.
- Хорошо. Начнём…, ну…, хотя бы с…  протококки - это…  род одноклеточных, шарообразных зелёных водорослей, а протозоа – одноклеточные животные организмы, вроде как простейшие.
 - Вы ещё какие-то прото… называли.
- Протонема? Она относится к вечнозелёным мхам. Первичная нить, развивающаяся из спор у мхов.
 - И… вы всё это едите?
 - После определённой обработки…. Да, что вы в самом-то деле! Неужели вы так ничего и не поняли? Вы же сами всё это ели…, в нашей городской тюрьме.
 - Нуда?
 - Да.
Ещё что-нибудь расскажите, запросили окружившие её, благодарные слушатели. – Как только вы выжили в таких условиях? И это несколько тысяч лет? – удивлялись они.…
- Иногда, ну, может в сотню лет один раз, конечно, если очень повезёт, во льду попадаются замёрзшие туши животных, тогда, если ваша очередь подошла, вам выделят кусочек мяса.
- А мороженое мясо вкусное? - заинтересовалась Сэлма новой едой.
- Не знаю. Нам с мужем ни разу не повезло, и моим отцу с матерью тоже -  сколько я себя помню, не попадались животные в ледовых разработках.
Надолго установилась тишина. Астронавты вспоминали свою жизнь на корабле, вспоми-нали жизнь людей на попадавшихся им планетах, и с горьким сожалением представляли - до чего же может довести себя человек, если бездумно начнёт использовать природу! Да, что тут далеко за примером ходить: ведь, вот, была цветущая, вполне благополучная планета и, на тебе – не видя солнца над головой, жизнь во льду; не видя красоты природы; не слыша пения птиц – что может быть  ужаснее и горше такой жизни.
 В наступившей общей тишине прозвучал тонкий голосок Сэлмы:
 - А, как раньше называлась ваша планета?
Наверное, у всех присутствующих в рубке и слушавших рассказ Джулианы, на языке вертелся этот вопрос, или очень похожий на него. Поэтому, заданный вопрос Сэлмы, заставил астронавтов повернуть головы в сторону Кевина и Джулианы.
- Наша планета раньше называлась, да и сейчас называется – Голубая Планета! - ответил бывший полицейский.
 - Как вы сказали? – чуть ли не хором переспросили члены экипажа. – Голубая Планета?! - Вы не ошиблись?!
- Почему я должен ошибиться? – пожал плечами Кевин. Наша земля всегда называлась Голубой Планетой, потому что, как говорится в наших легендах, если посмотреть на неё сверху, из космоса, она представляет собой шар голубого цвета.
Услышав этот, такой простой по своей сути ответ, члены экипажа застыли в немом изумлении. В голове у каждого промелькнуло недоумение – мы, что, только что были на своей планете?!  Мы были на своей Земле, на Родине?! Но, не могла же она так измениться за два десятка лет! Но эти люди говорят, что прошло несколько тысяч лет после обледенения! Нет, здесь ка-кая-то путаница, не иначе…! Скорее всего,  это одинаковое название двух разных планет и не более того!
Это происки Богов, подумали они. С нашей Голубой Планетой такого произойти не может! Не может и всё! Что мы, люди, совсем такие уж безмозглые дураки, чтобы довести плане-ту до такого состояния? Конечно, нет! И не надо морочить себе голову, разными неподходящими мыслями…
На том и разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи. Но ещё долго ворочались они в постелях, вспоминая рассказ Джулианы. И у каждого из них в голове, нет-нет да появлялся червячок, такой тонюсенький маленький червячок, а что если правда такой конец ожидает нашу Землю в будущем?
                *     *     *
Сейчас была вахта Марии. Она, сидя в перегрузочном кресле, изредка поглядывала на приборы и обзорный дисплей. Все приборы работали стабильно, полёт проходил спокойно и ничего такого, чтобы волноваться не было и не намечалось в будущем. Космос был пуст, лишь вокруг мерцали мириады звёзд, да вдалеке, по космическим меркам, виднелся Млечный Путь.
 Она, полусмежив веки, задумалась о будущем своего, нет нашего с Мигелем, поправила она себя, сына. Он уже почти взрослый. Ему четырнадцать лет, скоро совсем мужчиной станет и Сэлма подросла.
 Наверное, нам с Мигелем скоро придётся идти к Матео и Хуаните свататься. Хорошая будет пара. Правда, Сэлма несколько капризна, но это ничего, станут мужем и женой, дурь эта у неё из головы быстро выветрится. Это она, пока молодая, капризничает. Хочет показать, что не Родригес ею, а она им вертит. Но Родригес, хотя ему всего-то четырнадцать - умный и хитрый. По мелочам уступает, а в серьёзном деле – кремень.
