Девственность. Психологический детектив

Часть первая

Марина

1.
Маринка была просто в ужасе! Заливаясь слезами и кусая свои красивые сочные губы и тонкие длинные пальцы, она никак не могла остановиться. Нет, ну это же надо! Кому расскажи — в жизнь не поверят! Это смахивало на бред! Причём такой бред, которого не увидишь даже во сне, с самого страшного, глубокого похмелья! Пей ты хоть целый год или десять лет кряду!
Целый месяц она обхаживала одного богатого «буратино», новоявленного холуя, поначалу — мелкого пакостника, подхалима и вора, позже — насильника, бандита и убийцу, перед которым уже пресмыкались и подхалимничали другие, потому что он сумел создать собственную империю, богатого, как сам Крез, олигарха. И — на; тебе! Так облажаться!
Только теперь ей стали понятны его ухмылочки, весёлые бесики, которые прыгали в его глазах всякий раз, когда он здоровался с нею. И он при этом, как путная сволочь (джентльмен хренов!), склонялся в поклоне, чтобы поцеловать её ручку!
А она, дура, таяла от внимания! Бабы же, эти жирные, старые, отслужившие в мире секса коровы, готовы были её растоптать! Соплюхи, только что из-за школьной скамьи, которые только то и умеют, что сразу прыгать в кровать, визжа от восторга, по единственному мановению пальчика,— все они глядели на неё чёрною тучей надвигающейся грозы, которая буквально висела в фойе! Её, эту грозу, даже можно было потрогать руками!
Но что они, все вместе взятые, значили против неё, валютной проститутки высшего класса? Этих девчонок ещё надо было учить и учить старинному ремеслу жрицы любви. Как ублажать собственного муженька в постели. Как — клиента. Как лучше развести по полной программе какого-нибудь лоха. Они, эти видавшие виды матроны и глупые самки-гусыни без серьёзного сексуального опыта, готовы были её порвать, как Тузик тряпку, от зависти!
Маринка только что хирургическим путём в Новосибирске восстановила свою девственность. Хорошо отдохнула и загорела в Турции, в гареме у одного старого идиота. У этого несчастного старикашки всего один раз, да и то за полгода, на одну только минуту, поднимался его вялый и сморщенный, как прошлогоднего засола огурец, маленький фаллос. Это её всегда забавляло! Стройная, со своими длинными ногами, каштановыми волосами, которые были ниже её кругленькой, как два мячика, попки, уложенными в косы короной, с фиолетовыми глазами и грудью четвёртого размера,— настоящая русская красавица — она была просто неотразима!
Тогда, в Турции, она сумела обвести вокруг пальца этого выжившего из ума дуралея. Она клялась ему в вечной любви! Ночью, в постели под балдахином на кровати с амурчиками, она щебетала в ушко ему, что только смерть может их разлучить! Но это случится нескоро, пройдёт целая вечность! Потому что он ещё строен, как юноша, и в физическом плане ещё богатырь! Маринка сумела убедить последнего в том, что только ОН, ОН и только ОН сделал её настоящей женщиной! Что ОН есть тот единственный, кто подарил ей блаженство НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ! Так как (само собой разумеется) «она никогда в жизни до него не кончала»! В общем, обвела вокруг пальца его, как хотела! Кстати, получив от последнего ни много ни мало двести тысяч зелёных на чёрный день!
Вот тогда-то и родилась идея — восстановить свою девственность и купить квартирку в Москве. Восстановление девственности требовалось для того, чтобы выйти замуж за богатого дурака, который бы никогда не догадался, кем она была прежде. Ну а квартира — она и есть квартира! Должен же человек, кем бы он ни был, иметь собственное жильё!
По приезде на родину она быстренько осуществила свои планы и купила двухкомнатную квартиру в центре Москвы, с евроремонтом, новою мебелью, со всеми современными «позарезонужниками» и прочим, что требуется в данном случае. Денег хватило даже на небольшое импортное авто. Она, конечно, могла позволить себе купить и что-нибудь посолиднее, но часть из полученных денег, конечно, пришлось отдать «мамочке», которая оформляла своим «девочкам» заграничное турне по борделям. Ну а там, в борделях, кто как может! «Хочешь шапочку из меха — научись крутить… как…» — ну, в общем, далее по тексту из одной известной песенки застойных времён, которую пели поддатые мужики, чем доводили свои вторые половины до раскалённого состояния!
«Мамочка», в отличие от других сутенёрш и коллег по цеху, никогда не продавала своих девочек. Она их сдавала в аренду. Только в случае житейской необходимости «мамочка» могла их продать. Она по-своему их даже любила! Если у какой-то из них были дети, то на День благодарения или на Новый год она обязательно на свои средства покупала ребёнку подарок! Если у кого-то оставались дома больные старики, она строго следила за тем, чтобы им вовремя покупали и отправляли лекарство и деньги на жизнь. Разумеется, девочки всё отрабатывали ей сполна! Бесплатного сыра, как известно, не бывает и в мышеловке. Ибо сыр — денег стоит. Но «мамочка» всегда считала, что старая корова даст больше молока, чем только что попробовавшая бычка молодая телушка. Зачем создавать себе головную боль, ища молодой и неопытный ещё контингент, когда у тебя в руках ветераны, которые не подведут? А с молодыми много мороки. Пока их пристроишь, пока научишь, пока документы различные им выправишь — с ума сойдёшь! А она уже немолода! Нет уж! Пусть всё идёт как идёт! Благо — ни сучка ни задоринки! Свои дочки (которых неизвестно от кого она нарожала) ещё подрастут, ума наберутся, вот тогда и можно будет уходить на покой! Передать им дело всей своей жизни! Всю жизнь ведь трудилась! Сколько здоровья и нервов потрачено! А это, как известно, просто так не проходит.
Восхождение «мамочкиной» звезды началось не сегодня. В своё время она отсидела за растрату, потом за скупку и продажу краденого имущества, а позже — за сводничество.
Там, в тюрьме, ей и пришла идея заняться этим бизнесом. Будучи тогда сиделицей со стажем, она прекрасно знала, как тоскуют оба пола о близости. Так зачем давать на халяву, за бутылку вина и жратву, когда можно на этом зарабатывать деньги? Тем более что даже женатые мужики не прочь гульнуть от своей второй половины. А если им ещё предложить молодую и смазливую девочку, а? Кто устоит перед этим соблазном? А про девственницу вообще не могло быть и речи! За такой лакомый кусочек любой отвалит баснословные деньги!
Начала она свой бизнес секса на своих бывших товарках по камере, на которых неплохо нагрелась. А потом предложила им, чтобы они с помощью шантажа или угроз, если в их поле зрения попадётся в чём-то замешанная девочка, приводили её к ней. Подсаживали кого-нибудь на иглу и за дозу заставляли заниматься проституцией — разумеется, в её гареме. А она за это будет им, подругам, платить. И тем уже не надо будет самим зарабатывать через постель.
Так постепенно и начала развиваться её секс-индустрия. Подружки, те, что не сели в тюрьму, тоже обзавелись позже своим гаремом. И ладили между собой хорошо.
В своём роде «мамочка» была уникальна. Она единственная в России, а возможно, и в целом мире, как ни покажется странным, откладывала девочкам на старость и пенсию. Своим ветеранам! Сначала — в «деревянных», затем, когда скапливалась достаточная сумма,— в валюте. Деньги лежали на её личном счёте в Швейцарии и приносили ей нехилую прибыль. Но тем, кто всё же доживал до пенсии, она возвращала честно «заработанную» валюту. Разумеется, без процентов. Но таких, что вполне естественно, были единицы.
Маринка не просто «отбилась» с «мамочкой» — она выкупила себе свободу! А свободу получали не все! Ой не все! Естественным путём получали свободу те, кто по возрастным значениям вышел в тираж, постарел и на кого уже не было спроса. То бишь — «ветераны». Потому что для работы в борделях требовалось молодое, свежее «мясо». Случалось, что в тираж выходили и молодые. Те, кто не хотел заниматься проституцией, был упрям, неоднократно бит, но не сдавался. Таких, в назидание другим, клали под колесо «Кировца» или под гусеницу трактора. Иногда их закапывали прямо в полосе, иногда — увозили в отвал. Иногда — просто сжигали. По-разному. Но всегда это производило должный эффект!
Если же это происходило «за бугром», то их просто делали наркоманками и продавали в самые дешёвые бордели Америки и Азии, где белое «мясо» всегда в цене. Там, если их охватывала очередная дурь, их для начала пытали, причём пытки были абсолютно различные! Всё зависело от фантазии того или этого изувера. Если и это не помогало, то они также уходили в тираж. К примеру, какую в Азии делают пытку: непослушных за руки, за ноги растягивают в разные стороны, разумеется — обнажённых, и подносят к влагалищу, предварительно смазав его определённым составом, змею, и змея вползает прямо туда! Иногда этим просто запугивают, не доводя до финала, а иногда демонстрируют это наглядно другим. Для острастки. При виде этого ужаса все становятся просто как шёлковые! Никто не хочет испытывать это на себе! Особенно те, с кем проводилась данная экзекуция без финала, если, конечно, они не сойдут с ума после этого. Ну а сумасшедших — куда девать? Да скармливают крокодилам, опять же с пользою для одних и выгодою для других! Но, как правило, эти девочки, проданные в низкосортный бордель, оттуда не возвращались уже никогда! И никуда! Они исчезали из этого грешного мира! Но свято место пусто не бывает! И на их места приходили другие, благодаря чему периодически контингент обновлялся.
И только единицы, такие как Маринка, получив от Фортуны билет удачи в виде огромных денег, как-то ими заработанных или полученных ими в наследство, откупались по полной программе. Отдав баснословно огромные деньги! А заработать огромные деньги можно было лишь после того, как проститутка проходила школу работорговли любви сначала на панели, потом — в гостиницах и кафе, потом — в российском борделе. И лишь выйдя на «мировую арену», попав в великосветские салоны — а это удавалось далеко не всем! — заработать прилично. И даже — о чудо! — выскочить замуж за дряхлого старикашку, но при этом очень богатого!! Все девочки принадлежали «мамочке». Они были её частной собственностью, рабынями, купленными когда-то и у кого-то. Некоторые нимфоманки попадали в её бордель по собственной воле. Им просто нравился секс! А когда совмещаешь приятное с полезным в виде хрустящих купюр, то жизнь кажется просто безоблачной! Они не задумывались о будущем, их устраивало настоящее! И горько в этом разочаровывались только те, кто ловил от клиентов венерические заболевания и награждал ими других клиентов. Но такое ЧП было крайне редко, потому что хозяйка в обязательном порядке ежемесячно проводила своим девочкам медицинский осмотр. С такими — долго не церемонились! Если проститутка заражала клиента, она выходила в тираж. Потому, что клиенту приходилось выплачивать крупные комиссионные. А после своего излечения он год мог пользоваться девочками совершенно бесплатно! Такие затраты отрабатывал весь гарем.
Как правило, нимфоманки попадали от дальнобойщиков. Они добирались до российских столиц автостопом. И шофера; их просто передавали друг другу на трассах, насытившись вдоволь. Они так могли ездить годами. Некоторые — не добирались вообще! По разным причинам. Ну а те, кто всё же добирался, смотрели на мир через кружевное нижнее бельё и бокал шампанского. Это их устраивало вполне.

2.
Маринка волчицей уже была битой. Она знала, что хочет от жизни и как всё это ей получить. К тому же ей до смерти надоело работать на «мамочку», обслуживать «субботники», давать по первому требованию сутенёрши, нередко быть битой из-за упрямства, изображать «дикое удовольствие от секса» перед старыми импотентами. Да и годы уже подпирали, и «работа» с каждым днём становилась опасней.
Хорошо, если попадёшься просто сильно озабоченному половому маньяку. Попользует тебя «маненько», обслюнявит, оближет, признается в вечной любви да отпустит, живую и здоровую. Ничего, не убудет! Чай, не впервой! Не девственности лишают! У неё не лужа, хватит и для мужа!
Хуже будет, если попадёшься какому-нибудь «Чикатило»! И попользует на халяву, и глотку тебе перережет! А мёртвому, как известно, деньги, увы, не нужны! Да и от клиента можно получить неизлечимую болезнь. Хорошо, если просто триппер подхватишь или там гонорею! Это — как насморк! А если «сифак» последней стадии, и ты его проворонила, не заглушила? Или СПИД? Никто в нашей жизни ни от чего не застрахован, тем более от смерти! В общем, завязывать пора. «Баста, карапузики! Кончилися танцы!..»
Теперь главное — выловить рыбку себе пожирнее! Да не простую, а золотую! Заарканить лоха так, чтобы охнуть не успел! И не сдох в постели в первую брачную ночь в порыве страсти! Пусть сначала завещание на неё оформит! Чтобы всё чин-чинарём было! Чтобы комар носа не подточил!
Опять же ребёночка надо родить, пока организм ещё молодой, чтобы болячки всякие не передать. А то намучаешься, наплачешься, да и у него не жизнь потом будет, а инвалидность сплошная. Кому это надо?
И чтобы на ребёнка половина всех богатств переписана была. Опять же — нотариально, без криминала! Зачем себе жизнь осложнять? Ну а если что, в крайнем случае… Но там уже видно будет, время покажет, научит, расскажет, как говорится.
Если у него уже есть какие-нибудь отпрыски, надо всё обтяпать так, чтобы им ни хрена не досталось! Ну, или самую малость. Чтобы смогли квартирку там себе небольшую купить на отшибе, в провинции Крайнего Севера! Подалее от больших городов и цивилизаций. «Москвич» первого поколения. Короче, столько, чтобы не на что киллера было нанять! Держать их всех в чёрном теле!
В общем, планы у Маринки были большие, что надо. «Котелок» неплохо варил, благо и опыт имелся — и наработанный, и наследственный.
Мамочка её собой была недурна. «Передочком» неплохо подмахивала. Особенно когда этого требовала — нет, не партия, хотя и в партии были не мертвецы а особенные обстоятельства. Ну, например: получить хорошую трёхкомнатную квартиру в центре города, в сталинке, с высокими потолками, лепниной, с лоджией и балконом. Получить хороший участок земли под дачу, построить её. Тут её мама старалась вовсю! В этом деле она была асом, а не просто «ударницей коммунистического труда». Не просто «победителем социалистического соревнования», а — «Героем Социалистического Труда». А может, и трижды «Героем»! В любом случае, призыв партии: « Пятилетку — досрочно!» — был для неё не пустым звуком, а командой к действию. Всякие там лозунги, типа: «Всё для Родины! Всё для народа!» — означали для Конкордии Аполлинарьевны Кошечкиной, а в миру звавшейся просто «кошкою» или «муркою», только одно: всё — для себя, любимой!
И жила бы долго и счастливо «кошечка», да пришли годы лихие, девяностые, и всё, что нажито было «непосильным трудом», все бабки — всё пошло прахом! Как и у всех. Не выдержало сердце главной любовницы партаппарата местного уровня, хватил её апоплексический удар, и скончалась она в одночасье, без мук. В общем — ирония судьбы, да и только!
Однажды у Марины Александровны Гординой, а именно так в полном звучании звали героиню нашего повествования, олигарх Анатолий Гайдарович Чубайсик испросил разрешения забежать как-нибудь к ней, что называется, на «огонёк» в ближайшие выходные, чайком побаловаться.
«Ну,— подумала она,— процесс пошёл! Попался, голубчик! Теперь ты от меня никуда не денешься. Я тебе не девчонка сопливая! Я с тебя живого не слезу! Да и у мёртвого все карманы повыворачиваю, если потребуется! Впрочем, ты мне живой и невредимый нужен — пока. Я не я буду, а своего добьюсь, будь уверен! Ты смотри, всё же клюнул карась! А раз клюнул, теперь ты у меня не сорвёшься! Погоди! Я тебе ещё одну наживочку заброшу! Что надо! Так заглотишь, что не сорвёшься! Покручу попкою, а не дам! Пока нас с тобой в церкви попик не обвенчает, в загсе штамп не поставят, чтобы всё по закону было. Чем больше бабёнка ломается, тем больше у мужика дух захватывает! Знаем! Проходили! А когда у него от желания ум за разум заходит, то тогда его хоть голыми руками, как рыбу в аквариуме, хватай! Ничего не поймёт и сопротивляться не будет. Сам, миленький, сам в сети залезет! Да ещё и благодарить будет! Да не просто благодарить — алмазами осыпать станет! А уж умная баба в постели сделает с мужиком то, что родная мать с сыном за двадцать лет не смогла сделать! И будет он ждать каждый раз вожделенно желаемого так, как младенец груди своей матери! Уж так оно устроено, кобелиное племя! Козлы вонючие!»

