Кровавое Солнце...

===Кровавое Солнце…===  (пред.) - Чтобы выплыть из водоворота, нужно коснуться дна…


                - Рядовой, вам письмо! – почтальон с многообещающей улыбкой – махал конвертиком над головой. Сплясав подобие «лезгинки» – он выхватил долгожданный конверт и побежал к площадке. Предстартовый регламент был наводнён толпами солдат, офицеров, гражданских и, место для уединённого прочтения долгожданной весточки, найти никак не получалось. Тогда он направился к ближайшей сопке, перевалил через вершину и, усевшись на прожаренный ветрами и Солнцем бетонный блок – вскрыл конверт:
                «Я долго не решалась тебе написать это прощальное письмо, но время идёт и вскоре ты получишь - весть от друзей.  Они будут меня по-всякому склонять, но это не будет правдой. Пойми, я очень хорошо к тебе относилась, но полюбила впервые, он заменил мне солнце и небо… Под сердцем я ношу его ребёнка, и к тому времени как ты получишь это письмо, мы наверное - уже будем обвенчаны.  …… …… …..».
                Не в силах читать письмо дальше, он сжал ненавистный листок бумаги вспотевшей ладонью, прижал сжатые кулаки к вискам, и раскачиваясь под сухим степным ветром – глухо зарычал… Как загорелась в руке бумага, он даже не успел почувствовать.  За закрытыми веками вспыхнуло кровавое Солнце, и огонь - проникая в лёгкие, перехватил  дыхание. Вскочив, он хотел повернуться к площадке, но настигшая взрывная волна подняла его в воздух и, отшвырнув на несколько метров – размазала об "царицу" пустынь и степей… На грани потери сознания, его настиг звук взрыва, который раздробил  сознание на мелкие кусочки - лишив при этом возможности слышать, видеть и чувствовать…

                Дикая обжигающая боль терзала  грудь, открыв глаза – в бордовом мареве он разглядел струйку дыма, исходящую от тлеющей гимнастёрки. Навыки, привитые командой: «отбой», пригодились в этот раз как никогда, гимнастёрка повисла на ажурном кусте верблюжьей колючки. Порхающая весенняя бабочка в виде клочка опалённой бумаги – накрыла комсомольский значок. Нежно взяв послание за крылышко, он словно первоклассник сложил буквы в слово: «Прощай…». 
                Первым желанием  было броситься в Ад, который бушевал на стартовой площадке, но мысль о том, что предательство останется без возмездия – остановила его на полушаге. Немного обдумав создавшуюся ситуацию, он развернулся и побрёл прочь. В воздухе резко пахло тухлыми яйцами, обожжённые лёгкие насыщали кровь ядом, шаги становились всё короче, и присев под палящим Азиатским солнцем, он перестал сдерживать рвущуюся наружу боль. Слёзы омывали не только душевные, но и мучительные физические страдания.  Дотронувшись до лица, он не ощутил прикосновение. Сплошные кровавые волдыри передавали прикосновение на самое дно, и разбегающаяся волнами боль, давила на глаза – остро упираясь в виски.  Руки выглядели не лучшим образом, и только чернильная строчка  на правой ладони, всё рассказывала и рассказывала ему о той, которая прощаясь - спасла ему жизнь…

                Резкий и колючий от холода ветер, вернул его сознание к ощущениям  действительности. С наступлением ночи в средней Азии, погода меняется кардинально, и если днём в октябре ещё можно ходить в рубашке, то ночью без бушлата можно продрогнуть до мозга костей. Как бы сейчас пригодилась прожженная гимнастерка,  но отправиться на её поиски, в его планы уже не входило. Вперёд, ему нужно уйти не только от катастрофы - которую люди, скорее всего,  спровоцировали своими же руками, ему нужно уйти от катастрофы судьбы, – которая заполонила образовавшуюся пустоту в его сердце…  Он был не последним специалистом в подразделении, и не мог не понимать, что взорвавшееся ракетное топливо, не рискнули тушить на пике горения, а это означало только одно - от тех кто находился в эпицентре взрыва, не осталось даже пепла. Только бы успеть до похоронки,  мама всегда жаловалась на боли в груди, такую весть её сердце – может просто не выдержать. Ёжась от холода и скрестив руки на груди… он побрёл в ночь.

