Не моё

Давно это было. Так что прошу не привлекать, если что…

Стоим мы с Мишкой, два балбеса о 17-ти годков, у ограды нашего дома, говорим о высоком. Конец марта. Разливанное свежевесеннее тепло, хотя снег еще лежит кое-где по углам. Изумительная полнозвездная ночь! А есть ли жизнь на Марсе, интересно? Или, может, еще где? Курим, разговариваем. И мысли у нас высокие, и слова не матерные. Нормальные ребята. Не сказать, хорошие, но и неплохие.

А тут идёт мужик. Твердым шагом. Обычно по тем временам одетый, слегка поддатый, в хорошем настроении, уверенный в настоящем и будущем.

А уже 12 часов ночи.

Эх, мужик-мужик, сидел бы ты лучше дома!

А он идёт.

Подходит к нам, останавливается.
- Ребята, у вас закурить не найдется?

- Найдется…

Из неведомых далей безбрежного космоса мы нехотя опустились на грешную землю. Сбил он высокий полёт наших мыслей.

А не надо было!

Мы с Мишкой по жизни еще не определились. Кем быть, к чему стремиться, чем заниматься… Способностей у нас много и самых разных. И задатки всякие. Но что развивать, а какие не надо, мы еще не знаем. Мы и к хорошему стремимся, и к плохому – всякому! Жизнь она такая разная, мельтешная, не всегда и разберёшь, что хорошо, а что плохо и к чему стремиться, а к чему ни в коем случае.
Минуту назад мы о высоком рассуждали!..
А тут этот мужик! Вот кто его звал?

Дали ему прикурить, мужик сказал спасибо и, развалив окончательно наш высокий настрой, потопал себе дальше. Бодренький такой, довольный и с сигаретой в зубах.

Смотрю я ему вслед и вижу, у него из кармана торчит бутылка водки. Та самая «белая головка». И торчит как-то вызывающе.

А мы уже не в сфере небесных гармоний, высоких мыслей и безграничных пространств, а на улице Калинина, ведущей от центра к вокзалу.

- Не знают люди меры! – говорю хмуро. – Сейчас он её на вокзале выжрет и с пьяной мордой домой заявится.

- Да, - кивает Мишка, - еще и жену побьет…

- Не понимает, что хватит.

Смотрим ему вслед, мужик удаляется. У очередного фонаря снова блеснуло стекло бутылки, будто эта нахальная зловредина мне язык показала.

Иной раз, чтобы прийти к какому-то решению, думаешь-думаешь, мучаешься, сомневаешься, прикидываешь, как лучше…  А бывает –  мгновенное озарение, и сразу всё ясно. Словно приказ из неведомых сфер.

- Делаем так, - четко, по-деловому говорю Мишке, - тихонько подбегаем у сквера, где большой дом, я выхватываю бутылку и в калитку, ты обеими руками в замке – Мишка помощнее меня – бьёшь его слева направо, чтоб он упал в правую сторону – не перепутай! – и бежишь за мной. Пока он будет подниматься, мы через сквер, и уже за домом будем. А там темные переулки во все стороны.

Мы и секунды не думали. Не рефлектировали. Это не о жизни на Марсе рассуждать. На земле надо все быстро делать.

Неслышно подбежали сзади. Я цап бутылку и в калитку. Мишка – бах ему чуть пониже плеча мощным толчком слева направо. И сразу за мной. Мужик рухнул на газон, грохнув сапогами по асфальту тротуара. Это мы уже по звуку определили.

Оказалось, что несмотря на свою мощную комплекцию, Мишка бегает быстрее меня. Обгоняет с правой стороны. И вдруг что-то большое проносится в воздухе справа на уровне головы. Я слегка отшатнулся. Наверно, мужик кирпичом запустил. Во гад! И изо всех сил уже за Мишкой. Где-то за спиной отдаляющееся топанье – мужик гонится. Но недолго. Стихло.

Забежали за большой дом, выглядываем из-за угла. Мужика не видно. Где это он интересно? И тут!..

Вот этого я не предусмотрел?! Через улицу напротив и чуть наискосок от большого дома, за углом которого мы притаились, здание районного управления милиции. Вход ярко освещён. И даже кто-то стоит на крыльце.

- Миш, надо уходить! – говорю с тревогой.

А он в ответ как-то странно реагирует. Мнется чего-то.

- Я это… не могу.

- Чего «не могу»?

- Не могу так, - говорит. – Давай подождём. Надо вернуться, посмотреть.

- Куда вернуться, что смотреть?! – сердито зашипел я, недоумевая.

- Я туфлю потерял. Когда тебя обгонял, сошел с асфальта, нога и увязла, я как дернул, туфля и слетела.

Мишка показал голую ногу. Даже без носка. И пальцами пошевелил.

Вот тебе и раз! Как же без туфли?!

У милиции тем временем шум-гам-тарарам.
К ментам пошел справедливость искать!

Дурак ты, мужик!

Мало того, он их стыдить начал – перед вашим носом, орет, людей грабят! – и давай критиковать их, ругать.

Стоим, ждем. Мишка на одной ноге – земля холодная, мокрая, кое-где еще снег лежит.

А шум у входа в милицию всё сильней, замелькали фигуры ментов, затеялась какая-то возня, хлопнули двери, шум стих.

И снова всё стало спокойно и торжественно под яркими звездами.
Чудная предапрельская ночь!

Они его в вытрезвитель определили, догадались мы.

- Теперь можно, - говорю. – Пошли! Я помню, где твоя туфля летела  – думал, он камнем в нас.

Осторожно вышли из укрытия и пошли искать туфлю. Фонарь далековато, видно плохо, но порыскав, нашли-таки, и, довольные, отправились по домам. Завтра выпьем, решили.

Завтра к нам Лёшка присоединился. Мы с ним о Маяковском всё спорили, хороший поэт или нет. Сильно спорили, горячо. К единому мнению так и не пришли. А потом наши мнения у обоих переменились на противоположные. Тут уже и спорить как-то неудобно.

У Мишки дома никого не было. Достал он из укромного места эту бутылку. Оказалось, не водка, а яблочная настойка или наливка. 30 градусов.

Смотрю я на эту знакомую симпатичную бутылку, и понять не могу, что со мной происходит. Как-то странно и сильно она на меня действует, словно гипнотизирует – не пей, козленочком станешь! Словно заговор на ней. Запрет, наложенный неведомыми силами и неизвестно чем мне грозящий. И не в силах я его преодолеть.

Мишка поставил три стакана, разлил.
- Ну!

- Я не буду, - говорю.

- Чего это?! – удивились ребята и уставились на меня с поднятыми стаканами.

- Да, чего-то…
И объяснить не могу! Сам не понимаю.

Ребята плечами пожали, выпили.
- Хорошая! – говорят.

Разлили остатки. Моя доля стоит.

– Давай, чего ты?!

А я не могу. Заклинило. Просто не могу её пить!

- Ну, тогда мы допьём? – говорят. – Очень хорошая!

Допили, смотрят на стакан с моей долей.
- Ну, если ты не будешь, может, мы…

- Давайте!

Ступор какой-то, непонятный и неодолимый.
Ни глотка не смог сделать, даже в руки взять этот стакан!

Знак?!

Так я понял, что грабить людей – это не мой путь.

Да, умею, да, получается, но не моё это!

И совершив в ранней юности всего два грабежа, завязал.

Не моё!

Надо осваивать какую-то другую профессию.