Почему я не стал Генералом! - 2 глава - 20

Глава  20 
      
Был  такой  период  у  нас  мальчишек, когда  мы  увлекались  изготовлением  самодельных  пистолетов  и  ружей,   стреляющих  дробью  кусками  железа  и  так  далее. 
В  качестве  пороха  использовались  головки  от  спичек,  а  стволами  служили  медные, железные   трубочки  сплющены  с  одного  конца  к  рукоятки  над прорезью  самодельного  ствола  вбивались две  скобки  из гвоздей,  куда  вставлялось   спичка,  а  затем чирк…..  коробком спичечным  и  выстрел.   
Отбирали,  ломали  наше  оружье  взрослые,  но  мы  трудились  и  делали  вновь,  как же  интересно. 
Но  вот  произошел  один  несчастный  случай,  на  соседней  улице, а  мы  жили  тогда  на  улице  Немцовой.
 
Один  наш  сверстник ,  паренек  лет  14-15   решил  сделать  себе  ружье и   в  качестве  затвора  использовал  шпингалет  от  оконных  рам.
Затем   зарядил,  выстрелил,  в  руках его  ружье  разорвалось,  а  шпингалет  ему  воткнулся  в  правый  глаз,  выбило  глаз, пробило  черепную  глазницу  и  воткнулось  в  мозг. 
Когда  мы  прибежали  туда  он  лежал,  на  каких - то досках,  стонал  и  был  без  сознания,  из  глаза,  вернее  из  глазницы  бежала  кровь  и  торчал  шпингалет, короче говоря, мальчик  этот  умер….   
И  как  по    щучьему  велени,  прекратились  изготовления  всей  нашей  оружейной  техники.  Мы  испугались  последствия  этой  нашей  инициативности.
   
Каждый  рыбак  мечтает  наловить,  вот  столько…. ..  рыбы   и   мы  об  этом  всегда  мечтали,  но  на  донки,   да   закидушки,  много не  поймаешь  и  пришла  однажды  мысль,  а  что  если  глушить  рыбу  в  не  больших  озерах,  заливаемых  весной  от  разлива  Иртыша. 
 Рыба  там  есть,  а  вот  клева  нет  и  баста,  а  как сделать  гранаты  для  этого? 
И   опять  самодеятельность,  изобретательность  ребячьего  племени  приходят  на  выручку.
Первый  эксперимент -  применимый  по  слухам  давно  -  бутылку  набиваем  не  гашенный   известью,  в  пробке  делали  отверстие  не  большое.
Затем  привязываем  к  ней  камень,  чтобы  утонула , и  ждем,  и вот,  прошло  около  полчаса. 
Там,  где  брошена  бутылка,  идут   пузыри,  а  взрыва  нет,  забросили  этот  способ, ничего  не  получилось.
 
Второй  эксперимент -  моего  в   основном  изготовления.  Та  же  бутылка,  наполненная  черным  порохом  (из  папиных   запасов)  в  пробке  отверстие - куда   заправляем  шнур,  сделанный  из оболочки  осветительного  провода,  набитый  бездымным  порохом.   
Я  уже  знал,  что  он  горит  медленно,  сверху  оболочка,  покрыта  воском – стеарином  от  свечки. 
Длина  шнура   около  тридцати  сантиметров,  к  бутылке  груз -  камень. Поджигаем   спичкой  и  сразу  бросаем.  Удача! 
Только  бутылка  ушла  под  воду,  как  раздается  взрыв  ее  под  водой,  но  на  поверхность  всплывают  несколько  небольших  окуньков  и  плотичек.
Перешли  в  другое  место , и  опять  удачно  взорвалась  бутылка,  но  улова  нет. 
Бросили  мы  это  занятие, еще  и  потому,  что  третьего  взрыва  не  произошло, замочился  порох.   
Да  и  интересней  оказывается  на  удочки,  чем  так  глушить  рыбу – не  понравилось  нам  и  все  забыто!
      
