Пролог или принятие решения
Уже почти час Лейн сидела на корточках возле небольшого каменного фонтана в виде печального ангела, находящегося в ее жилище. Время от времени молодая женщина касалась пальцами воды, словно играя с ней. Но на самом деле Лейн не играла. Она думала.
Снова начался монолог с самой собой. Но она уже привыкла - да и с кем ей еще здесь разговаривать?! Ни с кем - никто не услышит. Никто. Никто, кроме Нее не сможет услышать эти откровения отверженной души.
Лейн говорила тихо, спокойно и... Очень печально. Вспоминала прошлое - она ведь могла бы изменить этот мир, сделать его лучше, обогатить. Но... Кто станет ее слушать? Кому интересна какая-то жалкая уродина, сидящая в подвале заброшенного дома в глуши и мечтающая о том, чтобы ее хоть кто-нибудь услышал? Никому. Кроме Нее.
Медленно встав, Лейн подошла к своему столу. На нем теперь лежало множество Ее рисунков и портретов: одни были уже полностью закончены, а другие еще только начаты - еще наброски. И со всех смотрело Ее лицо. Лицо Жанны - единственного человека, которая не испугалась и даже не просто посочувствовала самой художнице - самой Лейн. Она видела ее одиночество. Заполнила пустоту в ее душе. Вдохнула в нее новую жизнь, заместо частичного существования непонятно в каком виде. Но... Лишь на время.
Сейчас Ее здесь нет. И никогда уже не будет. Это был только секундный проблеск света в непроглядной тьме, которая уже не один год преследует Лейн, ходя за ней по пятам. И чем яснее девушка это понимала, тем больнее ей становилось. Уже в который раз - эта постоянная боль, от которой нет спасения.
А Жанна все продолжала смотреть на нее с портретов, словно специально дразня: вот здесь она улыбается, здесь задумалась, здесь закрыла глаза. И везде, на всех рисунках она... Прекрасна. Хотя... Может, Лейн специально ее такой рисовала - она ее хотела бы такой видеть? Но все равно. Эти ее карие глаза... И немного задумчивая улыбка, будто в мыслях Жанна сейчас находится очень далеко отсюда - в мире своих фантазий и грез, который Лейн в свое время пыталась для нее создать, играя роль сказочной феи, лишь бы Жанна была только довольна- больше ей было ничего и не нужно.
Сев за стол, Лейн взяла карандаш и чистый лист бумаги. Провела первую линию... Нет, слишком кривая и толстая - через секунду скомканный лист полетел в угол комнаты. Лейн редко следила за порядком, как и любая творческая личность, поэтому у нее повсюду валялись листы, остатки свечей, разлитые чернила и прочее. Но это сейчас было не важно - все равно никто не видит.
Снова попытка создать любимый образ, хотя девушка и понимала, что все равно не сможет его оживить, может, только слегка - только передать красоту той, ради которой Лейн и жила... Первый штрих, второй, третий... Вот уже начало получаться... Главное: не останавливаться на полпути. Вот, еще немного. Последняя линия и... Готово!
Что ж : это, пожалуй, лучший Ее портрет. Она на нем почти как живая. Но только почти. Внимательно разглядывая свою работу, Лейн осторожно провела по ней рукой. Девушка понимала, что еще минута, и она снова не выдержит. Хотя... Слез тоже никто не услышит и не увидит, потому что здесь больше никого нет. Пора бы уже это понять. Ведь прошло уже полгода с их последнего разговора, после которого Жанна была вынуждена уехать отсюда со своими близкими. И так лучше. Да, лучше так. Но... Почему же тогда так больно?
Дни, недели, месяцы пролетают, а вся жизнь сейчас словно в тумане замерла в ожидании. Как зимний лес, только навсегда: она никогда не оттает. Без Нее...
"Нет, нужно отвлечься. Иначе я точно сойду с ума! Хотя... Провидение никогда мне этого не пошлет - это тоже было бы слишком просто, как и... - Лейн посмотрела на небольшие царапины на левой руке, осколки зеркала действительно очень острые и однажды уже едва не помогли ей отправиться на Тот свет, - а все из-за чего? Из-за того, что я слишком... Талантлива - дар и проклятие в одном лице! Ну что же: раз никуда от этого не денешься, буду снова практиковаться!"
Лейн подошла к своему любимому старому пианино. И снова перо и лист - уже для записи нот. Вот сейчас что-нибудь получится... Но нет, все шло плохо: она по двадцать раз перечеркивала все свои записи, переписывая их заново. Потом прочитала, что получилось... Снова скомканный лист, нервная дрожь, а затем... Лейн не выдержала и разрыдалась, уронив голову на руки, из-за чего попала по клавишам пианино - тишину нарушил резкий пронзающий звук клавиш, сменившийся всхлипами и слезами измученного гения.
Прошло несколько минут. Наконец, Лейн немного успокоилась, пытаясь вновь нормально сесть на стул. Но... Все оказалось бесполезно: в голову снова лезли воспоминания - в этот раз все они были о Ней. Лейн вспоминала все: первое знакомство с ней, когда их разделяло еще стекло того зеркального шкафа на чердаке, когда она впервые вела Жанну в свой "дом", когда ей его показывала, старательно играя роль волшебной феи, когда случился тот дурацкий эпизод, когда Жанна ее чуть было не разоблачила, а потом они вместе плакали. И наконец... Тот роковой день, когда разоблачение все-таки случилось. Благодаря стараниям Берты.
Лейн провела рукой по волосам, вспоминая то, что случилось потом, когда Жанна увидела ее настоящее лицо. Но даже тогда она не испугалась - она поняла. И смогла разглядеть... До нее этого еще никому никогда не удавалось сделать.
"Я ведь с первого момента, как Ее увидела, поняла, что Она особенная. Но... Она слишком... Хороша. И все-таки... Мне иногда кажется, что Она все еще здесь, что Она вот-вот придет. Но это бывает только когда я сплю - просыпаясь, я вновь никого не вижу. Хотя, я уже сколько не спала? День или два? А может, уже три... Ну почему судьба так надо мной издевается- это так жестоко! А время идет, хотя для меня оно давно замерло... Нет! Хватит! Это не может так больше продолжаться! Нельзя тратить свое время на одни тени и воспоминания. В душе... Я вижу и слышу такие прекрасные, неземные вещи, но... Я не могу их воплотить в жизнь! Без Нее... Ах, Жанна!"
Лейн медленно взяла со стола красную розу - свой любимый цветок. Осмотрев ее, молодая женщина осторожно поднесла ее к губам. Все-таки она... Руки вновь задрожали. Лейн заметила, как сильно они исхудали за последнее время. Когда она в последний раз ела? Вчера что ли? Или нет? Спасибо, Ундина всегда помогает- никогда не забывает еду приносить. Как и свечи. Но большего от нее не дождешься. Никогда. Ведь она - не Жанна...
Уже знакомое чувство злости и раздражения вновь начало свое наступление. Лицо Лейн вновь перекосилось. Но она терпела. Пока. Секунду, две, три... Все! Довольно!
Резкий взмах руки, и все вещи полетели со стола на пол. Затем крик:
- Зачем мне все это, если нет Ее?! Так не может больше продолжаться! Я всегда буду наполовину мертвой, до тех пор, пока... Вновь Ее не увижу! Еще раз. Хотя бы один раз!
С этими словами Лейн подняла листы и чернила и, взяв один из них, принялась писать письмо для Жанны, в котором назначила последней встречу, понимая, что больше терпеть не в силах. Или она придет, или... Другого пути все равно уже нет.
Закончив писать (Лейн знала нынешний адрес Жанны) и взяв ту самую розу, девушка пошла к своей помощнице - они всегда встречались на поверхности, в потайных комнатах дома.
Та отправит письмо, как полагается, ведь она всегда помогала своей так называемой подруге. Хотя... Неизвестно, дойдет ли то письмо. Но будет что будет. Либо так, либо... Третьего не дано. Поняв это, Лейн быстрее начала подниматься наверх по лестнице. В голове все звучало: "Мы еще встретимся, милая. Непременно." Все-таки надежда, как известно, умирает последней. И кто знает что в итоге случится. Нужно лишь верить и ждать.
Письмо
Жанна сидела на подоконнике, смотря в окно, но ничего в нем не видела, поскольку ее мысли сейчас вновь были очень далеко. Даже теплый весенний ветерок не мог прогнать ее воспоминаний и размышлений. Ведь сегодня особенный день. Ровно полгода назад у них с Лейн состоялся тот последний разговор, после того как таинственную особу старинного дома разоблачила Берта. А за ним последовало расставание...
Как же быстро летит время! Хотя эта зима тянулась для девушки довольно долго, однако с наступлением весны в душе Жанны вновь начали просыпаться надежда и вера в то, что все еще сможет наладиться. Девушка вспоминала о том, что произошло, когда она только-только покинула жилище Лейн, вернувшись в свой обычный дом. Да, тогда Виктор ее просто полчаса обнимал, со слезами на глазах, прося прощения. Дэлла впоследствии сделала то же самое, и даже строгая Берта была очень рада тому, что ее младшая сестренка не пострадала.
Только в тот день Жанна смогла убедиться в том, что ее близкие действительно переживали и боялись за нее, поскольку всегда очень любили. Вначале Берта еще даже спросила, как Жанне удалось сбежать от той безумецы. Когда девушка спокойно ответила, что сама же Лейн ее и отпустила, удивлены были все. Но тем не менее Виктор тут же велел своим сестрам собираться, чтобы покинуть этот проклятый дом как можно скорее. Так и случилось.
Уже в машине, по дороге в город, Жанна задумчиво и грустно продолжала некоторое время смотреть назад, в сторону дома, в котором она не так давно познакомилась с самым удивительным и талантливым человеком, которого когда-либо знала. Неверно истолковав ее поведение, Дэлла нежно обняла сестру и сказала: "Не бойся, милая. Теперь все позади. Она больше никогда не потревожит тебя."
Жанна тогда вовсе не боялась, а сожалела. Сожалела о том, что все так получилось, и что она сама не смогла ничего сделать, чтобы это предотвратить. "
Ну что ж, раз так решила Лейн, то я должна была это сделать. Она велела мне уходить, и я ушла. Хотя могла и остаться. Но... Она ведь попросила меня. И все же..."
Такие мысли не давали девушке покоя вот уже шесть месяцев. Жанна то и дело одновременно и осуждала себя и пыталась найти себе оправдание. А сегодня, когда Виктор еще был на работе, а Берта с Дэллой в отъезде, мысли и воспоминания особенно терзали ее юную голову.
"Ведь она... Она очень хорошая на самом деле, она настоящая волшебница в нашем обычном и сером мире. И кто виноват, что Лейн родилась обезображенной и очень рано познала боль и ненависть к другим людям - так ведь просто сложились обстоятельства. И ничего больше."
Жанна уже не один раз признавалась себе в том, что уже давно тоскует по своей покровительнице и часто мечтает о том, чтобы вновь ее увидеть, чтобы снова с ней встретиться. Однако она не могла этого сделать - не хотела вновь причинять боль своим родным. Да и сама Лейн была бы против этого, так, по крайней мере, казалось девушке.
Немного резко встав с подоконника на пол, Жанна подошла к маленькой шкатулке, стоящей на ее столе. Открыв заветную коробочку, девушка вынула оттуда второе секретное дно и достала единственную вещь, которая у нее сохранилась в память о Лейн - то бриллиантовое кольцо, что она ей подарила в последний день.
Глядя на украшение в течении нескольких минут, девушка внезапно едва не заплакала и очень осторожно поднесла его к губам, прошептав при этом: "Я никогда тебя не забуду, обещаю." И в этот момент... Раздался резкий стук в дверь.
Едва не подпрыгнув на месте от неожиданности, Жанна медленно подошла к двери и не без некоторых колебаний открыла ее. Как ни странно, на пороге стоял обычные пожилой почтальон. Вежливо поздоровавшись с хозяйкой, он протянул ей письмо, сказав, что был должен передать его лично в руки получателю, поэтому и пришел к ней домой. Поблагодарив старика, девушка взглянула на конверт и... Едва не лишилась чувств - на обратном адресе стояло имя Лейн.
Помимо самого письма в конверте также были слегка засохшие лепестки красной розы, еще сохранившие свой неповторимый аромат. Аккуратно положив их в свою старую тетрадь с рисунками, Жанна начала читать письмо. Вот что в нем говорилось:
"Моя милая Жанна, если ты сейчас читаешь это, значит, мои усилия не прошли даром. Все это время я тосковала и продолжаю тосковать по тебе, ведь без тебя моя жизнь вновь погрузилась в непроницаемый и беспросветный мрак, от которого нет спасения. Я постоянно вспоминаю то время, что мы с тобой проводили вместе, и... С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что нельзя жить одними лишь воспоминаниями. Прости меня, я была не вправе обманывать тебя и не рассказывать о себе всю правду, но...Я так боялась, что ты, увидев мое настоящее лицо (не только внешне) испугаешься и убежишь. Однако... Я не могу так больше, мне необходимо увидеться с тобой, мой Ангел. Хотя бы еще один раз - последний. Я буду ждать тебя в полдень в парке твоего города возле старого пруда через четыре дня после того, как отправила это письмо тебе - за это время ты уже будешь должна его получить. Если же ты решительно против нашего последнего свидания, то можешь не приходить - я пойму это и уже больше никогда не потревожу тебя. Пока же я буду ждать, храня трепетную надежду.
Лейн"
Под конец письма на глаза Жанны навернулись слезы, поскольку она прекрасно поняла, ЧТО произойдет в случае ее несогласия прийти на встречу. Посмотрев на дату отправки письма, девушка вздохнула с облегчением - у нее еще был один день в запасе. Значит, еще не все потеряно, она точно успеет вовремя.
Прежний страх сменился приятным и радостным волнением. Однако Жанна тут же одернула себя, понимая, что больше никто не должен знать об этом письме, даже Виктор.
"Может, уже потом я им обо всем расскажу, но точно не сейчас. Они ведь по-прежнему считают Лейн опасной сумасшедшей, а я устала доказывать им обратное. Значит решено - наша встреча будет тайной, и для этого мне придется уничтожить все важные улики."
С такими мыслями девушка разорвала письмо на мелкие клочки и сперва даже хотела их съесть, как обычно полагается в таких случаях. Но потом все же передумала и просто сожгла, тщательно убрав за этим все следы своих действий. Теперь она уже не грустила или сожалела об утерянном прошлом - она думала только о предстоящем, о своем будущем. Жанна еще не знала, к чему приведет ее новая встреча с Лейн, однако в одном точно не сомневалась: конец истории таинственной и загадочной незнакомки, которую она впервые увидела в зеркальном шкафу старого особняка наступит еще очень не скоро. Все только начинается...
И снова вместе
Жанна шла по улицам города, то ускоряя, то наоборот замедляя шаг. Сейчас девушка просто не могла любоваться окружающей природой: ни цветущие деревья, ни поющие птички на них, ни ярко светящее солнце не привлекали ее. Все мысли и чувства юной особы были только о Ней...
"Интересно, какой она стала за эти полгода? Сильно ли изменилась? А впрочем, разве это так важно? Я все равно ее узнаю в любом случае - среди тысячи таких же людей. Потому что она особенная, исключительная. По крайней мере для меня самой."
С такими мыслями, девушка немного нерешительно открыла маленькую и старую калитку, ведущую в самую дальнюю и почти заброшенную часть парка, где и находился тот пруд. Войдя, она также осторожно ее за собой закрыла, изо всех сил стараясь, чтобы та не скрипела.
Эта часть парка была особенной. Здесь очень густо росли деревья и кустарники, а высокая трава и дикие цветы и вовсе создавали эффект того, что это либо бывший дремучий лес из сказок, либо очень старый бабушкин сад. Однако в нем было совсем не страшно, просто довольно тихо и безлюдно. Только насекомые жужжали в воздухе, а также шаги Жанны нарушали безмолвную красоту этого загадочного и волшебного места.
Поначалу девушке казалось, что кроме нее здесь больше никого нет. В результате ее очень быстро стали одолевать тревожные предположения, однако очень скоро Жанна увидела фигуру, неподвижно сидящую на скамье и смотрящую на небольшой пруд.
Решившись, девушка начала подходить ближе, с каждой секундой все больше чувствуя, как сильно начинает биться ее сердце и дрожать руки. Поскольку та особа сейчас сидела к ней спиной, Жанна не могла увидеть ее лица, только волосы и одежду. Но если темный костюм и остроносая обувь на невысоком каблуке были полностью в духе Лейн, то волосы... Жанна точно помнила, что ее покровительница всегда была брюнеткой, а не рыжей. И никогда не лохматой, а наоборот прилизанной.
Данное несовпадение весьма смутило девушку, и она уже начала думать о том, что ошиблась, как вдруг сидящая незнакомка обернулась. Уже в следующую секунду Жанна не могла сдержать радостной улыбки - это все-таки была Лейн.
Девушка поняла это по тем самым неровным серо-зеленоватым глазам, в которых при неярком свете порой зажигался желтый огонек. А после слов "Ты пришла..." она уже просто бросилась Лейн в объятия.
Спустя некоторое время, после того как бурный порыв чувств и нахлынувших эмоций уже немного прошел, Жанна, отстраняясь от бывшей покровительницы, сказала:
- Лейн... Я так скучала без тебя, я верила, что с тобой все хорошо. И вот теперь... Как же я рада, что все так и есть на самом деле!
- Прошу, не надо больше. Ты знаешь, если я сейчас заплачу, то испорчу весь свой макияж. - тихо, но мягко ответила Лейн. После чего добавила:
- А, как мне кажется, никому бы из нас не хотелось этого, - заметив, что Жанна пристально на нее смотрит, - А, не обращай внимания, это всего лишь парик. Я была вынуждена его надеть, дабы меня не узнали... Кое-какие люди. Но подробности тебе уже знать не обязательно, - вновь грустно посмотрев на Жанну, - ведь... Наша встреча только что состоялась. Значит, теперь ты точно уйдешь. Навсегда... И пускай, так будет лучше, я не могу больше тебя заставлять, правда. Просто не могу. Поэтому... Прощай.
Лейн встала со скамьи и уже собиралась уйти, как вдруг Жанна резко схватила ее за руку.
- Нет, стой, не уходи, прошу. -Лейн остановилась и вновь обернулась, удивленно глядя на девушку, - Я... Не хочу снова с тобой расставаться. Тогда просто все так получилось, но я сама этого не хотела. (умоляюще) Пожалуйста, останься, для меня это очень важно.
Прикрыв рукой рот и помотав головой, Лейн медленно проговорила:
- Нет, этого не может быть. Такого просто не происходит в реальности... - закрыв и открыв глаза. - И все же... (вздохнув) Неужели ты хочешь вновь посетить мой дом? Вернуться в мое подземное царство, озарив его своим ангельским и божественным небесным светом?
Ответ Жанны был очевиден. Меньше чем через час обе девушки уже были в доме Лейн. Идя по знакомым коридорам и поднимаясь по лестнице на чердак Жанна невольно сказала: "Даже не вериться, что я вернулась сюда!" Лейн же лишь слегка улыбнулась.
Подойдя к уже хорошо знакомому всем зеркальному шкафу, хозяйка произнесла:
- Теперь я не стану больше тебя завораживать и гипнотизировать, как прежде - ты увидишь все секреты этого дома своими глазами.
С этими словами молодая женщина дотронулась до одного из зеркал, после чего то повернулось немного в сторону и открылось. Вслед за этим Лейн плавно провела рукой по стене за шкафом, также показав ранее не видимую там дверь. Открыв ее, хозяйка дома как в прежние времена протянула девушке руку, приглашая ту пойти с ней. Жанна в ответ протянула свою.
* * *
Уже в самом тайном жилище Лейн вновь попросила подругу переодеться в одно из заранее приготовленных платьев, после чего усадила ее перед зеркалом и начала ей осторожно наносить макияж. Лейн очень любила это делать, если еще учитывать то, что она была практически профессиональным визажистом - столько лет так маскировать свое лицо было ведь крайне сложно и доступно не всем. Жанна же не возражала, и поэтому, когда женщина закончила, то была весьма довольна своей работой.
Нежно улыбнувшись и поблагодарив подругу, Жанна сказала:
- Теперь нас никто не видит, значит... Ты тоже можешь уже снять все это.
Вздохнув, Лейн сняла с себя парик, обнажив свои короткие черные локоны, однако больше ничего делать не стала. Заметив это, Жанна добавила:
- Можешь убрать и все остальное - я же знаю, что тебе очень неудобно постоянно быть с такой "штукатуркой" на лице. Обещаю, я не испугаюсь и все прочее. Поверь мне.
