Один день кошкомамы

   Кошкомамы. Так называют меня и мою подругу Тамару друзья, и не очень дружественные к нам люди. Дело в том, что мы кормим бездомных кошек. В нашем дворе и везде, где они попадаются на глаза. Для этого готовим для наших подвальных кошек похлебку из вермишели, мясных и куриных обрезков, мелко нарезанных почек и фарша, в зависимости от наличия компонентов. Я ещё ношу с собой несколько пакетиков мягкого кошачьего корма, чтобы угостить тех, кто встретится по дороге.
   Третий год как я на пенсии. Поэтому утром могу позволить себе немного поваляться в постели, не вскакивать по звонку будильника со страшной мыслью «проспала!» и не бежать, сломя голову и сметая всё на своём пути, на работу. Это приятно, но порой возникает ощущение остановки. Вот бежала, бежала, к чему-то стремилась, спешила вовремя сдать начальству работу, общалась с коллегами, выкраивала время для культпохода в театр или в парк, а тут вдруг – стоп. Ничего этого больше не нужно. Другой темп, другой ритм, вообще другая жизнь. Потом жизнь понемногу вошла в колею и покатилась дальше. Точно мой отцепленный вагон долго гоняли по запасным путям и, наконец, прицепили к другому составу. А рабочий поезд, сверкнув на прощание огнями, помчался дальше.
Две моих кошки, Портос и Лиза, быстро приспособились к новому графику отхода ко сну и подъема. Спать они любят и с удовольствием предаются этому занятию восемнадцать часов в сутки. В перерывах едят, приводят в порядок свои шубки, требуют от меня внимания и ласки, и хулиганят. По кошачьим меркам им уже немало лет – коту перевалило за 15, а кошке недавно исполнилось 14. Несмотря на возраст, они всё ещё иногда ощущают себя котятами. Гоняют по полу скомканные бумажки, устраивают разборки в борьбе за лучшее спальное место, хотя их в квартире предостаточно, носятся без определённой цели с громкими мявами и задранными вверх хвостами, топоча лапками как целый кавалерийский отряд. Предпочитают заниматься этой шумной деятельностью в самой середине ночи. Но утро для них – святое время. Утром они спят. Раньше, когда я работала, меня разбирала страшная зависть, когда надо было уходить из дома в любую погоду и при любом освещении, а они, позавтракав, расходились по своим лежанкам и принимали расслабленные позы, уютно засыпая. Теперь, даже если я встаю не раньше полудня, они спят и не желают подниматься, пока их завтрак не будет разложен по блюдечкам, лотки почищены и не раздастся призыв: «Лиза, Портося, идите есть»! Вначале призыв остается без внимания. Потом, после хлопка дверки холодильника, на пороге кухни появляется Портос с заспанной физиомордией. Пушистая бурого цвета шерстка торчит клоками, глаза полуоткрыты. Он нюхает то, что лежит в плошках,  и вопросительно на меня смотрит.  «И это всё, что ты можешь нам предложить? - говорит весь его вид, - ну-ка я проверю, что ты приготовила себе. Небось, вкусненькое что-нибудь», - и прыгает на стол. Я спихиваю этого нахала на кухонный диванчик, и он оттуда наблюдает за завтраком, время от времени протягивая лапу и пытаясь зацепить когтем понравившийся кусок. Иногда ему это удается, и он спрыгивает с добычей на пол, торопясь съесть, пока не отобрали. В это время в кухне появляется Лиза. Черно-белого окраса красавица грациозной походкой принцессы проходит к диванчику, вспрыгивает на него и приветствует меня, толкаясь мордочкой в руку. Потом идёт к плошкам, если возле них нет Портоса. Если же его величество кушать изволит, Лиза сидит на диванчике, наблюдает процесс дегустации блюд  и терпеливо ждет, когда столовая освободится. На мой завтрак она не покушается.
Поев, кошки занимают места на разобранной постели. Чтобы застелить её, кошек  приходится стряхивать на пол, так как добровольно освобождать нагретые места они не торопятся. Но вот постель убрана, недовольные моим вмешательством кошки вернулись и развалились на покрывале, а мне надо собираться идти в магазин за продуктами и кошачьими принадлежностями – заканчивается корм и наполнитель для лотков.
   Выхожу из подъезда. Лавочка, на которой обычно сидят 3-4 бабульки, пуста. Наверное, смотрят сериал. Это хорошо, а то неизбежно последовали бы вопросы «куда?», «зачем?», «не надоело еще?» и тому подобные. Отвечать им не хочется, будут головами качать и спрашивать, сколько же денег я на «них» (кошек, то есть) трачу.