Еще  раз  об  охотничьих  происшествиях,  которые  мне  запомнились  и  тоже   Тобольские. 
Поехали  один  раз  мы  на  охоту  с  папой  и  еще  его  трое  товарищей, это  от  Тобольска,  где  то  километров  за двадцать  пять.
Пришли  на  одно  озеро,  которое  почему  то  называлось   « Чертовым  озером». 
Уток  уйма,  летают  на  средине  озер ,  а к  берегам,  которые  заросли  высоким  камышом,  подплывают  плохо,  да  и подход  к  камышам  труден,  кругом  топкое  болото.   
Пошел  я  в  обход,  искать  проход  впереди  меня бежит «Моряк»,  скачет  с  кочки  на  кочку,  а  я   вижу  среди  кочек  хорошую  полянку  со  свежей  зеленой  травкой,  как  тропка  она  между  кочек  и    чахлыми  березками. 
Я  и  ступил  на  эту  полянку  с  кочки  обеими  ногами,  и  сразу же  провалился  в  топь  по  пояс  и  постепенно  продолжаю  погружаться    вглубь  с  каждым  своим  движением,  вырваться  из    грязевого  плена. 
Успел  я  ружье  поставить  поперек  с  кочки  на  кочку,  а  сам  чувствую,  что  меня  засасывает  холодная  грязевая  жижа  глубже  и  глубже. 
Кричать  бесполезно,  я ушел  далеко,  более  километра.    Моряк  мой  стоит,  глядит  на  меня,  что , мол  хозяин  сидишь? 
Я  его  подзываю  к  себе,  он  как  бы  чувствуя  осторожно  подошел  ко  мне  боком,  а  я  рывком освободив  одну  руку  от  ружья ,  схватил  его  за  заднею  ногу. 
Моряк  рванулся  от  меня  и  я  успел, отпустив  его и он  чуть, чуть   меня  вырвал  из  трясины.
Я  схватится  за   росший  рядом  не  большой  ствол  березы  и  вот,  так  подтягиваясь  к  ней  руками  с  передышками, начинаю  все  больше    и  больше  вытаскивать  себя  из  этого  грязевого  окна.   
Наконец  я  на  кочках  весь  в топкой,  липкой  грязи,  ноги  даже  закоченели,  но  я  вылез,  я  спасся,  а  то  бы  утоп, « не  за  понюшки  табаку»,  но   у  самого  еще  страх  пережитого  не  прошел,  да  и  трясутся  ноги  от  тяжести  грязи  и  холода.   
Но  все  позади,  я  на  сухом  месте,  кое - как  обтерся  травой,  да  ржавой  водичкой  из  луж  и  отправился  обратно.   
А , «Моряк»  мой  бежит  впереди,  как   ни  в  чем  не  бывало,  только  землю  обнюхивает. 
До  этого  случая  я  не  знал, что такое  топь  и  грязевые  окна,  и конечно слышал,  читал  об  них,  но  видеть  не приходилось. 
Вот и  испытал  на  себе  их  действие,  как  говорится  спасибо  псу  « Моряку»  и  что  березки  рядом  росли,  а  то  гнили  бы    мои,  где  то  косточки  в  гнилом  « Чертовом  озере». 
Как   видно  и  название  это  произошло  от  топких  окон, где  не  раз  погибали  люди  и  чуть  не  попался  и  я. 

Кончается   вечер,  в  домах  постепенно  гаснут  огни,  хлопают,  закрываются  ставни  окон,  люди  как  бы  отгораживаются  в  своих  домашних  очагах  от  всего. 
Улицы  пустеют  и  только  мы  неугомонное  племя,  пока  нас  не  загнали  по  домам,  бродим  от  угла  дома  до  угла,  в  поисках  интересного.   
А,  вот  едут  Парашники – Ассенизаторы,  да  еще  целый  обоз,  пять,  шесть  телег  с  запряженными  в  них  лошадями,  а  в  телегах  установлены  деревянные  бочки  на   250-300  литров.   
Впереди  бочек  сидят  Парашники ,   вывозящие  из  частных  домов  мусор,  а  в  основном  очищающие  дворовые  уборные,  у  них  за  спинами  ведра  с    укреплением  на  деревянных  шестах,  как  черпаки. 
Это  нам  сейчас  надо,  сейчас  мы  им  споем,  и  мы  двигаемся  за  ними или  сбоку  на  тротуаре,  готовые  в  любую  минуту  убежать,  рассеется,  поем:
  - Ехал   Парашник  на  сером   коне,  черпак  за  спиною, вся  рожа  в  говне.   
Он    свистнул  и  дриснул  по   всем  городам,  серите  побольше  вывезу  Вам……
 
Ну  кого  из  них,  не  затронет  такая  песня,  они  или  кто  либо  из  них  бросается  как  бы  за  нами,  а  мы  уже  не  достигаемы,   разбежались  и  кого   ловить?
 