Теперь, перед тем как продолжить, надо отметить, как Марина Александровна вообще познакомилась с олигархом. А дело было довольно простое. Как-то раз, гуляя по выставке, она встретила там свою товарку, которая была в отгуле (в борделе ведь тоже выходные бывают!), с которой они вместе когда-то жили у «мамочки», пока она от неё не откупилась. Вот там-то они и увидели, как подкатил туда лимузин, весь усеянный стразами и блестящий, как новогодняя ёлка. А из этой «ёлки» вышел не Дед Мороз, а довольно моложавый на вид, если не сказать — совсем молодой, небезызвестный и очень популярный в стране олигарх.
— Знаешь, кто это? — задала идиотский вопрос её коллега, невысокого ростика, по имени Алёна, откуда-то из-под Абакана.
У этой Алёны были небесного цвета глаза, доверчивые, открытые, как у ребёнка, огромные, как у коровы, ресницы, румянец во всю щёку и ямочки. Да и фигуркой её Бог не обидел! А гениталия, как говорили мужики после её пользования, была как мышиный глаз — маленькая, узенькая, как у девственницы, что приводило их в полный восторг! Хорошая была девочка, нежная, ласковая со всеми, безотказная в прямом и переносном смысле. Умишком не блистала, конечно, она была простой, бесхитростной и открытой для всех — очень, очень хорошей девочкой! Через несколько месяцев после этого разговора ей в Гарлеме оторвали голову! Не отрезали, а именно оторвали!
Марина окатила её с ног до головы таким взглядом, что последней сразу расхотелось гулять: кипяток, наверное, и тот холоднее бывает!
— Ты мне, идиотка, лучше скажи, где у него штаб-квартира находится!
— А я откуда знаю?! Нас туда ещё никого от «мамочки» не возили. Может, от другого кого, но я об этом не слышала! — с выпученными глазами ответила та.
— Дура! Я не про хазу тебя спрашиваю, а про офис его! Про фирму, где он купоны стрижёт!
— А-а! Так бы и говорила! Надо водил наших поспрошать, они многое знают. Может, кто-то чего и подскажет! А ты чё, на работу к нему собралась? Кем, интересно? Главным «бюстгальтером» или пресс-секретарём в его спальной комнате, когда жены дома нету?
— А он что, женат? — не замечая издёвки, спросила Маришка.
— Откуда я знаю? — сразу надула губки Алёна.— Нет, правда, а зачем тебе? — не унималась она?
— Много будешь знать, скоро на кладбище попадёшь!
— Тьфу! Типун тебе на язык! И так сегодня сон страшный видела!
— Что за сон?
— Да будто брата моего убили!
— Кровь была?
— Конечно! Море крови!
— Хороший сон! Перемена в жизни будет у твоего брата! Он ведь холостой у тебя? Женится, скорее всего. Когда видишь смерть, это к перемене жизни. Когда нож снится, это друг. А кровь — это родня. Много крови — много родственников. Делай выводы, подруга! А когда во сне видишь, что зуб выпадает, то это точно к покойнику! Если больно было, значит, кто-то из близких умрёт, а если без боли, то далёкий родственник получается. В общем, на свадьбу меня не забудь пригласить! Может, влюбится в меня там какой-нибудь мальчик, ещё не целованный, да замуж возьмёт, а?
— Э-эх! Размечталась! Да кому мы нужны, шлюхи пожёванные?
— Не скажи, не скажи! Я-то ещё хоть куда! Глянь, как мужики всех возрастов на меня пялятся! Что тебе волки голодные! Так бы и съели!
— Вот тут ты в самую точку! Волки они! Волки и есть! Все — волки позорные! У-ух! Всех бы кастрировала!
— Если всех их кастрировать, кто детей делать будет? Нового способа вроде бы ещё не придумали!
— А я бы оставила чуток для приплода. Так, горсточку небольшую.
— Хорошо, что тебя не слышат те, кто сейчас в тюрьмах сидит! Они бы тебе за эти слова не то что язык — матку бы вырвали!
— А нечего туда попадать!
— Молчи, овца! В России живём! Сама знаешь, у нас от тюрьмы да от сумы не зарекаются. А кто зарекается, тот туда в самом ближайшем времени, по известной лишь Богу дорожке, летит, прямо ног не чуя. Или в мгновение ока нищим оказывается. Профессию нашу с тобой, часом, ещё не забыла? От хорошей жизни, что ли, этим мы занимаемся? Давно снимки смотрела тех, кто много молол языком, и ослушниц и что с ними делают? Хорошо, если ещё по-человечески, под крестом, в могиле зароют, а то просто в отвале каком-нибудь, без святых за упокой! И всё! Поминай как звали! Этого хочешь? Если нет, тогда не болтай больше никому о том, что мне ляпнула! Зеки быстро тебе голову оторвут за такие слова! Да и не зеки тоже! Ну ладно, хватит настроение портить! Пошли вон лучше в кафешку заглянем, коньячку на грудь примем!
— А куда же ещё? Разве что для профилактики — прямо туда!
— Вот дура, ха-ха! Пошли!
А где-то через неделю-другую узнала она адресок офиса нужного ей человечка. Но чтобы повод серьёзный найти для посещения его, а главное, чтобы там застолбиться, пришлось стать дилером в одной известной французской фирме по производству парфюма. Ну а дальше — дело техники! Пришла туда внаглую, перед охраной слегка попозировала, перед её начальником, презент кому следует, как водится, подогнала — не без этого же? А потом начальнику охраны коллегу свою бывшую подсунула. Он её где-то там увидал, дурачок молодой, думал — приличная девушка, втюрился. Она ему полгода «динамо» крутила! Потом сжалилась всё же, дала. Он от радости чуть не женился! Да не повезло девке, какая-то тварь рассказала о ней, мир же у нас не без «добрых» людей! И всё! Финита ля комедия! Ну а за это время Марина в фойе столик поставила, парфюму натащила. Кстати сказать, и бизнес шёл там неплохо! Нового-то она, конечно, ничего не придумала, Америку, что называется, не открыла. Но сделала всё правильно, грамотно. Можно сказать — технично! Матой Хари она бы и не стала, возможно, но в помощницы ей со своими данными вполне бы сгодилась.
В общем, после предложения олигарха всю неделю до выходных наводила она в доме порядок. Мыла, стирала, пыль вытирала, мебель переставляла. Накануне, перед самой субботой, не поленилась проштудировать лишний раз поварскую книгу! Хоть и готовила мастерски, не хуже любого не то что шеф-повара, а мастера-повара! А это, между прочим, самый высший разряд в поварском искусстве! Наготовила, как на Маланьину свадьбу! Ресторан бы любой позавидовал! Да и понятно: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!
И вот наступил тот злосчастный день.

