Пастыри Глава 19

- Неужели сейчас действительно стоит заботиться об этом?!

Шинна шла рядом с Маркусом по людному коридору. Пять минут назад закончилось заседание Совета Девяти, посвящённое проблеме перенаселения города и его расширения.

- А что Верховному делать? Упасть, закрыть голову руками и рыдать? – Маркус улыбался, но чувства Шинны были ему отчасти понятны.

- Я на его месте, наверное, забросила бы всё и села писать какую-нибудь летопись последних дней.

- Потому он и Верховный, что так не делает. Да и потом, летопись есть, кому писать. – На минуту Маркус запнулся, размышляя, говорить или нет, но всё же решился. – Я узнал, в Нагаире начали умирать люди. Цитадель чуть севернее человеческого города, но говорят, маги пакуют вещички. Они все попытаются добраться сюда, и если Хитум был слишком далеко, то беженцы из Нагаира и Риккола скорее всего смогут дойти. Нам придётся принять всех, потому Лаакан и озабочен расширением города так сильно. Побегут и люди, посмотришь. Вся эта толпа соберётся у стен Делакарона. Тысячи и тысячи. Вообрази: маги вперемешку с людьми за стеной. Та ещё компания! Лаакан хочет, чтобы маги могли разместиться в цитадели, но если её срочно не расширить, Делакарон треснет, как яйцо от такого наплыва гостей.

- Творцы, - выдохнула Шинна и больше ничего не смогла вымолвить.

Они шли вдвоём, всё сбавляя и сбавляя шаг, пока не остановились в дверях холла и не поняли, что мешают движению.

- Мы отличная команда! – весело заметил Маркус. – Мы организовали великолепный затор!

Шинна засмеялась, толкаясь с кем-то.

- Пойдём на улицу? До твоих лекций ещё полтора часа, а у меня остаток дня и вовсе свободен.

Маркус кивнул и преувеличенно галантно протянул ей руку.
- Прошу.

Сквозь оживлённость и гомон они пробрались к выходу, миновали внутренний двор и выбрались на зелёные улицы, разогретые дыханием приближающегося лета. Дорожки петляли среди цветов и фонтанов, и Маркус с Шинной брели по ним не спеша, болтая ни о чём, пока не дошли до общественного сада. Здесь они опустились прямо на траву под раскидистыми цветущими деревьями. Голубоватые лепестки усыпали всё вокруг, и воздух был наполнен их ароматом.

- Как же здесь хорошо, - Шинна глубоко вдохнула. – Безмятежно. Вот только от этого ещё тяжелее.

- Может, стоит просто насладиться этим временем? Мы ж не знаем наверняка, умрём или нет. Представь: спасители посрамят коварную Сферу, а ты будешь потом краснеть, вспоминая, как далеко не героически прощалась с жизнью под сенью… эм… неизвестных мне деревьев.

- Маркус! Ха-ха-ха! Ты рассмешишь меня и в минуту смерти!

- Без всяких сомнений!

На мгновение она взглянула на него с какой-то отчаянной надеждой, но это тут же угасло, и деланно весёлым тоном Шинна спросила:

- Скажи, ты влюблён в кого-нибудь?

- Кроме себя?

- Всё ясно!

- Пошутил, пошутил! Просто вопрос застал меня врасплох, признаюсь.

- Ну, так принято у малознакомых магов – обсуждать личную жизнь и в порыве доверия всплакнуть…

- Вытираясь рубашкой ближнего!

- Ха-ха! Да.

- Н-нет, не влюблён. Наверное.

- Как так? Не знаешь, влюблён или нет?

- Не знаю, влюблённость ли это.

- Только не говори, что…

- О, всё не так плохо! Моя неописуемая красота и дар нести всякую чушь повергли не одно юное сердце, но… Моё не было повержено ни разу.

- Прямо ни разочка?