Видимо, Лейн ей поверила, поскольку в итоге взяла салфетку и начала вытирать себе лицо. Стерев пудру, тени и румяна, женщина посмотрелась на себе в зеркало, после чего дрожащей рукой сняла с себя последнее - ту самую белую накладку.
Увидев это, Жанна ободряюще положила руку Лейн на плечо. В ответ та встала, развернула девушку к себе спиной, после чего осторожно положила ее руку на свою не изуродованную часть лица, закрыв при этом глаза и трогательно улыбнувшись. Вскоре Лейн прошептала: "Я вновь могу дышать, вновь могу жить. И все благодаря тебе. Как же я об этом мечтала!" Спустя еще минуту молодая женщина произнесла: - Прошу, останься со мной еще ненадолго - вечером я сама отвезу тебя в город, обещаю. Что же насчет твоих близких... Не переживай, я позабочусь о том, чтобы твое отсутствие не вызвало особых подозрений.
Жанна была очень этому рада и не раздумывая согласилась. Сама же Лейн вновь мысленно сказала себе в этот момент: "Она действительно ангел с небес. Ангел, способный вернуть мне жизнь и творчество."
Призраки прошлого
Вечером Виктор, вернувшись как обычно с работы, читал свою газету и, казалось бы, нисколько не переживал из-за того, что его любимой младшей сестренки все еще нет дома. Дэлла же, вернувшись, волновалась, однако решила открыто это не демонстрировать, чтобы не раздражать брата, который и так сегодня устал. Поэтому девушка делала вид, что читает свой любимый журнал, втайне слегка тревожась за Жанну. Ведь, несмотря на всю свою экзальтированность и порой чрезмерную мнительность и эмоциональность, она обладала очень хорошей интуицией и подсознательно чувствовала, что что-то здесь неладное...
Тем временем Жанна уже была возле своего дома. Расставаясь с Лейн, девушка спросила когда они смогут вновь встретиться и, получив ответ, порывисто обняла свою подругу, после чего поторопилась к подъезду.
Войдя в квартиру, Жанна невольно заволновалась: вдруг брат и сестры, если они уже вернулись, сейчас начнут выяснить где она была и осуждать ее за столь долгое отсутствие. Однако в действительности ничего подобного не произошло.
Увидев возвращение сестры, Дэлла улыбнулась, а Виктор негромко сказал:
- Что ж, милая, я рад, что ты нашла наконец себе занятие по душе... - увидев слегка недоуменное выражение лица Жанны, - Да, мы уже знаем о том, что ты теперь подрабатываешь флористом в одном цветочном магазине, не удивляйся. И лично я сам не против этого при условии того, что ты всегда будешь приходить домой не позднее девяти часов вечера. - он посмотрел на часы, - Ну вот, сейчас пол десятого, и почти все наше семейство уже в сборе. Не хватает только...
Мужчина не договорил последнюю фразу, поскольку в этот же момент дверь снова открылась, и на пороге появилась Берта, нервно кутающаяся от холода в свое пальто-куртку, больше напоминающее штору- понятия стиля для нее никогда не существовало. Сухо поздоровавшись с близкими и разувшись, девушка кратко поведала им о том, что ее новую научную работу по молекулярной физике одобрили, хотя конкурс она все же не выиграла - вручили лишь небольшой денежный приз. После этого Берта добавила, что очень хочет отдохнуть в тишине и ушла на кухню пить чай. Жанна в итоге тоже ушла к себе, мысленно радуясь остроумной идее Лейн, с помощью которой они теперь смогут видеться чуть ли не каждый день. Думая о том, что им еще предстоит сделать и сказать друг другу, девушка заснула.
В это время Берта, сидя за столом на кухне при свете тусклой круглой лампы-светильника, размышляла о том, что произошло за последние два дня во время ее отъезда. Все дело заключалось в том, что девушка кое-чего еще не рассказала Виктору и сестрам - кое-чего, напрямую связанного с той, при воспоминании о которой у Берты невольно сжималось горло.
Помимо небольшого денежного приза ей также еще вручили билет в театр, ведь даже ученым-физикам иногда необходимо прикоснуться к более возвышенному искусству, на время позабыв о науке. Берте не хотелось туда идти, но и от подарка она не могла отказаться. Поэтому пришлось пойти.
Спектакль прошел хорошо - никакой затянутости не было, однако он и не смог особо зацепить ко многому равнодушную девушку, в отличии от одной ее коллеги, которая после представления внезапно захотела пройти за кулисы и пообщаться с актерами - здесь это разрешалось делать.
Берте ничего не оставалось, как последовать за ней. Поначалу ничего интересного не происходило, однако затем... Мимолетно разглядывая стену гримерной одной актрисы, девушка внезапно увидела висящее на ней фото, показавшееся ей странно знакомым. Когда же Берта к нему присмотрелась повнимательнее, то едва не отшатнулась: с фотографии на нее смотрела Лейн.
Как впоследствии выяснилось, это действительно была она - она работала в этом театре несколько лет назад. При этом, по словам одной актрисы, у нее не было ни друзей, ни особых поклонников, хотя Лейн очень скоро начала исполнять и главные роли, принесшие ей определенную известность. Берта также смогла выяснить, что вся труппа театра знала об уродстве своей коллеги и, судя по всему, сильно завидовала тому, что именно она, несмотря на свое лицо, считалась истинной "признанной актрисой", в отличие от всех остальных - красивых и чувственных особ.
Уже нужно было уходить, однако девушка успела услышать главное: Лейн выгнали из театра не за то, что она стала плохо играть или сорвала какой-то спектакль, а за то... Что, если верить словам той актрисульки, она однажды сорвалась и едва не прикончила одну юную начинающую статистку по имени Мелисса, доведя последнюю до крайнего испуга. На этом рассказ вынужден был закончится, хотя все основное Берта и так поняла. И то, что она недавно узнала, еще больше закрепило в ней уже давно набросанный примерный портрет Лейн в душе - теперь еще и как несостоявшейся актрисы с неуравновешенной психикой - всем в театре было хорошо известно, что при желании Лейн способна одномоментно совершить сумасбродный поступок, даже не задумываясь о его последствиях.
Теперь девушка думала, стоит ли об этом рассказать остальным, но в конце концов решила, что будет лучше вообще не вспоминать прошлое и постаралась выбросить эту историю из головы, ведь теперь Лейн была все равно далеко и уже не представляла какой-либо опасности для Жанны и других. Если бы только Берта узнала о том, как сильно она сейчас ошибается...
* * *
Вторая встреча Лейн с Жанной случилась уже спустя два дня. Сперва обе девушки просто гуляли по окраине города, а затем вернулись в дом бывшей загадочной леди. Уже там, как всегда любуясь многочисленными свечами, картинами и прочими всевозможными безделушками, Жанна решилась наконец спросить Лейн о том, что ее интересовало не первый день.
- Лейн, я давно хотела узнать... Скажи, почему когда мы с тобой только познакомились, ты начала играть в ту игру про волшебное королевство, имея в виду на самом деле свой храм искусства? Как у тебя получалось так меня этим завораживать и привлекать? Что я напрочь забывала о действительности и полностью погружалась в мир грез и фантазий. Ведь я потом некоторое время просто была не способна воспринимать реальность, а для того, чтобы довести меня до такого состояния, нужно быть...
- Ты хотела сказать волшебницей или феей, верно? Вижу, что так и есть. - Лейн вздохнула и сделала голос более печальным, - Просто... Я уже прежде творила подобное. Когда четыре года назад работала в театре.
Услышав это, Жанна невольно приободрилась и сразу же начала вновь засыпать Лейн вопросами. Знаком велев ей успокоиться, молодая женщина продолжила свой рассказ.
- Я поступила туда, когда только приехала в этот город, мне тогда только исполнилось семнадцать лет. Да, это было четыре года назад - мне сейчас всего лишь двадцать один год. Просто из-за косметики я всегда выгляжу значительно старше своих лет... Ладно, не будем об этом. Я проработала там меньше года, успев за это время добиться того, о чем не может мечтать ни одна молодая актриса, у которой к тому же нет настоящего образования. Ведь у меня его не было - я, если можно так сказать, самоучка: сама научилась играть на пианино и скрипке, рисовать картины, сочинять музыку и пьесы... Но сейчас не об этом речь, а о том, что... Они ведь все очень скоро узнали о моем обезображенном лице и... Началось: зависть, злоба и опять ненависть. Поэтому я была вынуждена всячески защищаться, никогда при этом не переходя черту дозволенного. И поверь мне, я бы никогда ее не перешла. Если бы не... - голос зазвучал еле слышно, - Она...
С этими словами Лейн прервалась, закрыв лицо руками. Вскоре после этого она тихо прошептала:
- Я не хотела этого, я бы никогда не причинила ей вред, но... Все обстоятельства в тот день повернулись против меня. И она... Мелисса - моя первая ученица, которая поначалу боготворила меня, поскольку считала, что я... (смеясь) Фея, которая сможет из нее сделать великую актрису - так в свое время ей предсказали. Нет, ты представляешь: я, иностранка, толком не знающая чужой язык, вынужденная поначалу заучивать обобщенные фразы наизусть *именно этот фактор кстати объясняет специфическое произношение и голос Лейн - она почти всегда говорит по-сценически, точно во время спектакля*, которая к тому же еще и внешне изуродована - я ведь переехала в другой город и страну как раз после того, как меня отравили собственные родители, которым я никогда не была нужна и которую также ненавидит и презирает любой, кто только видит - фея! Да, ты помнишь, что мое настоящее имя действительно такое же, как у хранительницы реки в Германии, но... Какая из меня фея?! Я кстати так ей и сказала еще в первый день, показав при этом свое настоящее лицо, заранее уверенная в том, что она тоже испугается и не захочет больше со мной говорить. Но... Она не испугалась. По крайней мере, тогда. Более того, Мелисса начала меня просить, даже чуть ли не умолять стать ее учительницей и раскрыть ей все тайны искусства. А я, я никогда прежде еще не слышала такого- помимо того, что я не была ей отвратительна или смешна, Лисс также хотела... И я не смогла ей отказать.
Договорив, Лейн встала и открыла ящик своего стола, достав оттуда маленькую фотографию и показав ее Жанне. На ней была изображена хрупкая голубоглазая девушка с длинными волосами, похожими по цвету на белое золото. Это и была Мелисса.
И хотя Жанна толком еще не знала об этой девице и никогда сама ее не видела, уже сейчас она почувствовала к ней сильную неприязнь и даже в некотором роде презрение. Тем временем Лейн негромко спросила, хочет ли Жанна узнать обо всем остальном. Когда та утвердительно кивнула головой, молодая особа сказала:
- Значит, теперь я могу тебе рассказать и том, что произошло впоследствии: когда я впервые поняла, что такое настоящая любовь и предательство...
Боль старых воспоминаний и надежда
Выдержав небольшую паузу, Лейн продолжила свой рассказ:
- Видишь ли, в том театре я довольно быстро освоилась и почти всегда выступала в одном своем амплуа - каком, ты и сама в принципе знаешь. Меня уже через пару месяцев даже директор так стал называть, чуть что, сразу спрашивал "А где наша Леди Фантом?" (смеясь) Вот что значит с самого детства стараться быть невидимой и практически бесшумной - потом только это и сможешь играть на сцене... И еще учитывая мою внешность, почти все женские роли были не для меня. Да, да, не удивляйся: вообще почти вся моя нынешняя одежда прежде была моими сценическими костюмами, которые я, когда уходила из театра, так сказать, позаимствовала на память - у меня не было других вещей. И именно в таком виде я и давала Лисс уроки. Причем это всегда происходило либо в моей гримерной, либо в одном помещении... Как оно называется... Что-то вроде кладовой, но побольше и просторнее. Там я ее и учила. Учила действительно играть, всецело отдаваясь роли, забывая на время обо всем прочем и лишнем. А ты уже знаешь, что я весьма неплохо умею это делать, я хорошо убеждаю людей. Главное, я также сказала ей самое важное правило каждого актера: хочешь играть кого-то - стань им! И никак иначе. И что ты думаешь? У Мелиссы в итоге все начало получаться, ей стали давать не только эпизодические роли служанок и прочих, но порой и ведущие. Ах, как она меня потом благодарила! Лисс называла меня самым прекрасным человеком на этом свете, воплощением настоящей волшебницы на земле... Но увы, к сожалению, такой восторг у нее оказался недолгим.
Заметно помрачнев, Лейн повернулась к Жанне спиной, по привычке закрыв лицо рукой. Выждав примерно две минуты, девушка начала рассказывать дальше.
- Как ты уже поняла, я начала сочинять самостоятельно еще живя с родителями, однако в театре я постепенно совершенствовалась, кристаллизировала свой стиль написания, что кстати было весьма нелегко, я ведь иностранка. И в такие минуты я крайне не любила, когда меня беспокоили. Большинство работников театра быстро поняли, что со мной шутки плохи и не приставали ко мне со всякой ерундой, однако она... (тихо) Лисс, ну зачем, зачем ты тогда это сделала? (сдавленно) Как я могла забыть в тот вечер закрыть гримерку на ключ? Но я забыла, и в результате... Она вошла очень тихо- я этого не заметила, поскольку была полностью погружена в свою работу. Я как раз остановилась на самом важном кульминационном моменте, как она... В общем, она подошла ко мне сзади и легонько толкнула вперед. Весь мой творческий подъем канул в забытье, и... Я сорвалась. Мне было неважно кто это сделал - за такое стоило наказать любого. От злости я сбросила все со своего стола на пол, сильно кричала и ругалась, коверкая свой и чужой языки, даже, кажется, разбила то самое зеркало, что там находилось. Когда же я немного пришла в себе, то повернулась и... Что я увидела, было действительно страшно: Мелисса полулежала на полу с ободранной рукой- видимо, я ее туда очень сильно столкнула, и смотрела на меня глазами, полными такого ужаса... Даже вспоминать не хочется. В тот момент я взглянула на свои руки и почувствовала себя настоящим чудовищем, монстром, каких еще поискать надо. Но... Я собиралась ей все объяснить, помочь, извиниться. И у меня могло бы это получиться, если бы в ту же минуту туда не ворвались директор театра вместе с остальным руководством и частью актерского состава. При виде их я вновь разозлилась и выбежала прочь из гримерной. Разумеется, все они единогласно решили, что я ни за что ни про что чуть было не убила Лисс, и что терпеть мое присутствие здесь больше нельзя. На следующий день они "попросили" меня покинуть театр раз и навсегда. Помню, когда мне это сказал сам директор и его ассистент: они потом попросили меня вернуть медальон с надписью "Лучшей актрисе", который я незадолго до этого получила, из его же рук причем. Но я отказалась. Когда же они настояли на своем, я не выдержала и, глухо проговорив "Забирайте!", выбросила его в окно. Мне повезло - он попал прямо в реку, которая там протекала. И теперь он не достанется уже никому.
Повернувшись к Жанне лицом, девушка вновь продолжила:
- Таким образом, у меня не осталось ни дома, ни работы - ничего. Я смогла лишь забрать с собой часть своих вещей, в том числе и сценических, а также старую скрипку, на которой очень любила играть. Поскольку те дни были одними из худших в моей жизни, сравнимые разве что с похоронами близкого человека, я хотела выглядеть соответствующим образом, надев для этого свой самый мрачный костюм и плащ со шляпой. Именно в таком виде я бродила по темным ночным улицам, даже не замечая на себе недоуменные взгляды редких прохожих - мне все равно было не до них. Но когда я случайно наткнулась на Ундину... Сперва она тоже меня испугалась и чуть было не грохнулась прямо на улице, однако потом выслушала то, что я ей посчитала нужным рассказать и предложила свою помощь. Я согласилась. Вот так вот я и стала проживать здесь, в этом заброшенном особняке, втайне ото всех. Конечно, за это время я тут многое наладила и усовершенствовала, однако... Здесь и без меня хватало старинных вещей, которым я впоследствии нашла широкое применение. Они бы ведь все равно валялись без дела, так что... Но все три первых месяца пока я тут жила, я думала о ней, о Лисс. И в конце концов, уже в начале зимы, я решила тайно вернуться в театр, чтобы встретиться с ней и объясниться. Если бы я только знала, что меня там будет ждать...
Сев за пианино и проведя пару раз рукой по клавишам, Лейн рассказала о том, что случилось дальше.
- Придя туда, я старалась не попасться никому на глаза, что было не слишком трудно, ведь к тому времени я уже совершенно вошла в роль неземного духа. Спрятавшись в укрытии и плотно прижавшись к стене, расположенной возле гримерной Мелиссы, я слышала, как по соседству мои бывшие коллеги открыто обсуждают меня, не скрывая своего злорадства и радости, что теперь им наконец-то удалось от меня избавиться. Я невольно сжала зубы, но по-прежнему не издавала ни звука- мне нужно было увидеть ее. И да, вскоре она пришла, но не одна. С ней был кавалер - молодой человек весьма приятной наружности. Я слышала как они мирно беседовали в ее гримерной, словно были уже не первый год знакомы, а затем... Он признался ей в любви и сделал предложение. Тогда я все же смогла немного подглядеть в чуть приоткрытую дверь, и увидела как они целовались- нежно и страстно, обнимаясь и обещая всегда хранить верность друг другу. У меня от такого просто подкосились ноги. Как она могла?! Лисс ведь всегда мне говорила, что никогда не выйдет замуж, поскольку очень не любит некоторых мужчин, и тут... Как она посмела Так меня предать? Она ведь знала, что я к ней чувствовала, знала, что я не просто ее учу, но и люблю. И я действительно ее любила. Ради нее я готова была не то что стать сказочной феей, но и сделать все что угодно, только чтобы Мелисса была счастлива. Я так надеялась, что она меня выслушает и поймет. Но вместо этого... Боже, как же мне тогда было плохо! После того, как они оба ушли, держась за руки и по-прежнему весело разговаривая и смеясь, я просто сползла по стене на пол. Просидев в таком положении минут десять, я вышла на крышу театра- мне был необходим свежий воздух. Там-то я уже и дала волю слезам. Я плакала не очень долго- вскоре на смену слезам пришла уже привычная злость и ненависть. В тот момент я ненавидела и проклинала абсолютно все: и театр, и работников с руководством, и себя саму, и Лисс, и ее избранника... Но больше всего - их двоих, их обоих. Как же мне тогда хотелось убить их на месте! Так, чтобы они навсегда запомнили что бывает, если меня вывести из себя. В итоге я не выдержала и уже в голос закричала: "Проклянете вы тот день, когда я из-за вас страдала!" Меня никто не услышал, однако стало несколько легче. С той ночи я уже знала, что мне нужно сделать.
Дослушав рассказ до конца, Жанна едва могла сдержать слезы - не сколько печальные, сколько возмущенные и отчаянные.
- Да они все... Твари просто какие-то бездушные! Как так можно вообще сделать?! - наконец вскричала она.
- Можно, поверь. Тем более по отношению к такой, как я. - мрачно ответила Лейн.
С этими словами женщина подошла к своему столу и принялась снова что-то искать в ящиках. Наконец нашла. Это была старая потрепанная папка, на которой было написано "Возмездие Дамы под вуалью". Удивившись, Жанна спросила что это. Лейн немного улыбнулась и ответила:
- Это и есть моя месть им всем. Моя пьеса, в которой я постараюсь показать им, что такое ад. И кажется, у меня это почти получилось.
- Но почему почти?
- Потому что я ее не закончила, я ее бросила на середине. Ведь даже это не поддерживало во мне желание жить, только лишь существовать. Но... (подойдя к Жанне) Когда я познакомилась с тобой... Жанна, ты подарила мне новую жизнь, показала, что еще не поздно все исправить и начать заново, дала мне шанс на лучшее завершение. И... - голос Лейн стал тише и мягче, - Я никогда этого не забуду, клянусь тебе. Никогда. Мой земной ангел, посланный с неба из самого Райского сада...
Внезапно Лейн прервалась, нежно коснувшись волос подруги. После же молодая женщина отстранилась и произнесла:
- Тебе уже пора, я не стану больше тебя мучить своими рассказами и воспоминаниями.
На слова Жанны о том, что ей хотелось бы даже послушать еще что-нибудь, Лейн ответила: "Не сегодня. Возможно, послезавтра.", а затем проводила девушку до улицы, где находился ее настоящий дом.
Когда Жанна скрылась в подъезде, Лейн задумчиво проронила: "Если она действительно послана мне небом за все страданья и муки, то... Рано или поздно так должно произойти, это не может продолжаться вечно. Но она никогда на такое не согласиться, это слишком. (вздохнув) И поэтому приходиться обходиться тем, что есть - ведь это и так не идет ни в какие сравнения с тем, что прежде у меня было. Значит, мне надо с благодарностью это принять и перестать мечтать о несбыточном - довольно уже. Спасибо ей и на том, что она просто есть на этом проклятом свете, который с ней делается лучше и чище, словно новый, только что распустившийся весенний цветок..."