3.
С утра на небе не было ни единого облачка. Даже ветер утих. Ничто не предвещало зловещих событий. Чирикали вовсю воробьи. Маринка потянулась в постели, зевнула, повалялась ещё минут пять, потом бодро вскочила, заварила кофе, выпила его с удовольствием. Выкурила тонкую дамскую сигарету и отправилась в ванную. Долго нежилась в струях джакузи, баловалась с пеной, мурлыча под нос мотив популярной песенки, потом обмылась под душем и вышла в комнату, где долго разглядывала себя обнажённой пред зеркалом, поворачиваясь в разные стороны. Она не нашла у себя никаких изъянов! Молодое красивое тело, словно налитое, будто бы говорило: «Посмотри, какая ты раскрасавица! Чудо как хороша! Просто прелесть! Ты просто обязана стать счастливой! Просто обязана! И так будет, будет, не сомневайся! Если не ты, то кто? Нет на свете таких! За все твои унижения, за поломанную мечту, за поломанную жизнь теперь судьба тебя вознаградит!»
Довольная своим осмотром, она ещё долго бродила голой по квартире, переставляя с места на место различные безделушки. Ей вообще нравилось ходить голой! «К чёрту все эти условности! Тело должно отдыхать! Тем более меня никто не видит!» — думала она про себя.
В десять часов она уселась у зеркала и стала наводить умеренный макияж. В таких случаях, когда хочешь, чтобы твой избранник в тебя втюрился по уши, не надо перебарщивать с макияжем! Всё должно выглядеть естественным, натуральным! Лёгкие штрихи, нанесённые на лицо, должны подчёркивать естественную красоту, добавлять шарма и звать, звать, звать! Ведь мужчина любит глазами, это все знают! Старая истина! Пока мужчина разберётся, кто под внешней красивой личиной находится — дура или обыкновенная стерва, он уже увязнет по самые уши! Он будет уже окольцован! А проститутки — не просто жрицы любви, они ещё неплохие психологи! Они видят клиента насквозь! Так что Маринку учить не надо было! Она своё дело знала! Знала отлично! И если бы существовали институты любви, то она бы вполне могла там преподавать. Даже бы стала профессором!
В одиннадцать часов Маринка надела кружевное нижнее гипюровое бельё. Цвет выбрала белый. Оно просвечивало насквозь! Сверху надела также белую кофточку, которая тоже просвечивала насквозь, подчёркивая белый лифчик, из которого выглядывали сочные, как два небольших арбуза, упругие груди (при этом её экипировка лишь намекала на коричневые соски, но не давала их рассмотреть), шотландскую юбочку в складку, которая лишь слегка приоткрывала колени, однако не сковывала движений, и если требовалось показать красоту своих ног, она закидывала ногу на ногу и этим открывала великолепный обзор аж до плавочек! У мужиков при этом всегда дух захватывало и давление поднималось — вместе с тем, чему и положено подниматься, если, конечно, они не были импотентами! На ноги — мягкие тапочки в виде симпатичных котят. Накрыла стол в центре комнаты, хотя кухня была довольно большой, не такой, как в хрущёвках и сталинках, и там вполне можно было бы посидеть, но надо было создать обстановку, уют! Олигарх ведь не слесарь, чтобы его на кухне кормить! В общем, приготовилась во всеоружии встретить потенциального мужа!
В половине двенадцатого в прихожей раздался звонок. Она знала, что это он. Она видела его подъезжающую машину, из которой вначале вышли четыре амбала в костюмчиках с галстучками и тотчас отправились в подъезд её дома, где внизу сидела охрана. А позже из лимузина вышли ещё трое телохранителей важной персоны. Они взяли в кольцо Анатолия Гайдаровича и также вошли в подъезд её дома.
Горя; восторгом и радостным предвкушением ею задуманного, она стояла за дверью, ожидая звонка. И когда он прозвучал, то не бросилась открывать в тот же миг! Сделала паузу, подождала, пока ещё два раза в дверь не позвонят, а потом невинно спросила:
— Кто там? — создавая иллюзию, будто бы только что подошла к двери.
— Анатолий Гайдарович! — слаще любой музыки прозвучало в ответ.
Она ещё секунду повозилась с цепочкой, потом открыла замки. Перед ней стоял один из амбалов, она видела его в офисе неоднократно, и вежливо улыбался:
— Извините, Марина Александровна, но мы должны вначале осмотреть вашу квартиру, перед тем как сюда войдёт Анатолий Гайдарович. Таков уж порядок, простите!
— Интересно, а кого вы хотите у меня найти? Любовника? Так у меня их никогда не было и не будет. Я честная девушка! Из порядочной семьи и должного воспитания. В отличие от тех, кто у вас там работает! Но пожалуйста — проходите, смотрите, можете даже заглянуть под кровать, разрешаю! — иронично сказала Марина, демонстративно предлагая телохранителю войти в квартиру.
— Митяй, это лишнее! — раздался голос откуда-то сбоку Анатолия Гайдаровича. Через мгновение он возник сам.— Простите его, Марина Александровна, он действительно выполняет то, что ему и положено. К тому же, если он этого не сделает, он может получить не только нагоняй от начальника моей безопасности, но и потерять работу! Такова правда жизни! Не беспокойся, Митяй, там нет никого,— обратился он к охраннику.— Марина Александровна не является сотрудником конкурирующей с нами фирмы. Ты можешь идти. Я позвоню, когда освобожусь.
Телохранитель искоса и недовольно покосился на Чубайсика, но, ничего не сказав, отошёл в сторону.
Сияя лучезарной улыбкой, с пакетом в руке и цветами, Анатолий Гайдарович вошёл и закрыл за собой дверь.
Он был высок, рыжеволос, со светло-карими глазами. Внешность его говорила о том, что какая-то бабушка из его рода имела довольно близкие отношения с кем-то из прибалтов или немцев.
— Это вам,— сказал он с лёгким галантным поклоном и протянул ей цветы и пакет.
Который раз Марине в его лице показалось что-то неуловимо знакомое. Голос, неоднократно слышимый ею, тоже как-то смущал. В нём, как ей казалось, проскакивало что-то давно забытое, какие-то нотки. Но сколько бы она ни пыталась вспомнить, где и когда она могла слышать этого человека, она не смогла. И громкие выступления его по телевизору были совсем ни при чём. «Но где, где я могла слышать его?» — крутился вопрос в её голове, и она не находила ответа.
Отогнав в сторону свои мысли и застенчиво улыбаясь, поблагодарив за цветы, она предложила ему надеть тапочки, которые купила заранее, приблизительно по его размеру ноги, и которые, к её удовольствию, пришлись ему впору.
— Проходите, пожалуйста! — пригласила она, указывая на дверь комнаты, где был накрыт стол.— Я сейчас!
Она отнесла пакет на кухню и вернулась с вазой, в которой уже стояли цветы.
— Ещё раз спасибо вам за цветы!! Очень красивые розы!
— Как и вы! Да у вас довольно мило! — сказал он, улыбаясь и разглядывая квартиру.— Неужели во французской фирме по производству косметики так хорошо платят, что её служащие могут себе позволить купить квартиру в элитном доме?
— Ну, если экономить и с дилерскими делами порядок, то года за четыре, если цены не вырастут, можно приобрести,— скромно ответила Марина.
— Недурно, недурно! О! Какой у вас шикарный стол! Какой кудесник это готовил?! Назовите мне его имя! Я возьму его к себе поваром, с министерской зарплатой! Меня хоть и вкусно кормят, но далеко не так! — восторженно вскричал Анатолий Гайдарович.
— Благодарю за комплимент! Этот скромный кудесник пред вами! А поваром я стану только собственному мужу, когда выйду замуж! — смеясь, ответила Марина.— И не интригуйте меня зарплатой! Я хоть девушка бедная, но честная! Я не гонюсь за богатством, как некоторые! Нельзя запихать себе в рот целый торт — можно подавиться. Вы не находите? Я предпочитаю есть понемногу. Небольшими кусочками. Так вкусней и на дольше хватит.
— Я смотрю, вы философ! Ну что же, разумно!
На стол действительно стоило посмотреть! Это была не просто вкусно приготовленная еда, а настоящее произведение искусства! Не зря в своё время её мама настаивала на том, чтобы она научилась качественно готовить. Вот и пригодились те знания. Слушать родителей надо! Дурного не посоветуют и не пожелают!
Марина включила лёгкую музыку.
— Ну что же, присаживайтесь за стол, не стесняйтесь! Перекусим чем Бог послал!
— Одну минуту, я только вымою руки. Где у вас ванная?
— Сюда, пожалуйста!
Через минуту Анатолий Гайдарович вошёл в комнату.
— Великолепная ванная! Есть абсолютно всё, включая джакузи! Вы не только мастер по приготовлению пищи, но и хороший дизайнер! Положительно мне у вас нравится всё! Очень уютно!
— Спасибо!
— С чего начнём? С шампанского? Коньяка? — спросил он, усаживаясь за стол.
— Ну зачем же с коньяка? Конечно, с шампанского! Тем более я не любительница алкоголя. Я его выпиваю только в кругу очень близких друзей. Да и то только капельку. Всё должно быть в меру, согласны?
— Конечно, согласен! Но я надеюсь, что мы станем друзьями!
— Это будет зависеть от вас!
— Я очень буду стараться заслужить у вас это высокое доверие!
— Ну что же, посмотрим!
Взяв рифлёную, из тёмного стекла, бутылку итальянского шампанского, он уверенными движениями сорвал серебряную золотинку, ловко, как заправский официант, вытащил пробку, с небольшим выстрелом, и разлил вино по бокалам.
— За хозяйку этого дома!
— Благодарю! — сияя глазами, ответила Марина.— Но вы можете наливать себе коньяку. Вы же мужчина! Это женщинам нельзя пить горячительные напитки, только лёгкие вина. Крепкий алкоголь делает женщин глупыми. А я не хочу, чтобы вы считали меня таковой!
— Ну что вы, что вы! У меня и в мыслях этого не было! Вы не похожи на легкомысленную особу! Наоборот, я всё больше и больше убеждаюсь в том, что вы очень умная девушка!
— Спасибо, спасибо! Вы меня захвалили! Смотрите не сглазьте!
— Кто, я? Никогда! Я вообще не глазлив, слава Богу! Но давайте же пить шампанское! Это коньяк надо пить тёплым, чтобы чувствовать аромат, а шампанское надо пить охлаждённым.
— Давайте!
После первого тоста последовал второй, затем третий. Анатолий Гайдарович в перерывах между тостами отдавал должное понемногу всему, что было на столе. Лицо его раскраснелось, и он, чему-то ухмыляясь слегка, что производило на хозяйку неприятное впечатление, поглядывал на неё вожделенно, взглядом мартовского кота.
«Смотри, смотри! Облизывайся! Всё равно ничего не получишь! Котяра рыжий! Не обломится тебе сегодня! Да и завтра! И послезавтра! Только в брачную ночь! Ишь как кипит! Как самовар! Ничего, шлюшками своими побалуешься, пока холостой. Не для того я девственность восстанавливала, чтобы ты просто так, на халяву, попользовался. Давай-давай, доходи до кондиции!» — думала про себя Маринка.
«Ишь, сучка! Целкою тут прикидывается! Глаз положила, замуж, видать, за меня собралась! Только я твою целку давно порвал! Сейчас я напомню тебе выпускной! А кустами будет твоя кровать, где я раком тебя загну! Да и не твоя она теперь! Не твоя! Как и эта квартирка! Сначала оттрахаю, а потом ты мне, сука, всё отпишешь, как мамочкину квартиру вместе с той дачей и Волгой! — думал про себя олигарх.— Хорошо хирург мне пластическую операцию сделал! Родная мать — и та не узнала бы! А эта сука и подавно! Смотрит, а вспомнить не может! Ну ничего! Сейчас ты вспомнишь! Всё вспомнишь, Маринка-отличница! И какой у меня — тоже вспомнишь! Сейчас вот стопку ещё одну дёрну — и айда в постельку! На палкенштрассе! Гы-гы!»
— Может, потанцуем, Марина Александровна? Вы не против?
— С удовольствием, Анатолий Гайдарович!
Они вышли из-за стола и, улыбаясь друг другу, сияя глазами, стали кружить по комнате, благо метраж позволял это делать.
— А где ваша спальня, Марина Александровна?
— Спальня? — удивлённо спросила она, и что-то холодное, острое кольнуло её под левой лопаткой, сердце заныло и тревожно забилось в груди.— Зачем она вам?
— Ну как же зачем, Мариночка? Да чтобы трахнуть тебя! В довершение этого чудесного вечера! Ведь после той памятной ночи, что я оставил тебя у «мамочки» в её милом бордельчике, столько воды утекло! Разве ты не соскучилась обо мне? А? Ну, вспомни своего преданного идальго, любимая! Не узнаёшь?! Ай-яй-яй! Нехорошо забывать свою первую любовь! А особенно — первую брачную ночь! И того человека, кто тебя из девки бабою сделал! Который, так сказать, дал тебе путёвку в светлое половое будущее! Ну что ты уставилась, как баран на новые ворота? Ты смотри, аж побелела! От счастья, наверное, что обрела единственного своего, ненаглядного! Ага? Смотри в обморок тут не грохнись. Я не люблю трахать брёвна! Пошли, покажешь мне свой экстра-класс, чему тебя там научили в борделе.
У Марины перехватило дыхание! Она стояла как вкопанная! Кровь в жилах застыла! Теперь она узнала его! Это был Цукерман! Её одноклассник! Вместо былой улыбки лицо исказил страх! Она не верила своим ушам и глазам! Она просто не в состоянии была поверить, что это явь, а не сон, не жуткий кошмар! На миг ей показалось, что какая-то огромная ледяная глыба обрушилась ей на голову и на плечи! Ноги стали как ватные!
— Ну, что стоишь, курва?
Чубайсик резким движением рук порвал на ней кофточку, оторвал бретельки у лифчика. Её красивые сочные груди, освободившись от всегда ненавистной одежды, запрыгали, как два близнеца-шалуна!
Следующими движениями олигарх разорвал на ней юбку и плавки! Она пред ним стояла голая, застывши от ужаса! Во рту у неё стало сухо, язык онемел! Голова налилась свинцом!
При виде этого красивого тела, которое только вошло в пору своего расцвета, его правильных форм у насильника потекла слюна. Внизу засаднило, фаллос готов был порвать брюки! Он схватил её за руку и потащил волоком в спальню, где стояла огромных размеров кровать под балдахином с амурчиками, точно такая же, как и у того импотента в гареме!
Подхватив на руки Марину, Чубайсик бросил её на кровать. У неё не было сил, чтобы сопротивляться! Она словно окаменела! Лишь немой ужас застыл в её прекрасных фиолетовых глазах!
Быстро сбросив с себя рубашку, джинсы и плавки, он набросился на неё, словно зверь, коленом раздвинув ей ноги. Но когда его член стал резко входить, он вдруг на миг удивлённо замер!
— Не понял! Ты чё, целку зашила? Ну ни хера себе! Второй раз одной и той же бабе я целку ломаю! Ха-ха! Кому скажи — обхохочутся! Ну что ж! Доставь мне ещё разок это удовольствие! Поехали, целочка?
Марина, кусая губы, пыталась освободиться, вырваться из-под него! Она упиралась ногами в постель, но этими движениями только помогала ему входить в неё глубже и глубже. Устав с ней возиться, он схватил её ягодицы и поплотнее прижал к своему телу, затем, загнув за голову её ноги, стал резко и часто в неё входить, раз за разом!
От боли у неё всё потемнело в глазах, и она закричала. В этом крике было всё! Ужас, отчаянье, унижение! Сквозь пелену слёз она увидела его плечо и с ненавистью вцепилась в него зубами, а в спину — ногтями! Но это не остановило насильника, а только лишь раззадорило! Через две-три минуты, которые ей показались целою вечностью, он разорвал её плеву. Марина издала дикий крик! У неё было ощущение, что в неё в этот миг засунули дышло, которое пронзило насквозь её тело! Всё было кончено.
Облегчившись, Чубайсик, весь мокрый от пота, с подрагиванием мышц от только что им содеянного, как после тяжёлой работы, задыхаясь, устало перевалился на спину.
Марина, униженная, раздавленная, оскорблённая, захлёбываясь рыданиями, свернулась в комочек и отвернулась к стене, заливаясь слезами.
Отдышавшись, олигарх сказал:
— А ведь ты, отличница, даже того не подозревая, мне сейчас подкинула неплохую идейку! Идейку, которая принесёт мне громадные деньги! Я сегодня же дам команду построить медицинский центр косметологии для пластических операций и восстановления целок! Много, ох как много разных шлюх, вроде тебя, отдадут кучу денег, чтобы вновь стать девственницами! Для того чтобы облапошить какого-нибудь дурака и выйти за него замуж, как ты это хотела проделать со мной! Умно! Честное слово, умно! Поздравляю! Башка у тебя иногда варит. И повезло бы тебе, не будь я на этом месте! Ты промахнулась только в одном: я сделал пластическую операцию и сменил мамину фамилию Цукерман на отцовскую! Поэтому ты меня и не узнала. Честно говоря, я глазам своим не поверил, когда увидел тебя в фойе своей фирмы! Сначала подумал, что ты каким-то образом всё узнала о моих делах и хочешь либо пошантажировать, либо грохнуть! Потом подумал: ну какой тут может быть шантаж? Это же глупо! У тебя даже свидетелей нет, никаких документов, подтверждающих, что я тебя трахнул на выпускном, что в гарем тебя продал, а уж про что-то серьёзное — тем более! Значит, что-то другое! Мои ребята месяц тебя пасли! Всю подноготную твою вывернули! Где и как ты заработала деньги, чтобы квартиру купить и машину, как ты откупилась от «мамочки» — короче, всё, что тебя касается, милая! Ха! Меня всегда забавляло, когда ты таяла при встрече со мной и особенно от моих комплиментов! Это было так уморительно! Но — в сторону лирику! Оставим её для поэтов! Ближе к телу, как говорил Мопассан! Квартирку эту ты, естественно, перепишешь сегодня же на меня! Не всё же мужикам платить за удовольствие! Пора уже вам, шлюхам, платить за то, что мы вас трахаем и энергию свою на вас тратим! Вот ты и рассчитаешься со мной ею за удовольствие, которое получила. Тем более — не в первый раз! Машину… так, машину… ну, машину — пока оставлю. Надо же тебе в общество миллионеров на чём-то ездить! Ты осуществишь свою мечту, выйдешь замуж за одного из них. Ты — баба видная, и они клюнут! Но обхаживать будешь только того, кого я тебе покажу. Чтобы потом, с твоей бескорыстной помощью, я прибрал к рукам все его активы и всё, что он имеет. Ты при этом, если не будешь дурой, а ты не похожа на неё, сможешь вернуть всё, что заработала тяжким половым путём. А дальше — живи себе как захочешь! Так и быть, отпущу на вольные хлеба. Считай, что ты сегодня выиграла лотерею! За то, что подкинула мне идейку по восстановлению девственной плевы! Или нет, ты лучше напишешь мне дарственную на квартиру и пока будешь в ней жить, меня ублажая! Да, любимая? Ты же будешь меня ублажать? Бу-удешь! Куда ты денешься? А чтобы тебе дурные мысли в голову не приходили, в квартире постоянно будет находиться кто-нибудь из моей охраны. В магазины ты тоже будешь ходить под моим пристальным наблюдением. Сзади тебя будет всегда следовать кто-нибудь из моих людей. Но никому и в голову не придёт, что я тебя посещаю. Сегодня я на недельку-другую уеду, но тысячу баксов на первое время я тебе дам, так и быть! Твоим парфюмом будет заниматься одна из моих сотрудниц. Позже я высчитаю с тебя эти деньги! Я не собираюсь тебя вечно кормить! Не грусти, любовь моя, се ля ви, как говорят французы! И не вздумай выкинуть фортель! Иначе прикажу своим хлопцам отхарить тебя в три смычка одновременно! И на плёнку заснять! А фото выложить в Интернет! А потом сдам снова в бордель! И тогда тебе уже во веки веков не стать женой миллионера! Всё ясно?
Он встал, оделся, позвонил по телефону своему адвокату, и в тот же день, через два часа, дарственная была у него! А что ей оставалось делать? Идти жаловаться? Кому? Куда? С сильным не дерись! С богатым не судись! Не вчера было сказано.

4.
Когда он ушёл, в комнате, где стоял стол с закусками, появился один из его людей. Он по-хозяйски включил компьютер, нашёл в Интернете порнуху и с удовольствием в неё уставился. Это был тип с явно выраженными чертами неандертальца, состоящий в общей массе из мышц, на лбу которого было написано: У МЕНЯ НЕТ МОЗГОВ!
Его Марина ещё не видела. Она продолжала беззвучно плакать, уткнувшись в подушку. И только через какое-то время, вся опухшая от слёз, вмиг постаревшая лет на десять, сгорбленная, с разламывающейся головой, она встала и пошла к шкафу, чтобы что-нибудь надеть на себя.
Возле кровати лежали её порванные вещи, которые насильник бросил перед приходом своего адвоката, поверх них — небрежно брошенная валюта. Марина равнодушно скользнула по ним взглядом сомнамбулы и открыла дверцы. Выбрала себе махровый халатик и пошла в ванную.
Охранник, услышав, что открывается дверь, скосил взгляд и, увидев её стройные ножки, напрягся, во рту у него стало сухо. Только страх перед расправой заставил его сидеть не шевелясь. Если бы ему чётко не было приказано охранять её, чтобы ни один волосок не упал с её головы, и следить за тем, чтобы она ни с кем не общалась из посторонних без ведома хозяина, докладывать обо всех её разговорах по телефону и о чём-либо подозрительном, он бы не выдержал! Завалил бы её прямо на этом столе, чтобы она поняла, что такое настоящий мужик!
Марина не обратила на него никакого внимания. Войдя в ванную, она даже не удосужилась закрыть дверь на задвижку. Когда вода набралась в нужном количестве, она легла в горячую воду и по инерции подмылась, как это делала всегда после секса. Потом долго и тупо глядела в потолок совершенно без мыслей.
Когда же вода остыла и Марина стала замерзать, она встала, вытерлась полотенцем, надела халат и пошла к себе в комнату. В постели её охватило полное безразличие ко всему. К себе, к миру, к жизни. Она не знала, сколько прошло времени до того, как она стала потихоньку возвращаться к действительности. Первой мыслью её было покончить с собой. Мир — рухнул, зачем дальше жить? И память, эта наша такая безжалостная память, как бы специально для неё, в этот час показывала цветные картинки её прошлой жизни.

