Пастыри Глава 21

Работа по расширению цитадели кипела с раннего утра и до поздней ночи, и Мехес наблюдал за ней из своего окна каждый день, поскольку заняться ему после исключения из Совета было нечем. После скандала с Палеттой разъярённый Белазар посадил её под замок, окутал комнату звукозащитой, и можно было лишь представить, как вопит от бешенства в её стенах эта полусумасшедшая женщина. Мехес искренне ей сочувствовал, ведь правда на её стороне, однако дышаться стало свободнее: Палетта с жаждой радикальных мер давила на него похлеще, чем башня Архимага на свой фундамент. Мехес же настаивал на выжидательной тактике, особенно в свете последних событий.

Вдобавок не было никаких вестей от Хуго.
    
Первоначальный план вот-вот собирался обернуться крахом. Разумеется, у Мехеса был запасной, но как воплотить его, будучи никем, он пока не представлял.
    
В дверь постучали. Мехес нехотя оторвался от размышлений и пошёл открывать. На пороге стоял маг-посыльный.

- Возьмите, это вам, - сказал он и протянул свиток.

Мехес увидел две печати и сразу понял, что внутри. Он холодно поблагодарил мага, захлопнул дверь, загодя наполняясь злобой, развернул свиток.
    
«Уважаемый господин Мехес, рождённый Ксаной и Димиром, Совет Девяти магов и Союз Хранителей магической мудрости и обрядов уведомляют Вас, что в связи с утратой Вами должности члена Совета, лишением места преподавателя в Академии естественной магии по причине Вашего аморального, деструктивного поведения и неуважения к положению и личности Верховного мага, выказанного публично, Вы лишаетесь всех привилегий. Вы обязаны сдать смотрительнице склада все вещи, находящиеся в Вашем пользовании, но принадлежащие администрации, а также покинуть занимаемые Вами комнаты в двухдневный срок. Жильё за пределами замка будет Вам предоставлено.
     Подписи членов Совета, Хранителей и Верховного».

Мехес, тяжело дыша, разорвал бумагу в клочья, с силой бросил их о стену, зарычал, сдерживая крик ярости. Какое унижение! Он повалился на кровать, но тут же вскочил. Сел за стол, но не мог усидеть ни минуты. Метаясь по комнате, что в одно мгновение стала чужой, он не замечал обжигающих слёз, которые вдруг застлали глаза.

- Ненавижу! Ненавижу! – повторял Мехес. – Я лучше, чем весь ваш поганый Совет! Освободить комнаты… Освобожу, освобожу ещё как! Ещё посмотрим…
    
Снова раздался стук. Мехес ринулся к двери, собираясь от души сорваться на посыльном, но на пороге стоял не он.

- Получил уведомление? Мне жаль. Правда.

- Чего надо Маркус? Потешаться пришёл?

- Почему ты думаешь, что я стану, как ты выразился, потешаться?

- Ну как же. Ты в белом, а я сижу задом в луже. …Но это ненадолго!

- На самом деле я хотел тебя поддержать. Я не затем стал на сторону Верховного, чтобы сохранить место…

- Чтобы подлизаться к дочке Хранителя? – На лице Маркуса мелькнуло замешательство. -  Не делай такое недоумевающее выражение. Вся цитадель уже в курсе ваших восхитительно-невинных отношений. Члены Совета всегда на виду, - язвительно заметил Мехес.

- Ты сбрендил. Накинь узду разума на взбеленившиеся эмоции. Я просто напросто всё взвесил, обдумал и пришёл к выводу, что мир без людей, несомненно, лучше, однако способ достижения какой-то сомнительный. – Маркус вздохнул и сбавил тон. – Дом, который тебе предоставляют, небольшой, но очень хороший. Там мило, светло, а из сада можно наблюдать, как весьма симпатичная соседка занимается танцами…

- Мило? Пф!

- Поселись там, живи спокойно, ходи в гости к соседке и не зли Лаакана! И Белазара не зли. Тот вообще неуправляем.

- Не надо, Маркус, мне твоих слюнтяйских советов.

Маркус вскинул брови, челюсти его сжались.

- Слюнтяйских? Послушай… друг, - он сделал ударение на последнем слове, - чего ты не рассказывал мне о Темном пророчестве? Ты ведь не был до конца честен, правда?

- С чего ты взял?

- Да как бы сказать… - Маркус невесело усмехнулся. – Хуго, видишь ли, обрёл единение со Вселенной.

- Что? Как? – Мехес застыл от изумления.

- Уникальным образом! Его Зачинающая убила.

Мехес ухватился за этот факт.

- Немыслимо! Видишь? Видишь, к чему приводит жизнь среди людей? Полная деградация!

- Ты говорил, Проводник умрёт, а Лиа завершит путь одна. С чего же Мастер-чтец оказался за километр от поселения, скрыв ото всех своё отсутствие? Почему его посох нашли в комнате, а не на месте гибели? И почему Лиа клялась Ашу, что Хуго пытался её убить?

- Ну… Не знаю я! Хуго нарушил уговор.

- Или не нарушал.

Мехес уже едва не выпалил всю правду, лишь бы Маркус отстал, но вовремя прикусил язык.

- Уйди, - выдавил он, отворачиваясь.