То, что было, есть и будет
Теперь Жанна сделалась частой гостьей Лейн, однако бывали дни, когда она все же не могла приходить к своей подруге. Такие моменты Лейн всегда переживала весьма болезненно, однако старалась не показывать этого.
"Сколько уже можно страдать?! Пора прекратить все это. Но... Это невозможно сделать, я знаю. Приходится поддерживать вот такой хрупкий баланс для того, чтобы сохранить гармонию. И все же... Я все равно не перестану мечтать о большем. Никогда. Но... Я не смогу ей это сказать, не смогу признаться. Только если буду в не здравом уме, что вряд ли со мной произойдет. Значит... Она никогда не узнает о моих истинных чувствах к ней, ведь сейчас я люблю ее даже больше, чем когда-то любила Лисс. И я буду ее любить вечно."
Напряженно думая об этом, Лейн и не заметила, как к ней в комнату вошла сама Жанна. Радуясь тому, что ее подруга и тайная возлюбленная не может читать мысли, молодая женщина сделала вид, что начинает новый рисунок. Подойдя к ней, девушка спросила:
- Лейн, помнишь, как ты мне рассказывала про свою прошлую жизнь? Я понимаю, что тебе очень больно об этом вспоминать, и все же... Мне бы хотелось знать, как ты жила еще до того, как переехала в нашу страну. Ты можешь мне об этом рассказать? Если не хочешь, я не стану настаивать. Но все же...
Немного улыбнувшись уголком губ, Лейн ответила:
- А мне не о чем в принципе рассказывать: то, что мои родители возненавидели меня с момента рождения, ты и так знаешь. И если моему отцу Роберту я была просто безразлична, то матери... Это ведь именно она в свое время придумала, чтобы я носила ту кожаную дурь, которая все равно сильно выделялась на моем не слишком румяном лице. Она просто не хотела позориться в глазах соседей. В результате я была вынуждена каждый день надевать накладку и наносить на лицо макияж, примерно такой же, как сейчас. И как ты думаешь, я это делала только для школы и ежевечерних прогулок по расписанию в метре от дома? Вовсе нет: Мадлен заставляла меня носить это и в доме - ей было так проще на меня смотреть.
Выдержав небольшую паузу, Лейн продолжила:
- И самое главное это то, что если бы мои родители уделяли мне хотя бы немного своего внимания и поддерживали меня, то я бы возможно, сделалась другой, не такой, какой являюсь сейчас. Но увы, из-за них я и стала несдержанной, жестокой, ревнивой, злопамятной и очень-очень целеустремленной. Сознание собственной ненужности, постоянные насмешки и издевательства одноклассников, нелюбовь родителей, одиночество и отчаяние сделали свое дело. Ведь в школе надо мной все смеялись, меня не любили ни одноклассники, ни учителя. Я не была нужна никому. А мои способности, проявившиеся уже с детства и постепенно развивавшиеся с помощью самообразования... Они также никого не интересовали. Никогда. Я так и говорила своим единственным собеседникам в детстве - игрушкам, доставшимся мне от матери: "Я никому не нужная, жалкая уродина. Всем на меня плевать, значит, никто и не станет переживать, если я вдруг..."
С этими словами Лейн подняла голову и пристально посмотрела на Жанну.
- Ты хочешь знать, почему я в принципе своем люблю носить перчатки?
Не дожидаясь ответа, девушка достала какую-то старую книгу и вытащила оттуда несколько старых фотографий. Как оказалось, это были фото, на которых была изображена Лейн в детстве и юности. Разумеется, все они были черно-белыми - Лейн не хотела фотографироваться на цветные, чтобы не выделялся макияж - и весьма потрепанными и помятыми, что только усиливало эффект старины.
Когда Жанна взглянула на них внимательнее, то увидела, что на одном фото, где Лейн примерно 15-16 лет, у нее забинтована и перевязана темным платком левая рука. Сама же молодая женщина вновь усмехнулась, сняв с руки перчатку и приподняв рукав блузки, со словами "Вот, это даже до сих пор заметно." Действительно, на запястье Лейн были отчетливо видны застарелые царапины, оставленные, судя по-всему, от какого-то весьма острого предмета.
Подождав, пока подруга внимательно все рассмотрит, Лейн объяснила:
- Тот случай с Лисс был не первым в моей жизни. Меня предавали и до нее, разве что намеренно и умышленно, хотя и по их мнению просто ради шутки. Когда мне было пятнадцать, один мой одноклассник внезапно начал при всех со мной общаться и даже пригласил на свидание. Меня, уродку, каких надо поискать, при том, что сам был писанным красавцем! Разумеется, я, тогда еще очень доверчивая, была на седьмом небе от счастья. Неужели кто-то смог полюбить меня не за внешность, а за душу?! (вздохнув) Видела бы ты, какой я была счастливой и радостной, когда спешно и взволнованно собиралась к нему, еще не зная, что меня будет ждать.
Ненадолго прервавшись, Лейн взяла со стола чистый лист бумаги и сильно сжала его в своей руке, нещадно мня и комкая. Уже сквозь зубы она продолжила рассказ.
- Когда я пришла в указанное им место, то поначалу никого не видела и уже было решила, что Дерек просто опаздывает. Но затем... Я услышала какой-то шум за деревом, поэтому я решила подойти к нему поближе. И что по-твоему я там увидела? Дерек, который сам пригласил меня на свидание, теперь целовался с Юлианной, первой стервой и красавицей нашего класса. Меня они не видели, поэтому вскоре стали говорить: "Хорошо мы ту лохушку развели, да? Это точно! Нет, ну она... Она что, и вправду решила, что ее кто-нибудь сможет когда-нибудь полюбить? Да такая фря последнему убогому нужна не будет!" Меня словно камнем по голове ударили, я с трудом пыталась заставить себя понять, что вся эта "любовь" была просто игрой, ради шутки. И от осознания этого я просто не захотела больше жить. Я почти не помню, как потом добралась до дома и как начала крушить в нем все, что только попадалось под руку, выплескивая свою злобу и боль. Нестерпимую и невыносимую боль, причем не тела, а души. И в итоге мне на глаза попался предмет, который я ненавижу по сей день- зеркало. Смотря через него на свое изуродованное лицо- я уже сняла к тому времени накладку- я все больше и больше убеждалась в том, что вижу не настоящую себя. Это не я! Зачем мою душу засунули в это тело?! Зачем?! А затем я решила, что раз все так сложилось и наверняка будет складываться похожим образом и дальше, то... Надо попросту избавиться от этого уродства, освободив душу. Что было потом, думаю, понятно: треск и звон осколков разбитого стекла, закусывание губы, первый надрез. Потом еще, еще и еще. Но затем, когда моя первоначальная задумка уже была близка к осуществлению, я... Внезапно передумала, изменила свои планы. Отбросив острый и окровавленный осколок стекла в сторону, я перевязала сильно кровоточащую руку- боли я почти не чувствовала, и начала вслух размышлять о том, что... Этого ведь им только и нужно: они все спят и видят, когда я наконец умру. Поэтому я и решила не доставлять им такого удовольствия и назло продолжать жить, точнее существовать - это не назовешь жизнью - в этом жалком и злобном мире, где царят лишь жестокость и ненависть по отношению ко всем, кто хоть чем-то отличается от общей массы. И вот так вот и жила, выдержав и свое исключение из школы- я тогда тоже там в шестнадцать лет сорвалась и высказала все, что думаю обо всех, кто там учится и работает; и то, как меня едва не убила одна мамина подружка, привезя в качестве угощения отравленный чай, и все последующее. Я существовала, балансируя на тонкой грани, словно стоя на самом краю пропасти. Мне достаточно было сделать всего полшага, чтобы прекратить все это раз и навсегда. Но... Я больше не пыталась. Что-то неведомое меня словно удерживало от опрометчивого поступка. - встав и подойдя к Жанне, осторожно обняв ее, - И теперь я знаю, этим неведомым была именно ты...
Жанна вновь закрыла глаза. Лейн немного наклонилась, но в последний момент резко одернула себя, мысленно проклиная свою несдержанность. Вскоре она как обычно проводила подругу до дома, оставив ей на память те свои фотографии - ей самой они все равно были не нужны. Жанна пообещала их сохранить, как и то кольцо, что Лейн ей подарила семь месяцев назад.
* * *
Казалось бы, теперь все в жизни обеих девушек наконец-то наладилось. Однако это спокойствие было лишь временным. Как-то раз Жанна пришла к Лейн чрезвычайно грустной и сказала, что Виктор получил отпуск и берет всех своих сестер на море. На все оставшееся лето. Отказываться от такого подарка брата было бы неправильно и на вид довольно странно, ведь Дэлла, Берта и сама Жанны мечтали об этом уже не один год.
Это значило только одно: Лейн снова придется коротать свои и без того не слишком веселые и счастливые дни в одиночестве на протяжении почти двух месяцев. И кто знает, что будет после, ведь время как назло летит только тогда, когда мы наоборот хотим обратного- в остальные дни оно течет очень медленно.
Разумеется, хозяйка старинного особняка ни коем образом не препятствовала Жанне уехать. Прощаясь с подругой, молодая женщина долго смотрела на нее глазами, полными слез, тихо произнеся при этом: - Даже на расстоянии ты останешься проблеском света в моей измученной и наполненной тьмой душе...
Дальше она уже не могла говорить.
После очередного расставания с любимой Лейн не плакала - все ее слезы теперь лились не наружу, а внутрь, еще больше отравляя все самое светлое и доброе, что в ней было и по-прежнему еще находится. Ей снова захотелось мщения и возмездия за свои страдания и муки. Именно поэтому Лейн снова вернулась к "Даме" - теперь она уже была уверена, что закончит свое сочиненное торжество, чтобы впоследствии донести его и до остальных людей, в особенности до тех, кто и вынудил ее на подобный шаг. Сидя за написанием, женщина то и дело тихо проговаривала сквозь зубы: "Все, в этот раз уже точно пусть не ждут от меня никакой жалости и прощения. Сделан шаг, возврата нет. И уже никогда больше не будет. Пусть только моя пьеса начнется - за всем им ответить придется. И они расплатятся со мной сполна, уж я об этом позабочусь."
Сделан шаг, возврата нет
Два месяца пролетели быстро, однако Жанна каждый день невольно вспоминала о Лейн, думая, чем та сейчас занимается и скучает ли по ней. Сама же девушка очень скучала и с нетерпением ожидала момента их новой встречи. Виктор временами замечал, что его любимая сестренка стала какой-то слишком задумчивой и печальной, однако заговорить с ней об этом не решался, дабы еще больше ее не расстраивать.
Надо отметить, что при всей своей любви к Жанне, старший брат очень часто не мог найти с ней общий язык, поскольку сам был весьма далек от мира фантазий и выдумок. Причем он был таким практически с детства, а уж после смерти родителей, когда Виктор тщетно пытался заменить сестрам отца, то и вовсе разучился витать в облаках, предпочитая вместо этого твердо стоять на земле.
Берта и Дэлла же вообще не пытались понять Жанну - у одной хватало и своих забот - даже на отдыхе она готовила какой-то важный проект, - а вторая попросту не знала, что можно сказать и чем тут помочь.
В результате этого Жанна вновь осталась практически в одиночестве. Сейчас девушка часто на некоторое время уходила из небольшой гостиницы, которую арендовал ее брат, и взбиралась на небольшой холм, чтобы полюбоваться южным закатным солнцем. Там, под легкие и нежные дуновения теплого ветерка ее вновь посещали мечты и воспоминания. Большинство из них были хорошими, однако некоторые весьма печальными. Время от времени девушку посещало тревожное чувство.
"Так, что-то с Лейн случилось. Что-то не слишком хорошее. Как она там без меня? Она ведь так расстроилась, когда я была вынуждена уехать... Но почему она мне не пишет сюда, я ведь ей сказала свой здешний адрес? Неужели Лейн на меня обиделась? Нет, нет, этого точно не могло произойти. Просто не могло. Она ведь... Всегда была так добра ко мне. Даже в тот роковой для всех нас день..."
Пока Жанна тяготилась в раздумьях сама Лейн опять была погружена в своеобразный творческий транс - она завершала "Даму под вуалью". Дни и ночи молодая женщина проводила за написанием, дописывая новое и редактируя старое. Если какое-нибудь слово или действие ее не устраивало, черновик тотчас же уничтожался. За полтора месяца Лейн сожгла несколько килограммов бумаги, подбирая идеальную форму для своего фактически единственного и лучшего произведения.
Все это время она почти ничего не ела, а спала лишь по нескольку часов за три-четыре дня. Ундина это видела и поэтому не мешала гению творить, зная, какие могут быть за этим последствия. Лейн часто мысленно представляла что произойдет, если ее давнишний замысел осуществиться, и "Дама" будет поставлена. В такие моменты губы девушки немного злорадно кривились, а глаза сужались, делая ее и без того специфическое лицо еще более неженственным.
Наконец, труд был окончен. Сидя за столом, будучи погруженной в легкую дрему, Лейн не сразу почувствовала, как кто-то слегка коснулся ее плеча. Подняв голову и медленно приоткрыв уставшие глаза, молодая женщина проговорила:
- Ну что еще?
- Это пришло сегодня утром, часа три назад. - немного робко ответила Ундина, вручая Лейн конверт с письмом.
- А для чего было все эти комедии устраивать? - иронично спросила получательница, принимая из рук своей помощницы бумагу. - Ты ведь прекрасно знаешь, что я не представляю никакой опасности для тех, кому могу доверять. И ты находишься в числе этих счастливых людей.
В ответ девушка только промолчала. Да, она действительно имела все основания не бояться своей покровительницы, однако за эти годы Ундина многое узнала об особенностях ее характера, причем не самых хороших. Поэтому и предпочитала лишний раз не рисковать - ей и без того стрессов хватает.
Разумеется, письмо послала Жанна. В нем она написала, что совсем скоро вернется и обязательно навестит Лейн как только сможет. Прочтя эти строки, загадочная леди нежно улыбнулась. Однако подобный ее настрой был весьма мимолетен. Уже спустя несколько секунд девушка велела Ундине уходить и снова начала перечитывать свое недавно законченное произведение. Завершив эту работу, Лейн произнесла: - Да, та роль действительно предназначена ей, она словно рождена для этого...
Внезапно прервавшись на полуфразе, женщина задумалась.
"Нет, я расскажу ей об этом позже, пока она не должна ничего знать. Пусть это будет для нее, как сейчас говорят, небольшим сюрпризом."
И действительно, когда долгожданная встреча подруг наконец состоялась, Лейн не стала много говорить Жанне о своей "Даме", ограничившись парой фраз о том, что теперь работа завершена. На просьбу девушки дать ей посмотреть это автор уклончиво ответила: "Не сегодня и не сейчас. Позже. Мне еще нужно кое-что сделать, прежде чем я смогу тебе ее показать." Жанна не стала настаивать.
Девушка не захотела вдаваться в подробности, почему Лейн пока была против. Ведь узнай она всю правду, неизвестно, в какую сторону бы переменилось ее отношение к этой таинственной и непредсказуемой женщине. По крайней мере так сочла нужным сама обладательница секрета, а ей, как известно, лучше знать, как поступать в таких случаях.
Вскоре после возвращения Жанны к себе домой Лейн начала что-то поспешно искать по всему своему жилищу. В конце концов ей улыбнулась удача - она нашла то что хотела. Это оказался всего лишь старый календарь, в котором почему-то были подчеркнуты и подписаны некоторые числа. Его девушка купила вскоре после того как четыре года назад поступила работать в театр, и именно в нем были записаны основные даты спектаклей и важных дней для театра и его работников. Лучшего просто невозможно было и придумать.
Просмотрев несколько листков и бегло прочитав указанные на них пометки, Лейн вновь расплылась в своей не совсем ровной улыбке. Сейчас было почти невозможно поверить в то, что совсем недавно эта же молодая женщина так нежно и ласково смотрела на свою подругу, гладя ту по волосам и легонько касаясь ее рук. Но так действительно было, в этом и заключалась известная разноликость Лейн и сильная противоречивость ее непростой и своеобразной натуры.
- Вот, я нашла... Да, это случится совсем скоро, меньше, чем через две недели. Прекрасно... Именно тогда я и буду готова... - эти непонятные фразы девушка произнесла вслух, хотя и негромко. Да, все уже было решено: если уж мстить, то сразу и за все. Так, чтобы прежние обидчики раз и навсегда запомнили этот день - на всю свою оставшуюся жизнь.
* * *
В знаменательный день Лейн говорила с Жанной не так долго, как это бывало обычно. Еще до наступления сумерек она отпустила подругу домой, объясняя это тем, что ей еще предстоит кое-что сделать, что в будущем станет очень важным для них обеих. Разумеется, Жанна выполнила просьбу и покорно ушла, обещая завтра снова прийти (за это время девушка уже знала дорогу также хорошо, как и свои пять пальцев). Оставшись одна, Лейн принялась за последние приготовления. Уже совсем скоро ее желание и задумка осуществиться. Ах, как же от этого делается приятно на душе, хотя и весьма приторно. Позже сама Лейн скажет: "Месть - это как тягучая карамель - сладкая, но от нее потом часто болят зубы. А прощение - словно чистая родниковая вода, без какого-либо запаха и особого вкуса."
Как назло, именно в эту минуту в дом Лейн пришла Ундина. К счастью она умела ходить довольно тихо, и поэтому хозяйка ее не заметила. Сама же снабженица уже собиралась было что-то сказать, но внезапно увидела в зеркале отражение Лейн - та как раз наносила на свое лицо макияж, причем не такой, как бывало обычно, и... Сразу же передумала. Увидев лежащую рядом в кресле одежду, Ундина и вовсе поспешила ретироваться, мысленно говоря себе: "Не к добру все это. Верно говорят: хоть раз с чертом поведешься, и он потом от тебя не отвяжется..." А если бы еще пугливая сердечница знала куда именно собралась Лейн в таком виде... Для нее это точно стало бы настоящим ударом.
* * *
В театре имени Эраста Генриховича сегодня было очень оживленно. Спектаклей не было, вместо этого вся труппа во главе с директором отмечала удачное завершение старого сезона и начало нового, который, как все надеялись, станет еще более прибыльным и привлечет больше зрителей, чем было прежде. Именно за это и были сказаны всевозможные тосты и подняты бокалы. Радовались все, даже уборщицы, которые обычно только лишь прибирали зал и сцену после спектаклей и репетиций, ведь сегодня был действительно особенный день. Совсем скоро все ныне присутствующие здесь гости смогут в этом убедиться окончательно.
Небольшая компания молодых актрис, собравших вместе, принялась тихонько сплетничать между собой. Закончив обсуждать наряды и внешний облик всех и вся, девушки невольно вспомнили ту, кто еще несколько лет назад была весьма значительной фигурой в этом театре. Да, да, помимо своего актерского и педагогического таланта, Лейн также неплохо разбиралась и в самом управлении этим храмом искусства и даже как-то в свое время весьма решительно давала директору советы, что нужно делать для улучшения спектаклей и любви зрителей.
Разумеется, Сара, Элен и все прочие актрисы сочли такое поведение немыслимой наглостью и даже хамством, причем потому, что сами никогда бы не решились на подобный поступок - впрочем, они ведь и не знали, как сделать лучше. Подводя итог, Сара невольно сказала:
- Как же хорошо, что мы избавились от этой зазнайки-уродки! Без нее здесь гораздо лучше.
- Точно. - согласилась с ней Миранда. - А помнишь, как эта психопатка чуть было нашу Лисс не угробила?
- Еще бы мне не помнить, до сих пор та картина стоит перед глазами. (выпив бокал вина) Нет, лично я сама считаю, что таких как эта... - Сара выругалась, - нужно не то что к людям на пушечный выстрел не подпускать, но сразу ставить к стеночке и тра-та-та-та! Вот так!
Увлекшись разговором, подвыпившие девицы не сразу заметили, что прямо возле них только что прошли ранее упомянутая Мелисса и ее муж Томас. Они тоже о чем-то сейчас говорили, только о гораздо более возвышенном. В конце молодой человек нежно обнял и поцеловал жену, точно хотел сказать: "Я всегда буду рядом, милая. Обещаю."
В этот момент сам директор театра, выйдя вперед, начал свою торжественную речь. Поздравив всех работников с началом нового сезона, он особенно отметил самых лучших актеров, в том числе и молодую Лисс, которая теперь уже стала исполнительницей почти всех главных женских ролей в спектаклях, хотя и всегда выступала в амплуа хрупкой и невинной девушки, похожей на милого ангелочка с картинки в детской книжке.