Она вспоминала вновь и вновь тот проклятый день, который перечеркнул всю её жизнь. Тот выпускной вечер по окончании десятого класса, когда она, в белых гольфиках, в белом накрахмаленном передничке, в школьной форме, выпив всего два-три бокала шампанского, опьянела. И в этот самый момент перед её глазами появился сынок их классной руководительницы Сары Моисеевны Цукерман — рыжий нахальный Толя.
Он что-то ей говорил, и она смеялась в ответ. А потом он заговорщицки, наклонившись к ней, прошептал на ухо:
— Марин, пойдём во двор, я тебе там покажу такую вещицу — ты всю жизнь хохотать будешь! Пошли!
Её разобрало любопытство, и она согласилась. На улице он увлёк её в тёмный скверик, что находился рядом со школой.
— Да куда ты меня ведёшь?
— Сейчас, сейчас! — говорил он, увлекая её всё дальше и дальше.— Дай руку!
Она подала, и он закружил её на одном месте, отчего у неё тут же всё завертелось перед глазами. На какое-то время она потеряла ориентацию и даже не успела понять, как он подхватил её, почти падающую, и уложил на траву. Но когда она почувствовала, что он скользнул ей под форму руками и стал сдёргивать плавочки, во рту у неё пересохло, ноги одеревенели! Она всё поняла! Хмель как рукой сняло!
— Нет! Не-ет! Ма-а-ама! Не надо! Пусти меня, пусти! Пожалуйста, отпусти! Я всё расскажу! Мамочка! Нет! Ма-а-ама! Помоги-и-ите!
Кусаясь, рыдая, она пыталась схватить его руки, вырваться из-под него, но он разорвал её форму, и груди вывалились из-под лифчика. Непроизвольно она попыталась прикрыть их руками и на миг отпустила его руки, чем он и воспользовался, разорвав на ней плавки и точно так же, как и сегодня, коленом раздвинув ей ноги, стал входить толчками в неё, раз за разом всё глубже и глубже! А потом, точно так же, как и сегодня, закинул ей ноги за голову — и завершил своё дело.
На её крик на помощь никто не пришёл, лишь какие-то парни, проходя мимо и услышав его, засмеялись:
— Дрючат кого-то! Гы-гы! — и прошли стороной.
— Не ори, дура! Сама себя опозоришь! Или тебе одного меня мало? Хочешь ещё мне кого-то на помощь позвать? Не надо так обо мне беспокоиться! Как видишь, я и сам неплохо управился! — издевательски зашипел Цукерман.
И она, заглушая стон, закусила губу.
— Давно уж пора, Мариночка, с целочкой-то расстаться! Время пришло! Взросленькой стала! Школу окончила! А чё, сильно писька болит, ага? Ничего, всё уже позади! Потерпи, потом благодарить будешь! Скоро тебе это понравится, ещё и просить сама будешь. Ведь будешь, Мариночка, будешь? Бу-удешь! Вам только сначала больно, а потом хоть коленку пихай — знай себе мужикам орёте: ещё, ещё, ещё! Знаю я вас, сук!
Когда он оставил её, истерзанную, униженную, изнасилованную, она на дрожащих ногах, прикрывая грудь разорванною одеждой, как пьяная, вернулась домой.
На звук открываемого замка в коридор вышла мать. С одного взгляда на дочь ей всё стало ясно.
— Ну, рассказывай, доченька, как девственности лишилась. Или я не права, это тебя кошки драли?
— Мама! Меня изнасиловали!
— Да что вы говорите?! Меньше надо было жопой крутить! Сука не захочет — кобель не вскочит! Нечего сказать, доченька, порадовала свою мать!
— Я не крутила, мама! Я была немного пьяной, меня заманил в кусты Цукерман и там изнасиловал! — захлёбываясь слезами, говорила Марина.
— Немного? Это же сколько? Сколько ты выпила?
— Два или три бокала шампанского!
— А я тебе говорила, я постоянно тебе говорила, что баба пьяная — у неё чужая! Что ты будешь мужу своему потом говорить, куда девственность делась, когда замуж выйдешь? Ты думаешь, он тебе это простит? Не надейся, миленькая моя!! Пройдёт время, и однажды он тебе это припомнит! И всю жизнь потом напоминать будет, что ты ему не девочкою досталась! И СУКОЙ, И ШЛЮХОЙ, И Б…ЬЮ ВСЕГДА НАВЕЛИЧИВАТЬ БУДЕТ! И ИЗМЕНЫ СВОИ ПРИКРЫВАТЬ ЭТИМ ЖЕ САМЫМ БУДЕТ! Для мужчины, да и не только для него, ДЕВСТВЕННОСТЬ — самое главное, что должно быть у девушки! Девственность — это честь девушки! Её чистота! Непорочность! И ещё, доченька, позволь напомнить тебе то, о чём я раньше не раз тебе говорила. Что, однажды переспав с мужчиной, женщина получает его генетическую память через ДНК. Память об этом мужчине живёт в ней очень и очень долго! А если она переспала со многими мужчинами, то получает от каждого из них эту же самую память! Вот почему у девушек существует девственная плева! Чтобы сохранять генетическую память своего рода и рода мужа! И кто выходит замуж честною девушкой, то рождённые дети походят или на отца, или на мать! Женщина, даже которая родит от мужа, если она имела раньше близость с одним или многими мужчинами, может в ребёнке передать черты лица и ДНК прежнего мужчины или даже нескольких мужчин. На этой почве происходят скандалы, разводы. Муж не верит, что это его ребёнок! Потому что он на него не похож! Судебная медицина доказывает отцу, что это — его ребёнок, но мужчина всё равно считает, что это не так. И не хочет платить алименты. И его можно понять! Но у нас в стране об этом мало кто знает. Раньше эти понятия передавались из рода в род. Теперь — всё забыли! Чистые семьи — это когда девушка честная! Парню простительно, ему не рожать, он может переспать с кем-нибудь до брака, потому что он не нахватается чужих генов, наоборот, он передаст другой то, о чём я тебе говорила. И в этих чистых семьях рождались всегда красивые, сильные дети! Потомки и продолжатели именно этих родов! Теперь ты понимаешь, что натворила своей глупостью, легкомыслием, когда напилась и этим дала возможность воспользоваться твоим неадекватным поведением мерзавцу, который тебя изнасиловал? Ты сама во всём виновата! Вот так-то, доченька!
— Мама! Пойдём в милицию! Я посажу его!
— Иди подмывайся! Посадит она! Только себя да меня опозоришь! Ты думаешь, его посадят? Не надейся! Эти жиды откупятся! И адвокатов наймут, и прокурору дадут! Ты ещё жизни не знаешь, миленькая моя! Уж какая бы я ни была — и то под жидов никогда не ложилась! Да, я вожу мужиков! А для кого я, по-твоему, стараюсь? Для себя, что ли? Мне бы и одного за глаза хватило, только вот так запросто хорошей квартиры не получить, дачи не построить, машину, да ещё такую, как у нас,— «Волгу», тем более не достать! Но я-то хоть баба, я жизнь прожила, мне девственность не терять. А ты?! Иди в ванную! Ещё не хватало, чтоб ты забеременела! Тем более — от жида! И не вздумай кому-нибудь говорить! Ты слышишь меня?! На всю округу прославишь! Понятно? Да, это горько. Но не смертельно. А на будущее, раз уж так получилось, позволь дать тебе один совет: когда будешь выходить замуж, возьми за член своего мужа в первую брачную ночь, когда он на тебя ляжет, и скажи ему: «Дай, я сама!» — и смотри ему неотрывно в глаза, старайся приковать его взгляд к твоим глазам. Не давай ему смотреть в этот момент на твоё влагалище. Мужчины это очень любят, это их всегда возбуждает! Чтобы он не видел, куда ты собираешься направить его член. Затем поводи им у себя по лобку, дай ему почувствовать твои волосы, потом — по влагалищу, не давая ему туда войти, и, подняв повыше ноги, направь его фаллос себе в анальный проход, там узко! Он даже не поймёт, что не туда пихает! Будет больно! Но ничего, потерпишь, если захочешь, чтобы он считал тебя девственницей. Можешь орать во всю глотку! Царапай его спину ногтями! Даже можешь вцепиться в его плечи зубами! Да ты и так вцепишься! Приятного мало! И терпи, пока он не кончит! Это один из секретов женщин. Только мало кто о нём знает! Я, во всяком случае, в своё время им воспользовалась и обманула твоего отца-дурачка! Не думала, что этот совет тебе тоже, увы, пригодится. У тебя не осталось выбора! Девственная плева сама собой не восстанавливается. Уяснила? А теперь — марш в ванную!
Марина, не прекращая рыданий, отправилась в ванную, где сняла остатки одежды и бросила их в мусорное ведро.
А Конкордия Аполлинарьевна зашла в комнату, выпила валерьянки, всплакнула, проклиная судьбу, которая так обошлась с её дочерью.
О! Если бы она могла в этот миг увидеть, что в дальнейшем произойдёт с Мариной, то апоплексический удар хватил бы её прямо сейчас, а не значительно позже!
— Проклятая жизнь! — только и сказала она, но дочь этого не услышала.
Целый месяц Марина не выходила из дома. Она даже не подходила к окну. Тупо уставившись в потолок, она лежала на кровати или сидела в кресле. Не бралась за учебники, не готовилась к поступлению в любимое ею Щукинское училище, о котором она так мечтала. Ей было всё безразлично. Мать время от времени пыталась растормошить дочку, что-то ей говорила, что-то рассказывала ей смешное, но всё было без толку. В конце концов она отстала от неё и лишь, украдкой иногда поглядывая в её сторону, опасалась за её разум. Она понимала: дочери нужно время, чтобы прийти в себя, адаптироваться к действительности. И что бы она ей ни говорила сейчас, это всё будет пустым звуком. Если звонили подруги Марины, мать говорила, что она уехала в деревню, в Сибирь, к дальним родственникам, и вернётся лишь только осенью, что в этом году Марина никуда поступать не будет, так как ей придётся в деревне ухаживать за престарелой роднёй, у которой, кроме них, никого не осталось.
Через месяц Марина стала ходить в магазин, но не далее. Подругам на звонки отвечала односложно, ссылалась на стресс, полученный якобы ею в деревне после смерти их родственников, которые умерли один за другим в течение трёх дней.
Цукерман, который вначале держал язык за зубами, опасаясь следствия и тюрьмы, начал потихоньку рассказывать — сначала намёками, а потом откровенно бахвалиться парням о том, как он трахнул Маринку-отличницу на выпускном. Кто-то верил, кто-то нет, кто-то завидовал. Одни презирали Маринку, другие жалели, а третьим хотелось тоже с ней переспать.
Подруги, до которых быстро докатилась волна разговоров, перешёптывались между собой:
— Так вот какой у неё стресс! А корчила из себя недотрогу! Вся в мамочку, такая же б…ь! А то — что; ты! Молодец, рыжий! Вывел её на чистую воду! — и злобно похихикивали у неё за спиной.
И лишь немногие из них, зная, что Марина — девушка с высоким нравственным воспитанием, с чистой душой, добрая и отзывчивая, целеустремлённая, подозревали неладное.
Марина не слышала этих пересудов за своею спиной, но чувствовала это, что называется, кожей.
Через два месяца после этих событий мать, видя, что дочка почти пришла в норму, решила ускорить переезд в другой город, куда она давно собиралась. В более шикарную квартиру, с небольшою доплатой, и с престижным местом работы. Да и от позора подальше! А для этого ей опять приходилось ублажать очередного власть предержащего чиновника, быть ему любовницей во время отпуска. Поэтому она, скрипя зубами, вынуждена была уехать с очередным хахалем в Сочи.
Её отъезд не остался незамеченным для Цукермана!
И через три дня ночью в квартиру Марины позвонили.
— Кто там? — спросила Марина.
— Вам телеграмма! Распишитесь! — сказала девушка, которую Марина увидела через глазок.
А как только она открыла дверь, в квартиру ворвались семь человек во главе с Цукерманом! Девушка из подставных, выполнив свою миссию, тут же исчезла.
Не дав Марине опомниться, рыжий ударил её кулаком в живот, а затем по лицу. А когда у неё перехватило дыхание, потащил её за волосы в комнату. Там, бросив её на кровать, он, прежде чем её опять изнасиловать, приказал, чтобы ей заткнули рот полотенцем. Подельники, среди которых были два его двоюродных брата, не заставили себя долго ждать! Разорвав на ней халат, ночную рубашку и плавки, держа её за руки и за ноги, они по очереди насиловали её!
Это продолжалось три дня, пока в холодильнике была еда. За это время они квартиру перевернули вверх дном, ища деньги и драгоценности. Но здесь улов их был, увы, невелик, так как мать Марины предпочитала драгоценности деньгам, которые она клала на книжку, и, уезжая, оставила дочери денег лишь на питание.
Марина была на грани сумасшествия! На четвёртый день, к ночи, рыжий ублюдок спросил её:
— Жить хочешь?
— Да-а! — трепеща от ужаса, унижения и боли, ибо у неё болел не только низ живота, а всё тело, заикаясь, сказала Марина.
— Тогда пиши своей мамочке письмо, что ты уезжаешь на полгода в экспедицию. На Крайний Север. Со своим знакомым парнем, по имени Сергей. И за которого там выйдешь замуж! Что будешь писать ей по мере возможности, так как с почтой там тяжело, её доставляют только лишь самолётом. А также — что ты забираешь с собой «Грюндиг» и кое-что из личных вещей. Мол, не волнуйся, мамочка, всё в порядке! Поцелуйчик ей на прощание! Число поставишь сегодняшнее! Не напишешь — убьём!
— Но я не хочу никуда уезжать! Я не знаю никакого Сергея!— с ужасом прошептала Марина, обливаясь слезами.
— Тебя, сука, никто и не спрашивает! Пиши! — и он для пущего убеждения приставил ей нож к горлу.
Ей дали ручку и тетрадь. Она дрожащей рукой стала писать письмо матери. Буквы прыгали по странице.
— Пиши нормально, не трясись, падла!
Закусив губу, она постаралась, чтобы рука не тряслась, и выполнила всё, что от неё требовали. С виду могло показаться, что Марина торопилась уехать, поэтому почерк был неровный. Когда позже мать прочитала это письмо, она ничего не заподозрила, лишь удивилась, что дочка так быстро себе кого-то нашла. Подумав немного об этом, она махнула рукой. «Это не важно, сколько они проживут! Сейчас главное — штамп в паспорте! Чтобы будущий муж, если они разведутся, не укорял её, что она не „девочкою“ досталась! Жаль только, что придётся повременить с переездом!» И что-то тоскливое, похожее на грусть, кольнуло её прямо в сердце.
Неладное она стала подозревать только месяца через полтора. Прошло столько времени, думала она, а от дочки — ни ответа, ни привета! Уж какая бы там связь ни была, уж какая бы там непогода, уж как бы там плохо самолёты или вертолёты ни летали, но за это-то время уже можно было бы и написать, и получить письмо! Ещё через месяц она поняла, почувствовала, что с её дочкой случилась беда!
Она пошла к знакомому начальнику милиции и попросила его срочно помочь ей найти свою дочь. Тот пообещал, что всех поставит на уши, но обязательно её найдёт! Но прошла неделя, другая, минул уж месяц, и ничего не было известно, где она есть.
Конкордия Аполлинарьевна подала официальное заявление о пропаже дочери. Её объявили сначала во всероссийский, потом во всесоюзный розыск. Никаких результатов это не дало! Удалось лишь выяснить, что билет на самолёт она не брала. Фотографии, представленные кассирам на автостанциях и железнодорожных вокзалах, ничего не дали. Ни в каких экспедициях она не значилась. Марина как в воду канула!
«Вот, значит, почему она мне не оставила адреса, куда уезжает. Её похитили! И это работа, конечно же, Цукермана! Но как ты теперь всё это докажешь, как? Нет смысла даже заявлять о том, что он её изнасиловал. Никто не поверит! Мало того — привлекут к суду за дачу ложных показаний! Ох, дура я, дура! Надо было послушать дочку и идти с ней в милицию! Чёрт с ним, с позором! Может, и вправду бы посадили этого жидёнка поганого! Потом бы всё равно уехали! Зато бы дочка осталась жива! Ведь её же наверняка убили!» И она зарыдала.
Но всё это происходило значительно позже.
А пока, как уже говорилось, после того как Марина написала, что требовали от неё, её заставили выпить вина, предварительно подмешав туда клофелин.
Когда она заснула, насильник приказал всё тщательно вылизать и убрать. Чтобы ничто не настораживало, не давало повода понять, что тут что-то произошло! Затем собрал её самые лучшие вещи, начиная с нижнего белья и кончая верхней одеждой. Сложил всё в чемодан. Всё должно было подтвердить, что дочка действительно с кем-то уехала!
«А вещи я потом просто продам скупщикам краденого! Или сдам их в комиссионку!» — подумал про себя Цукерман. Ещё раз осмотрев всё внимательно, он позвонил по телефону.
Вскоре после звонка приехала скорая помощь, на которой и увезли Марину к той самой «мамочке».
— Всё-таки я молодец! — сказал себе Цукерман.— Мало того что целку гойке вспорол, так ещё и эту гойку продал! Мало того что продал, так ещё и наварюсь на её шмотках! Жить — хорошо! А хорошо жить — ещё лучше! — продекламировал он слова из известного фильма.