 На мой взгляд, мужчина и должен быть таким.
Вон, жена Хосе, Висента, уж какая была гордячка – «Футы, нуты, ножки гнуты!», на хромой козе не подъедешь к ней бывалоча, а теперь? Не налюбуешься, какая прелесть стала, так и вьётся, так и вьётся вокруг Хосе…
 Вообще, у нас, индианок, наверное, в крови заложено быть верной, преданной до конца, и послушной мужу женой, да и как, иначе? Муж, как-никак, глава семьи, и если жена постоянно будет противоречить мужу и капризничать… то, что же получится?
 Нет, конечно, если муж тиран и изувер, тогда…, а так, почему бы и не приласкать муженька?
 Поглощённая своими мыслями о сыне и будущей невестке, о мужьях и жёнах, она только сейчас заметила маленькую звёздочку на экране дисплея, упорно пробивающуюся между более крупных звёзд.
Сосредоточившись, Мария внимательно посмотрела на карту, поискала появившуюся новую звёздочку. Да, нет, ничего похожего здесь не должно быть, решила она. Карта не врёт, её составляли, исправляли, дополняли, тысячелетиями астронавты-картографы. Тогда, что может так быстро перемещаться среди звёзд… и, ахнула - это же корабль идёт наперерез их курсу…
Она быстро нажала кнопку вызова Мигеля и командира корабля, Хосе.  Через пару минут они уже были на мостике. Мария, не говоря ни слова, указала на обзорный дисплей, а уж потом, недоумевая, спросила:
 - Откуда он мог взяться? Вокруг нас миллиарды квадратных миль свободного пространства, почему именно мы, и почему он, оказались в одной точке, и именно в это время?
 Мигель и Хосе почти синхронно, недоумевающе пожали плечами.
 - Мы не сможем избежать встречи с ним. Он более быстроходен! - быстро прикинув скорость полёта чужого корабля и своего, констатировал Хосе, - в любом случае, он догонит нас, мы слишком перегружены. Так, что, дорогие мои – свистать всех наверх! - шутливо скомандовал Хосе.
 Мария, отвечающая за вахту, нажала кнопку тревоги, и по кораблю разнёсся звонок боевого сбора! В ответ на этот звонок, каждый член экипажа обязан был быть на своём, предписанном ему должностными обязанностями,  рабочем месте.
По кораблю разнёсся торопливый топот ног, а ещё через мгновение, начали поступать доклады о готовности членов экипажа со своих рабочих мест…
 - Мигель, ты мне не поможешь в управлении? - попросил Хосе Командора.
 - Конечно, какой разговор, не отдадим же мы всех наших друзей и детей на съедение не-известно какому зверю! – Да, не хочу вмешиваться в твои действия, ты опытный и смелый пи-лот, но советую продолжать движение прежним курсом, как-будто мы не видим их.
- Так и сделаем, - согласился Хосе, - а затем, повернув голову к Марии, приказал, - иди, сестрёнка, вниз, предупреди всех, чтобы были готовы к боевым действиям. Ты поняла? – Всех! И всех, кроме Кевина и Джулианы, вооружи лазерным оружием, а их… пусть выбирают любое холодное оружие. 
 - Брат, зачем вооружаться? Ты думаешь…, что… этот корабль…по наши души?
 - Не хочу пугать, но возможно…. А также возможно, что этот корабль - охотник за призами, и нас захотят взять на абордаж. Что-то уж очень настойчиво они стараются перехватить нас.
 - Тогда…, давай дадим лазерные пистолеты и Кевину с Джулианой… 
 - Нельзя, сестрёнка, нельзя.
 - Да почему?! 
 - Да потому что они не умеют им пользоваться. Ты хочешь, чтобы они натворили тут де-лов?  Да и…, если честно, я не очень-то пока им доверяю.
 - Поняла. Бегу! – и Мария скрылась за дверью.
 - Ну, вот мы одни Мигель. Что ты думаешь об этом корабле?
 - Ты, знаешь…, а давай я попробую добраться до кого-нибудь из их команды.  Вдруг, да получится. Эх, был бы с нами Сидхи-Дру, давно бы всё узнали. Великий был мастер мыслеречи.
 - Это точно, - согласился с Командором молодой капитан. Но и ты, Мигель, кое-что умеешь…
- Правильно ты сказал, кое-что! Мне бы его способности, - вздохнул Мигель. Да, и вам бы всем они не помешали…. Нуда ладно…, не отвлекай меня, попробую.