- Понимаешь, я всю более-менее осмысленную жизнь стремился только к успехам в учёбе, исследованиях, деловых и чисто дружеских отношениях. Я считал, что все эти любовные штучки помешают мне идти к цели. Как-то меня потянуло к одной знакомой, ещё в Нагаире, и это здорово выбило меня из колеи на целых полгода. С тех пор я как мог старался избегать подобного.

- Этого невозможно избежать, - медленно проговорила Шинна. - Если у тебя всегда получалось, это означает лишь, что ты не встретил никого особенного. Когда встречаешь того, кто особенный для тебя, сопротивляться бесполезно. Это накатывает, как волна, и от неё никуда не деться. Рано или поздно накроет с головой.

- Говоришь со знанием дела, - с улыбкой сказал Маркус и с удивлением увидел, что щёки Шинны порозовели. По его телу вдруг пробежали мурашки.

- Я узнала не так давно… - ответила она, накручивая на палец травинку.
Дохнул ветер, и лепестки посыпались дождём, кружась в тёплом воздухе.

- И… как ты поняла, что это именно то самое? – неожиданно охрипшим голосом поинтересовался Маркус.

- Обычно, когда такое происходит, всегда хочешь чего-то от другого. У меня так было. Считаешь, что всё должно развиваться по какой-то веками существующей схеме; что маг должен вести себя определённым образом, не говорить того, не делать так, потому что надо эдак… Представляешь, как бы вы жили вместе, строишь планы и одновременно мусолишь свои страхи, чем по сути губишь всё на корню. А сейчас… Я не думаю ни о чём, не хочу планов, не хочу лепить из этого мага кого-то другого, не хочу вообще делать ничего, что могло бы его задеть. Хочу просто… просто быть рядом. Проводить время вместе. Смотреть на него, разговаривать с ним, ощущать, что он тут, возле меня, и я могу дотронуться до него, и он не исчезнет. И всё. Ничего больше. Я думаю, это самое настоящее… – Шинна говорила уже не с Маркусом, а будто сама с собой, но щёки её стали пунцовыми и тонкие пальцы слегка дрожали.
    
Маркус сидел едва дыша. Он понимал, что ему поверено большое откровение, которое пряталось и которого смущались, но ощущал он и нечто большее. Облечь это в слова он бы не смог, но всё, что говорила Шинна, пронзало его электрическим разрядом. Последние дни у него не было времени остаться наедине с собой, спросить себя, а что, собственно, Маркус думает обо всём происходящем, что он чувствует и что будет делать? Он ощущал какие-то смутные импульсы, неясное томление, беспокойство иной природы, нежели боязнь погибнуть, но не хотел обратить на это внимания, потому что ошибочно сваливал всё как раз на неё. Но теперь, когда другой маг воплотил в слова его призрачные, задвигаемые на дальний план чувства, в нём будто прорвалась плотина, и Маркус ясно увидел, что к концу света они не имеют ни малейшего отношения.

- Ты права. – Слова прозвучали сдавленно и неестественно.

Шинна перестала нервно терзать траву и посмотрела на него вдруг прямо и вопрошающе. Солнце раззолотило её всю бликами, падавшими сквозь прохладную листву, в растрёпанных русых волосах кое-где запутались цветочные лепестки.

Маркус остро, почти до физической боли ощущал, что должен что-то сделать. Прямо сейчас. Ни секундой раньше, не вечером, не завтра – сейчас. И Вселенная замерла, словно давая ему шанс; мир потерял резкость, стал лишь многоцветным фоном для двух застывших в порыве жизни фигур. Маркус потянулся к Шинне, задержал дыхание, и их губы соприкоснулись — мягко и осторожно. На мгновение она ошеломлённо отпрянула, но тут же обхватила его шею руками и прижалась всем телом.

***

Обратно они вернулись, держась за руку, радостные и окрылённые, начисто позабыв обо всём, думая лишь друг о друге и предаваясь фантазиям. Маркус опоздал на лекцию, а Шинна отправилась в буфет, намереваясь поесть, но сидела за столиком, бессмысленно ковыряя вилкой салат и ошалело улыбаясь стене.