5.
Когда «мамочка» увидела спящую обнажённую девушку, которую ей привезли, она замерла на пороге комнаты. На миг у неё перехватило дыхание — до того хороша была эта девушка! И хотя «мамочка» была традиционной ориентации и терпеть не могла лесбиянок и геев, она ею просто залюбовалась! Ничего подобного она ещё в своей жизни не видела! Марина была не просто красавица. Она была жар-птицей, царевной-лебедью, Василисой Прекрасной, пришедшей из сказки! И Роза Альбертовна, а именно таким было её настоящее имя, наверное, первый раз за всю жизнь пожалела, что она не мужчина!
«Да, такую прелесть-конфетку под кого попало подкладывать нельзя. Она будет обслуживать только очень богатую клиентуру! Но и повозиться мне с ней немало придётся, пока обломаю её стыд да гордость! Ничего, деточка, перемелется — мука будет! Месяц с ней придётся повременить, дикарка ещё, слёзы будет сутками лить! Ничего, от этого не умирают! А если дурой не будет, может в будущем себе даже жизнь устроить нормальную! Не такие, ох не такие красавицы, как она, и то умудрялись за богатеньких выскочить. А этой, как говорится, сам Бог велел! Ничего не поделаешь, девонька, доля у тебя такая! Уж больно большие деньги я за тебя отдала! А их отрабатывать надо! Да даже если бы я пожалела тебя, отпустила, тебе бы только хуже сделала! Убили бы тебя, миленькая, слишком многих ты уже знаешь, а значит — сильно увязла! Да и мне бы голову оторвали! А мне это совсем ни к чему! Даже совсем ни к чему!»
— Смотреть за ней день и ночь! Неустанно! Круглые сутки! Глаз да глаз за нею! — приказала она трём нимфоманкам-рабыням.— Не отходить от неё ни на шаг! Не дай Бог, если она что-нибудь с собой сделает, вы все у меня в азиатский бордель уедете! Я церемониться с вами не буду! Ясно? Войдите к ней в доверие, смотрите, чтобы она не устраивала голодовку! Будьте поласковей с ней! Обращаться как с хрустальною вазой! Это самый прекрасный и дорогой цветок в нашей коллекции! Не то что вы, любительницы длинного члена! О малейшем подозрении на плохое состояние её здоровья мне срочно докладывать! Отвлекайте её разговорами, успокаивайте, показывайте ей женские журналы, причёски различные, мелите всякую чепуху, расскажите о тех, кто вышел замуж за богатых, покажите их фотографии. Занимайте её постоянно чем-нибудь! Не давайте ей ни на минуту оставаться со своими мыслями наедине! И уж тем более — наедине! Говорить, говорить и ещё раз говорить с ней неустанно! О чём угодно, но говорить! И без ваших любимых пошлостей! Услышу — язык прикажу отрезать, ясно? В первые дни давайте ей немного вина, это снимет ей стресс. Да глядите, чтобы она не пристрастилась к этому зелью! Внушите ей надежду на то, что со временем она сможет отсюда вырваться, а пока нужно терпеть. Только в этом её спасение! Что у неё другого выбора — нет! Ещё раз повторяю: глаз да глаз за нею, чтобы не было как в той присказке, что у семи нянек дитя без глаза! Дайте ей самую лучшую одежду, косметику, лосьоны и шампуни! Усиленно кормить витаминами! Кому что не ясно?
Девочки, опустив глаза, ответили хором:
— Всё ясно, Роза Альбертовна!
— Глядите у меня! Как только она проснётся, сразу же вызывайте меня!
Сделав таким образом наставления и внушения, она вышла из комнаты.
Когда Марина проснулась, она никак не могла сообразить, где она. Незнакомая мебель, люстра, обои, на стенах — фотографии с обнажёнными женщинами в непристойных позах! А дальше — о Боже! — снимки, где женщины занимаются сексом, делают мужчинам минет и прочая мерзость, от которой её всю передёрнуло и затошнило!
У окна в кресле сидела какая-то размалёванная девица и пристально следила за ней.
— Где я? — спросила она у неё.
И только тут с ужасом заметила, что она лежит на какой-то кровати совсем обнажённая! Рядом лежало покрывало, и она, быстро схватив его, прикрыла свою наготу и оперлась спиной о стену. В глазах её засветились стыд, непонимание и страх.
— Сейчас всё узнаешь! — ответила та и позвала какую-то Галю.
Та быстро явилась на зов, посмотрела на Марину и тут же вышла из комнаты.
Через пару минут она вновь появилась в сопровождении какой-то очень тучной, если не сказать — жирной, женщины. Она, видимо, только вышла из ванной, так как на голове у неё было повязано полотенце, а на явно голое тело был надет махровый халат. А сзади неё, в фартуке, с вымазанными мукой руками, вместе с Галей стояла ещё какая-то девушка, довольно миленькая на вид, и с любопытством глядела на Марину.
— Идите-ка погуляйте в соседнюю комнату,— сказала полная женщина всем девицам.
Когда дверь за ними закрылась, женщина, не сводя глаз с Марины, прошла и села в одно из кресел.
— Ну, здравствуй, девонька! Давай знакомиться. Меня зовут Роза Альбертовна. Я знаю, кто ты, как тебя звать, что с тобою произошло, и даже знаю твою мать. Да-да! Она — фигура значительная в нашем городе! Её знают многие, кто связан, так сказать, с высшим обществом. Но я, в отличие от многих, знаю твою мать ещё с юности. Мы с ней даже учились когда-то в одном классе. Нет-нет, миленькая моя, не надейся, что я сейчас же стану звонить ей и просить немедленно приехать сюда за тобой. Тем более её и в городе нет. Я же вижу, как глаза твои загорелись! Во-первых, с той поры, когда мы с ней были знакомы, прошло уже много лет, а во-вторых, каждый из нас выбрал свой путь! А теперь приготовься слушать страшную для тебя правду! Ты находишься в моём личном борделе. В своеобразном гареме, но не мужском, а женском. Что это такое, я думаю, тебе объяснять не надо! Я тут для всех — бог, царь и отец родной! Если говорить иносказательно. А вообще-то меня здесь за глаза величают «мамочкой». Так как я и есть для многих именно мамочка, заменив очень многим даже родную мать! И теперь я для тебя — тоже «мамочка». Ибо ты свою мать не увидишь ещё очень долго. И это ещё в лучшем случае! А в худшем — не увидишь вообще! Многое, очень многое теперь будет зависеть лишь от тебя, Марина! Если захочешь её вообще когда-нибудь увидеть. Ну и, конечно, если сюда не вмешается рок. Вся твоя беда состоит в том, что ты безумно красива! Лично я ещё такой красоты не встречала! А живу я на этом свете уже достаточно долго и, поверь, знаю, о чём говорю. Я когда-то тоже была недурна! Но я бы с твоей красотою никогда б не сравнилась! Не думай, что я была всегда именно такой, как сейчас! На-ка вот посмотри!
И она сняла со своей жирной шеи золотую цепь с огромным золотым медальоном в виде сердечка, что-то нажала, и он открылся. Затем подала его Марине.
Марина, глядя на неё, как кролик на удава, покорно взяла медальон и взглянула на фото, которое там находилось. Она не поверила своим глазам! На неё смотрела очень красивая молодая девушка и улыбалась, немного повернув голову влево.
— Ну как? Правда, не верится, что это я? Я уже порой, глядя на это фото своей далёкой молодости, и сама не верю, что это когда-то была я! Увы! Старость — не радость! — она протянула руку за медальоном.— Теперь слушай дальше. Те, кто с тобой всё это сделал, продали тебя мне. Продали за очень большие деньги! Ты до сегодняшнего дня, конечно, даже не представляла, что у нас в стране могут заниматься сексуальным рабством! Верно? Верно! Тем не менее — это факт, в чём ты теперь убедишься! В том, что с тобою произошло, отчасти ты виновата сама. Не надо было так напиваться. Неужели твоя мать тебе никогда не говорила, что может произойти, если девушка лишнее выпьет? Не верю! Я сама мать и всегда своим дочерям, а их у меня двое, говорю, что когда баба пьяная — у неё чужая! Но теперь об этом говорить уже поздно. Ты будешь с сегодняшнего дня жить здесь. И отрабатывать все мои деньги, что я за тебя заплатила, собственным телом! Да, девочка, да! Отныне ты будешь заниматься проституцией, а не учиться в университетах, как ты, наверное, собиралась! Свои университеты ты будешь проходить на этой кровати! Увы! Такова твоя судьба! Во всяком случае, в ближайшем будущем. Всё остальное, повторяю, будет зависеть только от тебя! Если ты думаешь, что этого никогда не будет, то глубоко ошибаешься, милая! Завтра для начала ты сдашь все анализы: кровь, мочу, а также мазок из влагалища. Я не допущу, чтобы у тебя было какое-то венерическое заболевание! И уж тем более — чтобы ты заразила клиентов! За это я сразу отправляю в тираж. Что это такое, тебе позже объяснят девчонки! Если вдруг те, кто тебя сюда привёз, тебе занесли эту гадость, мы тебя излечим. А то, что эти подонки могли тебя заразить, вполне возможно. Я должна быть уверена, что ты абсолютно здорова! И — не беременна! В течение месяца ты как бы будешь находиться на карантине. Что такое карантин, тебе объяснять не надо. За это время ты посмотришь ряд познавательных для тебя фильмов о том, что касается этой профессии, что происходит с теми, кто отказывается на меня работать, вот на этом видеомагнитофоне. Это чудо придумали узкоглазые япошки. У нас их в стране, можно сказать, единицы! Рабочий класс их ещё не скоро увидит. И ещё изучишь вот эту книженцию.
«Мамочка» встала, подошла к комоду, вытащила оттуда в глянцевой цветной обложке какую-то брошюру с названием «Камасутра» и положила её на кровать рядом с перепуганной насмерть Мариной.
— «Камасутра» в переводе на русский язык означает наука о любви! Я не буду тебе ничего объяснять. Ты сама всё поймёшь, когда её прочитаешь. Тебе придётся научиться ублажать мужчин! Это позволит тебе хорошо зарабатывать! Я буду высчитывать из твоего заработка за еду, жильё, одежду, обувь, косметику и так далее. А также те деньги, которые я за тебя заплатила. Когда я высчитаю всё, то буду откладывать тебе «на старость», так как ты отсюда, я имею в виду территорию, где ты находишься, выйдешь ещё не очень скоро. Как минимум годика через три! Территория эта для посторонних закрыта. Вокруг неё стоят столбы заграждения с колючей проволокой и надписью «Стой! Запретная зона!». Здесь даже на озере, в котором полно рыбы, никто не рыбачит! А из этой системы вообще ты можешь выйти на волю, стать абсолютно свободной только в двух случаях. Первое — это если в тебя влюбится какой-нибудь дурак, но при этом очень богатый, и он выкупит тебя у меня. Такие случаи иногда в твоей профессии случаются. Либо, и это будет второе, когда ты выйдешь на «пенсию», то есть станешь уже невостребованной мужчинами, так как все эти кобели любят молоденьких. Ну, может быть ещё один вариант, что случается вообще крайне редко: ты сама себя выкупишь! Но для этого тебе потребуются очень большие деньги! А их или зарабатывают своим телом долгое время, либо получают в наследство. На моей памяти это произошло всего три раза: один раз — у меня, а два раза — у других. Теперь далее. Место, куда тебя привезли, называется пансионат «Фея». Он официально принадлежит кооперативу «Озеро». Все «феи» здесь занимаются только одним — ублажают клиентов! Ты теперь одна из них. Всякие там хозяйственные работы внутри и снаружи выполняет другой персонал. Только в собственных апартаментах «феи» убирают самостоятельно. По периметру и внутри находится вооружённая охрана. Она без специального пропуска не впускает и не выпускает никого ни на территорию, ни в город. Все стены в пансионате — звуконепроницаемые. Даже если в соседней комнате будут убивать, насиловать или палить из ружей, никто из соседей никогда и ничего не услышит. Окна сделаны из толстого пластика. Сломать их очень проблематично! Но, даже сломав их, если получится, никаких серьёзных увечий ты не получишь. Это я тебе говорю на тот случай, если ты сдуру решишь сломать стекло и вскрыть себе вены или попробовать удрать!! Первоначально этот пансионат строился для каких-то очень уж засекреченных военных. Потом что-то произошло, и его продали кооперативу. К тому же три девочки, которых ты уже видела, будут тебя по очереди охранять и следить за тобой денно и нощно! И так же по очереди готовить и спать. Позже ты с ними познакомишься и привыкнешь. Рекомендую взять себя в руки и успокоиться. В данный момент это самое главное! То, что с тобой произошло,— ещё не конец света! Конец света — это другое, это — КОГДА ВСЕМУ КОНЕЦ!!! КОНЕЦ ЖИЗНИ!!! А от этого не умирают. От этого — беременеют. Да и то чаще всего — если замужем. Но ты не забеременеешь! Я лично забочусь о том, чтобы девочки не беременели, и даю всем профилактические средства. Предупреждаю на тот случай, если тебя одолеет вдруг блажь — не выполнять моих требований лечь с клиентом в постель: я только пальцами щёлкну — и через час здесь будут те, кто тебя сюда привёз! Вот это и будет реальный для тебя КОНЕЦ! Тебя посадят на иглу. Что это такое? Это значит, что тебя сделают наркоманкой! Кто такие наркоманы? Вряд ли ты о них когда-нибудь слышала, поэтому поясню. Наркоманы — это отбросы любого общества! Наркоманы за дозу, то есть за укол, в котором находится зелье под названием «героин», готовы продать даже собственную мать, не говоря уж о Родине! Для них Родина — героин! У них нет ни совести, ни чести! Это конченые люди! Наркомания очень развита в капиталистических странах, но и у нас уже появилась тенденция к этому виду самоубийства. Потому что наркоман — самый что ни на есть самоубийца! Кстати, не путай слово «герой» со словом «героин». Это совсем не одно и то же! Люди, подсевшие на иглу, а для этого хватает буквально двух-трёх дней, после этих уколов уже не могут жить без них! Если у них нет возможности поставить себе этот укольчик, испытывают страшные физические мучения! У них буквально выворачиваются суставы, их корёжит, они орут благим матом! Наркоманы не являются долгожителями. Даже очень крепкий и физически развитый человек максимум через год превращается в труху! Он похож на скелет, с синим отливом кожи! У него безумные глаза! Во время наркотического опьянения он в состоянии совершить любое преступление, включая убийство! Чтобы излечить наркомана, требуется очень много денег и времени! Но даже это не всем помогает! Эти люди, что привезли тебя, предлагали мне сразу тебя посадить на иглу, во избежание эксцесса! Я не согласилась на это. Хотя я не святая. Причём далеко не святая! Но они — законченные подонки, у которых вообще внутри нет ничего человеческого! Ты уже имела несчастье убедиться в правоте моих слов, не так ли? Если они тебя посадят на иглу, ты всё равно будешь проституткой, но только — самой дешёвой! И тебе уже никогда, никогда не стать нормальным человеком и никогда в будущем не изменить свою судьбу! За дозу ты сама будешь им предлагать своё тело! Я не пугаю, я предупреждаю тебя и объясняю тебе, что тебя может ожидать в случае, если начнёшь кобениться. Мне искренне жаль тебя! Но я, даже если бы того пожелала, не смогла бы тебя отпустить. Я знаю, что твоя мать вернула бы мне все мои деньги с лихвой, она бы достала их, даже если бы ей пришлось продать и дачу, и машину с квартирой, всё вместе! Но, сделай я такую глупость, убили бы и тебя, поскольку ты уже знаешь своих насильников в лицо, и меня! А мне это надо? Единственное, что я могу для тебя сделать, и то в качестве исключения, потому что ты очаровала меня своей красотой,— класть тебя в постель только с самыми дорогими клиентами! Но у нас случаются здесь «субботники». Это когда приходится девочкам давать абсолютно бесплатно! Я постараюсь, конечно, тебя от этого уберечь, но гарантировать на все сто я не буду — всякое может случиться! А я привыкла держать своё слово! Жизнь научила! У нас в стране есть такие места, где если ты дал слово, то обязан его сдержать! А не сдержишь — смерть! И то в лучшем случае! Скажу больше. Тебе, и причём — скорее всего, придётся порой даже спать с теми, с кем спала твоя мать. Да-да! И, пожалуйста, без истерик! Я этого не люблю. Это совсем не смертельно, как может показаться на первый взгляд. Наоборот, может оказаться даже приятным. И ты, и я — бабы! А любая баба рано или поздно, однажды получив оргазм, мечтает снова и снова испытывать это наслаждение! Ни с чем, кстати говоря, не сравнимое! Не все, к сожалению, мужчины это могут предоставлять! Но есть в этом плане просто асы своего дела! Единственное, что могу гарантировать тебе, так это то, что ты никогда — слышишь? — никогда не будешь обслуживать тех скотов, которые тебя насиловали. Вот это я тебе обещаю и гарантирую! Если ты рассчитываешь, что твоя мать тебя будет искать и обязательно найдёт,— не надейся! Сразу предупреждаю! Она, конечно, через какое-то время поймёт, что здесь что-то не так, что здесь что-то нечисто, и заявит в милицию. НО! ЭТО НЕ ДАСТ НИКАКИХ РЕЗУЛЬТАТОВ! Потому что нас «крышуют» очень высокопоставленные чины из того же МВД СССР! И даже — из КГБ! И там, и там есть свои сволочи и подонки! Что делать? СЕ ЛЯ ВИ, как говорят французы! Такова жизнь! И такова её правда, нравится нам это или нет! Ты не знаешь, что такое «крышуют»? «Крыша» — это не та, что над головой. Это форма прикрытия, или, точнее, сокрытия того, чем мы тут занимаемся. Но «крышуют» не только подпольную проституцию, «крышуют» всё, что является незаконным и может приносить прибыль. Не смотри на меня с таким ужасом и с такой ненавистью! Не я придумала этот мир, деточка! Не я! Его таким придумали, увы, другие. А я всего лишь хочу иметь свой собственный кусочек лучика солнца, ни больше и ни меньше, вот так вот! Если ты попытаешься кому-нибудь из клиентов рассказать о том, что с тобою произошло и как ты тут оказалась, попросить у них помощи, мне тут же станет об этом известно. В каждой комнате находится не видимая глазу скрытая камера, которая всё записывает на плёнку. Абсолютно всё! Даже все разговоры! Эти шпионские штуки вмонтированы теми, кто нас «крышует». И даже я — Я! — не имею права их убрать! Хотя пульт слежения находится в моём ведении. Если бы я хоть раз попыталась их убрать, то даже не представляю, что бы со мной сделали! И не хочу представлять! Да и не поможет тебе никто! Те, кто сюда приходит, чтобы развлечься, люди неглупые и прекрасно бы поняли, чем бы для них это всё кончилось.

