1267. Окончательный разрыв Золотой Орды с Хубилаем

   1267 г. от Р.Х.
6775 г. от С.М, 665-666 (с 21.9) г.х., год Зайца


   Е К Е   М О Н Г О Л   У Л У С

   РАД. О том, как каан послал своих сыновей Нумугана и Кукджу с другими царевичами на войну с Кайду и о том, как царевичи замыслили обоих их предать [1.2, т.2, с.168-171].
   Когда каан избавился от смуты и мятежа Ариг-Буки, все царевичи, за исключением Кайду, сына Каши сына Угедей-каана и некоторых потомков Чагатая, выразили готовность повиноваться ему. Он послал к ним гонца, старался расположить их к себе и сказал: «Все другие царевичи здесь были, почему вы задержались? Наше заветное желание – осветить наши очи лицезрением друг друга; посоветовавшись обо всем, вы вернетесь, получив разные милости». Кайду не собирался покоряться, он принес извинения: «Наши животные отощали, когда они подкормятся, я последую приказу». Под этим предлогом он отговаривался три года, а потом в союзе с Куинджи-нойоном они обратили в бегство, разбили и разграбили Нарина, который находился вблизи от них и был в зависимости от Урунгташа [сына Менгу-каана], [этим] они положили начало мятежу и смуте. Каан для подавления мятежа Кайду отправил своего сына Нумугана с царевичами правого крыла и левого крыла: из потомков Угедей-каана – Ширеки и сыновей Ариг-Буки, Букура и Мелик-Тимура, а из братьев каана – Тук-Тимура, сына Сукту, и Ургадая, и из племянников каана …, и Укина с эмирами и с беспредельным и безмерным войском, а во главе эмиров – Хантун-нойона.
   Проводя лето у воды, они отправились на несколько дней на охоту и разъехались в разные стороны. На охоте Тук-Тимур и Ширеки встретились и порешили совместно: «Захватим Нумугана и выдадим неприятелю». Тук-Тимур соблазнил Ширеки, сказав: «Тебе достанется царская власть, каан же причинил много обид нам и нашим отцам». Ночью они схватили их обоих, Нумугана и его брата Кокеджу, отослали к Менгу-Тимуру, а Хантун-нойона – к Кайду и передали: «Велики ваши права на нашу [признательность], не забывая об этом, мы отсылаем вам царевичей и эмиров Кубилай-каана, которые имеют замыслы против вас; нам нужно не замышлять друг против друга, а вместе отразить врага». Гонцы вернулись и передали ответ: «Мы вам очень признательны и на это уповали; оставайтесь на месте, так как в тех краях хорошие вода и трава».
   Тук-Тимур выступил в поход и подошел к ставкам Угедея и Чагатая; он захватил царевичей Сарабана и брата Менгу-Тимура, бывших во главе тех ставок, и посеял слухи о том, что сыновья Бату, Кайду и царевичи соединились и идут следом. [Тогда] все они перекочевали и отправились вместе с Тук-Тимуром. Неожиданно подошло войско каана во главе с Беклемишем. В ставках стало ясно, что [слухи о] приходе сыновей Бату и Кайду ложны. Тук-Тимур и Сарабан соединились с Ширеки и вместе дали сражение войску каана. Ширеки, Тук-Тимур и Сарабан бежали к берегу реки Ирдыша, решили покориться Нарину и оба занялись боевой подготовкой. Тук-Тимур выступил оттуда, чтобы напасть на область киргизов, а войска каана подошли и разграбили его обоз. Он вернулся, чтобы отбить обоз, и попросил у Ширеки помощи, тот не внял [просьбе]. [Тук-Тимур] обиделся и когда повернул обратно, то встретил на пути Сарабана и на зло Ширеки его также прельстил обещанием царской власти. А в то время между ними и Ширеки было большое расстояние. [При этом] присутствовал Ит-Бука из рода ..., он был зависим от Ширеки и поторопился известить его, Мелик-Тимура и других царевичей о положении дела. Ширеки и Мелик-Тимур собрали своих, выступили из степи …, и послали гонца к Тук-Тимуру [передать]: «Почему мы устраиваем смуту и смятение в улусе?». Он ответил: «У Ширеки нет смелости и отваги, мы хотим, чтобы государем стал Сарабан, который годится [на это]». Так как Ширеки не видел [иного] средства, то послал [передать] Сарабану: «Если тебе нужна царская власть, проси у меня, почему ты ищешь [ее] у Тук-Тимура?». Тук-Тимур в ответ на эти слова сказал: «Зачем нам просить у тебя царской власти и идти к тебе? Приезжай ты сам к нам». Так как Ширеки знал, что он не сможет противостоять [им], а если будет воевать, то бесцельно погибнет много войска, он прибыл к ним. Тук-Тимур тотчас потребовал выдать Ит-Буку. Тот бежал, за ним отправились [в погоню], когда его настигли, он зарезал себя ножом и умер.