- Так, поди-ка сюда.

Шинна повернула голову.

- Мама? Что случилось?

Палетта возвышалась, как скала, и выражение её лица было поистине безумным.
- Поднимайся. Пойдём со мной, - процедила она, едва размыкая губы, которые в гневе стали ещё тоньше, чем обычно.

- Что с тобой?

- Я, кажется, сказала подниматься.

Шинна положила вилку и встала. Она привыкла к причудам матери, но сейчас мельком подумала, не сошла ли та с ума – её видели апатичной, рыдающей, капризной, но не такой, не в таком бешенстве.
    
Палетта схватила её за предплечье и буквально вытащила из буфета, поволокла по коридорам.

- Мам, отпусти, у меня синяки останутся!

- Замолчи!

- Да что такое?!

Палетта игнорировала её вопрос. Они дошли до комнат, в которых расположились Палетта с Белазаром, и мать, открыв двери, впихнула Шинну внутрь.

- Как ты только можешь вести себя подобным образом!

- О чём ты?

- Об этом Маркусе! – взвизгнула Палетта. – Я видела вас!

- Что с ним не так? Он умён, воспитан, член Совета, научный сотрудник ак…

- Он предатель!

Шинна оторопела.
- Кого же он предал?

- Всех! Всё наше племя! Подлый, двуличный… Предатель! – слова выстреливали, как из пращи.

- Мам, давай потом поговорим. – Шинна, решив, что у матери какой-то необычный припадок, осторожно двинулась к двери, собираясь позвать Белазара, но Палетта подскочила к выходу и, вытаращив полные ненависти глаза, начала кричать, срывающимся голосом.

- Ты хочешь стать как человеческая потаскуха?! Или как та Лиа, что развратничала с человеком?!

- Не знаю никакую Лию.

- Молчать! Ах ты дрянь! Позоришь нашу семью! Спуталась с трусом! Предателем! Мерзавцем!

- Хватит! – обида разбудила в Шинне злость. – Ты с ума сошла! Всё, что ты говоришь, неправда!

Палетта отошла от двери и двинулась к дочери, угрожающе глядя исподлобья и кривя бледный рот.

- Если ещё хоть раз я увижу или узнаю, что ты с ним…

- Я всё расскажу отцу! – Это было последнее оружие.

Пощёчина хлёстко прозвенела в воздухе. Рука взметнулась второй раз.

- Ненормальная! – крикнула Шинна. От неожиданности и страха адреналин ударил ей в голову. Она поймала мать за запястье и с силой оттолкнула в сторону. Та неловко ударилась о деревянный комод и упала на пол, схватившись за правый бок.

- Дрянь! Зачем я только тебя родила! – Палетта пробовала встать, но никак не могла. Казалось, она слегка дезориентирована

Задыхаясь и ничего не видя от слёз, Шинна бросилась к двери, рванула на себя ручку, выскочила в коридор и, рыдая, побежала туда, где всегда получала помощь, – к отцу.
    
Белазар, как обычно, проводил время за беседой с Лааканом в зале Совета. Когда туда влетела Шинна, запыхавшаяся и вся в слезах, он едва не выронил из рук блюдце с мармеладом.

- Детка! Что стряслось, родная?

Шинна упала в его объятия и разрыдалась ещё громче. Лаакан аккуратно взял блюдце из руки Белазара и хотел уйти, но друг его остановил.

- Пусть говорит при тебе. Всё равно ты узнаешь.

Немного взяв себя в руки, Шинна, всхлипывая, рассказала о ссоре с Палеттой, а потом, краснея и бледнея, о них с Маркусом. В конце она поспешно прибавила:
- Он не такой! Он не лицемер! И… Вообще не понимаю, откуда она взяла это себе в голову!
    