Когда Роза Альбертовна говорила о шпионских штучках, она даже не подозревала, насколько она права! Когда её бизнес ещё только пошёл в гору, к ней однажды явился молодой человек, очень милый на вид, в приличном костюме, в фетровой серой шляпе, и, предъявив корочки сотрудника КГБ, сказал с вежливою улыбкой:
— Дражайшая Роза Альбертовна! Позвольте вам доложить! Мы уже давно следим за вами! То, чем вы занимаетесь,— мягко выражаясь, противозаконно! За ваш бизнес, выражаясь буржуазным словом, в нашей стране вам светит ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ СРОК! А возможно, если всё с тонкостью юриспруденции связать потуже да посерьёзней и поосновательней, ВЫШКА!
У неё тогда от страха сердце превратилось в кусок льда!
— Но мы вам вместо этого предлагаем курорт! Рай на земле! То есть вы по-прежнему будете заниматься вашим развлекательным, м-м-м… как бы это получше выразиться, чтобы не говорить буржуйское слово… мероприятием. Мы даже предоставим вам для этого и территорию, находящуюся в сосновом бору рядом с озером, и помещение! А там поставим нашу записывающую и подсматривающую аппаратуру. Делаться это будет в целях выявления неблагонадёжных. Средства, которые вы будете там собирать, целиком и полностью будут принадлежать лично вам! Содержание другого штата, который будет заниматься хозяйственными делами, охраной и прочим, мы берём на себя. Нам же нужна будет лишь информация. Раз в сутки к вам будет приходить наш специалист, чтобы заменить плёнку. Об этом не должен знать никто, включая даже ваших собственных дочерей! Вы можете отзываться о правительстве нашей страны и о самой стране как вам будет угодно! Вы также можете говорить всё что угодно и о нас, и о милиции, тем более вы с ней расходитесь по некоторым богословским вопросам, выражаясь словами Арамиса! Об этом секрете в самом крайнем случае вы, конечно, можете сообщить любому, кому сочтёте нужным, но если произойдёт утечка такой информации, мы ничем, к сожалению, не сможем вам помочь. Вы понимаете, о чём я говорю?
У Розы Альбертовны уже давно пересохло во рту и язык онемел от страха, поэтому она смогла только кивнуть.
— Прекрасно! Теперь подпишите вот этот документ о неразглашении государственной тайны!
Человек, который к ней приходил, действительно работал в КГБ, но и не только. Это был двойной агент, второй и основной его конторой было ЦРУ.
После того как она всё подписала, милый человек вежливо поклонился и, попрощавшись, ушёл, оставив ей на столе документ, из которого следовало, что отныне Роза Альбертовна Козельская является директором пансионата «Фея», а также что ей надлежит с завтрашнего дня, в девять ноль-ноль, приступить к своим «служебным обязанностям».
Но Роза после его посещения ещё долго сидела и прислушивалась к шагам на лестничной площадке. Потом, облокотившись дрожащими руками о стол, с багровыми пятнами на лице, поднялась и, слегка пошатываясь, хрипя от отдышки, вышла на кухню, где налила себе солидную порцию коньяка, которую выпила одним духом!
— Ну вот я и стала шпионкой! Поздравляю, Розочка, поздравляю!! Интересно, что бы со мной сделали в тюрьме, если бы узнали об этом? О нет! Лучше об этом не думать! — и она пропела слова из одного известного фильма о беспризорниках: — «Ах, зачем я на свет появилась? Ах, зачем меня мать родила?..»
С помощью аппаратуры, которую там установили, делались снимки и видео. Потом шёл шантаж высокопоставленных чиновников, благодаря которому в структуры власти попадали те, кто позже и возглавил страну, наряду с продавшимися личностями, псевдокоммунистами и тайными агентами иностранных держав.

После того как Роза Альбертовна закончила свою речь, она встала и вышла из комнаты, а вместо неё туда вошли те девицы, о которых она говорила.
Так Марина и осталась в борделе у «мамочки». И уже через месяц ей пришлось выполнять то, о чём ей говорили. А ещё через месяц она испытала, к своему ужасу и удивлению, первый оргазм.
Что помогло ей тогда выжить, что? Ненависть! Ненависть ко всем, кто её изнасиловал, ко всем, кто лапал её красивое юное тело и заставлял ублажать этих подонков! К «мамочке»! Ко всему миру, что позволил ей попасть к проституткам и стать самой проституткой! Она жила только одним — жаждой мести! Эта жажда давала ей силы. Точно так же, как в замке Иф жажда мести давала силы аббату Фариа. Марина верила, что наступит тот день, когда она жестоко заставит их всех заплатить! Очень жестоко! Она никогда раньше даже не подозревала, что в ней могут жить такие чувства, как ненависть, жажда мести. Но именно благодаря им она, сжав зубы, ждала своего звёздного часа!

Через три с половиной года однажды к ней в комнату вошла «мамочка».
— Присядь,— сказала она, пристально глядя в её глаза. Когда Марина села, она продолжила: — У меня для тебя плохие новости. Первое: твоя мать умерла!
У Марины широко раскрылись глаза, и она закрыла рот руками, чтобы не закричать.
— И это ещё не всё! — продолжала Роза Альбертовна, прожигая взглядом её насквозь.— Потому что есть и второе. Тебе сейчас придётся подписать бумаги о передаче вашей квартиры, дачи, машины благотворительному фонду «Помощь — детям», который возглавляет Цукерман. И выбора у тебя — нет! Не подпишешь — я бессильна буду что-либо сделать! Тебя посадят на иглу! Он хотел сам сюда прийти, но я убедила его этого не делать. Более того, я взяла с него слово, что после подписания бумаг он оставит тебя в покое. Он согласился. Но жидам верить нельзя! Поэтому я его предупредила, что ты теперь полностью и навсегда будешь принадлежать только мне. И чтобы он никогда больше даже не вспоминал о тебе и не предпринимал никаких действий по отношению к тебе. Иначе я буду вынуждена обратиться за помощью к тем, кто сумеет его убедить, чтобы он оставил тебя в покое. Подписывай! Это в твоих же интересах! С этим подписанием с сегодняшнего дня ты можешь считать, что рассчиталась со мной! Но прямо сейчас тебе нельзя уходить. Во-первых, у тебя нет денег; во-вторых, у тебя нет крыши над головой; в-третьих, тебя никто и нигде не ждёт; в-четвёртых, если ты прямо сейчас отсюда уйдёшь, то можешь вновь попасть в лапы Цукермана. И он тебя продаст снова! Но уже другим сутенёрам! А это для тебя будет означать полный и безоговорочный конец! Я не шучу! Ты же знаешь, что с юмором у меня плохо. Поэтому я предлагаю тебе зарабатывать уже для себя в великосветских салонах мира. Для этого я сделаю тебе соответствующие документы и отправлю тебя за границу. Если дурой не будешь, у тебя всё получится! Я имею в виду — прилично заработать за определённое время и купить себе жильё! А если повезёт, то, может быть, и выйти замуж за старика-богача! Они не очень-то привередливы. Для них главное, чтобы их избранница была красивая и молодая! Чтобы все завидовали им, вот и всё! Подписывай и не дури!
И она — подписала.
— Из всего, что ты сумеешь заработать,— взяв подписанные бумаги, продолжала Роза Альбертовна,— я буду, естественно, высчитывать. За содержание, документы и переезды из одной страны в другую. Но много брать не буду, не бойся. В этих великосветских борделях, куда ты поедешь, ты будешь выступать в роли вдовушки, которая не прочь выйти замуж по новой, но только за богатого человека! Имей в виду: все эти великосветские общества сплошь состоят из одних проституток! Как мужчин, так и женщин! За внешним лоском там скрываются геи и прочая мерзость! Но если мы, проститутки, продаём только лишь свою плоть, то эти господа продают собственные государства вместе с народом! У них нет ничего святого! Не было, нет и не будет! Для них главное — деньги и только деньги! Это для них и бог, и царь, и отец родной! Только в них смысл всей их жизни! Увы! Миром правит лишь капитал! А капиталу честь, совесть, мораль ни к чему! Эти понятия чужды для них! Вот так! А пока — отдыхай. Готовься к отъезду.
И она вышла из комнаты.
Через неделю Марина уехала. На долгих семь с половиной лет!