Мигель, вольно опустив руки, приготовился, и начал медитацию по расслаблению тела и настройке мозга. Голова от напряжения и длительного отсутствия тренировок по телепатии, закружилась.  Потом, ничего, боль почти ушла куда-то вглубь и больше, практически, не мешала.
Мигель направил луч поиска на чужой корабль. Пока ничего не было слышно. Мигель всё напрягал и напрягал свой мозг, напрягал до тех пор, пока голову не заломило от боли и в ней не послышалось - бом! Бом!
Он немного ослабил напряжение, а когда боль и удары колокола чуть утихли, вновь напряг мозг, и… услышал. Не очень чётко, правда, скорее, как шелест листьев под воздействием на них лёгкого ветерка, но услышал и  смог разобрать, вначале отдельные слоги, потом слова, а потом…, он смог разобрать несколько целых предложений, и… тут же всё пропало.
 Голова «раскалывалась» от боли. По всему телу разлилась синюшная бледность. Мигель, обхватив голову руками, на дрожащих от слабости ногах, кое-как добрался до кресла и, окончательно обессилев, рухнул в него.
Хосе испуганно смотрел на своего зятя и, не зная, как, и чем помочь ему, только спрашивал:
 - Ты, как? Что у тебя болит? Я могу хоть чем-то тебе помочь? Ты только скажи!
 Силы медленно, очень медленно, возвращались к Мигелю. Струйки холодного пота стекали по его лицу, забираясь в глаза и рот. Начало щипать глаза. Мигель заморгал и, всё ещё слабой рукой, попытался вытереть лицо. 
Хосе, видя состояние родственника и его попытку вытереть пот с лица, схватил платок и сам протёр ему лицо, а потом начал дуть на него, охлаждая.
 - Спасибо! - чуть слышно прошептал Мигель.
 Силы постепенно возвращались в него и, наконец, он смог, хотя и слабым голосом, так, что Хосе пришлось наклониться над ним, прошептал:
 - Это за нами…. Это второй корабль, который был послан вслед за Сигмиксом…. Они случайно нашли нас. Если бы мы выскочили из тумана…, из «Чёрной дыры», немного в другом месте, наши пути, вероятнее всего, никогда бы не пересеклись.
 - Что будем делать? – тревожно спросил Хосе.
 - Подожди немного. Дай мне прийти в себя. У нас ещё есть часов пять-шесть, чтобы подумать и обсудить дальнейшие наши действия. Кстати, кормовая пушка, которую ты втихаря установил на крейсер, в рабочем состоянии?
- Спрашиваешь! - обиделся Хосе. У меня вооружение всегда в отличном состоянии.
 - Ох, не хвались на охоту идучи, хвались после охоты, когда добычу принесёшь! - остудил пыл шурина Мигель.
Корабль неуклонно нагонял их. Да, это был корабль погони с Зелёной Планеты. По всей видимости, биороботы, или министры, или, кто там ещё, решили довести до конца свою задачу – уничтожить беглецов навсегда, чтобы и памяти о них, не осталось! Или же захватить в плен, и всё равно уничтожить, чтобы другим неповадно было.
Беглецов нагонял, пересекая курс, большой военный крейсер. Не такой мощный, как Сигмикс, но всё-таки достаточно мощный, чтобы стереть их в порошок одним залпом своих орудий, и развеять этот порошок по всему космосу. 
Ни Хосе, со своей ловкостью и безудержной отвагой, ни Мигель, со своим умом, не могли его победить в открытом бою, но и сдаваться на милость победителей, или превращаться в космическую пыль, они тоже не собирались.
Прикидывая варианты боя, Мигель и Хосе остановились на варианте, который пытался, в прошлом, применить один из командиров эскадры генерала Мендосы против Хосе. Конечно, был большой риск, очень большой!
 И Мигель, и Хосе, лихорадочно искали выход из совершенно безвыходного положения, в котором оказался их маленький корабль, и думали, думали, думали: какой вариант предпочтут преследователи с Зелёной Планеты? Беглецы же, представления не имели о задаче, стоявшей у  догонявшего их, противника.
Что было бы удобней для противника - вообще уничтожить беглецов, или всё же захватить их живьём? Стоит крейсеру приблизиться к беглецам на расстояние выстрела, и всё, считай они покойники! О, Инти! Подскажи!