Нет   никого.  Парашники  проехали  и  опять  тишина,  но    домой  идти  не  охота,  там  уже  мамы  и  бабушки  выглядывают,  где  мы,   чтобы  нас  домой  загнать.
Вот  чья - то  мама  кричит:
  -  Мишка,  сейчас  же  иди  домой,     вот  тебя  сейчас   отец  даст,  где  ты  шляешься ! 
Но  уже  стемнело,  она  не  различает,  что,  кто  это    за   мальчишки,  кричит  наугад. 
А  мы  нарочно, басом  отвечаем:
 - Не   пойду    мне  и  тут  хорошо, -   и   смеемся,  она  ворчит,  видит,  что  Мишки  ее  с  нами  нет.
А,  Мишка    ее  где - то  видно  на  соседней  улице,  тоже  как  мы  слоняется  и  ему  совсем  тоже,  как  и  нам  не охота  идти  домой.
 
 Ура! Вот  опять  развлечение  -  это  идет  ночной  сторож  по  улице  Ленина  и  бьет  в  колотушку,  как  бы  отпугивая  воров:
 - Стуки -  бряки,  стуки  бряки.   Спите,  мол  граждане  я  не  сплю,  не  дремлю, охраняю   ваш  покой. 
В   сторожах    обычно  ходили  старички,  лет  65 - 70   идет  этак   вразвалочку,  тихонько   посреди  улицы  и  постукивает  в  колотушку. 
А  нам  это  опять  развлечение,  мы  человек  4 - 6  заходим  сзади  его,  шагов  на  10 - 15  и   тоже  идем    вразвалочку  за  ним,  напевая   в  такт  колотушки:    - Стуки,  бряки, стуки, бряки. Кто  не   спит  того  по  сраке….
Он  оборачивается  и отвечает:
  - Я  вот  сейчас  вам   дам,  я  вам  уши  надеру!
А  мы  уже  далеко  от  него  и  опять  нам  нечем  заняться.  Да   и  видно,  пора  домой  время  12  час  ночи,  и  действительно  кое – кому  сейчас  возможно  из  нас  попадет  и  мы  расходились  по  домам ,  пересвистываясь  друг  с  другом…..
 
Тобольск  спит,  спим  и  мы,  сладко  чмокая  во  сне,  после  «трудов  праведника»……….               
Казалось  бы  мы  были  полугородские,  полусельские  ребята ,  так  как  «роскошных» Жигулей  и  Москвичей  не  было,  только- телега,  да  тарантасы  и  лошади,  лошади  повседневно,  окружали  нас.   
А  вот  запрягать  их  в  телегу,  двуколку,  мы  еще  толком  не  умели,  лишь  лихо  сидели  за  вожжами,  понукая : «Но, но…» ,  а  кобыла  и  мерины  на  наши  слова,  лениво  отмахивались  хвостами,  ничуть   не  реагируя  на  наше  ноканья.
   