6.
За время её поездок по заграничным борделям «мамочка» продала уже свою «Фею», давно ею выкупленную, так как городишко давно стал заштатным и все основные события происходили в столицах России. Туда-то она и перевезла свой гарем, как ей и порекомендовали ответственные товарищи из бывшего КГБ, а теперь — господа из ФСБ. Кстати, они же и помогли ей приобрести очень недорого в хороших лесопарках участки земли, что находились в пригородах Москвы и Санкт-Петербурга, где она и построила новые апартаменты, аналогичные тем, которые у неё были, со всеми камерами и прослушками. И здесь так же, по-прежнему, её девочки обслуживали нужных людей и высокопоставленных лиц государства. И так же, по-прежнему, она получала от «конторы» дополнительные средства за компромат. Бизнес шёл хорошо, и она больше не нуждалась в дешёвых проститутках с панели. Этих она оставила сутенёрам третьего сорта.
Все эти воспоминания пронеслись у Маринки перед глазами, как кинолента! И угольки ненависти, что всегда тлели в её душе, разгорелись вновь ярким пламенем!
«Нет! Я не покончу с собой! Я покончу с тобой, мразь! Я покончу со всеми вами! Со всеми вами! Будьте вы трижды прокляты! Я не успокоюсь, пока не увижу, что вы все подохли! Хочешь меня подложить под миллионера? Отлично! Я лягу к нему в постель! И это будет началом твоего конца, сука! Твоего и всех вас! Так, надо собраться с мыслями! Надо только собраться с мыслями! Торопиться нельзя! Семь раз отмерь — один раз отрежь! Месть — это такое блюдо, которое надо есть только в холодном виде, как говорил Марио Пьюзо в книге „Крёстный отец“. Итак, что мы имеем? Тысячу баксов — раз! У меня от продажи косметики есть ещё пятьсот — это два! Продукты покупать не надо, их хватит минимум на месяц,— это три! А это не только экономия денег, это всё-таки время, а оно сейчас — самое главное! Вот теперь и пришло время найти своего троюродного брата Ивана, который живёт в Сибири,— нём никто, кроме меня, не знает,— и обратиться к нему за помощью! Он всегда был парнем честным и любил меня! Ваня, Ванечка! Ведь на троюродных сёстрах можно жениться, в старину так и делали! Если бы ты не был таким стеснительным и наивным, кто знает, как бы жизнь наша могла сложиться? Ведь ты даже глаза на меня всегда боялся поднять! И не в состоянии был связать двух слов, только краснел при наших с тобой редких встречах! Но прошлого не вернуть! Я рассчитывала прибегнуть к твоим услугам попозже. Мне сначала необходимо было выйти замуж за миллионера, в этом заключалась моя главная стратегия, и параллельно уж всё остальное, но ситуация кардинально изменилась. Придётся работать экспромтом! Ты как-никак бывший военный, что-нибудь да придумаешь! Все свои деньги нужно будет передать ему! Мне оружие не достать, самой этого подонка не убить! Это может сделать только Иван! Да даже если бы и смогла его укокошить, как бы я ушла от возмездия со стороны его братвы и братьев, не говоря уже о карающих органах? Но как с ним связаться? У него нет даже постоянной прописки, у него вообще ничего нет! Ни кола ни двора! Его бывшая третья жёнушка кинула его, как хотела! И на хату, и на машины. Впрочем, две предыдущие у него тоже были не лучше. Ещё тот подарочек! Шерше ля фам себе на шею! Да, не повезло братику в жизни! А мне повезло? Нет, от судьбы не уйдёшь! Что на роду написано, то и будет! От человека мало что зависит, что бы там ни говорили всякие умники. Даже христиане — и те говорят, что книга судеб находится на небесах. А это значит — как звёзды лягут. Хоть они же в первую очередь и отвергают астрологию сами! Но и руки накладывать на себя — последнее дело! Всю жизнь надо бороться, раз жизнь — борьба! Чёрт, мне придётся купить два-три телефона и симки. Возможны и непредвиденные расходы! А если ещё форс-мажор… да всего не предусмотришь! Ну ладно, издержек всё равно не избежать. В крайнем случае продам машину, ей всего только три месяца. За неё ещё выручу десятку как минимум. Хорошо, что этот гад её не забрал, и это — его первая ошибка! А вторая его ошибка — что он позволил мне иметь телефон! Но я не такая дура, чтобы по нему говорить с теми, кто мне нужен. Тебе никогда не узнать о моих планах, урод, жидяра поганый! Ой! Ивана же можно найти через редакцию тех изданий, где он печатает свои стихи! Как же я об этом сразу-то не подумала? У Алёнки есть альманах, его подарил ей какой-то поэтик по пьяни, когда его туда привезли. Там-то я и увидала его фотографию! Хорошо, что хватило ума никому об этом не говорить. Тот поэтик Алёнке полночи в соплях и в слезах объяснялся стихами в любви, как она потом говорила. Он даже обильно накрыл для неё „поляну“, а в итоге всего-то один раз и попытался на неё взгромоздиться, из чего, само собой разумеется, ничего и не вышло! Пить меньше надо! Уроды! Нажрутся сначала, а потом у них не стоит! А они всё равно лезут, лезут, скоты! И вообще, все мужики такие дураки! Ради того, чтобы с бабой переспать, на всё готовы! Наверно, Родину — и ту продадут! Племя кобелиное! Ладно, к чёрту философию!! Теперь нужно связаться с Веркой, она самая умная девка у „мамочки“. Не болтливая и быстро соображает. Если бы она в своё время не оказалась замешанной в какой-то тёмной истории, она бы никогда не оказалась у „мамочки“. Та помогла ей уйти от ареста, оставила её в борделе и помогла с документами. Верка поможет мне разыскать Ваньку! Она — единственная, кто сможет всё провернуть незаметно для чужих глаз. Пожалуй, ей даже можно всё рассказать. И даже не можно, а нужно! У неё тоже чешутся руки на Розочку! Теперь нужно „забить“ с ней „стрелу“. Ну, это нетрудно! Сейчас я отправлю ей эсэмэску, и сегодня же или завтра, как только у неё будет свободное время, мы с ней встретимся в общественной бане. Параллельно общему отделению находится сауна. Она купит билеты туда и туда, мы сначала зайдём в баню, а потом перейдём в сауну. Никакие уши туда не проникнут! У всех этих холуёв Цукермана-Чубайсика ума не хватит понять, что мы перейдём из одного отделения в другое, даже если бы они захотели повесить мне хвост. И поставить жучки не успеют. Нет, эсэмэску нужно отправить с другого телефона, с этого будут снимать распечатки, это ясно, как белый день! Ну что ж, завтра я куплю два телефона, сегодня уже поздно. Война начинается завтра!» — так, свернувшись в калачик, рассуждала про себя Марина, сжав кулачки.
Мозг её работал лихорадочно! От ненависти лицо всё пылало! Если бы Чубайсик мог в этот миг заглянуть в её глаза, то у него бы мороз по телу прошёл! В них светился ему приговор! Приговор, который был вынесен уже давно, ещё одиннадцать лет тому назад! И час приведения этого приговора в исполнение приближался неотвратимо, как сама смерть!
Марина резко поднялась, надела пижаму, собрала деньги, разорванную одежду запихала в пакет и вышла из комнаты. Дебил у компа только лишь слегка покосился в её сторону и опять уставился в очередную порнуху.
Она прошла на кухню, бросила пакет в мусорное ведро, затем вернулась в комнату, где стоял ещё не убранный стол, и стала убирать в холодильник еду. Ложку, вилку, бокал и тарелку, из которой ел рыжий, она также выбросила в мусорное ведро. Быстро навела в комнате порядок и, прихватив с собой початую бутылку коньяка, бокал, шоколадку, пару яблок, сигареты и пепельницу, вернулась в спальню. Посмотрела на двери. «Нет, этот подонок сюда не войдёт, его рыжий оставил здесь не для этого, в этом смысле он неопасен», — подумала она и налила себе первую порцию. Потом стала наливать себе порцию за порцией, автоматически закусывала шоколадом и яблоками, выкурив не одну сигарету, но ни хмель, ни сон так и не приходили.
«Надо поспать! Надо хоть немного поспать! Завтра нужна свежая голова! Иначе я буду как зомби!» Допив последнюю порцию, она заставила себя лечь и закрыть глаза. Через какое-то время она всё же уснула.
На следующий день она встала рано. Никакого похмельного синдрома не было и в помине. Голова была ясной. Было лишь небольшое внутреннее возбуждение, но оно объяснялось жаждой к действию. Выходя из комнаты, она обратила внимание на то, что на месте вчерашнего дебила сидел другой, не очень-то отличавшийся от предыдущего, как ей показалось, со шрамом на всю левую щёку, квадратным подбородком и недружелюбным взглядом.
«И где их только берут? Штампуют, что ли? Стране нужны герои, а п…а рожает дураков!» — со злостью подумала Маринка, проходя в ванную.
Она приняла душ, просушила волосы, выпила кофе с традиционной первой сигаретой, затем позавтракала на скорую руку. Зайдя в свою комнату, оделась в неброскую, но со вкусом подобранную одежду, быстро подкрасила реснички, глаза, отметив при этом, как резко, за одну ночь, появились в их уголках морщинки и точно такие же залегли в уголках губ. Взглянула на часики, взяла сумку, ключи и пошла к двери. Дебил пошёл вслед за ней. Она даже не обернулась.
«Иди, иди, цербер, хер на тебя!» — всё так же со злостью подумала она. Но когда он вслед за ней попытался войти в лифт, она ему со злобою прошипела:
— Пошёл вон! Пешком прогуляешься, образина! — и, сжав кулачки, выпихнула его из дверей.
Охранник не осмелился огрызаться или применять силу, на то указаний не было, наоборот, он получил инструкции быть с ней повежливее. Ему вменялось в обязанности только следовать за ней по пятам, и то на расстоянии, чтобы не привлекать внимания со стороны, охранять, наблюдать и фиксировать всё, что покажется подозрительным. Быть просто «наружкой». Поэтому он был вынужден, перепрыгивая через четыре ступени, что, кстати, для него было совсем уж не так тяжело, догонять её лифт. И лишь выйдя на улицу вслед за ней, он по телефону сообщил своему боссу, начальнику охраны, о том, что хозяйка вышла и он идёт сзади в двадцати метрах.
Марина долго блуждала по магазинам, изматывая своего наблюдателя, чтобы в нужный для неё момент он ослабил своё наблюдение. Это требовалось для того, чтобы купить не один, а три телефона, но так, чтобы тот не увидел, сколько фактически она их купила.
Зайдя в очередной салон связи, она долго выбирала недорогие, но по возможности качественные телефоны, осторожно, краем глаза, косясь на своего непрошеного «телохранителя». Наконец, выбрав то, что ей приглянулось, она, слегка наклонившись вперёд, чем продемонстрировала свой бюст продавцу, попросила его положить в одну большую коробку незаметно все телефоны и симки вместе с планшетом. При этом пояснив, что у неё очень ревнивый муж-дурак, который никак не хочет, чтобы она встречалась со своими подружками, постоянно проверяет её звонки, эсэмэски и приставил охрану — и она указала на дебила лёгким движением головы в его сторону. Молодой парень, глазами поедавший её с головы до ног, выполнил всё в точности, как его и просили, попросив на прощание её телефончик на тот случай, если ей вдруг станет немножечко одиноко.
Марина в ответ улыбнулась и на секунду задумалась. «Кто его знает, а вдруг он сможет мне пригодиться? Его ведь можно использовать втёмную! Мальчонка созрел и готов ринуться в бой! А не пригодится — ну и не надо! Пусть пока юноша надеждою поживёт!» И она сказала, что будет лучше, если он сам напишет на коробке свой номер телефона. А если его спросят, о чём они сейчас говорили, так пусть скажет, что фирма даёт свой телефон на тот случай, если вдруг возникнут какие-то неполадки с товаром и потребуется его заменить.
И действительно, как только Марина вышла на улицу, к парню быстро подошёл здоровяк с тупой рожей и спросил его, о чём это они говорили. На что Гена, так звали парня, ответил ему, как и советовала Марина. После чего тот быстро выскочил из магазина и, отыскав взглядом её в толпе, двинулся вслед за ней.
Как только за ним закрылась дверь, Рита, второй продавец, облокотившись на стойку прилавка, отчего у неё чуть груди не вывалились из-под кофточки и задралась ещё выше её и так короткая мини-юбка, под которой обнаружилось белого цвета бикини, что создавало иллюзию, что у ней попка абсолютно голая, и глядя на Гену лукавыми глазами, коварно сказала ему со всею гаммой оттенков в голосе:
— Что, Геночка, в штанишках уже потеплело, ага? Наверно, сильно понравилась девушка! Только не ври, что это не так! Я же видела, как ты пялился на неё! Так даже мартовские коты не умеют! У тебя аж руки тряслись, когда ты ей в коробку планшет с телефонами складывал! А когда ты ей свой телефончик записывал, у тебя чуть ручка из рук не выпала! Ах! Наверно, это и есть любовь с первого взгляда, о которой пишут писатели в своих романах, а поэты слагают оды! А меня, Гена, меня когда ты полюбишь? А то я всё жду, жду… Вся уже на нет извелась, а ты — ноль внимания! Глазки всё строю, строю, а ты — опять ноль внимания! А, Ген, ну когда? — надувши губки бантиком и прищурив свои зелёные хитрющие глаза, продолжала она его дразнить.
От этих слов кровь бросилась ему в голову! Он, стрельнув в неё глазами, быстро выскочил из-за прилавка и, подскочив к двери, закрыл её на ключ. Резко развернувшись и тяжело дыша, глядя на неё затуманенным взором, Гена двинулся к ней!
Рита, замерев и перестав дышать на мгновение, глядя на его манипуляцию действий, сразу всё поняла, но не сдвинулась с места! Она осталась в том же положении, как и была!
Медленным шагом, с подрагивающими ногами, он приближался к ней, неотвратимый, как рок! Подойдя вплотную, Гена схватил её за волосы, отчего она была вынуждена отклонить свою голову назад, и впился в её губы! Она обхватила его за шею руками и прильнула к нему всем своим телом! После довольно продолжительного поцелуя, наконец оторвавшись от её губ, он потащил её в маленькую кладовую, сверху донизу забитую телефонами и аксессуарами.
Она не возражала! Она уже предвкушала дальнейшее развитие действий! Втолкнув её туда, он сразу запустил свои руки под её мини-юбку и сдёрнул бикини. Затем развернул её и, левой рукой надавив ей на спину, заставил её встать в обычную позу для секса, а правой рванув свою молнию на брюках и освободив своё копье от чехла, он сразу и резко стал входить в неё раз за разом! Рита вскрикнула и застонала от удовольствия! Так продолжалось какое-то время, пока сильнейший выброс оргазма не освободил его плоть от скопившихся за долгое время воздержания сперматозоидов! Как только схлынула первая волна, он, не вынимая фаллоса, снова продолжил, чем сильно удивил Риту, и продолжал до тех пор, пока и вторая волна не освободила его плоть!
Когда всё было закончено, Рита, с подрагивающими коленками, разогнулась и потянулась за сумочкой, что висела тут же на вешалке.
— Подожди, не убирай его,— сказала она и, вытащив салфетку, подала ему.— На, вытрись! Ничего ты даёшь! Две палки, не вынимая! У меня ещё ни разу ни с кем такого не было! Хи-хи! Изголодался, мужчинка!
Она присела и, широко расставив ноги, засунула салфетку себе между ног. Наблюдая за этими действиями Риты, Гена вновь почувствовал непреодолимое желание! Он поднял её.
— Геночка, нет! Нет, Гена! Я домой опоздаю! Меня муж прибьёт! Гена, не надо! Потом, Гена, завтра! Ну пожалуйста, Гена!
Но он не слушал её! Подняв её левую ногу, положив себе на плечо и найдя её податливые, сочные, тёплые губы, жадно впившись в них своими губами, он вновь и вновь врывался в неё раз за разом, глядя в её глаза с каким-то остервенением! Быстро кончить не получалось! Но он из последних сил старался всё-таки это сделать.
— Кончай, Гена! Гена, кончай! Пожалуйста, кончай скорее! Ну скорей! Ну пожалуйста! Я больше уже не могу, Гена! — прерывающимся голосом молила его Рита.
И наконец, в третий раз облегчившись, он с чувством выполненного долга оставил её. Взяв у неё салфетку, он вытер свой член и застегнул молнию.
— Гад ты, Генка! Я из-за тебя домой опоздала! Там муж сейчас рвёт и мечет! — сказала Рита, и тут же весёлые бесики мелькнули у неё в глазах.— Ну, как тебе понравился секс с той милой девушкой? Я же видела по глазам, что ты её представлял на моём месте! Моим было лишь моё тело!
Гена хмуро на неё поглядел.
— Да ладно, успокойся! Все мы так делаем! Я вот тоже, когда с мужем трахаюсь, то тебя представляю на его месте, то ещё кого-нибудь! Я так быстрее кончаю! Сегодня буду тебя представлять со всей очевидностью, обещаю! А ты? — и, захихикав, она схватила сумочку и выбежала из магазина.
Когда она вышла, Гена, с блуждающей улыбкой на губах, закрыл магазин и подумал: «Хороший денёк! И шампанского с конфетами больше не надо для этих шлюх покупать. Нечего деньги переводить! Эта сучка и так рада будет давать каждый день! А ножки и титьки у неё — ничего, то, что надо! И на мордочку симпатичная! Классную тёлку я себе отхватил! И где только были мои глаза раньше? Вот ту бы красотку ещё огулять — вообще бы супер было! Ничего, ещё огуляем! Лишь бы только она мне позвонила! Если позвонит — всё, дело в шляпе! Никуда ты не денешься, милая, никуда! Оттрахаю — стопудово! Хотя на такой бы, если честно признаться, и жениться за счастье! Какая красоточка, м-м-м!»
Занятый этими мыслями, в расслабленном состоянии он отправился к матери.