   Сегодня мне везет с погодой. Тепло, но не жарко. Приятный осенний день. Из-за облаков проглядывает солнце. Иду по знакомой дорожке мимо домов. В одной руке - сумка-тележка, в другой палочка (я прихрамываю). В тележке – запас кошачьего корма для моих знакомых бездомников, живущих в подвале соседнего дома. Еще на подходе замечаю движение у подвальной дырки. Зайка. Их трое живет в этом подвале: мама-кошка Злата и её сыновья, уже взрослые коты Тихон и Заяц (ласкательно – Зайка). Злата – «трехцветка», Тихон – белый с буроватыми пятнышками, Заяц окраской напоминает зайца – русака, за что и получил свою кличку, с белой грудкой и в белых «сапожках».  Зайка с «мявом» бежит ко мне, трётся у ног, просит ласки. Поднимает голову, вытягивает шею, чтобы я почесала ему подбородок и за ушами. Крутится вокруг тележки, не дает пройти к месту кормёжки – бойлерной на пустыре между домами. Зайкины «восьмерки» у ног заканчиваются тем, что я чуть не грохаюсь наземь, споткнувшись об него при попытке сделать шаг. Еле удержавшись, случайно наступаю ему на лапу. Он вопит, отскакивает и обиженно смотрит. «Ну, извини,- говорю,- не будешь мне под ноги кидаться». Вместе доходим до бойлерной, к ней уже бегут Злата и Тихон. Раскладываю еду, выдавливая из пакетов, они жадно хватают её, не обращая внимания на то, что часть корма попадает им на головы и спины. Кошки едят, я подставляю лицо последним теплым лучам уходящей осени. И не сразу замечаю, как сзади нас появляется  дама лет сорока  с замысловатой прической,    крашеной в медно-красный цвет. Лицо недоброе, губы сжаты. Заметив её, кошки разбегаются в разные стороны.
- Вот вы их кормите тут, а они орут по ночам и запах от них ужасный,- говорит она без предисловий и вступлений.
Начинается спектакль, в котором она играет роль прокурора в суде, а я – обвиняемого. Оказывается, что кошки не только орут и плохо пахнут, но и разводят крыс. Спрашиваю, на каком этаже она живет. Оказывается, на восьмом.
- И до вас доходит запах? – вопрос риторический, потому что запаха и возле первого этажа не ощущается. «А нюх как у собаки, а глаз как у орла!» - вспоминается песенка сыщика из «Бременских музыкантов».
- Да! - возмущается она. – Доходит! Вы посмотрите, что тут делается! – трагическим жестом она обводит рукой вокруг себя.
   Я оглядываюсь. Зеленая полянка, несколько старых деревьев, редкие кустики, в стороне, метрах в 30 от бойлерной, возле которой мы стоим, жилая башня- двенадцатиэтажка с подвалом, давшим кошкам приют. Кое-где на пожухлой траве валяются рваные полиэтиленовые пакеты, несколько бутылок из-под пива и какие-то жестяные банки. Обычная картина московских газонов.
- Это, по-вашему, все кошки сделали? – спрашиваю я.
Она возмущенно тычет пальцем в половинки пакетов из-под молока, из которых я делаю кошачьи кормушки, и пустые пакеты кошачьего корма.
- А это что?
- «Это» я уберу, как только кошки закончат есть. - Сейчас вы уйдете, они доедят, и все будет чисто.
   Дама с сомнением смотрит на меня, хочет ещё что-то добавить, но увидев моё «зверское» лицо, поджимает губы и разворачивается в обратном направлении.
-Не кормите здесь! – бросает она напоследок и удаляется.
   «Ага, счаз!» - думаю я. Разговор с мадам - еще не самое неприятное из того, что приходится переживать во время кормёжки. Получала уже обещания облить меня кислотой, размазать по стенке, спустить на кошек собаку (питбуля!). Гражданину с собакой я пригрозила, что если он отпустит поводок, в его голову полетит кастрюля с кошачьим кормом - мелко нарезанными сырыми почками, источающими непередаваемый «аромат». Вероятно, при взгляде на меня у него отпали сомнения в моих намерениях, и он удалился вместе с собакой, бурча под нос «заразу развели».
   Закончив кормить, убираю мусор в пакет и продолжаю путь к магазину. Проходя мимо «воробьиного куста», облепленного чирикающей компанией, бросаю крошки. Гомон сразу стихает, воробьи слетают и деловито подбирают угощение.