   После этого они между собой порешили, чтобы на первом месте сидел Сарабан, а Ширеки вменили в обязанность: «Если ты прибыл с чистым сердцем, то сейчас же пошли к сыновьям Бату и к Кайду гонцов с сообщением: «Мы по своей доброй воле сделали Сарабана своим предводителем и вождем». Он срочно послал гонцов. Тогда ему сказали: «Ты возвращайся в свою ставку, а Мелик-Тимур пусть будет здесь до прибытия Букура». Ширеки уведомил Букура, и тот отказался отправиться к Сарабану. Тук-Тимур повел против него войско и когда подошел ближе, то послал гонца [передать]: «Так мы порешили на совете, если ты соглашаешься [на это] – тем лучше, а не то – готовься к войне!». Букур послал ответ: «Я не буду воевать, прошу пять дней срока, чтобы приготовиться к „тикшимиши"». А [сам] занялся приведением войска в боевой порядок. На пятый день вышел с войском и построил [его] в ряды, чтобы дать бой. Войско Тук-Тимура сразу же повернулось и перешло к Букуру. А [Тук-Тимур] бежал с двенадцатью людьми и спустя три дня дошел до жилищ монголов. Надев черную войлочную одежду, он попросил воды. Его узнали и принесли «маст». Очень скоро вслед за ним прибыло несколько человек и, обнаружив его следы, шли по пятам. Вскоре он дошел до болотистого и грязного ручья. [Тогда] он сказал нукерам: «Лучше [всего] сразимся и умрем со славой!». [А] они сказали: «Ты ханского рода и тебе не причинят вреда, а нам будет плохо». Отчаявшись в нукерах, он бросил оружие и очутился в плену у неприятеля. Его отвели к Букуру. Ширеки потребовал от Букура [выдать] ему Тук-Тимура. Букур [на это] ответил: «Если ты будешь его защищать, то станешь моим большим врагом». Ширеки сказал: «Если от него произошло [хоть] одно злодеяние, то ему не помогут и десять добрых дел!». И убил Тук-Тимура. Сарабан пришел к Ширеки и сказал [ему]: «Меня к тому вынудил Тук-Тимур». Ширеки отобрал у него войско, так что он обходился двумя-тремя нукерами. Спустя некоторое время они толпами бежали и уходили на службу к каану. Ширеки хотел отправиться за беглецами и вернуть [их], [но] боялся, что Сарабан подымет смуту, [поэтому] он отправил его с пятьюдесятью нукерами к Куинджи, внуку Джучи; случайно путь их проходил через Дженд и Узгенд, у вотчины Сарабана. Его люди  собрались и освободили его, захватив пятьдесят человек его охраны. Сарабан снова выступил с войском, перехватил обоз Ширеки и приказал [ему] откочевать к каану. Впереди он отправил посла с уведомлением о своем положении. Ширеки [об этом] узнал и подошел, чтобы вступить с Сарабаном в бой. Его войско сразу же перешло к Сарабану, и он остался в одиночестве. Сарабан приказал, чтобы его охраняли пятьсот всадников. Когда [об этом] услышал Букур, он подтянул войско, чтобы сразиться с Сарабаном. Его войска также перешли к Сарабану, а его захватили и поручили пятистам всадников. [Все] они направились к каану. Букур, притворившись больным, попросил дня на два-три отсрочку и тайком послал племяннику Чингиз-хана Укину, юрт которого был в тех пределах, большое богатство наличными деньгами и драгоценностями и попросил вызволить его из этой страшной беды. Царевич Укин собрал войско и внезапно отогнал их коней, а воинов окружил. Сарабан бежал верхом на одной лошади со своей женой. Один из бахадуров Укина, когда увидел, что хатун убегает, решил поймать ее; хатун закричала, Сарабан обернулся, свалил его одной стрелой и вместе с женой пустился в путь к каану. Ширеки прибыл туда [еще] до его приезда, но не был принят кааном. Последовал приказ поселиться ему на одном острове, где был совершенно гнилой воздух. Там он провел остаток жизни и в конце концов умер. А Сарабана [каан] наградил и дал ему область и войско; через некоторое время и он скончался.
   Букур захватил ставки Ширеки и Сарабана и вошел в лен к Куинджи. Мелик-Тимур в союзе с Курбука перешел к Кайду, а сын Ширеки Улус-Бука вошел в лен к Куинджи и некоторое время оставался в нем. Букуру надоела служба у Кайду; бежав, он прибыл на службу к каану, точно так же как и Улус-Бука, со своей матерью и со ставками [Ширеки и Сарабана].
   Когда умер внук Джучи Менгу-Тимур и на его место посадили Туда-Менгу, Ногай, Куинджи и Туда-Менгу, посоветовавшись, послали к каану Нумугана и доложили: «Мы покоряемся и все явимся на курилтай». Точно так же и Кайду послал Хатун-нойона, но на курилтай не поехал. Они тоже отменили [свое] решение. А через год скончался Нумуган.


