Новопровинциал мир для меня 7

Рисунок: Стив Данилец Муза в Зеркале Эскиз

Зевс, как-то особенно глубокомысленно замолчал…,
Можно сказать, что собеседник замолчал, глубокомысленно,
Если ты сам видишь его…,
На самом деле у человека имеется много,
Невербальных способов, чтобы изобразить недоумения,
Или глубокомыслие,
Посмотрев на лицо собеседника, а может быть –
На его жестикуляцию…,
Однако глубокомысленно замолчать в том случае,
Когда собеседник не видит вас,
Наверное, достаточно трудно…,
Хотя, наверное, каждый из нас молчал когда-нибудь глубокомысленно, по телефону,
Впрочем, и по телефону все же контакт собеседников ощущается более явственно,
Нежели все происходило в нашей беседе с…
С Зевсом…,
Точнее, все же – голосом Зевса,
Однако, голос Зевса, с которым я говорил,
Сумел помолчать глубокомысленно, без всякого иного вида контакта…,
Глубокомысленность, как факт,
Глубокомысленность как явление…,
Скорее все таки – это глубокомыслие молчания…,
Была самой настоящей субстанцией глубокомыслия,
Субстанция, которая…
Ну, совершенно точно…
Я даже чувствовал это,
Как это глубокомыслие Зевса-голоса,
Едва не потекло эктоплазмой…,
Выдержав этот тяжелый «водопад» глубокомыслия,
Я дождался все-таки момента благосклонности, в котором…
Зевс, почти, что удостоил меня ответом…,
- С ребенком…, - его голос после глубокомысленного молчания,
Текущего почти что эктоплазмой…,
Был какой-то другой…,
Конечно же, тот же самый и всё же,
Какой-то другой…,
Мне он даже показался каким-то более дружественным и даже Участливым…,
- С ребенком – говоришь? – продолжал он, обозначая интонацией
глубокое и достаточно наряженное течение мысли…,
Мысль Зевса перетекала как будто бы…,
Перетекала из одного сосуда в другой…,
И, я даже почувствовал на секунду, журчание мысли, такое, каким оно было бы, если бы мысль – была водой…,
- С ребёнком – говоришь, что будет? – продолжал отвечать вопросом Зевс…,
Оставляя себе всё больше место для размышления…
Уже явно чувствовалось, что…,
Зевс ещё и сам не знает, что будет с этим ребёнком…,
- Ну, - продолжил Зевс, приходя к какому-то решению,
- Ну, богом-то, он у вас, вряд ли будет, - сказал Зевс, наконец, и как будто бы даже несколько успокоил себя этим ответом…,
- Богом-то – вряд ли…,
- Скорее – Героем, - добавил он с сомнительной интонацией и…
Добавил, для ясности…,
- Я бы тебе, сказал, конечно, точно,
- Но с Атой этой…,
- Дурной, - продолжал Зевс…,
- Ну, ничего и…
- Никогда…,
- Точно – не скажешь…! – Зевс, как будто бы закончил своё предварительное вступление нашего разговора.
О том, что вступления закончилось, впрочем, я понял не из интонации Зевса, которая теперь вовсе не была тягучей и плотной как жидкость,
Но, потому что…
Потому что…,
Зевс, неожиданно перестал быть…,
Только голосом и, образовался передо мной,
Сконцентрировавшись из того, что казалось мне только что, окружающем воздухом…,
Появление Зевса, не содержало св себе никаких особенных необычайностей и чудесных проявлений…,
Просто, прямо напротив меня…,
Откуда-то, вдруг материализовалось какое-то,
Кресло с высокой спинкой…,
Выполненное из чего-то, напоминавшего светлое дерево…,
В глаза бросались почему-то широко раскинутые подлокотники…,
Которые были украшены чем-то вроде голов свирепых,
Рычащих и извергающих гнев львов…
В подлокотники были уперты две руки, которые так же начали формироваться из атмосферы с…,
Пальцев рук и…
Быстро промелькнули через локти к плечам…
Из плечей…
Из плечей, начал формироваться торс…
И шея…,
Замерла на миг, как-будто бы усомнившись…,
Стои ли вообще,
Заниматься всей этой материализацией,
Даже, чуть было – отступил…,
На несколько миллиметров, убрав уже материализованные было участки тела,
Странно так, убрав, часть шеи и груди от солнечного сплетения…,
Но…,
Раздумал…,
И – очень быстро продолжил свою материализацию…,
Которая закончилась теперь необыкновенно быстро…,
В кресле,
Которое, конечно же, скорее всего было троном…,
Восседал передо мной, какой-то, досочно грузный человек…,
Килограмм на 120 живого веса…
В Гефесте, конечно же, веса было не меньше,
Но фигура бога из «второй двадцатки» греческого пантеона,
Конечно же ни шла ни в какое сравнение с фигурой бога – предводителя…
С фигурой – Зевса…,
Зевс не был,
Точнее – не казался каким-то толстяком или громилой…,
Хотя, конечно же, и не выглядел утонченным интеллигентом,
Прихваченным приступом популярной болезни – ожирения…,
Зевс, был грузен, высок и…
Одновременно, как-то подтянут, собран…,
Завернутый в светлую тогу бог, восседал на своем троне с любопытством…
Разглядывая меня…,
Так, как будто бы не видел меня до этого…,
Впрочем…
Впрочем, его лицо, обрамленной окладистой бородой,
Не выражало собой каких-то яркий чувств…,
Просто, глядел он на меня очень пристально…,
И – почти совсем не моргая…,
Впрочем, может быть,
Зевс и на самом деле не моргал,
Глядя на меня,
А лицо с немигающими глазами, действительно выглядит очень и очень – бесстрастным….
Над головой Зевса…,
- Ого, - вдруг вглядевшись в него более пристально…,
- Ого! – повторил я, увидев, что над головой Зевса – ничего не было…
Никаких торжественных сфер…,
Дисков,
Кругов,
Корон и так далее…,
Зато шевелюра, венчавшая голову бога-богов, была необыкновенно насыщена и…,
Взбалмошна…,
Его волосы, в подавляющем большинстве седые, все-таки сохранили в себе множество разрозненных иссиня-черных прядей, раскиданных по пространству его головы без какой-то системы,
Которую хотя бы отдаленно можно было бы назвать прической.
Вообще…,
В образе Зевса, открывшееся мне столь неожиданно и непредсказуемо…,
Не было надменности и величия…,
Вообще, не было никаких признаков того, что он,
Хоть как-то приготавливался к встрече со мной…
Впрочем…,
Я ведь и сам, не проявлял к встрече с Зевсом никакой подготовительной активности,
Просто, пришел таким, каким был…,
Был, находясь уже не один день в экспедиции и…,
Претерпев большое количество приключений…,
Уже после того, как мы уехали из гостеприимного дома северной Алевтины в Кандалакше.