После этого мужчина также немного заговорил об истории театра, а затем торжественно заявил:
- Его первый директор мечтал о том, что когда-нибудь этот центр великого искусства станет известным на весь мир, и я, не побоюсь этого сказать, за все эти годы существенно приблизил его мечту к цели, постепенно делая этот театр все более совершенным и...
- И ты бы достиг этого совершенства, если бы был более чутким и внимательным к деталям. - внезапно раздался резкий женский голос, так хорошо знакомый почти всем из присутствующих здесь. Словно по команде люди повернули свои головы в ту сторону, откуда он донесся. То, что они увидели, просто повергло их в тихий шок. Возле задней стены театра сейчас стояла та, кого многие из них совсем недавно ненароком вспоминали. Это была вернувшаяся Лейн.
Все решено
Вдоволь насладившись воцарившейся гробовой тишиной, Лейн злорадно улыбнулась, после чего начала свою давно продуманную речь. Сейчас она говорила в точности, как в свое время о ней вспоминал Виктор - медленно, нарочно растягивая слова, точно нараспев, не скрывая откровенного издевательства.
- Что же вы все замолчали, дорогие коллеги? Или быть может, вы решили, что я уже совсем исчезла, да? Вы скучали по мне, верно? Что ж, простите меня за столь длительное отсутствие, я была все эти годы несколько занята, поскольку писала кое-что для вас. Но теперь... Я завершила эту работу. Вот мое "Возмездие Дамы под вуалью"!
С этими словами женщина достала черную папку с записанной пьесой и швырнула ее к ногам директора. Тот же в свою очередь, смотрел на бывшую актрису глазами, размером, по крайней мере, с крупный грецкий орех. Да и было чему удивляться: помимо того, что Лейн вернулась, она еще и выглядела... И хотя мужчина помнил, что девушка в свое время выступала в этом костюме на сцене в спектакле "Кровавая графиня-демоница", теперь она его немного перешила и так накрасила себе лицо - одни черные тени и алая помада чего стояли, - что без страха на нее просто было невозможно смотреть.
Тем временем Лейн продолжила свою речь, в которой сказала все свои довольно язвительные замечания в адрес актеров и большинства руководства театра, постепенно подбираясь к главной цели - к Мелиссе. Дойдя и до нее, наполовину отомщенная произнесла:
- Что же до нашей милой Лисс... Да, она, конечно, могла бы сыграть в моей пьесе главную роль, но... Видите ли, она в свое время не захотела достичь совершенства и бросила меня, ту, которая ее и научила всему. Это неправильно, верно? И поэтому...
Не договорив, молодая женщина подошла ближе к Мелиссе, которая сейчас едва могла стоять на ногах, и то только потому, что сильно стиснула руку Томаса, стоявшего тут же. Сперва девушка смотрела в пол, однако Лейн заставила ее поднять голову. Взглянув в лицо своей бывшей учительницы глазами, полными невозможного ужаса, Лисс приоткрыла рот, однако не могла вымолвить ни слова - язык не поворачивался.
- Да, ты совсем не изменилась, моя дорогая... - продолжила Лейн, улыбаясь в предвкушении неминуемого. - (Томасу) Да отпусти ты ее уже- довольно рыцаря из себя строить. Неужели ты думаешь, что я причиню вред той, кто в свое время называла меня волшебницей и феей из сказочных историй и миров? Слышишь? Отпусти ей руку и уходи. Прочь. Немедленно. А иначе будет хуже всем.
Дар убеждения не подвел Лейн и на этот раз: тихо что-то пробормотав про себя, молодой человек был вынужден ретироваться. Теперь две девушки остались один на один друг с другом.
Бедная Мелисса была уже просто на грани обморока - ее взгляд, казалось, говорил только одно: "Прошу, сделай это сразу - не мучай больше." Неизвестно, что в итоге бы Лейн все-таки предприняла на этот счет, если бы ее взгляд не упал на медальон, висящий на шее Лисс. Такой ведь когда-то был и у нее самой, пока его фактически не конфисковали.
Это стало уже последней каплей. Если прежде женщина еще сдерживала себя, то теперь она просто сорвала цепочку медальона с шеи Мелиссы с криком "Это никогда тебе не принадлежало бы, не будь меня!" После этого Лейн вскочила к старой двери, открывающей один из тайных ходов этого театра и со словами "Я еще вернусь, можете не сомневаться в этом!" словно растворилась в воздухе.
Какое-то время все присутствующие здесь люди не могли даже двинуться. Когда же вернулся Томас, весьма обрадованный тем, что его жена цела и невредима, Мелисса тяжело посмотрела на него, точно не узнавая, а затем упала без чувств ему на руки. Сам директор еще долго потом не мог всех успокоить и принять правильное решение, как поступить в сложившейся ситуации.
* * *
В конце концов, после длительных раздумий, мужчина решил, что будет правильнее выполнить требование Лейн и поставить ее "Даму" в самое ближайшее время. Главную роль он отдал Саре, а вторую... Дело было в том, что в дополнении к тексту пьесы Лейн указала, что роль Аманды-начинающей актрисы должна играть та девушка, которая в день премьеры будет сидеть в первом ряду в кресле №25. Странно, но раз уж так того захотела вернувшаяся бывшая звезда, то... Пусть все так и будет.
Официально для Мелиссы в этой пьесе вообще не предусматривалось никакой роли, однако директор все же решил дать ей какую-нибудь второстепенную - лучшая актриса как-никак! Но сама Лисс всячески отказывалась от участия в этом спектакле, и никакие просьбы и мольбы руководства не помогали. С несчастной девушкой случилась истерика, и она в слезах убежала к себе в гримерную, откуда не выходила больше семи часов.
Ее муж едва смог убедить всех оставить какую-нибудь роль Мелиссе, после чего оправился успокаивать свою жену, что оказалось весьма тщетно. И хотя в итоге Лисс согласилась сыграть, никакой радости или улыбки на ее лице больше не было. До самого последнего дня перед премьерой.
Тогда, навестив ее в репетиционной, Томас увидел, что Мелисса стоит на коленях и плачет, закрыв лицо руками. Будучи не в силах этого выносить, он подошел к жене, пытаясь ее обнять. Однако она отстранилась и тихо проговорила:
- Том, мне страшно. Прошу, не заставляй меня... Делать это завтра. Я... Меня точно жгут языки пламени из самого ада... И... Поверь мне, Она все это не просто так задумала, Лейн никогда не прощает нанесенных обид, так что... Это только начало. Да, она вернется завтра во время спектакля и тогда... (в слезах) Она точно это сделает. Не смогла сделать в тот раз, в другой, сделает в третий! Ах, видел бы ты тогда как она на меня смотрела! Все, о чем я прежде мечтала, теперь внушает мне ужас. И если она придет за мной... Нет, я не могу!
Гладя девушку по волосам, Том ответил:
- Лисс, ну хватит, прошу тебя. Мы ведь знаем, кто она такая на самом деле: она же всего лишь сумасшедшая уродка, а вовсе никакая не дьяволица! Подумаешь, пьесу написала! И что с того? Слушай: я распорядился, и завтра в театре будет охрана, которая проследит за каждым входом и выходом, так что никто посторонний просто не сможет сюда проникнуть. И если эта мадам сунется в театр, ее тотчас же схватят. А дальше... Это уже не нам с тобой решать. Так что не бойся, милая. Все будет хорошо. И если какие-то твои подозрения верны, то ты тем более должна завтра играть: в этом случае Лейн точно появится и угодит в расставленную нами ловушку. Вот и все. Так что Лисс, теперь все зависит только от тебя, в том числе и судьба этого театра, слышишь? Подумай об этом пока.
Обняв мужа и с трудом сдерживая слезы, Мелисса произнесла:
- Хорошо, я выйду завтра на сцену, как вы все того хотите. Но запомни: если вам не удастся ее поймать, эта кошмарная пьеса станет последней в моей жизни. Я точно знаю.
Вздохнув, Том неловко поцеловал девушку и оставил ее одну. В голове у него была сейчас только одна мысль: "Если у тех болванов ничего не выйдет, я разберусь с этой психопаткой собственноручно. И никак иначе."
Возмездие (начало)
В день премьеры "Дамы" в театре все уже было относительно спокойно: охранники прибыли еще к утру и заранее все осмотрели, не найдя в здании никаких следов пребывания бывшей актрисы. Директор перестал особо нервничать и просто ждал вечера и начала спектакля, остальные актеры также не слишком волновались. И даже сама Мелисса, казалось бы, внушила себе, что все будет хорошо и ничего страшного не случиться. Во всяком случае, девушка хотя бы выглядела не такой нервной и напуганной, какой была еще вчера.
И если в труппе сейчас все было сравнительно хорошо, в доме Лейн было еще лучше. Ундина слышала, как ее подруга всю ночь смеялась и чему-то радовалась, постоянно повторяя: "Вы хотите мою судьбу решить, да? Что ж, у вас будет такой шанс, и очень скоро! Как только поднимется занавес, вы все сможете лицезреть мое возмездие и восторжествование!"
Слушая все это, девушка лишь качала головой, думая про себя: "И куда тебя только опять понесло? Всю жизнь почти ходишь по лезвию ножа над пропастью, не боясь пораниться или сорваться..." К сожалению или наоборот, Ундина не знала, что Лейн радуется не только грядущей возможности отомстить своим старым обидчикам, но и кое-чему еще, гораздо более приятному.
Все дело заключалось в том, что... Ту самую роль Аманды Лейн писала именно для Жанны, хотя изначально, еще 4 года назад и планировала отдать ее Лисс. Но теперь женщина изменила свои планы, нисколько об этом не жалея.
Сама же Жанна узнала об этом в последнюю неделю до премьеры пьесы. Тогда же Лейн отдала ей отдельно записанный текст роли, сказав при этом: "Я хочу, чтобы ты приняла участие в этом. Без тебя мое творение потеряет всю свою глубину и смысл, поверь. Ты ведь не откажешься сыграть в нем?"
Разумеется, Жанна сразу же согласилась, однако в начале все же спросила:
- Но я ведь не работаю в том театре - как же мне удастся выйти на сцену?
Услышав это, Лейн улыбнулась.
- Не беспокойся насчет этого- я обо всем позабочусь.
- Но... А как же тебе удалось уговорить руководство театра на постановку спектакля?
- (усмехаясь) Ты ведь знаешь, что я весьма неплохо убеждаю людей... Как бы там ни было, совсем скоро настанет день, когда все наконец решится. Раз и навсегда.
* * *
Такой день действительно наступил довольно быстро. С самого утра Лейн была на взводе - хорошо, что Ундина не приходила. Только после того, как в комнату вошла Жанна, девушка немного успокоилась и сказала:
- Ну вот, уже через три часа начнется... А пока тебя еще нужно приодеть к спектаклю.
С этими словами Лейн достала из одного шкафа весьма необычный наряд, состоящий из золотистой юбки и черного корсета с красной шнуровкой - видимо, она его сама сделала. Также сверху на нем были белые кружевные бретельки - впоследствии Жанна признается, что они то и дело спадали с ее плеч, а поправить их не было времени.
Посмотрев обновку, Жанна осторожно пошла за ширму, чтобы ее примерить. Сама же Лейн сейчас была одета в черно-коричневое бархатное платье и высокие сапоги. При этом на ней как всегда не было никаких украшений, а на руки были надеты перчатки. Когда же "Аманда" была готова, Лейн, увидев ее, улыбнулась - она была явно довольна своим выбором наряда для подруги. Вскоре после этого они обе решили, что уже пора идти в театр.
По дороге Жанна заметила, что Лейн зачем-то взяла с собой свой чемоданчик, однако не стала расспрашивать ее о том, что в нем находится. И кажется, Лейн это волне устраивало. Уже у самого театра девушки увидели большое количество охранников, стоящих возле обоих входов. Жанна расстроилась и уже хотела было вернуться домой, однако Лейн успокоила ее:
- Не переживай, можно войти и по-другому.
С этими словами молодая женщина осторожно повела подругу возле боковой стены театра, пока наконец не обнаружила то, что искала.
- Да, вот он, он еще здесь есть. - сказав это, Лейн повернула небольшой резной цветок-украшение возле одного из нижних занавешенных окон и... Оно внезапно открылось. Убедившись, что в старой маленькой комнатке никого нет, Лейн сперва помогла Жанне проникнуть в помещение, а затем уже сделала это сама.
Оказавшись наконец в театре, точнее, в одной из его давно заброшенных комнат, девушки приступили к следующему шагу. Благодаря Лейн им удалось открыть дверь и дойти до пока еще пустого зрительного зала, оставшись незамеченными. После этого бывшая актриса велела своей подруге сесть в первый ряд именно в кресло под номером 25 и ждать начала спектакля.
Конечно же, Жанна сделала все так, как сказала Лейн. Сама же женщина после этого покинула зал, попросив на прощание Жанну не волноваться и воткнув ей в волосы цветок почти полностью раскрывшейся красной розы. В ответ девушка кивнула головой и начала с восхищением рассматривать все, что только сейчас находилось вокруг нее.
* * *
Время пролетело довольно быстро. Уже скоро в зале начали постепенно появляться первые зрители, с нескрываемым интересом читавшие программы к новой пьесе - ничего подобного они прежде еще не слышали. Ведь сам сюжет "Дамы под вуалью" был весьма оригинален и нестандартен.
Первый акт начинался с того, что одну талантливую актрису выгоняют из театра по ложному обвинению, в результате чего она клянется рано или поздно вернуться туда и отомстить всем своим обидчикам. Что впоследствии и происходит, разве что она, перед тем как вернуться, закрывает свое лицо темной вуалью, оставаясь не узнанной и загадочной Дамой.
По возвращению в театр, Дама обнаруживает на своем месте молодую и неопытную актрисульку Аманду, которая до этого почти ни разу не играла на сцене. Она нравится Даме, и поэтому та решает начать ее обучение. Иными словами актриса рассказывает ей все тайны и секреты настоящей игры - такой, чтобы зритель мог с уверенностью сказать "Верю!" и потом еще полчаса стоя аплодировать. А уже потом, когда Аманда все понимает и благодарит свою так называемую учительницу, та отвечает "Только понимания и любви я всегда и просила", после чего снимает с себя вуаль, показывая, что она и была той самой актрисой, с которой в свое время так несправедливо обошлись. На этом спектакль заканчивается.
Вот таким по идее должен был быть сюжет "Возмездия", однако в конце он многим казался каким-то странным и точно недоработанным. Но все же зрители, особенно те, кто любил этот театр, не сомневались в том, что представление будет хорошим, и с нетерпением ждали начала. Вот наконец прозвучал последний звонок, и в зале медленно погас свет, после чего занавес начал подниматься, знаменуя начало спектакля.
В первом акте ничего особенного не происходило - Сара сравнительно достойно отыграла свою роль, хотя и старалась всячески унизить свою героиню, поскольку, как и многие другие, она понимала, что прототипом этой Дамы Лейн назначила саму себя. Но для чего? Это по-прежнему оставалось загадкой.
Также во время игры Сара увидела сидящую на месте №25 молоденькую девушку в очень своеобразном наряде и сразу поняла, что это и есть та, кто будет играть Аманду в следующем действии. Невольно фыркнув, женщина подумала про себя "Она бы еще девицу легкого поведения на эту роль назначила", после чего ушла за кулисы до начала нового акта, слушая пока что еще сдержанные хлопки отдельных зрителей.
Войдя к себе в гримерную и начав переодеваться, Сара внезапно заметила, как к ней заглянула Мелисса, уже весьма обрадованная, что весьма ободрило девушку, и они решили немного поболтать друг с другом. Однако их милое и дружеское общение длилось недолго. Уже очень скоро они услышали странный звук, словно что-то зашуршало возле задней стены гримерной. Когда же девушки повернули туда головы... Их ждал весьма неожиданный и не слишком приятный сюрприз.
* * *
Вот и вновь поднялся занавес - началось второе действие "Возмездия". Однако главная героиня почему-то все никак не выходила на сцену, и некоторые зрители уже забеспокоились. Жанне же тоже была очень интересно, в чем дело, ведь именно Дама должна была по сценарию взять ее из зала и отвести на сцену. Пока же ее не было.
Однако вскоре желанная героиня все-таки решила появится, как положено, скрыв свое лицо под шляпкой с вуалью. И хотя никто ее не мог разглядеть, Жанна почти сразу же узнала в ней Лейн - она сильно отличалась от Сары по некоторым манерам игры, уловить которые был способен только тот, кто хорошо знал эту загадочную и таинственную леди.
По мере развития действия Дама вдруг обратилась практически в зал со словами: "Неужели в этом театре теперь новая актриса? Могу я узнать о тебе немного?" Теперь настала очередь Жанны. Встав со своего места, девушка начала играть. Сказав, что она не возражает против этого, девушка посмотрела на Лейн и таки увидела, как та улыбнулась сквозь вуаль, протягивая ей руку, приглашая подняться на сцену. Что впоследствии и случилось.
Начался "урок". И хотя Лейн и старалась изменять голос, подражая Саре, дабы ее не узнали, смотревшие на нее сейчас из-за кулис актрисы, невольно поражались: "Да уж, что-то нашу Сару сегодня понесло - вон уже, как разошлась-то, а?" Действительно, сейчас Лейн была поистине неотразима. Страстно и с порывом выговаривая каждое слово, она как будто вкладывала в него частичку себя, своей души и мысли.
- А теперь запомни: перед тем, как выйти на сцену, ты должна полностью отдаться игре, забыть обо всем, про всякие "Но" и "Если" - это лишние и никому не нужное. И не забудь: сделан шаг, возврата уже не будет, словно ты сжигаешь за собой мосты, но не потому, что отступаешь, а наоборот, ты идешь... И вот уже порог последний- какой за ним скрывается секрет? И повтори еще, пока не станет бредней: уже назад дороги нет. Чувствуешь, как по твоим жилам бежит огонь? Огонь, открывающий все твои желания и чувства, срывающий все замки и настойчиво стучащий в двери, словно соблазн... Да, так и есть. И не пытайся ему противиться, ты с ним не справишься все равно. Просто отдайся ему. Без остатка. Только тогда ты сможешь не просто играть, а жить, точно играя. Только если дойдешь до самого конца, до самой точки невозврата...
Говоря это, Дама то и дело брала Аманду-Жанну за руки, почти все время стоя у нее за спиной. Вот она их раскинула, дабы та могла "свободно парить", вот она по ним проехалась, чтобы проверить, течет ли по их жилам огонь. Зрители были просто в шоке, да и сами актеры тоже. Такого не мог ожидать никто.
Очень скоро настала очередь и Жанны. она старательно говорила давно выученные слова, почти всегда глядя при этом в лицо Лейн, да так, что та потом скажет: "Так соблазнительно она еще никогда прежде не выглядела, даже в моих мечтаниях..."
- Теперь я все поняла, благодаря тебе. Я буду краткой, здесь ни к чему слова-они все равно поблекли и помертвели. В своей душе я уже вижу, как, выходя на сцену... Один вопрос еще всего лишь: долго ли будет длиться это ощущение, когда то бушующее пламя наконец вырвется наружу и поглотит меня полностью, так, чтобы все мосты разом полыхнув, сгорели дотла, чтобы уже не было пути к отступлению, дороги назад? Скажи мне, а затем... Я постараюсь это понять и ощутить каждой клеточкой своего нынешнего существа- моя душа уже готова, она словно птица летит, летит свободно и гордо. Я решилась. Только лишь скажи...
Видимо, от этих слов у Лейн совершенно, как сказали бы ее завистники "сорвало крышу". Сбросив с себя пальто и оставшись в одном платье, женщина четко договорила свою роль, после чего медленно подошла к Жанне - они двигались друг к другу из разных концов сцены, - схватила ее за руки и вновь повернула к себе спиной, положив свои руки ей сначала на плечи и медленно опускаясь все ниже, окончательно принимая для себя кое-какое решение. Лейн даже едва слышно при этом прошептала: "Нет, я больше не могу. Она мне нужна..."
В последнюю минуту спектакля, когда большая часть зрителей уже практически плакала от умиления, Дама снова развернула Аманду лицом к себе, взяв обе ее руки в свои, и начала свою последнюю реплику. Еще перед этим она успела шепнуть Жанне на ухо: "Ты должна будешь мне помочь (косясь на охранников) Иначе они... Помоги мне." Теперь же, договорив свою финальную фразу под конец уже не фальшивым голосом, Лейн слегка кивнула головой, после чего Жанна сорвала с нее шляпку, причем так, что это смогли увидеть абсолютно все и сразу, как того и хотела настоящая Дама под вуалью или сама же всеми отвергнутая и непризнанная фея Лорелей.