Обратная дорога занимает меньше времени, так как основной «контингент» местных кошек уже получил свою порцию и отправился по своим делам. Иду к дому, таща за собой нагруженную тележку. Колеса слегка поскрипывают: опять забыла смазать. Иду и шестым чувством ощущаю чей-то пристальный взгляд в спину. К поскрипыванию колес прибавляется ещё какой-то тихий посторонний звук. Не то писк, не то сип. Оборачиваюсь. Тимофей! Бывший наш котяра, которого сородичи выгнали со двора и он стал кошачьим бомжем. Бело-серый в полосочку, желтые глаза. Семенит за мной и почти беззвучно открывает рот.
- Тимошка! – говорю ему – ты хоть бы «мяу» сказал, хорошо, что я тебя услышала!
- Мяу, - скрипит Тимофей писклявым голосом, получает свою порцию еды и деловито поглощает её, время от времени отрываясь, чтобы благодарно потереться об мои ноги и подставить голову для поглаживания и почесывания.
Насытившийся и довольный, он отправляется меня провожать. Доходим с ним почти до самого нашего дома. Немного не доходя, он останавливается, в его глазах появляется беспокойство,  он тихо разворачивается и бредет в обратную сторону.
Возле нашего дома кошек не видно. Привыкли, что время их кормления наступает вечером, после девяти часов. В это время меньше народа во дворе и большинство собачников уже нагулялись со своими питомцами. Сейчас день, и кошки, по всей видимости, гуляют где-то или отсыпаются в подвале. Лавочка у подъезда опять пуста. Похоже, что у нашего «политбюро» сегодня выходной.
Дома меня встречают мои кошки и, пока я втаскиваю тележку, моментально просачиваются мимо неё в коридор. Дверь в общий, на 9 квартир, коридор, закрыта,  убежать кошкам некуда, поэтому я не беспокоюсь и позволяю им побегать и изучить появившиеся там новые предметы: детскую коляску, прикованный цепью к стене велосипед, какие-то коробки и прочие интересные с точки зрения кошек вещи. Пока я разбираю и определяю по местам купленные продукты, кошки возвращаются и начинают обнюхивать тележку, мои брюки и подол плаща. Два маленьких носика, терракотовый и розовый, прилипают к ткани и водят по ней, вид у кошек становится сосредоточенным и деловитым.
   Пора и мне пообедать и начать варить похлёбку для вечернего кормления. Время до вечера пролетает как одна минута. Сварена и поставлена остывать похлёбка, просмотрена лента в «Одноклассниках», написаны комменты, подметен пол, загружена бельём и запущена стиральная машина. Пока в барабане крутится бельё, раскладываю по банкам и кастрюлькам кошачью еду, ставлю банки в тележку, перекладывая газетами, чтобы не побились, подогреваю и наливаю в пластиковую бутылку молоко, сверху кладу пакет с «посудой» и добавляю несколько пустых пакетов для мусора. Мои кошки, удовлетворив любопытство, разбрелись по лежанкам и занялись любимым делом – сном.
   Стрелки часов приближаются к девяти. Время ужина для моих и уличных кошек. Моим питомцам хорошо – поели, поспали, поиграли – всё в тепле, сухости, любви и заботе. У уличных кошек мало мест, где они чувствуют себя в безопасности. Лёжа на солнышке на газонах, они всё время настороже: нет ли поблизости шумных ребятишек, не приближается ли собака, нет ли где-нибудь другой опасности. Опасности у них на каждом шагу: злые люди, машины, своры бездомных собак. В подвале можно полежать на трубах с горячей водой. Но и тут им приходится быть начеку: не все приходящие в подвал люди настроены к кошкам дружелюбно. Большинство видит в них источник грязи и блох. Время от времени в подвале проводится дезинфекция, после которой даже на подходах к дому долго ощущается стойкий запах хлорки.
Время – половина десятого. Запаздываю с кормёжкой, проговорила долго по телефону с подружкой. Кошки, наверное, уже выглядывают из подвальных дырок и бегают под окнами в ожидании ужина. Одеваюсь, выхожу. Походя к входной двери подъезда, сквозь стекло холла вижу на крыльце несколько кошачьих силуэтов. Наиболее смелые ставят передние лапки на приступок и пытаются разглядеть, не иду ли я. Двери подъезда выходят во внутренний двор с маленьким палисадником и детской площадкой в середине. Выхожу, выставляя тележку впереди себя, иначе не пройти через кошачью толкучку. Пока иду, кошки пытаются одновременно потереться об тележку, передвинуться ближе к месту кормёжки (балкону первого этажа), выразить мне свою любовь и признательность, тыкаясь головами и другими частями тел в ноги и раздавая направо и налево лапами шлепки соперникам, забежавшим вперёд. Наконец, приходим. Достаю и расставляю плошки, которые немедленно обследуются, накладываю еду. Считаю по головам, сколько плошек ставить. В наличии:  Зина, котята-подростки Мурзик и Алиса, чуть в стороне от всех – Кася, за моей спиной обосновались Маркиз и Машка. Итого шесть. Расставляю плошки. Зине и Касе – подальше друг от друга, они враждуют и в ожидании своих порций потихоньку «гудят», прижимая уши. Минут пять в тишине раздается только урчание и шлёпанье язычков. 