И без того всегда сдвинутые, брови Белазара соединились в одну грозную линию. Он взглянул на Верховного с выражением, которое говорило «Скоро тронусь и я». Лаакан ответил сочувствующим взглядом, однако вдруг застыл и отвернулся, словно что-то вспомнил. Напряжённо потёр ладонями затылок. Белазар отвёл Шинну в одну из гостевых комнат, а затем вернулся.

- Знаю я эти твои жесты, - буркнул он. – Всё неспроста? Давай, хочу послушать.
- Нужно отыскать Маркуса, - спокойно ответил Лаакан.


***

Примерно в то же самое время у Маркуса закончилась лекция. Решив подышать свежим воздухом, он вышел из аудитории и направился на террасу, однако пройдя несколько метров, понял, что держит в руках увесистую папку с конспектами; посмеялся над собственной рассеянностью, отнёс папку на место, снова и снова прокручивая перед глазами секунды поцелуя, витая где-то очень далеко от земли. Когда он выходил из аудитории, прямо перед дверью его одёрнула Алика.

- Извини, могу я с тобой поговорить? – Слова, интонация, серьёзное, немного с грустинкой выражение лица казались гротеском, если учесть, что Маркус видел перед собой субтильную девочку сорока лет.

- Да, конечно. И о чём же ты хотела поговорить? – Он тут же почувствовал себя ужасно глупо, потому что начал сюсюкать, как с ребёнком, но напоролся на совершенно флегматичный холодный взгляд.

- Я не знаю, - ответила Алика, - просто надо.

- Хм… Ну что ж, после второй лекции…

- Нет, сейчас.

Маркус вспомнил, что рассказывала про неё Шинна.
- Ладно, сейчас значит сейчас. – И всё равно это было чудно.

Алика вошла, и он прикрыл дверь, чтоб никто не глазел.

Девочка молчала, рассматривая светлую аудиторию, ряды деревянных столов, поднимающиеся вверх, как в амфитеатре, огромный аквариум, в котором плавали диковинные рыбы и земноводные, стойку с плетущимися растениями. Её маленькая головка с такими же русыми волосами, как у Шинны, только чуть светлее, медленно поворачивалась из стороны в сторону, вверх и вниз. Прошла пара минут. Маркус прокашлялся.

- Ты Строитель. – Уверенно произнесла Алика.

- Нет, я учёный. Строители у нас…

Алика обернулась и пронзила его взглядом, значение которого Маркус, впрочем, не понял.

- Ты Строитель, - повторила она. – Ты чувствуешь, что хочешь созидать, и ты будешь.

- Это… это здорово.

- Но масштабы ты и не вообразишь.

Маркус не нашёлся, что сказать. Прорицатели всегда изъясняются загадками – попробуй пойми. Алика снова замолчала. Через семь минут заканчивался перерыв, и нужно будет начать лекцию, так что он не выдержал и спросил:

- Об этом ты хотела поговорить?

- Не-а, - прозвучал ответ, и Маркус увидел, что Алика самозабвенно грызёт ногти. Её лицо даже вдруг стало детским. Он вздохнул.

- Скоро лекция…

- Угу.

- Может быть, всё же после…

- Ты совершенно неправильно относишься к времени! – внезапно выпалила Алика и спокойнее добавила: - Но ты научишься. Строитель не может строить, не осмыслив его... Ой…
    
Что-то произошло. Ни с того, ни с сего лицо девочки приобрело вдруг синеватый оттенок и стало испуганным. Она согнулась и застонала, но когда Маркус подбежал и схватил её, вырвалась с необычайной силой и громко сказала:

- Отойди!

Голос был будто не её – низкий, бесполый, с непонятным призвуком – и звучал словно из невообразимой глубины. Маркус отшатнулся, не на шутку струхнув. Он пытался сообразить, как лучше себя повести, звать кого-то или нет, и, может, для будущего Прорицателя это вообще обычное дело, но тут Алика медленно распрямилась и посмотрела на него. Её кожа стала очень бледной с какой-то мертвенной синевой, но глаза были ярко-голубыми, переливчатыми, без белков и зрачков. С ужасом Маркус увидел, что её тело буквально источает воду, как будто она сочится из пор. Вода стекала на пол так, что за несколько секунд образовалась небольшая лужа, и потекла из её рта, когда Алика заговорила тем же жутким, глубинным голосом, который вибрировал несколькими тембрами одновременно.