Возмездие (исход)
После того, как все немного оправились от охватившего их шока, Лейн торжествующе улыбнулась и громко крикнула:
- Что, не ожидали? Вот это и есть возмездие Дамы под вуалью - мое возмездие вам всем! - заметив, как к ней бежит директор театра с другими работниками, - А вот подходить ко мне не советую сейчас, поскольку мне будет достаточно стукнуть ногой по вон тому рычагу, чтобы ваша прекрасная хрустальная люстра, освещающая зал, полетела вниз! Вы ведь этого не хотите, верно? Тогда оставайтесь там, где стоите. Я еще не закончила...
Все в тревоге замерли, а зрители быстро начали выходить из зала - кто знает, что могло прийти в голову этой сумасшедшей через минуту. Охранники же тоже были бессильны что-либо сделать, ведь рядом с Лейн стояла еще и Жанна. Тем временем Томас понял, что придется использовать запасной план. Украдкой подойдя ближе к сцене, мужчина достал из кармана пистолет и наставил его на Лейн со словами: - Если ты сейчас не прекратишь весь этот спектакль, я тебя пристрелю на месте!
Наверное, другая бы на месте загадочной леди испугалась, но только не Лейн. Осторожно отведя Жанну, которая до этого держала ее за руку назад, женщина произнесла совершенно ледяным голосом:
- И чего же ты этим хочешь добиться, а? Вновь погеройствовать захотелось? Тогда нанимайся сюда актером - будешь получать только самые благородные роли, я тебе это обещаю... Знаешь что: если трусишь, лучше не доставай пистолет, а достал - стреляй. Только вот сперва наставь его на кого следует.
Разумеется, от этих слов Жанна испугалась и тревожным шепотом спросила у Лейн почему та все это сейчас делает. Девушка чувствовала, что ее подруга не боится, потому что как будто знает, что произойдет впоследствии, во всяком случае, она явно может это предвидеть. Тем не менее лично самой Жанне очень хотелось бы избежать худшего исхода.
Сам же Томас, уже находясь в некотором замешательстве, резко спросил:
- А где Сара и Мелисса? Что ты с ними сделала?! Отвечай!
Не дрогнув, Лейн спокойно ответила:
- Я не причинила им ни малейшего вреда, как ты думаешь. С ними все сравнительно хорошо, я даже слегка задержала свой выход на сцену, поскольку хотела точно в этом убедиться. Разве что мне пришлось сделать так, чтобы они в ближайшие несколько часов не могли покинуть гримерную, только и всего.
На это уже было невозможно что-либо возразить, и теперь уже сам директор решился поинтересоваться:
- Но чего же ты все-таки хочешь от нас?"
- Чего я хочу? Всего лишь того, чтобы вы поняли, что не следует причинять страдания таким как я, ведь я могу в этом случае не только тихонько плакать в уголочке, но и обидеться и впоследствии вам отомстить. (улыбаясь) Я не собираюсь уродовать и разрушать этот театр, поскольку сама люблю его. Однако пока я не получу от вас извинений и признания моего таланта, я никуда не уйду. Все понятно теперь?
С минуту все присутствующие колебались. В конце концов не выдержала уже сама Жанна. Снова выйдя вперед и удивленно посмотрев на труппу, девушка начала говорить:
- Да послушайте вы ее наконец! Выслушайте, а не шарахайтесь в страхе или ненависти! Это ведь вы сами довели Лейн до такого: сначала завидовали и травили, а потом и вовсе выгнали ее отсюда, из того места, которое именно для нее и было создано! Скажите нет, верно? А я вам отвечу: во всем, что сейчас здесь происходит целиком и полностью именно ваша вина, а не ее. Вот так! Вы даже толком не знаете какая Лейн на самом деле. Она - гениальнейший человек, одаренный во многих областях. Вот только внешне... Но разве это главное? Неужели сейчас все судят о человеке только по тому, как он выглядит? Даже не обратив внимания на то, какая у него душа на самом деле... А она... Да вы должны благодарить судьбу только лишь за то, что имели честь узнать Лейн! А вы... Сами же и довели ее до подобных крайностей, за что я вас презираю. Особенно некоторых. Вам ведь всегда было безразлично то, чем Лейн занимается в свободное время, о чем она думает и мечтает... Конечно, она же для вас была не больше чем жалкой уродиной. Но для меня она значит гораздо больше, и я постаралась сейчас донести это и до вас тоже! Научитесь наконец видеть дальше собственного носа! Разглядите в ней не только внешнее, но и то, что находится внутри - ее истинную красоту, красоту души.
На этом Жанна закончила, вытирая навернувшиеся на глаза слезы. Она начала плакать уже давно, просто сдерживалась до этого момента. Теперь все замолчали, даже Томас, уже давно опустивший пистолет, не знал, что сказать. Когда же девушка посмотрела на саму героиню ее недавней речи, то была поражена тому, сколько радости и благодарности сейчас было в ее глазах, тоже наполненных слезами. Спустя некоторое время сам директор обратился к Лейн дрожащим голосом:
- Вы... Простите нас, я говорю это от всего нашего коллектива...
- Да, да, - раздалось еще несколько не вполне решительных голосов сзади.
В ответ Лейн улыбнулась и сказала уже гораздо мягче:
- Хорошо, я прощаю вас, насколько возможно. Но благодарите за это не меня, а ее, - актриса указала на Жанну, - этого истинного Ангела, посланного сюда с небес, дабы внести в наш мир хоть немного света и доброты... Я не стану больше здесь работать, однако теперь, думаю, вы позволите мне в любое время посещать ваш театр и вносить некоторые замечания и исправления в то, что я посчитаю нужным. Вижу, что так и будет. Хорошо, значит, теперь я вас оставлю. (Томасу) Можешь пройти к своей Лисс, я не против этого, ведь ты доказал сегодня, что действительно любишь ее и беспокоишься о ней... А пока - прощайте.
Через несколько секунд Жанна и Лейн покинули зрительный зал, опять же не через главный ход. Томас же действительно нашел свою жену и Сару в гримерной последней. И хотя Лисс на тот момент лежала без чувств на кушетке, а Сара сидела привязанная к стулу, причем даже за шею, он не стал больше держать зла на Лейн и даже убедил Лисс больше не бояться своей бывшей учительницы, ведь она сегодня вместе с другими простила и ее тоже. Как и саму себя.
* * *
Вернувшись же домой, Лейн не смогла не обнять Жанну, мечтая о том, чтобы сей миг истинного счастья для нее никогда не заканчивался. Однако в итоге она все же отстранила девушку от себя, осторожно вынув из ее прически уже увядшую розу.
- Я не могла даже думать о том, что ты сегодня сделаешь для меня... Ты оказалась такой смелой и... Доброй по отношению ко мне, даже при них. Я никогда не смогу отплатить тебе за это, милая. - нежно произнесла Лейн, слегка касаясь лица подруги.
Жанна скромно ответила:
- Это было несложно, ведь я нисколько не преувеличивала, а говорила то, что действительно думала, потому что для меня ты самый прекрасный человек на лице земли, Лейн. И я так благодарна высшим силам за то, что мы с тобой смогли встретиться. Еще тогда, год назад, и теперь.
Внезапно лицо загадочной леди сделалось серьезным и сосредоточенным. Глядя на Жанну, она проговорила:
- Послушай, я давно об этом думала, и теперь... Так не может больше продолжаться, я устала от неопределенности. Жанна, мы не сможем с тобой все время тайно встречаться вот таким образом, я уверена, что твои близкие очень скоро начнут уже что-то подозревать, и кто знает, чем это все в итоге закончится. И поэтому мы должны найти иной выход из сложившейся ситуации... Кажется, я знаю, какой, пожалуйста, выслушай, это очень важно. - вновь посмотрев Жанне в глаза, - Я знаю, что этой зимой тебе исполнится восемнадцать лет, ты уже станешь совершеннолетней. И тогда... Ты сможешь сама решать, где тебе жить: с братом и сестрами или же...
Лейн замолчала, не сводя глаз с девушки. Сейчас в ее взгляде смешались надежда и страх разочарования, что делало ее и без того необычные и красивые глаза еще более притягательными, хотя и очень грустными. Она напряженно ожидала ответа.
Поняв это, Жанна невольно улыбнулась:
- Конечно же, я согласна, я сама уже давно мечтала о таком! Вот только... Мне надо как-то сказать об этом Виктору и другим, я же не могу просто так взять и исчезнуть. Но я верю, что у меня все получится, и тогда нам уже ничто не сможет помешать быть вместе. Всегда.
Лейн снова обняла подругу, нежно гладя ее по волосам. Мысленно молодая женщина про себя думала: "Я не ошиблась, она действительно послана мне небом, никто другой бы не согласился на такое." Вскоре они вновь были вынуждены расстаться, однако теперь каждая из подруг знала, что совсем скоро состоится новая встреча, после которой им уже не придется ежедневно говорить друг другу "до свидания". Нужно лишь этого дождаться.
Окровавленная роза за кладбищенской оградой
Стояло тихое зимнее утро. За окном мало что можно было сейчас увидеть из-за спустившегося на землю тумана, что придавало окружающему пейзажу весьма печальный вид, еще хуже, чем порой бывает в конце осени. Казалось, все в мире еще спало или находилось в смутном забытьи, однако на самом деле это было не так.
Жанна не спала уже почти час, тихо лежа в своей постели и глядя в потолок комнаты. В ее душе одновременно смешивались грусть и приятное волнение, поскольку именно сегодня... Был тот самый день, когда все должно наконец решиться. Вот уже совсем скоро.
Поняв, что ей уже пора, девушка осторожно встала, набрасывая на свои узкие плечи шаль, после чего подошла к своему шкафу одеваться. Достав оттуда нужные вещи, Жанна также вынула позавчерашнее письмо и снова его перечитала:
"Милая, вот и настало время... Это состоится спустя два дня после того, как ты получишь мое письмо. Искренне надеюсь, что к тому времени ты сделаешь свой окончательный выбор. Как бы там ни случилось, я буду ждать тебя в девять утра на кладбище, что находится на окраине города. Там мы и увидимся. Отныне и навек.
Лейн"
Да, место встречи загадочная леди, любящая мрачную романтику, подобрала просто идеально. Если еще учитывать то, что на том самом кладбище были похоронены родители Жанны. Хотя, быть может, это и к лучшему - можно сразу навестить и их, и увидеться с ней - и того, и другого не было уже очень давно. Поэтому робеть ни к чему, пришло время действовать.
Думая об этом, Жанна переоделась в черное траурное платье, взяв также с собой несколько роз, которые Лейн ей прислала вместе с письмом - их можно было отнести на могилу родителей. Накинув поверх платья такое же черное пальто и спрятав волосы под шелковый платок, девушка медленно вышла из своей комнаты, стараясь не издавать ни звука. Все в доме еще спали.
Сдерживая даже свое дыхание, Жанна неслышно вошла в комнату Виктора. Подойдя к спящему брату, она прошептала: "Все будет хорошо. Прости, но я сделала свой выбор", после чего слегка прикоснулась рукой к его лицу и ушла, с трудом сдерживая слезы. На прощание Жанна про себя сказала, мысленно обращаясь к Виктору и сестрам: "Я вас всех очень люблю. Простите меня за все, что прежде было. И прощайте."
Вскоре редкие прохожие при желании смогли увидеть одинокую и хрупкую девичью фигурку в траурном наряде с букетом увядших роз, которая направлялась в сторону старого пригородного кладбища, отрешенно глядя куда-то вдаль - словно она видела то, чего не видели другие. При этом она почти шепотом что-то напевала, точно пытаясь заставить себя не плакать.
Вот наконец появилась кладбищенская ограда, скрывающая за собой могильные плиты и надгробия, которые сейчас были припорошены подталым снегом, отчего являли собой некую мистическую форму. Казалось, от них веет холодным и в то же время неким спокойствием. Здесь некуда спешить, зато прекрасно можно думать и размышлять. Причем довольно о многих вещах.
Идя вдоль памятников и крестов и чувствую легкую дрожь по телу, Жанна пыталась представить себе, что будет ждать ее на этот раз при встрече с Лейн. Девушка нисколько не боялась своей подруги, однако всегда испытывала некое волнение в подобных ситуациях. Тем более при сложившихся обстоятельствах.
Вскоре прежние мысли Жанны сменились другими. Воспоминаниями о родителях. Девушка помнила их довольно смутно, ведь они умерли, когда ей было всего шесть лет. Однако Жанна любила их, и не могла не скорбеть по ним. Как и сейчас.
Увидев знакомое надгробие в виде слегка округлой плиты с двумя высеченными на ней голубями, девушка опустила голову и, подойдя ближе к могиле, встала перед ней на колени. Не давая пока слезам пролиться, она начала:
- Вот и я пришла, мама и папа. Здравствуйте. Простите, что не навещала вас раньше, просто я... Я всегда была у вас такой вот непослушной и капризной... Но теперь... Наверное, вы уже знаете о том, что я недавно приняла решение оставить Виктора и Берту с Дэллой, поскольку хочу жить с Лейн - самой прекрасной женщиной, какую я только когда-либо видела и знала. И... Поверьте, я ей нужна. Без меня ей всегда делается хуже, она постоянно мучается и страдает, находясь в полном одиночестве. Поэтому я прошу: если вы меня сейчас слышите, поймите. Да, да, поймите и не сердитесь на свою маленькую принцессу, отказавшуюся от короны ради счастья доброй, но несчастной и покинутой всеми волшебницы...
Будучи не в состоянии более говорить, Жанна замолчала, вновь склонив голову почти что к самым коленям. И в этот момент девушка внезапно услышала, как совсем рядом с ней кто-то начал играть на скрипке. Невольно подняв голову, погружаясь в эту прекрасную и в то же время невыразимо печальную музыку, Жанна также уловила до боли знакомый голос:
- Бедное создание Неба, как же тебе сейчас грустно... Ты так потеряна и одинока... Но ничего, совсем скоро всему этому настанет конец, осталось лишь еще один раз решить.
Обернувшись, девушка нежно произнесла в ответ, улыбаясь сквозь слезы: "Как хорошо, что ты уже здесь." В следующий момент они с Лейн обнялись.
Сейчас леди Фантом вновь была в своем похоронном виде, хотя Жанна поинтересовалась, не холодно ли ей в одном плаще, шляпе и перчатках. В ответ та только покачала головой, после чего тоже опустилась перед могилой родителей подруги, а затем положила на нее две розы, сказав при этом:
- Вы счастливейшие из людей, ибо произвели на свет Ангела...
После этого она вновь повернулась к Жанне и немного неуверенно спросила, что та решила.
- Я написала брату и сестрам о том, что навсегда уезжаю, добавив, что вскоре ненадолго вернусь забрать вещи, я ведь не могла сюда прийти с двумя чемоданами. - ответила Жанна. - Но так я... Я останусь с тобой. По своей воле, не думай, что это ты меня заставила или принудила к подобному шагу. Я решилась. Как в той твоей пьесе: сделан шаг, возврата уже нет. Вот и пусть все пути назад оборвутся, так будет лучше для всех.
Какое-то время Лейн слушала ответ Жанны молча, а в конце прикоснулась к своему сердцу, негромко произнеся:
- Ангелы действительно есть не только на небесах, в этом я сейчас убеждена окончательно.
Спустя несколько минут обе девушки тихо сидели на небольшой скамеечке кладбища, прижавшись друг другу. Им не было страшно - сейчас это место казалось обоим особам самым спокойным и красивым на свете, особенно если ветки растущего рядом дерева чуть-чуть шевелил ветер, стряхивая оттуда белый снег.
Лейн еще немного поиграла на своей старой скрипке, которую предусмотрительно взяла с собой. Слушая сочиненную ей же мелодию, Жанна медленно произнесла:
- Я никогда не встречала человека, хоть немного похожего на тебя. И я...
К сожалению, девушка не смогла закончить свою фразу. Внезапно из тумана начали появляться какие-то странные тени, все ближе приближаясь к тому месту, где сейчас были девушки. Увидев их, Лейн заметно побледнела, резко вставая с места и впиваясь глазами в две пока что не вполне четкие фигуры. На вопрос Жанны "Это что, призраки?" женщина процедила сквозь зубы, сжав ей руку:
- Хуже. Это кладбищенские воры.
* * *
Виктор проснулся уже довольно давно, однако предпочел еще какое-то время полежать в постели, ведь сегодня у него был единственный выходной за неделю, и ему безумно хотелось отдохнуть. Увы, в этот раз планам мужчины не суждено было сбыться, впрочем, как и всегда.
Если же в начале все было очень хорошо, то затем... Его окончательно разбудил, даже более того, заставил вскочить с кровати истошный крик Дэллы. Едва сдерживаясь, чтобы не ругаться вслух, мужчина протер глаза и поспешно направился в комнату сестры, надеясь, что ничего страшного и непоправимого не случилось.
Войдя к Дэлле, Виктор вздохнул с невероятным облегчением: по-видимому, несчастной экзальтированной дурочке всего лишь приснился кошмарный сон и не более того. Слегка улыбнувшись, мужчина присел рядом с девушкой и спросил в чем дело. Кое-как сняв одеяло с головы, Дэлла уже собиралась что-то сказать, однако в этот момент в комнату вошла чрезвычайно раздраженная Берта. Виктор с трудом смог предотвратить уже вот-вот готовый разгореться конфликт, после чего выслушал рассказ сестры.
- Просто я сейчас увидела во сне... - начала девушка, запинаясь и держа свои глаза широко раскрытыми. - Я увидела... Это было очень неприятно: зима, снег, а на нем... На снегу лежала роза, которая была когда-то белой, однако сейчас она казалась красной, поскольку была окровавлена, испачкана чьей-то кровью. И... - закрыв глаза, вспоминая, - рядом с ней также лежала черная ткань, которая тоже была Вся залита и пропитана кровью. А позади можно было увидеть ограду, какие бывают обычно на старых кладбищах... Вот, это меня очень испугало, и я проснулась, больше уже ничего не помню из того, что мне снилось.
Разумеется, ни Виктор, ни тем более Берта не восприняли сон Дэллы всерьез - они вообще крайне скептически относились ко всему подобному, к тому же увиденное их сестрой было настолько странно и непонятно, что могло сойти всего лишь за бессмысленный набор картинок, которые люди порой видят вследствие переутомления и пр. Так как уже было пора завтракать, Виктор позвал Жанну, однако на его слова никто не откликнулся. Вновь чувствуя зарождающуюся в душе тревогу, мужчина направился в ее комнату. Можно представить, что он почувствовал, когда не обнаружил в ней ничего, кроме записки, к которой также прилагалась роза - Жанна решила оставить им одну из тех, что ей подарила Лейн. Роза была красной, и лежала на фоне белой бумаги, почти в точности, как во сне глупенькой Дэллы...
Последствия
Читая оставленное письмо Жанны, Виктор с каждой секундой все более удивленно поднимал брови, точно не мог поверить написанному:
"Дорогие мои брат и сестры! Мне очень жаль, но увы, так просто не могло продолжаться дальше. Я приняла такое решение, и уже ничто будет не в состоянии переубедить меня. С сегодняшнего дня я ухожу. Завтра или послезавтра я вернусь для того, чтобы забрать оставшиеся вещи. А затем я навсегда с вами попрощаюсь. Я вас очень люблю, однако постарайтесь меня понять: я не могла поступить иначе. Прошу, не ищите меня и не волнуйтесь, со мной все будет в порядке, я обещаю. Виктор, пожалуйста, прости, что воспринимала всю твою заботу о нас как должное, я лишь сейчас поняла насколько тогда ошибалась... Надеюсь, что Берта и Дэлла не станут вновь ссориться друг с другом, хотя бы ради меня. Целую вас всех.
Жанна."
Закончив, мужчина неуверенно пробормотал:
- Нет, она... Она не могла так... Почему?
Дэлла добавила, театрально заламывая руки:
- О, нет, неужели мы больше никогда не увидим Жанну?! Она нас навсегда оставила!
Лишь Берта как всегда оставалась спокойной и хладнокровной.
- Ну что вас опять развело, а? Причем обоих. Жанна же написала, что скоро еще вернется, вот тогда мы с ней и поговорим, в конце концов она уже давно не маленькая девочка, если вы сами этого еще не заметили. Нет, ну честное слово: почему чуть что, всегда начинается "Ай, ой, что теперь делать?! Наверное, она в беде, ее похитили, убили и прочее"? Лично я этого не понимаю. И мне кажется, что еще рано хвататься за голову и лить слезы, словно на панихиде. Лучше все спокойно и четко взвесить, обдумать, разложив по полочкам всю имеющуюся у нас информацию, а уже потом... Вот к примеру, разве мы не можем ей позвонить? У Жанны ведь есть телефон.