   У Л У С   Д Ж У Ч И

   РУКН ЭД-ДИН БЕЙБАРС. [3.4]
   В 665 г.х. пришли известия о смерти Берке, царя Татарского в Северных областях, и об утверждении, на его место, братнина сына, Менгутемира, сына Тогана.

   АН-НУВАЙРИ. О царе Берке, сыне Батухана, сына Душихана, сына Чингизхана (оконч). [3.5]
   Длились дни (господства) этого Берке в этом государстве до самой смерти его в 665 г. (2.10.1266-21.9.1267). Он был религии мусульманской, да будет над ним милость Аллаха всевышнего. У Берке не было сына, который наследовал бы царство после него. И утвердилось царство после него за сыном брата его, Менгутемиром.

   АЗ-ЗАХАБИ [3.8].
   Берке, сын Туши, сына Чингизхана, Монгол, царь Кипчака и степей Судацких. Это — обширное государство, простирающееся на 4 месяца пути. Большая часть его степи и луга. Между ним и Адзербейджаном (находятся) Железные Ворота в известном ущелье (Дербендском). Это большие закрывающиеся ворота между двумя государствами, вверенные охране знатного эмира. Берке, племянник Хулаку, умер в этом (665-м) году. Он принял ислам, вошел в переписку с Эльмелик-Эззахыром и послал (к нему) морем своего посла, который ехал до тех пор, пока не добрался до Александрии и не взошел в нее. После него (Берке) стал царствовать Менгутемир, сын Тогана, сына Сартака, сына Туши, сына Чингизхана. Он собрал войска свои и отправил их с предводителем, чтобы напасть на Абагу. Абага также собрал свое войско, шел до тех пор, пока не остановился у реки Куры, приготовить суда и цепи и устроить два моста на реке. За тем он переправился на Менгутемирову сторону и шел (опять) до тех пор, пока не остановился у реки Белой (Аксу?). И отправился Менгутемир, дошел (также) до реки Белой и расположился на восточном берегу ее; Абага же расположился на западной стороне (ее). Потом они облеклись в доспехи и (сначала) стали вести переговоры, а через три часа Абага приказал забить в барабаны, переправился через реку, бросился на Менгутемира, разбил его и погнался за ним; меч работал в войске Менгутемира. За тем войско Менгутемира опять собралось и вернулось на них (врагов), но Абага устоял со своим войском, и битва длилась до другого вечера. Наконец Менгутемир бежал и Абага одержал верх; войско его (Абаги) захватило большую добычу. Он перешел по мосту, устроенному им, и расположился при реке Куре. Потом он собрал старейшин своего государства и посоветовался с ними относительно сооружения деревянной стены при этой реке. Они посоветовали (сделать) это. Он остановился и смерил реку от границы Тифлиса. Часть (приходившаяся на) каждого начальника была в 120 локтей. Они принялись за изготовление ее, и в семь дней стена была готова. Потом он (Абага) отправился, оставив там начальником Дуганваши (?). Кутбеддин говорит: Берке был расположен к мусульманам; у него (были) большие войска и государство, превосходившее царство Хулаку в некоторых отношениях. Он уважал ученых и почитал благочестивых, которым у него (оказывался) почет. Одною из главных причин возникновения войны, происшедшей между ним и Хулаку, было умерщвление (последним) халифа. Он (Берке) был расположен к государю Египетскому, величал послов его и оказывал им почет. Отправилось к нему (однажды) множество людей из Хеджаза; он принял их и оказал им чрезвычайный почет. Он и большая часть войска его сделались мусульманами. Мечети свои, состоящие из шатров, они возят с собою. Есть у них имамы и муэдзины, и совершаются у них (все) 5 молитв (мусульманских). Говорит он (Кутбеддин): был он (Берке) храбр, щедр, осмотрителен, справедлив, прекрасного образа жизни; презирал излишества в пролитии крови и непомерность в разорении стран; отличался кротостью, снисходительностью и миролюбием. Умер он в своей земле, в шестидесятых годах своей жизни. Я (= Эддзехеби) говорю, что он умер в ребиэльахыре (январе 1267 г.). В сороковых с чем-то годах он из Саксина отправился в Бухару для посещения шейха Сейфеддина Эльбахерзи, простоял у дверей его скита до утра, потом вошел и поцеловал ноги шейха. Вместе с ним приняли ислам многие из его эмиров. Об этом (говорится) в статье об Эльбахерзи, которую приводить Ибнельфувети

