Папа

          На восьмом десятке лет мама с папой наконец-то надумали переезжать к нам.
Они долго не могли решиться на это, но годы берут своё.
Когда мы прибыли за ними, поразило поведение Мурки, папиной любимицы: кошка бегала по дому, залезала в шкаф, садилась на его ботинки, наконец улеглась на мешки с вещами и успокоилась. Она два дня исправно несла вахту. Разве можно отстать от своего хозяина, которому доверяет всё, даже свои уши, недавно подстриженные после отморозки.
Собака тоже не отходила далеко. Все ждали переезд. Когда ставили вещи, Мурка и Травка прежде всех уместились в машине. Так и ехали на руках у папы.

          По приезду кошка быстро освоилась в квартире, а Травку временно поселили у знакомых во дворе. Потихоньку все освоились, привыкли.
Комната родителей была большая и самая светлая: на два окна. Маме было хорошо: она очень много читала, на наше удивление, без очков.

          А вот папе...его неуёмные фантазии и беспокойные ручки, не давали спокойно жить.
Летом он с зятьями работал в саду, руководил строительством дома для сестры. Она ещё не приехала с Сахалина, но землю разработали, построили дом. Строили папа и три зятя. Так ловко у них получалось, что за две недели  подвели его под крышу.
Приходили садоводы нанимать их, думая, что трудится профессиональная бригада.
Летом хватало работы и общения. Позже, когда папа не мог ходить, ему очень хотелось увидеть завершение отделки дома. Наши мужья на руках вынесли его из квартиры, усадили в машину и привезли в сад. Дом, как пасхальное яйцо: жёлтенький, с белыми резными наличниками, таким же карнизом, отсвечивал солнечными бликами. Папа радовался, как ребёнок: улыбался, качал головой, показывал большой палец, приговаривая:
- Красота! Ай, да ребятушки! Молодцы!

          У нас, четырёх сестёр, были рядышком садовые участки. Нам было хорошо вместе: день работаем, а вечером обязательно вместе ужинаем.
Папа наш - шутник, всё какие-нибудь байки про охоту рассказывает. А мама сидит тихонько ухмыляется, она их в сотый раз слышит.

           Но зимой заняться нечем.
В первый год он нашёл себе занятие, от которого у нас - глаза на лоб, но все молчали. Сказалась одна из профессий - слесарь инструментальщик. Решил делать брошки. Мы тихонько наблюдали за его приготовлением.
Папа у нас человек очень аккуратный, я его своим мальчикам в пример привожу.
Так вот он аккуратненько снял скатерть со стола, покрыл стол фанерой, закрепил с края маленькие тисочки, поставил электро наждак, паяльник, какие-то баночки, булавочки, медные пластиночки - всё, что ему нужно. И... пошла работа: наждак шумел, канифоль воняла, папа напевал.
Мама ушла читать в другую комнату.
Я ждала соседей с визитом.

          Вечером была "презентация" брошки: с показом шедевра, хвалебной речи, с последующим банкетом.
-Папочка, какой ты молодец: булавку некрасиво прицепить, а это, пусть медная, но брошечка.
Сначала смастерил брошки маме, дочкам, внучкам, затем моим подружкам. А позже сразил меня наповал:
-Я буду их делать, а ты продавать.
Правда, не уточнил, где их буду продавать.
Муж, чтобы не рассмеяться, быстренько ретировался.
Не знаю, куда бы сбывала продукцию, но всё разрешилось само собой после того, как папа увидел квитанцию за электроэнергию. Дело оказалось не выгодным.
Осенью началась тоска по охоте. Сокрушался, что его какая-то особенная двустволка стоит без дела, а на озере утки полетели.
Муж уговорил знакомого парня взять деда на охоту.

         Надо было видеть, как папа собирался: просто сиял от счастья. Часа за два до назначенного времени он вышел в полном снаряжении во двор. Прохожие с удивлением смотрели на деда в фуфайке, с рюкзаком, в болотниках и с ружьём, Слава Богу, в чехле. Наши уговоры подождать дома, игнорировал:
-Такой хороший человек берёт на охоту, да ещё будет ждать пока я выйду. Это недопустимо.
А когда подошла чёрная "Волга", приветливый мужчина пригласил деда в машину, он ахнул - так на охоту он ещё не ездил.
С озера папа привёз утку. Мне пришлось её готовить. Диких уток не люблю, кажется что они пахнут рыбой. Для охотника расстаралась, но не угодила: голову отрезала и выкинула. Вот тогда узнала, что у утки голову, а у лося губу готовят для охотника, который добыл птицу и зверя. Как он сокрушался, что я такая бестолковая.

Это была папина последняя охота.






Папины шутки.

                Грибы.

          -Иван Дмитриевич, не в лес ли ходил? – глядя на пайву, удивлённо спрашивает сосед .
          -А набрал-то чего? Неужели грибы пошли?

           -Пошли, Серёга, пошли. Вот,  полная пайва красноголовиков, завтра опять пойду.

           -Дядя Ваня, а где собирал? На Мостовой или в березняке на отвалах?