Слова Берты действительно показались даже Дэлле вполне разумными и правильными, однако уже очень скоро Виктор обнаружил, что свой мобильный Жанна оставила здесь, по-видимому, забыв взять с собой. Теперь связь с ней была окончательно потеряна. Во всяком случае, точно на ближайшее время.
Стараясь не поддаваться волнению и уж тем более панике, Виктор и обе сестры начали терпеливо дожидаться того дня, когда Жанна наконец вернется хотя бы для того, чтобы забрать вещи. Однако ее не было. Девушка не пришла ни на следующий день, ни потом. Что делать дальше не знал никто. Отчаявшийся Виктор пытался обратиться в полицию, однако ему там сказали почти то же самое, что в свое время говорила Берта: Жанна была уже совершеннолетней и сама могла решать где ей жить. А так как ни у кого из ее близких не было доказательств того, что ее похитили или причинили еще какой-либо вред -никто ведь им не звонил с требованием выкупа), - то в участке решили пока что не торопиться и подождать. Вполне возможно, что проблема разрешится сама в лице вернувшейся Жанны, и никакого ненужного нового дела открывать не придется.
* * *
С каждым днем становилось хуже. Дэлла постоянно плакала, Берта предпочитала угрюмо отмалчиваться, пытаясь скрыть, что теперь тоже очень переживает за сестру, а Виктор... На него было просто невозможно смотреть: за несколько дней он изменился до неузнаваемости, сильно похудев и осунувшись, точно после долгой и тяжелой болезни. Мужчина едва мог работать, постоянно думая о Жанне и виня себя в том, что возможно с ней случилось.
- Ах, Жанна, что же ты натворила?! И что я наделал, когда допустил все это?! Какой ответ я теперь дама родителям, ведь я поклялся всегда быть рядом с вами, особенно с тобой, я должен был оберегать и защищать тебя... Прости меня.
Так прошло три недели, ставшие самым мучительным периодом жизни в семье Виктора и его сестер. Разумеется, мужчина порой самостоятельно предпринимал некоторые попытки найти Жанну, разъезжая по городу и опрашивая жителей, однако все его усилия оказались тщетны: девушка точно растворилась в воздухе, ее никто не видел и уж тем более не знал, где она сейчас находится, как и то, жива ли Жанна еще или нет.
В конце концов, все, как это ни странно, решил случай. Как-то раз, возвращаясь с научной конференции, Берта решила зайти в небольшое кафе, поскольку ей не хотелось пока возвращаться домой, где все сейчас плакали о Жанне, точно она уже была мертва. Сама же девушка каким-то образом чувствовала, что это не так. Однако и доказательств обратного у нее не было, а опираться на одни догадки Берта не хотела, поскольку сама же верила лишь в то, что можно объяснить, исходя исключительно из научных знаний.
Заказав себе чашечку кофе и простой бутерброд с сыром, девушка села за отдельный столик и приступила к трапезе, не сразу обратив внимание на то, как позади нее в этот момент громко общались между собой студенты расположенного поблизости медицинского вуза - видимо, они пришли сюда после пары. Один из них сейчас был в центре внимания, поскольку уже хорошо выпил и принялся рассказывать какую-то невероятную историю, приключившуюся с ним некоторое время назад.
Сперва Берта почти не слышала то, что говорил этот юноша, однако затем... Она невольно начала подслушивать, а когда услышала все, то едва не выронила из рук чашку, так они в тот момент у нее дрогнули. Парень же рассказывал следующее:
- Нет, я вам правду говорю сейчас, честное слово. Иду я тогда, значит, по дороге, никого не трогаю. Все равно еще утро было. И вот подхожу к кладбищу... Да не смейтесь, не смейтесь: я ведь не зашел на него, а просто проходил мимо, рядом с той старой оградой. Думал дойти до автобусной остановки, чтобы потом до дома уже доехать, а не мотать пешком три километра. И вдруг... Случайно оборачиваюсь и вижу... Да не привидение и не зомби, дураки, а кое-кого получше, поверьте. Короче: гляжу, из ворот кладбища внезапно выбегает какая-то девушка, как впоследствии оказалось. Причем явно не в себе. Я тогда еще подумал: либо с ней что-то случилось, либо она просто сумасшедшая или в неадеквате сейчас находится. Ну кто еще будет бежать поперек сугробов с кладбища, так еще и мне навстречу? Я поэтому слегка опешил от такого и невольно замер на месте. А эта мадам, прикиньте, продолжает бежать на меня, поскальзывается, падает, потом поднимается и все бежит. Когда она наконец со мной приравнялась... Ух, это было что-то с чем-то: из глаз слезы ручьем текут, руки трясутся, говорить не может, только мычит что-то, указываю на ворота на кладбища, тем самым прося меня пойти с ней туда. Еще тянет меня за пальто практически. Ну у меня, естественно, глаза на лоб почти что вылезли, однако я не мог все-таки бросить несчастную девушку в таком вот положении, поэтому и пошел с ней куда она хотела. Я еще по дороге заметил, что у нее в чем-то вымазаны руки, в чем-то липком и неприятном, а одежда вся намокла от снега... Но я тогда еще не придал этому особого значения, только когда наконец увидел, ЧТО там произошло... - заметив на себе нетерпеливые взгляды друзей, - В общем, там такое случилось... Если говорит вкратце, поножовщина. И то: мне вначале показалось, что... Ладно, неважно. Там просто, судя по всему, небезызвестные кладбищенские ворюги хорошо подрезали ее подружку, вот она и перепугалась вся. А я... Пришлось помочь - хорошо, что у меня тогда была с собой сумка с медикаментами, а то кто знает, что бы там произошло. Кстати: эта мадам, как оказалось, говорит все-таки умела, она потом сквозь слезы очень долго плела что-то про "Это я виновата.. Боже, пусть все будет хорошо" и так далее. Я ее с трудом успокоил, хотя и сам не был уверен в лучшем исходе. В конце концов, оказав первую помощь той ее подруге на месте, я помог доставить ее до дома, где они обе вроде как проживали. После этого та девушка - я так и не узнал ее имя, чуть ли не бросилась мне в ноги с благодарностями, точно Мария Магдалина перед Иисусом Христом. Она еще просила меня сохранить все это в тайне... Я действительно не стал обращаться куда-либо и никому еще об этом не рассказывал, только вот сейчас вам. Все равно уже три недели прошло...
И хотя в конце парень был уже весьма серьезен, его друзья ему явно не поверили и, по-прежнему смеясь, говорили: "Ну ты даешь! Такое придумать! Жаль, неромантично все как-то в итоге получилось, даже имя не узнал у той красавицы, не говоря уж о номере телефона например... Постой, ты что, не шутил? Да брось: признайся, этого ведь не было на самом деле, верно? Или ты уже лишнего выпил, вот и несешь всякую чушь, не понимая, правда это или нет? Ладно, мы тебе все равно не поверим, такого просто не могло быть. Эх ты, выдумщик биохимический... Ладно, мы пошли, хочешь, присоединяйся."
С этими словами большая часть студентов встала изо стола и направилась к выходу. Тот молодой человек уже собирался было идти за ними, как вдруг его весьма решительно остановила по-прежнему сидящая здесь Берта, которая слышала весь его странный рассказ и явно была им заинтересована. Пристально глядя на юношу, девушка спросила:
- То, о чем вы сейчас болтали с приятелями - это ведь действительно произошло с вами?
Парень ответил:
- Да, я на самом деле рассказал им правду, хотя и старался, чтобы это выглядело немного забавно. А на самом деле ничего, собственно, забавного там не было - до сих пор неприятно становится при одном только воспоминании... Постойте, вы что, верите мне?
Не сводя со студента своих строгих серых глаз, Берта четко проговорила:
- Да, я вам верю. И если вы не шутили, то... Не могли вы мне еще раз об этом рассказать, и уже поподробнее. Поверьте мне, это очень важно.
- Ну что ж, раз так, то слушайте. - начал юноша, чрезвычайно радуясь тому, что хоть кто-то не поднял его на смех из-за его основанного на реальных событиях рассказа.
Что же там произошло?
Сев за один столик с Бертой, молодой студент вновь начал свое повествование, однако теперь уже в более серьезной форме. Он рассказал еще раз о том, что там случилось и о том, что произошло потом, остановившись на моменте, когда уже возвращался домой, уставший и потрясенный одновременно. Все это время девушка слушала его крайне внимательно, однако по завершению все же спросила:
- Но вы не могли бы описать внешне тех двух особ, и поподробнее?
Слегка улыбнувшись, юноша ответил:
- Если вы думаете, что... Повторюсь: ничего такого между нами не было, учитывая то, что одна из них все это время лежала без чувств, а вторая была на грани истерики и психоза - я ее едва смог успокоить и убедить поверить в лучшее завершение дела...
- Да нет же: мне просто нужно знать как они выглядели и во что были одеты! - чуть ли не выкрикнула Берта, но тут же добавила уже более тихим голосом, - Поймите, я не просто так об этом сейчас спрашиваю, я не из тех людей, кто любит таким образом развлекаться.
- Ну, раз так, то... Не знаю, как вам объяснить. Я особо не разглядывал ни ту, ни другую - моя задача ведь была несколько иной. Но вот та, что ко мне побежала была кареглазой шатенкой, это я точно помню. А надето было на ней траурное платье и пальто, правда она его так измазала в крови и в снегу, что... Ладно, не будем об этом - не хочется даже вспоминать. Она еще внешне выглядела довольно мило, прямо ангелочек, по крайней мере, так мне тогда показалось. И честно, жаль ее очень было: судя по всему та ее подруга очень много для нее значила, если она практически билась в слезах головой о снег, повторяя при этом о том, что это она сама виновата в случившемся. Извините, если неясно говорю, просто я ведь так и не узнал, как ее звали. А вот что же насчет другой...
Берта уже полчаса сидела как иголках, и сейчас просто не сдержалась:
- Да скажите вы уже наконец! Как она выглядела? Она тоже был в черном и с ярким макияжем, верно? Или нет?
- Спокойно, спокойно, а то я быстро отправлю тебя в отделение психиатрии нашего института (смеясь) Ладно, не обижайтесь, просто... Я не думал, что мой сумбурный рассказик вызовет у вас такую реакцию, интересно, почему вы так его воспринимаете... (подозрительно глядя на девушку) А впрочем, без разницы. - возвращаясь к рассказу, - Ну, она... Я, если честно, понял, что это девушка уже потом, когда... Ну ясно в общем. Мало того, что у нее волосы были короткими и убранными, так она еще и одета была... Даже не могу сравнить... У нее такой костюм был, словно из позапрошлого века, как у Фантомаса что ли! Я поэтому когда только с той, первой, прибежал туда, то вначале решил, что там кино какое-то снимают, а меня приняли за статиста или кого-то еще в этом роде. Разумеется, я довольно быстро убедился в том, что это не так, и тем не менее...
Берта вновь перебила студента:
- Ну, а все же: вы видели ее лицо или нет?
- Да что вы так к ее лицу привязались, будто я ей макияж наносил, а не раны перевязывал, ей-богу! Какое по-вашему может быть лицо у человека, которого ножом подрезали? Вот так-то. Еще та все пищала: "Нет, никто не должен знать, никого не вызывайте и ничего не говорите..." Черти-что творится в нашем мире! Две, судя по всему, неправильные дамочки забрели с утра пораньше на кладбище и наткнулись там на грабителей. В результате чего та, что была поблагороднее, решила спасти свою подругу, даже практически пожертвовав при этом собой - мазохизм на лицо! Она вообще, похоже, не понимала того, что в случае ее смерти та несчастная с ума просто сойдет. По крайней мере я точно в этом убежден. И еще что потом творилось... Тьма-тьмущая, вот так вот!
Выпив еще немного, парень продолжил, поняв, что Берте хочется услышать и это:
- В общем, когда уже все что можно было сделать, я сделал, то... Пришлось помочь доставить пострадавшую до дома: для этого я был вынужден нести ее на руках, положив ей под голову свою сумку. А та, что привела меня, теперь указывала дорогу, уже более-менее перестав лить слезы. Я еще молился, чтобы нас никто не заметил, ведь в этом случае... Полицию бы точно вызвали: чего стоит одна раненая, и одна окровавленная девушки, не говоря уже про меня. К счастью, все людишки, видимо, еще спали, и никто нас не застукал, мы все равно вскоре за город перебрались, а там зимой самая настоящая спячка всегда бывает... Вот, в конце концов добрались таким образом до дома, где и жили те две барышни. Ну, я там вновь продолжил свою практику - если бы написал об этом доклад, меня бы ректор сразу в профессора поставил бы! И вдруг... Появляется еще одна из их компании, тоже шибко нервная. Но я ведь тогда еще об этом не знал, поэтому машинально и протянул ей тазик... Она его взяла, посмотрела на окрасившуюся воду и... Так и грохнулась вместе с ним на пол, повезло, что на себя все не вылила. Еще глаза при этом вытращила настолько, что... Жуть, короче. Ну, когда и ее оттерли, то... Получив несколько сот слов благодарности вперемешку со слезами, я наконец-то смог благополучно откланяться, хотя сам не помню, как в итоге добрался до дома. И да, я честно сдерживал все это время данное той девушке слово, только вот сегодня не удержался. Но, думаю, сейчас это уже не вопрос жизни и смерти, так что... Кстати: не надейтесь, о дальнейшей судьбе тех девиц я ничего не знаю. Совсем. Только вот то, что вам рассказал.
* * *
Окончательно закончив на этом, студент встал и, попрощавшись со своей собеседницей, покинул кафе. Сама же Берта в этот момент была в смятении, однако быстро взяла себя в руки и, расплатившись, решительно направилась домой, уже зная, как ей следует в дальнейшем поступить. Войдя в квартиру, девушка, к своей радости, застала там и Виктора и Дэллу, в результате чего тотчас же объявила: - Можете меня поздравить - теперь я знаю, где нам искать Жанну!
Будучи весьма обрадованы и взволнованны такой неожиданной и приятной новостью, брат и сестра немедленно поехали в указанное девушкой место, даже не узнав все детальные подробности. Лишь находясь на полпути к хорошо знакомому им всем дому, Дэлла невольно побледнела и робко спросила:
- Это ведь не то, о чем я подумала, да?
- Нет, ты впервые все поняла правильно. - язвительно ответила Берта. - А где же еще могла быть наша Жанна столько времени, как не с Этой... И почему я только сама вначале этого не понимала? Я теперь почти не сомневаюсь и в том, что ни в каком магазине флористики Жанна никогда не работала- она вместо этого... К ней ходила! С самой весны, представляете! Г-р-р, замечательно просто! Нет слов! Ладно, только бы увидеть их сейчас, а уж после... Я им обеим такое устрою...
Вскоре они уже подъехали к старинному дому, который за год с небольшим почти что не изменился, разве что став еще более мрачным и таинственным, особенно сейчас, ранним зимним вечером. Некоторое время постояв в нерешительности, Виктор все же достал сохранившиеся ключи и осторожно открыл старую дверь, постучав при этом.
Разумеется, на стук никто не ответил, и поэтому в следующую секунду брат и сестры вошли в сам дом. Однако их ждало разочарование: сейчас в нем никого не было. Ни внизу, ни на чердаке - нигде. Это было очевидно.
- И что же нам теперь делать? - спросила Дэлла, как обычно желая поскорее покинуть это место. Берта, будучи совершенно подавленной тем, что по-видимому, ошиблась и поверила обычному дураку-студентику, только и смогла проговорить:
- Едем домой. Сейчас.
Виктор так и сделал.
Открыв дверь уже родного дома, мужчина печально подумал про себя: "Вот мы и вернулись, но вновь без нашей Жанны..." Неспешно раздевшись и бросив вещи на стул, даже не вешая их в шкаф, Виктор прошел в гостиную. В следующую же секунду оттуда донесся его крик "Жанна, ты вернулась!", после которого туда же вбежали и Берта с Дэллой. Действительно, их сестра сейчас была здесь, однако не одна. Также на диване гостиной они увидели и саму Лейн, которая, по-видимому, до момента их прихода спала, а теперь сидела, глядя на вошедших знакомым прищуренным взглядом своих серо-желтоватых глаз.
Домыслы или же правда?
- Жанна, ты... - начал было Виктор, однако Лейн его перебила.
- Простите, за то, что мы явились к вам без приглашения, все дело в том, что Жанна была уверена в том, что хоть кто-либо из вас будет дома в тот момент, когда мы прибудем. Однако, убедившись в обратном, она предложила остаться, и я согласилась.
За то время, что Лейн говорила, Берта весьма критически окинула ее взглядом. И хотя молодая женщина сейчас выглядела несколько более осунувшейся и бледной, чем было прежде, поверить в то, что она совсем недавно была тяжело ранена казалось почти невозможным. Впрочем, как весьма талантливая актриса, Лейн могла и искусно скрывать свое настоящее состояние.
Виктор же продолжил:
- Значит, все это время... Вы были вместе с Жанной, так? И в этом случае...
Лейн прищурилась еще больше, после чего ответила с уже нескрываемой язвительностью в голосе, вернувшись к своему обычному тону для "обычных людей":
- Да, мы были вместе все последние три недели, однако, как мне кажется, вы не вправе нас осуждать за это. Единственное: мне самой крайне жаль, что в силу некоторых обстоятельств ни я, ни она не смогли написать вам или позвонить, в результате чего вы все пребывали в крайнем беспокойстве за вашу сестру, как я вижу... Однако теперь, думаю, все смогло наконец разрешиться. Это все, о чем вы хотели узнать?
Будучи в легком шоке от сказанного Лейн - хотя в принципе уже можно было привыкнуть, - Виктор не смог подобрать нужных слов для следующей фразы, в отличие от практичной Берты. Пристально глядя на молодую женщину, будущий физик-теоретик произнесла:
- Ясно, видимо, все мои подозрения подтвердились... Очень надеюсь, что теперь у вас все хорошо. Также я радуюсь тому, что наша милая Жанна наконец-то одумалась и решила вернуться к своим близким, которые были с ней с самого детства и никогда бы ее не оставили.
Разумеется, в последних словах Берты легко угадывалась ядовитость и некоторое злорадство, чего не могла не заметить Лейн, и совсем скоро сделалось очевидно, что эти слова ей крайне не понравились. Однако, почувствовав нарастающее напряжение и назревающий конфликт, уже сама Жанна решилась сказать:
- Нет, Берта, ты не поняла. Я приехала сюда не для того, чтобы остаться, а наоборот для того, чтобы попрощаться, ведь в прошлый раз я не смогла этого сделать. Но теперь... - она обвела взглядом сестер и брата, - Простите меня еще раз, сейчас я уже говорю вам это лично... Я не изменила своего решения: я хочу жить с Лейн, постарайтесь это понять. И принять. Быть может, у вас не получится сделать это сразу, но затем... Я уверена, что вы не станете меня осуждать или тем более жалеть - это будет уже совсем лишним, поскольку данное решение я приняла сама, без чьей-либо инициативы. Поверьте мне.
С этими словами девушка обратила свой взгляд на саму Лейн, продолжавшую сидеть на диване смотреть на всех остальных с немного снисходительно-насмешливым вызывающим видом. Берта даже подумала про себя: "Нет, таких как она действительно жизнь ничему не учит." Сейчас все уже заметили, что если таинственная леди почти не изменилась за то время, что они не пересекались с ней, то Жанна... Удивительно, но меньше чем за месяц она повзрослела словно на десять лет. Если же еще недавно Жанна была наивной, жизнерадостной мечтательницей, почти что еще девочкой-подростком, то теперь помимо того, что она начала выражаться гораздо более серьезно и глубоко, чем прежде, ее внешность также претерпела изменение: с молодого и юного лица исчезли почти все следы прежней детскости. Жанна больше не походила на актрису-инженю, окончательно преобразившись во взрослую, хотя по-прежнему весьма миловидную девушку.
Нечего и говорить о том, что новый облик ей весьма шел, несмотря на то, что казался немного непривычным для близких девушки. Однако в чем же заключалась причина такой стремительной трансформации? Точного ответа на этот вопрос не знал никто - даже у Берты были лишь гипотезы и предположения на этот счет - оставались сомнения.
В конце концов Виктор все же спросил у младшей сестры:
- Если это действительно так, то могу я узнать причину твоего решения уехать от нас?
Кивнув, Жанна ответила весьма коротко:
- Просто так будет лучше - я ей нужна."
Услышав это, Берта уже не смогла себя сдержать.