7.
А тем временем Марина ещё походила по городу, потаскала за собой чубайсиковского холуя, затем зашла к кафе, заказала себе тоник со льдом и отправилась в туалет. Там, зайдя кабинку и закрывшись, она достала новый телефон, вставила симку и отправила Верке эсэмэску, где написала, что говорить не может, спросила, свободна ли Вера сегодня, что ей нужна срочно её помощь! Потом подождала ответа. Вера откликнулась сразу, сообщив, что через полчаса у неё работа, приезжают какие-то тузы, но завтра она свободна весь день. Марина попросила её на двенадцать ноль-ноль завтрашнего дня купить два билета в баню и сауну, которые Верка знала не хуже её. Чтобы забила в память себе этот новый её номер и на него отправляла только эсэмэски, если что-то пойдёт не так. И никому ничего не говорила о её звонке. Затем она спрятала два телефона в лифчик, предварительно вставив симки и отключив телефон. Было несколько неудобно, они мешали, но выбора не было. Приходилось терпеть. Так она выполнила первую часть своего задуманного плана на сегодняшний день, как и планировала.
Выйдя из туалета, она вернулась за свой столик, за которым уже сидела какая-то размалёванная особь мужского пола, явно гей, и приторно ей улыбалась. Марина с отвращением перешла за другой столик и сделала новый заказ, попросив предыдущий вылить, сказав, что всё будет оплачено.
В зале работал кондиционер, было прохладно и очень уютно, и ей вовсе не хотелось так рано возвращаться в уже ставшую ей ненавистной квартиру. Время было уже за полдень, и лёгкий голод давал о себе знать. Она решила сделать заказ, но передумала, вспомнив, что теперь ей придётся экономить на всём, и, расплатившись, нехотя вышла из-за стола.
На улице она сразу поймала такси и со злорадством отметила, что приставленный к ней холуй мечется возле кафе, не в состоянии так же быстро поймать машину.
«Это хорошо, что сегодня у них нет машины, но скоро они точно будут держать её у подъезда. Поймут, гады, что могут впредь и упустить меня, да и одного холуя тоже больше не оставят, меняться будут с напарником, по очереди вести. Кино, да и только! Как в американском дешёвом боевике! Насмотрелись, скоты! Крутыми шпионами себя возомнили, паскуды! Ничего! На хитрую задницу есть хрен с винтом! И я не лыком шита! Не лаптем щи хлебала! Поглядим, кто кого!»
Вернувшись домой, она с удивлением увидела у подъезда уже стоявшего там дегенерата. «Видно, таксисту хорошо заплатил, вот и обогнал меня, сволочь, а я даже и не заметила этого. Ладно, учтём на будущее».
Тот, увидев её, с хмурой рожей подошёл к ней и сказал:
— Я бы попросил вас впредь, Марина Александровна, не делать необдуманные поступки. От нас вам всё равно не скрыться! Только проблем наживёте! С вами ведут себя корректно, во всяком случае — пока, поэтому не напрашивайтесь на неприятности, это вам мой добрый совет на будущее!
— Ну надо же, а! Я и представить себе не могла, что питекантропы умеют говорить, да ещё в такой изысканной манере! До чего прогресс дошёл! А скажите, пожалуйста, если не секрет: в каком цирке вас дрессировали? — удивлённо качая головой, ответила Марина.
Питекантроп мрачно молчал. Не дождавшись ответа, она вошла в подъезд. Тот проследовал за ней. Охрана даже ухом не повела при появлении незнакомца. Всё было ясно. «Им уже проплатили и тут»,— отметила про себя Марина.
На этот раз питекантроп с мозгами гомо сапиенса вошёл с ней в лифт, не обращая внимания на её попытки вытолкнуть его оттуда. Марина была вынуждена с этим смириться.
Войдя вслед за ней в квартиру, он потребовал её коробку, где лежали планшет с телефоном, и сумочку для осмотра.
Она этого ожидала, но сделала удивлённые глаза и, съязвив, сказала:
— А что, мужчины уже интересуются женскими прокладками и парфюмерией, да? Или вы, быть может, хотите найти у меня презервативы? Или пистолет? Так там нет ни того, ни другого! Смотри, ищейка!
И она бросила ему сумочку, а коробку равнодушно поставила на журнальный столик, стоящий тут же, в прихожей, и, сбросив туфельки, надела свои любимые тапочки. Затем, подождав, пока он проверит всё содержимое, она забрала сумочку и коробку.
— Зачем вы купили планшет и телефон? У вас же есть телефон!
— Не твоё дело! Но так и быть, скажу. Мой телефон глючит, и я давно уже собиралась купить себе новый. А планшет мне нужен для того, чтобы по Инету искать любовника, если не возражаешь, смотреть кино и слушать музыку. Я не собираюсь в вашей компании отморозков смотреть телевизор и работать в Инете. Ещё вопросы?
— Дайте ваш старый телефон, я проверю.
— Обойдёшься!
— Телефон!
— Подавись! — и она, вытащив свой старый телефон, с силой швырнула его в стенку.— Дарю!
Он, никак не прокомментировав эти действия, хладнокровно нагнулся и вытащил симку.
— Проверю — верну! Теперь дайте вашу новую сим-карту, я запишу её номер.
Она молча подала ему нераспечатанный конверт с картою.
Он вскрыл конверт, записал пин-код, номер и вернул карту назад.
— Всё или что-то ещё?
— Каждый делает свою работу! Мне за мою хорошо платят. И я не собираюсь её терять, даже из-за такой красотки, как вы! И даже захоти вы меня соблазнить, как миледи, у вас ничего бы не получилось!
— Да что вы?! Вы ещё, оказывается, книжки читать умеете, даже классиков знаете? Поздравляю! Вот уж не ожидала! Действительно, до чего прогресс дошёл!
— Внешность бывает обманчива. У меня такое лицо, потому что я в своё время обгорел в танке, когда служил в иностранном легионе во Франции.
— Так вот откуда у вас познание о Дюма и изысканная речь! А что ж вы, если, как я понимаю, бывший офицер, служите у него? Вам не противно? Вы что, не знаете, чем он занимается? Кто он такой?
— Деньги не пахнут.
— А как насчёт присяги?
— Я не давал присягу этой стране, я давал присягу стране, которой уже нет!
— Да какая разница?! Ты же русский, а жиду служишь! Где твоя гордость? Я уж о чести мундира не говорю. Гордость-то где? Эх ты! Опозорил честь мундира и всё своё офицерское братство! Всех русских, славян! Всю Россию! Твои друзья жизнь в Чечне отдавали, им там головы живым отрезали, яйца снайперши из Прибалтики и Украины отстреливали, а ты во Франции в это время бабло зарабатывал. Тьфу! — перейдя на «ты», сказала Марина и, повернувшись, хотела уйти в свою комнату.
— А в правительстве современной России жидов нет? — вдруг услышала она его голос. Она с удивлением обернулась.— Да их там — пруд пруди! Что ни олигарх, то жид! А если среди них кто из русских затесался, то тот верой и правдой жидам служит! Капитализм на дворе! Капитализм, Марина Александровна! А мировым капитализмом управляет тайное мировое правительство, состоящее из жидомасонов! «Комитет триста», находящийся в Англии! Или вы об этом не знали? Нет? А что я могу? Перевернуть весь мир? В одиночку? Найти соратников? Сейчас никому верить нельзя! Иной специально затешется в друзья, а потом первый, как Брут, и ударит ножом тебя в спину! А мне тоже и жить, и есть хочется! И семью завести хочется, и мать престарелую на что-то содержать надо! Вон они — пенсионеры, по всей стране кончают жизнь самоубийством, потому что жрать нечего! На эту пенсию, что им дают, даже не похоронят! И матери-одиночки тоже жизнь кончают самоубийством, оттого что детей кормить нечем! Пособие на ребёнка во всей стране — двести шестьдесят три рубля, а в Чечне — восемь тысяч! Те, кто головы нашим пацанам живым отрезал да яйца отстреливал, теперь этой же Чечнёй руководят! Звёзды Героев получили! Мало того, так ещё и пидоры в правительстве, о чём уже не скрывает и сам президент! Представляете, кто законы в стране пишет? Нет больше нашей страны! Нет! Нет никакого производства, промышленности, всё уничтожено! Продукты в магазине вообще нельзя покупать! И дело даже не в том, что они модифицированы. При употреблении этих продуктов резко развиваются онкологические заболевания. Идёт плановое и целенаправленное уничтожения страны! Сотни тысяч деревень исчезли с карты страны, десятки городов! Скоро китайцам отдадут всю Сибирь! Начнётся всё с Забайкалья. Документы уже подготовлены. Или вы об этом не знаете? Не слышали? Думаете — врут? Нет! Не врут! Это чистая правда! Мало этого, у нас в Ульяновске стоит американская база НАТО, наши самолёты военные завозят туда американскую бронетехнику, вертолёты! А знаете для чего? А это на тот случай, когда наберётся критическая масса недовольных в стране, и её возглавят патриоты России, не мнимые, а настоящие, и пойдут сметать это правительство, будет отдан приказ: стрелять на поражение! Полиции и ФСБ уже отданы соответствующие распоряжения. Но немногие офицеры станут стрелять в свой народ! Вот тогда-то и потребуется помощь американцев правительству! Вот тогда все эти вертолёты и будут уничтожать как наши самолёты и вертолёты, так и живую силу противника, то есть народ, а танки будут уничтожать нашу бронетанковую технику. И вообще, готовится грандиозный план уничтожения славян, и прежде всего — самых непокорных и непобедимых народов. Это — русские, украинцы, белорусы. Их будут уничтожать в первую очередь, ихними же руками! Будет найден предлог для сталкивания этих народов! Всё идёт по сценарию, разработанному ещё Алленом Даллесом, директором ЦРУ США, ещё в конце сороковых годов прошлого века, в который многие идиоты не верят. Именно благодаря этому плану был разрушен СССР! Медицина, образование теперь будут платными. Ни о каком качестве будущих специалистов не может быть и речи. Для этого и создано ЕГЭ. Патриарх РПЦ — это слуга самого дьявола, если так можно выразиться. Он по национальности — еврей, только мало кто об этом знает! В начале девяностых он на сигаретах, завозимых в нашу страну, сколотил нехилый капиталец. Он — долларовый миллионер! Славян ненавидит страстно! Называет их «барбарами», «варварами», «дикарями». Заявляет, что на Руси не было своей письменности, её якобы принесли образованные греки в лице Кирилла и Мефодия. А у нас была своя письменность! Сорок девять букв было в нашем алфавите, а точнее — в азбуке. Эти уроды обкорнали её, затем — другие, и на сегодняшний день мы имеем то, что имеем. «Образованные греки»! Что ж эти «образованные» не смогли-то читать на языке древних наших предков, а? Кириллушка уже не скрывает того, что РПЦ, осознанно старается изменить сознание наших людей. И чтобы они навсегда забыли и о социализме, и о советской власти, и о самой её форме существования. Иначе говоря — зомбируют людей. Посмотрите, что творится вокруг? Всё больше и больше по улицам ходит идиотов с крестами на шеях, верящих в то, что Христос был сыном Бога или самим Богом, что, в сущности, одно и то же. Они надеются, что если будут молиться Ему, у них мужья перестанут пить, работа найдётся, дела, здоровье поправятся, ну и так далее. Попы дурят народ, как хотят! Сами в роскоши живут, на дорогих машинах ездят, нигде не работая, а народ им последнее из дома тащит! Лишь редкие из них ни хрена не имеют! Недавно ещё самый образованный народ превращается в быдло! В РАБОВ! Все забыли уже, что любая религия — это опиум для народа! А что говорит ваш любовник? Подумаешь, умрёт тридцать миллионов! Они просто не вписались в рынок! Другие родятся! Неплохо? И всё это происходит на ваших глазах, а вы меня обвиняете да стыдите! А сами-то, сами-то! Вы добровольно познакомились с этим уродом, да ещё и в постель с ним ложитесь! Вам самой-то не стыдно? А засилье мигрантов из Азии? У них — другая культура, религия более воинственная, чем у местных мусульман. Мигранты — это дешёвая рабочая сила. Капиталисты умеют считать деньги. Зачем им платить много, когда можно и нужно платить мало? Или не платить вовсе! В Москве этих чертей становится всё больше и больше! Они заполонили уже всю Россию! Они — во всех регионах! Эти гады уже в открытую заявляют, что Москва — это не город русских! Москву создал Аллах! Фактически это пятая колонна, которая будет вытеснять всех славян дальше на север! Никто и никогда из них в случае войны за Россию воевать не пойдёт! Я уже разговаривал с такими и ясно услышал их ответ на этот счёт! К тому же идёт глобальное потепление климата. А это значит, что в недалёком будущем будет великое переселение народов! Куда? Сюда! В Россию! С помощью мигрантов из разных стран будет уничтожаться сам генофонд русской и славянской расы! Молодёжь спаивают целенаправленно, чтобы она не занималась политикой, не думала о завтрашнем дне, о своём будущем, о продолжении своего рода. О стране! Идёт уничтожение не только нашей страны и народа — идёт уничтожение целой нации. Настанут такие времена, когда оставшиеся в живых русские и вообще славяне будут жить, как индейцы, в резервациях! Вы знаете, сколько генералов, тех, кто понял, что происходит, или был как-то с этим связан, да потом опомнился, уже убили? А депутатов, независимых корреспондентов? Нет? Но те немногие, которые понимают, что происходит на самом деле, не в состоянии уже что-то изменить! На глазах целых народов разыгрывается колоссальный спектакль, а они ничего не видят, как будто им шоры на глаза навесили! А многие считают, что если русские, все славяно-арии объединятся воедино и вернутся к вере древних предков своих, то силой фактически магического мышления просто выдавят иноземцев и оккупантов из страны. Какая глупость! Избавить страну от всех этих иноземцев-захватчиков можно лишь с помощью оружия! Через кровь и смерть! Через войну! Это неизбежно! Иначе — каюк! Всем!
Марина так изумилась этой тираде, вдруг прозвучавшей из уст этого, как ей казалось, дегенерата, всей правде его, что не нашлась вначале что ответить и лишь на пороге спальни бросила через плечо изменившимся голосом:
— Если бы вы знали истинное положение вещей, вы никогда бы мне так не сказали!! Если бы вы только это могли знать!
— Извините, Марина Александровна, за живое задели! Простите, пожалуйста, больше не повторится! Сорвался! Будем считать, что этого разговора между нами не было! Кстати, к вам в квартиру завтра поставят камеру. Это так, на всякий случай вам говорю. Так что откровенничать уже не придётся.
Марина, ничего не ответив, вошла в комнату.
Переодевшись, она, хмурая, пошла на кухню. Вытащила из холодильника то, что ей показалось на данный момент особенно аппетитным, разогрела в микроволновке и принялась за еду, продолжая дальше размышлять над услышанным и разрабатывать свой план дальнейших действий.
Помыв посуду, она вошла в зал и попросила охранника на дверях туалета и ванной комнаты повесить навесные замки, которые, сама не зная зачем, она когда-то купила.
— Я не собираюсь за вашим контингентом убирать в туалете и в ванной! Надеюсь, на это запрета ещё не было?
— Нет.
— Кстати, как вас зовут?
— Игорь.
— Среди ваших, так сказать, коллег и друзей много офицеров, что будут меня преследовать и подслушивать?
— Я один офицер. И меня взяли лишь как мастера рукопашного боя. Просто сегодня не хватает людей, я вообще не должен был тут оказаться. И друзей среди этих «коллег», как вы выразились, у меня в этой структуре нет.
Он взял отвёртку, шурупы и прикрутил петли, затем повесил замки.
— Через час меня сменят. Я предупрежу, чтобы все знали, что в санузел вход вами запрещён.
— Благодарю. Выпить хотите?
— Я не употребляю почти совсем алкоголя, а на работе — тем более. Но всё равно спасибо!
Марина пристально посмотрела на него и ушла в свою спальню.
«Итак, завтра встреча с Веркой. Лишь бы только ничего не сорвалось, лишь бы только ничего не сорвалось! Теперь очень многое будет зависеть от этой встречи. От Верки. Она — вся моя надежда!»
Она надела наушники, включила свою любимую музыку, которая всегда помогала ей сосредоточиться, и легла на кровать.
Сначала она ещё пыталась настроиться на свои мысли, на завтрашний день, но из этого выходило мало прока. В конце концов она плюнула на это занятие и закрыла глаза. Через час она заснула и проспала на спине всю ночь, так ни разу и не перевернувшись на бок.

                Продолжение следует