                Узкий серп нарождающейся луны словно издеваясь над его жаждой, нахально задирал нижний край так, что хоть ведро с водой вешай… В его родном  посёлке, бабульки давно бы дали определение народной примете: «Снежным будет ноябрь – значит год хлебородный!». Здесь в степи Союзной республики – приметы были неподвластны тем, что он впитал вместе с размеренным и самобытным укладом сельской глубинки Урала.  Но были всё же и здесь свои прелести, которые минуют благодатный край его Родины.  Облака в этих местах плыли так высоко, как только разрешалось неведомой силой – их степенному,  пуховому естеству. А звёзды… звёзды -  светили прямо из сказки: «Тысячи и одной ночи»! Они были настолько яркие и обильные, что разрезающая небо полоса млечного пути - не давала путнику сорваться в бездну густоты - пустынных ночей. Отсчитав пять отрезков от ковша «Большой медведицы» и, узрев «Полярную звезду», он закрепил незаурядные знания астрономии - без сомнений вычислив Запад, устремив к нему все свои мысли. Где-то там, в бескрайней степи был заутюжен плавящимся под солнцем асфальтом - «Шёлковый путь». А значит, если повезёт, то он найдёт нужное для него сейчас как никогда -  спасение.  Тело постепенно деревенело от холода, и только лицо и руки, контрастно тлели жаром. Сейчас бы глоток холодной воды и ему бы удалось затушить угли, хотя этот пожар, уже вряд ли бы поддался на провокацию холодом.  Изредка он поднимал глаза к небу, понимал, что забирает влево, разворачивался и шёл дальше.   Тягучее время и сильная усталость наваливались на его сознание всё сильнее и сильнее. Он потерял счёт времени и пространства: стал забывать сверяться со звездой и, лишь на мгновение ощутил, когда ноги - скользнули с кручи…  Звёзды засверкали над,  и под ним, а чудный сон укрыл сознание - светонепроницаемым одеялом.

                Уже второй раз за последние сутки - ощущая кровавое солнце в глазах, он думал о том, что именно так бывает перед смертью и, врут всё в газетах про белый свет и какой-то там тоннель. Вот именно так - выглядит «бледная с косой», и не иначе...
                Способность пошевелиться внесла немного ясности в его хождениях между чёрным и белым. Слипшиеся и покрывшиеся коркой от ожога веки - пришлось размыкать с помощью не лучше выглядевших рук. Когда туман немного рассеялся - его взору предстала река – во всём её вселенском  великолепии…  Это было спущенное с небес чудо, и он бы с удовольствием заблудился ещё много раз, чтобы оказаться под палящим солнцем, но у воды… Обрызгав живительной влагой лицо, приветливо улыбнулся небесам, на ходу снял одежду и, впитывая каждой клеточкой дарованную ему жизнь – погрузился в обволакивающую негу праматери…

                Напоив тело живительной влагой, он немного подкрепился сладкими и терпкими  плодами джуды. С одной стороны, это конечно хорошо, что он оказался у реки – она дала ему сил, но то, что теперь до тракта ему придётся идти в два раза больше – это откровение приводило его к безрадостным  мыслям. Если плодами он может набить карманы, то воды в них - конечно же… не налить. Побродив по берегу и не найдя ничего подходящего, он стал наблюдать за степенным бегом водной глади. Логика напоминала о том, что река протекает мимо больших городов. Вполне возможно безалаберность выпивающих у воды пьяниц – поможет ему в виде дара не затонувшей стеклотары. Где-то за спиной послышалось блеяние овец.  Не успев отпрянуть, он попал в остро пахнущую волну - стекающей с кручи биомассы. Овцы, завидев воду, с восторгом припадали на передние конечности, и жадно (в засос)  припадали к отражающимся в зеркале воды облакам – словно это были свободно парящие головы сахарной ваты.