- Строитель. Ты ничего не знаешь. Пока вам не ведом Закон Аркторуса, никто из вас не знает ничего. Иди, как идёшь, но начертанное не изменить. Будет мир, и ты останешься один. Строй.

- Омами… - шокировано пролепетал  Маркус. Это несомненно был дух стихии воды.

Маркус вспомнил, что в старых преданиях именно так описывалось вселение элементалия в Прорицателя для контакта. Ноги Маркуса подкосились, голова пошла кругом – тысячи лет никто не общался с Творцами. - Один? После… после конца света? Выживу только я?

- Тебе знать, как толковать. Ответы лукавы и не буквальны. И вопросы тоже. Будь иначе, не было бы Вселенной. Не было бы Творения.

Голос оборвался, и Алика закашлялась водой, осела на пол в натёкшую лужу. Очнувшись от оцепенения, Маркус подхватил её под мышки. Она промокла до нитки и дрожала. Теперь она взглянула на него своими глазами. Совсем детскими и растерянными.

- Что это было, Алика?

- Не знаю, - слабо прошептала она. – Я никогда не знаю. Меня учат, но я пока не…

- Хорошо, хорошо, - он взял её на руки. – Давай пойдём к твоему отцу?
Девочка едва заметно кивнула и привалилась к плечу Маркуса.
    
Сопровождаемый любопытными и взволнованными взглядами, он мчался по коридору со всей скорость, на которую был способен в данных обстоятельствах. Вскоре Маркус увидел Лаакана и Белазара, которые спешили навстречу.

- Маркус! Мы искали тебя! – Лаакан подошёл ближе. – Творцы! Что произошло? Почему… - Он оглядел Маркуса и Алику. – Почему вы все мокрые?!

Белазар, охнув, сунул свой посох в руки Верховного и почти вырвал дочь у Маркуса.
- О, Алика! Малышка! Сейчас я отнесу тебя в комнату. Не бойся, всё закончилось. – Повернулся к Лаакану. – Позже поговорим.

- Так даже лучше, - сказал Верховный, когда они остались вдвоём. – Нужно обсудить кое что с глазу на глаз. Давай-ка уйдём подальше от зевак.

Вокруг них и правда столпились маги.

Лаакан повёл Маркуса в Зал Совета, и тот плёлся за ним на отнимающихся ногах.

- Рассказывай. Пока о том, что произошло с тобой и дочерью Белазара, - велел Лаакан как только они уселись в мягкие кресла.

Маркус довольно скупо описал произошедшее. Состояние шока ещё не отпустило его.

- Омами?! – почти воскликнул Лаакан. – Почему же ты? Не я, не кто-то из Хранителей… Что она… оно… сказала тебе?

- Что мы ничего не знаем без Закона Аркторуса, - устало ответил Маркус. – И несколько раз назвала меня строителем.

- Строителем… Ты знаешь что-либо о Законе?

Маркус искренне изумился.
- Вы Верховный маг, не я. Если вы не знаете, то я и подавно.

- Но явились Творцы к тебе! Через тысячи лет! Перед смертью нашего мира!

- Понятия не имею, почему.

Лаакан весь подался вперёд. Морщины на его лице стали резче.

- Ты уверен, что это была Омами? – проговорил он, разделяя слова.

- А кто это был? Океанический спрут в теле маленькой девочки? …Простите. Мне нужно отдохнуть и… сменить мокрую одежду. – Маркус встал. Ему хотелось как можно скорее остаться одному.

Верховный повёл ладонью, и одежда на Маркусе стала сухой.
- Боюсь, дела не терпят отлагательства.