Личное сообщение часть третья 5

Едва втащив в квартиру чемодан и самого себя, Олег с быстротой молнии скинул ботинки, сдёрнул и швырнул на стул куртку, которая медленно сползла на пол и осела там коричневым медвежонком. Чуть только не пройдясь по ней ногами, муж устремился в комнату. Несколько минут он возился, дрожащими руками подсоединяя провода. На экране загорелась знакомая надпись Facebook.
- Совсем с ума сдвинулся, не успел переодеться, как уже завис в сетях, - проворчала я, заваливаясь в кровать.


Я заснула быстро, но спала плохо, мысли о завтрашней встрече с Алисой и Максимом не оставляли меня даже во сне. Утром я постаралась одеться попривлекательнее (обтягивающие брюки с жакетом, всё по фигуре), приколола Амура и Психею и отправилась к ним, неся в груди приятное предвкушение вперемешку с отвращением.
Максим зашёл в комнату как всегда энергичным шагом. На нём был игривый галстук с собачками, но сам он выглядел усталым и каким-то заработавшимся.
- Хорошо съездили, Татьяна?
Я принялась довольно сбивчиво рассказывать, сколько мы всего видели.
- В своё время жену позабавили люди в белых халатах, разгуливающие по всему термальному курорту, - cказал он, улыбнувшись.


  В этот момент возникла Алиса. Она с трудом открыла дверь, так как помимо учебников, тетради и смартфона в руках у неё находились большая кружка чая и пакетик заранее заготовленных бумажных салфеток, которые я сразу сочла дурным предзнаменованием.
То что Алиса не пришла в себя после последнего столкновения, обозначилось с первой же секунды. Она хрипло пробормотала "бонжур" с нарочито русским "р", а в дальнейшем отказывалась отвечать на мои вопросы либо нарочно говорила глупость или заведомо неверные вещи. Чем дальше, тем яснее становилось, что это не сиюминутный всплеск эмоций, свойственный взрывным, но отходчивым людям, которые быстро загораются и так же быстро гаснут. Алиса придерживалась планомерной, холодной тактики. Сквозь красные пятна и слезящиеся глаза проступала глубокая обида, которую она не собиралась прощать.


С тошнотворным чувством собственного бессилия я поняла, что роман с Алисой подошёл  к концу. Мои чувства вышли из под контроля также, как и её. Стараясь придать голосу как можно больше холода (но он всё равно предательски дрожал), я сказала:
- На этот раз хватит! Ваши заскоки перестали меня развлекать. У вас, Алиса, поразительный талант обижать людей и при этом считать, что обижают вас. Я бы ещё поняла, если бы вы были девочкой-подростком в переходном периоде, но вы же тридцатилетняя женщина, начальник отдела.
Алиса сдавленно пискнула:
- Зачем вы выясняете со мной отношения?
Я уже не сдерживала себя:
- Выясняете отношения всегда исключительно вы! Причём, насколько я успела  узнать, вы выясняете их не только со мной, а со всеми окружающими и во всех местах, куда вас заносит.
Я молниеносно покидала в сумку вещи и выскочила из комнаты со словами:
- Имейте в виду, что дальше так продолжаться не будет.
Алиса и Максим не шелохнулись. Определенно они не ожидали такого демарша от их всегда мило-любезной преподавательницы.


Я ехала домой в полной уверенности, что никогда больше не увижу Максима. На скамье напротив сидела пара. Очень высокого роста мужчина и женщина с грубыми, будто вытесанными из камня, но тем не менее гармоничными, чертами. Крупные носы, продолговатые неподвижные глаза, прямоугольные ладони аккуратно лежали на коленях. Они были до ужаса похожи на гигантские статуи фараонов Абу Симбела. От них веяло равнодушием и  полным спокойствием. Они не шевельнулись, даже когда состав на пятнадцать минут застрял в туннеле, и другие пассажиры нервно заозирались, почувствовав себя горняками, запертыми в обвалившейся шахте.
Думаю, что мой взгляд тоже выглядел остекленевшим, но внутри всё корчилось от обрушившейся вдруг боли, от понимания, что вот она, разлука, настала так резко и неожиданно, и я к ней совершенно не готова.


Добредя домой, я позвонила Пончику и, собрав последние силы, попросила электронный адрес сотрудницы отдела кадров, отвечающей за вопросы образования.

Уважаемая Елена! 
Вынуждена довести до Вашего сведения, что обстановка в моей группе сложилась таким образом, что продолжать занятия в настоящем составе нет никакой возможности.
За всё то время, что я преподаю Алисе и Максиму, Алиса многократно сообщала мне, что:
1) ей не нравится учебник, не интересны предлагаемые темы; вообще она хочет изучать только деловой язык;
2) ей не нравится её партнёр (хотя, на мой взгляд, лучше ей вряд ли удастся найти, по крайней мере в Вашей компании);
3) теперь ей не нравлюсь также я (хотя до недавнего времени всё было не так);
4) Алиса не желает переходить на следующий уровень, считая, что она не усвоила предыдущий. Так как я не вижу причины оставлять на том же уровне Максима, нельзя ли организовать для Алисы занятия по-другому? Если ей не с кем заниматься в Вашей фирме, может, она могла бы ходить в Центр в группу желаемого уровня с преподавателем и партнерами, которые бы её устраивали?

С уважением,
Татьяна
преподаватель французского    
                языка
Центр...

Отправив документ, я рухнула на кровать, цветные шарики поплыли перед глазами. Ставить в известность Антуана я не собиралась, несмотря на то, что это считалось нарушением трудовой дисциплины. Во-первых, у меня не осталось сил на составление ещё одного письма (не говоря уж о звонке), а, во-вторых, зная услужливость  руководства, стремящегося лебезить перед клиентами, я была уверена, что они не доведут до отдела кадров моё мнение об Алисе (по крайней мере, в той форме, в какой мне бы этого хотелось).


"Так лучше, - убеждала я себя с не очень-то большим успехом, - всё равно давно пора поставить точку. Заниматься индивидуально им не разрешают, значит, дадут другого преподавателя. Не станет же отдел кадров защищать меня вместо собственного, хоть и десять раз  неправого сотрудника. Пусть так и будет. Давным-давно следовало отказаться от этой группы. Немыслимо, чтобы всё это продолжалось и продолжалось. Никому ничего хорошего это не принесёт... Только как идти завтра к Пончику, как объяснить причину отказа заниматься с ним. Потому что ясно, что если Максима и Алису заберут, то я не найду в себе моральных сил часами внимать пончиковым познавательным историям, каждый раз перед этим проходя мимо комнаты Макса".
Мне пришлось наглотаться успокоительного. Только тогда сон на какое-то время вырвал меня из объятий мадам Истерики.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/02/05/660