Мальчишки

   Витька вылетел на улицу, увернувшись от рук матери, в пальто, надетом на один рукав, в шапке набекрень. Пальто пришлось сейчас же запахнуть, шапку надеть поплотнее. Мороз стоял такой, что деревья потрескивали. "Лопнуть могут", — подумалось Витьке.
Слепящим белым кругом глядело сквозь облачную наволочь солнце. Медленно, тяжело выползали из труб дымы, белые, словно выцветшие от холода. Схваченные морозом расползались густыми, пышными, как взошедшее тесто, клубами. Над деревней в колющемся леденеющем воздухе стлались запахи пекущегося хлеба. Белая улица с сугробами по обеим сторонам была пустынной. Только две вороны молча дрались возле конюшни за добычу.
Воздух стал колоть Витьке ноздри, когтить щёки.
— И-эх! — сказал Витька и, подпрыгнув, воображая себя лихим скакуном, помчался к школе.
 Проскочив холодный коридор, он вбежал в натопленную комнату, где стояла ёлка. Пахло смолой и хвоей. Комната была полна ребят.
— А на улице мороз! — сообщил Витька, — Так и жжёт, так и жжёт.
— Удивил, — скептически отозвался Вовка Мамочкин. — И много дохлых ворон валяется?
Белобрысая Ленка, привешивая игрушку, обернулась и поглядела на Витьку с лукавой усмешечкой. Что, дескать, съел? Ошеломлённый такой встречей Витька молчал.
— Губы примёрзли, — объяснил Мамочкин.
Тут Витька с вызовом посмотрел на него и встряхнулся.
— Ничего не примёрзли. А ты… Ты… девчонка. С мамочкой за ручку ходишь.
— Я? — возмутился Мамочкин. — За ручку?
— Ты! А то кто же? Журавль! Чего грудь-то выставляешь?
Этого Мамочкин стерпеть уже не мог. Ноги у него и, правда, длинные, но только почему же "журавль"?
Мальчишки стояли друг против друга красные, надутые.
— Кш-ш! Петухи! — сказал восьмиклассник Ваня. — А ну, разлетайся!
Вовка Мамочкин жил в деревне первый год. Он путал пшеницу с рожью, волчью ягоду с калиной и, как говорил кое-кто, будто бы боялся индюка. Зато бегал быстрее всех в классе. И вообще был бы парень ничего, если бы не воображал. Подумаешь, городской!
Чтобы остыть, Вовка вышел на крыльцо. В воздухе плавали, змеились таинственные тени сумерек. Тень от крыльца расплывалась. Снег синел. Мамочкин поёжился, потопал озябшими ногами. Промёрзшие доски крыльца отозвались тонким визгом. Тут он заметил собаку. Она подняла уши и посмотрела на Вовку жёлтыми искрящимися глазами. Именно этих искрящихся глаз да крутого загривка испугался Мамочкин.
"Волк", — подумал он, холодея.
Вовка попятился и, коснувшись спиною двери, мигом провалился внутрь и быстро задвинул засов. Сердце билось, как молот в  деревенской кузне. Он вспомнил взгляд волка. «Как разбежится. да как даст сейчас в дверь» - подумал Мамочкин.
Но снаружи было тихо. Волк, не иначе, готовился к нападению. Мальчик  на цыпочках отошёл от двери. Наверное, он был мало похож на себя, потому что все замолчали, когда он вошёл.
— Братцы, — шёпотом сказал он, — что делать? Там волк.
— Волк? — недоверчиво протянул Витька. — В деревне? Посреди улицы стоит?
— Стоит, — чуть слышно подтвердил Вовка.
Витька был знаком со всеми собаками в деревне. Лестного Витькиного внимания не избежал даже огромный злой кабель Абрек.
Краем глаза поймав обеспокоенное Ленкино лицо, Витька не торопясь направился к двери.
"Собаки, наверное, испугался", — подумал он. Ему было приятно, что все смотрят на него и ждут…
— Пальто надень, — вдогонку ему сказала Ленка, но он даже не обернулся.
Выйдя на крыльцо, Витька заложил два пальца в рот, набрал в лёгкие воздуха и присел, собираясь оглушительно свистнуть. Улыбка развела его губы, когда он представил себе, какой ужас наведёт на деревенскую собаку его свист.
В эту минуту из-за угла школы вышла большая серая собака. Она подняла тяжёлую голову и неподвижно уставилась на Витьку. Такой собаки в деревне Витька не видел. Тут он заметил тяжёлый свисающий хвост собаки.
"Как полено, хвост, волчий, — подумал он, отодвигаясь к двери. — Видать, и, правда, волк. С голоду, никак, зашёл в деревню. Гнать надо, а то беды наделает…"
Витька сунул в рот окоченевшие пальцы и засвистел так отчаянно и надрывно, что будь на деревьях листья, они попадали бы на землю. Волк вздрогнул, прижал уши, но в сторону не метнулся, не побежал. Наоборот, направился прямо к Витьке.
"Прыгать будет", — подумал тот. И раздирающий уши свист снова повис в гулком морозном воздухе.
На этот раз волк метнулся в сторону и вдруг залаял. За школой заскрипел снег. Показался человек в тулупе. Витьке сразу стало легче дышать.
— Дядя Иван! — закричал он. — Откуда собака?
— Второй день как из города привёз. А ты чего раздетый стоишь? Марш в избу!
— Ага! — отозвался Витька. — А как зовут?
— Пошёл в избу! Пошёл. Джеком зовут.
— Ха-ха! — Витька со смехом влетел в комнату. — Никакой это не волк. Обыкновенная собака. Джек. Дядя Иван из города привёз.
— Познакомились, — съехидничал Вовка Мамочкин, уже забывший недавнюю конфузию.
На этот раз Витька не обиделся. Только посмотрел на Вовку.
— Я, брат, и сам подумал "волк". Даже испугался.
— Как ты свистнул, я аж от окна отодвинулся, — подал голос Санька-маленький. — Ну, как бросится!
— Чего там! — сказал Витька, явно скромничая.
Белобрысая Ленка глядела на него с явным восхищением.
Все вспомнили о ёлке. Она стояла посреди комнаты, как царевна. Ожерелья бус обвешивали её; снежными пушинками припорошили ветки белые хлопья ваты. Сказочными драгоценностями играли, переливались разноцветные игрушки. Ёлка пахла лесом, праздником.
Ребята разошлись поздним вечером. Звёзды, густо усыпавшие тёмно- синее небо, горели необыкновенно ярко. На скате не6а, почти под самыми звёздами, словно вырезанные из тёмной бумаги, таинственно проступали силуэты елей. Сказочная была ночь!
Витька на минуту приостановился. Но стоять было холодно. Тогда он вспомнил, что он лихой скакун.
— И-эх! — вскрикнул он и помчался к дому. Промёрзлый снег звенел. Белая пыль летела из-под валенок.
Он ворвался в дом и с порога — шапку на диван.
— Где тебя лихоманка носила?
Мать повернула от печки раскрасневшееся лицо.
Только теперь Витька уловил сладкий запах пекущихся пирогов, заметил, что горница чисто прибрана.
Новый Год наступал!