Приключение попугая

 Чистое весеннее небо задумалось. Солнце тонуло в малиновом бархате вечерней зари. Лёгкими тёплыми пальцами гладило оно верхушки деревьев, стены домов. Стрижи с пронзительным верещанием носились в воздухе.
 Солнце скрылось за дальними домами. Повеяло свежестью. Земля вздыхала, отходила после жаркого дня. Воздух делался прозрачнее. Он повторял каждый звук, усиливая его, бросаясь им, словно мячиком. Люди высыпали на улицу.
На окне одного высокого дома стояла клетка. В ней  жил красивый попугай. Перья у него были красные, синие, жёлтые, а на голове торчал малиновый хохолок. Это был очень печальный попугай. Он часто сидел на жердочке, нахохлившись, и не смотрел вокруг. Мало ел и даже редко пил. Неволя угнетала его. Сначала он пытался взлететь, но, ударившись о прутья клетки, сжимался, садился на жердочку и всё неохотнее покидал её. Вокруг были непривычные голые стены, чужие запахи и звуки. Когда мальчик подходил к клетке, чтобы подсыпать корму и поменять воду, попугай вздрагивал и забивался в самый дальний угол. Мальчик всегда тщательно закрывал дверцу. Но в этот вечер он забыл это сделать.
Попугай уже собирался сунуть голову под крыло и задремать, как вдруг заметил в стенке своей тюрьмы маленькую пустоту. Он слегка нажал на прутья клетки. Проём сделался шире. Попугай высунул  голову и тут же втянул её обратно. Но пустота манила. И он ещё раз заглянул в неё. И, когда оказался на краю, крылья вдруг сами подбросили его — и он вылетел наружу. Мальчик бросился к открытому окну, но было уже поздно.
Оказавшись на воле, попугай заметался в едком, кружившем голову воздухе, наталкиваясь на мрачные громады стен и паутину проводов.
 Стало темнеть. Загнанный и испуганный, он примостился на карнизе одного из окон. Ночью просыпался от ярких столбов света, с рычаньем минующих улицу. С рассветом он сорвался и снова закружился в бесцельном метании. Вдруг знакомые запахи почудились ему. Пахло чем-то смолистым и терпким, как в лесах его родины. Он полетел на запах и скоро оазался на большом корабле.
Это было бразильское торговое судно, отправлявшееся на родину. Попугай забился в тот уголок, где знакомые запахи были всего сильнее. Он беспокойно оглядывался, надеясь увидеть зелёное море джунглей, услышать голоса сорок и крикливых обезьян. Вдруг он заметил рассыпанные зёрна и бросился их клевать. В этот миг что-то лёгкое и пестрящее упало сверху. Это была сеть для ловли птиц. Попугай встрепенулся и ещё больше запутался в сети.
Смеясь, подошли двое смуглых матросов.
— Э! — сказал один и присвистнул. — Смотри-ка, попугай! Наш, бразильский.
— И в самом деле! Свезём-ка его домой, — предложил другой.
Судно шло на юг. В небе было всё больше мягкой лазури. Воздух теплел и легчал. И вот корабль вошёл в порт.
— Ну, Аугусто! Повезёшь пленника на берег? — спросил тот, который удивлялся и свистел.
— Оле! — сказал другой. — Я поеду с ним к лесу.
Машина мчалась по твёрдой красной дороге. Коричневая земля, дрожащее марево воздуха, толстые изогнутые стволы жёлто-зелёных кактусов — всё это знал попугай, когда ненадолго вылетал на равнину из леса.
Машина остановилась. Матрос вышел, держа в руках клетку. В наступившей тишине отчётливее стал слышен шум ветра. Из леса доносился птичий гам, рёв. Громче других были слышны голоса сорок и обезьян. Матрос поставил клетку на землю, открыл дверцу и отошёл. Секунду-другую попугай смотрел на тёмно-зелёную громаду джунглей; наклоняя голову, вслушивался в звуки. Потом что-то подтолкнуло его. Он выскочил из клетки. Вольный воздух плотным кольцом окружил его. Но в этом кольце он уже не чувствовал себя пленником. От оттолкнулся от земли, крылья подняли его — и он полетел. С каждой секундой лес приближался. Слышнее делались запахи и голоса. Попугай сел на ветку толстого старого дерева, уходившего макушкой высоко вверх, туда, где шла своя безостановочная, невидимая снизу жизнь. Что-то рвалось у него из горла. Он плотнее вцепился когтями в шероховатую кору, повертел головой, закричал что-то призывное. И прислушался. Всё так же шумел лес. Где-то взвизгнули обезьяны. И вдруг издали до него донесся ответ на его языке!
Быстро догорал тропический закат. Трещали и пели ночные птицы. Жизнь ликовала!