   ИБН КАССИР [3.11]
   В 665 г.х. встретились Абага и Менгутемир, заступивший место Беркехана. Абага разбил его, отнял у него большую добычу и возвратился в свою землю. В числе умерших в этом (665-м) году — султан Беркехан, сын Джучи, сына Чингизхана. Он был сын дяди Хулаку, принял ислам и любил ученых и праведных. Величайшая из заслуг его поражение Хулаку и разогнание полчищ его. Он был другом Эльмелик-Эззахыра, уважал его, оказывал почет его послам и делал им большие подарки. После него вступил на престол один из родичей его, Менгутемир, сын Тогана, сына Бату, сына Джучи, сына Чингизхана. Он следовал пути и образу действий его (Берке). Хвала и благодать Аллаху!

   ИБН АЛЬ-ФУРАТ. О вступлении Менгутемира (сына Тогана) на престол Кипчацкого царства (оконч). [3.16]
   В 666 г.х. Эльмелик-Эззахыр Рукнеддин Бейбарс Эссалихи написал (письмо) царю Менгутемиру — заступившему место царя Беркехана, государя Татарского, после смерти его, с изъявлением соболезнования (о смерти Берке), с поздравлением (по случаю вступления Менгутемира на престол) и с подстрекательством против сына Хулаку, царя Татарского.

   ЯРЛЫК. А се Ярлык дал Менгу темир Оксан Царь, Русским Митрополитом, безымянно всем церковным, людем [1.10].
   Вышняго Бога силою, и вышняя Троицы волею, Менгутемирово слово. Людским Баскаком и Князем, и полководным Князем, и Данщиком и Писцом, и мимоездящим Послом, и Сокольником, и Пардусником, и Бураложником, и всем Пошлинником. Чингий Царь потом кто ни будет, дали есмя жалованныя грамоты Русским Митрополитом и церковным людем, тако молвячи, чтоб есте и последние Цари, по томуж пути, пожаловали Попов, и Чернцов и всех богодельнык людей, да правым сердцем молят за нас Бога, и за наше племя, без печали, и благословляют нас, и не надобе им дань, и томга, и поплужное, ниям, ни подводы, ни война, ни корм. И как первые Цари их пожаловали и мы, Богу моляся, и их грамот не изыначивая, потомуж жалуем. Во всех пошлинах, не надобе им ни которая Царева пошлина, на Царицына, ни Князей, ни Рядцев, ни Дороги, ни Посла, ни которые Пошлинников ни которые доходы; или что церковные земли, воды, огороды, винограды, мельницы, зимовища, летовища, да не замают их, а что будет взяли, и они отдадут безпосульно. А что церковныя люди: Мастеры, Сокольницы, Пардусницы, или которыя слуги в работницы, и кто не будет их людей, тех да не замают ни начто : ни на работу, ни на сторожу; или что в законе их иконы и книги, или иное что, почему Бога молят, того да не емлют, ни издерут, ни испортят. Да не кленут нас, но в покои молятся за нас. А кто веру их похулит или ругается, тот ничем не извинится, и умрет злою смертию. А Попове един хлеб ядуще, и во едином месте живуще, и у кого брат или сын, и те потомуж пожалованы будут; аще ли от их отделилися, из дому вышли, и тем пошлины и дани давать. А Попове от нас пожалованы по первым грамотам, Бога молят стояще, и нас благословляюще; аще ли кто имать неправым сердцем за нас молити Бога, ино тот грех на нем будет, или иныя люди имать к себя приимати, хотя Богови молитися. И в том, и так что будет, молвя, сему Митрополиту грамоту сию дали есмя. И сию грамоту видяще и слышаще Попове и Чернцы, ни дани, ни иного чего не дают; а кто возмет, Баскаци наша и Княжие Писцы, и Поплужницы, и Таможницы, и они по велицей язе не извинятся, и смертию да умрет. Тако молвя, Ярлык дал Заячьяго лета, осенняго перваго месяца, в 4 день Ветха. На Телы писаны.


Введение и источники http://www.proza.ru/2015/08/05/1755
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/09/11/57

Последнее редактирование: 15.9.2016