   Мимо примыкающих к дому газонов идут по дорожкам люди, молодые мамы и бабушки катят коляски с малышами, подъезжают и уезжают машины. Всё это нас не касается. В темноте нас с кошками почти не видно за кустами с ещё не облетевшей листвой. Хуже, если на дорожке появляется собака с хозяином или без него. Собак на поводках наши кошки не боятся, понимают, что на привязи собакам их не достать. Но попадаются и собаки, гуляющие без поводков, хозяева которых, отпустив питомцев в «свободное плавание», болтают в отдалении по телефону или обсуждают новости в компании соседей. Низенькая ограда, отделяющая газон от дорожки, собакам не помеха. Любопытные псы перемахивают её одним прыжком и бегут знакомиться с кошками. Никто не знает, с добрыми или не очень намерениями. Когда в поле зрения возникает собака, кошки скрываются в подвальной дырке или карабкаются на ближайшие деревья и оттуда наблюдают развитие событий. Я кричу на собаку, прошу хозяина её забрать. Хозяин (или хозяйка), если слышат, издали сообщают, что их собака кошек не трогает. Вот те на! Как будто я могу объяснить это кошкам! Пока я выясняю отношения с собакой и её хозяином, разложенная в плошки еда стынет. Как только инцидент исчерпан и кошки возвращаются, еду приходится раскладывать вновь. Утолив первый голод, Мурзик и Алиса начинают проверять все плошки – а вдруг коми-то досталась еда вкуснее! Взрослые ворчат, Зина отвешивает Мурзику оплеуху, Алисе попадает от Каси, Маркиз оставляет свою еду и переходит к брошенным котятами плошкам. Начинаются «разборки», ворчание, кто-то убегает, другие забывают про еду и припоминают друг другу старые обиды. В это время от соседнего дома перебежками к газону приближается Феликс – рыжий бандит, не дающий покоя ни котам, ни кошкам. Раньше он и ещё три кошки жили в подвале соседнего дома. Все гуляли в одном дворе и соблюдали вооруженный нейтралитет, время от времени переходящий в кратковременные боевые действия. Но управляющая компания приняла решение закрыть дырки в подвал, что и было сделано. Кошки разбежались по другим дворам. Но время от времени приходят к нам подкормиться и узнать новости. Пришельца видит Маркиз, его душа не может смириться с присутствием другого кота, он высоко поднимает голову и, глядя рыжему в глаза, издает боевой клич. Феликс в долгу не остается. На мои оклики и хлопанье руками они не реагируют. Вот-вот из окон начнут выглядывать соседи и ругать кошек, не дающих им спать, и меня заодно. А то и водой обольют. Небольшая потасовка, и рыже-черный клубок из сцепившихся котов перекатывается под припаркованную у тротуара машину. Развернуться в полную мощь под днищем машины у Феликса с Маркизом не получается и после нескольких выражений в адрес друг друга они выбираются наружу и несутся к дому напротив нашего.
Кошки наконец поели.  Котята играют, бегают друг за другом, взрослые кошки умываются и поглядывают на подвальную дыру – пора спать. Возвратившийся с победой Маркиз крутится у моих ног и просится «на ручки». Нет, Маркиз, ещё не время. Мне надо покормить кошек у дома, где недавно ты выяснял отношения с Феликсом. Там меня ждут Дымок, Тигран и Веснушка. Может быть, придет ещё один рыжий, у которого пока нет имени, он из новеньких. Потом мы с тобой посидим на лавочке у подъезда, ты помурлыкаешь у меня на коленях, а я буду гладить тебя и любоваться небом и бегущими по нему облаками. Потом я пойду домой, в теплую квартиру, а ты вернёшься в подвал, куда попал благодаря «добрым» хозяевам, выбросившим тебя не произвол судьбы. У каждого из нас своя жизнь.
   Вот и закончился ещё один день кошкомамы. Завтра будет другой день, но завтра - очередь Тамары, второй кошкомамы, кормить уличных кошек. И всё повторится.