- Не двигайся солдат! Подними руки и медленно повернись, у меня оружие и шутить я тебе не советую. Голос за спиной говорил без акцента и, это могло означать только одно – вскоре его сахарные облака будут нарисованы на листе тетради в клеточку. Повернувшись на окрик, он сначала увидел дуло снайперской винтовки, которую держали загорелые до шоколадного оттенка руки. Подняв глаза и, встретившись с решительным взглядом чабана – галоп его сердца перешёл на шаг...
- С полигона?
- Так точно…
- Не сыпь воинской вежливостью, я гражданский, но дезертиров не люблю…
- Меня нет уже аксакал, сгорел я вчера…
- Судя по виду - не до конца ты сгорел, а значит дезертир. Ладно, опусти руки и расскажи, что за грохот и зарево вчера освещали «Богатую долину?».
- Нельзя мне, понимаешь?.. я хоть и верный труп в списках, а подписку под присягой давал о неразглашении…
- Можешь не говорить, даже моим баранам понятно, что там произошло. Одно только мне скажи, это были  Американцы? – ответ был более лаконичным, нежели ожидаемым и, выражен двумя лёгкими движениями головы.
- Сюда надеюсь - не взрывной волной занесло?
- Было так страшно… в руках за долю секунды, прощальное письмо превратилось в пепел, и было так больно, что я сам не понял, как здесь оказался…
- Э… какое письмо? Это за прощальное письмо ты?..  так это из-за тебя взрыв был?
- Нет, я догадываюсь из-за кого, но поверь мне – это письмо касается только меня.  Те кто сейчас смотрит на нас с небес – оказались там не по моей и не по своей воле.  Они сейчас смотрят на нас и, завидуют…  Я чувствую их взгляды и в свою очередь  - завидую сам… Им уже не больно и: «Прощай», они заслужили  - жизнью.  А мне, - он раскрыл ладонь… 
- Даже вода не смогла смыть последнего слова…
- Плохо дело брат, нехорошо ты выглядишь…  Вот выпей кумыса – он вернёт тебя к жизни, - чабан достал из хурджуна бурдюк и, вложил в подрагивающие ладони.
-  К ночи мы доберёмся до кошары.  У меня в юрте припрятано волшебное лекарство, оно вернёт тебе любовь к жизни…
- Лучше бы оно вернуло  мою жизнь – в любовь… Похоже я немного заблуждался по поводу её всемогущества над вечностью.
- Что ты можешь понимать в любви - сын гор…
- Откуда ты знаешь, что я с гор?
- Только горцы имеют такие сильные руки, такие широкие плечи и, такую волю к жизни…
- Я тебе сейчас одну легенду мудрого акына спою, и ты узнаешь, что такое любовь…
- Надеюсь, ты её не на казахском языке споёшь, кстати, откуда у друга степей - такой чистый русский?
- Городской я, в Москве родился, в МГУ учился – улыбнулся чабан и, приказав собакам гнать отару на ночлег – спел красивую и мудрую легенду о том  как Тахир, влюбился в прекраснейшую из земных девушек – Зухру.

               
                Мазь на основе барсучьего жира, действительно была волшебной!   Она моментально  успокоила боль и, устав бороться с наваливающимися образами снов,  он блаженно уснул под тёплым верблюжьим одеялом. 
                Чабан тихо покинул юрту, подошёл к клетке с почтовыми голубями…  несколько минут напряжённо думал, потом сыпнул птицам горсть пшеницы и налив чистой воды – пошёл проверять своё бесчисленное хозяйство животных…

- Я ночью долго думал и решил, что не буду сообщать о том, что встречал тебя в степи. Но чтобы тебя не хватились, придётся незамедлительно отправиться в путь…  Я дам ишака, он уже к вечеру доставит тебя к тракту. Там поймаешь попутку и доберёшься до дома ещё до похоронки. Обязательно  встреться с той, которая писала тебе прощальное письмо. Она должна узнать, что ты из тех, кто любит душой, а не телом.
- Мне неудобно было спрашивать тебя, но после таких слов, всё же хочется задать вопрос. А где твоя «Зухра?»
- У меня всё в порядке братишка, моя жена родила мне уже третьего сына, и сейчас отдыхает с детьми у родителей - в городе, который по праву считается родителем самых больших, самых вкусных, и самых душистых яблок на земле!
- Поздравляю тебя хороший человек! У нас всегда желают добра и счастья - когда происходит такое событие. Жаль, что мне нечего тебе подарить.
- Самым лучшим подарком на земле, всегда считалось слово сказанное душой…  солдат. В добрый путь…  Когда доберешься до дороги, почеши ишака за ухом, и скажи ему спасибо. Он сам найдёт дорогу назад… 

                Переодевшись в предложенную чабаном гражданскую одежду и оседлав верного помощника путника – ишачка, он растаял в утреннем тумане – полном свежести и запахов осенней степи…
Ещё до захода солнца ишачок был вежливо отпущен… Немного удалившись – тот в свою очередь пожелал путнику счастливого пути на своём непереводимом, но очень зычном языке… Из-за холма появился силуэт грузовика с полуприцепом, и вскоре бескрайняя лента шоссе - ныряла под упругие скаты мощной машины…
- Далеко путь держишь хороший человек?
- В Южноуральск,  домой…
- Был я у вас, там такое красивое водохранилище, а вокруг богатые и красивые леса! В здешних краях до  Ферганского плато - нет такой благодати. Был в Райской долине?
- Может быть на следующий год - будет экспедиция…
- Ты археолог? А где так обжёг лицо и руки?
- Да археолог, люблю писать историю собственными руками, бензином костёр разжёг - солгал солдат, решив, что правда не всегда бывает полезной для уст – поведавших оную.
- Тебе повезло археолог, мне на Сибирский тракт нужно выйти, мимо дома не проедешь. Дородный водитель с загорелыми лицом и пышными белорусскими усами – весело улыбнулся, и стал напевать не известный ему мотив - народной песни.