Однажды ,  это  было  летом,  что-то  в  1931 - 1932  году, бабушка- папина  мама  жила  у  нас,  но гостила  с  моей  сестрой   Ниной  в  деревне,  у  одного    председателя    колхоза. 
Я   о  нем  поминал ранее и вот   прошла  неделя,  и  папа  мне   говорит:
 -  Я  тебе  сейчас  дам  повозку, ты  съезди  за  бабушкой  и  Ниной,  это  не  далеко километров 12 - 15  от  города. 
Я  конечно  рад,  как  же  мне  доверяют  лошадь,  да  еще  одному,  чем  я  не  мужик  и говорю:
 -  Давай папа,  я  мигом,  я  дорогу  знаю,  - правда , дорогу  я  знал. 
Еду  по  дороге,  в  руках  кнут,  время  от  времени,  щелкаю  им  для  модели, ведь  лошадь - то  бить  мне  жалко. 
А  по  дороге,   завистливые  взгляды,  таких  же  как  я  пацанов,  но  я  на  них  ноль  внимания,  гордо  так  с  не  зависимым  видом  еду…..  и    вдруг  кто -  то  из  них :
- Эй!  Ты  кучер  смотри, ведь  у  тебя  ось  в  колесе, гляди,  гляди! 
Я  забеспокоился,  гляжу  на  колесо, то  на  второе,  до  меня  и  не дошло,  что  ось  то   должна  быть  всегда   в колесе,  а   как же  иначе. 
Смотрю,  они  хохочут  над  моими  разглядываниями,  тут  только  я  и  догадался,  что  надо  мной  смеются.  Плюнул  с  досады  на  свою  недогадливость  и  еду  дальше.
 
Миновав город, еду  по  проселочной  дороге,  кругом;  лес,  временами  поля,  кобыла  моя  бредет,  на  мои  покрикивания,  не  обращает  внимания.
Ехала,  ехала  моя  телега  по  дороге, да  вдруг  свернула  в  сторону  к  сочной  траве. 
Я, тпру,  стой!  Дергаю  за  вожжи,  а  она хоть  бы  хны,  потом  задела  оглобля  за  сучек , и  дуга  у  лошади  выскочила  из  одного  гужа,  да  и  хомут  почему -то , развязался. 
Тут   моя  кобыла  совсем  обнаглела,  стала  щипать,  траву,  не обращая совершенно  ни какого  внимания  на  меня.
А  я  и  растерялся,  закричать  не  умею,  исправить  все  не  умею  что  делать?
 Хорошо,  что  рядом  в  10 - 12   метрах  дорога.  Соскочил  я  с  телеги ,  завязал  вожжи  вокруг  дерева,  чтобы  лошадь  в  лес  дальше    не поперла   и  сижу , жду. 
Хоть - бы   проехал  кто, помог  мне.  Так  и  сидел  целый  час,  слышу, тарахтит  кто  то,  я  к  дороге. 
Подъезжают  двое  мужчин,  остановились  и  спрашивают:
-  Ты ,  что?
-  Да  вот  лошадь  распряглась, а  я  запрячь,    не  могу,   не дается,   - схитрил  я.
   - Ну  ладно,  сейчас  поможем  твоему  горю,  - отвечает  один,  подошел  он  к  моей  лошади,  взял  за  узду,  спокойно поправил  хомут,  шлею  затянул и все,  а она  стоит    как  вкопанная  и  даже  хвостом  не  махнула. 
Тот  кто  запрягал , говорит:
  - Врешь  ты  парень,  лошадь, как  телок,  ты   запрягать  не  умеешь,  а  взялся  ехать. Эх  ты!    Горе -  ездок! Поезжай, сейчас  все  в  порядке  будет.
 Хлестнул  для  острастки  кнутом  и  моя  кобыла  как  жеребчик,  сразу  пошла  рысцой.
Забыл  помянуть,  что  в  деревне я  ночевал,  а  вечером  вышел  за  калитку,  сижу  на  лавочке,  слышу,  играет  гармошка,  а  девчата  и  парни  пляшут  и  поют:
 «Талина,  проталина,  шесть  условий  Сталина,  три  условья  Рыкова,  да  Петра  Великого». 
Сталину – то  выходит  ничего  и  не  осталось? 
Были  в те  времена шесть  условий  Сталина,  в  развитии   страны,  о  них  все  шумели  в газетах  и  собраниях.    

 Остальной  путь  и  обратный  прошел  без  приключений,  так  как  ехала  бабушка  обратно  и  ее  лошадь   слушалась,  как  следует. 
А    мне  стало  стыдно  и обидно,  что  я  не  умею  запрягать. 
На  следующий  день,  пришел  в  конюшню  пароходства  и  попросил  научить  меня  этому  делу. 
Так  в  14  лет  я  только  стал  запрягать  лошадь,  хотя  и  не  хитрое  это  дело   а  сноровка  нужна…….


Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/02/04/2403