- Дружба, - проговорил Маркус, - это не когда тебя поддерживают безоговорочно и во всём, а когда, видя, что ты шагаешь в пропасть, стараются тебя спасти. Я не могу равнодушно смотреть, как ты стоишь на краю и вот-вот шагнёшь. Да, мне обидно, конечно, что ты врал и продолжаешь это делать, но я ведь знаю, Мехес, ты не плохой маг. Ещё не поздно одуматься.

- Ты себя спас. Друг, - передразнил его Мехес. – Одуматься? И что? Смиренно ждать кончины или после спасения мира продолжать страдать от его несовершенства, которому виной эти мерзкие люди? Нет, благодарю.

- А возможен ли совершенный мир? – тихо произнёс Маркус. – Я думаю об этом… Может, многие из нас слишком много обращают внимания на то, на что не стоит? А важное теряется… Красота, любовь, искусство, чудеса магии стали так привычны, что мы начинаем скучать? По своей же недалёкости. Кажется, что-то не то, и мы ищем первую попавшуюся причину, из первого же крохотного несовершенства создаём великую проблему, в то время как это несовершенство может оказаться винтиком, скрепляющим всё в единое целое. В то целое, что так дорого и любимо нами. А истинные пороки – те, которым стоит объявить беспощадную войну, - принимаем, как данность.

- Нет, - отрезал Мехес, - ты неправ. Ты влюбился, и чувства сделали тебя мягким. В нынешних обстоятельствах это превратилось в слабость. Всё, разговор окончен.

Маркус хотел что-то добавить, но передумал. Он молча покивал головой, закусил губу, а потом развернулся и вышел, оставив дверь открытой.
    
Мехес спешно закрыл её, будто опасаясь, что призрак Маркуса вернётся и станет вещать о гибельной пропасти у него под ногами. Всё вдруг стало призрачно и зыбко, на мгновение захотелось повернуть время вспять, чтобы жизнь вернулась на круги своя… Но лишь на мгновение. В следующее Мехес уже яростно заталкивал в чемодан бельё, бормоча:

- Посмотрим… Посмотрим.

***

Монолитная стена, окружавшая Делакарон, была разрушена. Вместо неё город окружил магический барьер. Лаакан почти всё своё время проводил на стройке, советуясь с магом-архитектором и лично следя, чтобы новые части города ни в чём не уступали старым.
    
Не менее двух сотен магов были заняты в этом процессе. Одни сантиметр за сантиметром творили новую стену, которая вырастала словно прямо из земли и расходилась далеко за пределы прежних границ. Другие занимались озеленением: сажали семена, шептали заклинания, и новые деревья раскидывали пышные кроны, на новых клумбах расцветали цветы. Часть магов возводила дома. Причём те, кто строил фундаменты и стены, без конца вступали в жаркие споры с планировщиками внутренней отделки и декора.
    
Уйдя с головой в работу, Лаакан получал возможность реже думать о Нерил. Несколько раз она пыталась остановить его в коридоре или караулила у покоев, но он, внутренне страшно мучаясь, делал вид, что не хочет её замечать. Особенно тяжело было от того, что он, по сути, её не осуждал за связь с Лией, даже восхищался в глубине души, но обман, лицемерие… Этого он не мог простить. Не будь он жёстким и принципиальным, не имей честолюбия и не требуй безоговорочной преданности, не стал бы Верховным магом четырёх цитаделей, не продержался бы и десяти лет во главе магического мира.
    
В довершение ко всем бедам ещё жена одного из Хранителей, его старого друга, вступила в сговор с неугомонным Мехесом, и, по всей видимости, была намерена взять его в оборот, что привело бы к самым непредсказуемым последствиям.

Маркусу явились Творцы по совершенно непонятной причине.

О Законе Аркторуса не сказано ни в одном свитке, хотя Лаакан уже четыре раза перерыл всю библиотеку. Он думал о том, что, возможно, свитки, в которых упоминается Закон, лежат себе преспокойно, похороненные в подземной библиотеке под руинами Обители первых магов. Да, практически всё было скопировано потомками Архимага и сохранено, но слово «практически» всегда подразумевает лазейку. Если это так, то им уже ничего не узнать – руины далеко на юге, ограждённые от мира непреодолимым Разломом вечного забвения и магический мост через него разрушен навеки. Но не просто так же Творцы явились Маркусу и сказали о Законе? Лаакану вспомнились слова из пророчества: «…по власти времён, и Закона, и воле Творцов, и незримого, недоступного сущего». Почему он никогда не обращал внимания на это «и Закона»?
    
Внезапно мысли его прервались. Где-то раздался оглушительный грохот и крики, звуки чего-то тяжёлого, ударяющегося о землю. Лаакан обернулся, поднял голову вслед за строителями, которые уже начали охать, посмотрел вдаль – туда, где посреди старого города возвышалась башня Архимага. Он увидел дым и медленно оседающие клубы пыли на уровне четвёртого этажа замка. За рассеивающимся дымом стало видно развороченную стену.

- Верховный! – крикнул один из магов. – Кто-то взорвал замок!

- Замок цел, как видите, - раздражённо ответил Лаакан.

- Ох и отчаянные у вас студенты!

- Это не студенты… Продолжайте без меня, я должен разобраться.
    
С этими словами, предчувствуя катастрофу, Верховный сел в карету и направил её в город.