- Ты ей нужна? Ну замечательно! А о нас ты что, не подумала? Разумеется, кто мы такие?! Только лишь твои брат и сестры-тираны, которые тебе вечно все запрещали и опекали как дурочку, превратив в итоге в маленькую избалованную эгоистку! А теперь все, радуешься - нашла свою "Родственную душу", то же мне! Только учти: если ты и вправду так с нами поступишь, то я...
- Довольно уже! - резко вошла в разговор Лейн, недобро глядя на Берту, - Я не позволю тебе говорить подобного о Жанне. Вы сами ее никогда по-настоящему не ценили, относясь к ней так, как всегда относятся к младшим: заботились о ней как о живой игрушке, и не более того. А я же сама могу предложить ей гораздо более иное и большее, нежели вы- весь свой мир, который создавала уже столько времени в трепетной надежде на то, что когда-нибудь... Мои усилия оправдаются.
Закончив, странная особа поднялась с дивана, однако, видимо, сделала это чересчур резко или неудачно, поскольку внезапно заметно откинулась назад, невольно схватившись за подлокотник, после чего немного пригнулась вперед. И хотя данная реакция мало кого насторожила, Берта заметила как в этот же момент девушка дотронулась до своего правого бока, тяжело при этом вздохнув. Прежние догадки постепенно начали обретать свои доказательства, и это не могло не обрадовать дотошную ученую.
В итоге общими усилиями со стороны Жанны и Лейн было принято соглашение на то, чтобы они обе следующим утром уехали, проведя эту ночь в квартире Виктора, который не мог отпустить свою сестру сейчас, даже не обняв на прощание. Также мужчина согласился больше не тревожить Жанну понапрасну, поскольку она действительно была уже взрослая и самостоятельная и могла сама принимать решение где и с кем ей жить. Это же согласие дали и сами Берта с Дэллой с условием того, что впредь Жанна все же станет их хоть иногда оповещать о своей новой жизни. По крайней мере, они это сделали на словах - в мыслях же каждой из них было совершенно иное...
* * *
Спустя час все в семье Виктора уже спали, поскольку было поздно, учитывая еще и усталость людей вперемешку с их недавним волнением. Однако опять же: некоторые из них только делали вид, что уже видят седьмой сон - слишком много мыслей и планов было сейчас в их разгоряченных головах.
В первую очередь это, как ни странно, касалось именно экзальтированной Дэллы, которая хоть и была несказанно рада тому, что с ее любимой сестренкой все хорошо, все же не могла не тревожиться за нее - ее очень настораживала сильная и заметная перемена в Жанне, и девушка решила выяснить причину этого, ведь Берта ей, как и Виктору ничего толком и не рассказала. Значит, придется все узнавать самой...
С такими мыслями Дэлла тихо шла по темному коридору по направлению в ту комнату, где решила ночевать Лейн. Девушке было страшно - кто знает, что сейчас может делать эта своеобразная особа - однако в этот раз любопытство взяло верх над страхом, оставив лишь опаску и осторожность заместо привычного и всегда преувеличенного ужаса.
Подойдя на цыпочках к двери гостиной и немного к ней прислонившись, Дэлла прислушалась. К сожалению, про то, что подслушивать лучше с помощью стакана девушка не знала. Удивительно, но уже в первую секунду она весьма отчетливо услышала доносящие из-за двери голоса, которые принадлежали самой Лейн и, разумеется, Жанне. И подслушанное повергло девушку в настоящий шок.
- Зачем ты пришла сейчас? Мы ведь могли бы спокойно дождаться утра, чтобы уже уехать и...
- Прости, но... Я не могла. Ты ведь знаешь, после того, что случилось я... Не могу просто оставлять тебя одну надолго.
- Знаю. И в очередной раз сожалею о том, что причинила тебе столько страданий в тот день, будь он проклят.
- Ладно, не ругайся и не сердись, это лишнее сейчас.
- Ты права. Ведь все же нет худа без добра, как известно. Вот только... Мне правда очень жаль, что все так случилось, милая. Тем более на твоих глазах - такое не каждый способен выдержать. Да еще и потом... Черт, и почему я тогда не отдавала себе отсчета в том, что делаю и говорю.
- Но... Я слышала, что в таком состоянии, несмотря на то, что он собой и не владеет, человек просто не может лгать, верно?
- Ты права. По крайней мере, те мои слова, что я тебе говорила на снегу, которые я еще немного помню, были совершенно искренними. Однако когда я впоследствии, находясь в полубреду, начала вслух цитировать "Песни песней" - это все-таки было слишком... Да-да, не удивляйся: я знаю об этом, я слышала, как вы с Ундиной обсуждали это, думая что я сплю. И сказала ей это ты, ведь... Она не могла все то время быть возле меня - Ундина гемафоб, она очень боится крови, я знаю. А вот ты... И хотя я раньше считала себя в принципе неверующей, теперь я точно знаю: ангелы действительно есть. Я поняла это еще в тот день, когда смогла тебя узнать.
- А могу я... Остаться сегодня с тобой?
- Здесь? Но что будет, если об этом узнают твои родные?
- И что с того? Мы ведь с тобой подруги, разве не так?
- Подруги? Которые спят в одной постели? Ведь это означает уже нечто большее, нежели простая дружба...
- Но это ведь продолжается уже почти месяц и...
- А разве я просила тебя об этом? Даже когда еще не могла встать, ты не была обязана постоянно быть рядом со мной.
- Я ведь не могла поступить иначе, ведь в том, что тогда произошло на кладбище есть и моя вина- если бы ты не бросилась меня защищать, то... Ах, и почему Бог послал нам такое испытание?!
- Ну ладно, хватит. Ты вновь вся дрожишь. Не стою я всего этого, всех твоих терзаний и мучений.
- Не говори так. Ты прекрасно знаешь, сколько для меня значишь.
- Все-таки ты... (тише) Хорошо, можешь лечь, тебе еще нужно поспать.
- Ты права, если я завтра буду сонной, Виктор точно меня не отпустит и опять начнет переживать.
- Вот поэтому нужно сделать так, чтобы этого не произошло, мой ангел. Мой ангел-хранитель, подаривший мне надежду, веру и... (совершенным шепотом) Любовь.
На этом диалог прекратился. Дрожа, точно в сильной лихорадке, Дэлла отошла от двери. От услышанного она была одновременно и шокирована, и напугана и... Очарована! Потихоньку возвращаясь в свою комнату неровной и нетвердой походкой, девушка шептала про себя: "Хоть это и кажется в первую секунду ужасным, как же это, однако, прекрасно. Ах, вот бы и мне так - это же великий дар Судьбы - обрести такую сильную и искреннюю любовь..."
Мучения на краю Ада
В то самое время как Дэлла тайком подслушивала разговор Жанны и Лейн, Берта также лишь делала вид, что спит. На самом же деле заснуть у нее не получалось уже более двух часов. В конце концов девушка резко встала и, включив настольную лампу, начала пытаться читать одну из своих книг по механике, но было видно, что у нее никак не получалось сосредоточиться - Берта просто машинально листала страницы, в то время как ее мысли были где-то далеко...
В итоге девушка резко захлопнула книгу и, подойдя к двери, повернула замок. Затем Берта сделала жалюзи на окна, хотя было уже около часа ночи, и единственный свет за окном давал лишь старый уличный фонарь. Убедившись, что ее никто не видит и не слышит, девушка внезапно тихо заговорила:
- Нет, я так больше не могу... Это выше моих сил... Не понимаю, я ведь никогда не была такой как они- романтичной дурой, вечно витающей в облаках и живущей одними мечтами. И я... Я собиралась посвятить свою жизнь науке, как Вы...
С этими словами Берта повернулась к большому портрету знаменитой женщины-ученого Марии Кюри, висящему на стене. После этого девушка продолжила:
- Я не знаю, что мне делать, Мария. Не понимаю, зачем мне все это? Я даже не могу читать и писать, не могу не думать о... Да что же это такое?! Куда не посмотрю - везде: на земле и на небе, ночью и днем - везде Эта мерещится! Да что же она со мной делает?! Эти ее серые неровные глаза... Когда я ее вижу, то почти перестаю нормально соображать - такое было, и не раз. И еще Жанна... Когда они вместе, я... За что мне все это?! Почему я испытываю такие адские муки, когда вижу все это?! Мне в такие моменты так хочется... Хватит! Я боюсь, что скоро могу не выдержать и тогда... Да, Мария, я действительно этого хочу. Я, которая поклялась любить лишь науку, которой Вы сами посвятили всю себя, я хотела быть как Вы. И у меня почти все получилось, как вдруг... Появилась она! Я ведь ее в начале ненавидела, пока не поняла что... Нет, так не может быть, Мария! Только не это! Я не могу... И все же... Простите меня! Но... Да за что мне все эти терзания, сравнимые разве что с муками Ада?! И я ничего не могу с этим поделать! Стоит мне увидеть Жанну с ней... Меня начинает трясти от злости и... Ревности?! За что?! О, Мария!
Берта опустилась на колени перед портретом, едва сдерживая готовые вот-вот пролиться слезы. При этом она шептала:
- Нет, не прощайте меня - я не достойна этого. Как и не достойна быть Вашей последовательницей, Мария. Все, что я прошу, это...
Тут внезапно Берта встала с колен и начала нервно ходить взад-вперед по комнате, бормоча при этом: "Нет, неужели во всем этом моя вина - что это исчадие ада со мной делает? И я ведь не могу с ней бороться - с этим дьяволом во плоти, мучающей меня- она намного сильнее и... Когда я на нее смотрю, то... Я что, с ума уже схожу - что я сейчас говорю?! Нет, так не пойдет. Не знаю... Ведь если так, то... Только не это! Прошу, только не это!"
Дрожа, точно в лихорадке, девушка вновь упала на колени перед фотографией Марии Кюри, которая в тот момент, как показалось самой Берте, смотрела на нее с сильным осуждением и даже презрением. Испугавшись, Берта протянула к фото руки и начала просить:
- Умоляю Вас, Мария, помогите мне! Скажите, что я должна делать, будьте моей силой и защитой! Прекратите мои душевные терзания, одолейте это адское пламя- пламя этой нечистой страсти! Только скажите, что мне делать, и все. Вот все, что я прошу, Мария. Вы нужны мне... Умоляю Вас: помогите мне.
В принципе, эту несчастную особо, стоящую на коленях возле портрета известной женщины-физика и так фанатично просящую ее о помощи, в тот момент можно было только пожалеть, ведь она действительно очень сильно мучилась. Из-за своих собственных страстей и прочих особенностей своего тяжелого характера. Ведь смесь зависти, ревности и разочарования - один из самых страшных ядов для души...
Прошло некоторое время. Наконец Берта подняла голову и прошептала:
- Все. Я решила. Иного пути нет, в этом случае я точно либо сойду с ума, либо совершу непоправимое...
Затем девушка шепотом проговорила настолько твердо, словно была уверена, что та, о ком она сейчас думает, это услышит:
- Ну все, дьяволица! С этого дня решай: либо ты раз и навсегда перестанешь общаться с Жанной, либо я тебя сдам в психбольницу!
Затем Берта снова заговорила с фотографией:
- Я приняла верное решение, Мария? Я должна их разлучить любой ценой, даже если меня потом Жанна возненавидит. Я не могу по-другому, правда. При первой удобной возможности - я ведь знаю, что они завтра уедут к ней в дом. - я нанесу им, а точнее Ей визит. А дальше будет что будет. И все же, Мария, прошу Вас: помогите мне. Да, я знаю, что права. Либо так, либо никак. Если она не захочет бросить Жанну, то попадет на всю жизнь в психушку, откуда уже точно не сможет сбежать. Зато я буду спокойна. Потому что больше так не могу. Верю, что Вы меня понимаете, Мария. Благодарю Вас.
С этими словами Берта вновь легла на свою кровать, но перед тем, как заснуть, прошептала: "Если не ко мне - тогда в дурдом! Иного пути уже нет."
* * *
Да-да, вот что на самом деле творилось в душе будущего физика-теоретика столько времени. И хотя это казалось почти что невероятным: мало того, что Берта, ежедневно говорящая о том, что верит только в разум и науку, по ночам разговаривает с портретами, точно с идолами или церковными иконами, нередко повторяя при этом слова "Рай" и "Ад", так она еще и... Действительно способна на очень сильные чувства. Однако в отличие, к примеру от того, что к Лейн испытывала Жанна, чувства Берты были совершенно иными и гораздо более темными и пагубными. Причем она сама прекрасно это понимала, но ничего не могла с этим поделать. Именно поэтому девушка и была столь раздраженной в последнее время: она не могла не думать о той, кого одновременно как ненавидела, так и... Любила. Причем настолько сильно, что сама же этого боялась.
Вначале она не осмеливалась признаться в этом даже самой себе - только недавно Берта окончательно поняла, что затянута в совершенную трясину, откуда нет ни выхода, ни спасения. И чтобы выбраться из нее и снова обрести свободу, придется сделать самое страшное... Но обратно поворачивать уже поздно - пускай же все так и случится, как было заранее предрешено.
* * *
С наступлением утра Лейн и Жанна действительно уехали. Прощаясь, Виктор, уже не сдерживая слез, обнял сестру, прошептав ей на ушко: "Будь осторожна и до хранит тебя Бог", после чего поцеловал ее. Дэлла же просто не могла оторваться от своей любимой младшей сестренки, больше десяти раз взяв с той обещание, что она будет звонить им и писать и никогда больше не станет пропадать так надолго, как было совсем недавно. Торжественно пообещав это, Жанна решила подарить старшей сестре свою старую брошку в виде трех роз, доставшуюся ей от мамы еще в детстве. Когда Дэлла, уже улыбаясь сквозь слезы, прикрепила ее к своему розовому платью, девушка повернулась к Берте.
Сейчас все прошлые обиды и прочие дурные воспоминания исчезли из ее памяти, поэтому Жанна нежно обняла свою вторую сестру со словами: "Ты уж не очень скучай по мне, ведь мое отсутствие быстро станет заметным для тебя - некому больше будет мешать тебе готовить научные работы..." В ответ Берта лишь кивнула, стараясь как всегда не показывать своих истинных чувств. Привыкшие к этому Виктор с сестрами не придали данной реакции особого значения - только Лейн, стоящая немного в стороне от остальных, более внимательно пригляделась с Берте, словно ощутив в ней что-то не слишком хорошее, но не подала виду.
Вскоре после этого за двумя девушками закрылась дверь. Сама Лейн попрощалась весьма коротко, хотя и вежлива, получив в ответ лишь "Береги ее", на что слегка кивнула головой, точно говоря: "В этом вы можете не сомневаться." В следующую минуту они с Жанной ушли.
Первое время Виктор вместе с сестрами продолжали молча стоять в холле своей квартиры, и только спустя несколько минут, когда уже Берта дала понять, что у нее есть и более важные дела, нежели то, чем они все сейчас занимаются, мужчина задумчиво м печально произнес:
- Она действительно была самым лучшим и ценным у нас. Но поняли мы это только теперь, а не тогда, когда нам об этом писала и говорила та, с кем Жанне вправду будет гораздо лучше...
Сказав это, Виктор быстро направился в свою комнату, в которой закрылся, пронзительно хлопнув дверью.
Дэлла тоже вскоре после этого ушла к себе, вздыхая и с любовью глядя на брошку, подаренную Жанной. А вот что же насчет Берты... В конце концов девушка также заперлась у себя в комнате, однако вовсе не для того, чтобы плакать и предаваться воспоминаниям - вместо этого она начала строить свой новый план.
Два ультиматума
Стоя на пороге дома Лейн, Берта нервно теребила завязки на своей куртке. Именно сегодня все наконец-то должно решится. Ведь прошло уже полторы недели с того дня как девушка пообещала себе, что добьется желаемого любой ценой. Даже самой высокой. И вот желанный миг настал.
"Я должна это сделать. Иного выхода нет. Либо так, либо никак. И раз уж я пришла, то точно просто так не уйду. Эх, надо было это еще сделать тогда, когда все только начиналось. Но эта проклятая Ундина все испортила своими дурацкими рассказами. Нет, она не напугала меня, просто... Сбила с нужного пути. Но теперь... Да, теперь мне уже ничто и никто не сможет помешать. Значит, все - пора за дело."
Вздохнув, словно перед прыжком в воду с большой высоты, девушка решительно шагнула вперед и надавила на дверную ручку.
"Как всегда заперто. Ничего, эту проблему можно исправить весьма быстро."
Достав из сумки ключ, Берта таки смогла в итоге открыть старую дверь. Теперь осталось только попасть вниз, в настоящую обитель безумицы и гения в одном лице. Для этого нужно было найти тот самый план дома, который ей в свое время показывала Ундина. Вспомнить бы еще где он находится.
После недолгих поисков Берте удалось отыскать нужный план - самый первый и старый из всех сохранившихся. Осторожно разложив его на столе, девушка внимательно вгляделась в чертежи и надписи к ним.
"Так, все понятно. Думаю, будет лучше всего пройти не с чердака- слишком долго потом спускаться вниз, еще загремишь куда-нибудь, как эта Ундина в свое время. Поэтому воспользуюсь еще одним проходом- он находится на том месте, где прежде находился чулан или что-то в этом роде."
С такими мыслями Берта неторопливо подошла к нужной стене и вскоре открыла дверь, некогда ведущую в чулан. Виктор в свое время не успел навести там порядок, поэтому девушке пришлось быть крайне осторожной, дабы не сбить или уронить какую-либо из присутствующих здесь вещей (как и положено, в этой комнате было огромное количество старого хлама, служащего маскировкой прохода). Двигаясь почти что на цыпочках с фонариком в руке, девушка с огромным трудом пересекла "чулан" и, найдя наконец нужный коридор с лестницей, начала спускаться дальше вниз.
"До чего я дошла! Иду по холодному сырому полу, зная, что по нему ежедневно пробегают сотни облезлых крыс! Так еще здесь и вода разлита - замечательно просто! Не могла найти более подходящего для себя жилья, ты, адское чудовище? Нет, куда там: мы только в канализации и можем жить! Ну ничего, ничего, еще чуть-чуть осталось."
* * *
Продвигаясь все дальше вглубь подземного жилища Лейн, Берта чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь до самых кончиков пальцев. В иные секунды ей хотелось все бросить и повернуть назад, однако решимость и, в некотором роде, одержимость своей идеей не позволили Берте так поступить. Девушка невольно вспомнила одну надпись на том плане, сделанную, судя по всему, уже рукой Ундины: "Внимательно смотри по сторонам, иначе не заметишь самого страшного и главного." Что бы это могло означать? Не важно. Все равно осталось совсем немного.
Пройдя последний коридор и свернув налево, Берта торжествующе улыбнулась.
"Наконец-то я добралась. Все так, как и должно было случиться."
Добравшись до самой большой и любимой комнаты Лейн, в которой та чаще всего творила искусство, девушка принялась внимательно разглядывать все, что попадалось ей на глаза, не забывая при этом истинную цель своего визита.
"Что ж, здесь действительно все почти так, как рассказывала Жанна. Вот только... Где же она сейчас сама? И где Лейн? Вряд ли они находятся в соседней комнате, это ведь их любимое место во всем доме. Значит... Неужели они снова куда-то ушли? Этого только не хватало! Мне что теперь, ждать их здесь придется?"
Злясь на саму себя и на всех, о ком сейчас думала, Берта не сразу услышала за своей спиной негромкие шаги. Она все поняла только тогда, когда позади нее раздался приятный, хотя и слегка угрожающий голос:
- Я сегодня не ожидала гостей, тем более таких важных...
Вздрогнув, девушка попыталась медленно повернуться, однако у нее получилось увидеть Лейн далеко не сразу. Когда же это наконец произошло, Берта сухо поздоровалась, после чего спросила, и не думая извиняться за свой неожиданный визит:
- А где Жанна? Она не с тобой?
- Она ненадолго отлучилась, я позволила ей навестить Ундину. Вначале сама хотела с ней пойти, но в последний момент почему-то передумала. И, как оказалось, не зря.
Лейн говорила в своей типичной манере: медленно, растягивая каждую фразу и чему-то при этом улыбаясь. Она явно никуда сейчас не торопилась, слегка насмешливо оглядывая Берту, точно думая: "У нее все-таки хватило смелости и глупости прийти сюда. Даже несмотря на все предупреждения."
Сама же Берта, кое-как собравшись с духом, начала объяснять причину своего визита. Еще раз сказав о Жанне, девушка понемногу принялась ставить Лейн свое условие: либо они с Жанной навсегда расстанутся, либо... В сумасшедшем доме никто оказаться не хотел бы.
Первое время Лейн, казалось, внимательно слушала, не выказывая при этом особых эмоций, однако впоследствии произошло то, чего Берта точно не могла ожидать.