                Всё, что он делал последние двое суток, давило на него невыносимым грузом сомнений и мук совести… Из глубин памяти всплыли строки А.С. Пушкина - которые завязались тугими Гордиевыми узлами, в вечно бодрствующем подсознании:
«Как молотком стучит в ушах упрек,
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах...
И рад бежать, да некуда... ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста».
 
Только поэт мог сказать так сильно и весомо про то, что он сейчас не мог уместить в кровоточащей душе… Тело конечно же заживёт, но как жить с тем, с чем даже умирать будет подло…  Хотя последнее - для него было лучшим выходом из произошедшего… Не открывая глаз, он поинтересовался, почему водитель в такой дальней поездке ведёт машину без напарника…
- Заболел…  представляешь - какой-то тропической болезнью. Пришлось оставить в Туркестане. До базы далеко, а сроки жмут, вот и еду один, хотя сейчас не один, – с тобой еду. Уже не скучно… Может, анекдот смешной знаешь? Вместе повеселимся…
- Прости, не до анекдотов мне сейчас, - кадык солдата нервно дёрнулся и, застыл вместе с застрявшим в горле комом.
                Посадки деревьев встречались всё чаще, складывалось впечатление, что это он сидит неподвижно, а мимо  проплывает мир, медленно меняясь и преображаясь по мере того, как художник выдавливает на палитру всё новые и новые тюбики краски…

- Просыпайся земляк, ещё пару километров, и вот твоя деревня, вот твой дом родной! – Усталые глаза водителя подбадривались лучистой улыбкой на добродушном лице, что делало его запоминающимся с первого взгляда.
- Ну просыпайся же засоня,  на свадьбу не успеешь!.. ……………………..

                Многотонная машина, уходя от лобового удара - пересекла встречную полосу и, подминая под себя вековые деревья, вылетела на поляну невест.
               
                Импровизированное застолье взорвалось брызгами шампанского и кадр произошедшего - застыл во времени… Звуки вязли в чём-то непреодолимом…  Не было  слышно надрывного дыхания и бешено стучавших в груди сердец…  Кто-то беззвучно кричал у дымящейся машины…  присев на корточки и закрыв ладонями лица - рыдали подружки и кто-то ещё…  Из машины с трудом достали два обмякших тела… Сильная рука сжала плечо, отбрасывая её в сторону вместе с фатой она медленно пошла шла на зов… Кто-то невидимый шептал ей: «Спасибо… спасибо, что ты есть, прости меня за…».

- Не подпускайте сюда невесту, это плохая примета, да уведите же её… наконец!, - кричал мужчина, имеющий явное медицинское образование… Прижав  два пальца к запястью, он на минуту застыл…  Положив безвольную руку на алую розу вылетевшую из петлицы его костюма, он резко встал, и медленно снимая парадную фуражку отошёл в сторону…
               
                Она сердцем слышит этот голос, но почему, откуда и как…  почему она слышит его?..
                Подойдя к неестественно лежавшему телу, она опустилась на колени…   Фалды пышного платья коснулись обожжённой руки.  Прикосновение…  легким всполохом жизни - развернуло к ней окровавленную ладонь с явно читающимся коротким словом:
«Прости…»
02.02.16г.

Ps:      
Данный рассказ является фантазией автора. Совпадения и факты не имеют ничего общего с;

«24 октября 1960 года произошла самая крупная в истории ракетостроения катастрофа — на космодроме Байконур. Во время подготовки старта - взорвалась баллистическая ракета «Р-16», в результате чего в огне сгорело 74 человека, в том числе главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения - главный маршал артиллерии М.И. Неделин. Долгое время эта трагедия оставалась засекреченной. 26 октября 1960 года советские центральные газеты опубликовали краткую информацию в траурной рамке о - гибели М.И. Неделина с группой военнослужащих… в авиационной катастрофе. Лишь после 1985 года в печати появилась информация  об истинной причине произошедшего»