           -Хитрющий ты, Серёга: всё тебе расскажи. Да ладно уж, открою грибное место: первые грибы всегда появляются на старой заимке.

           -Ничего себе, это же такая даль!

          - А ты думал как? Не потопаешь – не полопаешь, слыхал такую поговорку?
Поговорили. Сосед заглянул под крышку короба – грибочки лежали один к одному.

          - Завтра тоже пойду в лес,- решил он.
 
          - Ваня, а что грибов-то так мало? На грибницу не хватит - спрашивает мама.

          - Так не наросли ещё, не время им, недельки через две пойдут. Я мох в пайву натолкал, а сверху вот эти грибочки положил, Серёга заглянул - завтра на дальнюю заимку побежит за красноголовиками.

          - И что ты не угомонишься... вечно твои шуточки.

          - Да, ладно... Пусть помечтает. Утром ему правду скажу: нет грибов-то ещё.



 

                Кирпич.

          -Наташа, что у тебя в сумке? Будто кирпичи несу.

          -Вот так мы и носим тетради наших двоечников: то домой, то в школу. Каждый день не меньше тридцати. Хорошо, ты сегодня встретил, - она благодарно посмотрела на мужа.

Вечером Наталья Сергеевна достаёт тетради на проверку и на дне сумки  замечает свёрток.
        -Интересно, что это такое? Явно не моё. Разворачивает газету и видит разрисованный мелом кирпич с глазками и улыбкой во всю ширь.

        -Паша, Паша! Ты был прав: в сумке действительно был кирпич! Смотри, как хитро улыбается.

        -Наташ, неужели ученики подложили?

        -Нет, в сумку ученики не полезут, нет у нас таких сорванцов.  Ха, ха! Я догадываюсь, кто подшутил над тобой. Ты с кем сидел на лавочке пока мы с Марией Ивановной были в учительской? Да, да - это Иван Дмитриевич. И когда только успел?

       - Наташа, скажи Маше - за мной должок. Пусть Иван готовится.





                Помидоры.

          В магазине очередь за хлебом. Женщины делятся поселковыми новостями, ведут разговоры о том, о сём...

         -Мария Ивановна, Вы когда помидоры высадили? У меня только завязываются, а у Вас уже красные висят.

         -Что ты, Надя, у меня то же самое: третья кисть пошла. Долго ещё до красных.

        - До чего же Вы скрытная, Мария Ивановна, я своими глазами видела в вашей теплице красные помидоры.

        - Да? А я почему-то не видела.
Мария Ивановна ещё с улицы через забор заглянула в свою теплицу – точно, висят красные помидоры.
        - Как же можно было их не заметить? Стара становлюсь, зрение подводит – подумала она.
        - Огурцы пошли, лук давно едим,  вот и помидорки подоспели, сейчас салатик сделаю.

          Мария Ивановна зашла в теплицу, потянулась за спелыми помидорами, а те скатились ей прямо в руку.

        - Ого, какие помидоры! Ну, Ваня! Когда только успевает: перед уходом на работу уложил по листьям купленные красные помидоры. Надо мной подшутил или больше над соседями?




      Ковёр.

      Папе на работе за рационализаторские предложения выделили талон на покупку ковра. Он за ужином поделился новостью, мама счастливо заулыбалась, так как у нас ковров не было. Мне представлялся орнамент из ярких разноцветных ниток. Не знаю, каким представлялся ковёр маме, но она тоже мечтательно поглядывала на стену у кровати.
           На следующий день папа пришёл с работы с огромным рулоном на плече.  Сдвинули всю мебель вдоль стен, чтобы разместить и разглядеть ковёр. Когда он был разостлан, все замерли от увиденного: на полу резвились три медвежонка под присмотром заботливой медведицы. У мамы навернулись слёзы. Наверно, от умиления. У нас с сестрой было полное разочарование: где яркий орнамент? Преобладали два цвета: коричневый и зелёный, местами расцветка была ярче, но всё-таки, ожидалось совсем не это. Один папа радостно поглядывал на нас, как будто говорил: «Ну, как вам такой шедевр?!» Не покладая рук, он копошился с ковром: измерял, пилил рейку, прибивал её над кроватью, пришивал какие-то металлические петли к изнанке ковра, а после мы помогали держать эту тяжесть, пока он цеплял петли на гвоздики. Весь вечер он возился с обновкой: что-то пилил, сверлил, прибивал. Мама махнула рукой и ушла на кухню, мы тоже занялись своими делами, пока папа не позвал нас в комнату. Он, как экскурсовод, распахивает дверь в спальню, и перед нами открывается картина И.И.Шишкина «Утро в сосновом лесу». А прямо над медвежатами,  по ковру, прибиты огромными гвоздями разлапистые лосинные рога. Это ещё не вся картина: на рогах крест-накрест висят два охотничьих ружья.
            Мы смотрели то на ковёр, то на маму, то на папу: папа сиял, мама отчего-то часто моргала, а мы кое-как сдерживали смех. Папа, обнимая маму и заглядывая ей в глаза, успокаивал: «Маня, ты не расстраивайся, гвозди на рогах я смолой залью, пошкурю и лаком покрою. Их и не видно будет».