Увлекшись своей вдохновенной речью, девушка села на стул, даже не заметив, как хозяйка дома вновь оказалась за ее спиной, что-то держа при этом в руках. Еще не успев договорить все, Берта внезапно прервалась, поскольку почувствовала, как что-то сдавило ей горло. В следующую секунду она поняла, что на ее шею наброшена петля, а голова плотно прижата к спинке стула.
Вслед за этим Берта услышала, как Лейн, склонив свою голову, злобно процедила сквозь зубы ей на ухо:
- Как же ты мне надоела... Как ты мне надоела со своими проповедями. - заметив, что та хочет выбраться, - Лучше даже не пытайся - начнешь дергаться, я тебя окончательно придушу. А пока, поскольку ты еще хочешь сохранить свою шею и горло в целости, слушай уже меня: я могла бы тебя прикончить еще в первый день, однако не стала этого делать ради твоей семьи. Но сейчас... Ты сама меня вынудила на это. Прежде чем ставить мне ультиматум, подумала бы: а стоит? (смеясь) Какая же ты все-таки глупая и жалкая... Видно, Бог допустил ошибку, создавая тебя, ну ничего, это очень легко исправить. -Лейн затянула веревку туже, - А теперь встань и иди к стене, я тебя придержу немного. - Берте ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ, - Ну вот и славно.
Оставив Берту стоять возле стены, Лейн достала вытащила небольшой ларчик, в котором, как оказалось, находился острый нож. Хозяйка дома говорила при этом:
- Я вот все думала, заглянешь ты ко мне как-нибудь или нет... И ты все-таки решилась. Да еще и пришла ко мне со столь заманчивым предложением... Ну так вот тебе мой ответ: ты сейчас уже стоишь у стенки, почти что подвешенная на гвозде! - Лейн повесила петлю на гвоздь, висящий, однако, не высоко: Берта теперь просто не могла пошевелить головой, - А скоро... Да, жаль, что я не догадалась взять его с собой тогда на кладбище - в этом случае удалось бы избежать того исхода... Но теперь я про него не забыла. - подойдя к Берте, - Я ведь говорила тебе: если не перестанешь вмешиваться в нашу с Жанной жизнь, то твои дни здесь будут сочтены. И вот, доигралась, называется! Жалкая, забитая, самоуверенная лицемерка! Сейчас тебя может спасти только одно: не моя доброта, которая и так оказалась чрезмерной, а... Твоя собственная младшая сестра, когда она вернется сюда. Так что жди и молись, если веруешь. А коли нет - тем лучше, не придется бояться расплаты в ином мире.
Только сейчас до Берты дошел истинный смысл слов Ундины "Смори внимательно по сторонам" - она имела в виду именно это. Поняв, какую глупость совершила, как и то, что исправить это уже невозможно, девушка едва сдержалась, чтобы не расплакаться, до крови закусив свои тонкие бледные губы.
"Я это все начала сдуру, мне за все и отвечать теперь" - с такими мыслями Берта вздохнула, насколько могла в своем нынешнем положении, и принялась ожидать свою дальнейшую участь. Через несколько минут в другом конце комнаты раздался голос: "Лейн, это я, я пришла...", а затем пред обеими молодыми женщинами предстала сама вернувшаяся Жанна.
Выбор Жанны
Запнувшись на полуфразе, Жанна посмотрела на прижавшуюся к стене Берту и стоящую возле нее Лейн - сначала с непониманием, а затем с сильным испугом и волнением. Побледнев, девушка спросила немного дрожащим голосом:
- Вы... Что здесь вообще происходит?
- Да, собственно, ничего особенного, - небрежно ответила Лейн, - твоя драгоценная сестричка изволила ко мне без спросу заявиться с целью поставить мне условия, в случае невыполнения которых она упрячет меня в дурдом! Только и всего! - посмотрев на Берту, - Вот мне и пришлось воздействовать на нее своими методами, если по-доброму она уже не понимает.
Слушая сильно разозленную Лейн, Жанна перевела свой взгляд на Берту: та ничего не ответила, только умоляюще смотрела на сестру, словно говоря "Прости меня". У девушки задрожала губа и руки, в слезах она упала на колени перед Лейн и проговорила:
- Я прошу, не делай этого, отпусти ее. Пожалуйста...
Все-таки Жанна очень любила Берту, несмотря на все ссоры и разногласия с ней. Да и кто способен такое выдержать: увидеть свою сестру в петле возле стены - подобного нельзя пожелать даже заклятому врагу.
Лейн усмехнулась:
- Я не хочу причинять ей вред, она сама вынудила меня пойти на такое. Однако если я ее отпущу, она исполнит свою угрозу, а этого я точно не могу допустить. Именно поэтому мы и ждали тебя, дорогая, теперь судьба Берты в твоих руках. (достав нож) Одно твое слово может решить весь исход конфликта. Если ты согласишься и дальше оставаться жить со мной, то я отпущу твою сестру, будучи уверенной в том, что ты в любом случае меня не оставишь. Но если ты откажешься, то сама же подпишешь ей приговор. Так что выбирай. И учти: я не стану ждать долго, с меня уже хватит. Так что решай.
Никогда прежде Жанна еще не оказывалась в подобных ситуациях, и никогда еще она не видела Лейн настолько жестокой и изощренной. Другая бы на ее месте возмутилась: "Это же шантаж! Так нечестно! Не заставляй меня делать такой выбор!" Но Жанна была не такой.
Глядя на свою старшую подругу, девушка произнесла:
- Ты ведь мне обещала не причинять больше никому вреда...
Берта же теперь тоже не сдержалась и выдавила из себя:
- Не стоит жертвовать собой ради меня, Жанна. Лучше откажись.
В ответ Лейн приставила нож к самому горлу незадачливой женщины-физика со словами: "дай ей самой сказать.", проигнорировав язвительный ответ Берты:
- Зачем ты хочешь, чтоб она солгала для того, чтобы спасти меня? Тебе это все равно ничего не даст.
Жанна продолжала колебаться, в результате чего Лейн ее поторопила:
- Ну так что - спасешь ли ты свою жалкую сестренку или обречешь ее на смерть?! Не испытывай мое терпение, слышишь? Иначе я вскрою ей глотку на твоих глазах. Говори что ты выбрала.
Уже даже не вытирая льющихся по щекам слез, Жанна переводила свой взгляд то на Лейн, то на Берту, с губ которой сейчас сорвалось "Прости меня за все, что я натворила". Вскоре после этого девушка медленно подошла к Лейн со словами:
- Боже, что же за жизнь ты познала до встречи со мной, несчастная творительница грез... Но, видимо, сам Бог пожелал, чтобы мы с тобой встретились, и... - она подошла еще ближе, - Я знаю, чего ты хочешь, причем уже давно. Я хотела это сделать раньше, но пока ты болела я не решалась. Зато теперь... - положив свои руки на плечи подруги, - Знай: ты не одна!
С этими словами Жанна сделала то, чего на ее месте точно не сделал бы никто - она поцеловала Лейн. Со слезами на глазах, обнимая ее при этом. Даже Берту после этого невольно пробила дрожь. А уж что насчет самой загадочной леди...
После того, как Жанна немного отпрянула, женщина взглянула ей в лицо неверящими глазами. Затем она как-то странно затряслась, улыбнулась, после чего быстро перерезала веревку, освободив Берту. Едва сдерживая подступившие к горлу рыдания, Лейн проговорила: "Уходите быстро обе. Я отпускаю вас. Никому не рассказывайте об этом. Никогда. Ну же! Давайте! Прочь!"
Прокричав последние фразы, молодая женщина бросилась в другую комнату, где смогла уже дать волю слезам, упав на пол. Она одновременно и улыбалась, и разражалась неутешными рыданиями, время от времени переходившими в не вполне естественный смех.
В это время Жанна решила проводить Берту до дома, поскольку та еще не отошла от потрясения и нервного напряжения и почти не могла идти. Когда обе девушки скрылись за дверью, Лейн вновь вернулась в ту комнату, тихо и глухо произнеся: "Вот и все - это конец любви Леди Фантом. Я уничтожила все, чем только дорожила." Сказав это, молодая женщина вновь осела на пол, почти лишившись чувств.
* * *
Для Виктора и Дэллы внезапное появление Жанны с Бертой было весьма неожиданным - они ведь были уверены в том, что последняя сейчас на конференции по динамике. И, разумеется, их не могло не насторожить то, что обычно ворчливая и ершистая Берта сейчас была точно пришибленная, а Жанна словно только что очень долго плакала - на ее лице до сих пор можно было различить полоски слез. Однако ни на какие вопросы девушки толком не ответили, Жанна лишь проронила что-то про "У Лейн с Бертой возник конфликт, но мне удалось благополучно его разрешить." Больше ничего узнать так и не удалось.
Проводив Берту в ее комнату, Жанна тихо сказала сестре:
- Все хорошо, не бойся, ты теперь в безопасности.
В ответ девушка всхлипнула, после чего прижала Жанну к себе.
- Прости меня. Какой же я была глупой! Мне казалось, что я намного умнее тебя и остальных, а на самом деле... Жанна, ты... Ты святая. Да-да, ты действительно святая, ты не человек, ты ангел. Сегодня я в этом убедилась. И поверь: родители бы тобой очень гордились, ты лучше всех нас: меня, Виктора, Дэллы - всех. К сожалению я поняла это только сейчас. Но теперь я изменилась, я стала другой. И все благодаря тебе.
Еще раз обняв и поцеловав свою сестру, Жанна проговорила:
- Я рада, что теперь ты так считаешь, Берта. И запомни: я никогда не стану тебя больше ни за что осуждать - ты всегда была такой, какая есть. А теперь... Мне пора, я снова должна вас покинуть, надеюсь вы меня поймете.
- Да, поймем. - Сквозь слезы ответила Берта. - Ты действительно ей предназначена свыше. Так давай же, иди к ней, ты ведь ей нужна как никто другой на этом свете. Иди же! А за нас не беспокойся, милая, мы никогда тебя не забудем.
Улыбаясь, Жанна в последний раз попрощалась с сестрой, с которой наконец-то нашла общий язык и понимание, после чего поспешно покинула свой старый дом, возвращаясь туда, где ее ждал самый близкий и любимый человек в этом мире.
* * *
Ундина не знала, что делать в сложившейся ситуации.
"Как все-таки эта Жанна на нее действует... То в прошлый раз она навзрыд плакала, когда я пришла, то в этот... И в этот еще хуже: она сейчас вообще никакая. Как бы она чего еще с собой не сотворила, в таком-то состоянии."
Тем временем сама Лейн стояла, опираясь на стол, продолжая плакать с улыбкой на губах. Посмотрев на встревоженную помощницу, девушка проговорила:
- Ты просто не понимаешь... Я... Сегодня... Это свершилось. То, о чем я мечтала двадцать два года своей жизни! Она... Боже, она ангел, и я... Я целовала ее, Жанну! Причем не во сне, а наяву. Я целовала ее, живую! И... Как это прекрасно. Она сама ведь так сделала, а я... Я после этого была готова упасть ей в ноги и целовать ее туфли - ее маленькие изящные туфельки. И она сама плакала при мне - самый прекрасный ангел из Эдема сегодня плакал на моих глазах! Это дорогого стоит.
Остановившись, Лейн внезапно закрыла глаза и пошатнулась. Ундина с трудом усадила ее в кресло. Взволнованно глядя в лицо подруге, девушка неуверенно пробормотала: "Ты... Ты бы поела чего-нибудь, а то свалишься так скоро." Скептически посмотрев на испуганную Ундину, Лейн ответила:
- Зачем? Смысл? Мне уже больше ничего не нужно, я получила самое лучшее, что только могла себе вообразить в самых смелых своих фантазиях. А теперь - все. Другого мне больше не остается... (спокойнее и обреченнее) Ты иди, иди к себе домой, я тебя тоже отпускаю. Когда придешь в следующий раз, все уже будет готово, я оставлю для тебя последние распоряжения. Прощай, подруга. И не держи на меня зла или обиды. Это все, о чем я тебя прошу. А сейчас оставь меня.
Понимая, что больше она действительно ничего не может сделать, Ундина ушла. Лейн же какое-то время еще сидела в кресле, а затем встала и подошла к старой тумбочке, в которой находилось то, что осталось от ее родителей, в том числе и небольшой фиолетовый флакончик с непрозрачной жидкостью. Встав спиной к двери, девушка его откупорила, после чего тихо произнесла: "Я всегда буду любить тебя, мой ангел. За твое счастье и здоровье! Ты заслуживаешь лучшего, нежели быть моей пленницей."
С этими словами Лейн уже собиралась было выпить содержимое флакона, как вдруг услышала за своей спиной: "Я вернулась." В первые секунды молодая женщина просто не верила своим ушам, считая это галлюцинацией, очередным видением расстроенного разума и воображения. Однако когда вслед за этим послышалось: "Теперь я останусь здесь, с тобой", Лейн вздрогнула и медленно обернулась. Перед ней вновь стояла Жанна. В белом платье и с распущенными волнистыми волосами. Рука девушки дрогнула, уронив флакон на пол, хотя звон разбитого стекла она уже не услышала.
Не вполне понимая реальность происходящего измученная Лейн обнимала и целовала ту, что стала для нее самым ценным и дорогим из всех людей на свете, будучи не в силах остановиться. Она целовала ей руки, лицо, каждую прядь волос, точно пытаясь увериться в том, что стоящая перед ней Жанна реальна. Сама же Жанна мягко попросила подругу снять с себя накладку, после чего нежно прикоснулась губами к ее изуродованной шрамом щеке, произнеся при этом: "Для меня ты само совершенство, Грация во плоти. Гений и волшебница."
Спустя несколько минут, когда почти сошедшая с ума от радости Лейн наконец отпустила Жанну, девушка ласково произнесла:
- Я также вернулась потому, что оставила здесь очень много значащую для меня вещь - то кольцо, что ты мне подарила год с небольшим назад. Я ведь обещала его беречь...
Поняв истинный смысл слов Жанны, Лейн вновь привлекла ее к себе, спросив: "Ты действительно... Согласна?" Та кивнула в ответ головой. С этого момента две столь похожие и одновременно с этим отличные друг от друга души наконец-то воссоединились. И в земной жизни они уже всегда будут вместе - теперь их может разлучить только Вечность.
Эпилог
Спустя пятьдесят лет после ранее описанных событий.
Эта зима была особенной, немного похожей на те, что были прежде, много лет назад. Не слишком холодно, с неба неторопливо падают пушистые снежинки - одни из самых прекрасных творений природы.
Виктор любил это время года. Даже сейчас, будучи пожилым и уже не вполне здоровым человеком, он каждый день выходил на улицу, шел в парк, садился на свою любимую скамеечку возле замерзшего пруда, на которой сидел порой по два-три часа, любуясь окружающим пейзажем и время от времени вздыхая, словно вспоминая что-то. Этот день также не являлся исключением из правил.
В какой-то момент мужчина ненадолго прикрыл глаза, точно пытаясь воссоздать в своей памяти некий давно забытый или утерянный образ, как вдруг услышал чей-то голос:
- Простите, вы Виктор Векемер, верно?
Открыв глаза и подтвердив это, пожилой человек увидел стоящую возле него девочку лет двенадцати, в руках которой был странный сверток.
- Что тебе нужно, дитя? - спросил мужчина, внимательно и мягко глядя на девочку. В ответ та произнесла:
- Понимаете, я уже давно вас ищу - мне рассказали о вас родители. Меня зовут Жанна, также, как звали вашу родственницу, кажется сестру, я не ошибаюсь?
- Нет, ты не ошибаешься. - слегка улыбнувшись ответил Виктор. - Так действительно звали мою младшую сестренку, упокой Господь ее душу. - заметив удивленный и опечаленный взгляд девочки, - Да, к сожалению, та в честь кого тебя назвали, уже больше двух лет как пребывает в лучшем мире, поэтому ты пока не сможешь с ней увидеться. Мне искренне жаль, она была очень хорошей, поверь.
- Конечно, я вам верю! - пылко воскликнула девочка. - И мои родители также о ней говорили. Они видели ее всего несколько раз и очень давно, но... Они рассказали мне, что она... Как бы это сказать... Прямо излучала из себя нечто очень светлое и хорошее, с ней всегда делалось на душе спокойно. - вспомнив про сверток. - И да, совсем забыла: мама с папой просили отдать вам это, они сказали, что эта вещь некогда принадлежала самой Жанне- она в свое время им ее подарила, но сейчас они хотели бы отдать ее вам, поскольку она наверняка очень много для вас значит.
С этими словами Жанна развернула сверток и показала Виктору его содержимое. Увиденное крайне заинтересовало и обрадовало мужчину: это оказалась музыкальная шкатулка, причем весьма старинная. Нет нужды говорить, кому именно она принадлежала прежде чем перейти в руки тезке нынешней Жанны-девочки.
Возможно, именно по этой причине Виктор внезапно вздрогнул и невольно прослезился, вытирая уставшие глаза платочком. Осторожно взяв шкатулку в руки, мужчина произнес:
- В самом деле, это она. И она действительно будет играть даже тогда, когда мы сами уже покинем этот свет...
Спустя несколько минут Виктор вновь посмотрел на маленькую Жанну и спросил:
- А ты хотела бы узнать побольше о той, в честь кого тебя назвали?
Конечно же, девочка ответила: "Да, это было бы чудесно!" Улыбнувшись сквозь слезы, мужчина начал свой рассказ.
- Так вот, видишь ли, Жанна была не просто талантливой дамой, активно занимающейся благотворительностью и покровительством театров и прочих сфер искусства, какой ее сейчас обычно все знают. Помимо этого она также была невероятно доброй женщиной, способной видеть красоту человеческой души даже тогда, когда сам человек в себе этого не видит. Не зря ведь она в свое время поддерживала и любила, действительно любила ту, от кого все отвернулись, в том числе и я сам. И это именно она подарила Жанне данную музыкальную шкатулку, которую сама же переделала из старой обычной. А звали ту таинственную и загадочную особу с глубоко несчастной судьбой в начале жизни до того как она повстречалась с Жанной- Лейн. Или Лорелей. Именно она и сделала мою сестру той, кем она запомнилась ныне. Лейн сняла с Жанны детские тапочки и переобула в хрустальные туфельки, прося взамен лишь одного... Чего же? Всего лишь без страха смотреть на ее лицо, которое, увы, не отличалось красотой и даже более того. А Жанна смотрела. Причем не прося ничего взамен, поскольку знала, что в душе... Лейн выглядит совершенно иначе, по крайней мере, так ей казалось тогда. Поэтому она и жила с ней далеко не один год, повторяя, что нужна своей покровительнице более, чем кто-либо еще, ведь только она одна могла ее по-настоящему понять...
* * *
Виктор еще долго рассказывал, видя, что Жанна его не перебивает и очень внимательно слушает. Когда же мужчина закончил, девочка сама едва сдерживала слезы.
- Она... Теперь я поняла почему мама с папой так о ней говорили... Боже, какой же она была хорошей, как же жалко, что я никогда не смогу ее увидеть.
- Мы можем ее сейчас навестить, она похоронена недалеко от этого парка, как сама и хотела, рядом с нашими родителями и другими своими сестрами, Бертой и Дэллой. Я могу проводить тебя туда, хочешь?
Воодушевленная Жанна-младшая согласилась, и уже через двадцать минут они с Виктором были на кладбище. Пройдя небольшую аллею, мужчина и девочка подошли к изящному мраморному надгробию Жанны. Тихо поздоровавшись с покойной сестрой, Виктор медленно положил возле ее памятника шкатулку, сквозь слезы глядя на старую фотографию Жанны, когда она была еще молодой, читая про себя высеченные на камне слова: "Жанна. Любимой сестре, компаньонке и прекрасному человеку. Ангелу среди живых людей." Внезапно Виктор слегка повернул голову и ахнул от неожиданности: сбоку от надгробия лежала свежая красная роза, перевязанная черной ленточкой, в которой также находилось бриллиантовое кольцо. Дрожащими руками взяв находку, мужчина прочел надпись, сделанную на кольце. Там было написано "Рrimo coetu", что в переводе означает "При первой же встрече".
Вздохнув, Виктор вернул находку на место, вновь вытирая навернувшиеся на глаза слезы. Увидев изумленной лицо маленькой Жанны, он тихо проговорил: "Только Она могла это оставить ей", после чего осмотрелся по сторонам, хотя никого и не увидел. Но Жанна-младшая все поняла и поэтому сказала:
- Я верю, вы действительно еще воссоединитесь в Вечности. При первой же встрече.
Новое начало
© Copyright: Екатерина Фантом, 2016
Свидетельство о публикации №216020301760
Свидетельство о публикации №216020301760
Рецензии