 А корабли всё сближались и сближались. И уже недалёк был тот час, та минута, то мгновение, когда надо было уже не думать, а действовать
.Перед началом боя Мигель собрал всех членов команды и рассказал, что их может ожидать в случае пленения, ну и, естественно – расстрела их корабля прямой наводкой из тяжёлых орудий крейсера. Он также, не скрывая той участи, которая постигнет их в случае абордажного боя, сказал своим товарищам:
 - Абордажного боя нам не выиграть из-за малого количества бойцов в наших рядах: четверо мужчин против сотни вымуштрованных солдат – это совершенно нереально! Исход боя предсказуем! Решайте, как нам поступить. Мы…, или сдаёмся в плен, или….
 Что «или», Мигель так и не сказал, но и так всё было понятно. Команда маленького крейсера была к тому времени уже достаточно опытна, как по жизни, так и в военном деле, и им объяснять, что случится с ними, если они примут бой с намного более сильным противником, совершенно не нужно было.
Мы с Хосе примем любое ваше решение, сказал Командор, думайте.
- Чего решать-то, чего думать! - первым начал Матео, - так, и так, нам пропадать! Так почему бы нам, Мигель, с помощью Инти не попытаться обмануть их? Что, первый раз, что ли?  Выкрутимся.
- Я, тоже согласна с Матео, - высказала своё мнение Мария. - Вы с Хосе - великие стратеги! Что-нибудь ведь у вас уже есть на уме?
Мигель посмотрел на вновь принятых членов команды.
 - А вы, что скажете?
 - У нас безвыходное положение, мы полностью зависим от вас, как вы решите, так мы и поступим, - высказал мнение семьи, бывший полицейский. Нам ведь, вы сами это прекрасно понимаете, ситуацию, в которую мы попали, теперь уже не изменить. Будем надеяться на милость Божью и деву Марию…. Аминь! - Кевин и Джулиана перекрестились.
Смотря на родителей, перекрестилась и маленькая, Мэделин.
 - Даа, попали вы «Из огня, да в полымя!», но, всё же, спасибо за честный ответ, поблагодарил их Мигель. Теперь… ,что остальные думают?
 - Мы полностью полагаемся на тебя Командор, и на тебя Хосе, и на нашего Солнцеподобного Инти! – ответила Хуанита. 
- Значит бой! Ну, что ж…, да будет, так! - Молитесь богам, чтобы они помогли нам!
Когда рубка опустела, и два командира остались вдвоём, Мигель спросил:
 - Хосе, ты уверен, что у нас получится, и орудие не подведёт?
 - Я был бы уверен на все сто процентов, если бы корабль не был так перегружен. Из-за перегрузки у него плохая манёвренность, но с помощью Инти, я надеюсь, мы справимся…
- Главное, чтобы они не начали стрелять по нас, как по летящей куропатке. Помоги нам Инти, - прошептал Мигель и, заканчивая разговор, подытожил - ну, что ж, с богом! 
Хосе, устроившись за штурвалом, повернулся к Мигелю и,  пытаясь скрыть тревогу за будущее корабля и людей, чуть насмешливо сказал:
 - Зятёк, смотри не просчитайся, у нас пушка не дальнобойная, хорошенько следи за рас-стоянием между кораблями… и… не промахнись!
 - Я постараюсь, Хосе.
Под управлением Хосе, корабль стал постепенно замедлять ход, но так, чтобы со стороны это не слишком бросалось в глаза. Сбавив скорость до необходимого минимума, Хосе напряжённо стал посматривать в обзорный дисплей. Вражеский  крейсер быстро приближался.
 - Кажется, они не заметили, что мы сбавили скорость, прошептал Хосе. Виракоча, помоги!
 И Мигель, и Хосе, были напряжены до предела. Их лица были бледны, но черты лица затвердели. Они шли на огромный риск, но этот риск стоил того! За этим риском стояла свобода всей команды, или… гибель!
Догонявший их тяжёлый крейсер, набравший максимальную для него скорость, быстро приближался, не открывая огня. Вероятно, его командир решил, беглецы, раз они не разворачиваются и не принимают никаких мер для боя, у него уже в «кармане», и он, не только захватит беглецов, но и получит приз в виде корабля. А заодно, и  премию, и орден, за отлично выполненную работу – размечтался он и довольно потёр руки.
 - Хосе, ещё половина мили, - прошептал Мигель, - словно боялся, что на крейсере его услышат.
 Таак…, они идут в створе…- сам с собою говорил Мигель, и продолжал, словно молитву, шептать - хорошо идёте ребята….
Стороннему наблюдателю, будь он здесь, могло показаться - Командор не понимает, что их может ожидать в будущем, если они ошиблись в психологии командира крейсера.
 …Молодец, ещё чуть-чуть, стал он подгонять командира крейсера.
 -  Хосе, ещё десять секунд, приготовься…
 Он выглядел совершенно спокойным, как-будто он играл в деревянные кораблики с сыном у себя за столом, но лицо выдавало его волнение - оно было иссиня-бледным, скулы заострились. Сейчас он был скорее похож не на человека, а на старого, умудрённого опытом,  хитрого лиса.
 Он и Хосе, разработали всю тактику боя с расчетом на  жадность человеческую и на честолюбие  командира. Они поставили на то, что командир крейсера возомнит себя умнее всех и, что он знает, как сделать это лучше других ….  И, он не прислушается даже к очень умным советам других офицеров крейсера.
 Мигель и Хосе - Командор и молодой капитан, решили поставить, казалось, на беспроигрышную карту – на человеческое самомнение и глупость, а там, как Боги решат! Только неизвестно, выиграют они, или проиграют. А ставкой в этой игре была их жизнь, и жизнь всей команды!
- Пять, четыре, три, две, одна секунда… Мигель, громко, словно метроном на его бывшем крейсере, Сигмиксе, отсчитывал секунды:
 - Огонь! – крикнул, он.
 Но… выстрела не последовало.
 – В чём дело Хосе? – повернув голову к шурину, удивлённо закричал Мигель.
Преследующий их крейсер, всей своей тушей быстро надвигался на них. Он уже готов был их таранить.
Хосе растерянно посмотрел на спусковую гашетку орудия - она была…, она была…, за-блокирована!
В спешке, в нервном напряжении, которое владело им, он забыл снять предохранитель. Быстро сбросив защёлку, он нажал на красную кнопку!
Корабль чуть толкнуло вперёд, и позади мгновенно вырос столб дыма и огня.
 Хосе, пока командир крейсера растерянно хлопал глазами, быстро бросил корабль вверх и, выпущенные с носовых пушек крейсера смертоносные лучи ушли вдаль, не попав по цели. Кораблик Хосе, как сокол  над уткой, уже навис над тяжёлым крейсером сверху, и открыл огонь изо всех орудий.
На корпусе крейсера, появились сквозные дыры. Кругом всё горело, дым полностью оку-тал вражеский корабль, а Хосе всё кружил и стрелял, стрелял до тех пор, пока крейсер вот-вот должен был взорваться.
Молодой капитан каким-то, то ли шестым, то ли седьмым чувством, смог предугадать это мгновение  и, как только наступил этот момент, он рванул со всей возможной скоростью от  горящего крейсера. 
Голубое пламя взорвавшегося реактора крейсера осветило космос, но Хосе уже удирал во все лопатки с места боя, чтобы вновь не попасть под ударную волну и не оказаться на какой-нибудь «Богом забытой планете».
- У нас здорово получилось, Мигель, правда? - вытирая пот с лица и улыбаясь, прошептал трясущимися губами, Хосе.
- Что, правда, то, правда! Слава Инти, выкрутились. – Я так испугался, когда скомандовал – «Огонь!», а выстрела не последовало…
 - Ооо, если бы ты знал, как я перетрусил! Меня, представляешь, в жар бросило. Ну, думаю, всё, конец нам пришёл! Сейчас, думаю, он как жахнет изо всех орудий…, а он оказался…
Ох, Турикук, как ты всё правильно рассчитал…, но лучше бы такие ситуации встречались в жизни, пореже.
Не прошло и минуты, как на командирском мостике было не протолкнуться. Стоял такой гул голосов, хоть уши затыкай.
Пришлось Мигелю немного успокоить своих товарищей, особенно, детей.
Вопросы настигали Мигеля и Хосе со всех сторон, и они только успевали поворачиваться, чтобы ответить на очередной вопрос.
 То с одной стороны, то с другой, раздавалось:
 - А вы, что? - А он, что? – А, что вы, и, правда, всё рассчитали?..
Наконец, вопросы иссякли, все успокоились, и можно было говорить.
Мигель на мгновение задумался, затем, чуть торжественно, произнёс: 
 - Дорогие мои друзья! Мы многое с вами испытали за двадцать три года. Не всегда эти испытания были нам в радость, но, я надеюсь, вы без горечи и обиды на судьбу, будете вспоминать  о них. И, если, впереди, нам не встретятся новые опасности, то… максимум, через год-полтора, мы будем на своей Родине! На Голубой Планете, которую мы всегда с теплом и любо-вью называем –  НАША ЗЕМЛЯ!
               
 Конец второго тома